Холодный разум (джен)

Как только Ханс обрёл способность более или менее стройно мыслить и разговаривать, он потребовал принести ему бумаги из кабинета. И хотя даже держать их ему было трудно, не говоря уже о том, чтобы читать, он продолжал работать на грани обморока, изредка и с раздражением отвлекаясь на то, чтобы принять лекарства или пищу.

Он уже потерял полторы недели и потеряет ещё больше! О том, чтобы возобновить деловые переговоры в ближайшее время не могло быть и речи — ещё пару недель он никому не сможет подать руки без того, чтобы скривиться от боли.

Устав бороться с навязчивой заботой престарелой сиделки, которая, бесспорно, знала свое дело, но поминутно отвлекала его вопросами о самочувствии, Ханс приказал ей отправляться в комнату прислуги и ждать звонка колокольчика. К несчастью, как только за недовольной сиделкой закрылась дверь, перед ним тут же появилась другая разгневанная женщина.

— Ты собираешься втянуть Эрендел в войну! — едва ступив на мягкий ковер королевской спальни из вихря ледяных осколков, прошипела Эльза. В том, что она должна была вести себя тихо в собственном дворце спустя годы после того, как перестала быть его пленницей, ощущалась довольно жестокая насмешка судьбы.

Ханс непроизвольно сжал пальцы в кулак и едва не зашипел от боли, его руки ещё не зажили, но раны покрылись коростами из-за которых согнуть пальцы было практически невозможно. Некоторое время он ждал очередного удара, того, что отправит его на тот свет окончательно и бесповоротно, но секунды утекали, точно песок сквозь пальцы, а Снежная Королева всё также молча ожидала ответа. Принц с трудом разлепил пересохшие губы и хриплым голосом произнес:

— Или добей меня, или не мешай.

Определенно, не позаботиться о том, чтобы все документы находились под замком, было большой ошибкой, но до этого момента он считал, что запереть кабинет будет более чем достаточно. Впрочем, эта женщина могла вырвать с корнем из стены кованые цепи, едва ли сейф представлял для неё хоть какую-то проблему. Должно быть, перебирать бумаги для неё оказалось делом куда более интересным, чем завывать под дверью по ночам, и она изучила несколько весьма интригующих смет, согласно которым Эрендел закупал оружие и осадное снаряжение у континентальных государств.

На бледном лице королевы появилось странное выражение, нечто среднее между любопытством и отвращением.

— Ты специально не оставляешь мне выбора? — изогнув тонкую бровь, спросила она. — Что за непреодолимое стремление к смерти в столь юном возрасте?

Принц начисто проигнорировал её последние слова, но про себя отметил, что Снежная Королева находится в комнате уже больше минуты, а температура здесь та же, что была до её визита.

— Даже при самом низком уровне интеллекта и минимальном образовании, ты должна была заметить, что я до сих пор не сделал ничего, что повредило бы этой стране, — он сделал пару глубоких вдохов, в груди по-прежнему хрипело, и голова кружилась от недостатка кислорода. — Я не идиот, мне не нужна война.

Настала очередь королевы игнорировать намеки на несостоятельность своих умственных способностей, и вместо гневной отповеди она улыбнулась холодно и произнесла:

— Если бы ты с самого начала не выбрал роль восторженного идиота, я бы относилась к тебе по-другому.

— Эта роль нравилась твоей сестре, — он улыбнулся и осторожно, чтобы не потревожить ран, тыльной стороной предплечья потёр основательно заросшую за время болезни щеку. Придётся в ближайшее время побриться, раз уж ему приходится принимать в своих покоях коронованную особу. — Если бы я ухаживал за тобой, я бы вел себя иначе.

Повисла зловещая пауза. То ли Эльза не прониклась иронией, то ли упоминание о погибшей сестре снова задело её за живое. Ханс тяжело вздохнул и, откинув голову на пуховые подушки, прикрыл глаза.

— Война всё равно будет, Эльза, даже если начну её не я, — через некоторое время тихо заговорил он. — Стабильно раз в несколько месяцев я получаю письма от своих дорогих родственников с Южных островов с предложением объединить королевства. Пока я отказываюсь, апеллируя к тому, что я всего лишь регент при недееспособной принцессе, и у меня нет власти принимать подобные решения. Но через несколько лет эта отговорка перестанет действовать, и ты обнаружишь флот Южных островов под окнами этого замка.

Послышался легкий шорох, Эльза опустилась в кресло, которое до нее занимала сиделка. При упоминании возможной войны руки ее задрожали. Она не смогла убить даже одного человека, что уж говорить о целой армии!

— Не волнуйся, — не открывая глаз, продолжал он. — К тому моменту, как они подступят к нашим границам, я приведу военное ведомство Эрендела в порядок, построю достаточно кораблей и закуплю оружие.

Снежная Королева раздражённо фыркнула, задетая тем, с какой легкостью, оказывается, можно отследить её эмоции. Взяв себя в руки, тоном как можно более пренебрежительным, она произнесла:

— Меня не пугает армия Южных островов. Меня пугает, что сюда могут заявиться еще двенадцать таких, как ты.

Принц закашлялся, и только через несколько бесконечно долгих секунд Эльза поняла, что эти лающие звуки на самом деле есть не что иное, как смех. Впрочем, ей показалось, что никакой радости при упоминании о семье Ханс не испытывает.

— Они не такие, как я, — прохрипел он и снова закашлял, на этот раз по-настоящему, надрывно и громко, сотрясаясь всем телом. Казалось, пытка этими душераздирающими звуками может продолжаться вечно. Закатив глаза, Эльза поднялась с кресла и взяла стакан с прикроватного столика.

— Пей. — Возвышаясь над кроватью, мрачная, точно смерть, она протягивала ему воду.

Всё ещё борясь с кашлем, он с удивлением поднял на нее глаза и спросил:

— Надеюсь… там яд?

Приняв из руки королевы стакан с водой, он случайно коснулся её пальцев и нахмурился, когда на краю сознания вспыхнуло и тут же погасло ощущение настолько эфемерное, что для его описания не существовало ни слов, ни образов. Полузабытое воспоминание о вожделенной прохладе среди раскаленной пустыни, фантазия о глотке прохладного воздуха среди кромешного ада…

— Не в этот раз.