Пособие для недавно скончавшихся / Handbook for the Recently Deceased (гет)

Снейп грелся в лучах успеха и медленно потягивал коньяк, глядя, как угли в камине вспыхивают и догорают, оседая серым пеплом на решетке. Похоже, в битве за Служебные апартаменты Хогсмида победили мертвые.

Первая стычка с мисс Грейнджер прошла вполне удовлетворительно. Конечно, он не напугал ее настолько, чтобы она, как есть, голая бросилась наутек среди ночи с воплями ужаса. Но он не сомневался, что утром она сложит свои нехитрые пожитки и уберется к чертям собачьим из Хогсмида. Поэтому решил быть вежливым, прибегнуть к угрозам только в самом крайнем случае и не забыть устроить краткий разбор полетов: «Как вам мои методы запугивания, мисс Грейнджер? Вам было страшно или я только действовал вам на нервы?» А затем прощай надоедливое соседство, и да здравствует мирное одиночество!

Однако ликовать пришлось недолго — меткое редукто разнесло стакан, только поднесенный к губам, обдав Снейпа брызгами коньяка и осколками стекла. С каких это пор вечно бдительный шпион-тире-мастер-зелий стал настолько беспечен, что позволяет противнику неожиданно атаковать? Или гриффиндорская ведьма во время пребывания вне стен Хогвартса наконец-то освоила тактику боя из засады?

— Это вы зря, — прорычал он, демонстративно стряхивая осколки с мантии, хотя на самом деле битое стекло прошло сквозь нее и валялось на диване.

— Вы первый начали, профессор, — процедила Грейнджер сквозь зубы.

Она решительно пересекла комнату. Нервно взмахнув палочкой, убрала осколки и пролитый коньяк с дивана и превратила его в два раздельных стула. Снейп промолчал, когда его удобное сиденье превратилось в шаткий деревянный стул вроде того, что остался в бывшем кабинете. Гермиона же расположилась в мягком кресле с откидной спинкой и теперь сверлила бывшего профессора злобным взглядом, поправляя подол маленького черного платья.

— Кажется, вы разоделись не по случаю, мисс Грейнджер, — ухмыльнулся Снейп, вытягивая длинные ноги и наслаждаясь ее смущением. Он не сомневался, что преимущество на его стороне: скоро он лишит ее этого напускного спокойствия и заставит бежать.

Грейнджер фыркнула.

— Вы об этом старье? Я просто к нему привыкла. — Она сделала паузу, разглаживая воображаемые складки на платье, и затем продолжила: — К тому же у меня не было особого выбора, учитывая, что большая часть моей одежды пропала без вести.

— А я думал, женщинам нравится, когда мужчина наводит порядок, — невозмутимо парировал Снейп. — Но раз вы не оценили мои усилия, больше аккуратности не дождетесь.

Уголки его рта дрогнули в самодовольной ухмылке.

И это была та самая искра, от которой сгорел предохранитель Гермионы. Не в силах совладать с медленно поднимающимся гневом, она попыталась успокоиться, глубоко вздохнула, заставила себя разжать кулаки, но все впустую. Наверное, ее пронзительный визг слышали даже собаки на другом конце деревни.

— Это мой дом! — закричала она, вскакивая и подходя к Снейпу, чтобы ткнуть палочкой ему в грудь... то есть сквозь него. — В договоре об аренде стоит мое имя! И это я плачу ренту! А вы... Вы просто... Захватчик, который... — Она отступила, дрожа и со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. — И вообще, что вы здесь делаете? Зачем изводите меня?

Казалось, ее палочка жила собственной жизнью — вибрировала, издавала низкий гул и выбрасывала сноп разноцветных искр, даже когда Гермиона отвела ее от Снейпа.

— Не обольщайтесь, мисс Грейнджер. Я извожу вас только потому, что вы единственный живой человек здесь. Если вы покинете это место, я не стану вас преследовать.

Глаза Грейнджер расширились, палочка загудела громче.

— Покину это место? Я не собираюсь его покидать. Я потеряю залог, если расторгну договор. Почему бы вам самому не убраться?

— Я не уберусь, — заявил Снейп как можно увереннее. Он не и не думал сообщать Грейнджер, что в Визжащей хижине застрял не по своей воле. Поэтому остался стоять на своем, вернее, сидеть на стуле, не показывая страха перед ведьмой с ее нервной палочкой.

Грейнджер снова шагнула к нему.

— Я тоже. И вообще, почему вы хотите меня выжить?

— Потому что хочу провести загробную жизнь в тишине и покое. И не позволю невыносимой всезнайке, вечно тянущей руку, испортить мой вполне заслуженный отдых. Так что, смею вас заверить, если вы останетесь здесь, вам не видать спокойной... да и личной жизни, раз уж на то пошло. Я заставлю вашего Уизли или любого другого несчастного любовника в ужасе бежать из этого дома, и Визжащая хижина еще раз подтвердит свое название! — Знакомая ухмылка скривила его холодное лицо.

Гермиона попятилась, дрожа всем телом. Но на этот раз она тряслась в беззвучном смехе.

— Я помогла уничтожить самого могущественного и злобного волшебника всех времен. Вы же не думаете, что призраку Северуса Снейпа удастся запугать меня?

Но мгновение спустя ее насмешливая улыбка померкла, сменившись каменным молчанием.

— О, профессор Снейп! — воскликнула она, возвращаясь на нейтральную территорию своего тепленького кресла. — Мне очень жаль. Я только сейчас поняла, что вы застряли здесь и просто не можете покинуть это место. Иначе зачем терпеть мое присутствие, вы же всегда презирали меня! Неужели только ради удовольствия поизводить?

Снейп мысленно фыркнул. Нет, это всего лишь приятный бонус. На самом деле ему куда больше нравились книги Грейнджер. И мелькающие время от времени сиськи. Снейп, конечно, не озвучил свои похотливые мысли, но на губах опять мелькнула ухмылка, прежде чем он насмешливо ответил:

— Браво, мисс Грейнджер. Наконец-то вы использовали свой хваленый ум по назначению. Вам потребовалось всего на одну секунду больше, чем обычному хаффлпаффцу, чтобы сообразить, что к чему.

Она одарила его сияющей улыбкой, по-видимому, расценив оскорбление как комплимент.

— Спасибо, сэр. Так что же удерживает вас здесь? Почему вы не в...

— Аду? — ввернул Снейп. Лучше сразу отбить у нее всякую охоту спрашивать, чем терпеть бесконечные вопросы.

Гермиона раздраженно фыркнула, давая понять, что ей уже надоел сарказм.

— Вообще-то я собиралась сказать — в лучшем мире, но и в аду я вас тоже могу представить. Он пошел бы вам на пользу, все девять кругов.

— Благодарю за вотум доверия, мисс Грейнджер, — проворковал Снейп и предупреждающе поднял изящную бледную руку, останавливая новый поток вопросов. — Позвольте вкратце обрисовать положение дел. И помолчите, пока я не закончу. Оставшийся на земле призрак целых девяносто девять лет связан с местом своей смерти в целях контроля миграции призраков. Если дух пробует вырваться, то сразу попадает во всякие пространственно-временные аномалии, которые переносят его в крайне опасные места, либо в полное... небытие. Теперь вы можете задать мне ровно пять вопросов. Я не собираюсь тратить вечность на обсуждение с вами метафизических тонкостей загробной жизни.

— Акцио бумага и ручка.

Из ее сумки для книг вылетели толстый желтый блокнот и шариковая ручка и, пройдя сквозь Снейпа, который даже глазом не моргнул, приземлились прямо в руки Грейнджер. Следующие несколько минут она составляла вопросы, то и дело зачеркивая написанное, задумчиво смотрела вдаль, жевала кончик ручки. Наконец повернулась к Снейпу, глубоко вздохнула и с улыбкой объявила:

— Это так волнительно. У меня ни разу не было возможности расспросить призрака.

— Понятно. Приступайте, — протянул Снейп, раздраженный ее рвением, но сдержал желание закатить глаза или отпустить уничижительную реплику.

— Первый вопрос, — объявила Грейнджер.

Снейп все-таки закатил глаза: терпение его было на исходе. Невыносимая зануда-всезнайка только что в гневе окатила его душем из коньяка и битого стекла, а теперь ей неймется закидать его вопросами.

— Как вы узнали о своем заточении и его условиях?

— Бесполезное пособие по загробной жизни, неизлечимо больной оптимизмом работник службы скорой помощи для призраков и личный опыт.

— Весьма расплывчатый ответ, профессор. Поподробнее, пожалуйста, — вежливо попросила она, стараясь строгими нотками заглушить любопытство в голосе.

— Это все, что я намерен сказать. Станете допытываться, и я зачту это как второй вопрос. — Снейп старался говорить ровно, несмотря на раздражение.

— Ну хорошо, — фыркнула она. — Вопрос номер два. Судя по моим наблюдениям, вы не из тех людей, кто сознательно согласился бы стать призраком, тенью души, застрявшей между жизнью и смертью. Почему же тогда вы здесь?

В самом деле, почему? С тех пор как Снейп узнал о своем принудительном пребывании, он много размышлял об этом. И даже не знал, проведет ли в Визжащей хижине девяносто девять обычных лет, или в загробной жизни время исчисляется иначе. Если, конечно, не догадается, что за таинственную задачу, по мнению высших сил, он должен завершить.

— Незаконченные дела, как говорит мой куратор. — Снейп уже на автомате поднял руку, останавливая открывшую было рот Грейнджер. — Нет, это я тоже объяснять не стану. Зато скажу пару слов по поводу ваших наблюдений. — И вкрадчивым голосом с легким оттенком презрения продолжил: — Может, вас и считают умнейшей ведьмой вашего возраста, но во всем, что касается Северуса Снейпа, вы невежественны. Вы думаете, что знаете меня, или мое предыдущее воплощение, но все это была не более чем тщательно продуманная личина, чтобы ввести в заблуждение двух величайших волшебников... и широкую общественность, включая вас. Так вот, на самом деле вы понятия не имеете, на что я согласился бы, а на что — нет.

Гермиона вздохнула и покачала головой.

— Нет, профессор, вы меня не поняли. Я хотела сказать... ну, например, сэр Николас говорит, что сам предпочел остаться призраком, потому что боится смерти.

— Какая ирония, призрак-покровитель Гриффиндора, факультета храбрых и безрассудных, оказался жалким трусом! — Последнее слово слетело с его языка удивительно легко, чего никогда не бывало при жизни. Раньше, если Снейпу и удавалось произнести его вслух, оно застревало в горле либо оставляло после себя горечь. — Но я не боялся смерти, — добавил он сквозь зубы.

— О, в этом я не сомневаюсь, — тихо сказала Гермиона. — Я видела, как вы умирали, профессор. — Она отвернулась и задумчиво уставилась на догорающие угли в камине, словно ничего интереснее не видела. — Вы даже не дрогнули, когда эта мерзкая змея вцепилась вам в шею и вырвала...

— Кажется, я не просил вас о пошаговом описании, — холодно перебил он. — Тем более что помню, как это происходило в мучительно ярких деталях. Как бы то ни было, мы не сидели бы сейчас и не вели этот бессмысленный разговор, если бы вы хоть пальцем пошевелили, чтобы спасти меня, а не только смотрели, как из моего разорванного горла хлещет кровь.

Он старался говорить спокойно, но сдерживать ярость, поднимающуюся внутри, становилось все труднее — даже знаменитое самообладание Северуса Снейпа небезгранично.

Теперь Гермиона, разинув рот, с ужасом наблюдала, как его бледная кожа позеленела, а из ушей повалил черный дым. Но, похоже, гнев возобладал над испугом, потому что она вскочила и бросилась на жуткого призрака.

— Спасти вас? Вас? — воскликнула она в состоянии, близком к истерике: тряся головой, тяжело дыша и размахивая руками, совсем как огнеплюйный мантикраб, случайно глотнувший перечного зелья. — Уж извините, но я была немного занята, помогая Гарри выжить и победить Темного лорда и его банду убийц. И с чего бы я стала переживать о вас? Все считали вас правой рукой Волдеморта, убийцей Дамблдора! Вы были врагом! Если бы я только знала тогда то, что знаю сейчас... Но вы так хорошо играли свою роль, что заслужили Оскар!

Она перестала свирепо тыкать пальцем сквозь его нематериальную грудь и, набрав побольше воздуха, продолжила свою гневную тираду.

— Если хотите кого-то обвинить в своей смерти, вините исключительно себя, профессор! Почему вдруг вы оказались совершенно не готовы к смертельному укусу змеи или другой роковой опасности? Или вы думали, что Волдеморт притащил с собой эту змею только потому, что ему одиноко? И вам даже не пришло в голову носить при себе противоядие? Или ясенец? Или кроветворное зелье? Какой же вы мастер зелий?! — Гермиона так презрительно расхохоталась, что Снейп наверняка возгордился бы ею, если бы она не высмеивала его. — Не знай я вас, решила бы, что вам не терпелось умереть.

Он не стал отвечать на обвинения, чтобы не свидетельствовать против себя же. Какая ирония: он так любил высмеивать слабости своих врагов, а в итоге сам стал жертвой собственной слабости: перед лицом смерти его воля и дух самосохранения просто отступили. Как раз тогда, когда он нуждался в них больше всего. Поерзав на шатком стуле, Снейп нахмурился, скрестил руки на груди, поджал губы и даже словно нахохлился. Кожа его стала нормальной, дым из ушей перестал валить

— Следующий вопрос.

Справившись с эмоциями и успокоив дыхание, Гермиона отступила к своему удобному креслу, оправила подол платья, но даже не взглянула в список подготовленных вопросов.

— Визжащую хижину перестроили под четыре квартиры. Если вы действительно, как утверждаете, хотели провести загробную жизнь в одиночестве, то почему не перебрались в любую из свободных, когда я появилась?

Действительно, почему.

— Мне нужен доступ к вашей библиотеке, мисс Грейнджер. Книги и возможность узнать что-то новое были единственной радостью моей... жизни. Думаю, вы понимаете. И когда у меня выдавалось свободное время, я сбегал на затерянные острова, населенные туземцами и потерпевшими кораблекрушение, или искал сокровища пиратов, или путешествовал по Миссисипи на плоту. Что угодно, лишь бы хоть на минуту забыть реальный мир и гребаных ублюдков, контролирующих каждый мой шаг.

Эта искренняя исповедь немного смягчила Гермиону : на лице ее появилась улыбка, глаза заблестели.

— Как я вас понимаю! Для меня книги тоже были спасением, особенно до того как я отправилась в Хогвартс. Только я обычно отправлялась в Аравию, чтобы послушать волшебные сказки о джинах, убийцах-ворах и отважных моряках, или сопровождала экспедицию вокруг света, или проводила тихий день с сестрами Беннет в Меритоне. Что угодно, лишь бы забыть о злых насмешках одноклассников.

Снейп кивнул и на какую-то милисекунду позволил улыбке солидарности скользнуть по лицу.

— И вот теперь, пока вы коротаете дни, прислуживая Филиусу Флитвику — ради высшего образования, конечно! — я обосновался в библиотеке. Читаю все подряд: маггловские книги или волшебные, справочную литературу или художественную. А пока вы спите ночами, — «Наверняка мечтая, чтобы вас поскорее испортил этот рыжий идиот», — мысленно добавил Снейп, — я просматриваю учебники и научные журналы, которые вы таскаете в своей сумке, чтобы быть в курсе последних новшеств в чарах. Хотя все эти глупые помахивания палочкой, конечно, не совсем мое. В общем, ночи я провожу на диване. Кстати, неплохая трансфигурация! Читаю и пью бренди у горящего очага.

— Но как это вообще возможно? Ваша магия... совсем другая, — тихо сказала Гермиона, скривившись на последнем слове.

— Магии, которой я обладал на протяжении тридцати восьми лет, больше нет. Но ее и правда заменило что-то, как вы изящно выразились, другое. Я могу в некоторой степени воздействовать на предметы, перемещать их. В этом вы уже убедились. — Снейп ухмыльнулся, надеясь, что Грейнджер не впадет в ярость снова. — Но коньяк и огонь в камине являются частью загробных услуг, наподобие Выручай-комнаты: вы просите что-то и получаете это, если оно вам действительно нужно.

— Бренди? Я думала, вы предпочитаете огневиски. — Гермиона замолчала, о чем-то задумавшись. — Какое совпадение. Несколько недель назад Рон оставил секретное сообщение, попросил купить коньяк.

— Секретное сообщение? — переспросил Снейп, шевельнув бровью. — Я думал, времена тщательно охраняемых секретов и тайных кодов для вас прошли.

— Да нет, ничего такого. Всего лишь записка на запотевшем зеркале в ванной, которая проступает только после того, как поднимается пар от горячего душа.

Улыбка чеширского кота на лице Снейпа говорила лучше всяких слов.

И до Гермионы наконец дошло: она задохнулась от возмущения и воскликнула:

— Так это вы, а не Рон!

— Да, это я. И, кстати, ваша репетиция речи в душе была куда более убедительна, чем тот бессвязный лепет, что я слышал сегодня в спальне.

— Погодите... Так вы подслушивали меня в ванной?

Снейп ухмыльнулся самым похотливым образом.

— Я не только подслушивал, мисс Грейнджер.

— Вы... вы видели меня голой? — Грейнджер даже попыталась прикрыться и только потом сообразила, что полностью одета. И тут же мучительно покраснела, от линии волос до декольте, а, возможно, и ниже.

— А в каком еще виде обычно принимают душ? И потом, вы забыли, что творили в своей спальне не далее как час назад?

Румянец Грейнджер стал ярче. Снейп подумал, что стоит смутить ее еще немного, и она самовозгорится.

— Профессор, да как вы смеете вторгаться в мою личную жизнь?

— Мисс Грейнджер, как вы смеете запрещать несчастному покойнику любоваться такими потрясающими сиськами? Раньше я дорого платил за такую честь.

Гермиона промолчала, и слабая улыбка тронула уголки ее губ.

— Потря... Вы считаете, что у меня красивая грудь? Рональд говорит, что они маловаты на его вкус.

Снейп прищелкнул языком.

— Нарываетесь на комплимент? Я был и остаюсь полным мерзавцем, но в моих словах всегда есть доля правды, даже в насмешке.

— Рада это слышать, сэр, потому что... я всегда переживала из-за своей фигуры. У меня и бедра слишком широкие, — задумчиво сказала она.

Снейп раздраженно фыркнул, но тем не менее успокоил ее.

— Вы выглядите именно так, как и должна выглядеть женщина, мисс Грейнджер. С изгибами и выпуклостями в нужных местах. Вы понятия не имеете, как разочаровывает, когда ищешь за что бы ухватиться, а натыкаешься на кости. Однажды я уже совершил такой промах с Трелони, но усвоил этот урок. — Снейп вздрогнул от отвращения. — Больше ни за что.

Грейнджер опешила, услышав эти откровения.

— Э-э... Я н-не... Действительно, ни за что.

Похоже, их милая беседа свернула совсем не в ту сторону. А ведь все, чего хотел Снейп, — честной критики его методов запугивания. Так почему же они обсуждают общую любовь к книгам? И зачем он рассказал о своем единственном разе с Сибиллой? Думал, что откровенностью затронет сердце Грейнджер? И сыграв на ее жалости, убедит вернуть ему столь желанное одиночество? Интересно, может ли голова призрака взорваться, если в ней окажется слишком много риторических вопросов?

Несмотря на внешнюю невозмутимость, Снейп почувствовал укол беспокойства. Впервые с начала кампании по выживанию Грейнджер он засомневался в победе. Похоже, она совершенно не боится призраков, но как долго она будет терпеть, прежде чем уберется или — Мерлин упаси! — изгонит его из квартиры? Она никогда не отступит перед вызовом, но и он не намерен признавать свое поражение... пока.

Молчание затягивалось, напряжение с каждой секундой, наоборот, спадало. И Грейнджер, и Снейп уставились на затухающие угли в камине — лишь бы не смотреть друг на друга. Это как игра в молчанку или в «Замри!»: кто первый дернется или заговорит — проиграет битву за Апартаменты для служащих Хогсмида, первое строение, квартира номер один.

— Я хочу, чтобы вы уяснили...

— Ха!

— Я не уйду, профессор. И, так как я не оценила все эти ваши детские шалости, позволю вам остаться, если вы обещаете вести себя прилично. У вас будет свободный доступ к моим книгам. Но больше не подглядывать в душе, и чтобы никаких исчезающих трусиков и тому подобных выходок, ясно?

Ага, похоже, Грейнджер выбрала тактику жестких запретов. Что ж, хоть какая-то ясность.

Снейп же выбрал детскую тактику и повел себя совсем как ребенок, которому не дали конфетку: надулся и отвернулся.

— Нет, я не соглашусь на ваши требования.

Злорадный блеск в глазах гриффиндорки Гермионы Грейнджер казался диким.

— Не думаю, что у вас есть особый выбор, профессор, — елейным голоском возразила она. — Позвольте напомнить, что власть Министерства распространяется и на призраков тоже, и они не смогут отказать героине войны, хотя я и предпочитаю не вмешивать их. И потом, я и сама могу установить защитные анти-призрачные чары. В конце концов заклинания — моя специальность. Так что я дам вам еще одну возможность сделать правильный выбор. Что скажете?

Ее рука в предвкушении нетерпеливо дернулась к палочке, будто Гермиона заранее знала ответ.

— Нет.

Одно единственное слово — и Снейпа бесцеремонно вышвырнули в соседнюю пустующую квартиру. Настоящий подвиг, учитывая его нематериальное состояние. Ад ничто по сравнению со взбешенной злобной девственницей, которой не терпится расстаться с невинностью.

Гермиона возликовала, решив, что победа на ее стороне, схватила ничего не понимающего испуганного Косолапуса и закружилась по комнате, напевая что-то радостное. Она кружилась так лихо, что короткая юбка черного платья взметалась вокруг ног, а вьющиеся локоны подпрыгивали при каждом шаге.

— Мы с тобой герои, Косолапус! Разве не замечательно? Снова тишина и покой. — Она выпустила вырывающегося фамилиара на коврик. — И все же он был таким тихим и сдержанным. Я бы никогда не подумала, что здесь живет привидение. До сегодняшнего вечера, конечно. А эти его пакости были настолько тонкими и продуманными. Я даже не подозревала, что дело не в капризах техники или излишне угодливых домовых эльфах. Разве что кроме фиаско с карри. Но, думаю, он усвоил урок: никогда не связывайся с гриффиндоркой.

Она зевнула и потянулась, словно ее тело только сейчас почувствовало всю усталость этого вечера.

— Спокойной ночи, Косолапус, — пробормотала она, наклоняясь, чтобы погладить кота. Затем скинула свои убийственные туфли на шпильке и стала медленно подниматься наверх, в пустую спальню, где уснула бы сном праведника, если бы только чертов призрак в соседней квартире перестал стучать по стенам.