Здесь водятся драконы (джен)

— Они вылезают, — сказал Годрик громким шепотом. — Что делать?

«Они» пока еще робко выглядывали из пещеры. Два рыжих мальчика лет пяти.

Салазар повернул голову от виверны, мазнул по детям взглядом — те попятились, — и отмахнулся.

— Займи их.

— Чем?

Салазар дернул плечом.

— Не отвлекай.

И успокаивающе зашипел виверне, уже поднимавшей шипы на загривке. Почему-то виверна решила, что эти дети — ее детеныши, а не пища. Почему — Годрик даже не хотел задумываться. Пусть Салазар ее уговаривает отпустить детей к настоящим родителям и улететь подальше. Не уговорится — мечом уговорим. Легко.

Хоть и не приходилось пока драться с такими большими… Да и вообще с вивернами не приходилось.

…А дети-то собрались удирать. И что с ними делать?

Годрик шагнул к ним. И не успел даже рта раскрыть, братья атаковали первыми.

— Скажите, а вы ее не тронете?

— Не тронете?

— Она хорошая.

— Колючая.

— Но хорошая.

— Вы с ней разговаривать умеете?

— А то мы пытались.

— И не получилось.

Годрик потряс головой.

— Не умею. Мой соратник умеет. И не тронем мы ее, если она сама нас не тронет.

Салазар точно не даст. Жалеет он тварей. Потому что язык их знает, вот и жалеет. Может, и сам Годрик бы жалел на его месте.

— А давайте я вам пока расскажу сказку, — предложил он. — Пока они там разговаривают?

Дети к его великой радости согласились: других мыслей, как их занять, у него так и не родилось.

Вот только рассказывал он непонятно. Как выяснилось. По крайней мере, для детей.

— А что такое кельпи?

— А корона — она какая?

— А крепость?

Да что ж такое, вздохнул про себя Годрик. Ну как им объяснить, что такое корона, крепость и водяная лошадь?

Может быть, как он сам себе объяснял, в детстве. Когда себе истории рассказывал.

Он подобрал с земли палочку.

— Ну… — сказал он, — вот такая там была крепость. — И начал набрасывать на вытоптанной земле стены и защитные башни. И короля, поправляющего корону. — А потом ему подвели коня…

— Интересная сказка, — сказал ему Салазар вечером, когда они вернули детей родителям, а сами забрались на сеновал, летом почти пустовавший. Спать будет жестко — но зато под крышей.

— Что придумалось.

— Я не знал, что ты этот… малеватель.

Годрик хмыкнул.

— Вот именно он я и есть.

— И ты маг. Почему не сказал?

— Это не магия, — ответил Годрик, вытягиваясь на спине. — Меня просто картинки слушаются. Это разве дело? Не то что твой огонь.

— Дело, — неожиданно серьезно сказал Салазар. — Зажечь огонь — легко. Я научу. А так — никто не умеет.

И заснул. Годрик даже следующий вопрос не успел придумать.