Жена в конце тоннеля (гет)

— Нарцисса меня убьет... — с веселым ужасом и, очевидно, уже не в первый раз изрек молодой и до безобразия нарядный Люциус Малфой, расправляя уголки воротничка у не менее молодой и такой же нарядной версии Северуса Снейпа. Внеся последние поправки в образ идеального жениха и смахнув с его плеча невидимую пылинку, Люциус окинул критическим взглядом дело рук своих, удовлетворенно кивнул и резюмировал:

— Но начнет она свою страшную жатву все же с тебя.

Получив в ответ выразительную гримасу, Люциус повернулся к большому зеркалу, висящему на стене. Судя по обстановке, они находились в гостевой спальне не очень богатого, но вполне зажиточного дома. Расправляя кружевные манжеты, Малфой заявил:

— Я, конечно, понимаю сложившуюся ситуацию, но все же считаю несправедливым, что ты должен жениться тайно, под покровом ночи, как какой-то преступник. Чем семья может помешать тебе совершенствоваться в любимом ремесле? Из-за дурацких принципов вашей Гильдии зельеваров, в которой заседают одни засушенные сморчки, должна страдать невинная девушка, которой в самый главный день ее жизни несомненно, хотелось бы блистать, озаряя своей красотой весь мир.

— Люциус, мы еще не добрались до свадебного стола, так что, будь добр, умерь свой пафос и прибереги пышные фразы для первого тоста, — важно заметил донельзя довольный жизнью юный Северус, украдкой поглядывая в зеркало поверх плеча своего друга. — Моя невеста — девушка скромная, к тому же, как ты помнишь, она совсем недавно осиротела, и ей не до громких праздников и пышных нарядов.

— А вот это ты зря... — Люциус, наконец, оторвал взгляд от своего отражения. — Какой бы скромной и поспешной ни была свадьба, невеста должна быть на ней самой красивой.

— Она у меня и так самая красивая на свете, — Северус нахмурил брови и демонстративно потянулся за палочкой. — Или ты с этим не согласен?

— Согласен-согласен, — Люциус в шутливом ужасе поднял руки, сдаваясь на милость противника. — Твоя Розмерта самая очаровательная невеста в мире. Но женщиной номер один для меня является все же моя супруга, надеюсь, хоть против этого ты ничего не имеешь против?

— Против этого — как раз нет, — ответил Северус, пряча палочку в рукав. — Нарцисса — редкая девушка и заслуживает только самого лучшего. Не понимаю только, что она в тебе нашла?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — парировал Люциус. — Что могла найти такая умная, красивая, веселая девушка, как Розмерта, в таком тощем, занудном и язвительном книжном черве, как ты? Если бы не я, ты и на собственную свадьбу явился бы в чем-нибудь мрачном и тоскливом. А так ты хоть на человека стал похож, а не на воплощение перуанской тьмы.

Юный Северус с тщательно скрываемым удовольствием снова покосился на зеркало, а старший, пользуясь невидимостью, внимательно осмотрел своего молодого двойника. Он не раз возвращался в прошлое с помощью Омута Памяти, привык видеть себя со стороны, анализировать свои слова, поступки, жесты, старался подмечать малейшие движения глаз и уголков рта, которые могли бы выдать собеседнику его истинные чувства, и безжалостно от них избавляться. Он видел себя униженным, отчаявшимся, злобным и измученным. Он видел себя злорадствующим и саркастически улыбающимся. Но он никогда не видел у себя таких горящих глаз, таких сияющих и... счастливых?

Сколько же ему здесь? Не больше двадцати... А как же Лили? Как же его любовь, которую он пронес через всю жизнь, и которая стала его главным палачом?

— А как там поживает твоя Эванс? — словно подслушав его мысли, спросил Люциус, разглядывая кресло, явно раздумывая, садиться в него или поберечь отутюженные полы камзола.

Оба Северуса синхронно поморщились. Старший — от откровенного пренебрежения, прозвучавшего в голосе друга, младший — словно ему напомнили о чем-то неприятном.

— Она уже несколько месяцев как Поттер, и давай больше не будем касаться этой темы, — сухо ответил Северус, и Снейп чуть не подскочил на месте. Ему здесь что, всего восемнадцать? Он с ума сошел — жениться сразу после школы, даже не получив мало—мальски серьезного образования? А как же он собрался обеспечивать семью?

— Лили осталась в прошлом, — твердо повторил юный Северус. — И больше я о ней слышать не хочу, пусть живет как хочет. У меня давно своя жизнь, я ею вполне доволен, и Эванс в моих планах на будущее давно не значится.

«Доволен?» — прожившему эту самую жизнь старшему Снейпу вдруг очень захотелось материализоваться и от души врезать самонадеянному юнцу по бестолковой голове, чтобы выбить из нее идиотские мечты об огромной лаборатории, громком перевороте в науке и сопутствующем бонусе в виде всемирной славы. А отдельным смачным хуком он с наслаждением послал бы в нокаут все надежды на доброго дядю, который все эти далеко идущие планы доверчивого мальчишки благополучно похоронит.

— Снег пошел... — послушно переменил тему Люциус, подойдя к окну. — Говорят, хорошая примета для свадьбы. Твой ребенок родится как раз в сезон яблок и винограда. А во Франции осень называют «сезоном каштанов». У твоей невесты, кстати, волосы цвета свежевылущенного каштана, с той особенной рыжиной, которая так ласкает взор... Ладно-ладно, — засмеялся он, оборачиваясь к другу, — не смотри на меня так, Отелло доморощенный. Лучше объясни, как так получилось, что вы, два опытных зельевара, вляпались, словно мартовские школьники, впервые вышедшие на тропу любви? Когда ты явился ко мне с известием, что тебе срочно надо жениться, я не удивился — мадмуазель Розмерта девушка особенная и потерять голову от любви к такой вовсе не грех. Но когда ты заявил, что скоро станешь отцом — я чуть мимо кресла не сел: от кого-кого, но от вас я такого сюрприза вовсе не ожидал. Вы же взрослые люди...

Самого взрослого человека в этой комнате такое известие тоже пошатнуло. Что? Северус Снейп, который еще на пятом курсе мог с закрытыми глазами сварить самое совершенное противозачаточное зелье, женился по залету? Да быть того не может...

— Можно подумать, мы этого ожидали, — буркнул юный Северус. — И погорели два зельевара как раз на своем профессионализме. Кто же знал, что в английской и французской магических традициях принципы предохранения не просто различны, а кардинально противоположны? Я не буду грузить тебя информацией о травах, заклинаниях, кислотах и щелочах, а объясню доступным для тебя языком: в математике если минус умножить на минус, что в итоге получится? Правильно, плюс. Вот и у нас так получилось: я исправно принимал свое зелье, а Розмерта следовала проверенной методике французских ведьм.

— Перестарались, в общем, — хмыкнул Люциус. — Зато теперь и общую диссертацию можете написать, и результат неожиданного эксперимента предоставить.

— Шутишь? — Северус поднял брови. — А зря, это очень интересная тема и практически неизученная. Ты просто не представляешь, что получается, если совместить настойку молодых побегов руты с выжимкой из соцветий альпийского эдельвейса...

— Северус! — Люциус энергично защелкал пальцами перед носом у друга. — Очнись! Какая выжимка? У тебя сегодня свадьба, не забыл? Нет, я конечно, понимаю, что ты принадлежишь к секте фанатиков, которые даже для символа чистой и непорочной любви придумали такое недостойное применение, но давай хоть сегодня обойдемся без твоих экстрактов и декоктов. Лучше скажи мне, где вы планируете свить семейное гнездышко? Вернетесь в Англию или здесь останетесь?

— Наверное, останемся во Франции, — пожал плечами Северус. — Розмерте после гибели родителей несколько ресторанов остались — небольшие, но довольно прибыльные. У нее уже множество идей имеется на их счет, но в их семье было принято познавать высокое искусство ресторатора с самых низов, начиная от поломойки и заканчивая управляющим. Так что идеи пока подождут.

— Резонно, — одобрил Люциус. — А ты? Забросишь свои любимые зелья и начнешь изобретать изысканные соусы?

— Нет, разумеется, — Северус осторожно, чтобы не измять новый наряд, присел на валик дивана. — Я договорился насчет экстерната: мастер Белби всей душой согласен с тем, что мне для учебы вовсе не обязательно сутками торчать в его лаборатории и отвлекать от работы над ликантропным зельем. Вполне достаточно будет раз в месяц являться с подробным отчетом о проштудированных талмудах и большим флаконом чего-нибудь новенького. Все-таки репутация юного гения, созданная благодаря тебе, хоть и является огромнейшим преувеличением, но для дела очень полезна. Да и аппарацию еще никто не отменял, равно как и каминную сеть. Мы с Розмертой можем вообще на разных полюсах учиться, а жить все равно будем на экваторе.

— Северус, да ты романтик? — удивился Люциус. — Мерлин и Моргана, что оказывается, любовь с человеком делает... Можно, я у тебя эту фразу позаимствую? Порадую Нарциссу, когда в очередную поездку соберусь.

— Бери, пока я добрый, — великодушно разрешил Северус.

Снейпу снова захотелось обрести плоть, но на этот раз ради Люциуса. Он-то прекрасно знал, о каких поездках говорил этот зализанный пройдоха. И это чуть ли не сразу после женитьбы...

— Господа, вы скоро? — в комнату без стука заглянула высокая девушка в светло-зеленом платье и веточкой плюща в волосах. «Подружка невесты», — сообразил Снейп.

— У нас новобрачная уже трижды передумать успела, чуть в окно не выпрыгнула, еле-еле удержали, — заявила она с сильным французским акцентом и лукаво улыбнулась: — Если вы не поторопитесь, мсье, ваша птичка упорхнет и жениться вам придется на мне.

Юный Северус, судя по его остолбеневшему виду, растерялся, ибо в ужасе отмахиваться от предложения юной девицы было неприлично, а согласиться с ним — оскорбительно для невесты, но Люциус, как более опытный игрок в тонком искусстве флирта, быстро сориентировался, подлетел к барышне, очаровательнейшим образом улыбнулся и что-то затараторил по-французски. Насколько понял Снейп, речь шла о снизошедшей к смертным утренней заре и красоте, погубившей Париса. Подружка невесты расцвела, благосклонно подождала, пока поток комплиментов иссяк, и, поторопив молодых людей еще раз, исчезла за дверью.

— Ну что, пойдем? — Люциус бросил последний взгляд в зеркало и одернул полы камзола. — Невежливо заставлять девушку ждать. Тем более, в такой день.

— Пойдем, — юный Северус легко вскочил с дивана и, подвергшись очередному придирчивому оглядыванию, направился к двери под дружеское напутствие:

— О, Моргана, помоги этим двум юным болванам, ибо поистине, не ведают, что творят...

Незримо присутствующий в комнате Снейп вдруг ощутил легкое прикосновение к руке и тихий голос прошептал под ухом:

— Я, конечно, понимаю, что ты предпочитаешь делать все сам, но присутствовать на собственной свадьбе без жены как-то некрасиво, ты не находишь? Не будешь возражать, если я к тебе присоединюсь?

Озвучивать истинные мысли Северус, как бы ему ни хотелось, не стал и терпеливо досмотрел транслируемый Омутом фарс от начала и до конца. До самого финального поцелуя.

Юная Розмерта была чудо как хороша, вытянувшийся в струнку жених счастлив до неприличия, а сияющий в прямом и переносном смысле Люциус успевал и переводить жениху все, о чем говорил сухонький чиновник из французского Министерства магии, и строить глазки подружке невесты.

Брачные клятвы молодые принесли на разных языках, но с одинаковым нездоровым, по мнению Снейпа, энтузиазмом, и так же вдохновенно поставили подписи в толстенной книге и на новеньком бланке с витиеватой рамочкой по периметру. После этого чиновник передал перо свидетелям, а затем и сам закрепил свершившийся акт бракосочетания размашистой подписью и громким стуком огромной печати. В этот момент пергамент вспыхнул ярким огнем, и Северус на миг озарился надеждой, что мордредова бумажка сейчас прямо на глазах восхищенной публики превратится в прах. Но его надеждам не суждено было сбыться: пергамент с подписями всех пятерых благополучно погас, устроив на прощание маленький фейерверк. Снейпу оставалось только смотреть, как его искорки, словно золотистые пчелы, целеустремленно направляются к каждому из присутствующих, как непроизвольно скашивает глаза к переносице Люциус, как изо всех сил пытается не зажмуриться подружка невесты, подставляя жгучему поцелую открытый лоб, как слепящий глаза огонек опускается в кружевное декольте невесты... И в тот момент, когда точно такой же огонек коснулся левого лацкана нового сюртука счастливого новобрачного, сердце Снейпа словно прошила раскаленная спица. От неожиданности он пошатнулся и вдруг с кристальной ясностью понял, почему Люциус не усомнился в подлинности предъявленных ему документов: магический огонь, символически отметивший роль каждого в этом обряде, исключил любую возможность подделки документов. Сама магия стала свидетелем их бракосочетания, и теперь, взяв в руки свидетельство о заключении брака, любой из оставивших на нем свою подпись без труда сможет определить, оригинал это или фальшивка.

Вынырнув на поверхность, Северус отстранил Розмерту, самостоятельно добрался до стула и молча призвал к себе пергаменты, лежащие на диване. Как только документы оказались у него в руках и он пристально вгляделся в знакомый росчерк, в сердце снова кольнуло, а перед глазами закружила золотая метель.

Северус положил бумаги на стол. Голова разрывалась от противоречивых мыслей: документы утверждали, что вот они, рядом — его жена, его дочь, воспоминания говорили о том же, но чувствовал-то он совершенно иное... В сердце упрямой занозой засела Лили — его маленькая рыжая подружка, его солнышко, первая и единственная любовь, которую он убил собственными руками.

Но почему в воспоминаниях он говорил Люциусу, что их пути с Лили давно разошлись, и он абсолютно по этому поводу не страдает? Как такое могло получиться? Как он мог ее разлюбить? Как он мог полюбить другую?

Нонсенс какой-то...

Северус перевел взгляд на застывшую у стола Розмерту.

Если бы Лили не было в его жизни, и его спросили, с кем из знакомых женщин он предпочел бы связать свою судьбу, возникни у него такое желание, то, хорошо поразмыслив, он остановил бы свой выбор именно на Розмерте: она умна, спокойна, ненавязчива, умеет уютно молчать и варит невероятно вкусный кофе. Но Розмерта всегда утверждала, что ее муж через год после свадьбы пропал без вести — однажды вечером ушел из дома и больше не вернулся. Не зная ничего о его судьбе, она все это время надеялась на его возвращение, и о вторичном замужестве даже слышать не хотела, несмотря на довольно выгодные предложения. Потому Северус никогда не рассматривал ее в качестве спутницы жизни. Да он, если честно, вообще никого в этом качестве не рассматривал, и о создании собственной семьи тоже старался не думать по целому ряду причин. Поэтому их общение ограничивалось редкими свиданиями, без взаимных обид и обещаний. Просто встретились два одиночества, как поется в старой песне...

А теперь, по всему выходит, что пропавший без вести муж — это именно он, Северус Снейп, и именно его Розмерта ждала чуть ли не двадцать лет. Ждала и знала. Знала и молчала...

Под его тяжелым взглядом Розмерта сначала вздрогнула, как от удара, но затем расправила плечи и вздернула подбородок:

— Спрашивай! Я же вижу, как тебе хочется завалить меня вопросами.

— Почему ты молчала? — вопрос слетел с губ прежде, чем мозг успел выбрать самый главный из упомянутого ею завала.

— Магическая клятва, — коротко ответила она. — Ты ведь знаешь, что это такое. Магия не даст себя обмануть. И не даст ни малейшей возможности сказать правду, как бы тебе этого ни хотелось...

За окном сиял жаркий июньский полдень, но Северусу вдруг показалось, что вокруг него стремительно сгустились промозглые ноябрьские сумерки.