Волна / Billow (гет)

Минерва решила, что самое лучше время для дружеской беседы с Северусом — после завтрака и перед первым уроком. Как она и ожидала, он уже был в своем новом кабинете, примыкающем к классу ЗОТИ.

— Доброе утро, Северус. — Она вошла без стука.

— Минерва, — рыкнул он и посмотрел на нее, нацепив маску безразличия. — Чем обязан твоему визиту?

— Я звала тебя не для того, чтобы ты снова изображал грозу подземелий. О чем ты думал, снимая так много баллов?

Северус немного поднял брови:

— Насколько я помню, ты умоляла меня вернуться и дала практически все, о чем я просил. А теперь сомневаешься в моих методах преподавания? Ты знала, на что идешь.

— Да... — Минерва гневно скрестила руки. — Я знаю, что ты не такой.

— Да, я такой.

— Нет.

— Да.

— Давай не будем вести себя по-детски, — вздохнула Минерва.

Северус просто пожал плечами.

— Северус, тебе больше не надо быть злой летучей мышью. Война закончилась. Нет необходимости запугивать учеников. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Будь честен с собой. Я знаю, что ты заботишься о них, возможно, даже больше, чем другие учителя. Ты даже не работал здесь, но готовил зелья для трех первогодок, с которыми незнаком...

— Ты хочешь сказать, что я хороший? — усмехнулся Снейп.

— Нет, я говорю, что ты порядочный. Вот и веди себя соответственно. — Она встала и выскользнула из класса, прежде чем Северус смог что-то ответить. Он откинулся на спинку кресла, потер переносицу и вышел за ней.

Гермиона сидела за столом и ждала третьекурсников. Ей нравился этот класс. Они были очень милые, и половина даже приходила на урок уже проснувшимися. Ученики всегда наименее собраны на первых и последних двух уроках. Один за другим дети заходили в комнату, а Гермиона приветствовала их улыбкой. Последними прибыли две самые лучшие студентки — умницы-райвенкловки. Профессор была ошеломлена, увидев следы слез на лице Офелии Фабер.

Когда все заняли свои места, Гермиона поприветствовала класс и с любопытством посмотрела на ученицу:

— Мисс Фабер, профессор Трелони опять вас мучила? Я же говорила, что она каждый год предсказывает смерть какому-нибудь студенту, но ее пророчества никогда не сбывается.

— Профессор Грейнджер, у нас не было прорицаний, — вмешался ученик.

— Нет? — спросила Гермиона. — Тогда что?

— За-защита от темных искусств, — ответила Офелия, заикаясь.

— Профессор Снейп?

— Да, — подавлено сказал весь класс в унисон.

Гермиона закрыла на миг глаза и подавила вздох:

— Он хороший учитель.

— Он заставил Офи плакать, — запротестовала подруга Офелии Сюзанна Гарт/

Профессор трансфигурации сглотнула и сжала руки в кулаки за спиной. Она пыталась оставаться спокойной, чтобы не подрывать авторитет коллеги.

— Профессор Снейп строгий, у него очень высокие стандарты. Но он такой, чтобы защитить вас, подготовить к жизни вне школы. Сейчас вам могут показаться несправедливыми его методы, но все, что он делает, он делает для вас, — вдохновенно лгала она, удивляясь, что так легко удалось приукрасить действительность. Она знала, что для них, а особенно для Гарри во время войны сделал Снейп. Он защищал их, но какой ценой? — Поверьте мне, он не это имел в виду. Не принимайте его слова близко к сердцу. Вы многому научитесь у него, возможно, он будет вашим лучшим преподавателем ЗОТИ...

— Потому что он был Пожирателем, — подал голос кто-то с последних парт.

— Шпионом, мистер Шеклболт. Ваш дядюшка должен был рассказывать вам об этом, — спокойствие Гермионы начало таять. Она не хотела защищать Снейпа от подобных обвинений. Он так и не ответил на письмо, в котором она поблагодарила его.

— Кто был Пожирателем, навсегда им останется, — тихо сказал Бен Шеклболт.

— Пять баллов с Райвенкло, мистер Шеклболт, — предостерегла Гермиона. — Я ожидала от вас лучшего.

— Но... — снова начал он.

— Еще одно слово, и вас ждет взыскание с мистером Филчем сегодня вечером, — в ее голосе звучала угроза. Гермиона не хотела пугать, не хотела рассказывать детям, что Северус был сальноволосым ублюдком много лет назад даже для нее и теперь, кажется, совсем не изменился. Если все снятые баллы, его отношение к ней и другим преподавателям, полное отсутствие любезности и никакого участия в школьной жизни еще можно было простить, то слезы студентки стали последней каплей. Гермиона многое вытерпела от Снейпа, пока училась. Она не позволит ему так относиться к другим.

Северус сидел за столом и ел сэндвич с ветчиной, который приготовила для него его бывший домовой эльф Даффи. Та самая Даффи, которая всегда приносила своему хозяину болеутоляющее зелье, когда Темный Лорд устраивал ночные гуляния, и отрезвляющее зелье по утрам, когда профессор перебирал огневиски; та самая, что всегда заботилась, чтобы хозяин поел, и которая была самым верным существом на свете, даже когда Снейп стал директором. Та самая, которая вместе с Добби, своим дальним родственником, и Кричером повела домовых эльфов воевать против Пожирателей, когда увидела, что хозяин на стороне добра.

Уголки губ Северуса дернулись от воспоминания, как повесила уши эльф, когда хозяин сказал, что едет в школу и не может взять Даффи с собой. И как Даффи радовалась, когда профессор вернулся и решил, что ему нужен слуга в замке. Снейп посмотрел на тарелку с бутербродами и стакан тыквенного сока перед собой. Даффи всегда заботилась о нем.

Взяв еще один сэндвич, Северус откинулся в кресле и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом хлеба и начинки. Даффи действительно готовит самые лучшие бутерброды. И все же навязчивые мысли не покидали профессора. МакГонагалл! Проклятая женщина! Но кто лучше нее знает его истинную натуру. Да, он снял баллы. Но не потому, что ему это нравится, просто репутация требует. И он хотел сохранить ее. Он не должен быть таким мямлей, как Люпин. Или дураком, как Миллс. Северус хотел дать ученикам знания, привлечь их внимание, и лучше всего это ему удавалось, если он запугивал класс. Уж в этом-то он преуспел. Может, через две-три недели он перестанет снимать так много баллов и назначать столько взысканий. Ни одного вчера — это печально. Три сегодня. До обеда. Одна плачущая девочка. Он не думал, что она так отреагирует на боггарта и впадет в истерику. Если и было что-то, с чем Северус Снейп не мог мириться, — то это были женщины-истерички.

Он внутренне застонал и расслабился, очищая сознание на мгновение, но это мгновение тишины и покоя было прервано ураганом, ворвавшимся в его кабинет. Северус посмотрел на покрасневшее злобное лицо, густые волосы, связанные в тугой узел, и застонал вслух.

— Северус Снейп, вы — негодяй! — выпалила Гермиона, прежде чем хлопнула дверью и быстро подошла к его столу, нависая над преподавателем ЗОТИ.