Молли навсегда (гет)

За воскресным завтраком собрались все ученики Хогвартса, чего не случалось ни разу на памяти Санни даже во время учёбы. Сразу становилось понятно, что случилось что-то как минимум необычное, а скорее, экстраординарное. Что показательно, даже вчера, когда сообщали про директора Дамблдора, далеко не все пришли, хотя префекты так же предупреждали.

Более того, обычных разговоров и шепотков тоже не было слышно. И не удивительно — весть об утренней трагедии успела облететь всех самым неведомым образом. Впрочем, в таком закрытом маленьком мирке, как школа Хогвартс, новости распространялись быстрее, чем в какой-нибудь деревне. И, видимо, трагедия со студенткой куда ближе оказалась каждому, чем несчастный случай с чудаковатым директором.

Санни вздохнула, утыкаясь взглядом в тарелку с одинокой картофелиной. Аппетита не было вовсе, всё перебивала картина, так и стоявшая перед глазами с самого утра.

Она даже узнала того парня, который молча смотрел на изломанную фигурку Ники на руках целителя Сметвика. Питер Аллен, совсем не так давно познакомившийся с Санни в библиотеке. По щекам парня текли слёзы. Высоко поднятый подбородок, сжатые челюсти, застывшее лицо, не выражающее никаких чувств. А слёз он не замечал, это точно.

И почему-то именно это зрелище что-то прорвало у Санни внутри. Жуткое сожаление, сочувствие чужому горю, сострадание ещё не пожившей толком девчонке — всё это хлынуло на волю, заполняя сердце и душу отчаянной болью. Такой сильной, что и плакать невозможно. Только темнеет в глазах, сжимаются кулаки, а во рту ощущается металлический привкус крови. И то самое знание, что доставалось ей клочками из прошлого Молли, вдруг ясно подсказало, что Питер вовсе не романтический поклонник, а лучший друг этой девочки, Ники Шелби, с самого первого курса. Только вряд ли от этого ему было легче.

— Сэр, целитель Сметвик, одна просьба. Прошу вас, сэр! — от тихого голоса Аллена, у неё внутри как будто похолодело. Реально стало страшно, как бы он не сорвался. Потому что даже трудно представить было, во что это может вылиться.

И быстрый взгляд Сметвика, уже приготовившего порт-ключ:

— Валяй, парень.

— Спасите её! Умоляю!

Дурацкая просьба к целителю, который и без того сделает всё, что возможно. Все это понимали: и сам целитель, и парень, ожидающий ответа, и Руди Лестрейндж, с мрачным спокойствием глядящий на Сметвика, и тот горец, что был секундантом МакНейра и сейчас опустил глаза, пряча сочувствие. И Санни тоже это понимала, умом, но внутри ощутила такую надежду на чудо, что ждала ответа своего нового родича, буквально затаив дыхание.

А Сметвик, помедлив, серьёзно сказал:

— Обязательно!

Аллен судорожно выдохнул, закивал благодарно, и вдруг отвернулся. А потом резко вскинул руку к глазам, закрывая лицо предплечьем, и, пошатываясь, побрёл куда-то в сторону. Санни хотела броситься за ним, но увидела, что Мэдисон её опередил, пойдя следом за парнем к трибунам.

Сметвик проводил его тяжёлым взглядом, а потом обернулся к месту побоища, где так и возвышались ещё груды вывороченной земли вперемешку с крупными камнями. Посреди этого маленького армагеддона всё ещё сидел на земле перемазанный в крови и грязи Уолден. Даже слизеринцы сторонились теперь горе-дуэлянта, образовав вокруг шотландца какой-то круг отчуждения.

— Эй, горец, встать можешь? — спросил целитель.

Тот, словно оглушённый, вскинул на него непонимающий больной взгляд. Но смотрел не на Сметвика, а на безвольно свисающую голову девушки с его руки.

— Ники... — прохрипел МакНейр.

— Живо ко мне, парень! — рявкнул Сметвик, отчего шотландец вскочил и, шатаясь подошёл. Выглядел он ужасно. Лицо превратилось в застывшую маску от грязи и запёкшейся крови. Грудь пересекала наискось всё ещё кровоточащая рана. Кто-то набросил на плечи Уолдена клетчатый плед. — Держись за мой локоть, красавчик! Профессор, этого я тоже забираю.

Флитвик и стоявший рядом с ним целитель Уайнскотт синхронно закивали.

— Лестрейндж, спасибо! — Сметвик улыбнулся серьёзному и на удивление спокойному префекту Слизерина. — Стазис наложен правильно, а главное, очень вовремя. О карьере целителя не думал?

— Нет, сэр! — Руди покосился в сторону.

И Санни тоже. Удивительно, как Теодор Нотт был похож на сына, то есть наоборот, сын на отца. А рядом с ним, как поняла Санни, стоял МакНейр-старший, только почему-то к Уолдену он не подошёл. И никак не отреагировал на то, что Сметвик его сына решил забрать в Мунго.

Пока она заглядывалась на молчаливо меряющих друг друга взглядами лорда-дракона и какого-то важного типа из клана горцев, Сметвик и оба дуэлянта исчезли. Руди тоже уже направлялся к школе, приобняв за плечи Питера Аллена и что-то тихо ему говоря. За ним шли Мэдисон и ещё какой-то парень с Хаффлпаффа.

А её потянул за рукав серьёзный и деловитый Флинт:

— Пойдём, всех на завтрак собирают. Мне велено глаз с тебя не спускать.

— Кто велел? — ощетинилась она. Словно она ребёнок или бросится к кому-нибудь, бросая вызов. Правда, перчаток у неё нет. Или при вызове у магов перчатки не нужны?

— Магнус Нотт. Ещё тогда, с твоей дощечки. А потом...

— Дуэль закончилась!

— ...а потом Рудольфус. Так что смирись и прекрати злиться! Эй! Ты что, плакала?

— Ники ведь выживет? — шмыгнула носом Санни, сразу теряя воинственный настрой.

Флинт пожал плечами, опустив глаза:

— Я не оракул, Санни, к сожалению. Пойдём?

И они пошли к школе. А Магнус так и не появился…

— Внимание! — голос профессора МакГонагалл был спокойным и строгим как обычно. Тишина стала ещё ощутимей. Даже гриффиндорцы казались серьёзными и пришибленными — иначе и не скажешь. — Сообщение для всех. В связи с утренним инцидентом на квиддичном поле, деканами школы и мной приняты следующие решения. Поход в Хогсмид сегодня отменяется для всех. Завтрашний день объявляется учебным, посещаемость обязательная, все получат индивидуальное расписание у префектов сегодня перед ужином. Результаты полугодовой аттестации сможете узнать завтра после обеда. Отъезд по домам во вторник утром — в девять утра общий сбор в холле. На этом всё.

Общий стон гриффиндорцев не позволил Санни различить реакции остальных. Впрочем, и так понятно, что никто не обрадовался дополнительному учебному дню. Даже она сама уже вся была на пути домой, по крайней мере, мысленно. И эти нелепые занятия, когда они официально закончились ещё в пятницу!

— Пойдём, — кто-то тронул её за рукав.

Санни вздрогнула и обернулась.

— Руди!

— Поговорить надо, всё равно не ешь, — тихо ответил Лестрейндж и подмигнул. — Давай-давай, на нас уже косятся твои львята.

— Во-первых, не мои. Во-вторых, это твоя вина, — Санни поспешно выбралась из-за стола. — Ну что тебе?

— Как неприветливо, — лениво улыбнулся префект. — Здесь обсудить хочешь?

Хитрый взгляд и довольно надменный вид парня могли бы рассердить её, но только всё ещё яркое воспоминание, как здорово Руди умудрился помочь всем, особенно целителю Уайнскотту, примирило с его нахальством. И Санни не стала допытываться, что ему вдруг понадобилось. Молча кивнула и пошла за Лестрейнджем к выходу. Сомнительно, что он повёл бы её куда-то, если бы это не было важным.

Чем дольше шли, тем легче было догадаться, куда направляются. Вот только зачем Рудольфус вёл её к слизеринским покоям, было по-прежнему непонятно. И почему такая секретность?

Она покорно прошла за ним в гостиную Слизерина, пребывая в полном недоумении. Пока не увидела там отца Магнуса Нотта, сидевшего в кресле возле камина. И сразу всё встало на свои места. Более или менее.

Лорд-дракон — вспомнила она его прозвище, ужасно волнуясь. И ещё злилась на Руди, который не только не предупредил, но ещё и оставил её наедине с главой ковена боевиков.

— Присаживайтесь, мисс Прюэтт! — и вроде благожелательный тон, а хочется банально сбежать.

— Благодарю, лорд Нотт, — она села на краешек диванчика в двух метрах от него, проигнорировав кресло, стоявшее почти вплотную. И думала о том, что нарушила этикет, обратившись к нему по имени, не будучи представленной. Хотя, он первый начал!

— Спасибо вам, мисс, что согласились встретиться.

— Да я не соглашалась, Руди не сказал мне… Ой, простите! — Санни ощутила, как щекам становится жарко. Что она несёт?!

Лорд-дракон лишь улыбнулся — так насмешливо и в тоже время добродушно, что от сердца немного отлегло.

— Мисс Прюэтт, я понимаю, что вам не по себе от этой встречи, но я не буду вас задерживать долго. Примите мою устную благодарность за то, что своевременно предупредили о дуэли профессора Флитвика и моего сына, несмотря на то, что не горите желанием принять его предложение руки и сердца.

Если до этого Санни было не по себе, то теперь стало и вовсе ужасно неловко. Она была уверена, что про сообщение о дуэли лорд сказал для отвода глаз, а на самом деле решил устроить ей смотрины. И до того стало обидно…

— Я могу идти, сэр?

— Я вас обидел? Поверьте, не хотел! Именно то, что вы вовремя отправили сообщения, добавило Ники шансов на исцеление. Да-да, не сомневайтесь. Ну и я смог прибыть как раз в нужный момент, а не к шапочному разбору. Я в самом деле вам благодарен. И не собираюсь ограничиваться только словами.

— Мне ничего не надо! — Санни вскочила.

— Сядьте, мисс Прюэтт.

И вроде сказано спокойно, а ноги сами подкосились. Внезапно стало просто страшно. И следующие слова лорда-дракона только убедили, что неспроста.

— От благодарности ковена, юная леди, отмахиваться не стоит. Вдруг всё же пригодится в жизни. Лучше просто скажите, что бы вам хотелось, любое желание. В разумных пределах, разумеется.

Больше всего Санни хотелось сказать, что она папе пожалуется. А потом поняла, что папа один, а в ковене этих боевиков, как собак нерезаных.

— Значит, любое желание?

— Я не враг вам, Александра, — нахмурился Нотт. — Но в должниках оставаться не привык.

— Хорошо, — решилась она, — можно узнать, что вы думаете насчёт этой дуэли?

— Мне стоило догадаться, что женское любопытство порой сильнее тяги к получению наград, — усмехнулся Нотт. — Это и есть ваше желание, я правильно понял?

— Я…

— Знаете, Александра, — Нотт щелчком пальцев наколдовал бокал, уже наполненный на треть янтарной жидкостью. — В жизни на самом деле не так уж много стоящих вещей, я сейчас не про долг и семью. А про то, что ценно само по себе. Например, хороший коньяк, умная книга и верный спутник.... Особенно хорошо, когда можно разделить со спутником коньяк, обсуждая прочитанное. К сожалению, понимание этого приходит с возрастом… Но иногда слишком поздно.

Санни смотрела во все глаза на лорда-дракона, решившего пооткровенничать. Явно, не слишком частое зрелище! И это оказалось настолько лестно, что она не удержалась от вопроса:

— А у вас есть такой спутник? — И заторопилась, чтобы сгладить впечатление грубого вопроса: — Просто я не сомневаюсь, что хороший коньяк вы правда цените, и что вы много читаете. Ну и показалось, что вы нашли в жизни всё, что считаете ценным.

— Правильно показалось, Александра. И я вам отвечу, хотя и не стоило этого делать. Спутника, точнее — спутницу, я нашёл, хотя, быть может, это она нашла меня. Да, пожалуй, так будет вернее. Но тут важно другое. Хотите или нет, попробую дать вам совет. Вам страшно, я вижу, страшно сделать неправильный выбор, обидев одного ценного жениха и сильно разочаровавшись после свадьбы во втором. Попробуйте изменить условия. Не думайте про неправильный выбор, про обиды — мужчины это переживут. Не пытайтесь предугадать, кто вам больше подходит, и кому вы могли бы составить счастье. С последним просто — любому из них при желании. Судя по всему, вы вполне отзывчивый человек, хотя и себе на уме. Попробуйте думать иначе, скажем, более эгоистично, что для вас наилучший путь, — лорд-дракон усмехнулся. — Просто представьте, будет ли ВАМ больно, если кто-то из этих парней навсегда уйдёт из вашей жизни. Или даже, насколько вам станет больно, потеряв одного из них. Сможете жить дальше, именно жить, а не существовать? И не пытайтесь решить это сию минуту, но и не тяните с решением. Понимание придёт, главное, чтобы не слишком поздно.

— Сэр, спасибо…

— Ну а теперь ваш вопрос. К дуэли я отношусь неоднозначно. Самое смешное, что её даже стоило организовать, чтобы получить двух стихийников. Маги земли — большая редкость, и раскрываются далеко не всегда. Стресс помогает, но тоже не всем. Так что с одной стороны всё прекрасно: два мага Земли смогли обнаружить свои дары и даже использовать их силу. А вот с другой — не совсем. Мальчишка обнаглел, поставив условия, явно и заведомо невыполнимые. Девочка сглупила, обязавшись эти условия выполнить, даже понимая, что нарушит в случае проигрыша вассальную клятву. Но знаете, что я увидел? Двух волчат, которые решили, что счастье нужно выгрызать зубами. Что ж, два одиночества нашли друг друга. Когда Ники поправится, ей придётся стать миссис МакНейр. А вот надолго ли, и не станет ли она самой юной вдовой магической Британии, зависит уже от моих переговоров с кланом горцев и их дальнейшего поведения. Два мага земли — слишком ценный… ресурс, чтобы отпускать его на сторону. Это понимаю я, и понимает клан МакНейров. Так что… пока ещё всё зыбко. Я ответил на ваш вопрос?

— КОГДА поправится?! — ухватила Санни из его речи самое главное. — Вы сказали «когда», а не «если»! Вы так уверены, что с Ники всё будет хорошо?

— На счёт «хорошо» вы сильно преувеличили, юная леди. Что касается того, уверен ли я, что Ники выживет, то мой ответ — да. Сами посудите, она была всё ещё жива. А стихийники, как вы, наверное, знаете, очень сильны и живучи. И что-то скромный гений, целитель Сметвик, не рванул с ней в Мунго, теряя на ходу мантию. Мило поболтал с несчастным дружком Никки, похвалил хитро… хм... умного Лестрейнджа, прихватил заодно убитого горем жениха, кстати, показательная реакция для истинных чувств, которые он испытывает, не находите?

— Разве? Он её почти убил!

— Вовсе нет. Парень просто не рассчитал своих сил, шутка ли, обрести стихийную магию во время боя. Понять можно. Что касается здоровья Ники — пока рано судить, но что девочка в надёжных руках, можете не сомневаться. Когда-нибудь и вы сможете легко прочитывать такие вещи. Так что не волнуйтесь так за Ники. Попробуйте лучше посочувствовать наследнику клана МакНейров. Ему сейчас куда хуже.

— Наследнику… А! Уолден МакНейр — это… Я не знала. Спасибо, что объяснили, сэр! Я вам очень благодарна!

— Да я уж вижу, — ухмыльнулся Теодор Нотт, даже не пригубив бокал, который лениво покачивал в широкой ладони, иногда любуясь, словно некой драгоценностью. — Советы мы слушаем скептически, стихийные маги вызывают максимум недоверчивое любопытство, матримониальные планы дуэлянтов — лишь лёгкое восхищение. И плевать вы хотели на разборки кланов и ковенов. И лишь пострадавшая девчонка вызвала яркое сочувствие и неподдельные переживания. И мне это в вас, Александра Прюэтт, нравится. Понравились сами по себе, а не как дочурка Джейсона. Время нашего поколения, увы, подходит к концу, и всегда хочется заглянуть в будущее. Н-да, что-то я разворчался, пора и честь знать, — бокал с хлопком исчез. — Здесь сейчас станет тесно от возмущённых слизеринцев. Ваша строгая кошка, исполняя роль директора, наверняка закрутила гайки. Шотландцы, твою мантикору! Так что бегите уже, и всё же подумайте на досуге над моими словами. Пусть мне будет жаль, что не удастся породниться с тёмным фестралом Прюэттом, но не смейте выбирать оболтуса Магнуса, чтобы кому-то угодить.

Санни послушно вскочила, переполненная эмоциями. Но последние слова заставили её замереть у самой двери.

— Породниться? — вырвалось против воли. — Но ведь Гидеон и Ва…

Она прикусила губу, внезапно вспомнив про Кэти, да и вообще, взгляды Гидеона и Валери могли ей просто привидеться. Может, означали они совсем иное.

Лорд Нотт поднял бровь и хищно улыбнулся:

— Вот, значит, как…

— Сэр, я, наверное, ошиблась, простите. Может, и нет ничего такого.

— Я так и понял. До свидания, мисс Прюэтт. Передавайте привет отцу и берегите себя.

Оставалось выскользнуть в тёмный коридор, надеясь, что Валери никогда не узнает об этой дурацкой оговорке.

— Я думал, что тебя пора спасать, — испугал её Руди, ухватив за локоть. — Не бойся, просто провожу. Ты к себе или вернёшься в большой Зал?

— К себе, — выдохнула Санни, с благодарностью опираясь на его руку. — Руди, почему ты со мной возишься? Скажи честно!

— О как! — Рудольфус прицокнул языком. — У тебя образовалось утро откровений? Сначала раскрутила лорда-дракона на признания. Теперь взялась за меня? Боюсь, так красиво, как у Нотта, у меня не получится.

— Ты подслушивал! — ахнула Санни.

— Всего лишь забыл плотно закрыть дверь и ждал тебя.

— И тебе не стыдно? — сердиться на него никак не получалось.

— Сейчас подумаю… Знаешь, это странно, но... ни капли!

— Вот же ты наглый!

— А то! Так тебе угодно получить от меня признания и клятвы?

— Не надо, — буркнула Санни, — я и так знаю, что ты беспринципный, нахальный и умный! Но мне не даёт покоя, чем же я заслужила…

— Дружеская забота уже не катит?

— Вполне. Только какой же ты друг! Так, покровитель.

— Какой ещё покровитель? Не придумывай. Просто почти деверь, — Руди невозмутимо подмигнул и прервал её возмущение: — Тише, не буянь, нас могут неправильно понять. Давай-ка лучше сократим путь.

Она и сама уже услышала приближающийся топот многих ног и шум голосов, гулко разносящийся под сводами подземелья. Видимо, завтрак в Большом зале закончился. И с благодарностью скользнула вслед за Руди в узкую щель, открывшуюся за каким-то барельефом на стене коридора. Тёмный и вполне себе чистенький ход наверняка использовался слизеринцами достаточно часто. Вывел он их довольно быстро к кабинету ЗОТИ, от которого до комнат Санни было совсем близко.

— А теперь извини, вынужден тебя покинуть. — Руди внезапно поднёс её руку к губам и поцеловал. — Жаль, я не видел лица Теодора Нотта после твоей оговорки! Ты была великолепна, сестрёнка!

— Стой, Руди! — воскликнула Санни, внезапно осознав, что же её мучило в словах лорда-дракона. И, поймав внимательно-вопросительный взгляд Лестрейнджа, замершего в ожидании вопроса, спросила: — Что за условия? О каких таких условиях говорил лорд Нотт? Ну, в этой дуэли?

Рудольфус вздохнул и протянул руку, словно хотел потрепать её по голове. Санни увернулась, не спуская с него настойчивого взгляда, и он тихо рассмеялся.

— Знаешь, детка, что меня очень в тебе радует? — глаза Руди, несмотря на улыбку, стали серьёзными. — Что ты, с твоим характером, никогда не совершишь такую глупость, и не вызовешь… парня на поединок!

— Руди! Я близка к тому, чтобы вызвать тебя!

— Не выйдет, — рассмеялся он.

— Это ещё почему?

— Я не такая скотина, чтобы согласиться, — Рудольфус больше не веселился. — Ладно, слушай. В магической дуэли каждая сторона может поставить условие, которое будет обязан выполнить проигравший.

— Ах вот что! И что за условия поставили они? — любопытство смешивалось с желанием побить префекта, хотя она уже почти догадалась, о чем пойдёт речь.

— Ну, ты же умная девочка, правда? Вот лорд-дракон тобой впечатлён… Ладно, не смотри так, мне уже страшно! МакНейр, по условиям Никки, должен был встать перед ней на колени на глазах у всей школы. Для гордого шотландца — это довольно суровое унижение, если ты не в курсе.

— Как глупо, — вырвалось у неё. Просто в голове не укладывалось, что из-за такой чуши надо было драться.

— Не скажи, — хмыкнул Рудольф. — Это тебе кажется полной чушью, Санни. Но ты же не гордый горец и не наследник патриархального клана в одном флаконе. А скажи мне, пошла бы ты в обед в Большой зал, и могла бы встать на колени, скажем, перед Флинтом на глазах у всех, громко попросив прощения?

Санни представила и ужаснулась, передёрнувшись. Руди понимающе покивал.

— Почему сразу у Флинта, — пробормотала она.

— Потому что водишь за нос бедолагу и даже не скрываешь, что ничего ему не светит. Эй, я пошутил! Он сам виноват, так что даже не думай об этом! Флинт очень верный друг, просто цени.

Санни стало ужасно грустно, но она постаралась улыбнуться, и вернуть его к теме дуэлянтов.

— А вызвать девушку на дуэль — это не унизительно?

— О да! Позор, тут ты права. Но есть одно обстоятельство, делающее такой вызов исключением из правил. Предвосхищая твой вопрос: Уолден не победы добивался этой дуэлью.

— Разве?

— Он добивался согласия женщины, которую любит. А в любви и на войне все средства хороши.

— Да?! Идиотский способ, — сделала вывод Санни и увидела, что Руди на этот раз с ней согласен. —То есть Ники должна была…

— Выйти замуж за Уолдена, — кивнул Лестрейндж. — И она проиграла.

— Да он же чуть не убил её!

— Она проиграла, Санни. Это всё?

— Да. Нет. Какой у меня характер? Руди!

— Что?

— Ну ты сказал, что с моим характером совершить глупость…

— А, ну да, твой характер…

— Так какой он? — настойчиво повторила она.

— Непостижимый, — хохотнул Рудольфус и снова нырнул в тайный проход, не дав ей возможности отреагировать на сомнительный комплимент.

Санни покачала головой, зачем-то оглядела дверь кабинета ЗОТИ, у которой стояла, и поспешила к себе, надеясь, что Лакки припасла для неё что-нибудь вкусненькое.

* * *

Когда вечером в пятницу Рабастан Лестрейндж, мокрый и счастливый, вывалился в личных апартаментах родного дома в вихре аппарации, он был встречен причитаниями верного домовика Борги и оглушительным стуком в дверь. Судя по всему, стучали уже ногами, в любом случае, так громко никто из семьи никогда не оповещал о своём желании видеть Басти. Кроме отца. Была мысль, что Долохов мог запросто поступить таким образом, только тот при бабуле Сольвейг менялся кардинально, и ни за что не захотел бы её расстроить чем-то подобным.

Пришлось наскоро накладывать на одежду высушивающее заклинание, защита на двери стояла таким образом, что открыть дверь можно было только вручную, без магии.

— Па?! — удивление и невинный вид точно не могли помешать. Пока юноша торопливо соображал в чём мог провиниться, он заметил, что отец вовсе не касался двери. Он сидел на небольшом диванчике напротив комнаты, положив ногу на ногу. Палочку Ричард опустил только при виде сына. И Басти тут же поставил себе зарубку — обязательно вызнать такое полезное заклинание стука в дверь!

— И где ты болтался… — небрежно наколдованный Темпус вызвал светящиеся цифры, нахально закрутившиеся в воздухе. Почти такие, как перед магической дуэлью, разве что здесь не было обратного отсчёта, — … почти полтора часа?

— Я… После экзамена я… — он и не знал, что прогулка под дождём была настолько продолжительной. Попрощавшись с Санни, Рабастан просто физически не смог вернуться домой сразу, надо было прийти в себя, и на это требовалось время. Почти пьяный от пережитого, он не спеша дошёл до Хогсмида, измокнув до нитки, потом ещё немного прогулялся вдоль дальнего берега Чёрного озера, потом нарвался на двух фестралов, танцующих под дождём, и некоторое время не мог оторвать взгляда от такого фантастического зрелища. Басти и не думал, что жутковатые фестралы, которых он стал видеть после смерти прабабушки Камиллы Гамп около двух лет назад, могут быть настолько прекрасны. Но не рассказывать же всё это отцу? Потому закончил он скомкано: — …решил подышать свежим воздухом.

— Надышался? — хмыкнул Ричард, легко поднявшись. — И как возле Хогвартса погода? Дожди?

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Рабастана невольно, и по усмешке отца стало понятно, что прикусить язык надо было раньше.

— А дожди сегодня только там, сынок. Когда скрываешь улики, надо действовать более продуманно, — Ричард навёл палочку на его голову и теплый ветерок мигом высушил волосы, подарив приятное ощущение тепла и сухости. — Придумай, что будешь рассказывать матери, потому что она уже вся извелась. Ужин через десять минут. Только тебя ждали.

С этими словами вполне доброжелательно настроенный отец подмигнул, подняв брови указал глазами на мокрые ботинки и удалился, даже не спросив, как прошли СОВ.

— Борги, — Басти ворвался в комнату, на ходу срывая мантию, рубашку и сбрасывая обувь, — быстрее, новый костюм, рубашку такую же и ботинки.

— Всё готово, хозяин. Борги позаботился, Борги набрал горячую ванну.

— На это времени нет, потом. Мама ждёт, и папа… И бабуля… Галстук?! Нет, не этот, и не этот, вообще не нужно галстука.

Переоделся он минут за пять и скоро уже входил в обеденный зал. Отец не соврал, ждали только его. Бабуля и отец приветливо улыбнулись, почти одинаковыми насмешливыми улыбками, а вот мама действительно посмотрела с волнением:

— Ну?! Говори же, сынок. Как экзамен?

— Всё сдал, — он широко улыбнулся, кивнув миссис Марлоу, молодой служанке, накладывающей аппетитное жаркое. Женщина понимающе улыбнулась и положила ему несколько дополнительных кусочков. — Помучали, конечно, особенно профессор Марчбэнкс, но, похоже, остались довольны.

— Дай ребёнку поесть, — вмешалась Сольвейг. — Потом расспросишь. Кушай, Басти, только имей в виду, на десерт твой любимый пирог с вишней.

После ужина, который прошёл в мирной обстановке, Басти в лицах рассказал, как проходил экзамен сразу по всем дисциплинам.

— Она тебе просто улыбнулась или удалось сорвать поцелуй? — вопрос Сольвейг прозвучал так внезапно, что Басти поперхнулся соком, который как раз отпил, чтобы перевести дух. Казалось, вся кровь бросилась в лицо, теперь уж точно выдавая его с головой.

— Мама! — Бастинда укоризненно посмотрела на мать, а потом ахнула, заметив реакцию сына. — Так ты виделся с Санни? Ты поэтому так задержался? И бабуле успел рассказать?

— А зачем мне рассказывать, — усмехнулась та, откинувшись на высокую спинку своего кресла, глаза, не по возрасту яркие, лукаво блеснули. — Я прекрасно помню точно такую же мечтательную улыбку и сияющие глаза твоего мужа, когда ты сменила гнев на милость и позволила гораздо больше, чем положено приличной девушке. Заглянул ко мне после вашего свидания попрощаться, так вот, и взгляд, и улыбка точь-в-точь была, как у кота, объевшегося сливками.

— Дикон! — теперь уже пришла очередь Бастинды краснеть. — Как ты мог!

— Я ничего не рассказывал, — усмехнулся Ричард, отрываясь от передовицы газеты, которую не удосужился прочитать за весь день. — Если твоя мать меня тогда отлегилиментила, то я уж точно этого не заметил.

— Никакой легилименции не нужно было, — отмахнулась Сольвейг, — у тебя всё на лице было написано, как сегодня у Басти. Ну до чего же он на тебя похож, Дикки!

Басти никак не удавалось показать безразличие, особенно теперь, когда все взгляды снова сошлись на нём.

— Ну да, мы виделись! — практически с вызовом воскликнул он, когда молчание стало уж совсем тягостным и красноречивым. — И ничего такого не было, ничего! Поговорили. И всё!

— И целовались под дождём? — поднял бровь отец. — Надеюсь, вы оба не простудитесь после такого свидания.

— Папа!

— Дикон, откуда ты…

— Басти, ты точно не позволил себе большего? — Озабоченно спросила Сольвейг. — Джейсон Прюэтт не из тех, кто будет спокойно смотреть на некоторые вещи в отношении его единственной дочери.

— Только поцелуй, бабуля! — рассердился Рабастан, вскочив с места. — Что? Что вы так смотрите? Клянусь, не было больше ничего! Ну да, мы целовались, и да, папа, под дождём! И ей точно понравилось! И дождь ей тоже нравится! Теперь я могу идти?

— Басти, — мама встала и стремительно подошла к нему, приложив руку ко лбу. — Ты весь горишь! Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нормально, — буркнул он, немного сбитый с толку такой заботой.

— А тебе-то понравилось с ней целоваться?

— Мам! Ну хоть ты!..

— Иди уже, страдалец, — усмехнулась Сольвейг. — Ричард!

— Рабастан, можешь идти, — тут же ответил отец, откладывая газету в сторону. — Завтра ничего не планируй на вечер, ты мне будешь нужен.

Он и не планировал, Басти вообще весь вечер ни о чем думать не мог, кроме приятных мгновений, проведённых возле хогвартской решётки. Мысли не мешали работать в мастерской над артефактом, наоборот, движения, доведённые до автоматизма были плавными, чёткими, аккуратными. Руны получались с первого раза, а заклинания походили на песню. На этой стадии работы их нужно было много. Целые связки, где ошибись разок — и всё начинай сначала. Но он не ошибся.

Только во втором часу ночи он закончил работу, которой отдавал в последнее время все вечера. Разминая спину, Басти обратил внимание на верного домовика, уныло сидевшего в уголочке на маленьком пуфике. Похоже, у преданного эльфа это уже стало традицией — следить за его работой.

— Ванна, хозяин! — оживился тот.

— Сейчас, — Басти не удержался от широкой улыбки. — Одна мелочь осталась. Погоди!

Завершающая часть всегда была самой приятной. Когда все кусочки изделия становятся одним целым, когда рождается что-то новое, уникальное, прекрасное. Последние штрихи, последние заклинания, последний росчерк, ставящий крохотную, пока не зарегистрированную личную печать.

— Можешь меня поздравить, Борги, — выдохнул Басти, когда рассеялось магическое облако над изделием. — Артефакт готов на два дня раньше срока!

— Борги поздравляет хозяина! — повинуясь знаку Рабастана, тот подошёл поближе, чтобы оценить работу. И трудно сказать, у кого из этих двоих глаза были более восторженными при виде прекрасной розы с каплями росы на нежных лепестках, превращающейся в изящный, но весьма опасный кинжал, с инкрустированной золотом и драгоценными камнями костяной рукоятью, с вязью золотистых рун на сверкающих серебром гранях клинка. — Госпожа Сольвейг будет счастлива!

— Надеюсь, — вздохнул Басти, убирая кинжал в красивый ларец, выполненный в том же стиле, что и сам артефакт. — Осталось всё прибрать. Я быстро. Нет, Борги, ты же знаешь, тут нельзя применять твою магию!

— Борги знает! Борги не магией, у Борги руки не только для магии, — эльф уже подхватил специальную метелку, принимаясь быстро подметать пол от металлических и костяных стружек.

Басти покачал головой и начал протирать верстак и все поверхности. Инструменты ложились в предназначенные им ячейки на стене, чётко по размеру и по предназначению, использованную ветошь в короб у двери — надо будет потом выстирать без магии. Рунные письмена на рабочей поверхности и парочку пентаграмм он отмыл с особым старанием.

Только освободившись от фартука и специального костюма, Басти ощутил, что вымотался окончательно. Однако внутри всё продолжало переливаться радужным счастьем. Он бы с удовольствием прожил этот долгий день ещё раз, и ещё, и ещё, несмотря на все волнения. Хотя будущее тоже рисовалось отнюдь не мрачными красками, даже при полной неопределённости.

— Нет, Борги, ванну я не переживу, — простонал он, когда добрался, наконец, до постели. Первым делом он заглянул в блокнот, но от Санни, ожидаемо, ничего не было. Неудивительно, он и сам забыл пожелать ей доброй ночи, взявшись доработать свой проект. А она, должно быть, всё ещё смущена происшедшим.

Проспал он чуть не до полудня и был разбужен Сольвейг, потребовавший немедленно показать артефакт. Не иначе, как Борги проговорился. Испытания прошли успешно, Сольвейг не скрывала улыбки, и даже велела наклониться для поцелуя в щёку.

— Сгодится, — уверенно кивнула она, заворачивая ларец в прихваченную с собой красиво вышитую ткань. — Заберу с собой, и не возражай. Не хочу, чтобы ты решил что-нибудь доработать и испортил всё. В понедельник назначен приём в гильдии, ты очень вовремя всё завершил.

— Назначен? Уже?! Но ты говорила, только после Рождества. А если бы я не успел?

— Ты? Не успел? Рабастан, я была уверена, что завершишь не позже воскресенья. И не ошиблась. И прекрати паниковать, в гильдии тоже люди. А председатель менее страшен, чем госпожа Марчбэнкс. И пойми уже, ты готов, это я тебе говорю. Не смей снова засесть за учебники, я рассчитываю, что эти два дня ты как следует отдохнёшь!

— Хорошо, бабуля, — вздохнул не настолько уверенный в своей готовности Басти. — Можно, я по-быстрому сегодня сделаю ещё пару вещиц?

— Нет! К мастерской не приближайся. Тем более я сама имею на неё виды сегодня. И попрошу не любопытствовать, потом всё покажу.

— Мне нужна своя мастерская, — пробормотал Рабастан, выходя из гостиной.

Заняться до назначенного отцом часа было совершенно нечем, и он направился на прогулку в сторону дома Робертсов. Пока шёл, вспомнил, что профессор собирался на чемпионат по квиддичу, и он уже, наверное, там, вместе со своим забавным сыном. Басти даже пожалел, что те билеты от Гарпий отдал Антонину, мог бы тоже с пользой провести выходные, раз уж бабуля не допускает в мастерскую.

Поэтому очень обрадовался Трою Хэйли, попавшемуся навстречу.

— Здорово! — рука Хэйли была жесткой и сильной.

— Ага, привет, — Басти потряс рукой. — Раздавить решил? Ты с девушками так же здороваешься?

Трой фыркнул и пошёл рядом молча.

— Мне бы надо в Лондон смотаться, на Косую аллею. Не составишь компанию?

— В среду туда собираюсь, — пожал плечами Трой. — Чай, не сопляк, справишься сам.

— А ты весь занят, да?

— Представь себе, — Трой сплюнул под ноги, — дом подновить решил, осталось немного, крышу перекрыть и крыльцо. Внутри уже всё готово.

— Готово к чему? — Рабастан даже забежал вперёд, заглядывая бывшему наставнику в лицо. Но тот только глубже надвинул на глаза шляпу. — Ты что, жениться собрался?

— Не скалься. Не твоё это дело.

— Ясно, нет никого на примете, да? Трой! А тебе Аманда Стэнфилд как? Не нравится? Вроде бы у неё нет никого.

— Рабастан, уймись, Аманда мне в дочери годится. Я её вот такой крохой помню, смекаешь? Она как дочка и есть.

— А эта, как её…

— Хватит! Со своей невестой разберись лучше. Да, не моё дело, знаю. Ты вот что, твой батя запретил на ту сторону реки ходить, там работы какие-то. Имей в виду.

— А что там? — сразу заинтересовался Рабастан. — Неужто ту рухлядь снесут? Ну эти развалины. Историческая, блин, ценность.

— Что сразу развалины? Это дом твоих предков, ценил бы. Не знаю, может и снесут. Гиппогрифов придётся придержать, их же на той стороне выгуливают.

Возле изгиба реки они расстались, Рабастан пошёл вдоль берега к дому Робертсов, а Трой — к сидевшей на траве в ожидании наставника детворе.

На стук никто не ответил, что даже обрадовало. Он не был уверен, что знает, о чем разговаривать с женой Робертса. Так что, выдохнув с облегчением, повернул назад. Когда внизу слева блеснул горбатый мостик, Басти принял решение и свернул с тропинки. Трой ведь мог ему и не встретиться, и не предупредить о странном запрете отца.

Только мост преодолеть не удалось. Когда рискуя сломать ноги на полусгнивших перекладинах, он добрался до середины моста, какая-то мощная защита преградила путь, явно отец постарался. Впрочем, ничто не мешало призвать метлу. Та прилетела довольно быстро, и Басти сразу запрыгнул на неё, взмывая вверх. Но и тут ждало разочарование, искусно наведённое марево мешало разглядеть то, что внизу. Всюду была иллюзия травы и кустов. Вот только там точно были развалины родовой крепости, которые не могли исчезнуть за один день.

Такая сильная защита вызвала не только досаду, но и восхищение отцовскими возможностями. Рабастан взлетел выше — и по широкой дуге вернулся на обитаемый берег. Почему-то даже никто из вассалов не селился на той стороне, где оставались лишь развалины старой крепости. Что задумал отец было очень интересно, но не настолько, чтобы по глупости рисковать собой.

* * *

Ричард ждал сына в своём кабинете. Причём не за огромным раритетным столом, который на посетителей производил неизменно-угнетающее впечатление. Сейчас он стоял у высокого стрельчатого окна, глядя на поместье. Руки сложил за спиной и был весьма мрачен.

— Проходи, Рабастан, — произнёс он ровным голосом, даже не повернувшись. — У меня к тебе есть разговор, прошу сначала выслушать, а потом уже делать выводы. Хорошо?

С самыми неприятными предчувствиями Басти подошёл к отцу, но не близко. Встал к соседнему окну, любопытствуя, что привлекло внимание главы рода.

Мостик через реку был виден отсюда как на ладони, как и полуразвалившееся родовое гнездо, отсюда его можно было рассмотреть очень хорошо и никакая иллюзия не мешала. Не иначе, окна кабинета как-то особо зачарованы. У Рабастана хватило совести покраснеть — отец явно стал свидетелем его недавнего полёта.

— Я смотрю, тебе скучно и совершенно нечем заняться, сынок.

Начало не предвещало ничего хорошего и Басти с трудом удержался от желания поёжиться. Когда Ричард Лестрейндж был так спокоен, обязательно следовало ждать какую-нибудь особенную пакость. Руди в такие моменты становился спокойным как сфинкс, с сыновней почтительностью принимая любые решения. А Басти неизменно нервничал и мог наговорить лишнего. Оставалось набраться терпения и попробовать держать себя в руках хотя бы на этот раз.

— До Рождества осталось чуть меньше недели, так что я подумал, что это время ты мог бы провести с большей пользой как для себя, так и для всей семьи. Вместо того, чтобы бесцельно болтаться по поместью с постной миной.

— Я вовсе не болтаюсь! — Он сразу же пожалел о вырвавшемся протесте, но тут другая мысль посулила спасение от неизвестной напасти: — В понедельник у меня экзамен в гильдии на мастерство.

— Да что ты! — Ричард удостоил его насмешливым взглядом. — Неужели так трудно выслушать, не перебивая? Когда ты уже повзрослеешь? И где твоё воспитание?

Рабастан с силой сжал зубы, твёрдо решив, что отец ни звука от него не услышит, даже когда всё расскажет.

— Твой двоюродный дед Альварес отправляется в небольшое путешествие и ему необходим помощник. Я решил, что твоя кандидатура будет наилучшей. Всего-то семь дней. Утром двадцать четвертого декабря возвращение.

— У него есть собственный внук, Гюнтер, — пробормотал Басти, не веря своим ушам. Он прекрасно был осведомлён о путешествиях дедушки Альвареса. О двухстороннем блокноте можно было забыть, как и о совах, не способных летать за океан.

— Ты прекрасно знаешь, что Гюнтер помогает своему отцу на семейном предприятии. — Отец всё же сел в кресло за своим столом и качнул головой: — Присядь.

— А все эти домовики? — Басти упрямо остался стоять. — И помнится, у него был помощник, такой вертлявый старик, и ещё девица какая-то.

— Вертлявый старик, как ты выражаешься, получил серьёзную травму, — невозмутимо ответил Ричард. — Девица, то есть мисс Причард, неожиданно выскочила замуж. И твой дедушка Альварес просто не успевает найти им замену. Не волнуйся ни о чем, я уже обо всём договорился. Сразу после экзамена на мастерство, отправляешься портключом в Дувр, где тебя будет ждать сэр Альварес. Точно маршрут мне неизвестен, но думаю, тебе будет интересно.

— Я могу отказаться?

— Нет, не можешь.

— Почему не Руди? Ты мог бы забрать его из школы, всё равно там уже…

— Я сказал нет! — чуть повысил голос отец. — Поедешь ты, так что можешь уже собираться. Свяжешься с секретарём сэра Альвареса сегодня же, спросишь, что необходимо с собой взять.

— Я не хочу никуда ехать! — Рабастан ощутил, что неожиданно ему стало не хватать воздуха. И понимал, что возражения бесполезны, но просто не мог не попытаться. — Пожалуйста, пап...

— Завтра с мамой посетите магический рынок, который посоветует секретарь сэра Альвареса, и купите всё необходимое. Свободен, Рабастан. Постарайся меня не разочаровать.

— Я не могу!

— Можешь, Басти. Смена обстановки пойдёт тебе только на пользу. Развеешься. Новые люди, новые впечатления. Не воспринимай это как наказание, учись радоваться жизни, сынок, любому её проявлению. Всё, больше я тебя не задерживаю. И не опаздывай сегодня на ужин.

Как говорит Руди, в такие моменты остаётся два пути — упасть на колени и умолять или вылететь из кабинета, хлопнув дверью. На самом деле, первый вариант Рабастан даже рассматривать не стал, а дверь хлопнуть не пожелала, не иначе отец предвидел и успел смягчить удар магией. Раньше получалось. На душе было скверно.

* * *

Никто и не надеялся, что утреннее происшествие ограничится наказанием всех учеников внеплановым учебным днём. Предчувствие ещё каких-то перемен просто витало в воздухе. И когда во время обеда к Санни подошла префект Гриффиндора Стенли и сказала, что её ждут в кабинете МакГонагалл, она даже не слишком удивилась.

Только не думала, что там окажется столько народу. Из учеников, помимо всех префектов, здесь находился бледный Питер Аллен и тот самый горец, что был секундантом МакНейра. Из взрослых магов тут, кажется, присутствовал попечительский совет в полном составе и все деканы факультетов.

Все взгляды устремились на неё, отчего сразу стало жарко и страшно. Вроде ничего такого ужасного она не сделала, а ощущение было, что её как минимум собираются отчислить. Утешало, что среди попечителей были миссис Дэшвуд и Магнус Нотт, причём последний едва заметно поклонился, а из деканов ей очень ласково улыбнулся профессор Флитвик.

Председатель попечительского совета, очень представительный серьёзный маг, занимавший кресло МакГонагалл за её столом, кашлянув, спросил очень строго:

— Мисс Прюэтт, если не ошибаюсь?

— Да, сэр, — Санни едва удержалась от желания сделать книксен.

— Расскажите нам, пожалуйста, когда и каким образом вы узнали о дуэли.

Последняя встреча с попечителями оставила у Санни такое неприятное впечатление, что она едва не попросила пригласить её отца на это собрание. Только Руди, оказавшийся прямо рядом с ней, незаметно придвинулся ближе и сжал руку. Префект Стэнли с этой стороны немного её загораживала, так что никто ничего не заметил. Но на душе стало легче.

— Меня разбудила моя подруга, — честно призналась Санни, — это было сегодня незадолго до шести часов утра. Она пригласила меня посмотреть на дуэль.

— Имя подруги.

— Эжени. Мисс Вуд.

— Откуда мисс Вуд узнала про дуэль?

— Мистер Шаффик, — негромко произнесла Ванесса Дэшвуд, — мисс Прюэтт не может отвечать за свою подругу. Советую пригласить мисс Вуд и спросить её саму.

Попечители заворчали, мистер Шаффик поднял руку, отчего сразу наступила тишина.

— Хорошо! — повысил он голос. — Мисс Стэнли, позовите к нам мисс Вуд. Мисс Прюэтт, продолжайте. Что было дальше? Вы сразу решили идти смотреть дуэль?

— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — подал голос Магнус, — это не допрос. Мы просто хотим разобраться в ситуации. Просто расскажите всё, что знаете.

Санни была очень благодарна Нотту, которого никто и не подумал перебить. Она только не знала, можно ли рассказывать о говорилках. И не будет ли преступлением умолчать о них.

— Я пошла с Эжени, но по дороге предупредила профессора Флитвика.

— Каким образом? — спросил председатель Шаффик.

— Александра Прюэтт прислала ко мне своего домовика с запиской, как я вам уже сообщал, — безмятежно ответил вместо неё профессор чар.

Шаффик глянул на него раздражённо.

— Хорошо, тогда скажите, мисс Прюэтт, почему вы предупредили профессора Флитвика, а не своего декана?

Санни взглянула на профессора МакГонагалл, и та ей чуть заметно кивнула — мол, отвечай, не бойся. От этого стало легче.

— Я подумала, что профессор Флитвик — мужчина, — выпалила первое объяснение, что пришло в голову.

Среди попечителей раздался добродушный смех.

— Молодец, девочка, — хохотнул какой-то бородач.

— Браво, — вторил ему маг в зелёной мантии с моноклем в глазу.

— Логично, — мило улыбнулась Ванесса Дэшвуд.

Санни порадовалась, что Флитвик на эти реплики и смех не только не обиделся, а даже приосанился и шутовски поклонился:

— Благодарю, мисс Прюэтт.

— Не устраивайте балаган, господа! — поморщился Шаффик. — Мисс Прюэтт, это всё, что вы можете нам сообщить?

— Не знаю, сэр, — говорить про дощечки отчаянно не хотелось. — Потом мы пришли на поле и дуэль сразу началась.

— Ждали только вас? — бородач всё ещё веселился.

— Сэр Джонатан! — укоризненно сказал ему Шаффик. — Мисс Прюэтт, спасибо вам за ответы, можете идти.

— Мы очень благодарны вам, — вмешалась Минерва МакГонагалл. — Вы молодец, Александра. Спасибо.

— Да, — нехотя признал Шаффик, в то время, как все остальные смотрели на неё с улыбками. — Ваш поступок достоин награды, мисс Прюэтт. Идите уже, ваш декан позже скажет вам, что мы решим.

Санни предпочла побыстрее уйти, понимая, что отказываться от какой-то награды было бы глупо перед этими людьми. Без того уже натерпелась за такое перед лордом-драконом.

В дверях она столкнулась с Эжени и пожалела, что не может предупредить не говорить о дощечках. Впрочем, не факт, что Эжени про них что-то поняла.

Но решила её дождаться, понимая, что этот вопрос будет её мучить.

К сожалению, за дверями кабинета декана ничего не было слышно. Эжени вышла минут через пять немного раскрасневшаяся и недоумевающая.

— О чём тебя спрашивали? — бросилась к ней Санни.

— Почему я пошла на дуэль и от кого узнала, — подруга глубоко вздохнула и выдохнула. — Блин, я думала, меня отчислят. Мне срочно надо успокоительное!

Они отошли к окну, чтобы сесть на широкий подоконник.

— С чего это, — резонно спросила Санни, хотя совсем недавно думала так же. — Тогда полшколы отчислять бы пришлось.

— Это точно! Я сказала, что меня Роб позвал. Председатель хотел позвать Роберта. А там такой бородатый, стал говорить, что и так всё понятно, и что смысла нет вызывать каждого, кто был на поле. И меня отпустили. Уфф.

— И больше ничего не спрашивали?

— Нет. Даже не поняла, чего звали. Слушай, я побегу, меня Реган ждёт.

— Давай, я подожду Руди.

Эжени удивлённо подняла брови, но ничего не сказала, махнула рукой и быстро ушла.

Санни быстро пожалела о своём решении, потому что потихоньку кабинет декана покинули все префекты и даже тот горец, секундант МакНейра, а Руди всё не было. Префекты косились удивлённо, но никто к ней не подошёл, а вот горец неожиданно вернулся и сел рядом на подоконник.

— Привет, — сказал, не глядя на неё. — Алан МакЭвой. Шестой курс Рэйвенкло.

— Александра Прюэтт, — представилась Санни в ответ. — Седьмой курс…

— Гриффиндор. Да, знаю, — кивнул Алан. — Осуждаете МакНейра?

Санни немного опешила от вопроса. Можно подумать, её мнение что-то значит!

— Вы не подумайте…, — заторопился горец. — Я тоже вам благодарен, что позвали нашего декана. Знаете, мне и в голову не пришло… То есть, сам-то я не мог этого сделать. Кодекс, всё такое. А вы смелая девушка, ведь никто, кроме вас не подумал. Страшно представить, что случилось бы, если бы не декан Флитвик. Он ведь вызвал целителя, и вообще… Спасибо!

— Пожалуйста, — пробормотала она.

— У вас есть жених? — пара серых глаз теперь глядела в упор. И пока она приходила в себя горец преспокойно добавил: — Вы мне нравитесь, а моему брату очень невеста нужна хорошая.

— Спасибо, я не могу! — вырвалось совсем не то, что хотела сказать. Почему-то представился огромный горец, его брат, который вызывает уже её на дуэль, чтобы сделать своей женой. Санни нервно хихикнула. И тут же поспешила оправдаться. — Простите, я немного выбита из колеи этим всем.

— Да я тоже. Извините, мисс. То есть, я в курсе про Лестрейнджа и Нотта. Подумал просто, если вам никто из них не нравится, может, просто с кем-то третьим познакомиться. Мой брат Лесли очень славный и сильный. Он наследник, у него хороший дом, и нуждаться вы ни в чём не будете.

— Я вам очень благодарна, мистер МакЭвой, — осторожно ответила Санни. — Очень лестное предложение, правда. Но боюсь, мне придётся отказаться.

— Я понял, — горец вдруг задорно ей улыбнулся и соскользнул с подоконника. — Но можно, я всё же познакомлю его с вами? Он будет меня встречать во вторник на платформе девять и три четверти.

Санни просто не верила, что он это серьёзно. Ей вообще показалось, что это какой-то дурной сон.

— Не стоит, Алан. Простите, мистер МакЭвой.

— И всё же… Я рискну. Всего доброго, мисс Прюэтт, — он поклонился и преспокойно ушёл.

Санни молча смотрела вслед, не зная, смеяться ей или плакать. Кому расскажи! А ещё эти откровенности про Лестрейнджа и Нотта. Такое чувство, что про её личную жизнь знают все, кроме неё самой! Она поёжилась, но тут же радостно вскочила, увидев Рудольфуса, выходящего из кабинета.

— Руди! Ну что там?

Он усмехнулся и предложил ей руку:

— Меня ждала? Пойдём.

— Уже пожалела, что ждала, — призналась Санни, спускаясь рядом с ним. — Меня тут сосватать за горца успели.

Рудольфус так резко остановился, что она едва удержалась на ступеньке. Пришлось хвататься за Лестрейнджа, чтоб устоять.

— Ты чего?!

— Санни, я боюсь за тебя, — Рудольфус передумал и пошёл дальше гораздо быстрее. — Это становится уже не смешно, даже мне.

Пришлось почти бежать за ним, пока они не остановились у её комнат.

— Пригласишь?

— Ну да, заходи. А что такое?

Заговорил он только тогда, когда с комфортом устроился напротив неё в кресле перед камином. Лакки безмолвно поставила на столик между ними графин с соком и два кубка, а также тарелочку с печеньем. И бесшумно исчезла.

— Рассказывай, — велел Руди. — Что значит сосватали?

Краткий пересказ веселящейся Санни заставил его помрачнеть.

— Да ерунда это, — закончила девушка. — Поболтали просто.

— Ну и гад же этот МакЭвой, — высказался Рудольфус. — А на тебя я поражаюсь. Как можно так беспечно говорить о таких важных вещах!

— Да я чем виновата? — поразилась Санни. — Я даже не знала о существовании этого Лесли! И вообще…

— Ну вот, ты уже имя его запомнила. Наверное, любопытно, кто такой и как выглядит.

— Похоже на сцену ревности, — обиженно сказала Санни и взяла свой кубок. — Мне что и поговорить с этим горцем нельзя было?

— Лучше не надо! — отрезал Руди на полном серьёзе. — И не думай с ним знакомиться на этой платформе!

Санни поражённо поставила кубок на столик, решив обязательно познакомиться с Лесли, хотя бы назло Рудольфусу. А тот, словно подслушав её мысли, небрежно добавил:

— Санни, этот Лесли здоровый как бык и отнюдь не красавец. Его рожей можно детишек пугать поздним вечером. Да ты ему по пояс будешь!

— Уже интересно! — сердито заверила она. — Руди, прекрати сейчас же запугивать меня и расскажи, что там было на совете попечителей.

— А-а, да ничего интересного. Дружно меня поимели во все места и отпустили.

— Гадость какая!

— Ещё бы! Да не волнуйся, всё путём. МакКошку, конечно, отстранят от должности заместителя директора. Но какая тебе печаль?

— И кто будет вместо Дамблдора? Ну, МакГонагалл ведь его замещала…

— А это правильный вопрос, — одобрил Руди. — Если не совсем идиоты, назначат кого-то вменяемого. Самому интересно кого. Я бы поставил на Гриффина, он когда-то преподавал в школе Нумерологию.

— Я думала, кого-то из преподавателей. А кто такой Гриффин?

— Который веселился больше всех, с бородой. Серьёзный мужик! Джонатан Гриффин, заместитель председателя Визенгамота, к слову. Шаффик, правда, его недолюбливает, так что шансов немного. А ты думаешь, Флитвика поставят? Нет, он, конечно, настоящий мужчина, тут ты права, только не согласится.

— Я думала, Робертса, — насмешка Руди ей не понравилась, и ответила просто, чтоб прекратил говорить с таким превосходством.

Рудольфус рассмеялся.

— Нет, а что, отличный вариант, — всё ещё улыбаясь заявил Лестрейндж. — Если поставят Антуана, я тебе подарю самую лучшую сову, какая найдётся на Косой Аллее.

— Постарайся не забыть об этом, — мило улыбнулась Санни. Сова бы ей точно не помешала взамен пропавшей. А Руди будет поделом, если так и случится.

— Не забуду, — заверил он. — Но озвучу тебе, почему этого не будет. Первое — он даже не декан. Второе — едва ли согласится, случись такое чудо. Не забывай, что он только женился. Я скорее поверю, что он уволится в конце учебного года, потому что его любимчик Рабастан здесь больше не учится, а мы с тобой как раз выпустимся.

Санни вежливо покивала, всё больше убеждаясь, что Робертс был бы прекрасным директором. Но озвучивать насмешнику Лестрейнджу свои резоны посчитала лишним.

— А ещё я хотела спросить, — сказала она, чтоб прекратить уже эти споры. — Ты действительно думаешь, что…

Стук в дверь прервал её на полуслове. Она поднялась одновременно с Рудольфусом и предложила неизвестному войти.

Миссис Дэшвуд и Магнус Нотт, как в добрые старые времена!

— Руди, — кивнул Нотт Лестрейнджу. — Добрый день, мисс Прюэтт. Вы ещё помните Ванессу Дэшвуд?

— Конечно, проходите, — Санни была очень рада снова увидеть эту симпатичную попечительницу. Особенно потому, что она составила компанию Нотту, и тот не заглянул к ней один. — Хотите чаю? Лакки может быстро приготовить.

— Не откажемся, — тут же согласилась Ванесса. — Рада вас видеть, Санни. И вас, мистер Лестрейндж. Мы не помешали?

— Что вы, миссис Дэшвуд, — Руди был сама галантность и даже поцеловал ручку леди. — Санни и меня обещала угостить чаем. Вы позволите мне остаться?

Взгляд Нотта был весьма красноречив.

— Рудольфус, — начал он.

Но Ванесса его перебила:

— Оставайтесь, мистер Лестрейндж. Вижу, вы друзья с мисс Прюэтт. И в конце концов, это мы явились без приглашения и прервали ваш разговор.

— Благодарю, — Руди умел быть очень обаятельным, когда было нужно.

Санни нервно улыбнулась на эти реверансы и позвала Лакки. Когда все расселись за столиком, чай уже появился, а к тарелке с печеньем добавилось блюдо с нарезанной ветчиной и пирожками.

— Вы же расскажете, чем всё закончилось? — спросила Санни, чтобы прервать молчание.

— У Ванессы это лучше получится, — улыбнулся ей Магнус.

— Я думал, обсуждение займёт куда больше времени, — вставил Руди свои пять кнатов.

— Мы тоже так думали, — кивнула Ванесса, отпив глоток чая. — Пожалуй, мы можем удовлетворить любопытство молодых людей. Да, Магнус?

Тот пожал плечами.

— Думаю, к ужину об этом всё равно будет знать вся школа. Так что, не вижу препятствий.

— Я думаю так же, — усмехнулась миссис Дэшвуд. — Наверное, первое, что вас интересует, это здоровье мисс Шелби.

— Да, — выдохнула Санни, с надеждой глядя на гостью.

— Рада вам сообщить, что жизнь девушки вне опасности, но лечение займёт некоторое время. Вижу, вы рады этому, но сразу передам просьбу целителя Сметвика не навещать её в Мунго в ближайшую неделю. Потом будет можно. Что касается совета попечителей, то он так скоро закончился, потому что решения принимались быстро, и мнения на этот раз сошлись почти у всех. Учеников, принимавших непосредственное участие в дуэли, решено не наказывать, ограничившись строгим предупреждением. А исполняющим обязанности директора совет назначил профессора Робертса. Пожалуй, это всё.

— Робертса? — Руди явно был удивлён. — Но он же… Его не было в школе.

— Уже есть, — улыбнулась Ванесса. — И да, он согласился. Если вам интересно, его кандидатуру предложил мистер Нотт. И был поддержан единогласно. Мистер Шаффик имел некоторые возражения, но Минерва МакГонагалл умеет быть убедительной.

— С тебя сова, Руди, — пробормотала Санни, поражённая услышанным. Конечно, она не ожидала всерьёз, что Робертса выберут исполняющим обязанности директора. И тем приятнее стало, что угадала.

— Наверное, он очень зол, — улыбнулся Рудольфус. — Прошу прощения, мне нужно немедленно вас покинуть, дамы. Мистер Нотт…

— Идите, мистер Лестрейндж, — понимающе кивнула миссис Дэшвуд.

Руди кивнул и поспешил уйти, Санни даже была не уверена, что он услышал про сову. Зато это услышали гости.

— Сова, мисс Прюэтт? — мило улыбнулась Ванесса.

— Это пари, — смутилась Санни. — Рудольфус проиграл.

— И на кого ставил Лестрейндж? — спросил Нотт.

— На Гриффина.

Магнус с Ванессой переглянулись. И Нотт усмехнулся.

— Неплохой вариант, но Шаффик бы не одобрил.

— Как и случилось, — добавила Ванесса. — Впрочем, сэр Джонатан сам был против. А вот за Робертса он первым проголосовал. Кажется, он знаком с его отцом.

Они посидели ещё немного и распрощались. Санни так и не поняла, чего заходили. Неужели действительно, чтобы рассказать, чем кончился совет попечителей? Хотя Магнус ещё сказал ей спасибо, что предупредила его о дуэли, когда уже прощались.

— Мисс Прюэтт, — он немного задержался, когда Ванесса уже вышла. — Вы в самом деле поступили очень правильно. И я благодарен, что не стали говорить о том, что предупредили ещё и меня. Хотел бы вас отблагодарить лично.

— Не нужно, — поспешно проговорила Санни. — Ваш отец уже поблагодарил меня от лица вашего ковена, как я понимаю.

— Отец?! Вот как! — Нотт явно был впечатлён и заторопился. — Всего доброго, Александра. Обязательно обращайтесь, если что-то понадобится.

Оставалось только закрыть за ними дверь и без сил опуститься в кресло.

— Впечатляюще, — раздался голос Даркера с картины. — Итак, Александра, что вам осталось непонятным? Как ваш друг и наставник, готов поспособствовать вашему душевному спокойствию…

* * *

Рудольфус почти успел. Когда он подлетел к подземелью, использовав самый короткий ход, в гостиную факультета как раз заходили припозднившиеся змейки.

— Префект, — громко шепнула второкурсница и дёрнула за рукав подругу.

Но Руди покачал головой, шире распахнув дверь и молча предлагая дамам пройти первыми. Те захихикали и поспешили внутрь.

Профессор Робертс, который очевидно уже всех собрал, обнаружился у камина и был мрачнее тучи. Весь слизеринский факультет находился сейчас здесь, рассевшись, кто куда. Некоторые устроились прямо на полу.

Затормозив возле Антуана, Рудольфус встретился глазами с Беллой и, набрав дыхание, буквально проорал:

— Факультет! Встать перед господином директором школы!

Первыми, конечно, вскочили старшекурсники, понимание и шок в их глазах приносили странное удовлетворение.

— Весьма оригинальный способ добиться тишины и внимания, господин префект, — произнёс Робертс, насмешливо глядя на слизеринцев, словно увидевших его впервые, причём в костюме как минимум клоуна. — Я собрал вас несколько по иному поводу, как вы правильно поняли. Но вижу, вторая новость, любезно озвученная мистером Лестрейнджем, заботит вас куда больше, чем ожидаемая головомойка. Боюсь, что воспитательный момент похоронен вашим префектом окончательно, потому буду краток. Да, буквально четверть часа назад я был утверждён в должности исполняющего обязанности директора школы Хогвартс. Об этом вам должны были сообщить сегодня за ужином. Но я не рассчитываю, что вы будете хранить молчание и не оповестите другие факультеты.

Робертс сделал паузу, скрестив руки за спиной, и начал медленно обходить гостиную:

— Впрочем, это волнует меня меньше всего. Рассказывая о таком эпохальном событии своим родственникам и друзьям, не забудьте упомянуть следующее. Любая дуэль в Хогвартсе или на её территории отныне будет караться немедленным отстранением от занятий со мной как фигурантов дуэли, так и секундантов. Зачинщик же будет не просто отстранён от дуэльного клуба и занятий по ЗОТИ, он навсегда покинет стены Хогвартса. Молитесь, чтобы я оставался директором не слишком долго, если уж молитвы о здоровье профессора Дамблдора вам претят. И ещё: не надейтесь, господа… и дамы, что занимаемый пост помешает мне присматривать за вашим факультетом так же, как раньше. Это всё, можете садиться.

— Диктатор! — благоговейно выдохнул Квинтус Флинт.

— Мистер Флинт, — тут же отреагировал Робертс, резко остановившись, — я рад, что познания в мировой истории у вас так глубоки, но постарайтесь воздержаться от подобных эпитетов. А лучше потрудитесь донести до всех сакраментальное значение этого слова. С вас эссе на шесть футов с подробным разбором, кто такие диктаторы и их роль и значение в мировой истории. Причём не забудьте привести примеры диктатур за последние полвека, советую обратить внимание на магловскую историю.

— Но, сэр! — взвился Флинт, успевший занять место на одном из диванов. — Господин директор, через день каникулы!

— Тем более у вас хватит времени собрать материал и запечатлеть свои мысли на пергаменте. И не беспокойтесь, я лично отпишу вашей матушке, почему вам следует дать больше свободного времени. Как раз зачитаете нам это эссе после рождественских каникул на первом же занятии по ЗОТИ. На этом я покидаю вас, в надежде, что вы всерьёз восприняли мои слова. Я не шутил, никаких преференций не будет, ни для кого, даже если мисс Нарцисса Блэк вызовет на дуэль мистера Люциуса Малфоя.

Малышка Нарцисса поспешила спрятать порозовевшее лицо за спину сестры. А Люциус надменно улыбнулся:

— Я не дерусь с дамами, господин директор!

— А я не бросаю слов на ветер, мистер Малфой. Шесть футов эссе с описанием ритуала ухаживания за дамой, совершения помолвки и последующего бракосочетания. Надеюсь, это вам по силам?

— Вполне, господин директор, — побледневший Малфой мрачно сел рядом с дружком Уолли, даже не пытаясь спорить.

— Кто-то ещё желает прокомментировать моё назначение или распоряжения? — Робертс обвёл взглядом притихших слизеринцев и спокойно кивнул. — Прекрасно, однако у меня осталась ещё одна тема для эссе, и раз добровольцев нет, назначу исполнителя сам.

Возмущения на лицах подопечных не было, как ни странно, а вот жгучее любопытство и восхищение его действиями — сколько угодно.

— Уолли МакНейр! — выбрал Робертс, заставив остальных выдохнуть, а Уолли обречённо вскинуться. — Чтобы вашему другу не было так обидно, вы тоже напишете эссе на шесть футов. Тема: магические откаты. Какими они бывают, в каких ситуациях, и как легко их можно заработать. С примерами из жизни, конечно же. Тема понятна?

— Да, директор, сэр, — покорно кивнул МакНейр-средний.

— Если есть ещё добровольцы, — произнёс Антуан, снова обводя внимательным взглядом ребят, — кто захочет получить свою тему на каникулы для написания эссе, то я подскажу, как заработать. Времени у вас ещё достаточно: устраивайте драки в коридорах, бродите по ночам по школе, колдуйте на переменах, устраивайте шутки над товарищами — и всё будет. Только шестью футами вы не ограничитесь. Я вижу, вы прониклись. Всего доброго, господа… и дамы. Рудольфус, за мной!

С этими словами Антуан Робертс неспешным шагом покинул гостиную Слизерина в гробовом молчании.

— Только посмейте заработать ещё эссе! — сверкнул глазами на своих приятелей Лестрейндж и поспешил за директором. Как и остальные слизеринцы, он не намерен был замечать приставку «исполняющий обязанности». С любым другим профессором или назначенным на должность человеком извне, это наоборот бы подчёркивалось каждый раз любым из змеек. Но только не с Робертсом.

Хотя все знали, что сукин сын не шутил про эссе, и спросит по полной после каникул. И Квинтус Флинт был абсолютно прав, назвав Антуана диктатором. Во всяком случае, очень близок к правде. И тем не менее, пожалуй, не было иного профессора в Хогвартсе, которого слизеринцы боялись бы больше, и одновременно уважали, а некоторые даже боготворили. Последнее касалось влюбчивых дам. Впрочем, подобное обожание, как правило, длилось недолго, буквально до первого вот такого эссе или бездушного замечания.

В любом случае нынешний ужин превратится в праздник для факультета, что бы там не думали себе остальные дома. За здоровье нового директора выпить по глоточку эля позволят даже первокурсникам. Главное, чтобы Робертс этого не заметил и не пресёк.

* * *

— Директор Хогвартса пришёл в себя, — запыхавшаяся медиковедьма влетела в палату, с трудом затормозив у входа.

— Я услышал, — целитель Сметвик быстрыми пассами палочки проводил диагностику над пациенткой, замотанной бинтами с головы до ног наподобие мумии.

Изредка он одобрительно хмыкал или хмурился. Медиковедьма почтительно застыла у двери, ожидая решения целителя, и не без интереса следила за его действиями. Девочке, пострадавшей на магической дуэли, дружно сочувствовал весь коллектив отделения.

— Долго ещё она будет в коме? — тихо спросила ассистентка Сметвика, умница Марго Аллен.

— Думаю, ещё пару дней, — Сметвик убрал палочку и, нагнувшись, приподнял одно веко пациентки — глаза не были замотаны бинтами. — Прекрасно! Итак, Марго, попробуйте описать этот случай и дать оценку состояния пациентки.

Целитель Аллен сосредоточенно кивнула.

— Мисс Николь Шелби, шестнадцать полных лет. Получила во время магической дуэли травмы различной степени тяжести в результате целого ряда боевых заклинаний и падения на неё голема, содержащего не только землю, но и камни, — Марго болезненно скривилась, но тут же взяла себя в руки, продолжая описывать ситуацию: — Благодаря немедленному наложению стазиса, магической коме, а также быстрой доставке к нам в больницу, состояние удалось стабилизировать достаточно быстро, что гарантирует отсутствие необратимых изменений. Магическая кома, добавленная школьным целителем к стазису, позволяет пациентке пережить эти дни без целой гаммы неприятных ощущений. — Марго перевела дыхание и заглянула в свой блокнот. — Что касается диагноза, то он довольно оптимистичный. Внутренние повреждения, такие как пробитое сломанными рёбрами лёгкое, почти ликвидированы. Кровотечение успешно локализовано и остановлено. Объём циркулирующей крови полностью восстановлен. Печень и селезёнка уже не вызывают опасений. Регенерация прошла без сюрпризов. Повезло, что кости таза оказались не задеты, так что минимальные повреждения органов женской репродуктивной системы уже полностью устранены. Раздробленные кости правой руки и ноги срастутся окончательно максимум через два дня. С рёбрами теперь тоже всё гораздо лучше. Полностью восстановятся уже к вечеру. Травма черепа оказалась самой тяжёлой, но пока не снимут магическую кому, оценить состояние мозга можно только по косвенным данным. Пострадали височная и теменная кости, однако мозг затронут не был. Но сотрясение было значительным, и, несмотря на хорошие показатели, именно этот фактор заставит пациентку провести в этой палате лишнюю неделю.

— Очень хорошо, Марго, — одобрил Сметвик, убирая в карман свой блокнот. — Но кое-что вы забыли.

— Ах да, сильное магическое истощение, — целитель Аллен улыбнулась: — С этим всё проще теперь, когда кризис миновал. Магическое ядро не повреждено, прежние каналы тоже уже в норме, но есть проблема с выстраиванием новых каналов, очевидно, обусловленных открывшимся стихийным даром. К сожалению, пока мы не можем судить об их развитии. Прогноз можно будет поставить только дня через три.

— Через два, — поправил Сметвик. — Прекрасно, Марго. На этом пока всё. Не хочу оставлять её без присмотра. Мисс Хендерсон, найдите кого-нибудь, кто будет неотлучно находиться в палате. Меня звать при малейших изменениях.

Медиковедьма кивнула, но тут же опомнилась:

— Целитель Сметвик, тут этот мальчик, пациент МакНейр, просится к пациентке Шелби. Но целитель Арлетт говорил готовить его на выписку...

— Целитель Арлетт поспешил, — хмыкнул Сметвик. — Физическое здоровье парня, к счастью, вне опасности, но как правильно сказала целитель Аллен, развитие дополнительных каналов тоже требует времени. Так что выписывать рано. Неделю побездельничает, так что пусть сидит с девчонкой, если нравится. Я не возражаю.

— Но приличия...

— Насколько я понял, парень её жених, — отмахнулся целитель, быстрым шагом выходя из палаты. — Пустите его к ней, если не хотите бардака в отделении. Нам только бешеных безутешных горцев тут не хватало! Только будьте добры, проинструктируйте парня чётко, что делать в случае чего. Марго, вы идёте? У нас пришёл в себя Великий Светлый.

Парень с головой, обмотанной бинтами, вскочил со скамьи в коридоре при виде целителя. Сметвик притормозил, уставившись на его килт и валявшийся на полу цветастый плед. Обнажённый торс, если не считать нескольких колец бинта поперёк груди, заставил целителя скривиться.

— Мистер МакНейр, я уважаю вашу приверженность традициям, но это не повод соблазнять персонал. У нас тут достаточно молодых и незамужних дам, но им нужно работать, а не любоваться вашими… Я ясно выражаюсь?

Лицо пациента потемнело от смущения, он поспешно подхватил плед с пола и завернулся в него чуть не с головой.

— Целитель Сметвик! Пожалуйста! Я… Можно мне…

— Не раньше, чем приведёте себя в нормальный вид, молодой человек. Вам что, пижаму не выдали?

— Да, но только, — пациент сглотнул. — Мне прислали нормальную одежду, можно я надену своё?

— Разумеется можно, — доброжелательно покивал Сметвик. — Как только наденете своё, будьте добры подойти к дежурной медиковедьме за выпиской, и не забудьте написать отказ от лечения. Только имейте в виду, посещение палат тяжёлых больных посторонними строго запрещено.

— Я не отказываюсь, — растерялся Уолден. — А если, ну, пижаму, тогда можно?

— Что можно? Выражайтесь яснее, ваш мозг в полном порядке!

— Я хочу быть рядом с Ники! — выпалил пациент, но тут же сбавил тон, добавив еле слышно: — Пожалуйста, сэр.

— Да кто бы возражал! Вы ведь жених? Так мне сказал ваш отец.

— Да, сэр! Жених.

— Тогда не возражаю. Но сначала пижама и инструкции, как себя вести возле больной. Переодевайтесь и подойдите к дежурной медиковедьме, она объяснит. Всё ясно?

— Да, сэр! Спасибо, сэр! — просиял пациент, уронил плед, подхватил его и поспешил по коридору к своей палате, провожаемый мечтательными взглядами двух молоденьких ординаторш.

Под взглядом Сметвика, девушки сразу уткнулись в истории больных, принимаясь поспешно их заполнять.

— Идём, Марго, — вздохнул целитель, — Надеюсь, вам брутальные мужчины в килтах не так интересны?

— Сэр! — возмутилась мисс Аллен, покраснев до кончиков ушей. — Что вы такое говорите?!

— Так, к слову, не обижайтесь, — Сметвик покачал головой и направился в самый конец коридора. Надо было бы намекнуть Кристоферу, на что падка нынешняя молодёжь. Или не надо?

Палата, в которой разместили директора Хогвартса, была намного скромнее палаты мисс Шелби. Её пребывание в больнице щедро оплатил не только ковен Ноттов, но и клан МакНейров, проявив удивительное единодушие. А вот директора Хогвартса больница вынуждена была содержать и лечить на собственные средства, взятые из бюджетного фонда. А он, как известно, весьма ограниченный, не разгуляешься.

— Директор Дамблдор! — Сметвик подошёл к койке больного, заранее приготовив палочку. — Как себя чувствуем?

Пациент был зафиксирован на кровати «во избежание», так что не мог пошевелить конечностями, но зато бешено вращал одним глазом, видневшимся из-под бинтов. Открытой оставалась почти вся правая часть лица за исключением подбородка.

— Сафяфите, — прохрипел директор.

— Освободите ему рот, — Сметвик дождался, пока медиковедьма выполнит приказ. — Что вы говорите, милейший?

— Развяжите, — более внятно потребовал пациент.

— Увы, директор, это для вашей же пользы. Пока мы не закончим этап лечения с вашим мозгом, двигательная активность нежелательна.

— Это виновата тёмная магия, — вполне нормальным голосом произнёс директор. — Целитель, тёмные маги повсюду, их необходимо остановить! Развяжите, умоляю! Выжечь под корень, пока не поздно! Ради общего...

— Я и сам тёмный маг, — проворчал Сметвик, накладывая Силенцио. — Увы, коллеги, сами видите, что мозг пациента пока не справляется. Пациент бредит, что не может нам позволить оставлять его в сознании, по крайней мере ближайшие пару дней. Не волнуйтесь так, сэр, всего лишь сонные чары, условно-тёмные, вреда не будет.

Повинуясь пассам целительской палочки, единственный глаз пациента прекратил бешено вращаться, стал сонным и вовсе закрылся. Пена изо рта повисла на бинтах.

— Оботрите его, — целитель покачал головой, — кормить через зонд, каждые четыре часа вливать общеукрепляющие составы номер пять и восемь, а также снотворное номер три. Пусть отдохнёт пару дней, а там посмотрим. Нда, коллеги, есть у меня неприятное подозрение, что школе Хогвартс придётся подыскивать нового директора.

Марго с жалостью посмотрела на пациента и поспешила за наставником, оставаться в палате своего бывшего директора не хотелось ни на секунду. А ещё надо было написать Питеру о состоянии его подруги. Марго было жаль, что у той уже есть жених. Может, Питт видел в ней не просто друга? Учитывая наличие красавца МакНейра, это могло объяснить меланхолию брата. Мисс Аллен уже в который раз приходила к выводу, что жизнь — ужасно несправедливая штука.

* * *

Проводив Майкла к его дому, Джейми в итоге активировал портключ, оказавшись через мгновение в холле своего дома. Противоречивые чувства никуда не делись, к чему прибавилась жуткая усталость, стыд перед лучшим другом и страх от случившегося в последние минуты перед активацией портключа. Казалось бы, надо плюнуть на всё, завалиться спать и не просыпаться два дня. Кто бы знал, что пятичасовой обратный путь с лучшим другом может подбросить столько новых сюрпризов! Один разговор Майкла с кондуктором Ночного Рыцаря чего стоил! Это повезло ещё, что нашёлся добрый волшебник, что согласился им его вызвать. А эта жестокая шутка Джейми про сову! Одним словом, энергии в Джейми должно было остаться всего ничего, однако душевные переживания оказались сильнее.

— Мам! — заорал он, так и стоя без сил посреди холла и не обращая внимания на появившегося рядом Петри. И пусть он ведёт себя сейчас хуже Майкла, остановиться Джейми уже не мог. — Мама!

Та появилась на верхней ступеньке парадной лестницы, ведущей на второй этаж, не иначе аппарировала, и спокойно осведомилась, подняв одну бровь:

— Что за трагедия, Джейми?

— Я влюбился! — он даже не счёл нужным понижать голос, вложив в эти два слова все переполнявшие его чувства.

— Понимаю, действительно, трагедия вселенского масштаба, — спокойно кивнула Мюриэль. — Коньяк или огневиски?

— Мам!

— Петри, перенеси его в малую гостиную!

Она исчезла, а через мгновение Джейми ощутил себя в кресле за столом напротив матери, разливающей по бокалам с толстыми стенками янтарную жидкость.

— Залпом! — непререкаемым тоном велела она, когда бокал врезался в его раскрытую ладонь.

Он знал, что с мамой в такие моменты лучше не спорить, потому опрокинул огненную жидкость прямо в горло, закашлялся, смаргивая невольные слёзы, и как ни странно почувствовал себя лучше.

— Мне надо поспать, — пробормотал Джейми, уже стыдясь своего порыва.

— Разумеется, — согласилась Мюриэль. — Но сначала поведай мне самое страшное. — Итак, это девушка или может, молодой человек?

— Мама!

— Старый сквиб? — сочувственно предположила она.

— Это ведьма, — простонал Джейми, закрывая лицо ладонями. Перед мамой притворяться сильным не было нужды. — Тёмная. Очень тёмная, мама. Ты бы видела её ауру! Она прекрасна.

— Ну и в чем тут беда?

Он даже руки убрал от лица, поражённо взглянув на Мюриэль.

— Она школьница, — умирать, так с музыкой. — Ей всего восемнадцать. И её опекун Антонин Долохов.

— Дай-ка подумать, — задумчивость матери нисколько не походила на шок или хотя бы сочувствие. — Долохов заметил твой взгляд?

— Нет. Агнешка заметила.

— И решила разобраться, не привлекая опекуна?

— Да, — Джейми слабо улыбнулся, вспоминая. — Она такая забавная, совсем девчонка.

— И в чем ты признался этой девочке?

— Почему сразу признался? — Джейми, пряча взгляд от матери, потянулся за графином. Но тот, как живой, отъехал в сторону от его пальцев.

— Джейми, я твоя мать и знаю тебя как облупленного. Так что заканчивай упиваться жалостью к себе и отвечай.

— Хорошо! Я сказал, что люблю её!

— Мило. А она?

— Спросила, умею ли я целоваться, — убито ответил он. — И сбежала.

И тогда Мюриэль расхохоталась. Громко, заливисто и весело.

Джейми почувствовал себя оскорблённым в лучших чувствах, впервые решив, что иногда весёлость матери бывает неуместной. Напрасно он поделился самым сокровенным!

— Не дуйся, — велела Мюриэль строго, резко оборвав смех. — Но это и правда смешно. Джейми, ты неподражаем. И знаешь, в чём твоя беда? Вовсе не в том, что влюбился в неподходящую ведьму.

— А в чём? — поразился он.

— В том, что эта девочка неизбежно влюбится в ответ, если уже этого не случилось. И не надо так улыбаться, милый, кое-кому это очень не понравится.

— Долохову, — понятливо кивнул он, вопреки доводам рассудка, чувствуя в груди затеплившуюся надежду.

— И не только. Так что возьми себя в руки и постарайся её забыть.

Он покивал, мама абсолютно права, и он знал это с самого начала. Но почему настолько больно?

— А теперь забудь, что я сказала, Джейми. И ответь честно, на что ты готов, чтобы она стала твоей — я надеюсь — женой?

— На всё! — не раздумывая и секунды, твёрдо ответил он.

— Ясно. Поговорю с твоим дядей Джейсоном. И не хмурься. Долохов не моя весовая категория. А братья для того и нужны, чтобы помогать в беде, а не когда всё хорошо. Будь готов, что дядя захочет выпотрошить тебя, как индейку на рождественский обед.

— Подожди! — спохватился Джейми. — Профессор Антуан Робертс из Хогвартса сказал, что может помочь. Он видел мой взгляд, мама. Только не злись, я ничего не говорил. Он пригласил к себе в гости третьего января на несколько дней. Вместе с Санни, он же родич теперь её…

— По крови и магии, — задумчиво кивнула Мюриэль. — А знаешь, пожалуй, это интересно. Хорошо, подождём. Значит, третьего января? Надеешься уговорить Санни?

— Я думал, ты поможешь.

— Нет уж, думаю Санни будет приятней услышать это предложение от тебя. Я же возьму на себя брата. Ты же не думаешь, что дядя Джейсон так легко отправит любимую дочь неизвестно к кому.

— К родичу!

— Я помню. Так, тебе хватит, мой милый. Оставь графин в покое. Сейчас спать, а утром ещё поговорим. А я пока кое-что разузнаю. И можешь не благодарить.

И несмотря на усталость, Джейми долго ворочался в постели, не в силах заснуть. Фем преспокойно дрыхла на второй подушке, а ему в подробностях вспоминался этот длинный день. Ясные глаза Агнешки, её музыкальный голос, аура наконец, которую он так и не посмел разглядеть ещё раз.

Вся первая половина матча Гарпий с немцами стала сплошным мучением. Не смотреть на Агнешку было труднее, чем прежде, хотя бы оттого, что девушка сама стреляла глазками в его сторону, сводя на нет все его благие намерения.

А потом перед Робертсом появился патронус, выслушав который, профессор так смачно выругался, что повернулись оба несмышлёныша: Майкл и Северус.

— Обливиэйт на них что ли наложить? — с тоской спросил Робертс, ни к кому не обращаясь.

— Что случилось? — спросил Джейми, радуясь возможности переключиться на чужую проблему. И стыдясь одновременно этой радости. Явно не от хорошей жизни Робертс забылся.

— Срочно вызывают в школу, — пояснил профессор ровным тоном, — случилось чрезвычайное происшествие. Ученица пострадала в дуэли и доставлена в Мунго. Попечительский совет требует явиться немедленно.

— Ученица? — ужаснулся Джейми. — Девушки дерутся на дуэли?

— Случается, хоть и редко.

— Это ведь не Санни? — спохватился Джейми, ужаснувшись ещё больше.

— Нет, успокойтесь, Джейми. Вы нужны мне вменяемым. Вас не затруднит присмотреть за моим сыном часа два. После матча я вернусь и заберу его. Не хочу портить ему праздник. На всякий случай объясните, как найти вашу палатку. Вы ведь поможете?

Джейми сразу заверил, что поможет, присмотрит и вообще будет отцом родным не только Майклу, но и Северусу. Робертс пожал ему руку, одним глазом глянул на наспех нарисованную карту, и спешно аппарировал, велев сыну слушаться дядю Джейми.

К счастью, Северус оказался вполне разумным и покладистым ребёнком. А заодно отличным способом отвлечься от мыслей о паре прекрасных глаз и всего, что к ним прилагалось.

Гарпии победили довольно быстро, благодаря поимке снитча. Робертса ещё не было, и Джейми повёл всех в мамину палатку. Даже про то, что не попрощался с Агнешкой, вспомнил только на полпути к своему пристанищу. Он даже позволил Северусу и Майклу прокатиться на паре каруселей и купил килограмм пять мороженого у русских ведьм.

Твёрдый отказ отпустить Майкла на очередное свидание привёл к дополнительным проблемам. Ведьма Ева решительно заявила, что тогда она сама пойдёт к ним в гости. Но каким-то непостижимым образом оказалось, что в палатку прибыла не одна, а целых четыре русских ведьмы. Выгнать наглых девиц не хватило характера, тем более что Северус и Майкл явно были от них в восторге.

Впрочем, когда ведьмочки за каких-то полчаса или чуть больше, накрыли шикарный стол, пригласив Джейми к «настоящему русскому обеду», он даже порадовался. Непонятный красный суп, с густым кремом, называвшемся «сметаной», оказался на удивление вкусным. А сочные домашние пельмени на второе вообще заставили забыть обо всём. Даже то, что Джейми застукал Еву с Майклом целующимися в бассейне, не слишком испортило настроение. Сначала.

— Фу, — сказал Северус, оказавшийся свидетелем этого непотребства. — Зачем вы лижетесь?

Джейми зажмурился, представив, что ему скажет Робертс.

— Мы целуемся, — поправила мальчика Ева, обнимая одной рукой за шею красного от смущения Майкла. — Когда вырастешь, Северус, тоже будешь с девушкой целоваться.

— В рот? Ни за что! — заявил этот шкет. — У меня есть девушка и мы с ней не лизались!

— Врёшь, — подначила ребёнка эта ненормальная русская. — И как же её зовут?

— Санни Прюэтт. Она очень хорошая и целовалась нормально.

Дар речи к Джейми так и не вернулся.

— Нормально — это как? — заинтересовался даже Майкл, который, видимо, оклемался быстрее друга.

— В щёку, и мы были не голые!

Это стало последней каплей. Джейми стоял, как дурак, и не заметил того, что так легко разглядел ребёнок. И зелёная вода бассейна не могла служить оправданием.

Он молча подхватил Северуса на руки и рванул из ванной. Ребёнок даже не стал сопротивляться. А гамак в гостиной оценил высоко.

— Попрошу папу сделать такой же! — доверительно сообщил он сонным голосом. — Джейми, расскажи сказку.

Дядей звать его ребёнок отказался.

Сказку Северус не дослушал, уснул, утомлённый столькими событиями. Только тогда Джейми решился выяснить отношения с Майклом и русскими ведьмами. Но оказалось, что все они уже покинули палатку, а друг с покаянным видом сидит на кровати в спальне и отводит взгляд. Причём полностью одетый.

— Майкл, — начал Джейми сурово, но увидев, как вжалась голова друга в костлявые плечи, смог лишь устало спросить: — Что это было?

— Любовь, — тяжело вздохнул Морган.

Робертс вернулся лишь через несколько часов, усталый и очень задумчивый. Поблагодарил Джейми за сына, который как раз проснулся и очень нежно обнимал отца за шею, когда тот взял его на руки. Это картина заставила сжаться сердце неправильного сквиба — будет ли у него когда-нибудь такой сынишка?

Профессор уточнил, что приглашение в силе, и что позже он пришлёт портключи до его дома, настроенные на третье января.

А потом началась долгая дорога домой. Просто Майклу захотелось прокатиться на волшебном автобусе, но сначала заглянуть в ближайший магловский банк, принадлежащий гоблинам, потому что только сейчас вспомнил об отчёте, который нужен им именно в этот вечер.

— И где ты возьмёшь отчёт? — терпеливо поинтересовался Джейми.

— Вот. — И Майкл преспокойно достал его из кармана мантии. — Немного подмок. Ну понимаешь, мы сначала нырнули в бассейн в одежде, и Еве пришлось применить заклинание. Одежда снялась сама и сложилась на стуле.

— А высушить её она не могла? — разозлился Джейми.

— Торопилась, — буркнул Майкл, отвернувшись. — Ты был такой злой. Как сейчас. Она сказала, что твоя магия так искрила, что как бы палатка не сгорела.

— Что? Какая магия, Майкл? Мы сквибы!

Морган помотал головой:

— Ты не сквиб! Пожалуйста, только не ругайся, но она сказала, что таких знающих не бывает.

Банк они искали долго, добравшись до ближайшего города вместе с семьёй милых волшебников. Потом Майкл на домашнем гобледуке неторопливо объяснял проблему обычному служащему. Тот смотрел широко раскрытыми глазами и явно не понимал ни бельмеса. Местного гоблина тот вызвал только тогда, когда у Джейми почти закончилось терпение, а дорогой друг перешёл наконец на английский.

Гоблин понял ничуть не смущённого Майкла с полуслова, практически обнял, чуть не со слезами на глазах, и хотел в благодарность вручить портключи до самого Лондона совершенно бесплатно. Вот только Майкл отказался, душевно поведав, как давно он мечтал прокатиться на волшебном автобусе.

Эту пикантную подробность разговора с гоблином Майкл поведал уже в Ночном Рыцаре после особо крутого виража, когда зелёного от поездки Джейми в буквальном смысле вывернуло наизнанку. Хорошо, кондуктор, магией не обделённый, убрал всё непотребство одним движением палочки, проворчав, что тёмным магам место на втором этаже.

Чувствуя себя слабее Фем, которая прочно вцепилась ему в грудь когтями, то и дело раздирая кожу до крови, Джейми не стал устраивать скандал, просто прекратив разговаривать с Майклом.

Правда, друг так виновато и жалобно смотрел, уже стоя возле своей квартиры, что попрощался с ним Джейми очень душевно, радуясь, что все беды позади.

— Подожди! Вот, — Майкл достал мешочек и протянул Джейми.

— Что это?

— Твоя мама сказала, что это на крайний случай. Портключи в холл вашего дома.

Джейми даже не стал спрашивать, какого лысого гоблина и драного платья Морганы, драккловых мантикор и нимфоманистых русалок, трахнутых вейл и обосравшихся нунду — одним словом — ПОЧЕМУ Майкл сказал о портключах только сейчас. Нет, он не стал орать ничего подобного, просто мило улыбнулся и очень ласково произнёс:

— Спасибо тебе, друг. Если что, присылай сову.

Да, он знал, что это запрещённый приём, знал, что это подло и гадко с его стороны, понимал, что поступает, как последний подонок, и даже очень хотел вернуть назад свои слова или заобливейтить друга, чтобы никогда не видеть такого потрясения в его глазах.

Понимая, что исправить ничего уже нельзя, Джейми в отчаянии обнял приятеля, с силой прижав к истерзанной Фем груди. Совесть кольнула, что испачкает кровью его одежду, но была задушена на корню. Майкл даже всхлипнул, почти сразу перестав вырываться. А потом вздрогнул и резко отстранился.

Мешочек с портключами всё ещё был в его руках.

— Ой, Джейми, ты только не ругайся, — в глазах только умилительное виноватое выражение. — Твоя мама сказала, что это на крайний случай.

— О, спасибо, — Джейми чувствовал себя не в своей тарелке. Забрал дракклов мешочек и, превозмогая себя, спросил: — Ты это… Не сердишься?

— За что? — поразился друг. — Это был лучший день в моей жизни! Три лучших дня! Я никогда этого не забуду!

— Ну я сказал про… сову.

— Кому? — друг просто не умел притворяться, и это вдруг напугало. Он что — не помнит? А Майкл доверительно признался: — Знаешь, а они милые, я вдруг понял.

— Кто?

— Да совы же! У них глазки такие смешные, словно всё время удивляются. Мне бы хотелось сову на день рождения, если они не очень дорогие.

— Хорошо, будет тебе сова, — ровным голосом ответил Джейми и увидел, как в глазах Майкла отражается незамутнённое счастье. — До встречи, дружище.

И он активировал портключ, чтобы совсем не сойти с ума.