Сломанная корона (джен)

Рай её разрушен и растоптаны цветы,

Сломаны все куклы и разбиты все мечты. © Дочь зла, перевод LEN

— Графство Зеул пало.

Мирабелль подумала, что ослышалась.

Она обернулась, отвернувшись от окна, сжав пальцы на подоконнике и прямо глядя на явившегося без всякого предупреждения гонца. Дело, должно быть, важное, раз тот пренебрёг любыми правилами этикета, раз уж так, то стоит ли ему нести перед ней ложь в довершение?

— Простите? — с нажимом переспросила она.

И тот, не выдержав её взгляда, испуганно потупился, но повторил те же самые страшные слова, пусть уже тише и вежливее:

— Графство Зеул пало, в-ваше величество.

Безумие. Она только три дня назад с Алекто и Мефисом разговаривала и с нетерпением ожидала от них новостей, уверенная, что они найдут способ безопасно вернуть дочь домой. Мирабелль, конечно, понимала, что в десять дней они вряд ли уложатся, слишком многое надо предусмотреть, но все равно в душе считала дни, надеясь на чудо.

И сейчас, слушая сбивчивый доклад, ощущала себя почти так же потерянно и нереально, как узнав о смерти сестры всего два месяца назад.

Она ведь три дня назад с ними говорила. Ничто не предвещало, что это последний разговор. Не считая договора о Клариссе, всё было так мирно и буднично, словно обычное чаепитие.

И с Марселем Даймоном, и с баронессой Калиго виделась на совете, а теперь об их судьбе и узнать пока не представляется возможным.

Слишком сложно осознать.

— Я проклята, да? — поинтересовалась равнодушно Мирабелль, отослав гонца. — Все, кто хорошо ко мне относятся, умирают.

А если бы собрание Совета было тремя днями позже? Изменило бы это что-то? Спасло? Или, напротив, ей не досталось бы и последнего разговора?

— Ваше величество, — Атэнэйс опустилась на колени, ловя её ладонь. — Это не ваша вина.

Разве не именно она должна была всё предусмотреть?

Мирабелль вздохнула и отвернулась.

Надо было что-то делать, и в этот раз некому было дать ей хотя бы день-два на слёзы и скорбь, так что пришлось сразу же с головой уйти в попытки контролировать ситуацию.

— Что с маркизатом Эмпуас?

— Никаких вестей, ваше величество.

Север и центр были предусмотрительно ослаблены сестрой, так что оттуда угрозы можно было не опасаться или хотя бы считать менее приоритетными, что тоже немало, учитывая, сколь многое надо предусмотреть, просчитать, защитить. Значит, сейчас речь идёт о герцогстве Шарлис, графстве Зеул, маркизатах Эмпуас и Тропаим.

Маркиз Флорео был вызван в столицу. Его владения теоретически хорошо защищены. От Эмпуас не было вестей, что вызывало тревогу, но попытки добиться оттуда новостей успехом пока не оборачивались, и оставалось надеяться, что дело в расстоянии.

В Шарлис ранее маркизом была отправлена часть военных, и, поколебавшись, Мирабелль всё-таки отправила часть войск из столицы в графство Зеул. Её никто никогда не учил, как быть с обороной страны (как внешней, так и внутренней), эти дела всегда лежали на чужих плечах, и она не знала, как правильно управлять армией, более того, боялась, что её приказы в принципе не воспримут всерьёз. По сравнению с сестрой-то.

— Это ошибка. Надо было оставить их на границе с графством, ваше величество, — кисло заметил наконец прибывший в столицу маркиз Флорео, который, справедливости ради, и домой не успел вернуться, проведя в итоге всё последнее время в дороге и развернувшийся обратно на полпути.

— Но они же хорошо вооружены, — с сомнением возразила Мирабелль.

Разве дело не в том, что у Зеулов не хватило своих сил для защиты? Из-за того, что графство всегда было, скорее, торговым регионом, находящимся далеко от какой-либо внешней опасности, там ранее не возникало необходимости в какой-то дополнительной обороне.

(Да и лорд Мефис потому вряд ли смыслил в подобном сильно больше неё… Сердце от мыслей вновь болезненно кольнуло.)

— Судя по отчётам, бунтовщики уже тоже… Неважно, — вздохнул маркиз. — Вам бы покинуть столицу. Возможно, где-нибудь на севере Шарлис… Или искать пути выезда из страны.

— Я останусь здесь, — покачала головой Мирабелль.

В столице царил переполох. Кто-то в панике сбегал (в том числе и из дворца), кто-то, напротив, стекался сюда, чего-то требуя. За два дня многие просили об аудиенции, но Мирабелль чисто физически не смогла бы принять всех, если бы у неё и было время, потому многим приходилось убираться восвояси. Ближе к вечеру второго дня Мирабелль выступила перед публикой, пытаясь успокоить горожан тщательно вычищенной речью, в которой ни к слову невозможно было придраться, одобренной всем двором.

Такой же старательной и пустой, как она себя ощущала.

Мирабелль, незаметно вздохнув, напоследок отвесила публике неглубокой реверанс, позволив себе столь малую импровизацию, прежде чем скрыться в замке.

Маркиз Флорео отбыл на границу с графством Зеул, и больше рядом не было никого, кто мог бы ей ещё что-то подсказать.

Поскольку значительную часть продовольствия в столицу и ближайшие города поставляли из графства, а оно сейчас было перекрыто, то торговцы подняли цены товаров до небес, а многие горожане в панике кинулись делать запасы. Дефицит возник раньше, чем о нём на самом деле стоило бы беспокоиться. Казначея с сомнением предложила установить повышенный налог на тех, кто слишком завысил цену, но не смогла предположить, как это задним числом отследить, потому Мирабелль что-то трогать побоялась, и без того занятая мыслями об остальных проблемах.

— Ваше величество, вам бы отдохнуть, — робко предложила Марисса, пока Мирабелль, обхватив голову руками, невидящим взглядом смотрела в очередной отчёт.

С городской стражей что-то тоже мутно… Или она просто не разбирается?

— Миледи?

Мирабелль с трудом подняла голову, нацепив привычную фальшивую улыбку:

— Да?

Отчёты не сходятся, но они из двух разных отделений. Может, это они ошиблись? Вряд ли так уж хорошо образованы… Почему вообще эти бумаги ей принесли? Раньше… а кому они доставались?

— Я проверю, не волнуйтесь, — Атэнэйс ловко забрала у неё документы. — Отдам уже готовыми.

Мирабелль почувствовала детское желание заупрямиться и сказать, что она сама, но думать получилось так плохо, что она, вздохнув, уступила. Справедливости ради, у Атэнэйс информации поболее, чем, возможно, у неё, да и новую раздобыть ей легче. Перед ней точно не будут намеренно что-либо утаивать, а вот у Мирабелль оставалось стойкое ощущение, что её щадят и информируют не полностью, а она потому только больше путается.

Но, попытавшись встать из-за стола, внезапно для себя самой Мирабелль рухнула обратно в кресло и в который раз за эти месяцы расплакалась, запоздало оплакивая новые потери.

На следующий день пришло известие, что оборону маркиза Флорео прорвали, и это было последней новостью извне. Мирабелль, поколебавшись, послушалась и не стала ничего решать насчёт королевской гвардии: защита дворца уже была усилена и организована, она велела лишь усилить контроль на въезд в город (по идее, то тоже уже было предпринято, но ей невмоготу было просто сидеть и ждать, понимая, что делать больше нечего), но это не помогло.

Следующим утром люди окружили дворец.

А к обеду…

— Ваше величество! — Жюлиет ворвалась в кабинет Мирабелль непривычно встрёпанная и взволнованная сильнее обычного, и Мирабелль догадалась о том, что последует далее, раньше, чем фрейлина произнесла известия: — Мятежники ворвались во дворец!..

Марисса и стражница вздрогнули, всполошились, пока Мирабелль, кажется, не почувствовала совершенно ничего, ощущая себя как в каком-то странном безумном сне, где все её страхи поочерёдно обретали чёткую форму.

(Она ведь знала, что дом не безопасен и не неприступный.)

— Вам надо срочно укрыться! Они с оружием! — затараторила Жюлиет, прижимая сжатые в кулачки ладони к груди.

Мирабелль медленно встала, перебирая возможные варианты.

— Что со стражей?

— Сражается, но мятежники прорвались через западное крыло, — довольно чётко отрапортовала Жюлиет, и Мирабелль невольно чуть улыбнулась, подумав о том, что та чем-то всё-таки похожа на своего дядю.

— Значит, можно укрыться в тайных ходах восточного, — предположила Марисса. Восточное, собственно, было жилым, его охрану повысили ещё после нападения около спальни Клариссы. — Миледи, нам нужно срочно уходить!

Марисса подхватила её за руку, решительно потянув за собой, и Мирабелль подчинилась, решив, что так будет безопаснее, как минимум, для спутниц. Всё-таки ещё не всё потерянно. Вот только где Атэнэйс, она совершенно не знала, и даже не могла отправить кого-то к ней для защиты.

Охранница вытащила меч, прежде чем они вышли из кабинета.

— Ваше величество! — сбивчиво выпалили оба стражника за дверью, спешно склоняясь перед ней.

— Я пойду вперёд, а вы держитесь сзади, — велела им охранница Мирабелль. Бланш Тарра, почему-то вспомнила она сейчас. Её выбрала почти два года назад Кларабелль из королевской гвардии после случая на балу взамен прежнего личного стражника, но дама Тарра всё время держалась беззвучной тенью, потому Мирабелль как-то совершенно не привыкла называть ту по имени в своих мыслях. Не аристократка, но рыцарка из довольно древнего дворянского рода, так что служить при дворце могла. Одна из лучших.

Они поспешили по одному из не самых используемых коридоров, и видела Мирабелль только мелкую прислугу, испуганно кланяющуюся перед тем, как убежать кто куда, но, пожалуй, их понять можно. Она больше была занята мыслями об Атэнэйс, но той всё не было. Может, она всё-таки в её комнате? У Мирабелль совершенно не получалось думать о происходящем, мысли словно терялись, распыляясь на более мелкие и конкретные вещи, вроде отстутствия рядом верной фрейлины — на то, что у неё получалось понять.

Вокруг пока было тихо, но, стоило им выйти в коридор, непосредственно связанный с тем, в котором находилась её комната, как мнимое спокойствие было нарушено: не успели они его пересечь, дойдя до поворота, как толпа с гневными криками ринулась в него по одной из боковых лестниц. Там где-то был выход в сад, тоже тщательно охраняемый.

Королевская стража была хорошо вооружена, верна и сильна, но её одолели простолюдины, у которых не должно было быть должной подготовки. Что ведёт их так хорошо, что позволяет преодолеть все препятствия? Настолько они злы? Мирабелль и представить не могла, что же ими движет, что они оказались сильнее. Она думала…

— Вперёд, быстрее! — рявкнула Бланш, сама останавливаясь и выставляя вперёд меч.

«Но…»

Три из её сопровождения, ещё десять со всего коридора, а ворвавшиеся тоже были вооружены мечами в большинстве своём. И их больше…

Марисса не дала Мирабелль времени на размышления, проталкивая её вперёд и прикрывая со спины, Жюлиет держалась чуточку позади, что-то испуганно бормоча себе под нос. Краем глаза, заворачивая за угол, она увидела, как Бланш упала.

— Миледи, не останавливайтесь! — взмолилась Марисса.

А вот и её комната. Две горничные испуганно метались по коридору, при виде Мирабелль что-то испуганно заголосив, но она не могла разобрать ни слова, лишь вздрогнула, когда глаза одной из них как-то особенно расширились от испуга, и сзади раздался сдавленный вскрик.

Неизвестный, выскочивший откуда-то слева, схватил запнувшуюся Жюлиет со спины, почти непринуждённо перерезая ей горло.

«Смерть королеве».

Марисса втолкнула Мирабелль в спальню, горничные метнулись в разные стороны, и только в этот момент Мирабелль поняла, что возгласы не были её бредом, а вполне себе настоящими. Ей желали мести, расправы.

— Смерть!

Мирабелль встретилась взглядом с омертвевшими глазами одной из горничных.

— Миледи! — голос Мариссы перекрыл то ли мерещащиеся, то ли настоящие крики. Она успела захлопнуть дверь, и Мирабелль, повинуясь её воле, метнулась к гардеробной, рядом с входом в которую был запрятан ещё один проход, но не успела открыть его, потому что дверь буквально разлетелась. — Всё хорошо, не волнуйтесь, я вас защищу…

Мирабелль замерла, и Марисса, поспешно метнувшись к ней, расставив руки в стороны, будто пытаясь закрыть собой. Марисса была ниже, но довольно крепкой, что с голыми руками все равно не поможет. Ей бы самой бежать, её ведь никто не искал, но она здесь.

— Вы её не тронете!

Несколько бунтовщиков проникло в комнату. Неужели стража уже… А что с теми, что сражаются внизу? Впрочем, сюда в любом случае не успеют.

Всего один взмах клинка, и Марисса тяжело осела, а на Мирабелль, попытавшуюся её удержать, брызнуло тёплой кровью, почти незаметной на чёрной ткани платья. На пару секунд она оцепенела.

Может, это всё-таки сон? Не может реальность быть такой. Такой сломанной. Её рухнувшая крепость.

Мирабелль вскинула глаза, почти бережно опуская Мариссу, стараясь не причинить ей лишней боли, и процедила сквозь зубы:

— Да как вы смеете…

Она гордо выпрямилась, сжав ладони в кулаки, глядя на противников прямо и упрямо: вот уж слёз её посторонние точно не увидят. Шаг назад, ещё один, к открытому балкону, скорее, инстинктивно, чем думая о каком-то спасении. Она одна. Она одна!

Злость внутри сплеталась в огромный ком. Что бы ни было… разве ценой должно было стать всё её окружение? Это совершенно точно глупый кошмар, ненастоящий, просто её страхи. А в кошмаре возможно всё, значит, и она может дать отпор.

Отец. Мама. Эйван. Кларабелль. Алекто. Мефис. Жюлиет. Бланш. Те две горничные… Луиза и Марго. Марисса.

(Кларисса.)

— Как вы смеете!.. — голос зазвенел от гнева, и злость и боль, так старательно подавляемые ею, вырвались наружу.

Треск, сначала почти подавленный в шуме, и в этот момент стены и потолок пошли трещинами, многовековые камни поддались легко, словно их больше ничего не держало, повинуясь столь чёткому образу в голове своей хозяйки.

Её сломанный замок.

Мирабелль вышла на балкон, прижавшись спиной к перилам, и зажмурилась, не сумев сдержать текущие по щекам слёзы. Это конец кошмара?

Будто в подтверждение, в этот миг всё рухнуло, и её саму увлекло куда-то вниз. Мир дал трещину и не выдержил последнего испытания.

«Клариссу я отослала не зря», — с облегчением подумала Мирабелль, сделав по траве сада несколько шагов вперёд и осев на землю, совершенно не осознавая произошедшее, глядя на рухнувшее жилое крыло. Но есть ли разница, настоящее ли всё, если в главном она не ошиблась? Кларисса останется жива, не станет жертвой сломанного замка.

— Ой…

Она потёрла лодыжку.

— Ногу ушибла, — подняв глаза, будничным тоном вслух сообщила она незнакомым людям, очутившимся рядом и слишком ошарашенным для каких-то действий, и горько рассмеялась.