Сломанная корона (джен)

— Ну пап!

Десять дней — это, конечно, мало, с учётом всех обстоятельств. Но Алекто понимала, что на логику сейчас лучше закрыть глаза. Очень уж не хотелось расстраивать её величество, а по её состоянию казалось, что и день промедления будет значимым. Но подготовить безопасный план за такое время — не самая простая задача, а идти даже на малейший риск тоже нельзя.

— А я-то что?

Как принцесса вообще сумела тогда всё так легко провернуть… А главное, точно ли смогла? Цела ли и жива ли сейчас принцесса Кларисса? Начиная от того, что Медея Лилиум могла выместить на ребёнке злость за погибших дальних, но родственников, заканчивая возможностью постороннего вмешательства. Да хоть разбойники могли напасть на хижину известной старухи…

— Я пелвый…

— «Первый».

Правда, в первом Алекто на самом деле сомневалась: всё-таки, пусть вариант и сразу лез в мысли, но на чуть ли не младеницу далеко не у каждой рука поднимется, а Медея в принципе была известна как довольно благородная личность. А от второго спасало то, что почти никто и не знал, где она живёт. Медея всегда возникала будто из неоткуда и после вновь исчезала. Насколько Алекто знала, она так вела себя с тех пор, как отказалась от поста при дворе, то есть так давно, как ещё не каждый проживёт, так что со скрытностью у неё-то было весьма неплохо.

— Р-р-р!

Проще говоря, Алекто надеялась, что принцесса Кларисса в порядке, и они не нанесут королеве, пусть и не по своей вине, ещё одну рану!

— Ма, папа меня др-разнит!

Алекто всё-таки отвлеклась от размышлений, подняв голову от тарелки и философски глянув на давящихся смехом Мефиса с Веелем, причём второй повис на руке первого, делая вид, что сейчас укусит. Ей бы такую безмятежность.

— Дай ребёнку поесть, — флегматично отреагировала она, помешав ложечкой чай.

На их шуточную потасовку слова, конечно, эффекта не возымели, и минуты не прошло, как Веель, слишком резко дёрнувшийся, зацепил скатерть, сметя свою и Мефиса чашки: если в случае с ребёнком Алекто каким-то интуитивным чувством успела среагировать, отдёрнув Вееля за локоть в сторону и одновременно остановив жидкость, заставив ту чуть ли не испариться, то облитый Мефис издал обиженный трагический стон.

— Ты, демонёнок!.. — Мефис, зашипев, вскочил, пытаясь отряхнуться, и закатил глаза, когда Веель, всего на пару секунд притихший, захихикал от его реакции. — Новая рубашка… была. Пойду, переоденусь, — вздохнул он, взъерошив сыну волосы, и удалился.

Ренар, тихо хмыкнув, отлип от стены и поспешил за хозяином.

— Не обжёгся? — уточнила Алекто, оценивающе оглядев встрёпанного сына, отпустив наконец его локоть.

Что-то она резко его дёрнула, будто испугаться успела, несмотря на то, что осознание ситуации пришло только сейчас. Ерунда же, чай и не горячий-то был. Впрочем, кажется, хватка не была слишком сильной, Веель совершенно не отреагировал на её жест, продолжая хихикать.

Слуги засуетились, меняя скатерть и переставляя посуду — каким-то чудом, кроме содержимого двух чашек (или трёх, если считать, что в её чашке чай расплескался в блюдце) и отлетевшей на пол ложки, всё остальное уцелело.

— Не, — Веель быстро замотал головой. — Но он первый начал!

«Видел бы кто посторонний, не поверил», — подумала Алекто и, взглянув на тарелку ребёнка, придвинула её к себе, чтобы чуть мельче порезать мясо. А то и болтает, и суетится, ещё подавится.

Пока она методично нарезала каждый кусок надвое, Веель успел стащить ягоду с десерта, пожаловаться, что не хочет спать, спросить, почему папа так долго переодевается, втихаря подёргать служанку, наливавшую новый чай, за фартук и сделать вид, что тут не причём, а затем попробовать переползти к Алекто на колени.

— Ешь, — Алекто переставила тарелку обратно на его место, последнему уже воспротивившись.

После их возвращения домой Веель всегда шалит сильнее обычного, если даже они отлучались ненадолго.

На счастье, есть он после постоянной активность хотел и наконец-то принялся за ужин, правда, ногами болтать не прекратил, но Мефис вернулся, когда сын уже был слишком поглощён едой.

— Надо же, — беззлобно проворчал Мефис, снова опускаясь на своё место, и Алекто фоновой мыслью отметила, что рубашку он на сей раз догадался надеть не белую.

А принцесса-то сейчас не такая уж и маленькая, припомнила Алекто, не сводя взгляда с Вееля и пытаясь сопоставить с тем, каким он был года два назад. Не так уж легко просто взять и унести, причём отнюдь не физически. Ей, получается, сейчас два года и три месяца. Вполне что-то осознаёт, а вот как она воспримет происходящее, когда после расставания с матерью прошёл год, неизвестно.

Ближе к концу ужина Веель опять расшумелся, снова вырвав Алекто из раздумий, отчего ей пришлось принудительно бросить попытки что-то додумать. В какой-то момент она поймала себя на том, что, наблюдая за сыном, почти улыбается, да и смешно ощущать себя чуть ли не единственной взрослой среди присутствующих, с учётом того, что Мефис ребёнку откровенно подыгрывал.

Вот уж точно, если бы своими глазами не видела, не поверила. В том числе и в своё собственное поведение, совершенно ей не свойственное.

* * *

Шумно.

Алекто поморщилась и распахнула глаза, мгновенно понимая, что что-то не так.

Но что?

Алекто села на кровати, подперев гудящую голову рукой, пытаясь проснуться. Её мутило, взгляд сконцентрировать не получалось, и этот гул… Что за странный шум, не пропавший вместе со сном?

Раздался скрип открывающейся двери и в первые секунды Алекто решила, что это Каталина, но дверь открылась не та, что вела в комнату из коридора.

— Спишь? — непривычно спокойным голосом поинтересовался Мефис, проникший в её спальню из своей.

Их комнаты были смежными, но они почти этим не пользовались. Алекто даже не помнила, что дверь, оказывается, не закрыта. Надо будет запереть со своей стороны, пусть Мефис и не злоупотреблял, но все равно неприятно.

Шум на фоне стал казаться невыносимым, и Алекто, вновь поморщившись, потёрла виски, прогоняя остатки липкого сна и понимая, что гул голосов раздавался с улицы. Но сейчас же глубокая ночь. Она, кажется, едва уснуть успела.

— Что за…

Мефис, в ночной рубашке и с распущенными волосами, пересёк комнату, словно не обращая на Алекто внимания, и подёргал дверную ручку.

— И тут заперто, — всё так же спокойно констатировал он.

Алекто муж показался лунатиком, но она уже начала понимать, что происходящее — не продолжение дурного сна. Она вскочила и, подавив инстинктивный порыв накинуть что-то поверх ночной рубашки, чтобы не терять времени, подошла к окну, с трудом переборов ощущение дискомфорта.

И правда — голоса. Дом окружён толпой людей, но это не главное.

Сад подожгли.

Алекто закусила губу, понимая, откуда взялась тошнота и головная боль. Как она в принципе не сразу проснулась, необъяснимо. Сказалась усталость? Вполне возможно, ведь, добавь что-либо, например, им в чай, она бы почувствовала. Но вся прислуга знала, что они последнее время с ног валились от забот. А тут ещё и через день после Совета, если бы вчера, то, может, и совсем бы не проснулись.

— И у меня закрыто. Готовились, значит, — сообщил Мефис, с досадой стукнув кулаком по двери.

— Крестьяне, — зачем-то сообщила Алекто, изучая толпу.

Вооружены кто чем, но многие с самодельными факелами. Видимо, кто-то и поджёг сад. А поодаль… Она прищурилась, пытаясь разглядеть людей получше, но, с учётом темноты улицы, ничего толком не видела. Кажется, лошади, что чуть поодаль, совсем не крестьянские. Больше похожи на породистых скакунов, что далеко не каждый себе позволит. Или всё-таки обман зрения?

Она постучала пальцами по подоконнику, понимая, что никого из охраны уж точно видеть не видит. Подкуп, предательство? Уж человек двадцать-то у них вооружённых было. Даже больше, пожалуй, поскольку после смерти принцессы они усилили защиту поместья. Не все, конечно, одновременно дежурят, но не настолько же всё плохо. Впрочем, против толпы можно и просто струсить.

— Ты умеешь вскрывать замки? — с слабой надеждой поинтересовался у неё Мефис.

Алекто, не отрывая завороженного взгляда от толпы, чуть мотнула головой, и в этот миг стекло треснуло от брошенного в него с яростной силой камня прямо рядом с её лицом. Алекто отшатнулась, скрываясь за шторами из зоны видимости.

— И через окно, очевидно, не вариант, — Мефис подёргал дверную ручку. — Демон их побери! И ведь знали!

Второй этаж, теоретически, можно было попробовать выпрыгнуть, да, если бы проблема была только в двери, но — на растерзание толпе?

А если они и выйдут из комнаты в коридор, то куда дальше?

Огонь под окном вспыхнул сильнее, и Алекто, прижав рукав к носу, поняла, что огонь настиг дома. Или, скорее, подожгли уже его.

— Веель! — она кинулась к двери, сама попытавшись её толкнуть. Нет, надо мыслить ясно. Если замок заперт…

Алекто, стараясь вдыхать воздух как можно меньше и реже, метнулась к шкатулке на туалетном столике. Запасной ключ, да и заколки можно попробовать в качестве отмычек, может, что-то да поможет.

— Дело не в замке — понял Мефис, принимая у неё ключ и проворачивая его в замке. Щелчок, но дверь и с места не сдвинулась. — Её чем-то снаружи заблокировали.

Алекто вновь толкнула дверь плечом, но муж был, кажется, прав. Подпёрли чем-то, а может, и магия. У неё и Мефис способности почти не подходили для какого-либо физического воздействия на предметы, и впервые за всю жизнь Алекто об этом пожалела.

Как же глупо. Очевидно, прислуга была с кем-то в сговоре, и, возможно, не один человек. Скорее всего, далеко не один.

— Веель! — крикнула она ещё раз, ловя каждый звук, но из дома ничего было не разобрать. Проснулся ли он? Наверняка. Свободен ли кто-то, кому будет до него дело? Няня или кто-то из других слуг: Каталина, Ренар…

Одна разгневанная толпа да гул огня. Дышать стало сложнее, огонь перекинулся на оконную раму. Затрещало дерево, пожираемое пламенем. Горящих материалов хватало, а если ещё кто магией подсобил, то времени совсем мало.

Раньше Алекто никогда не думала о том, что пламя распространяется столь быстро. Результат пожара ей раз довелось видеть: ещё во владениях отца, сгоревший дотла дом из-за возникшего от редкой, но в тот год внезапно обрушившейся на страну жары пожара. Мягко говоря, не самое обнадёживающее воспоминание.

— Возможно, его не догадались запереть, и он где-нибудь спрячется, пока… — Мефис осёкся, отнимая руку от лица и глядя на собственное запястье, то, что со шрамом. — Пока…

Он в ужасе уставился на Алекто.

— Ты тоже не знаешь, что делать, да?

Алекто, не отвечая, попробовала просунуть заколку в щель, пытаясь что-нибудь там нащупать — да хоть преграду, — но та просто проскользнула до конца, никаких подсказок ей не дав.

Они провалились. Они преступно провалились, и королева, конечно, их простит, но вот сама себе Алекто бы не простила.

— Проклятие, — Мефис прижал ладонь к лицу, медленно дыша.

— Веель же ничего… — вслух начала Алекто, пытаясь убедить, кажется, саму себя, поскольку больше некого, и, тут же смолкнув, с непривычным отчаянием снова толкнула дверь. Ничего.

Мефис отчаянно попытался метнуться в сторону своей комнаты, но почти сразу в испуге отшатнулся назад.

Пламя перескочило на внутреннее убранство комнаты Мефиса — Алекто видела это через незакрытую дверь. Дышать стало больнее. Возможно, стоило всё же пытаться дышать через ткань, но тогда она не сможет больше пытаться, заняв руки, потому она сделала выбор в пользу дополнительных попыток что-то всё-таки сделать.

— Да что б вас! — зашипела Алекто, сползая по двери, не отпуская ручки. — Вот уж не вам меня судить.

Больно. Она задыхалась, боль жгла её изнутри, и, кажется, не только физическая.

Мефис, обняв себя руками за плечи, держался рядом, но тут внезапно протянул ей руку, и они попытались открыть дверь ещё раз, не сговариваясь, вложив все свои крупицы магии. Синхронно, понимая друг друга без слов, как привыкли за годы совместной работы разбираться с общими делами, несмотря на разногласия. Всё-таки они и правда были хорошими партнёрами.

Безуспешно, но Алекто показалось, что она успела ощутить отголосок чужой магии где-то там, за дверью, незнакомый, но чем-то родной, успевший подарить ей надежду, прежде, чем мир полностью расплылся и угас.