Мама для Тёмного Лорда (джен)

Вычислить путь звезды и развести сады,

Что всемогущий маг лишь на бумаге я…

«Волшебник-недоучка» А.Пугачева

Потянулись однообразные дни учебы, насколько это вообще возможно с магическими дисциплинами. К сожалению, вся учебная литература была написана для детей, понятым для них и простым для восприятия языком. Я же была слишком взрослая для советов в стиле «взмахни палочкой, прочти какую-то абракадабру и будет тебе счастье». Мне хотело понять, почему нужны именно эти слова, зачем делать именно такой взмах, одним словом, откуда что берется и куда это всё в результате девается.

По зельям пока шла вводная муть с инструкциями что и как резать и в каким образом добавлять всё нашинкованное в котёл. В нашем меню резко усложнились блюда: нарезание одинаковых кубиков отрабатывалось на мисках оливье, плавное помешивание и засыпание ингредиентов — на борще. А ведь ещё были солянка, овощной суп, различные пироги и гратены… Как бы не раздобреть на таких-то деликатесах. Мы покупали кулинарные книги и методично воплощали оттуда по одному рецепту ежедневно. Мне хотелось заинтересовать зельями Лени и Даньку, который тоже вносил свой вклад в готовку, так что теперь мы проводили на кухне иногда до пяти часов ежедневно экспериментируя и тренируясь в приготовлении ингредиентов.

Если по зельям пока всё шло довольно неплохо, и к ноябрю я уже подошла к концу учебника для первого курса, то трансфигурация долгое время мне отчаянно не давалась: к примеру, я никак не могла понять границы применимости трансфигурационных заклинаний. Изменяет ли при превращении молекула свою структуру? Почему в задаче используются такие общие определения как «металлический», «деревянный» или «пушистый»? Означает ли это, что магическая формула вообще никак не влияет на результат превращения, а единственным условием для результатов трансформации служит фантазия мага или результат достигается вообще случайным способом? В конце концов, не найдя ответы в учебниках, я отправилась за советами и подсказками к Олливандеру. В нашу первую беседу у меня сложилось впечатление, что он по характеру был достаточно любопытен, чтоб интересоваться такого рода вещами, и в то же время казался более-менее расположенным делиться знаниями с собеседниками. Действительно, Джервейс, казалось, искренне был рад меня видеть и совсем не удивился моему появлению. Мы хорошо посидели за чашечкой чая, и я получила настоящую лекцию по спорным моментам трансфигурационной теории в исполнении Мастера, после чего трансфигурация для меня стала существенно проще.

К концу года я уже довольно просто справлялась с однородными объектами простой структуры, но разнородные составы всё еще вызвали определенные сложности. В тот день я мучилась с игольницей для шитья. Приближалось католическое Рождество и стоило подумать о хотя бы символическом подарке для родителей Леноры. На самом деле, мы уже почти не общались с этой семьей, максимум здоровались при встрече. Деньги же, что каждое воскресенье Лени заносила домой, воспринимались мной скорее как финансовая помощь многодетной семье, чем в качестве оплаты услуг малолетней домработницы. Девочка уже совсем прижилась в нашей маленькой семье и работу по дому делала больше постольку поскольку, чем в силу служебных обязанностей…

Так вот, об игольнице. Мне хотелось чего-то красивого и оригинального, поэтому мухомор или обычная подушечка не подходили. Была идея сотворить весёлого ёжика, который вызывал бы улыбку уставшей швеи и просто радовал глаз. Зажмурившись, я пыталась нарисовать в голове образ для трансформации, но получающиеся монстрики могли только злых духов отгонять, а не дарить радость и счастье окружающим. Я была готова всё бросить, когда мне вспомнилась известная реклама сока, где милый ёжик бегал по летнему саду и нюхал яблоки. Мне настолько ярко представился этот ёж, это яблоко и свет летнего солнышка, что рука будто против воли сделала необходимый пас. Яркий белоснежный свет заполнил всю комнату, проник под веки, а затем наступила тьма…

Очнулась я от криков: найдя моё бесчувственное тело, Лени решила, что я мертва и разрыдалась, её рёв подхватил Даниел, так что шум получился знатный. Успокоив детей, я хотела осмотреть результаты эксперимента, но кирпича, над которым я колдовала до обморока, на столе уже не наблюдалось. Дети прибежали на грохот от моего падения и ничего видеть не могли. После методичных поисков пропажа нашлась под диваном — у меня всё же получился ёжик. Милый, ушастый и до безобразия живой. У него было мягкое пузико и черные глаза-пуговки, длинный нос забавно шевелился, обнюхивая всё вокруг. Видимо я немножко перестаралась с визуализацией, вот и получила живой объект вместо статического.

После чрезмерного расхода магии, в организме чувствовалась неприятная слабость. Умница Ленора оперативно принесла кружку сладкого какао, после которого я смогла хотя бы подняться, но до конца я так и не восстановилась, а потому оставив детей играть с новой игрушкой, поплелась в спальню.

* * *

Проснулась я только на следующее утро (тот зомби, что вечером кормил сына, не считается). Часы показывали уже десятый час, но в доме стояла подозрительная тишина. Наскоро приведя себя в порядок, я пошла искать своих домочадцев. Дети нашлись на полу в гостиной, между ними лежал ёж, немного подёргивая задней левой лапкой. Тут же стояли блюдце с молоком, кусочек сырого мяса и морковка, чуть в отдалении виднелись какие-то чёрные шарики.

Пожелав доброго утра высокому собранию, я примостилась рядом и ещё раз взглянула на продукт моего учебного энтузиазма: ёж уже почти не шевелился. Решив, что заклинание постепенно сходит на нет, и оживший камень и так скоро вернётся в первоначальное состояние, я подняла палочку, но у меня на руке внезапно повисла Лени:

— Не надо, мисс Гонт! Ёжик хороший. Он даже не укусил меня, когда я на него случайно с утра наступила, и Дане давал гладить себе брюшко, — мальчик кивнул, в подтверждение погладив животное вдоль иголок, — и ест он совсем чуть-чуть. Я обещаю убирать за ним, не убивайте, пожалуйста, ёжика!

— Я не могу его убить: он и так неживой! Лени, это заколдованный булыжник, просто магия поменяла ему форму, но внутри у него не пойми что, я же не знаю внутреннее строение ежей, а значит, не могла создать ему внутренние органы, да и не пыталась, если честно.

— Нет! Он кушает, дышит, какает, — вот и раскрылась природа загадочных шариков, — Вы сами недавно говорили, что это основные признаки живого. Не убивайте Ульфрика!

— Вы ему уже и имя дать успели? Хорошо-хорошо, не буду я никого убивать. Не делай из меня монстра! Только давай поищем ему какую-то коробку: не хочется вступить в очередные доказательства его жизнеспособности.

Пока искали на чердаке просторную коробку и мисочки для нового питомца, пока обустраивали ему домик, меня не покидала мысль, что магия, по сути, лишает волшебников чувства сострадания и любви к животным. Детей на протяжении семи лет планомерно учат создавать и убивать всяких грызунов, кошек и птиц, а потом удивляются, почему выпускники так потребительски относятся к живой природе. Как говориться, что посеешь… А потому пусть мои дети лучше возятся с Ульфриком, пусть колючая тварюшка время от времени попадается мне под ноги, кусает за пятки и гадит, зато возможно в мире станет на два добрых волшебников больше.

* * *

В январе нам пришлось завести сову: поток переписки всё рос и ждать, когда напишет нужный тебе адресат, было совсем не с руки.

Лени активно переписывалась с Мириндой. Моя девочка умом было явно старше своих сверстников, и первокурсница Хогвартса оказалась для девятилетней Леноры интересным и равным собеседником. Я даже потихоньку начала переживать за её будущую учебу: надо было срочно найти ей какое-нибудь долгосрочное хобби, чтоб ребенок в этой «лучшей школе Англии» не зачах от скуки, слушая об уже известных ей вещах.

Я тоже неплохо продвигалась в освоении магической науки. У меня были небольшие сложности с точностью в чарах, а также плохо давалась местная ботаника, слишком скучная и несистематизированная для нормального усвоения. Зато я почти прошла первые два курса нумерологии (математика — наше всё!) и с удовольствие зачитывалась учебниками по истории — это же реальное фентези!

Как-то так сложилось, что со всеми своими вопросами по учебе, с которыми я не смогла разобраться по учебникам и различным справочникам, которые постепенно наводняли наш дом, я обращалась к Олливандерам. Мастер был хорошим рассказчиком и учителем. При этом некоторые вопросы он переадресовывал своему сыну-третьекурснику Гарри, которому была доступна вся библиотека Хогвартса и профессора-преподаватели. Всем известно, что, объясняя другим, лучше и сам усваиваешь информацию. Мне же был важен сам ответ, а не его источник, так что благодаря моему любопытству мальчик заслужил своей любознательностью уважение у учителей, а также повторял и углублял знание по уже пройденным темам.

Совсем другой была завязавшаяся переписка с Михаилом Долоховым. Эпистолярные расшаркивания сменилось более личным и душевным общением, и порой мне казалось, что мы знакомы с самого детства. Сирин и Гамаюн летали между нашими домами каждую неделю. Со временем стало традицией получить от Михаила письмо к завтраку воскресным утром, я же, как правило, писала по средам. Поразительно, но казалось, ему действительно были интересны рассказы о моих буднях, наполненных детскими проказами и учебой. Я же с неизменным любопытством узнавала светские новости магического мира, истории о подковёрных интригах родов и весёлые зарисовки из его жизни. Мы почти не касались политики и мировых событий, магия, истории из жизни и книг полностью заполняли нашу переписку. Обстоятельства нашего знакомства успели утратить свою остроту и вспоминались забавным анекдотом из нашего общего прошлого.

* * *

Зиму сменила весна, и земля оделась в зеленые одежды, мы же с детьми продолжали жить в нашем маленьком мирке, читая новости как репортажи с другой планеты. Газеты в один голос твердили о восстанавливаемой экономике, увеличении благосостояния английских подданных и восхваляли консерваторов. Рисуемая ими картинка, на мой взгляд, была уж слишком пасторальной, а потому в мае я поспешила перевести почти все свои деньги гоблинам. Я не помнила, когда там рухнет фондовая биржа, но оставаться у разбитого корыта очень уж не хотелось. У зелёных зубастиков моим медякам будет как-то побезопаснее, я и так непозволительно затянула с этим делом…

В начале лета Даниел прибежал на кухню с криком:

— Ма, дай яйсо. Это Саса, и она осень голодная!

— Ну если Саса голодная, то конечно дам, — полтора года практически наедине с маленькими монстрами научили меня ко всему относиться с долей здорового пофигизма, даже к малиновым ужам на руках у любимого сына, — Милый, а давай ты её вернёшь на травку, и уж там мы её обязательно покормим, а? Она же и укусить может.

— Неть, — Даня замотал головой, — Она мне сказала, что говолящих она не ест.

Сказала? Видимо, у Даньки парселтанг прорезался, как бы теперь из-за этих шипящих не пришлось к логопеду ходить. Я повнимательней всмотрелась в пресмыкающееся:

— А цвет ты ей поменял до этих слов или уже после?

— Маленький говоря-с-щий с-сказал, так я крас-сивей выгляс-жу. И моё имя — Сасша.

— Очень приятно, а я — мама этого говоря-с-щего. Вам дейс-ствительно очень идет этот цвет. Так где будем кус-шать?

— Я предпочту в траве-с.

— Вот и ладненько, — и мы пошли на улицу.

Естественно, змея осталась у нас, поселилась у Дана под кроваткой и приучилась, выползая на завтрак, желать мне ясного солнца. Котёнок сперва шипел на новую обитательницу нашего домашнего зоопарка, но постепенно привык и в дождливую погоду позволял ей греться рядом с собой. Жизнь шла своим чередом.

* * *

Занятия, уроки, магия, общеобразовательные предметы всё это перемешивалось, сплеталось в один комок и вытекало одно из другого; рунические круги прекрасно высчитывались с помощью геометрии, чары выныривали в учебниках по боевой магии, а гербология, наконец-то, нашла своё применение в зельях. К августу я была почти готова к сдаче СОВ и теперь думала стоит ли тратить время на подготовку к промежуточному экзамену или идти дальше. Долохов призывал проверить знания перед комиссией и заодно избавиться от лишних предметов, Олливандер зазывал на чай и грозился устроить мне опрос лично. Но выяснилось, что очередная комиссия будет собираться только в июне следующего года, а потому вопрос был отложен до весны, и, подхватив детей, я отправилась в гости к мастеру.

Семейство Олливандеров мне очень понравилось. Они жили на втором этаже магазина, где был даже маленький внутренний дворик с детскими качелями. Гейнор оказалась милой хохотушкой с ямочками на щеках. Мы уже заочно знали друг друга через переписку с её мужем, но вживую увиделись впервые, и я была рада увидеть подтверждение семейному счастью Олливандеров. Женщина сразу нашла общий язык с Данькой, и они вдвоём быстро закопались в ящик со старыми игрушками Гарри. Юный наследник Олливандеров пока был нескладным подростком, явно резко вытянувшимся за это лето, но ещё не до конца приноровился к своим выросшим конечностям и теперь периодически за что-то цеплялся и путался. Знакомство с я-почти-взрослый Гарри так впечатлило Лени, что девочка теперь ходила за ним хвостиком и краснела как маков цвет. Гарри важничал, дёр нос, но за малышкой присматривал и покровительственно рассказывал об окружающих нас магических предметах. Мы же с Джервейсом укрылись в его мастерской, где мне сперва действительно был устроен допрос по основным магическим дисциплинам, а потом мы так увлеклись обсуждением магопроводности разных пород древесины и возможности подобрать альтернативу для дорогостоящих видов, что домовёнку семейства пришлось буквально за руки тащить нас к столу.

В столовой нас ждал вкусный обед и пирожки с пожеланиями, после чего были веселые шарады и игры. Джервейс спел несколько старинных песен, Гейнор аккомпанировала ему на фортепиано. У него оказался прекрасный голос, но долго наслаждаться музыкой не получилось: Даниел совсем расшалился и принялся громко и с выражением подпевать какую-то свою песенку, Лени с Гарри подключились к этому безобразию, так что, в конце концов, Гейнор закрыла инструмент и повела всех пить какао, а там уже настало время расходиться по домам.

В результате вечером все остались очень довольны: я убедилась в хорошем усвоении знаний и уверенно принялась за программу ЖАБА, Даниел ещё неделю пересказывал мне, во что они с Гейнор играли и что она ему рассказывала, а у Лени появился ещё один друг по переписке. Вот и прекрасно.

* * *

Вообще вторая половина двадцать восьмого года была наполнена встречами, походами в гости и приёмом гостей у себя. Так сперва с ответным визитом к нам прибыли Олливандеры. Вызвать ожидаемый шок от другого мира у нас не вышло: Гейнор оказалась маглорожденной, а потому Джервейс и Гарри уже бывали в магловских домах и от радио или шума проезжающих машин не шарахались. Жаль, я думала немножко повеселиться. Впрочем мы и так неплохо провели время.

А в одно из воскресений октября к нам на чай заглянул сам Михаил Долохов. Как я уже упоминала, мы почти год как вели довольно оживлённую переписку, но в гости до сего момента я его не звала, и тому было много причин: во-первых, пока я была беспомощна перед магией, звать постороннего взрослого мага к себе в дом было, мягко говоря, опрометчиво, во-вторых, это мне, дитю двадцать первого века, было по большему счету параллельны древние заморочки местного этикета, но Михаил — сын этого времени, и мало ли как он мог воспринять приглашение в дом к незамужней девушке, наконец, я конечно уже успела рассказать ему в письмах о моих детях и сомневалась, что для парня будет верхом мечтаний возиться с сопливой малышнёй. Одним словом, меня полностью устраивала наша необременительная переписка и реальных встреч я не планировала, но в начале октября в своём еженедельном письме я вскользь похвасталась рецептом вкуснейшего мясного пирога, на что в тот же день получила записку, дескать бедного парня дома пирогами не балуют, а так хочется. Такой скорый и шутливый ответ был совсем не в духе Михаила, но меня несказанно позабавил, и я поспешила ответить, что в следующий раз обязательно отправлю ему кусочек. Долохов возразил, что сова — птица хищная, и мясной пирог просто не донесет, а потому ему не достанется ни крошки от без сомнения вкуснейшего на свете блюда. Меня уже захватил азарт переписки, и я быстро набросала приглашение на воскресное пиршество и лишь отправив письмо сообразила, что наделала. Сова уже улетела и вернуть слова назад не было никакой возможности, а потому получив согласие мне ничего не оставалось как предупредить детей, что на выходных у нас будут гости. Надеюсь, всё пройдет хорошо.

В субботу Гамаюн принесла вежливое письмо, где в уже привычно-вежливой манере Долохов извинялся за своё дурашливое настроение в среду и уточнял, действительно ли ещё моё приглашение, и что ему несомненно будет приятно пообщаться со мной и моими отпрысками вживую, но он всё понимает и не обидится, если я уже успела передумать. Отказаться от своих слов? Не дождется! И я, подтвердив, что мы ждем его в воскресенье на ланч, отправилась в магазин за продуктами.

* * *

Звонок в дверь раздался, когда часы в прихожей пробили полдень. Я была в детской: Даниил опять испачкал штаны, так что открывать побежала Лени, и через несколько секунд по всему дому разнёсся её звонкое «Здравствуйте, Михаил Алексеевич! Проходите, мисс Гонт с Даном сейчас спустятся». Девочка явно обрадовалась возможности продемонстрировать свои успехи в русском и теперь забыв о смущении тараторила обо всём на свете.

— Добрый день, Михаил Алексеевич, — я не спеша спустилась по лестнице в прихожую, — Рада вас увидеть после стольких писем воочию. Пирог и лёгкий салат уже готовы, так что разувайтесь, мойте руки и прошу к столу. Лени, проводи гостя в ванную.

Мы расселись в столовой, где каждого ждал большой кусок пирога, который я так любила в прошлом и чей рецепт недавно вытащила из своей памяти. Мои домочадцы его уже пробовали и яро наворачивали свои порции, гость от них не отставал, так что с едой расправились быстро. Дети утопали в детскую, и мы хоть не на долго могли обсудить что-то отличное от английской погоды и вкусовых качеств еды. Устроившись поудобнее с чашкой традиционного английского чая, первым заговорил Долохов:

— Ещё раз спасибо за приглашение, пирог действительно оказался выше всяких похвал. Вы писали, что у вас опять возникли проблемы с боевой магией, расскажете поподробнее?

Кивнув головой в подтверждение, я постаралась как можно понятнее сформулировать свои затруднения:

— Смотрите, у того же заклятья сотни ножей, что мы обсуждали недавно, четыре слога и крестообразное движение палочкой, а предназначенный для него щит тоже состоит из четырех слогов и из-за двойного ударения требует, как минимум, на полсекунды больше времени на произношение. А ведь ещё надо идентифицировать, что в тебя собираются запустить! В таком случае, как мне кажется, у защищающегося вообще почти нет шансов успеть отбить заклятье. В то же время существует универсальный сферический щит, который проще в использовании и по нумерологическим подсчетам должен выдерживать и режущее, и ещё семь-восемь видов аналогичных заклятий, но в учебнике он упоминается только вскользь как нечто почти бесполезное, почему?

— На самом деле всё просто. Тут всё зависит от ваших целей в бою: в случае, если вы хотите продержаться до прихода помощи — достаточно прикрыть спину и спокойно колдовать себе универсальные щиты. Если же вы хотите не только защититься от нападения, но ещё и победить врага, то сферический щит ухудшает видимость процентов на двадцать и, что более неприятное, искажает цвет лучей, что в серьезных боях может в конце концов стоить вам жизни. Узкоспециализированные же щиты держаться всего пару секунд и мгновенно исчезают при столкновении со своими антагонистами, а потому в бою мешать не будут.

— А протего?

— Пф, если какой-то дурак полезет на вас с экспелиамусом и тарантеглой, то естественно можно смело его применять, но вот даже секо он отразит уже с трудом. Надо просто думать, когда и что лучше применять, но это вы и так уже должны были понять, — я кивнула, — Ещё какие-либо вопросы?

— Нет, спасибо, — я улыбнулась, — Чары высшего порядка мне уже мастер Олливандер объяснил, а с остальным я пока сама справляюсь.

— Простите, но я совершенно не понимаю, как можно учить боевую магию без практики.

— Почему без? У меня есть зачарованный подвал, там можно хоть взрыв устраивать, в доме даже стёкла не дрогнут.

— Нет, я про другое. Боевая магия — это в первую очередь сражения и дуэли с другим магом. Её по книжкам не выучишь.

— А что делать? Партнёра всё равно нет, зато я частично уже невербалку освоила: столько големов оживлять ежедневно-то! И они уже очень сообразительные, знаете, как метко краской стреляют?

Я действительно долгое время пыталась решить проблему отсутствия партнёра для дуэлей, и теперь искренне гордилась своими болванчиками. Как и палочками-маркерами. Джервейс даже предлагал отправить Верити несколько на продажу, но как по мне, такие безделицы никому не были нужны, а захламлять лавку старушки не хотелось. Хотя вслух я, конечно же, обещала подумать.

Моё хвастовство вызвало у Долохова улыбку:

— Нет, даже не догадываюсь, но с удовольствие посмотрю демонстрацию. После, если захотите, можем даже учебный бой провести.

— Смотрите, вы сами вызвались, — я погрозила опешившему Михаилу пальцем, — Прошу в подвал!

Предупредив Лени, куда мы направляемся, мы спустились под землю. Было видно, что девочке очень хотелось пойти с нами, но Даньке в подвале делать было явно нечего, а одного его ещё не оставишь.

Внизу я сперва провела маленькую экскурсию по моей вотчине: продемонстрировала болванов, что в прошлой жизни были манекенами в одном разорившемся магазине; дала подержать маркеры и обратила внимание Долохова, где у меня тут аптечка с зельями. Конечно, до этого дня мне сложно было попасть под чужое проклятие, но техника безопасности превыше всего!

Осмотрев помещение, Михаил устроился в созданном кресле и предложил показать, что я уже умею. Немного волнуясь перед выступлением, я встала в центр комнаты и сделав пас оживила своих привычных противников. Дальнейшее было похоже на бой с тенью: два болвана стреляли зарядами иллюзорной краски, я же представляла, что в меня летит то или иное заклинание противника, и применяла соответствующую защиту. Высший щит сменялся простым протего, от кое-каких зарядов я уклонялась, а несколько раз в меня таки достали, так что где-то через три минуты я таки усыпила обоих големов, сияя весёлой зелёно-фиолетовой расцветкой.

— Довольно неплохо, — Долохов поднялся из своего кресла, — Конечно реальным сражением это назвать сложно, но реакция хорошая и вы выстраиваете интересные комбинации. Стоит поработать над кистью: делая столь резкие взмахи однажды вы рискуете просто вывихнуть руку. И следите за ногами: ставя их крест на крест, очень легко запнуться, а соперник медлить не станет. А теперь предлагаю попробовать станцевать вдвоем.

— Станцевать? Я не умею.

— Да? Что ж, если вы собираетесь в будущем вернуться в приличное общество, стоит научиться, но на самом деле я лишь имел в виду, что сейчас вы попробуете продержаться, скажем, минуту в учебном бою с реальным противником. Обещаю для начала не применять ничего сложнее СОВ. Начали.

Естественно, меня обездвижили уже вторым заклинанием, потом я продержалась секунд десять, затем — пять… Мы пробовали вновь и вновь, Михаил не двигался с места, я скакала вокруг как заяц, но стабильно через три-пять заклятий оказывалась на полу.

Впрочем я с самого начала подозревала, что так и будет. Олливандер — ремесленник, а потому помочь мне в боевой магии не мог. В моих экзерсисах с големами отсутствовал эффект неожиданности. Долохов же был настоящим боевиком, и противопоставить ему мне было нечего.

Спустя где-то час, когда я успела получить пару синяков и заработать шишку прямо посредине лба, Михаил опустил палочку и предложил отдохнуть. Мне хотелось улечься прямо тут, но воспитание не позволяло, а потому проводив гостя обратно в гостиную, я побежала переодеться: моё платье было всё мятое, а кое-где даже в пыли. Странно, вроде бы только сутра убирала…

Дети, обрадовавшись нашему возвращению на свет божий, поскакали вниз демонстрировать «миз Дохву» своих питомцев. Надеюсь Долохов не боится змей… Я же спустилась к ним только спустя минут двадцать, успев переодеться и по-быстрому даже принять душ. Все трое нашлись на ковре в гостиной. Ленора вязала Михаилу уже третий бантик. Не представляю на чем они там держатся, видимо, девочка неосознанно помогала себе магией. Очень надеюсь, что мы потом сможем безболезненно всё это снять! Сам же жертва красоты вместе с Данькой воодушевленно строили крепость из кубиков, внутри которой свернулась Сасша, а из-под софы за ними внимательно наблюдал котёнок. Ульфрика же нигде не было видно, так что стоило повнимательнее смотреть под ноги.

— К вам можно?

— Садитесь. У нас тут строительные работы, — Долохов усмехнулся, — Меня убедили, что в этом доме сидеть на полу в гостиной не возбраняется, это действительно так?

— Естественно, — я уселась рядом, — Поэтому и разуваться надо: дети ползают по всему дому, да и я предпочитаю босиком ходить. А у вас в семье не так?

Мужчина отрицательно качнул головой, вызвав возмущение у Лени:

— Когда мы с братом были маленькие, нам разрешалось играть только в детской. За шум или разбросанные игрушки вполне можно было и на орехи получить. Родители строго следили, чтоб Александр не позорил фамилию, ну и я заодно.

— Александр? Это ваш брат? Вы писали в письмах только о своей сестре, — Михаил резко помрачнел.

— Александра уже нет с нами. Десять лет как нет.

— Война? — опять отрицательный жест:

— Революция.

Помолчали. Дети шебуршали сами по себе, не требуя нашего участия. Я задумалась о тех страшных годах, когда сын шёл на отца, а брат на брата, и о предстоящих несчастьях, когда Михаил неожиданно продолжил:

— Долоховы на протяжении трехсот лет берегли царскую семью. Мы — защитники, боевые маги, хранители престола. Каждый глава рода давал клятву верности императору, — было видно, что рассказывать ему больно. Он так и не смирился с теми событиями, что им довелось пережить, пусть с тех пор и прошло уже столько лет, — Мой отец был вторым сыном, у них с братом были прекрасные отношения. Когда, в девятьсот пятом, дядя попал под одно мерзкое проклятье и не мог иметь детей, Александра начали воспитывать как наследника рода. Я же был запасным вариантом, так… на всякий случай… Мама, вообще-то, очень хотела дочку, но, сперва на свет появился я. Когда начались волнения, дядя был с царем в ставке, отец воевал на фронте, а мы с мамой сидели в родовом поместье. Конечно, мы с братом тоже рвались на фронт, но Александра как наследника не пустили старшие, а мне было только тринадцать, и я ещё ничего толком и не умел. В Китеже, конечно, учили на совесть, но сами понимаете, за три курса успели дать только основу.

Лени притихла у меня под боком, вглядываясь в лицо гостя, Даниел тоже внимательно слушал историю.

— Когда император отрекся и в Петрограде шумели волнения, среди магов произошел раскол: древние рода, верные магической присяге стояли за законных монархов, в то время как грязнокровки, отщепенцы и мелкая шушера поддержали бастующих. Это было сложное время. Мы закрыли поместье от всего мира. Связь держали через Ваньку, нашего дворецкого. Когда-то давно отец взял в дом в услужение мальчишку-сироту, когда заметил, как тот пытался магией залечить синяк товарищу. Так он и вырос у нас. Пригрели змею подколодную! — Долохов скривился как от боли, — Он был хранителем, если надо было кого провести в дом — просили Ивана. Когда начался весь этот кошмар, эта тварь привела к нам своих красных дружков. Отец был дома, его как раз отпустили в отпуск с семьей повидаться, но, всё равно, тридцать озверевших магов против вымотанного офицера, двух недорослей и женщины с маленьким ребенком — результат был очевиден. У нас был портал в Эдинбург, ещё до войны отец мотался по служебным делам в Британию, но ведь Долоховы не бегут с поля боя... Пока отец восстанавливал защиту поместья, мы с братом и мамой сдерживали нападение, — он повернулся ко мне, — Вы спрашивали, почему не стоит использовать сферический щит? В то время я знал из вышки только его: нам показали сразу по прибытию в школу, чтоб был хоть какой-то шанс уцелеть в случае опасности. Эти подонки тоже не были хорошими боевиками, но пару-тройку серьезных заклятий знали, а потому я без остановки колдовал щит: заклятье, три секунды на передышку, и опять взмах палочкой. Сфера не пропускает как магию, так и физические объекты, контратаковать же я ещё нормально не умел, — Михаил на секунду запнулся, — Я не знаю, когда брата не стало. Просто в какой-то момент я перестал слышать его голос, потом был мамин крик, и с её стороны нападающие начали постепенно приближаться. Когда отец смог поднять кровные щиты и вытеснить посторонних с нашей земли, я уже еле стоял на ногах. В маму попало какое-то режущее, она не перенесла ночь, брата скорее всего достала авада. Поместье было закрыто, но делать нам тут было уже нечего, и похоронив родных мы переместились в Британию…

— А ваш дядя?

— Был убит в том же году. Мы не знаем, как это произошло, но отцу перенеслось кольцо главы, а значит — старшего брата нет в живых.

— Сочувствую.

Долохов только кивнул и погладил прикорнувшего у него на руках Даньку.

— Плохой я рассказчик, вон слушателей усыпил. Давайте помогу отнести в кровать, хорошо?

— Спасибо.

Уложив ребенка, я отправила клюющую носом Лени чистить зубы и тоже ложиться. Уставшая девочка, пробормотав что-то вроде «СпокойнночиДосвнданье», ушла наверх, а я пошла провожать гостя.

— Благодарю вас за визит. Я была рада видеть вас у себя.

— Если на то будет ваше желание, я могу заглянуть через неделю — сможем ещё позаниматься. Я готов даже без пирога обойдусь, — он тепло улыбнулся, — Хотя угощение, конечно, было невероятно вкусным.

— Спасибо. Я напишу вам?

— Буду ждать, — и мужчина, кивнув головой, растворился в ночной темноте.

Я же, плюнув на бардак в гостиной, ушла спать, но ещё долго ворочалась под одеялом переживая заново прошедшие события дня и услышанный рассказ.