Walk the Shadows (джен)

Суббота, 31 августа, утро

Очень надеюсь, что Снейп их там не убил.

Ранее:

— Я оформил опеку над Гарри. Теперь я его опекун и буду обращаться с ним так, как сочту это подходящим в моем доме!

Однако молчание было прервано упавшей на пол чашкой Мисс Грейнджер.

Гермиона уставилась на профессора и довольно долго не сводила с него взгляд, прежде чем наклониться и начать собирать осколки чашки с пола. Она оглянулась вокруг в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы вытереть пол. Но затем бросила эту затею, достала палочку и заклинанием убрала лужицу пролитого чая. Формально летние каникулы еще не закончились, и ей все еще не следовало пользоваться магией, но Гермиона знала, что Министерство практически никак не могло отследить использование магии несовершеннолетними в Хогвартсе.

Покончив с уборкой, Гермиона, чтобы отвлечь профессора, испепеляющего взглядом бедного Рона, который по-прежнему напоминал рыбу, кашлянула. А затем самым уважительным тоном, на который только была способна, сказала:

— Профессор, сказав, что вы опекун Гарри, вы имели в виду…

Профессор Снейп перебил ее:

— Я имел в виду, что я подал прошение о передаче мне опеки над Гарри и Министерство по делам несовершеннолетних его одобрило. Теперь он будет жить со мной до своего совершеннолетия, исключая время его нахождения в школе… Да, — он снова потер переносицу, очевидно пребывая в расстроенных чувствах, и ненадолго прикрыл глаза.

Рон тем временем весь аж позеленел и уставился на свои ботинки. Нет, ну честное слово. Как обычно его взрывной характер едва ли помогал докопаться до сути дела.

— И Гарри согласился на это, профессор? — все тем же вежливым тоном спросила она, стараясь не давить на Снейпа. Она знала, что это был один из лучших способов вытянуть информацию у человека, не слишком жаждущего ее делиться.

Профессор сжал челюсть, но, по крайней мере, сел обратно и посмотрел на нее. В его глазах Гермиона не увидела ни намека на обман.

— Да. Едва ли я бы добился этого без его разрешения.

Гермиона кивнула.

— Можно узнать почему?

Профессор поджал губы, и Гермиона могла бы поклясться, что это была попытка сдержать ухмылку.

— Почему Гарри согласился? Или почему я вообще ему это предложил?

Гермиона улыбнулась.

— Я была бы рада услышать ответы на оба этих вопроса, если вы не против.

Профессор заколебался, и Гермиона не знала, ответ ли он ей. В конце концов, он сам это предложил. Дожидаясь ответа, она, чтобы чем-нибудь занять руки, налила чай себе и Рону. Тот поблагодарил ее кивком и вновь нахмурился, явно выбитый из колеи тем направлением, которое принял их разговор. Она сделала глоток и одобрительно кивнула, хотя этому чаю было и далеко до того, что заваривала ее мама.

Наконец, профессор сказал:

— Я могу поведать вам лишь о своих собственных причинах. И делаю это только потому, что понимаю, что это… что Гарри хочет, чтобы вы оба поняли, каким было для него это лето, но не желает, чтобы заваливали его вопросами. Он… Это было… — он покачал головой и с досадой вздохнул. — Позвольте мне сначала рассказать вам о более ранних событиях, и я постараюсь вам все объяснить. Родственники Гарри, и я уверен, что вы знаете об этом, никогда не были… добры к нему, — он посмотрел на Гермиону, словно пытался понять, о чем именно она знала.

— Гарри никогда нам особо о них не рассказывал, — призналась она. — По крайней мере, не мне. Он говорил мне, что они его не любят. Что им не нравится магия. — Она посмотрела на Рона, который, очевидно, пытался собраться с мыслями, ведь ему было что сказать. — Рон?

Тот кивнул. Его лицо все еще было бледным, когда он прохрипел:

— Вы знали, что он всегда просил Дамблдора, эм, профессора Дамблдора оставить его здесь на лето? А еще мама отправляла ему посылки с едой, потому что они никогда его нормально не кормили. Однажды он сказал мне, что только благодаря им ему удается хоть как-то пережить каникулы, но я думал . . . я думал, он просто имел в виду, что ему нравится мамина стряпня. — Рон с трудом сглотнул и опустил взгляд на свои руки. — На втором курсе мы с близнецами вытащили его оттуда. Они поставили решетки на его окна и заперли его в комнате. — Рон повел плечом, казалось, собираясь с духом, и снова посмотрел на профессора. — В этом году они вели себя с ним ещё хуже, да? За все лето мы не получили от Гарри ни весточки, а некоторые из наших писем даже возвращались обратно.

Профессор Снейп долго изучал Рона взглядом. Его собственное лицо не выражало никаких эмоций.

— Если под «ещё хуже» вы подразумеваете нечто большее, чем то, что они морили его голодом и сажали под замок, то — да. Когда он… Когда похитители забрали его из этого дома, его семья уехала оттуда, бросив его там. Я не знаю, сколько точно прошло времени… Могу предположить, что, по крайней мере, несколько дней. Из-за недостатка пищи и воды он был на грани смерти. Но он… — профессор вздохнул и отвернулся, и теперь его глаза были скрыты завесой сальных черных волос. Казалось, ему не хотелось рассказывать дальше.

— Да, профессор? — тихо сказала Гермиона. — Что он?

Тяжелый взгляд мужчины снова обратился к ней, и она едва сумела сдержать себя и не вздрогнуть, заметив плескающуюся в его глазах ярость.

— Его дядя, — выплюнул профессор, но так тихо, что Гермиона практически была вынуждена податься вперед, чтобы расслышать его, — убил сову Гарри. Хедвиг. Вероятно, запинал её до смерти уже после того, как Гарри потерял сознание от его побоев.

Гермиона застыла с открытым ртом, и, даже будь на кону ее жизнь, она едва ли смогла бы его закрыть. Все знали, как много значила Хедвиг для Гарри. А этот ничтожный человечишка убил её… и избил Гарри? Неудивительно, что он не горел желанием рассказывать кому бы то ни было о своей семье. И неудивительно, что он скрывал это от своих друзей. А уж когда его похитили Пожиратели Смерти, он, можно сказать, попал из огня да в полымя, не иначе. Через что еще ему придется пройти?

Рон же, в свою очередь, снова побледнел, и тихо простонал:

— Черт подери, бедный Гарри.

— Именно, — сказал профессор ужасным, саркастичным тоном, растягивая слова, и снова отвернулся. Он расположил свои худые, бледные руки на коленях. Однако Гермиона заметила, что костяшки его пальцев побелели, словно, лишь только с силой сжав руки, он мог держать их под контролем. Она внимательно наблюдала за ним, пытаясь лучше понять, что же случилось с её другом. Она обрадовалась, когда профессор продолжил: — Так что, фактически, Пожиратели Смерти спасли его. По каким-то своим соображениям, Темный Лорд решил, что ему хочется видеть Гарри целым и невредимым. Возможно, чтобы переманить на свою сторону, а может, чтобы сделать из его пытки еще большую потеху. Я не знаю. Мы можем лишь догадываться, что двигало этим сумасшедшим. Как бы то ни было, он отдал приказ исцелить и откормить Гарри к тому времени, как он решит снова с ним встретиться. Я… Я пытался помочь мальчику. Но мог сделать лишь немногое, чтобы не вызывать подозрений. А когда я зашел слишком далеко, — сказал он, резко взмахнув рукой, — я стал таким же узником, как и он. — Профессор Снейп вздохнул и снова прикрыл глаза, словно вспоминая что-то болезненное.

Он оставался совершенно неподвижным и даже не смотрел на нее и Рона. Но в его голосе сквозило напряжение, когда он снова заговорил.

— Тем не менее, я сумел организовать наш побег. Один из охранников Гарри наслал на него ужасное проклятье, в результате чего его глаза были повреждены. У меня были соображения насчет того, какое зелье могло бы ему помочь, но в тот месте я ничего не мог сделать. Гарри… он не очень хорошо справлялся с этим. Так что мы предприняли попытку побега. Увы… мой план провалился. Его снова схватили, но в этот раз Темный Лорд попытался его сломать.

У Гермионы словно сердце оборвалось. Она не хотела задавать следующий вопрос, но должна была это сделать, если это хоть как-то поможет Гарри.

— И он сделал это? — прошептала она, наклонившись вперед. — Он сломал Гарри?

Профессор кивнул. Один резкий кивок головы, и Гермиона больше не смогла сдерживать слезы. Все это было слишком страшно: Хедвиг, его дядя, похищение, пытки… Она даже не пыталась утереть слезы, позволив им стекать по ее щекам. Она не будет скрывать свое горе от этого человека, не сейчас, когда он и сам выглядел так, словно наглотался яду. Вместо этого она сказала:

— Вы нам расскажете?

Профессор Снейп сразу покачал головой, но затем…

— Как я уже говорил, я не буду посвящать вас в детали. Они вам не нужны, да вы их и не заслуживаете. Но вам следует узнать об этом прежде, чем вы услышите это от кого-нибудь ещё… и Гарри разрешил мне все вам рассказать. Когда нас схватили во второй раз, они начали пытать его, пока я еще был без сознания. На него наложили столько проклятий, что я не смог сосчитать их даже после того, как очнулся. В качестве подтверждения тому, что случилось, у меня имеются лишь записи Мадам Помфи о полученных Гарри ранах. Но он все равно смог вытерпеть все это, — сказал профессор, и Гермионе показалось, что она услышала нотку чего-то странного — гордости? — в его голосе. — Когда он понял, что я пришел в себя, он смог взять себя в руки. Хотя я и не имею понятия, как он узнал, ведь тогда он все еще был слеп…

Он покачал головой и снова махнул рукой, то ли злясь на себя за что-то, то ли не имея сил закончить свой рассказ.

— Он знал, что я пришел в себя, и старался вести себя мужественно, ради меня, — в этот раз Гермиона совершенно точно услышала в его голосе гордость и, возможно, вполне обоснованную толику благоговения. Но затем профессор сжал челюсть и вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что она подумала, что он может и сломать его.

Следующие слова буквально вылетели из его рта, хотя и было очевидно, что дались они ему с трудом, словно причиняли самую настоящую боль.

— Но потом они изнасиловали его. Люциус Малфой и Темный Лорд насиловали его, а Беллатрис Лестрейндж, эта сумасшедшая, наблюдала. И Гарри сломался.

Гермиона, вся в слезах, потрясено уставилась на Снейпа. Из ее рта вырвалось сдавленное дыхание, и она разрыдалась.

— О, Господи, Гарри! — она обхватила себя руками, пытаясь сохранить хотя бы видимое… здравомыслие. Ради всего святого, она же всегда вела себя рационально, но сейчас ей хотелось лишь закричать и что-нибудь хорошенько ударить, если у нее получится, а затем лично убить Люциуса Малфоя и Темного Лорда, придушив их голыми руками! Совсем не рационально. Они изнасиловали его? — О, Боже, — снова всхлипнула она. — О, Гарри… — Гарри, никогда ничего не делавший этим людям, да вообще никому! Который просто старался быть хорошим и добрым… как они могли! Почему они не могут просто оставить его в покое?

Гермиона едва ли почувствовала, как Рон обнял её и прижал к своей груди, но не сопротивлялась, лишь осознала, что дрожит. Она тряслась и рыдала так, что рубашка Рона промокла насквозь. О, Гарри…

— Шшш, Миона, — прошептал Рон, укачивая её, а она пыталась понять, где же он этому научился. Она позволила ему себя успокаивать, сама задаваясь вопросом, как они в данной ситуации будут утешать самого Гарри. Кто был здесь рядом с ним? Точно не его родственники, которые запирали, били и морили его голодом. Да даже не они с Роном! Неважно, как сильно им этого хотелось, им никогда не удавалось проникнуть сквозь стены, которые воздвиг вокруг себя сам Гарри, и в этом не было ничего удивительного! Если у него никогда не было никого, кому можно было бы довериться, никого, кто бы помог ему, то стоило ли удивляться, что он не мог довериться даже тем людям, которые называли себя его друзьями?

Рон мягко поглаживал ее по спине.

— Все будет хорошо, Миона, вот увидишь. Теперь он в безопасности, — Рон слегка повысил голос. — Ведь он же в безопасности, да?

— Настолько, насколько это возможно, Мистер Уизли, — без каких-либо эмоций в голосе произнес профессор Снейп. — Несколько дней назад он… столкнулся с Мистером Малфоем, предпринявшим еще одну попытку похитить его…

— О, Господи! — воскликнула Гермиона. Если она услышит, что с Гарри случилось еще что-то, она никогда не перестанет плакать. Она тоже сломается, как и он.

— …И сумел отплатить ему за все, сделав сквибом, — закончил профессор, словно его и не прерывали.

— А… Что? Сквибом? — Рон выпрямился, и Гермиона последовала его примеру, безуспешно пытаясь утереть слезы.

— Да, Мистер Уизли, сквибом. Доведенный до крайности, Гарри применил к нему какой-то вид легилименции — я до сих пор пытаюсь понять, что именно он сделал — и разрушил магическое ядро Люциуса Малфоя. Он никогда больше не сможет колдовать, — на лице профессора Снейпа появилась злая усмешка. — К тому же его собственная семья отреклась от него, и теперь за ним охотится и Министерство, и Темный Лорд. Так что сейчас Гарри, по крайней мере, в большей безопасности, чем неделю назад.

Гермиона кивнула, достав носовой платок, чтобы высморкаться. На несколько минут повисло молчание.

А затем Рон сказал:

— Так, когда вы сказали ему, что хотите оформить опеку?

Лицо профессора слегка расслабилось, но сам он все равно выглядел слишком напряженным, словно ему хотелось встать и начать мерить комнату шагами, широко размахивая при этом рукам.

— Несколько недель назад. Когда мы вернулись из поместья, где нас держали. Гарри нуждался… в ком-то, кто мог бы помочь ему пережить произошедшее. Как единственный свидетель большинства тех ужасов, что ему пришлось перенести, я предложил себя на эту роль. Я заставлял его говорить обо всем пережитом и о том, что его тяготило. Так я у знал больше о том, что представляли из себя его родственники, а также о том, через что он прошел в стенах школы. Я выяснил, что у него никогда не было никого, кто бы действовал исключительно в его интересах. Я сказал ему, что буду делать это, и он согласился.

Рон напряженно кивнул, а затем вздохнул.

— Ну, раз он здесь в безопасности…

— Так и есть, — раздался голос из небольшой коридора, ведущего в гостиную. Спустя мгновение в комнату вошел Гарри. Он был бледнее и худее, чем Гермионе его когда-либо видела. Шрам на лбу был красным и воспаленным, а сам Гарри явно был напряжен, словно был готов сбежать при первом признаке опасности, только это удержало Гермиону от того, чтобы вскочить, броситься к нему и крепко обнять. Но его глаза были яркими, в них не было страха, и когда он посмотрел на профессора Снейпа, они наполнились уважением и благодарностью, чего она раньше не видела, по крайней мере, не по отношению к этому человеку. А затем он улыбнулся ей и Рону.

— Спасибо, что пришли, ребята.

Профессор встал. И из его смягчившегося выражения лица, и тех нескольких секунд, в течение которых он всматривался в своего подопечного, и его короткого кивка было очевидно, что он заботится о Гарри, о его благополучии, эмоциональном состоянии и, конечно же, о его здоровье.

— Значит, ты готов присоединиться к нам?

— Да, сэр. Спасибо.

Профессор Снейп небрежно махнул рукой, что, по какой-то причине, вызвало у Гарри улыбку.

— Мое присутствие еще необходимо?

Улыбка Гарри стала шире.

— Нет, сэр. Все хорошо. Теперь вы можете сбежать от нас.

— Нахал, — почти с любовью в голосе проворчал профессор Снейп. — Если хочешь, ты можешь пригласит своих… друзей поужинать с нами.

— Спасибо. Возможно, я так и сделаю.

— Прекрасно. Я буду в своей лаборатории.

Последние три слова Гарри произнес про себя, беззвучно шевеля губами, на что профессор лишь закатил глаза, а потом покинул комнату. Рон уставился ему вслед, словно не мог понять, как Гарри такое могло сойти с рук, да еще и в разговоре не с кем-нибудь, а со Снейпом. Но Гарри лишь наградил его ответным взглядом, слегка улыбнувшись, и опустился в кресло, которое до этого занимал профессор Снейп.

— Так что, как ваши дела, ребята? Я, хм, получил все ваши письма за лето буквально прошлым вечером, поэтому у меня не было шанса спросить об этом раньше.

Настала очередь Гермионы удивляться. Неужели Гарри думает, что они вот просто так оставят эту тему? На них только что-то вывалили все это, разве могли они претвориться, что ничего не было? Это как не заметить большого фиолетового гиппогрифа, сидящего посреди гостиной. Она открыла рот, чтобы начать свой допрос, но получила резкий толчок локтем в бок.

Послав Рону сердитый взгляд — как он посмел? — она потерла бок. Но когда в ответ на ее возмущение он покачал головой, её осенило, и она просто сказала:

— Упс, извините.

Разве профессор Снейп не предупреждал, что больше всего Гарри не хочет говорить об этом лете и о тех ужасах, через которые он прошел? Как она могла вот так забыть об этом? Он знала, что в будущем ей, возможно, придется еще не раз останавливать себя от подобного. Ну, или просто положится на помощь Рона. Но она совершенно точно должна следовать желанием Гарри в этом вопросе.

Так что она задвинула подальше своё любопытство и слова утешения, которыми ей так поделиться с Гарри. Ведь было совершенно очевидно, что он хочет, чтобы они притворились, что всё в порядке.

— Я писала тебе о моих СОВ, ты получил это письмо? — спросила она и, когда Гарри кивнул, продолжила. — Ну, моя мама очень обрадовалась и сказала, что в качестве награды мы могли бы на Рождественских каникулах съездить в Америку.

— Ты просто обязана увидеть Микки Мауса и Большой Каньон. Еще я слышал, о мосте Золотые ворота, Ниагарском водопаде и…

— Сомневаюсь, что она собирается аппарировать из одного места в другое, — сказал Гарри Рону, рассмеявшись.

Гермиона усмехнулась.

— О, точно. С моими то родителями?

— Ага, видишь? Так что ей, возможно, придется слегка сократить маршрут. Эти места расположены действительно далеко друг от друга.

— Но они все в одной стране, — возразил Рон.

— В очень большой стране, — сказала Гермиона. Даже огромной. Она почти такая же по размеру, как и вся Европа.

— Офигеть, — выдохнул Рон, выпучив глаза. — Но ты же съездишь к Микки Маусу, да?

— И куплю несколько пар мышиных ушей специально для тебя, — пообещала Гермиона, заметив полуулыбку на губах Гарри и то, что теперь он казался более расслабленным, чем несколько минут назад, ведь они не стали расспрашивать его о событиях этого лета. Хотя профессор Снейп, кажется, думал, что он справляется… лучше, если вообще не хорошо, Гермиона знала, что это, должно быть, было для него трудно. А насколько труднее было думать, что твои собственные друзья поведут себя ужасно по отношению к тебе?

— А как ты сдал свои СОВ, Гарри? — спросила она, надеясь, что это не слишком личный вопрос.

— Довольно неплохо,— сказал он, немного смущенно наклонив голову в той, свойственной ему манере, которую Гермиона находила ужасно милой. — По крайней мере, на зелья мы будем ходить вместе.

— О, это замечательно! Я уже составила учебное расписание…

— Какой сюрприз, — протянул Рон, но Гермиона проигнорировала его, счастливо начав рассказывать обо всем Гарри, даже хотя черноволосый парень качал головой, молча сочувствуя Рону. Все снова стало нормально, насколько это вообще было возможно.