Изменяя судьбы (гет)

И почему я такая добрая, сердобольная, желающая помочь всем сирым и убогим?! Ведь если бы я не была такой, то чёрта с два я полезла бы на эту грёбаную крышу! И никто бы не узнал, что я понимаю животных! И…

Ну ладно, расскажу всё по порядку. Дело было — нет, не вечером — утром, но делать было, и правда, нечего. Всего лишь потому, что сегодня не пришёл Люциус. Он прервал нашу славную традицию. Вот я и стала шататься по переулку, поэтому просто не могла не заметить большое скопление народа около какой-то лавки. Но главная странность (хотя такое скопление волшебников в одном месте было само по себе довольно странно) была в том, что все стояли, задрав голову наверх. Ну, я и решила не отставать ото всех и, бодро подойдя поближе, взглянула на крышу. Там, судя по разговору, и был предмет всеобщего внимания. Тогда мне посчастливилось — хотя с какой стороны посмотреть — увидеть маленького, но какого-то странного на вид котёнка. Без сомнения он был сильно напуган, но из-за громкого разговора столпившихся людей я не смогла понять, почему.

Тогда, прислушавшись к разговору, я поняла, что этот котёнок — детёныш какой-то жутко злой и кровожадной твари. Говорили, что его мать вместе со своим чадом сбежала из заповедника, находящегося вблизи Косого переулка. И вот сейчас волшебники дружно решали, как поступить с животным, прятавшимся на крыше. Одни говорили, что его надо убить, а другие — спасти. Но ни те, ни другие не имели и малейшего представления о том, как сделать то, что они предлагали. Я так поняла, это из-за того, что на представителей этого редкого вида животных совершенно не действовала магия. Но все спорящие были уверены, что просто оставить в покое маленького котёнка было нельзя. Потому-то я и решила взять это дело в свои руки. Но сделала я как всегда всё через *опу — то есть так, как могла.

Разогнав галдящих граждан магического мира в стороны, я призвала стоящую неподалёку скамейку и поставила её на пол прямо перед тем местом, где пряталось бедное животное. Разбежалась и, использовав скамейку, как трамплин, прыгнула на крышу.

«Всё-таки тринадцать лет гимнастики — это не хухры-мухры!» — думала я, карабкаясь на крышу.

Люди, стоящие внизу, меня подбадривали, но я мысленно призывала все кары на головы этих болельщиков, а себя корила за столь долгий перерыв в тренировках. Уже потом, когда я оказалась на земле, дала себе торжественную клятву: каждый день, помимо обычных тренировок, разминаться по утрам и перед сном. Но пока я висела на парапете и не думала ни о чём другом, как о том, чтобы забраться, наконец, на эту чёртову крышу.

Оказавшись на довольно покатой поверхности крыши, я огляделась и заметила, как сжавшийся в комок котёнок испуганно прячется за печной трубой, иногда выглядывая из-за неё. Встав как можно устойчивее на крыше и опершись коленями, я попробовала подманить котёнка, успокаивая его разговором:

— Ну, иди сюда, мой маленький. Что-то случилось? Почему ты боишься? Я не причиню тебе вреда, — раз за разом повторяла я тихим голосом, медленно подбираясь поближе. — Ну, иди сюда, не бойся.

Испуганное животное так же медленно подходило ко мне, что-то мяуча. Я поняла, что его маму убили, а он бежал, не смотря по сторонам, и в итоге оказался здесь. Мне, конечно, стало жалко малыша, хотя я и не понимала, куда уж больше: моей жалости и так хватило бы на десяток детских домов, да ещё и осталось бы немного. Взяв дрожащего котенка, когда тот подошёл на нужное расстояние, на руки, я поползла к краю крыши. Краем глаза заметив на другой крыше большую птицу с привязанным к лапке письмом, я спрыгнула вниз.

Все сразу же подбежали ко мне, советуя, как поступить со спасённым мною животным, а я, морщась от боли в подвёрнутой ноге, пыталась отбиться от этих советчиков. Немного растерянно оглядывая уже угомонившуюся толпу, я попросила:

— Пожалуйста, не могли бы вы очистить мне мантию? А то я не могу, — и заметила Люциуса.

Какой-то молодой человек, стоявший рядом с ним, направил на меня палочку со странным выражением лица, но Малфой придержал его за руку, и тот просто почистил на мне одежду.

— И ещё, — сказала я, уже придя в себя, — кому-то пришло письмо. — И подняла левую руку вверх, откуда на неё села замеченная мною ранее птица, как оказалось, чёрный филин.

Посланник что-то сказал на своём языке, и я повернулась к тому самому молодому человеку со словами:

— По-моему, Аврелий принёс это послание вам, — отчего-то саркастично ухмыльнувшись, я согнала птицу с руки и, ухватив поудобнее притихшего на моих руках зверя, направилась в сторону перехода из Косого переулка в мир магглов.

Но была остановлена после дюжины шагов. До выхода осталось ровно вполовину меньше, но не вырываться же мне! Поэтому я обернулась к человеку, до сих пор удерживающему меня под локоть. И им оказался, вы наверняка поняли, Люциус. И тут он меня сильно удивил. Нет, он меня не обнял, не поцеловал, вообще не сделал ничего из тех романтических действий, что вы себе навоображали. Малфой просто спросил с непроницаемым лицом:

— Зачем ты это сделала?

Даже этого невинного вопроса мне хватило бы ранее, чтобы остановиться. Но сейчас, наверное, ещё не испарился из крови адреналин, или ещё что-нибудь случилось у меня в организме, а, главное, в голове, и я просто ответила:

— Не зачем, просто так.

Можно было остановиться, но мне показалось, что этого мало, и я продолжила:

— Я, в отличие от некоторых, — я выразительно на него посмотрела, — не все свои действия совершаю с точки зрения выгоды.

Люциус едва заметно приподнял брови, но меня уже было не остановить:

— И вообще, почему ты со мной общаешься? Не лучше ли тебе вернуться домой, к жене и маленькому сыну? Ты никогда не думал, может быть, я, — как-то ухитрившись, я взяла его левую руку и перевернула её тыльной стороной вниз, — грязнокровка? И это может кое-кому, — выразительно провела указательным пальцем по внутренней стороне его предплечья, — не понравиться.

Мгновение полюбовавшись на его удивлённую физиономию, я развернулась спиной к Люциусу и, немного прихрамывая, пошла в сторону входа в «Дырявый котёл». После этого происшествия я не видела Малфоя три субботы подряд.

* * *

Однажды мне в голову пришла замечательная идея. Ну, она была там давно, просто сейчас окончательно оформилась. И эта идея представляла собой план: как спасти Гарри Поттера. О да, это было первым, о чём я подумала, когда осознала, что нахожусь в его мире. Ведь много же кто хотел его спасти? И я не исключение. Но для начала я решила обсудить эту идею с Кристианом. Оливия вместе с Джейсоном ушли на прогулку.

Мы вместе прочитали первые главы книги «Гарри Поттер и философский камень». Я доказывала мистеру Адамсу, что у меня есть возможность избавить маленького мальчика от страданий и вынужденного сиротства, а мужчина доказывал мне, что я — не в каждой бочке затычка, и, вообще, это не моё дело и мне не следует в него лезть. Но я видела, что он тоже сочувствовал бы мальчику, если бы был полностью уверен в том, что Гарри Поттер существует.

— Скажите, а в вашем мире существует что-то похожее на маггловский Отдел по надзору за несовершеннолетними? — спросила я тогда.

— Ну, да, есть. А зачем тебе? — с подозрением во взгляде ответил он.

— А мы пойдём туда, и я докажу тебе, что мальчик по имени Гарри Поттер существует.

И я не была бы собой, если бы через два часа мы не отправились бы в сторону входа в Министерство для посетителей.

Найдя красную телефонную будку, мы набрали нужный номер, объяснили цель своего визита, и уже через пару мгновений мы стояли в Атриуме. Там было очень много народа, как и показывалось в пятом фильме. Поэтому мы поспешили пройти в сторону стола под надписью «Охрана», за которым сидел мужчина, читающий газету. Он проверил нас с помощью какой-то странной штуки, похожей на антенну, проведя ею вдоль тела. Потом положил мою палочку на странные половинчатые весы, которые завибрировали и выплюнули бумажку с какими-то словами. На вопросительный взгляд в свою сторону Кристиан ответил:

— Я сквиб.

Мужчина скривился, но пропустил нас. Предварительно спросив, в какую сторону нам идти, чтобы попасть в Отдел, мы направились к лифтам. Добравшись до нужного нам этажа, мы вышли и свернули к двери в конце коридора, которая была открыта. Дойдя до неё, я заглянула внутрь и увидела девушку, что-то строчащую в свитке пергамента.

— Извините, здесь Отдел надзора за несовершеннолетними волшебниками?

— Да-да, а вы что-то хотели? — медленно оторвавшись от пергамента, спросила молодая волшебница.

— Да, — протянула я, — нам бы хотелось кое-что узнать. Скажите, в прошлом году 31 июля родился ли мальчик по имени Гарри Поттер?

Девушка немного испуганно на меня посмотрела и сказала:

— Простите, но я не могу сообщить вам что-либо по этому поводу, это конфиденциальная информация.

— Вы просто скажите: да или нет. Больше ничего нам не нужно, — медовым голосом уговаривала я её, медленно приближаясь к столу.

Волшебница странно, как завороженная, смотрела на меня, а я продолжала:

— Вы всего лишь возьмёте нужную папку и скажете, родился ли 31 июля прошлого года Гарри Поттер. И об этом никто не узнает, — пропела я.

Девушка немного нахмурилась, но всё же нашла нужную папку и подтвердила мои слова:

— Да, в этот день родился Гарри Поттер.

Я уверенно посмотрела на мистера Адамса, в ответ он только закатил глаза, и мы покинули кабинет и само Министерство.

— Я же вам говорила, что такой человек существует, и я могу ему помочь. Нет, — я прервала все попытки возражений, подняв руку, — я уверена в этом.

Кристиан больше не спорил со мной, но видно было, что тревожился за меня. А то как я в беду попаду? Да я споткнуться на ровном месте могу, не то, что сделать что-нибудь не так, как надо!