Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

— Даже не надейся, что я ничего не помню! — грозно заявил Майрон, найдя Келебримбора на другой день. — Айнур, как и эльфы, забывать не способны! Даже если были сильно пьяны!

— Да уж, такое забудешь! — ухмыльнулся король Эрегиона, стойко выдержав гневный взгляд своего друга. — Кажется, ты собирался пойти в курятник и поискать там свои крылья.

— Я не об этом! — буркнул майа, и в его глазах промелькнуло некое чувство вины. Но оно быстро исчезло. — Я про камни, которые ты просил зачаровать!

— Ах, камни, — эльф вёл себя так, как будто ничего не случилось. — Но разве я сделал что-то плохое? Мне просто было нужно немножко силы порядка.

— И поэтому ты решил отобрать её у меня?!

— Почему «отобрать»? — удивился Келебримбор. — Ты же сам сказал, что дашь мне что угодно.

— Но если бы я был трезвый, я бы такое не сказал!

Король Эрегиона внимательно осмотрел своего друга, а затем вдруг улыбнулся.

— Поверь, Аннатар. Я вовсе не собирался похищать твою силу. Да мне и надо-то было всего чуть-чуть. Я мечтал вложить её в кольца и затем подарить своим союзникам из числа гномов и людей. Быть может, в их головах воцарился бы хоть какой-то порядок. Или даже в их государствах. Но, если ты так хочешь, конечно, я верну эти камни тебе.

Подойдя к своему столу, эльф выдвинул ящик и достал оттуда мешочек с камнями, после чего высыпал их на стол. Шестнадцать камней самых различных видов замерцали на свету. Явно обескураженный таким поворотом дела майа подошёл поближе и взял один камень в руку. Сила порядка в нём и впрямь оказалась невелика. Быть может, он зря так разозлился, и Келебримбор действительно не собирался делать ничего злодейского?

— Кольца, говоришь? — немного растерянно уточнил он.

— Ну да! — король Эрегиона был сама честность и искренность. — Я как раз собирался тебе рассказать, но ты был… немного не в том состоянии.

Майрон потупил взгляд. Как ни крути, а виноват он был сам. После расставания с Келебриан кузнецу совершенно расхотелось спать, а образ эльфийки никак не желал покидать его разум. Ведь она была настолько близко. Прямо в его руках! И крепко обнимала за шею, опасаясь упасть на землю с огромной высоты. Вот тогда майа и вспомнил про вино, что было припрятано в кузнице на всякий случай. Но почему-то после первой бутылки образ Келебриан только усилился, дополнившись разнообразными странными фантазиями про власть над миром, и тогда пришлось взяться за вторую.

— Ладно… — пробурчал он. — Я виноват… Оставь эти камни себе. Думаю, много они у меня не отнимут, а чуток порядка людям и гномам не помешает. Главное, не употреби мою силу своим союзникам во вред. Потому что тогда я точно разозлюсь.

— Обещаю, никакого вреда, — заверил его эльф. — Только мне опять нужна твоя помощь. Ты, кажется, говорил, что знаешь, как сделать кольцо, которое подойдёт на любой палец.

— Это будет нелегко, но вполне достижимо.

— Отлично! — в глазах Келебримбора вспыхнул былой азарт. — Думаю, чтобы ничего не испортить, потренируемся пока на камнях обычных. Заодно определим, какие ещё силы можно подарить нашим союзникам.

Майрон кивнул. В конце концов — задачка довольно интересная. А нет для вечного существа большей проблемы, чем найти для себя интересное занятие. Тем более что особого вреда от подобной затеи вроде бы не предвиделось.

Обрадованный король Эрегиона собрал зачарованные камни в мешок и снова запихнул в свой стол. Всё закончилось гораздо лучше, чем он ожидал. Конечно, эльф догадывался о том, что айнур ничего не забывают. А потому решил как следует подготовиться. Нельзя вспомнить то, чего ты не знал вообще. Да, Аннатар помнил, как зачаровал камни. Но ведь он понятия не имел, сколько их было, потому что зачерпывал горстью и даже не соизволил в эту горсть заглянуть. Никакая хвалёная память айну в такой ситуации не поможет.

Три самых красивых камушка Келебримбор ещё вчера унёс из кузницы и спрятал в своих покоях. Оставалось лишь научиться изготавливать сами кольца, да придумать, где раздобыть необходимые ему силы.

Тем временем Келебриан возобновила обучение танцам, и с каждым днём Майрон кружил свою партнёршу по поляне всё уверенней и уверенней. А ещё он превращался в маленькую птичку и иногда летал в сад Галадриэли, чтобы хоть немного поглазеть на её дочь. Конечно, чувство порядка твердило, что это неправильно, но чувство гармонии буквально умоляло — слетай ещё раз и глянь хоть одним глазком! Может, конечно, это было и не оно, но майа свято верил, что никаких других значимых чувств у него попросту нет.

Отец девушки всё же отправился в Линдон подыскивать новое место для жилья, и это весьма огорчало. Галадриэль постоянно намекала, что как только Келеборн там обустроится, дочь отправится к нему. Вот поэтому майа и цеплялся за каждый новый день, проведённый с эльфийкой, готовый даже чирикать у неё под окном, лишь бы поднять девушке настроение.

Сад Галадриэли поистине впечатлял, ведь столько цветов, сколько было здесь, не цвело больше ни у кого. И, наверное, Майрон был единственным обитателем Эрегиона, кому все эти цветы совершенно не нравились. Ну не нравились, и всё тут! Не помогало даже чувство гармонии. Один только факт, что в этом саду всё цвело, а в других нет, уже казался неправильным. Быть может, сказывалось отношение к хозяйке?

Но помимо цветов в саду имелась беседка. И именно там Келебриан предпочитала проводить свой день, читая какие-то старые книги. Майа всегда удивлялся этой эльфийской привычке в сотый раз перечитывать одно и тоже. Ну, раз прочёл, ну два… Любая книга тут же отпечатывалась в его голове на всю оставшуюся жизнь. Похоже, что будучи такими же вечными существами, эльфы тоже изрядно страдали от отсутствия интересных занятий.

Подлетев поближе и усевшись на ветку большого старого дерева, крохотная птичка принялась громко щебетать. Сразу вспомнились собственные слова: «Хочу летать и петь». Чувство порядка опять попыталось робко заикнуться о неправильности подобной позиции, зато чувство гармонии ликовало.

Какое-то время Келебриан не обращала на неё ни малейшего внимания, но птичка пела всё громче и красивее, и в конце концов эльфийка оторвалась от книг, подняв своё милое личико к ветвям дерева. Набравшись храбрости, Майрон перелетел пониже и уселся на ограду беседки. Видимо, вспомнив случай на кухне, девушка заулыбалась, потянулась к корзинке на маленьком столике и достала оттуда лембас. Отломив кусочек, Келебриан вытянула руку, явно приглашая на неё сесть.

Быстро перепорхнув на тонкую изящную ладонь, птичка приветственно чирикнула и склевала сладенькое «угощение». Эльфийка с любопытством её осмотрела, а затем радостно рассмеялась.

— Вы красиво поёте, Аннатар, — вдруг произнесла она. — Пожалуй, теперь я готова поверить, что вы действительно участвовали в сотворении этого мира.

Птичка виновато пискнула, а в её глазах вспыхнуло удивление. Но Келебриан засмеялась ещё сильнее.

— Эльфы умеют общаться с птицами, — пояснила она. — И птицы никогда не закрывают от нас свой разум. К тому же, таких рыжих в Средиземье просто не водится. Зато у нас водится рыжий пернатый айну.

Птичка ещё раз смущённо пискнула, но в этот момент из-за кустов раздался знакомый голос Галадриэли:

— Ты с кем-то говоришь, дочь?

Ветви зашевелились, и к беседке вышла хозяйка дома. Увидав её, Майрон стремительно бросился в ближайший куст роз.

— Я просто кормила птицу, — как ни в чём не бывало заявила Келебриан.

— Лембасом? — уточнила её мать, хмуро разглядывая расковырянную выпечку в руках девушки.

Дочь Галадриэли улыбнулась, приняв такой же виноватый вид, какой до этого был у Майрона.

— Но она так красиво пела, а у меня не оказалось ничего другого.

— Неудивительно, что эти поганки потом залетают на нашу кухню, — золотоволосая эльфийка покосилась на куст роз так, как будто там скрывался самый настоящий вор. — Кстати, у меня есть хорошая новость. Твой отец достиг Линдона и был принят королём Гил-Гэладом. Пока что он поселился у своего родича, Кирдэна Призрака Кораблей, и вскоре приступит к постройке нового жилья. Для себя и для тебя.

— Но отчего ты так не хочешь отправиться туда вместе с нами? — с упрёком спросила Келебриан. — Я же видела, насколько отец был расстроен.

— Я уже объясняла, — строго ответила Галадриэль. — Я не могу покинуть Эрегион, пока тут околачивается столь опасное чудовище! Кто знает, что у него на уме? Только я смогу оградить Келебримбора от влияния этого айну!

Теперь на куст роз покосилась её дочь.

— От отца пришло письмо? — девушка явно попыталась отвлечь мать от разговора про «чудовище». — Могу я его прочесть?

— Конечно, — Галадриэль пожала плечами. — Пойдём, я покажу его тебе.

Келебриан встала со скамьи, прихватила свои книги и неторопливо пошагала вслед за матерью. Обе эльфийки скрылись в кустах, а Майрон так и продолжал прятаться в огромных красных розах.

Чудовище… Неужели он действительно заслужил подобный эпитет? Хвалёная память айну тут же принялась подбрасывать ему всевозможные неприятные картинки времён службы у Моргота. То, о чём бывший наместник Ангбанда старался никогда не вспоминать. А если об этом узнает Келебриан? Каким словом назовёт его она?

Впрочем, Майрон давно научился находить себе оправдание. Сами-то вы кто? Скажите спасибо, что вас простили за все ваши собственные злодеяния! А кое-кого так даже и не простили! Да-да! Вот именно тебя, гордая надменная золотоволосая зараза! Видать, грешков-то предостаточно было! Какое ты право имеешь называть кого-то чудовищем?! Никакого! Всё это неправильно!

Придя к подобному выводу, майа грозно сверкнул своими зелёными глазками, и все розы на кусте мгновенно увяли. Быстро вернувшись к реальности, маленькая птичка ошарашенно замерла на несколько секунд, а затем настороженно огляделась.

Морготово влияние… Что это было?

Стараясь понять, как такое случилось, и боясь даже представить, о чём подумает Келебриан, увидав засохшие цветы, Майрон начал судорожно вспоминать все свои мысли, действия и эмоции. Судя по виду, розы уже не спасти…

«Всё это неправильно!» — вот была его последняя мысль. Должно быть, в этот момент он применил силу порядка. И розы завяли… Завяли, потому что их цветение было непорядком!

Взлетев повыше, майа осмотрел весь сад ещё раз. А ведь столь большое количество цветов сразу показалось ему неправильным! Не иначе как эта женщина применила тут какое-то колдовство! Колдовство, нарушающее порядок. Быть может, стоит этот порядок восстановить?

Майрон уже собрался применить свою силу в гораздо большем объёме, но снова представил себе лицо Келебриан. Увидев, что все цветы завяли, девушка наверняка расстроится. И вдобавок догадается, что всё это сделал Аннатар. А разве мог он расстроить эту бедняжку? Ей и так сейчас тяжело.

Птичка ещё раз покружила над садом и решительно полетела в сторону королевского дворца. Пусть всё останется, как есть. Для порядка невелика потеря. Но если мамаша действительно отправит свою дочь в Линдон, то её любимые цветочки ожидает быстрая и неотвратимая смерть!

— О, Аннатар! — голос Келебримбора заставил Майрона вздрогнуть. — Ты опять витаешь в облаках!

— Хм… Прости, я отвлёкся, — дух гармонии и порядка взял золотой слиток и неуверенно покрутил его в руках. — Так на чём мы остановились?

— Ты что, забыл?!

— Конечно, не забыл! Просто я… немного задумался.

Король Эрегиона безнадёжно покачал головой.

— Если бы ты был эльфом, то я бы подумал, что ты в кого-то влюбился, — убеждённо заявил он.

— Влюбился? — фыркнул майа. — Я не могу ни в кого влюбиться.

— Это ещё почему?

— Потому что… тут нет других айнур.

— Разве ты не можешь влюбиться в эльфийку? — удивился король. — Как когда-то Мелиан?

— Скажем так, я не могу себе этого позволить, — упрямо ответил Майрон. — Потому что подобная любовь нарушит порядок, установленный Эру!

— А мне кажется, ты не прав, — возразил эльф. — Что плохого может быть в любви между айнур и эльфами?

— Но посмотри вокруг. Рыбки живут с рыбками, птички с птичками, зайчики с зайчиками, а белочки с белочками. Таков порядок! Айнур тоже должны создавать семьи с себе подобными.

— И всё-таки ты не ответил! Что может быть плохого в такой любви?

— Не знаю… — буркнул майа. — Но, уверен, наверняка что-нибудь есть!

Во взгляде Келебримбора промелькнула откровенная жалость. А потом он внезапно поднял руку и коснулся лба своего друга.

— А может, ты заболел? Жара вроде нет… Тогда переутомился. Или старый стал. Как люди.

— Чего?!

— А того. Брюзжишь, как старик. То нельзя, это нельзя. А почему нельзя, не знаешь сам. Как вообще можно быть ковалой и при этом не желать чего-то нового? Того, чего раньше никогда не было?

— По-твоему, я противник всего нового? — возмутился Майрон. — Это, чтоб ты знал, совершенно не так! Никогда не поздно заняться чем-то новым. Я вот раньше танцевать не умел. А пока жил среди эльфов — взял и научился!

— Ты? Танцевать? — король Эрегиона недоверчиво хмыкнул. — Определённо, на это стоит взглянуть!

— Вот будет какой-нибудь праздник, так непременно покажу!

Келебримбор ненадолго притих, будто о чём-то размышляя, а затем вдруг заявил:

— А знаешь что? Скоро Врата Лета. Нужно обязательно закатить какой-нибудь пир. Наприглашаем всяких гостей. Вон, хоть Галадриэль. Этот идиот, Келеборн, оставил свою жену и уехал в Линдон. Должен же кто-то её утешить…

— Кто-то вроде тебя? — осторожно поинтересовался майа.

— Ну, раз уж больше некому, — эльф пожал плечами, но тут же спохватился. — А впрочем, и я отвлёкся. Вернёмся к нашей работе.

— Вернёмся, — согласился Майрон, вновь взяв в руки золотой слиток. — Так э… на чём мы остановились?

— На том, что металл должен изменять форму в зависимости от размера пальца! — раздражённо напомнил король.

— Ах да! Понимаешь, частицы, из которых состоит металл, способны сжиматься и расширяться, — принялся объяснять майа. — И это свойство можно использовать.

Эльф согласно закивал, хотя понимал слабо. Опять какие-то частицы. То света, то металла. Главное — слушать и со всем соглашаться. Одна проблема — разум так и норовил вернуться к праздникам, танцам и такой одинокой Галадриэли, оставшейся без мужа.

— Кхм-кхм! — голос Аннатара быстро спустил Келебримбора с небес на землю. — Ты вообще меня слушаешь?

— Да-да! — король Эрегиона поспешно закивал. — Металл… Частицы…

— Я сказал, что надо сделать заготовки для колец!

Эльф похлопал глазами и бросился разжигать горн. Глядя на него, Майрон тяжело вздохнул. И этот тип посмел обвинять его в усталости, болезни и даже влюблённости? Ну уж нет! Пусть вначале посмотрит на самого себя!