Молли навсегда (гет)

Гидеон увидел Валери лишь у входа в обеденный зал. Кто бы сомневался — не везёт, так во всём. Её уже вёл под руку Магнус Нотт, так что и перед катастрофой не удалось больше побыть рядом. В голове было ясно, никакого тебе спасительного тумана, всё вокруг отмечалось с кристальной чёткостью. Вот Фабиан, немного бледный, ведёт всё ещё растерянную Кэти Хоган. У Фабза новые запонки, верхняя пуговица на рубашке расстёгнута, а бабочка отсутствует вовсе. Это он зря.

Чуть правее идут к столовой Рудольфус Лестрейндж под руку с такой же невозмутимой мисс Беллатрикс Блэк. У наследника Лестрейнджей из кармана торчит самый краешек какого-то послания. Как неосторожно с его стороны.

Вот отец с непроницаемым лицом поддерживает слегка раскрасневшуюся маму, чуть склонив к ней голову. А она что-то тихо ему говорит. У мамы новое колье, Гидеон мог поклясться, что видел на ней перед танцами совершенно другое, фамильное, с потемневшим от времени золотом и старинной огранки камнями. Хотя это очень похоже, только работа явно современная. Подарок?

И у отца на запястье тоже нечто новенькое, вроде бы только краешек браслета заметил, а перед мысленным взглядом наследника уже сформировалась цельная картинка. Интересно, что это? Подарок от будущего родича? Плата за старшего сына? Или просто нелепое совпадение, что Джейсон Прюэтт надел этот браслет именно сейчас?

А вот ещё младший Лестрейндж рядом со своей кузиной, мисс Эмили Гамп. Сердце неприятно кольнуло — а вдруг она и есть та невеста? Рабастан выглядит отлично до отвращения — не иначе загорал где-то в жарких странах. И в этого нахального парня влюблена его сестра? Впрочем, хорош, поганец. И ухаживает за Санни сегодня красиво, ненавязчиво так. И откуда у этой семейки такие кошачьи манеры прирождённых сердцеедов? Даже у их отца — Ричард Лестрейндж как раз вёл к столовой сразу двух дам — жену и тёщу, и лучился как книзл, объевшийся сметаной. Опасный тип!

Гидеон поискал глазами сестру. Раз ему не досталась Валери, то поведёт Санни. Найти было легко — всего-то проследить, куда «незаметно» оглянулся младший Лестрейндж. Но и тут не повезло, сестрёнку уже захватил Джейми. Они стояли возле парадного портрета прадеда, Роквелла Прюэтта, не спеша отправиться на обед. Санни смеялась какой-то шутке и была такой миленькой при этом! Не удивительно, что Лестрейндж то и дело оглядывался.

А вот ещё малышка Чарити, сумевшая потрясти всех — отхватить себе такого супруга! А ему-то казалось, что милая соседка сохнет по Фабиану. Только всё это ерунда, достаточно увидеть один её взгляд в сторону мужа. Боевик Лестрейнджей тоже удивил. Трой Хейли будто помолодел, а как поглядывал на тех, кто слишком близко подходил к жёнушке! Гидеон не рискнул её пригласить на танец. И не очень-то хотелось. А смотрятся они хорошо, гармонично.

— Составишь мне компанию, одинокий красавчик? — блистательная тётушка Мюриэль застала врасплох. Она обворожительно улыбнулась, кладя руку в золотистой перчатке на его предплечье. — Пойдём, Гидеон. И нет, я не привидение твоей безумной прабабки!

— Моё почтение, тётушка. Я не верю, что существует привидение Эммы Прюэтт.

— А зря. Я малышкой очень боялась бывать в западной башне ночью.

— Но была?! — Гидеон живо вспомнил, как тряслись они с Фабианом в верхней комнате башни, но так и не увидели никого. Зато слышали гремящие цепи и другие страшные звуки на чердаке, Фабз тихонько всхлипывал, а потом уснул, а Гидеон трясся до самого утра.

— Была, а как же. На спор с Джейсоном.

— И что?

— Полночь я благополучно проспала, так что не знаю, было что, нет… — глаза тётушки лукаво светились. — Наш отец заколотил проход в башню, когда об этом узнал. Меня искали с фестралами всю ночь.

— Всыпали?

— Гидеон, разве такое спрашивают у дамы?

— Простите, тётушка, — повеселел Гидеон. — Я был груб.

— Заставили чистить загон гиппогрифов. Без магии, — усмехнулась Мюриэль. — Так вы, значит, там были!

— Нам стоило большого труда расшатать те доски.

— Не преувеличивай, защиту снял Джейсон тогда же, когда был ещё вменяемым старшим братом, а не наглым засранцем. Прости, что я так о главе рода. И вообще, милый, Мерлин с ним, с привидением. Лучше поделись с любимой тётушкой: что случилось?

Они шли через танцевальный зал следом за Вальбургой и Орионом, но расстояние было достаточным, а лёгкие чары Мюриэль надёжными, и Блэки не могли их слышать.

— К чему? — меланхолично ответил Гидеон. — Через несколько минут об этом будут знать все.

— И тем не менее, кто предупреждён, тот вооружён, — улыбка Мюриэль, вопреки словам, была беззаботно-высокомерной. Альфард Блэк проводил тётушку восхищённым взглядом. Стало слегка жаль красавчика — зная вкусы Мюриэль, Гидеон безошибочно мог сказать, что парень не имеет никаких шансов на её благосклонность, пусть он хоть сто раз Блэк. — О чём объявит твой отец?

— О том, что у него достойный сын, правильно понимающий свой долг перед родом. Кто невеста мне не сказали.

— Ах, вот оно как! Ну-ну, — непонятно ответила тётушка. — Держись, дорогой, только проводи меня к моему месту.

Гидеон проводил, а после занял своё место — по правую руку от Летиции, подарившей ему ласковый взгляд. По левую руку от отца место неожиданно занял Теодор Нотт. А Фабиан с Кэти, Джейми, тётушка, Санни садились с этой стороны, рядом с Гидеоном.

Валери, сидя подле своего отца, между лордом-драконом и братом, не поднимала глаз, и тоска охватила Гидеона с новой силой. Пытаясь отвлечься, он посмотрел на Лестрейнджей, занявших места сразу за Магнусом. Случайно ли оказалось, что место Рабастана было ровно напротив его улыбчивой сестрёнки?

Гидеон скосил глаза — подле Санни сидела Беллатрикс Блэк, за ней другие Блэки, Гампы, Гринграссы и прочие гости.

— Всё в порядке, сын? — Джейсон Прюэтт смотрел с доброжелательным участием.

Гидеон еле удержался от сарказма.

— Да, сэр! Спасибо!

— Я рад.

Радостным отец не выглядел, но Гидеон поспешил отвести взгляд, ощутив пристальное внимание от Теодора Нотта, сидяшего напротив.

— Драконы, мистер Прюэтт? — спросил лорд-дракон светским тоном. Стол был достаточно узким, не шире трёх футов, так что можно было легко переговариваться, несмотря на гул от общих оживлённых разговоров.

— Совершенно верно, сэр. Мы с братом занялись этим делом совсем недавно, но уже успели понять, что оно стоит затрачиваемых ресурсов. Драконы — удивительные создания.

— Склонен согласиться, — кивнул Нотт. — С детства имел слабость к этим великолепным ящерам. Пробовали стать наездником?

Гидеон усмехнулся:

— Думаю, вы прекрасно знаете, сэр, что это лишь миф. Оседлать дракона не удавалось никому!

— По-вашему, легенда о Номуране-наезднике — только миф? — подался вперёд Теодор Нотт.

Валери встрепенулась и подняла на Гидеона насмешливый взгляд. Он слегка покраснел, отвечая её отцу.

— Это просто красивая легенда, сэр, как по мне. Вы видели драконов вблизи? Подходили к ним? Ощущали их мощь и ежесекундную готовность убивать? Только безумец мог бы стать наездником, по моему мнению. А род Номурана прервался несколько веков назад, если не ошибаюсь. Было ли правдой его появление перед войском гоблинов на драконе или это просто сказка — кто теперь ответит?

— Ну почему прервался? Моя пра-прабабка была из этого рода. И поговаривают, что сам Наездник драконов, последний Номуран, оставил нескольких бастардов, — усмехнулся Нотт. — Впрочем, не о том речь. Мне интересно другое. Вы считаете прибыльным этот бизнес?

— Со временем так и будет, — уклончиво ответил Гидеон и мысленно поблагодарил Мерлина за появление блюд с закусками. Обед начался.

— Вы мне нравитесь, молодой человек, — завершил разговор лорд Нотт неожиданным комплиментом. Гидеон снова ощутил, как краснеет и не смог поглядеть на Валери. С неё станется посмеяться над его смущением.

Осознание близящейся беды снова накрыло с головой, Гидеон едва ощущал вкус подаваемых блюд. И ел только затем, чтобы не волновать мать. Аппетита не было вовсе. К вину он почти не притрагивался. Не хватало совершить какую-нибудь глупость после объявления отца. Искоса глядя в сторону Валери, Гидеон примечал лишь одно — тоже почти не ест. И это странным образом утешало и огорчало одновременно.

В какой-то момент он встретился с ней взглядом и ощутил бунтарскую удаль — да пошло оно всё к Мордреду. И смотрел целую вечность, безрассудно расплавляясь в этом взгляде, утопая и погибая без сожалений. А потом Валери моргнула, отводя взгляд, и словно кто-то включил звук, разом заполняя гомоном всё вокруг. И ударом гонга прозвучал звон кубка отца, заставивший всех умолкнуть и доброжелательно обратить взоры на хозяина бала.

Гидеон похолодел. «Сейчас?!». И почему казалось, что до этого ещё далеко, сердце билось заполошно, глаза словно воспалились, и он с трудом мог сосредоточиться на встающем со своего места отце. Слова Джейсона Прюэтта долетали сквозь вату. Начало отцовской речи он и вовсе пропустил.

— ... рад сообщить благородному обществу радостную новость для моей семьи, — говорил отец. — Дамы и господа, сегодня будет заключена помолвка моего старшего сына с прекрасной девушкой, дочерью замечательного человека и моего хорошего друга. Гидеон!

Чувствуя гибельное равнодушие, Гидеон поднялся, услышав своё имя. Валери глядела, словно видела его впервые. И это отдалось болью в сердце, в каждом из его осколков, разлетевшихся по всему телу, рвущих мышцы и внутренности…

— Прошу вас, лорд Нотт, — зачем-то сказал отец.

Гидеону было всё равно. Он только ждал приговора — кто та несчастная.

— Благодарю, лорд Прюэтт, — проговорил Нотт. — В свою очередь хочу выразить удовольствие от этого события. Дамы и господа, рад сообщить вам о помолвке моей дочери Валери с достойным молодым человеком.

Вот теперь Гидеону не хватило воздуха. За что? И её тоже? За что, о Мерлин и все враги Мордреда! Выдержать подобное он не обещал!

Валери поднялась и выглядела такой спокойной, что ему стало стыдно. Напряжение схлынуло, а голос отца, поднявшего кубок, показался насмешкой:

— За Гидеона и Валери!

— За Гидеона и Валери! — грянул народ, поднимаясь со своих мест.

На лице любимой отразился шок. Она вдруг сдавленно ахнула, глядя на Гидеона, и закрыла лицо руками. Плачет?

И тогда он сорвался, не выдержал, сдался. Одним махом перемахнул через стол, и откуда силы взялись. Благо лорд Нотт отступил на шаг, но это осознал лишь после. Главное — Валери теперь была прямо перед ним.

— Я не знал! — горячечно шептал он, прижимая её к себе. — Клянусь. И кто невеста… Мордред, даже сейчас не знаю. И не хочу знать.

— Что? — она даже руки оторвала от лица, воспалённые, но не заплаканные глаза смотрели так удивлённо, что у него перехватило дыхание. Тихий голос проникал прямо в душу: — Дурак ты, Гидеон! Я твоя невеста, вообще-то. Ты что — не понял?

— Как? — он даже отпустил её и потряс головой. Внутри словно что-то взорвалось и не осталось ни одной связной мысли. — Что ты сказала?

— Гидеон! — рявкнул отец, заставляя развернуться на месте. — Возьми себя в руки и надень браслет невесте!

Тётушка, оказавшаяся рядом, протянула браслет и указала глазами на Валери. Гидеон поспешно развернулся к невесте и замер, не зная, что говорить и делать. Мисс Нотт сама протянула руку. И тогда всё вдруг встало на свои места. Гидеон рухнул на колени, ощущая, как внутри ширится непонятная эйфория. Это было сном, самым лучшим сном, и он заторопился, боясь проснуться.

— Валери, ты выйдешь за меня замуж?

Мисс Нотт сдавленно хихикнула.

— Э-э… Ты в порядке? Ладно, я согласна!

Он с трепетом надел ей на руку браслет. И удивился, что и она надевает такой же на его руку.

— Вылейте на него кто-нибудь холодной воды.

Он узнал насмешливый голос тётушки Мюриэль.

— Не надо! Я в порядке! — Гидеон пришёл в себя мгновенно. Стало невыносимо стыдно за свой порыв. Мысли о счастье, что готово поглотить целиком, он с трудом затолкал куда-то внутрь сознания. Всё потом! Он поднялся одним движением, оглянулся на отца, послав укоризненный взгляд. Джейсон Прюэтт отсалютовал бокалом и подмигнул. Теодор Нотт похлопал Гидеона по плечу, назвал «сынком», сообщил, что рад, и по примеру Джейсона сел обратно за стол.

— А вы можете идти, — шепнула им Мюриэль. — Поговорите, ребята, вернётесь к последнему танцу, он примерно через три четверти часа.

Уговаривать их не было нужды. Гости провожали парочку добродушными взглядами. Фабз показал большой палец. Санни, кажется, улыбалась сквозь слёзы. Джейми смотрел с откровенной завистью и тоже показал большой палец.

— Хватит бежать, — остановила его Валери, когда они вырвались в холл. — Ты как?

— Чуть не умер, — ответил он с удовольствием, тут же прижав её к стене. Но сразу отпустил, только упёрся руками о стену по обе стороны от невесты. — Мерлин, я поверить не могу до сих пор!

— Сволочи, да? — хмыкнула Валери, кладя руки ему на грудь. Намотала на руку галстук зачем-то. — И что тебя убедит в реальности происходящего?

— Один поцелуй! — сразу ответил Гидеон. — Или два, или...

— Вперёд! — скомандовала мисс Нотт, потянув его за галстук. А потом и вовсе обхватила за шею тонкими руками.

Мир медленно сходил с ума, а Гидеон был незаслуженно, несправедливо, безумно счастлив, осуществляя самые смелые свои мечты. По крайней мере, часть своих мечтаний и надежд. Нужно было время, чтобы склеить эти надежды обратно.

— Ты меня любишь? — спохватился он запоздало, отрываясь от таких сладких губ невесты. — Я-то люблю. Мордред, как глупо, да?

— Ужасно глупо, — усмехнулась она и погладила его по щеке. — Кажется, я тоже влюбилась.

— Кажется? — возмутился он. — Валери, ты смеёшься?

— Да, милый. Мне просто надо привыкнуть. Ещё поцелуешь — и скажу точно.

— Ты смеёшься, — вздохнул он. — Хорошо же.

И только спустя целую вечность, она оттолкнула его и, задыхаясь, призналась:

— Люблю! Дай передохнуть. Ты рад?

— Безумно, — он словно только сейчас пришёл в себя, с удивлением оглянувшись. — Показать тебе мою комнату?

— Преждевременно, — покачала она головой. — Но если обещаешь держать себя в руках…

— Просто посидим, поговорим, — ласково попросил он, заправляя прядку волос за её розовое ушко.

— Веди, мой рыцарь. Нам стоит поспешить и привести себя в порядок для последнего танца.

— Согласен, — он крепко держал её за руку, ведя в свою комнату. Боялся, что исчезнет? Кто знает.

— Уютно, — оценила Валери. — Где тут ванная? Подождёшь пять минут?

Гидеон смог только кивнуть, распахнув перед ней дверь.

А сам подошёл к камину и постарался осознать происшедшее. Отца хотелось поблагодарить и высказать ему всё наболевшее. Но только смысла нет. Засмеёт ведь. Потому только поблагодарит — вежливо, почтительно и спокойно. Мордредов змей! А ещё следует поблагодарить мисс Хоган за её условие. И Санни, что пришла к нему с просьбой. Как же он их всех сейчас любит… И весь мир в придачу!

* * *

Филиус Флитвик не слишком жаловал эти дни накануне Нового года. Да-да, каждый год с двадцать шестого по двадцать девятое декабря у декана Рэйвенкло шла полным ходом проверка накопившейся не слишком важной почты неприличных размеров, пересмотр всех дел прошедшего года, в том числе финансовых и прочих документов.

Мог бы и не заниматься всем этим, с финансовыми документами у него всегда был порядок, брат Эри как-то пошутил, что Филиус заткнёт за пояс гринготтских гоблинов в отчётности и кончит жизнь всё тем же холостяком под обрушившимися на него счетами. Отец тогда дал брату подзатыльник, велел за собой присматривать и не забрасывать тренировки — то, что третий сын родился, не повод расслабляться.

Флитвик брата любил, а племянников обожал. И с тёплым чувством ждал начала января, чтобы оставить Хогвартс и навестить семью в их селении, которого нет ни на одной карте обоих миров. Частично подарки уже были куплены и упакованы, оставалось только подобрать что-то для мамы и это Филиус отложил на двадцать девятое декабря. Выберется на Косую Аллею, посидит в любимом французском кафе с горячими хрустящими круассанами и ароматным кофе, пройдётся после по лавочкам Косой Аллеи и Лютного — никогда не знаешь, где наткнёшься на что-то интересное и эксклюзивное. А маме подарок всегда покупался самый необычный. Её коллекция могла поспорить даже с собранием редкостей Кристиана Робертса.

Филиус вздохнул, вспоминая последний визит к старинному другу. В тот день к Кристиану забежал внучек, до чего хорош, и как же похож на деда и отца! На деда меньше, разве что руками с красивыми длинными пальцами. Малыш мог бы стать чудесным пианистом в магловском мире или хирургом. В магическом же…

Впрочем, к чему гадать. Филиус и так понял уже, что перед ним юный зельевар. Даже прежде чем его отрекомендовал дед. Было у зельеваров что-то особенное во взгляде, в манере чуть заметно принюхиваться, пробовать любое блюдо или красивую печенюшку сначала кончиком языка, потом словно уходить в себя, пережёвывая первый кусочек. Постоянная работа над способностями.

Старика Принца даже жалко. Не то, чтобы Флитвик близко был с ним знаком, но короткий рассказ Кристиана вызвал малую толику сочувствия. Ненадолго, но факт. Сам дурак, конечно, этот Принц, но… Родня ведь.

Флитвик с трудом понимал, как можно отвернуться от родни. Нет, люди разные, но у гоблинов такое не случается. Практически. Может, потому, что каждый гоблин свято чтит свой долг перед родом, перед семьёй, перед потомками. Папа, вот, исключение, долг свой как-то иначе воспринял. И хорошо, что так. Чудеснее мамы он никого не смог бы найти. Уже почти семьдесят, а Эсмеральда Флитвик по-прежнему красавица. Что значит хороший климат, отсутствие суеты больших городов и полностью раскрытый магический потенциал! Папа ещё тоже молодцом, да у гоблинов и век чуть не поболе, чем у самых живучих волшебников. Восемьдесят — ещё не старость даже.

Филиус потянулся, размял затёкшие мышцы, подумал с завистью о брате, Кахлеморе Эреборе Флитвике, и о его ежедневных тренировках. Можно было, конечно, сменить форму на истинную — с тех пор, как Дамблдор числится гостем Мунго, такие метаморфозы могли остаться незамеченными. Позанимался бы. Выручай-комната могла и тренировочный зал в гоблинском стиле предоставить. Да только всегда существовала опасность, что кто-то из преподавателей захочет навестить Филиуса в самый неподходящий момент. Или вездесущих домовиков пришлют, а этому племени Филиус не доверял, донесут, не задумываясь.

А обратная трансформация в маленького смешного и безобидного декана Рэйвенкло довольно долго длится, не меньше трёх минут. И ощущения при этом очень близки к самым изощрённым пыткам. Особо впечатлительным дамам, маленьким детям и глубоко беременным лучше рядом не находиться. Да и для взрослых магов то ещё зрелище.

И что там одна тренировка?! Или даже десять в полгода. Братец Эри — как звали первенца Эсмеральды, Кахлемора Эребора Флитвика, почти все, включая отца в благодушном состоянии — всё равно оставался грозным противником для собственного близнеца, да и для других бойцов клана. На зимнем турнире противопоставить ему Филиус сможет мало что, побьёт его Эри, как пить дать побьёт. Хорошо, если декан Рэйвенкло продержится больше тех позорных прошлогодних сорока секунд. Только мама права, надо уже воспользоваться своей сильной стороной — способностями, недоступными гоблинам вообще и Эри в частности. И наплевать, что так нечестно. Филиус последние три года тренировал беспалочковую магию. Вот и удивит неприятно зазнавшегося брата.

Пусть Эри и ростом выше, и куда мощнее Филиуса даже в его истинном виде, зато декан Рэйвенкло и поизящней, и посимпатичней будет. И дамы засматриваются, нда. Только хочется ему не благородную гоблинскую красотку, а... вторую Эсмеральду! Он усмехнулся — дожил! Раньше таких мыслей что-то не наблюдалось. Размечтался некстати на старости лет! Это где же такие водятся, чтоб не побоялась дублёной зеленоватой кожи, клыков и когтей?

Филиус передёрнулся от собственных мыслей и плотнее завернулся в толстый плед. Вроде и щелей в его башне нет, комната уютная, камин пылает жарко, а всё равно зябко ему одинокими вечерами.

Письма приманил беспалочковым, чем ближе поездка домой — тем чаще он тренировался. Синих конвертов нет — те он читает сразу, едва получив. Так уж повелось у него на факультете. Ученики узнают это друг от друга. И синие конверты летят к Филиусу с пернатыми почтальонами с разных концов света — недаром он декан самого умного факультета в Хогвартсе, разлетаются его птенцы кто куда, искать счастье и применение своему уму и неординарным способностям… Птенцы разлетаются, а он остается пестовать новых.

Счетов тоже нет, их Филиус чует шестым чувством и просматривает сразу. Ну, если гоблинские, то там и печать особая и форма письма. Нет здесь и посланий из дома. Эри, лентяй, не пишет вовсе, мальчишки очень неаккуратные корреспонденты — все в отца. А мама посылает письма не реже раза в месяц, и Филиус эти пахнущие цветами и зелёным лугом послания тоже определяет сразу, держит возле кровати и перечитывает по многу раз. Не только из слюнявых соображений.

Пишет Эсмеральда очень забавно, хорошим языком рассказывает обо всех и обо всём. И про дела в селении, и про то, что учудил папа, про Эри и его милую жёнушку, про новые достижения старшенького внука, названного в честь деда. Юный Бран всегда особо рад приезду дяди, у парня определённые способности к чарам. И хоть бабушка учит его на очень хорошем уровне, Филиусу всё равно есть над чем поработать с юным дарованием. Ещё бы писал Бран ему в течении года, а не сваливал все выполненные задания в его комнате в день приезда. Практика, видишь ли, нравится ему куда больше, чем глупое чирканье пером. Весь в отца!

Флитвик выхватил из кучи писем розовый конверт в мелкую зелёную полоску и замер, сканируя всеми своими нечеловеческими чувствами. И как мог пропустить? Опять! Упрямая девчонка никогда не придерживалась общих правил. Одно слово — бунтарка.

Аманда Стэнфилд грозила свести его с ума. И что прикажете делать — ежедневно перерывать все послания от беспокойных мамаш, высокомерных отцов, дядюшек и тётушек не только своих учеников, но и учащихся других факультетов? А ведь ещё были рекламные буклеты от многочисленных отечественных и зарубежных изданий, маскирующиеся под обычные письма, бесконечные записки от приятелей и сообщения от коллег из гильдий, постановления и поправки к этим постановлениям в этих самых гильдиях. И прочее непотребство. Важной профессору информации в них было чуть, а мороки много. Вот и лежали не вскрытыми, ждали своего часа. Дождались вот! И теперь ввергали декана Рэйвенкло в меланхолию одним своим видом.

Тем не менее, очередное послание от любимой ученицы Флитвик вскрывал с тёплым чувством и насмешливой улыбкой. Вот уж нашлась на его голову любительница эпистолярного жанра!

Письма Аманды тоже отчего-то хранились отдельно, нужно же было как-то использовать тот удивительный сундучок от звездочёта Робертса! Вот и пригодился. Не то чтобы Филиус собирался перечитывать послания мисс Стэнфилд, но для растопки камина они точно не годились.

«Дорогой сэр! — писала Аманда своим по-детски круглым почерком. — Сегодня опять снег, и я с утра не нахожу себе места, люблю его, но зябну, стоит взглянуть в окно. Скорее бы уже сборы, что ли, от безделья можно и с ума сойти. Но знаете, зато я теперь много читаю. Вы были правы, очень хороший способ скрасить скучный вечер. Спасибо за ваши советы, но «Моби Дик» мне не очень понравился. Собственно, если совсем честно, я его даже не дочитала. А если ещё честнее, и начинать не хочется. Но сочинениями Диккенса увлеклась не на шутку. Уже добралась до тридцатого тома. Я очарована его работами.

Через неделю Лестрейнджи дают бал, приглашены все Гарпии, и я тоже там буду. Если бы там были вы, наверное, я бы думала об этом бале с большим энтузиазмом.

Дорогой сэр, вы же обещали мне встречу в конце декабря, не забыли?

Кэти от вас в восторге. Ей понравился Хогвартс и вечера с вами! И я, честное слово, позавидовала ей. Хочется нагрянуть в Хогвартс и… Но нет, не могу. Почему — скажу при встрече.

Линда говорит, что мне пойдёт короткая стрижка, но я никак не решусь. А как вы думаете, дорогой сэр? Может, в самом деле, пора сменить причёску?

Вы по-прежнему любите малиновый джем? Если так, то могу захватить с собой баночку. Одна из соседок делает просто изумительные джемы и варенья. А вообще я скучаю, хотя меня и пытаются развлекать домашние.

P.S. Снова получила признание в любви и предложение руки и сердца. Нет, в этот раз и парень был приятным, и родители бы одобрили. И местный, к тому же. И друг детства, чёрт побери!

P.P.S. Отказала. Огорчён, но не смертельно.

P.P.P.S. Очень жду вашего ответа. Если не получу, всё равно буду ждать вас 29 декабря в том самом кафе с 9 утра.

Ваша Аманда».

«Дорогой сэр…» Что, интересно, будет в следующий раз? Флитвик покачал головой и снова взялся за пергамент, от которого шёл слабый аромат того самого малинового джема. Сначала мисс Стэнфилд чопорно писала в письмах «Господин декан». Потом начала обращаться просто «Господин Флитвик». Позже было несколько посланий вовсе без обращения. Потом было «уважаемый сэр». А теперь, значит, «дорогой сэр». Надолго ли, и к чему такое приведёт? Было сильное желание предложить девушке перейти уже на имена. И пусть не мучается. Взрослые ведь люди, и она давно уже не его ученица.

Внизу стояла дата — послание было отправлено пять дней назад. Значит, в субботу бал у Лестрейнджей. И нет, Флитвика туда и на аркане не затащат, хоть и приглашали. Рудольфус почти всех деканов пригласил, добрый юноша.

Но Филиусу это ни к чему. Боевиков там будет тьма, а кто их знает эти рефлексы, как начнёт декан Рэйвенкло трансформацию, ощутив флюиды агрессии, исходящие от этих брутальных молодцов. Или не дай Мерлин, среагирует подобным образом на какую-нибудь красотку. Это в Хогвартсе и стены защищают, и незаметные для людей амулеты, навешанные в классе. И руны на его стуле в большом зале. И мантия учительская увешана таким арсеналом, что любой боевик позавидует. Но беда в том, что в такой мантии в бальный зал Лестрейндж-холла не пропустят точно — дураков там нет. Или потребуют объяснений, что ещё хуже.

Так что придётся милой Аманде обойтись без такого неказистого кавалера. То есть — без приятного собеседника, конечно же.

Куда-то его нынче тянуло совсем не в ту сторону. А всё потому, что мама в письме писала: «Не нашёл ещё себе невесту, милый? Реми спрашивала, когда ты приедешь...» И что тут скажешь? Что даже не искал? Что нюх и либидо глушишь амулетами, что на девиц нет никакой реакции вовсе? И что зачастую уже боишься, что ориентация таким образом изменится?

Нет, конечно же, всё это отговорки, и самопроизвольная трансформация практически невозможна, такие корифеи, как мама и дядюшка Карриган, накладывающие руны и чары на десятилетнего подростка, сделали всё качественно и на века, можно сказать. Так что амулеты — простая перестраховка и контроль самых сильных инстинктов, не более.

И зачем он Аманде на этом балу, где соберётся множество красавцев? Маленький профессор будет только мешать и смущать. Только для мисс Стэнфилд это не аргументы. Молодости свойственно всё видеть в розовом свете, и ей не объяснишь простых истин — возмутится, примется доказывать обратное… Нет уж, хватит и совместного завтрака в пятницу двадцать девятого.

Так и отпишет, что занят сильно разными разностями, но в кафе будет обязательно. И может, даже захватит для мисс Стэнфилд подарок. Тоже магловская книга, возможно, даже прочитает, а не забросит, как несчастного «Моби Дика». Ну а что, что-то есть перекликающееся с его судьбой в этом романе французского автора. «Человек, который смеётся» произвёл на юного Филиуса большое впечатление в своё время. И мама его читала.

Или подарить тот браслет, что он хранит из поездки в Марокко неизвестно для кого? Когда купил, Аманда Стэнфилд была совсем крохой. Умненькая первокурсница глядела на него широко открытыми глазками, ходила хвостиком, задавала тысячу вопросов с непосредственностью дочери ковена боевиков.

И именно её глаза он вспомнил на том марокканском магическом рынке. Васильковые камушки в платиновом браслете притянули взгляд, не удержался, купил. Безделушка ничего не представляла собой в магическом плане. Но за годы обросла кучей разных особенностей. Филиус зачаровал на совесть, изощряясь с каждым годом всё сильнее. Подарить? А вдруг надумает всяких глупостей на его счёт? Седина в бороду, бес в ребро — так говорят? Нет, не стоит. Книги будет достаточно.

А браслет… Возьмёт с собой, просто так. А вдруг встретит на Косой Аллее свою судьбу? Чем Мордред не шутит.

Аманда же под запретом. Боевики ковена любой другой интерес профессора к своей сестре или дочери, кроме как дружеский, живо пресекут. И хорошо, если вежливым внушением. И тогда уже даже не повстречаться будет с невинными разговорами за чашечкой чая.

Филиус давно понял, что дорожит этой странной дружбой с Амандой. Любуется леди, какой она стала, повзрослев, но только как ценитель прекрасного. И кому какое дело, что на встречу с ней он надевает самые сильные амулеты. Обычные, увы, не спасают, низменные инстинкты так и рвутся на волю.

Но он всё понимает, кто он — и кто эта юная Гарпия?! Так что только любоваться и остаётся. И пусть малышка провоцирует каждым жестом, каждой улыбкой, этими густыми волосами, спрятанными в хитрую причёску. Хоть какое-то мазохистское удовольствие. И хорошо, что даже не подозревает, как на него это действует. А то бы сбежала без оглядки.

Флитвик аккуратно сложил письмо, положил перед собой свежий лист и взял перо.

«Дорогая Аманда! Опять я поздно прочёл ваше послание. Но не настолько, чтобы пропустить нашу встречу. Буду ждать вас в пятницу в кафе, не сомневайтесь.

Отвечая на ваш вопрос по поводу причёски, должен признаться, что ничего в этом не понимаю, но каюсь, грешен — люблю, когда у девушек длинные волосы. Только умоляю, не обращать на это внимания при принятии решения».

Вот так! Ненавязчиво и вежливо. Будет ужасно, если она пострижётся! Да, всё внутри против этого восставало, но ей об этом знать не обязательно.

«Малиновый джем — моя слабость, вы правы. Но если забудете, не стану огорчаться. Так что не волнуйтесь.

А ещё хочу рассказать вам один забавный случай...»

Строчки быстро ложились на пергамент, усовершенствованное перо добавляло в текст изящности и красоты. Надо такое же подарить племяннику Брану, может, тогда полюбит чистописание.

Как не стремился всегда отвечать кратко, с Амандой ничего не получалось. Ответные послания выходили объёмными и пестрели разнообразными анекдотами, рассказами о забавных случаях в школе, вплоть до перечисления, что в рождественское утро ели на завтрак. Ничего не мог с собой поделать, мысли ложились на бумагу одна за другой. Впрочем, Аманда уверяла, что любит его длинные подробные письма, вот пусть и радуется — это он может.

А вот Линда, дающая такие советы, его огорчила. Бывшая и тоже любимая ученица сама носит короткую стрижку, ну так ей дед многое позволяет. Ещё одна бунтарка, гены там ого-го какие. И ничего от бедолаги маглорождённого Маршалла, который женился на немножко беременной матери Линды.

Джонатан Хьюго Дервент, дед Линды, старый чароплёт и прекрасный дуэлянт, стал его приятелем по переписке ещё до окончания Филиусом Хогвартса. Старше лет на сорок, Дервент очень ценил дружбу с Флитвиком, хотя многие считали его замкнутым, необщительным типом, не понимающим шуток. Несколько раз Филиус даже гостил в мрачном родовом поместье Дервентов, и, конечно, сразу согласился приглядеть за малышкой Линдой, поступившей в Хогвартс в пятьдесят втором году. Разумеется, учись она на Рэйвенкло, было бы проще за ней присматривать, но Дервент распределением был доволен. «Иначе и быть не могло с таким-то папашей!» — цедил он, попыхивая трубкой.

О личности папаши — настоящего отца Линды, о котором не знала ни дочь, ни даже её мать, получившая от Джонатана Дервента несколько прицельных Обливиэйтов — Филиус узнал случайно. Выпили они в тот рождественский вечер немало, Дервент жаловался на жизнь и на то, что Линда слишком непоседлива, хотя дары — загляденье.

Флитвик поддакивал, но осторожно пытался донести мысль, что девочке всего тринадцать, а гены маглорождённого Маршалла, пусть земля ему будет пухом, тоже могли сказаться.

«При чём здесь этот грязнокровка! — грозно грохнул тогда кулаком по столу Джонатан. — Гены… да нет у неё никаких генов от него, профессор! В том и дело, что девчонка — не его дочь».

На языке вертелось несколько вопросов, задавать их было опасно, но Флитвик всё же спросил:

«Где же настоящий отец?»

Думал ответят, что погиб, много магов полегло во время Второй мировой.

«В Нурменгарде» — глухо откликнулся Дервент и мгновенно протрезвел. Потребовал тут же принести Непреложный обет, потому что Обливиэйт ожидаемо не прошёл — гоблинские амулеты «для своих» осечек не давали. Филиус поклялся, но захотел подробностей, когда жена Джонатана, Хелен, призванная среди ночи, обет скрепила.

«Гриндевальд знает?»

«А что было делать? — Вскинулся Дервент. — Ждать отката для любимой кровиночки? Сообщил мерзавцу, а как же. Да только не помогло. Слово матери заменить не получилось, Марта почти сквибом осталась, но не лезть же в Нурменгард с Обливиэйтом к Тёмному Лорду?»

Джонатан тогда ещё долго ворчал насчёт долгов перед магией, мудрости мироустройства и наивности самовлюблённых грязнокровок. Его раздражало, что Маршалл, муж Марты, даже не понял ничего про откат, твердил, что им повезло, что мать жива и здорова, что девочка сильная. Идиот! Конечно сильная, Геллерт не дурак, дочь признал сразу, магией его она напитаться должна была в волю, тут никакие стены преградой стать не смогут. А Маршалл… легко принял, что дитя не его, твердил, что важно лишь, кто воспитает и прочую ересь. И Дервент до сих пор удивляется, как эти чудаки доживают до седых волос. Сплошь счастливчики и везунчики?

Ворчал он долго, пока Хелен не угомонила мужа парой слов, заметив, что Филиус уже клюёт носом, да и увела Джонатана, пожелав гостю доброго сна.

С тех пор Флитвик к Линде стал присматриваться ещё пристальней, по-прежнему одобрял её посещения — девочка любила заглянуть в его башню на чашечку чая. Приятель деда казался ей в Хогвартсе самым родным человеком. Его вороны относились к мисс Маршалл добродушно, а своего декана считали дальней роднёй Линды. Филиус не спешил развенчивать слухи и до последнего курса опекал своевольную слизеринку.

Конечно, она ему писала после школы, просила присматривать девушек в команду Гарпий, где мисс Маршалл очень быстро стала капитаном. Филиус честно присматривал, порекомендовал нескольких, и Аманду в том числе. Теперь все они в команде Линды. Сама мисс Маршалл не устаёт его благодарить, регулярно сообщает, как дела у девиц. А также неизменно заверяет в этих посланиях, что без его рекомендаций Холихедские Гарпии много бы потеряли.

Лестно, разумеется, но Аманде капитан Гарпий зря даёт подобные советы насчёт причёски. Только писать Линде об этом он, конечно, не станет.

Филиус запечатал письмо для Аманды, подозвал своего верного филина Бадди и привязал письмо к его лапке.

— Аманде Стэнфилд, Бадди, — ласково потрепал Флитвик филина по круглой голове с хохолком. — Ответа не жди.

Бадди посмотрел изучающе, помахал лапкой с посланием, словно оценивая вес и скептически ухнул.

— Сам понимаю, — проворчал Флитвик. — Ну да, следовало отправить конфет или вина. Только опасно. Знаешь, кто её отец и кузены?

Бадди ухнул презрительно, мол, что нам те кузены. Перелетев на край стола, нагло ткнул клювом в большую вазу, словно говорил: «Девушке нужно сладкое! Рождество!» А что ещё ожидать от воинственной птички из совятни самого Эри — грозного воспитателя бойцовых сов?

Флитвик повздыхал, выбрался из кресла, подошёл к обеденному столу, выбрал большую шоколадку в форме снитча в золотой обёртке и привязал к лапке вредного филина.

Довольный Бадди удостоил его хлопком крыла по плечу и убрался в широко распахнутое окно, унося в темноту послание.

Флитвик потёр виски, налил себе в кубок немного вина и вернулся в рабочее кресло у камина. Жаркое пламя жаждало получить свою порцию рождественских подарков — пачку другую нежелательных почтовых отправлений. Разбор почты потёк своим чередом, сюрпризов почти не встречалось, за исключением письма от Линды Маршалл, тоже в обычном конверте вместо синего:

«Добрый день, профессор! Как вы и просили, немного о девочках: Вилли Гейтс помолвлена с одним французом, но свадьба ещё через пару лет. Мари Квирит встречается с симпатичным бельгийцем. Но о помолвке пока речь не шла. Аманда Стэнфилд всех потенциальных женихов посылает лесом. Подозреваю, у неё есть какой-то интерес в своём ковене, не иначе. Одри Зейн пока ни в кого не влюблена и ни с кем не гуляет. И ещё, не сомневайтесь, я сообщу, если наметится чья-то свадьба. Успеете поздравить. Деду привет, если увидитесь раньше меня. С обожанием и благодарностью, ваша Линда М.»

Хорошо, что он прочёл письмо Аманды раньше, чем послание капитана Гарпий, и то сердце неприятно кольнуло. Нет у неё никого в ковене, иначе не написала бы так легко, что отказала какому-то «другу детства».

Филиус приманил с полки трубку, набил первосортным табаком с плантаций дядюшки Карригана, и с удовольствием затянулся. Вечер предстоял долгий и не то чтобы самый интересный.

И хотя Бадди было велено не дожидаться ответа, Флитвик с грустью поглядел на пустые лапки верного филина, вернувшегося на свой насест. Вздохнув, маленький полугоблин пыхнул трубкой и приманил следующее послание.

«Дорогой профессор Флитвик! Мой Терри и я поздравляем вас с Рождеством, Новым годом и…»

Очередное поздравление от родителей учеников. По щелчку пальцев в стандартный ответ вписалось имя леди, письмо запечаталось и легло на широкий подоконник. Бадди встрепенулся, только сейчас заметив целую россыпь ответных писем на подоконнике.

— Не срочно! — заверил его Филиус. — Завтра отдам школьным совам. Для тебя будет поважнее поручение. Полетишь к отцу и брату.

Бадди одобрительно округлил глаза, предвкушая полёт в родные края. Флитвик его понимал. Самому до скрежета зубовного хотелось увидеть родню. Осталось потерпеть меньше недели, и он сможет обнять племянников, поцеловать маму и выдержать зверские рукопожатия отца и брата Эри. Меньше недели, но сначала встреча с Амандой.

* * *

К обеду, казалось, Санни уже должна была совсем обессилеть, но короткий отдых с Джейми и тётушкой Мюриэль в её покоях странным образом взбодрил. И, возможно, в этом была заслуга того «экспериментального зелья», что тётушка им велела выпить «для аппетита», едва они расположились в удобных креслах у её камина.

— Отличная вещь! — Мюриэль тоже проглотила содержимое маленькой рюмки ядовито-зелёного цвета. — Всегда можно употребить перед важной встречей. Ну, мои дорогие, как настроение?

— А что это? — Санни поморщилась от терпкого вкуса, но послушно выпила до дна. Да и всего-то там было этого зелья на пару глотков.

— Мама не признаётся, — усмехнулся Джейми, отставляя пустую рюмку. — Какая-то тайная разработка её друга из Франции. Бедолага влюблён в маман уже прорву лет.

— Как не совестно, Джейми! — рассмеялась Мюриэль. — Тебя послушать, так в маму влюблены поголовно все симпатичные маги.

— И даже не слишком симпатичные, — хохотнул Джейми.

— А для маленького не опасно? — Санни наслаждалась атмосферой, царящей в комнате тётушки. Свет исходил только от жарко пылающего камина. И окружающий полумрак только усиливал ощущение, что они одни во всём мире, и нет никакого скопления народу буквально этажом ниже.

— Совершенно безвредно, — ответила тётушка. — Не беспокойтесь, милые, вредить ребёнку я не намерена.

— А отцу малыша скажешь? — Джейми вдруг стал серьёзен. — Мам, это не праздный интерес. Ты же сама говорила, что тут всё на магии, эти откаты, всё такое.

— Что? Что с откатами? — забеспокоилась Санни. — Тебе что-то угрожает? Малышу?

— Как не стыдно, Джейми, — улыбнулась Мюриэль. — Разволновал кузину! Успокойся, Санни. Но Джейми прав, тема серьёзная, но даже не знаю, стоит ли мне восполнять пробелы в твоём образовании.

— Какие… Конечно стоит!

— Расскажи, мам, — поддержал Джейми.

— Я и собираюсь, — Мюриэль расправила юбки и призвала плед с диванчика, словно ей стало зябко. — Весьма простые истины. Не будем сейчас углубляться в дебри истоков, скажу только данность. Когда ведьма вне брака заводит ребёнка — ничего тут криминального нет. Дети в магическом мире — высокая неоспоримая ценность. Нас не так много в мировом масштабе. И ты, может, слышала такое, что маглы, бывает, делают аборты, избавляясь от нежелательной беременности?

— Да, слышала.

— Так вот — в магическом мире этого нет вовсе. А если вдруг случается, то тут откат простой — смерть матери. Бывает мгновенная, бывает отложенная на месяцы. И не знаю, что хуже. Но не будем о крайностях. Итак, волшебница забеременела. Вот возьмём твою новую подругу Кэти Хоган. Ты думаешь она из-за большой любви поехала к твоим братьям сообщать о беременности?

— А разве нет? — расширила глаза Санни.

— Ну это я утверждать не берусь, может, и есть там чувства. Однако причина спешки была совсем в другом. Так уж сложилось. Если забеременевшая вне брака ведьма не сообщит отцу ребёнка о его рождении до этого чудесного события, то ведьму, опять же, ждёт откат. Не смертельный, но весьма неприятный. Ребёнок будет высасывать магию из матери, и если отец его был достаточно сильным магом, то мать к концу беременности может и вовсе стать сквибом. Будет беззащитна перед всякого рода проклятиями, будет ощущать слабость и упадок сил. И прочие нехорошие вещи. Хорошо, когда у матери за спиной сильный род, когда её и будущего малыша питает родовая магия. А если никого и ничего за душой нет, как у Кэти, то тут и выхода нет.

— Ну сообщает ведьма отцу ребёнка, и что это меняет? — Санни взволнованно смотрела на тётушку и мысленно потирала ручки — значит, Август узнает и может у тётушки ещё будет всё хорошо.

— Многое. Во-первых, отец признаёт ребёнка. А это магическая клятва. Случаи, что не признавал — единичны за много веков, так что рассматривать не будем. Таким образом, не знаю уж какими путями, после признания отцовства уже отец становится основным донором магии, что в большинстве случаев для него совершенно безвредно. Далее — признание отца словно узаконивает этого малыша — он появляется на гобеленах и прочих вещицах, отображающих у разных семей родовое древо.

— Значит, ребёнок Кэти должен был появиться ещё неделю назад! — осенило Санни. — На папином родовом древе!

— Безусловно!

— Он знал…

— Ну, девочка моя, ты ж понимаешь, слизеринцы не могут без интриг. Не мешай своему папе воспитывать мужчин из мальчиков, — тётушка серьёзно погрозила пальцем. — Да, Джейсон знал о беременности Кэти Хоган уже несколько дней точно. И поверь мне, все решения насчёт девушки были со всех сторон обдуманы и приняты тогда же.

— Но Гидеон…

— Подставился по-крупному, как мне кажется. Утешает только, что Джейсон для своих детей уж совсем гадостей точно делать не станет, — Мюриэль вздохнула, задумчиво глядя на огонь. — Когда я признаюсь Августу, мой ребёнок тоже высветится на родовом древе, как и его отец. И что-то я пока не могу вообразить себе реакцию Джейсона.

— Но папа обрадуется! Он так радуется близнецам, которые будут! Он не может…

— Санни, детка, — перебила Мюриэль. — Всё не так просто. Одно дело свои дети. И если ещё помнишь, то твои родители давно и счастливо женаты. Другое дело — мой ребёнок от неизвестного парня, который к тому же вдвое меня моложе.

— На пятнадцать лет! — уточнил Джейми.

— Умник! А ещё у нас с Джейсоном очень непростые отношения. С тех пор, как он настаивал, чтобы я отдала ребёнка в магловский мир, а я отказалась это делать.

— Какой кошмар! Почему?

— Не кошмар, — возразил Джейми, поглядев на кузину с сочувствием. — Понимаешь, Санни, дядя Джейсон был совершенно прав. Ну что хорошего сквибу расти среди сильных магов? Это же страшно — чувствовать себя ущербным, практически инвалидом. А что ждёт сквиба у маглов? Думаешь — просто абы кому отдадут? Нет, ребёнка ждёт очень состоятельная семья, которая обеспечит ребёнку хороший старт, плюс его особенность — сквиба в любом деле ждёт удача, а возможно, ещё и какие-то ярко выраженные способности, вроде как у Майкла Моргана — к счетоводству и языкам. Вывод: жизнь ребёнка-сквиба будет более полноценной именно в магловском мире. Первоклассное образование, хороший счёт в банке, открыты все дороги. И как правило, любящая семья. Другим бы не отдали. Так что мама действительно была кругом не права!

— Ах ты паршивец, — усмехнулась Мюриэль, кивавшая согласно во всё время рассказа Джейми. — Ну да, Джейми совершенно прав.

— А то! Я всегда прав! — Джейми самодовольно улыбнулся. И вдруг сполз с кресла и оказался на коленях перед креслом Мюриэль. Схватив руки матери, он принялся покрывать их быстрыми поцелуями. И еле слышно повторял: — Спасибо, что поступила неправильно и не отдала!

У Санни на глаза навернулись слёзы. А Мюриэль ласково гладила сына по волосам, а потом даже дала подзатыльник, хотя у самой глаза странно блестели.

— Не пугай кузину, дурачок. Ну полно, Джейми! Ты же знаешь, я и не смогла бы.

— Знаю, — судорожно вздохнул он, поднялся на ноги, схватил вдруг тётушку на руки и закружил по комнате.

И было что-то такое интимное в этом всём, такое личное! Санни задохнулась от обуревающих её чувств, смотрела и восхищалась тихим смехом Мюриэль, мягкой улыбкой серьёзного Джейми. И тем, что её допустили в этот мир только для двоих. И чем заслужила — непонятно.

— Положи обратно, где взял, — велела наконец тётушка. — Я знаю, что ты вырос сильным и нахальным, можешь больше не демонстрировать.

Джейми осторожно выполнил приказ, словно его ноша была хрупким созданием. Он совсем не выглядел запыхавшимся.

— Ты действительно настолько сильный?! — Санни удивлённо смотрела на кузена. — Я хочу сказать…

— Это да, Джейми с детства был очень сильным мальчиком, — ответила Мюриэль. — А когда подрос и вовсе… Конечно, не круче, чем Жан Вальжан, но и не хуже.

— Мама, может Санни не знает…

— Я читала «Отверженных»! Не могу поверить! Это что — твоя способность?

— У меня куда больше способностей, чем положено сквибу, — вздохнул Джейми. — Потому я и неправильный. И хватит уже серьёзных тем, на обед пора, милые дамы. Я жду вас снаружи, надо же вам привести себя в порядок.

— Нахал, — нежно сказала Мюриэль ему вслед. — Ну как его можно было отдать?

— Никак нельзя!

— Именно. Что ж, пойдём. Заглянем в ванную, и я поправлю тебе причёску.

Когда они спустились в зал, Санни сразу заметила Рабастана Лестрейнджа, он разговаривал с Эмили Гамп и пока её не заметил. А вот мистер Нотт направился в её сторону.

— Поведёшь меня на обед?

Джейми лукаво улыбнулся и протянул ей руку.

— Конечно, дорогая. А мама…

— А мама попробует выведать у Гидеона, что за пакость придумал Джейсон! — перебила его Мюриэль. — Кстати, Джейми, помнишь, я рассказывала тебе о портрете нашего предка Роквелла Прюэтта? Можешь взглянуть и поделиться этой историей с кузиной. Вон у той колонны.

Санни старалась не смотреть по сторонам, пока они шли к портрету. История оказалась забавной, а в пересказе Джейми и вовсе смешной. Хотя ничего очень весёлого в истории не было.

Сэр Роквелл заслужил внимание потомков своей неисчерпаемой страстью к выпивке. Причём не гнушался выпить и с маглами, и, если не врут, даже с вейлами, кентаврами и прочими нелюдями, отчего происходили с ним разные злоключения. Волшебные народы пить не приучены были вовсе и спаивание одноплеменников благом, естественно, не считали. А однажды Роквелл случайно подслушал, что в заброшенном доме живёт жутковатое привидение, и легенду: кто там заночует, получит награду. Недолго думая, Роквелл решил там заночевать, прихватив бочонок крепкого эля. Ему не столько награда была нужна, сколько повод. Да и с привидениями он ещё точно не выпивал. Старый дом встретил неласково, скрипели ставни и пол, раздавались с чердака жуткие звуки, но Роквеллу было море по колено. Привидение оценило его смелость и составило компанию. Говорили о жизни всю ночь, и ни разу у Роквелла ещё не было более интересного собеседника. Вот и пригласил он придурковатую девицу призрачного вида пожить к себе в мэнор. Жена было возмутилась, но Роквелл был в состоянии нестояния, а потом стало не до того. Зато теперь пил исключительно дома, на чердаке западной башни, облюбованном привидением.

— Да-да, очень смешно! — отреагировал вдруг молчавший до этой поры портрет. — Но вы забыли сказать, молодой человек, что я ума не приложу, почему то милое привидение называют именем моей мегеры-жены. — И он вдруг передразнил кого-то невероятно высоким и противным голосом: — Не позволю тебе спаивать домовиков, дракклов забулдыга!

Санни ахнула.

— Извините, сэр…

Но её даже слушать не стали. Портрет обращался исключительно к Джейми:

— Молодой человек, ни в коем случае не соглашайтесь на брак с девицами из рода Селвинов, поверьте моему горькому опыту! А лучше — не женитесь вовсе!

После этих слов, сэр Роквелл прихватил нарисованную бутыль и ушёл с портрета.

Санни с Джейми проводили его ошарашенными взглядами, потом переглянулись и рассмеялись.

— Пойдём, — Санни заметила, что многие направляются в столовую. — Твоя мама уже зашла туда с Гидеоном!

— Заметила, как на тебя глядел тот парень?

— Похож на Блэков, — с сомнением сказала Санни. — Он смотрел не только на меня, а на всех девушек.

— Ладно, забудь!

Санни заняла место за столом рядом с Джейми, с другой стороны от неё сели Беллатрикс Блэк, Андромеда и Нарцисса. А прямо напротив через узкий стол её соседом оказался Басти.

— Приятного аппетита, дамы, — смешливо произнёс он. — Санни, ты помнишь, что после обеда будет последний танец?

— Как тут забыть! — пробормотала она, теребя салфетку. — И да, я помню, что танцую с тобой.

— Я просто уточнил, — Рабастан отсалютовал ей бокалом воды.

— Кстати, — Руди, сидевший рядом с братом, подмигнул Санни. — Сестры Блэк приглашены к нам в гости на пару недель. И если бы ты захотела…

— О нет, — перебила его Санни, стараясь не покраснеть. И радуясь, что есть отговорка. — Я уже приглашена в гости на несколько дней, так что не смогу принять ваше щедрое приглашение — отцу вряд ли понравится, что я все каникулы проведу не дома.

— И к кому же? — оживился Басти.

Оба брата смотрели с нескрываемым любопытством.

Санни замялась, слишком много народу их слушало.

— Боюсь, что не могу рассказать. Может, позже.

— Не беспокойтесь, мистер Лестрейндж! — произнёс Джейми. — Я приглашён вместе с кузиной и смогу приглядеть за ней.

— Это хорошо, — не очень довольный Рабастан отпил воды и сузил глаза. — Джейми, правильно? Как поживает ваш приятель Морган?

— Замечательно поживает, — улыбнулся Джейми. — Кстати, передавал вам привет, хотя я не был уверен, что смогу выполнить эту просьбу.

— Очень рад, — кивнул Басти. — При случае, и от меня передавайте Майклу мои наилучшие пожелания!

Санни боялась дышать. Было такое чувство, что Басти прекрасно знает, кто был Майклом Морганом на той вечеринке. Очень уж он подозрительно на неё поглядел.

Спасла от неловких дум Беллатрикс.

— Руди, стукни своего брата! — попросила она.

— За что? — поразился Рабастан, получивший лёгкую затрещину от невозмутимого Рудольфуса.

— Наверняка есть за что, — философски хмыкнула Бель. А Андромеда за ней хихикнула. — Санни, познакомь меня с кузеном!

Пришлось отклониться, чтобы Джейми мог поздороваться с Беллатрикс и Андромедой. Нарцисса даже встала, чтобы не отстать от сестёр, но её быстро усадили на место. Джейми явно всем понравился.

Потом уже появились разнообразные блюда, и все занялись едой.

— Ты уже заполняла карточку танцев на нашем балу? — спросил Басти, когда Санни отпивала какое-то лёгкое вино.

Чуть не подавившись, она закашлялась. Джейми легонько постучал по спине.

— Я же говорила, что есть за что, — хмыкнула Беллатрикс. — Басти, не гони фестралов, я тебя умоляю.

— Бал уже субботу, Бэль. — Басти виновато глядел на Санни. — Ты в порядке?

— Нормально, — кивнула она. — А у вас так же будет? Танцы, потом обед?

— Не совсем.

Рудольфус пояснил:

— У нас традиционно сначала обед, потом перерыв, потом танцы до ужина. Потом ещё покатаемся на гиппогрифах или ещё чего-нибудь.

— Гиппогрифы? — Санни покраснела, а нахальный Басти, похоже, еле сдерживал смех.

— Не пугай девушку, Руди, — укоризненно сказала Беллатрикс. — Никаких гиппогрифов, Санни. Холодно же. Скорее, после ужина выделят какое-нибудь место для молодёжи. Будет весело, увидишь. Многие останутся на ночь. Мы-то с Андромедой поедем в гости прямо после этого бала.

— И я тоже, — послышался голосок Нарциссы.

— Куда ж мы без тебя, — благодушно ответил девочке Рудольфус.

Санни хотела ещё что-то спросить, но тут послышался странный звон и все с любопытством повернулись к поднявшемуся из-за стола Джейсону Прюэтту.

Для Санни стало шоком, что объявляют помолвку Гидеона, а вовсе не Фабиана с Кэти, как она сначала подумала. Валери Нотт хорошо было видно с места, где сидела Санни. Девушка выглядела необычно бледной и потерянной.

— За Гидеона и Валери! — Громко сказал отец.

— За Гидеона и Валери! — послышалось со всех сторон. Санни тоже поднялась, не отрывая взгляда от мисс Нотт, которая вдруг ахнула и закрыла лицо руками.

— Охренеть, — прошептала рядом Беллатрикс. — Засранцы!

А в следующий миг ахнули все — Валери вскочила, а Гидеон перепрыгнул через стол и обнял её, что-то быстро говоря и сжимая так, что Санни поёжилась. И это она была во всем виновата! Если б не проговорилась тогда лорду-дракону…

— Во даёт парень! — с уважением прокомментировал Руди.

— Красавчик! — согласилась Беллатрикс.

— Это любовь, — вздохнула Андромеда.

— Круто! — оценил Басти. — И на Валери нашлась управа!

Санни слабо улыбнулась на его слова, не отрывая глаз от брата. Мюриэль тоже была там. И от этого стало спокойней. Гидеон встал на колено, вид у него был слегка сумасшедшим. Неужели не знал? А Валери уже смеялась.

Жаль, что они сразу ушли с обеда. Санни так и не поняла, нормально у них всё или не очень.

Все вокруг снова садились.

— Мистер Джейми, а у вас есть невеста? — послышался голосок Нарциссы в образовавшейся тишине.

Кузен растерялся, а все вокруг рассмеялись.

— Пока нет, милая леди, — смог ответить Джейми. Для этого он поднялся и шутовски раскланялся.

Ему охотно поаплодировали. Даже Беллатрикс.

Только Санни было пока не по себе.

— Не волнуйся, — Джейми сел и погладил её по руке. — Все счастливы.

— Откуда ты знаешь?

— Мама подала знак, — пожал плечами Джейми. — Она не ошибается в таких вещах.

— Тогда ладно, — Санни поймала задумчивый взгляд Рабастана и ощутила, как быстрее забилось сердце, сделав скачок.

На пирожные смотреть не хотелось. Вообще стало не до еды после этих событий и близости танца с Басти. Долго никто и не собирался засиживаться. Взбудораженные внезапной помолвкой гости уже скоро стали подниматься, чтобы перейти в бальный зал. Предстоял последний танец.

— Идём?

Санни удивлённо подняла голову:

— Ты тоже перепрыгнул через стол?

— Дурной пример заразителен, — усмехнулся Рабастан, крепко сжав протянутые пальцы. — До танца еще минут десять, пойдём, покажу кое-что.

Санни оглянулась на Джейми, но им уже завладела маленькая Нарцисса. Юная мисс Блэк решительно шагала с кузеном к бальному залу, трогательно положив руку на его предплечье.

— Бедный Джейми! — сказала рядом Бель. — Руди, мне надо подняться наверх на пару минут. Отведёшь?

— Я весь ваш, моя леди!

Рабастан потянул Санни к выходу.

— И что ты хотел показать? — Санни с любопытством оглядела очередной альков, где они оказались. Тут тоже был диванчик и пара стульев, как в других укромных уголках. И почему-то была уверенность, что пока они пробирались между гостей, их просто не замечали. — Ты наложил на нас какое-то заклинание?

Она попыталась высвободить кисть из его пальцев, и Басти сразу отпустил, развернувшись к ней лицом.

— Простенькое заклятие незаметности, — признался он тихо, стоя непозволительно близко. — Действует не больше минуты, потому не требует особых магических затрат. Зато очень надёжное. И поверь, заглушки я уже наложил такие, которые без сильного шума не снять. А вход в это чудное место охраняется получше, чем моим братцем.

— И как же охраняется? — Санни зачарованно глядела в его глаза. Казалось, что они мягко мерцают в полумраке, отражаясь от подвешенных по периметру слабеньких светильников.

— Вот! — Басти показал ей синий овальный камень размером с грецкий орех, даже с такими же ребристыми боками. — Этот артефакт делает сильно непривлекательным место вокруг волшебника. Людям просто не захочется сюда идти. Радиус действия около четырнадцати футов.

— И что надо с ним сделать? — Санни взяла у него камень, оказавшийся тяжёленьким и холодным. А материал на ощупь походил на металл. — Ты это хотел мне показать?

— И это тоже, — в голосе Рабастана звучала улыбка, — просто сожми с боков. А теперь сожми снова, а то мы остались без защиты.

Нажимался артефакт трудно только вначале, потом слышался щелчок. И грецкий орех превращался в эдакую овальную пластинку без всяких наростов. Ещё щелчок — тоже с усилием, и происходило мгновенное увеличение, охлаждение и потяжеление.

— Классно! — она вернула Басти игрушку. Воспринимать серьёзно это изобретение не получалось. — Сам сделал?

Басти спрятал «камень» в карман.

— В Индии приобрёл, — похвастался он с удовольствием. — Я набрал там на рынке целый мешок подобных безделушек, продавались оптом по смешной цене. Ещё не все проверил даже, но есть инструкции на английском. Обязательно покажу у себя дома, если захочешь.

У Санни загорелись глаза, посмотреть на мелкие чудеса захотелось очень.

— Конечно захочу!

— Договорились, — усмехнулся Басти. — И да, хотел тебе рассказать ещё об одном.

— Хорошо, и о чём же? — похоже младший Лестрейндж задался сегодня целью её удивить!

Басти заговорщически улыбнулся:

— Это пока тайна для всех. Там, в Индии, я сделал одну важную вещь, занимался ею целыми днями, совершенствовал с самым замечательным мастером из всех, кого знаю. Это настоящее чудо, нечто настолько прекрасное, настолько нужное мне, что до недавнего времени было несбыточной мечтой, — глаза Рабастана сияли вдохновением. Она невольно залюбовалась им. Такой Басти нравился очень сильно. — И я поклялся, что в Англии ты первая спустишься туда. Санни, обещай, что сделаешь это, иначе мне даже не воспользоваться своим изобретением. Не похвастаться Руди, отцу, маме… Сделаешь?

— Спуститься? — переспросила с интересом. — Это что? Погреб?

— Это саквояж. Маленький чемоданчик, — он явно гордился своим изобретением. — Ну так что, обещаешь посмотреть?

— Ну конечно я посмотрю! — сказала она. И еле заметно вздохнула, когда он на шаг отступил. Было так странно, что даже не попытался приставать.

— Нам пора, — улыбнулся Рабастан. — Погоди, уберу заглушки.

— Танцевать? — она с удовольствием смотрела, как он без слов взмахнул пару раз палочкой. Оказывается, с ним можно было просто поговорить. И стало вдруг жаль, что так мало времени. Ведь они могли просто посидеть на диванчике, обсудить помолвку Гидеона, маленькую нахальную Нарциссу, которую все обожают, Фабиана с Кэти, наконец. И ей показалось, что с его комментариями это было бы интересно.

— Танцевать! — усмехнулся он. — Готова?

— Да! Я уже слышу начало вальса!

— Это да, — он вывел её в зал и тихо добавил: — Отвлечение действует ещё полминуты, просто смирись с тем, что нас заметят, когда будем уже танцевать.

Она только кивнула.

Танец был прекрасен, как никогда. Санни чувствовала себя совершенно счастливой, кружась в кольце его рук по всему залу. Это было самое волшебное время за весь сегодняшний день. И когда, ближе к концу Рабастан вдруг спросил: «Где ты будешь гостить на каникулах?», она не смогла промолчать.

— У директора Робертса. Ты же знаешь, он мой родич. А ещё у крёстной. Блэки меня ждут с первого на второе января.

Басти широко улыбнулся. Видимо, напридумывал себе уже страшилок.

— А к Робертсу когда?

— С третьего января. Наверное, на неделю. Басти, пожалуйста, не нужно меня разыскивать. Мы опять можем переписываться.

Он покивал:

— Конечно, можем. Но сначала бал у нас. И помни, ты обещала спуститься со мной и посмотреть настоящее чудо.

— Я уже хочу это видеть, — рассмеялась она. — Что там, Басти?

— Через два дня, — он с улыбкой покачал головой. — Зачем портить сюрприз?

— Ладно, сам только не забудь!

— Как бы я мог?.. Даже жаль, что уже всё.

Она даже не посмотрела, куда он её ведёт. И грусти пока ещё не было — увидятся ведь совсем скоро. И улыбнулась, когда оказалась перед Питером Алленом и девушкой, сильно на него похожей.

— Питт, познакомься с Санни, — начал Рабастан.

— Мы уже знакомы, — усмехнулась она. — Добрый вечер, Питер. А вы…

— Моя сестра, — встрепенулся Аллен. — Марго, это Санни Прюэтт. Санни — моя сестра Марго, работает в Мунго.

— О! Очень рада познакомиться, — Санни понравилась серьёзная девушка, которая была даже ниже её ростом.

— Я пригласил Питта и его сестру погостить у меня пару дней, — пояснил Рабастан. — Так что увидитесь ещё у нас на балу… А вот и Руди!

— И где вы были? — сходу спросил Рудольфус, подозрительно их оглядывая.

—Танцевали, — сказали они почти хором.

На лице Руди отразилось нетерпение и доля раздражения.

— А до танца?

— Лучше тебе не знать, — вырвалось у неё.

Питт улыбнулся, а Марго рассмеялась. Санни решила, что они ей нравятся.

— Санни права, — Рабастан тоже развеселился. — Лучше тебе не знать. Даже жаль, что не я это сказал первым. Руди, хватит уже… Пойдём к родителям, попрощаемся с хозяевами.

— Санни, ты очаровательна, — Руди и сам улыбнулся, когда поцеловал её руку. — До встречи у нас. Питт, вам лучше пойти с нами. А вот и твоя тётушка, Санни.

Мюриэль уже подошла к их компании. Кивнула Руди и Басти:

— Всего хорошего, молодые люди! — она взяла Санни под руку и повела к выходу из зала. — Вот теперь можно удалиться к себе. Тебе совсем не обязательно оставаться в зале и прощаться с гостями. Так что можно расслабиться. Я помогу тебе снять это платье и расплести волосы. Надо же, причёска хорошо сохранилась!

И Санни была очень рада, что встретила по пути к выходу из зала семьи Робертсов и Блэков. Сердечно распрощалась с Антуаном и Эйлин. Вальбурга её обняла, а потом пришёл черёд мальчишек.

Она опять опустилась на колени, чтобы попрощаться с детьми. И в этот раз Сириус без напоминания обнял её первым.

— Мы будем очень ждать, тётя Санни! А знаешь, Север согласился тоже в гости приехать, скажи, Рег?

— Я сам могу сказать, — нахмурился Северус и обнял её вторым. Санни прижала его к себе на мгновенье, пользуясь случаем и поцеловала в щёку.

Северус хитро улыбнулся и тоже её поцеловал.

— Север, не забудь, что обещал то зелье, — Сириус независимо сунул руки в карманы. — Я хочу дать его нашему домовику. Увидишь, какой он жуткий!

— Я не боюсь домовиков, — пожал плечами Сев. — А ты не забудь про карету, если не врал.

— Да я клянусь, маленькая, но как настоящая! Скажи, Рег!

Хмурый Регулус кивнул и подошёл к Санни прощаться. Она уже думала, что он не решится. Он показался очень хрупким по сравнению со старшим братом.

— Про Салазара, — шепнул мальчик, прежде чем поцеловать очень быстро и смутиться.

— Я помню, — серьёзно кивнула она. — Обязательно!

А Мюриэль потом сказала:

— Эти мальчишки из тебя верёвки будут вить! Балуешь их.

— Твоего я тоже буду баловать, — буркнула Санни. — Они маленькие пока и хорошие.

— Вальбурга уверяет, что старшенький хулиган, — она ловко расплетала причёску племянницы без магии. — Но раз тебе нравится, почему и нет. Может, и мой будет хулиганом, так что наберёшься опыта заранее.

А Санни подумала, если бы Мюриэль знала канонную судьбу этих мальчиков, не говорила бы так. Кто знает, изменится ли их судьба в этой реальности?

Уже засыпая в своей постели, Санни гладила пристроившегося рядом Монстрика, вспоминала бал и мальчишек. Теперь эти трое точно должны сдружиться. Даже в гости Северуса позвали, надо же. А ей надо срочно читать жизнеописания замечательных людей. Впрочем, и самой интересно.

А на столе лежал подарок Нотта — она нашла его в кармашке платья в маленькой коробочке. И когда подкинул, неужели во время танца? И даже ничего не сказал. Брошь была очень милой — в виде феникса, сгорающего в собственном пламени. Пламя казалось живым, а Феникс призрачным, он весь был из прозрачного хрусталя.

В записке Магнус писал: «Это подарок к Рождеству, дорогая мисс Прюэтт. На броши защита от стихии огня и не только. Если потрёте феникса, то вокруг вас возникнет купол, с которым не справится даже адское пламя. Если царапнете огонь, то вперёд примерно на сорок футов вылетят три файербола. Повторить можно будет только через минуту. И не больше четырёх раз. За сутки резерв полностью восстановится. С праздником ещё раз, я надеюсь, что подарок Вам понравится. С уважением, Ваш Магнус Нотт».

— Оружие, — сказала Санни Монстрику. — Теперь у меня две броши — с кинжалами, и с огнём. И знаешь, Монстрик, мне очень не хочется, чтобы они пригодились! А тебе?

Дымчатое чудовище, выросшее из маленького котёнка, согласно заурчало, а потом сладко зевнуло.

— Ты прав, пора спать!

* * *

Даже после первой брачной ночи, в которую они спали урывками, валяться в кровати дольше Артуру не хотелось. И откуда столько сил бурлило внутри — непонятно. Рита уверяла, что это последствия «брачных игр» на алтарном камне, а Артур в своих мыслях был уверен, что это просто от счастья. Ему постоянно хотелось касаться жены, обнимать, целовать, просто находиться рядом. Потому её идею — ещё немного изучить новый дом после лёгкого завтрака, он принял с радостью.

Для начала они спустились в обнаруженную Ритой лабораторию, парочка новых-старых домовиков послушно уничтожала всё, что требовала хозяйка. А надо сказать, что, если и был наложен стазис на ингредиенты и зелья, то давно уже слетел. И запах в лаборатории стоял жутковатый. После тотальной зачистки, осталась только утварь, вроде котлов, ножей, лопаточек, столов, шкафов и пустых флаконов. Рита вздохнула, оглядев опустевшую и прибранную лабораторию.

— Ну что, ни ты, ни я зельями не увлекаемся. Конечно, самое необходимое сварить сможем при нужде, но проще купить качественные зелья у какого-нибудь мастера. Или заказать тому же Забини. Так что с лёгким сердцем можем пока оставить эту лабораторию как есть.

— Аптечку собрать нужно, — кивнул Артур, вполне согласный с судьбой лаборатории.

Оттуда они прошли в соседнее помещение подземелий — хорошо сохранившийся тренировочный зал. Парочка манекенов для отработки заклятий тут же рассыпались в труху, куча мягких толстых матов в углу просто сгнили до последней нитки, но зал решили оставить без изменений. После уборки он даже в ремонте не нуждался, а пол был сделан из серого пористого материала, который слегка пружинил под ногами, и очень хорошо сохранился.

— Падать удобно, — оценила Рита, немного попрыгав. И искоса посмотрела на Артура. — А если приспичит прямо здесь, то даже комфортно.

Артур не сразу понял, что она имеет в виду, а когда дошло, едва удержался от сообщения, что как раз настал такой момент. Впрочем, Рита сама догадалась, выгнала домовиков и целовались они так, словно встретились после долгой разлуки, даже полом мягким не воспользовались, так, у стены всё и произошло. И он даже не устал, только улыбался, тяжело переводя дыхание, продолжая обнимать Риту.

Она уткнулась ему в шею и так уютно обвила его тонкими руками, что даже шевелиться не хотелось, чтобы не нарушить эту идиллию.

— А пол не проверили, — усмехнулась она. — Зря что ли очищали пять раз, мой параноик?

От этих простых слов, Артур сразу ощутил, что готов проверить его прямо сейчас. Только беспокоило здоровье жены.

— Мы маги, Артур! — рассмеялась она. — Зелья на что, я же сразу всё обработала, можешь не волноваться.

В центре огромного пустого зала заниматься этим было очень странно, но ему понравилось. Даже не слишком волновало, что могут появиться домовики, пусть их. А они и появились, да ещё в самый неподходящий момент.

Артур выгнулся с рычанием, ощущая крышесносное удовольствие, убедился, что Рита тоже распласталась под ним в полном изнеможении с блаженной улыбкой, и рявкнул утомлённо:

— Что ещё?!

Похоже Урса их вид совершенно не смутил. Он с готовностью отрапортовал:

— Хозяйка велела сразу сообщать всё важное. У вас гости, хозяин. Что им передать?

— Кто пожаловал? — Рита выскользнула из-под него, мгновенно приводя себя в порядок. Не иначе заклинанием. — Милый, мы кого-то ждём?

Артур тоже вскочил, поспешно облачаясь в сброшенную в порыве страсти одежду. Промычал отрицательно, потому что слов пока в размягчённом мозгу не находилось.

— Не назвался, какой-то маг, — Урс вздыхал, дёргая себя за ухо. — Сказал, что родственник. Что представится хозяевам лично.

— Где же он? — Рита набросила на плечи мантию и поправила воротник рубашки у Артура. — Пойдём встретим, Медведик?

— Возле Норы. Вы не велели рассказывать про Большой дом.

— Умница! — похвалила его Рита. — До сарая прогуляемся, а оттуда ты нас перенесёшь внутрь Норы.

Так и сделали. Оказавшись в Норе, Артур выглянул в окно и ругнулся:

— Блэк!

— Который? — оживилась его супруга. — По мне их больше, чем тараканов в Хогвартсе.

— Дядюшка Альфард Блэк. Брат Вальбурги Блэк. Что ему надо от нас?

— Не спросим — не узнаем! — Рита поцеловала его в щёку. — Вперёд, милый, я рядом.

Он усмехнулся и пошёл открывать дверь. Что уж там, теперь ему и Блэки не были страшны. И вообще, нет никаких причин дрожать перед родичами — ничего он им больше не должен.

— Мистер Уэсли? — встретил его необыкновенно серьёзный Альфард, который поджидал хозяев, сунув руки в карманы и жуя травинку. И где нашёл среди снега? Увидев кивок Артура, гость покосился на Риту и словно нехотя произнёс: — Поллукс Блэк хотел бы видеть у себя вас и супругу.

— Поллукс? — Артур ощутил, что совершенно охрип и откашлялся.

— Мой отец, — кивнул Альфард. — Он же глава рода Блэк. Вот портключ, срабатывать будет в семь вечера в течении трёх дней, потом можете выбросить. Честь имею.

И молодой человек крутанулся на месте, исчезая.

Портключ — тонкий деревянный кол — остался воткнутым в снег перед крыльцом.

— Какой очаровательный хам, — восхитилась Рита. — Урс, забери деревяшку и перенеси нас обратно в сарай.

— Блэки, — проворчал Артур. — Знать бы, что нужно. Мне это совершенно не нравится.

— Узнаем, — Рита усмехнулась. — Но не сегодня. Пусть подождут.

* * *

После нескольких проверок на всевозможные проклятия, Нотт с недовольным лицом осторожно вытащил большой сверкающий флакон из ларца. Стива лорд-дракон отослал сразу же. Эми Флинт, устроившись за его столом с очередной книгой из серии исторических анекдотов, покосилась с любопытством:

— Можно подумать, ты держишь в руках ядовитую змею. Что там, милый?

— Скорее подарок от этой змеи. Скажи, дорогая, Забини ведь отравители?

— Зельевары. Потомственные зельевары. Ну так что там?

— Какое-то зелье, драккл его дери. И ещё письмо. Нахрена прислали, не понимаю. В душе не ебу, где мы пересекались с этим родом. Ты ничего не припоминаешь?

— Оно что, не подписано? Нет, не могу сказать… Насколько знаю, от семьи остались только трое — мать и двое детей. Что-то там скверное было, или… нет, не помню. Может, выродились все или какое-то проклятье у семьи. В Англию они приехали лет десять назад. Кажется, в Италии кто-то и остался, может даже, они от кого-то сбежали. Но больше в Англии никого родных у них нет. Мальчишка, вроде бы, ещё учится в Хогвартсе. Девочка, если правильно помню — работает в Мунго. Так что там за зелье? И письмо? Ты собираешься читать его?

— В Хогвартсе, значит? — задумчиво проговорил Нотт. — Клянусь печенью Мордреда — это антипохмельное. Не ты ли говорила, что рецепт его невозможно воссоздать? Вроде у какого-то хрена во Франции есть рецепт этого зелья, и он держит его в тайне?

— Точно, мессир Рене, милый. Тот ещё пройдоха. Вот такой флакон его зелья стоит около двух тысяч галеонов, на глазок, если не больше. Ты учти, что для приёма нужно всего несколько капель.

— Сколько? Две тысячи? — Нотт осторожно поглядел на свет прозрачную зелёную жидкость во флаконе. — Этот парень — мордредов миллионер? Или ему нужны наши услуги?

— Письмо, милый, там, наверное, всё написано!

— Успеется. На ком бы проверить? Этот бы флакон несколько дней назад… Дракклов Уркхарт!

— Оставь уже в покое беднягу Юджина! Проверим! С нашими мальчиками ждать долго не придётся.

— Мальчики, Эми?

— Не придирайся. И дай уже мне письмо, если не хочешь читать сам.

Нотт покосился на Эми, убрал флакон обратно в ларец и вытащил письмо. Прочитал быстро и разозлился, судя по сузившимся глазам.

— Каков наглец! — Нотт насупил брови, посмотрел на обороте, убедился, что больше ничего нет и спросил: — Прошу тебя послушать эту ересь!

— Ну хорошо, — Эми устроилась удобнее в высоком кресле. — Читай вслух. Только скажи от кого оно? Мать? Сын? Дочь?

— Сын, — Теодор откинулся в кресле. — Имя такое дурацкое — Лаудан Забини.

— Красивое. Читай.

— Ладно. «Многоуважаемый сэр…» Как тебе начало?

— Прекрасно. Не вижу ничего оскорбительного. Дальше, милый.

— Хм. «Сначала о подарке. Это антипохмельное зелье, авторство которого приписывают некому мессиру Рене из Франции. Однако мой отец принимал непосредственное участие в его разработке. Не могу рассказать всех обстоятельств, отчего так вышло, но в моей семье осталось несколько галлонов этого зелья, рецепта нет, а отец мёртв. Никаких дел с мессиром Рене мы больше не имеем и претензий к нему тоже нет. Таковы краткие обстоятельства происхождения зелья. Оно подлинное и срок хранения обычный — полсотни лет. То есть ещё около тридцати лет осталось. Принимать просто — три капли на стакан воды».

— Надо же как интересно! — произнесла Эми, когда Теодор замолчал. — Обожаю такого рода семейные тайны. Жаль, что не рассказал. Но и понятно, мы для него чужие люди.

— Ты дальше слушать будешь?

— Я вся — внимание, — хмыкнула Эми, перевернув страницу в лежащей перед ней книге. — Как раз читаю похожую историю… Тео, не смотри так, я тебя очень внимательно слушаю!

— Мне кажется, тебе не очень интересно.

— Тео, читай!

— Хорошо же. «Теперь о личном. Так вышло, уважаемый сэр, что мне стала известна история о Вашем ранении. Без ложной скромности могу обещать, что готов создать зелье, которое окончательно излечит последствия травмы от встречи с мантикорой. Рецепт нужного средства хранится в семье уже пару веков, но был доработан лично мной. Единственное, что мне потребуется, и что достать очень сложно — это кровь и слюна живой мантикоры, а также несколько капель Вашей крови. Первое достать Вам будет сподручней, я наслышан о специфических навыках Ваших боевиков. Второе — разумеется, только под клятву о непричинении вреда. Я мог бы и зелье варить на Ваших глазах, не будь оно таким сложным и требующим пяти дней неотлучного присмотра. И, разумеется, было бы хорошо осмотреть Ваши раны до начала приготовления для более точной рецептуры. На этом разрешите откланяться. С уважением и пожеланиями всех благ, Лаудан Забини». Каково, Эми?

— Так-так! — оживилась миссис Флинт. — Не ты ли жаловался на днях, что ногу снова простреливает и галлонами пил обезболивающее? Да и вид твоей ноги не для слабонервных.

— А ты говорила, что тебе нравится во мне всё, — недовольно парировал Теодор, сразу ощущая ноющую боль в колене. Мордредов мальчишка накликал! — И даже не кривишься, когда наносишь ту мазь.

— Не очень-то она помогает, — Эми прищурилась. — Ты, разумеется, согласишься!

— Разумеется, нет!

— Тео!

— Ты что, не видишь, что он даже не назвал цену. И что-то мне подсказывает, что это совсем не деньги.

— И что? Давай узнаем, что ему надо. Тогда и будем решать!

— А я о чём? — Теодор поднялся из кресла и, прихрамывая прошёл к камину, пошевелил дрова кочергой, нахмурился, пнул валявшееся на полу полено и гаркнул: — Стив!

Молодой Пранк влетел в кабинет так быстро, словно ждал под дверью.

— Подбрось дров, — велел лорд-дракон. И глядя, как парень ловко закидывает полешки в притихшее пламя большого камина, спросил: — Где ты взял посылку, ещё раз, внятно!

— Посылку доставили моей сестре, сэр! — отрапортовал Стив, выпрямившись. — Её друг, мистер Забини, прислал подарок на Рождество. А этот ларец велено было отдать вам.

— Друг, значит? Что ты о нём знаешь?

Стив замялся.

— Учится, как и Лисс, на Рэйвенкло, шестой или седьмой курс… Я могу спросить Лисс, сэр.

— Не нужно! Вызови мне Флинта! Немедленно и в любом виде.

— Так утро, сэр, — покраснел Стив, — Там это… Квин спит ещё, он дежурил в ночь до четырёх утра.

— И что? — опасно тихим голосом уточнил Теодор. — Разбуди! Морн не справляется?

— Почти невозможно разбудить, — тяжело вздохнул Стив. — Морн на дежурстве сейчас. Простите, сэр, сейчас сам разбужу. Я это… Простите, сэр!

— Пусть Шани его разбудит, — мягко улыбнулась миссис Флинт. — Я слышала, у неё это хорошо получается.

— Да, мэм! Я мигом!

Стив вылетел наконец из кабинета, повинуясь нетерпеливому знаку лорда, а Теодор вернулся за стол:

— Что эта за история с Шани? Ей разве не одиннадцать? Нет, я понимаю, что жених…

— Пока мы ждём Квина, расскажу, — Эми усмехнулась, — дело было в первое же утро после его приезда на каникулы. А нашей девочке парни все уши прожужжали, какой Квинтус весь из себя уникум. Другую бы отпугнули многие факты из жизни моего оболтуса, но не мисс Честершир.

— И что же было? — Нотт с удовольствием прищурился на весело заплясавшее пламя в камине. — Облила его холодной водой?

— Лучше...

Когда Флинт, злой и несчастный, оказался у дверей кабинета лорда, то с удивлением услышал смех, доносившийся оттуда. Шикнув на всё ещё топчущегося рядом домовика, который доставил его в главное поместье, Квинтус схватился за голову, мысленно проклиная всех малолетних пигалиц на свете. Стукнув в дверь пару раз кулаком, он шагнул внутрь, не дожидаясь позволения. И услышал, как лорд-дракон говорит его матери предостерегающим тоном:

—… не советую проделывать такое со мной! А, Квин, подходи, ближе, сегодня я добрый. Голова болит?

— Здравствуй, сынок, — Эми внимательно оглядела отпрыска. — Вот поросёнок! А ты жаловался, Тео, что не на ком проверить! Давай сюда свои три капли.

— А давай! — Теодор вынул из ларца флакон и под взглядом растерянного Флинта накапал три капли в стакан воды, наколдованный Эми. — Пей! До дна!

— За что? — обречённо пробормотал Квинтус, дрожащей рукой взял стакан и, помедлив секунду, выпил в несколько глотков. Глаза его тут же расширились, и он даже потряс головой, с восхищением поглядев на флакон. — Ого! Сэр, а можно мне немножко этого зелья? Ну про запас?

— Ожил, — усмехнулась Эми.

— Наглец! — одновременно прокомментировал Теодор. — Четверть флакона твои, если сумеешь заслужить.

— Тео! Ещё чего не хватало!

— Молчи, женщина! Итак, Квин, что ты можешь сказать про некоего ученика Хогвартса Лаудана Забини?

Квин радостно улыбнулся, расправляя плечи:

— Да что там, отравитель, как есть. Это ведь антипохмельное? Серьёзно, сэр? То самое, настоящее?

— Да! Продолжай!

— Про Лисс, значит, — сделал вывод Квинтус, почесал затылок и сосредоточенно вздохнул. — Парень нормальный, Лисс не обижает, дружит с ней с самого её поступления в Хог. Мы с парнями приглядывались, ничего, как ни странно. Только недавно выяснилось, что сохнет по ней, и, наверное, не первый год. Сестра у него есть, Франческа. Красотка такая, Уркхарт на неё запал, если что, точно говорю. Да кто его осудит, хорошенькая, каких мало.

— Квин, — поморщилась Эми.

— Что, мам? Говорю, как есть!

— Эми, ладно тебе, — хмыкнул Теодор. — Продолжай, Квин!

— Отца у них нет, точно знаю. То ли помер, то ли развелись, кто их, итальянцев, знает. Приехали в страну несколько лет назад. Лаудан на последнем курсе Хога, в Зельеварении гений, дружил со сволочью Вестерфордом. Хотя дружил — громко сказано. Приятельствовал на взаимовыгодных условиях, и смертью дружка не очень-то впечатлился. Руди уверен, что они родичи, но Мордред их разберёт. Характер целеустремлённый, сдержанный, и на Слизерине ему бы было самое место. Но в Лисс Пранк он крепко влюблён. Всех её поклонников отшивает на начальном этапе. Уж не знаю, как, но после пары его слов, те ребята нашу Лисс Пранк пятой дорогой обходят. Что ещё… Любит морепродукты, мясо и, как ни странно, сладкоежка. Жёсткий, решительный, себе на уме. Умеет быть любезным и джентльменом, умеет одной улыбкой отпугнуть разных слабаков. Хитрый, а временами позёр. Устроил как-то сольное выступление в Большом зале, вскочив на стол и спев романтическую арию. Девицы с ума посходили, Лисс бы несдобровать, но Забини и на девиц влиять умеет. Мне бы так! Что ещё… — Флинт нахмурился. — Ах да, Руди считает, что может попроситься в ковен. Так что вот… Попросился уже, что ли?

— Не твоё дело, — фыркнул Теодор. — Эми.

Матушка Квина горько вздохнула и призвала взмахом палочки маленький флакон с дальней полки.

— Хорош, шельмец! — похвалил его лорд-дракон, отчего Квинтус расплылся в зверской улыбке. Теодор наполнил флакончик зельем, не особо вымеряя. — Бери, заслужил. Используй с умом. Больше не получишь. По три капли на стакан воды.

— Спасибо, сэр! — Квин прижал флакончик к сердцу и радостно поклонился. — Могу идти? Мам?

— Крупу захвати на кухне, Марте отдашь, — оживилась Эми. — Она не любит, когда домовиков посылаем. Там тебе покажут, что брать. Тео, отпускаем оболтуса?

— Иди уже, — Теодор закрыл ларец, убрав туда опустевший на треть флакон с зельем. — Кстати, передай Яксли, что на днях проведаю. Охота намечается, пусть решит, кого из парней может со мной отпустить.

— Да, сэр! — глаза Флинта загорелись. — А на кого охота?

— Не твоего ума дело. Давай, давай, топай отсюда.

Флинт ещё раз поклонился и вышел, печатая шаг, дверь прикрыл осторожно.

— Лисс Пранк… — задумчиво произнёс Теодор. — Что думаешь?

— Вовремя ты Уркхарта освободил от помолвки, — хмыкнула Эми.

— Да кто ж знал. А зельевар нам не помешал бы, а, Эми?

— Пригодился бы точно, — кивнула она. — На зелья уходит просто прорва денег. Марта помалкивает, но у них аптечка точно пустеет быстрее, чем мы пополняем. И знаешь, у Лестрейнджей, говорят, теперь свой зельевар. Бастинда просто сияла, когда намекнула.

Теодор задумчиво кивал, но на последних словах оживился:

— Даже так? А кто, интересно?

— Жена Робертса, как я поняла. Ты же слышал, что Антуан женился?

— Припоминаю, Магнус говорил… Какая-то старая любовь, да?

— Ага, и сыну там уже восемь лет. История, верно, интересная, потому что говорят мальчишка — копия Антуана. Жену зовут Эйлин. Урождённая Принц, если ты понимаешь, о чём я.

— Ах, Принц! — Теодор усмехнулся. — Как же, понятно тогда… Как думаешь, пригласим Забини на эти пять дней? Пусть зелье готовит в лаборатории. Только проверить бы, цела ли она.

— Нормально там, хотя помещение совсем маленькое. Бэддок там иной раз сам зелья варит, а ты же знаешь, какой он педант, да и сын такой же. Так что в лаборатории замка сейчас образцовый порядок. Другое дело, для собственного зельевара можно устроить что-то получше. В подвале места свободного хватает.

— А что — и устроим, — кивнул Теодор, — не жалко на хорошее дело потратиться. Опять же, тот домик за садами пустует уже сколько лет. Подновить и можно жильцов пускать. Раз уж сестра… И раз Уркхарт. Мордред раздери эту любовь, но пока она нам только на руку.

— Так я распоряжусь насчёт домика? — оживилась Эми. — Боевикам всё разнообразие, да и жёны их с удовольствием поучаствуют. Если пригласить зельевара числа третьего января, то как раз за неделю управимся. И с домом, и с лабораторией. Если мне память не изменяет, подвал в том домике тоже хороший. Так что предложить будет что.

— Решено, Эми, но ответ напиши сама. Скажешь, когда ждём и прочее.

— Да уж, ты прав, напишу. Отдай мне его письмо. И, ради Мерлина, не балуй боевиков антипохмельным. Себе оставь, мой дракончик!

— Эми!

— Мой бесстрашный и жутко опасный лорд-дракон! Ваша одалиска готова чтить и уважать…

— Без сарказма, пожалуйста, ласточка! Я ведь тоже могу…

— Сдаюсь! Зелье оставишь?

— Оставлю, ты права. А сейчас… сколько там до обеда? Иди ко мне. Одалиска, значит?

— Это была шутка! Что это ты вдруг? — поглядела она сквозь ресницы. — Ночью отослал, а теперь вдруг разохотился.

— Ну прости, ласточка, подумать надо было…

— Скажи сразу, что с ногой мучился.

— Ну было, так что теперь, — раздосадовано ответил Нотт и протянул руку: — Иди ко мне!

— Дверь запри хотя бы, — ворчливо ответила Эми, грациозно забираясь к нему на колени. — Не травмируй психику молодому Пранку.

— Он женатый человек!

— Тео! Имей совесть!

— Поцелуй лучше, я уже всё закрыл! Ну же, любимая! Я тоже твоих поклонников готов отваживать, да ты и сама…

* * *

— Охота? — загорелись глаза у Стива. — Брешешь!

— Очень надо! — фыркнул Флинт, падая в кресло напротив стола Стива. — А ты чего, всё бумажками занимаешься? Тебя-то вряд ли возьмут.

— И тебя после той контрабанды, — хмуро ответил Пранк. — Не трогай, придурок! Ветхое всё, а ты своими лапищами!

— Посмотрим, — нахмурился Квин, небрежно отбросив листок пергамента. — Ладно, я на кухню, а потом возвращаюсь в цитадель. Передать что-нибудь моей мелкой занозе?

— Ой да, у меня тут для неё, — засуетился Стив, ныряя под стол. — Погоди!

— И почему я это терплю? — философски спросил Флинт, вздыхая. — Внаглую все её балуют, а на жениха плевать готовы.

Но узелок взял бережно и даже одарил Стива одобрительным взглядом.

— Бывай! Тебя Морн, кстати, ждёт послезавтра. У них какие-то чертежи. И Причард говорил, что ты ему краску обещал подобрать.

— Помню. Я же Ингису сказал, что буду. И краску подберу, что уж. Даже помогу.

— Я вообще не понимаю, зачем загон красить. Мало ли, что эта мелкая придумала!

— А зря! Шани умница. Да и магия магией, а брёвна, окрашенные, сохраняются лучше.

— Ладно, не зуди, пора мне, — Флинт, наконец, попрощался и ушёл.

Стив посмотрел на два новых письма и, прихватив их, пошёл к кабинету. Руку отдёрнул в последний момент. Ручку двери обвивали синие молнии. Покраснев, личный секретарь лорда-дракона поспешил занять своё место. Лорда Нотта он очень понимал, теперь-то уж. И с удовольствием подумал о прошлой ночи. Хоть и не выспался, а был счастлив до одури, как выражается Причард.

— Позже заходите! — встрепенулся он, увидев в приёмной молодого Бэддока. — Занят лорд-дракон!

— Да ладно, ладно, я ничего! — Бэддок шутливо поднял руки и убрался.

Стив вздохнул и вернулся к своему каталогу.

* * *

За завтраком все выглядели немного сонными. Санни улыбнулась, глядя на Гидеона, который застывал над каждой ложкой овсянки, явно находясь мыслями где-то далеко. Фабиан, напротив, быстро покончил со своей порцией и медленно потягивал кофе, жмурясь, как сытый кот. Отец просматривал утренний «Пророк», ограничившись одними тостами с ветчиной и кофе. Летиция тихонько переговаривалась с Мюриэль. Джейми, сидя напротив Санни, уныло смотрел на овсянку, потом отодвинул её вовсе и потянулся за тостом. Поймав взгляд кузины, он подмигнул и поинтересовался:

— Откуда у тебя такой цветущий вид и завидный аппетит, сестрёнка?

— Выспалась, — улыбнулась Санни. — И снова готова к подвигам.

— Подвиги все завтра, — заявил Джейсон Прюэтт, откладывая газету. — Надеюсь, сегодня я никому не нужен? У меня срочный заказ, не хотелось бы прерываться.

— Я к драконам, — сразу ответил Гидеон. — Надо кое-что уладить. Вернусь вечером.

— А у меня встреча, — Фабз одним залпом допил кофе и поднялся. — Я уже пойду, не хочу, чтобы меня ждали.

— Пригласил бы невесту пожить у нас, — предложила Летиция. — Отели — это не так и хорошо.

— Не согласится, — отмахнулся Фабиан. — Упрямая. Вообще хочет, чтобы мы жили отдельно.

— Логично, — пожал плечами отец. — Тот городской дом в Честерфилде как раз сейчас пустует. Подумывал снова сдать его в аренду, но, если захочешь — он твой. Считай свадебным подарком.

— Эссекс? Спасибо, отец! — обрадовался Фабиан. — А можно…

— Портключи у меня на столе в кабинете в синей коробке, — лениво ответил Джейсон, переворачивая страницу. — Только не радуйся прежде времени, домик совсем небольшой, всего шесть спален. И домовик только один. Но внутри должен быть в порядке, насколько я знаю. Мебель есть. Магическая защита тоже на уровне, уже настроена на тебя. Невесте допуск сам сделаешь, не маленький. Вкладывать почти не придётся. Но если захочешь что-то менять, то на свои.

— Да, пап! Понял! Спасибо! Ничего себе — шесть спален! Да мы гостей принимать сможем!

Фабиан умчался. Все улыбались. Санни тоже порадовалась за брата и за Кэти. Здорово, что у них будет свой дом «всего» на шесть спален. И для детской место найдётся. Может, и её пригласят в гости.

— Меня пригласила Ванесса Дэшвуд! — сказала мама, намазывая джем на тост. — Джей, если ты не против, то я отправлюсь сразу после завтрака.

— Что значит отправишься? — нахмурился отец, забыв про газету.

— Мы тоже к тебе присоединимся, — спасла положение Мюриэль. — Я знаю, где находится контора Ванессы.

— Мы? — уточнил Джейсон.

— Я захвачу с собой Санни и Джейми, давно обещала показать им хороший ресторан. Так что на обед не вернёмся. А сначала, да, навестим Косую Аллею и миссис Дэшвуд. Ребята подождут нас у Фортескью.

— Ой, мне в книжный надо, — вспомнила Санни. — Хочу найти книги про основателей и Мерлина. Обещала мальчишкам рассказать, когда буду у Блэков.

— А библиотека на что? — осведомился отец. — Если не знаешь, где искать, попроси Оскара, он там как русалка в воде, всё знает.

— Хорошо, — обрадовалась Санни. — Я не подумала.

И как сама не сообразила, что в доме библиотека есть. Но сейчас прогулка, а вечером обязательно там побывает.

— Деньги нужны? — ворчливо осведомился отец. — Оскар!

Домовик тут же оказался рядом с ним.

— Оскар ждёт приказаний, — поклонился он чопорно.

— Из третьего ящика стола всем дамам принеси по кошельку. Те, которые с вышитым орлом. — Он глянул на Санни. — А в библиотеке на читальный стол выложи всё, что найдёшь по основателям Хогвартса и материалы по королю Артуру. Чтобы к вечеру было готово. Выполняй.

— Оскар всё понял!

В каждом кошельке с увеличенным пространством и облегчением веса оказалось по сто галеонов. Даже Мюриэль не стала отказываться. И Санни тоже поспешила спрятать это богатство в карман. Приятно было себя чувствовать платёжеспособной. И подарки можно будет купить на помолвки братьям.

Косая Аллея встретила их разноцветной толпой, радостно месившей тающий снег, солнцем и относительным теплом.

— Разделяемся, — скомандовала Мюриэль, — Мы с Летицией к Ванессе, а вы в книжный или ещё куда. Встретимся через час у Фортескью. Джейми, за Санни головой отвечаешь!

— Я не маленькая, — рассмеялась Санни, уже предвкушая покупки.

— Мам, не волнуйся, — Джейми крепко взял кузину за руку. — Идите уже.

Летиция поцеловала Санни в щёку и сунула ей в карман свой кошелёк.

— Твой папа забыл, что выдавал мне такой же на прошлой неделе. И на позапрошлой. Я их и потратить не успела. Так что купи себе что-нибудь хорошее.

— Спасибо! — Санни ответно обняла маму. — Я богата!

— Тише ты, — одёрнул Джейми. — Воришек тут хватает.

— Не смогут, — хмыкнула Мюриэль. — У Джейсона такие кошельки, что попытка украсть выйдет боком. Лично зачаровывает, насколько я помню.

Они наконец ушли в начало Косой Аллеи, а Санни умоляюще посмотрела на Джейми и повела к магазинчику «Всё для квиддича». Просто посмотреть, сколько стоят эти детские мётлы.

Оказалось, дорого — по сто пятьдесят галеонов каждая. Продавец бросился нахваливать, но Джейми от него отделался.

— В книжный? — спросил он, когда они покинули магазинчик мётел, забитый молодёжью.

— Ага.

В книжном Санни могла бы ходить часами — интересно там было всё, глаза разбегались от обилия магической литературы. Но усилием воли она ограничилась покупкой красочной книги про Артура в современном оформлении, маленького сборника чар по защите жилищ, и заодно прихватила очень толстый фолиант по зельям, рекомендованный сонным мальчишкой-продавцом. Фолиант казался потрёпанным, но ещё крепким. Это могло стать отличным подарком для Северуса. Пусть и на вырост — подрастёт, оценит.

— Это толковая книга, всего семьдесят галеонов, на нее скидка сегодня. А вот рядом, которая за двести, гораздо хуже. Поверьте, мой дед был зельеваром…

— Так это его книга? — влез Джейми с вопросом.

Парень покраснел:

— Да, в наследство досталась… Уступлю за пятьдесят, — он понизил голос. — Хозяину не говорите, ладно? Точно такая здесь недавно ушла за триста сорок галеонов. И что, что новая, содержание такое же. А вот эта ваша про Артура — полное барахло!

— Про Артура картинки хорошие. А эту беру! — решительно заявила Санни, пряча фолиант по зельям в свою сумку с расширением пространства. Она ссыпала половину содержимого отцовского кошелька в карман паренька. Потом пошли к кассе, расплачиваться за остальные книжки с другим продавцом.

В кафе у Фортескью Джейми заказал им по шарику чуть ли не всех видов мороженого. Санни смеялась, уверяя, что им никогда это не съесть. А Джейми вдруг насторожился и махнул кому-то рукой.

— Нам помогут! Август, сюда.

Санни старалась не глазеть на высокого и мрачного мистера Руквуда, который подошёл к ним как будто неохотно. Поздоровавшись с ними, он всё же занял место за столиком и нервно оглянулся.

— Вы одни?

— А вам нас мало? — хохотнул Джейми. — Помогите справиться с этими вазочками. Боюсь, мама не оценит наших трат, она вот-вот к нам присоединится. Ну же, спасёте хороших и добрых людей?

— Чего не сделаешь для хорошего человека, — решился Август, скулы которого порозовели, когда Джейми упомянул тётушку.

Санни стало его вдруг жалко ужасно, хоть и винила этого парня, что он бросил Мюриэль беременной. А может, если бы знал…

Джейми из-за вазочки погрозил ей кулаком, словно мысли прочёл. А она и не собиралась ничего говорить.

— Нам бы встретиться. — Руквуд посмотрел на Джейми, когда расправился аж с двумя вазочками. — Наедине.

— А сейчас что? — так же коротко ответил Джейми и ухмыльнулся. — Если вы стесняетесь Санни, то зря. У меня нет от неё секретов.

Санни удостоилась мрачного пронизывающего взгляда тёмных глаз и поспешила подняться. Мужчины тут же встали, демонстрируя хорошие манеры.

— Я в дамскую комнату, — вздохнула она, не глядя на Джейми. И поспешила в дальний конец зала. В любом случае, стоило поглядеть, как выглядит, а эти двое пусть говорят в своё удовольствие.

Когда она вернулась, оба снова поднялись. Джейми весело подмигнул. На столе еще оставалось около десятка вазочек, по три разноцветных шарика в каждом. А пустые уже унесли.

Не успела она сесть, как мужчины снова вскочили. Август этим не ограничился — обошёл стол, и только после этого Санни увидела Мюриэль, невозмутимую и чем-то довольную.

— Здравствуйте, Август, спасибо! — она заняла стул, который парень ей отодвинул. Руквуд вернулся на место и сел, опустив глаза. При этом в вазочке просто ковырялся, так и не начав снова есть.

— А где мама? — нарушила молчание Санни.

— Осталась у Ванессы. Удивительная история. Потом вам расскажу, когда будем одни.

Август вспыхнул и вскинул голову:

— Желаете, чтобы я ушёл?

— Зачем же, — спокойно посмотрела на него Мюриэль. — Мы сами скоро уйдём. Джейми, кому не хватило мороженого в детстве?

— Я откармливаю кузину! — засмеялся Джейми — единственный, кого, кажется, не напрягала ситуация за столом.

— Вот как, значит? — возмутилась Санни. — А мне сказал, что хочешь всё попробовать!

— Ну и ты тоже хотела этого, — резонно возразил Джейми. И вдруг холодно произнёс: — Сядьте, Август. Маме есть, что вам сказать.

Санни даже вздрогнула, а Руквуд, начавший подниматься, послушно опустился обратно на стул. Ух! Или даже УХ! Как же ей Джейми напомнил сейчас отца! Даже металлические нотки те же!

— Джейми, — нахмурилась Мюриэль. — Мне кажется, это не совсем подходящее время. Ты же знаешь, у Джейсона и так слишком много сейчас дел…

— Мам, не думаю, что дядя ежедневно это древо проверяет, — перебил Джейми непочтительно. — И даже если так. Когда ты его боялась?

— С детства, — вдруг развеселилась тётушка.

Август выглядел потрясённо.

— Родовое древо? — переспросил он. — Мюриэль… Миссис Прюэтт!

— Да, мистер Руквуд? — мило поглядела на него тётушка. — Что-то хотели? Кстати, как раз хотела вам сказать, что через восемь месяцев вы станете отцом. Уж не знаю, счастливым или несчастным. Но это ровным счётом ниче…

— Ой, мам! Совсем забыл, — Джейми вдруг закатал рукав, не глядя на побледневшего Августа. — Погляди, какой подарок мне сделал твой приятель! Круто, а?

Теперь настала очередь бледнеть Мюриэль. Санни видела, с каким удивлением она разглядывает татуировку на руке Джейми. И когда успели?

— Как? — жёстко спросила тётушка, подняв на Руквуда взгляд.

— Попросил, — еле слышно ответил он.

Джейми вдруг вскочил.

— Какой же я дурак, забыл купить… эээ...очень важную вещь! Санни, только ты мне можешь помочь, идём немедленно!

Сопротивляться она не стала. Вскочила, схватив сумочку и покорно дала Джейми себя увести.

— Уф! Что тебе надо купить? — спросила с беспокойством, когда оказались на улице.

— Плётку, наручники и ошейник с шипами, и ещё, пожалуй, маску из кожи василиска, — Джейми расхохотался. — Закройте рот, милая кузина. Я пошутил. Тут рядом есть один магазинчик с разной рухлядью, прогуляемся.

Через пару минут они оказались в магазинчике с узким прилавком, кучей стеллажей, забитых тёмно-зелёными мешками и расставленной на свободном пространстве палаткой.

Продавец — высокий старик с седой шевелюрой — тут же выскочил им навстречу из-за прилавка:

— Что желаете, молодые люди? Для отдыха, путешествия, пикника на природе?

— Вот! — Джейми достал из кармана пачку измятых листов. — Я тут нарисовал. На заказ делаете?

— О! — старик вернулся за прилавок и водрузил на переносицу толстые очки в роговой оправе. — Так-так. Понятно, понятно. О даже как! Это потянет на кругленькую сумму, молодой человек. Вы уверены, что этот… бассейн вам необходим?

— Абсолютно уверен! Так сколько? И как долго ждать?

— Смотря что решите, — старик снял очки и протёр их какой-то ветошью. — Есть уже готовые экземпляры с похожими параметрами. Добавить бассейн дорого, но можно. Делать с нуля — выйдет куда дороже. Есть напротив палатка, где только бассейн, чуть больше по размерам, которые вы привели…

— А совместить две в одну никак?

Старик улыбнулся и погладил подбородок.

— А зачем совмещать? — спросил он. — Поставите палатку с бассейном в одну из комнат.

— И то верно. Показать можете и то, и другое? И главное, я так и не услышал цену.

Продавец взмахнул палочкой, призывая с полок палатки. Одна была тёмно-серой, а другая синяя.

— Двести двадцать галеонов! — хлопнул продавец по синему кульку. — Чары самоочищения воды встроены. — А это — четыре комнаты и кухня. Чары утепления и холодильная кладовка. Душевых две с удобствами. Четыреста пятнадцать галеонов. За всё про всё — шестьсот тридцать и пять галеонов скидка, если берете сразу.

— Шестьсот, — задумчиво сказал Джейми. — Санни, ты же богата. Как насчёт одолжить любимому кузену сотню галеонов?

— Легко, — засмеялась она. Увлечённая покупкой палатки, она совсем забыла о времени. Сразу достала кошелёк, который отдала мама.

Джейми тоже достал деньги, выторговал себе еще скидку в пятнадцать галеонов и маленькую сумочку в подарок, куда и сложил обе палатки.

— Для кого? — спросила Санни, когда они вышли. — Очень дорогая покупка.

Джейми счастливо улыбался.

— Самому нужна. Мамину пора вернуть, ещё соберётся куда-нибудь в путешествие со своим парнем. А мне хочется свою уже оборудовать. Собственную. Понимаешь?

— О да, — закивала она. — Я бы тоже такую хотела, но не сейчас. Потом. И ещё, Джейми! Я же ничего тебе на день рождения не дарила. Пусть сто галеонов будут подарком, ладно? Не надо отдавать.

— Хорошо, — усмехнулся он. — Я не против таких подарков от тебя и от мамы. Пойдём, поглядим, не убили они там друг друга?

Убить — не убили. Когда они вошли в кафе Фортескью, Мюриэль преспокойно выскребала последнюю вазочку.

— А где Август? — Джейми даже покрутил головой, осматривая немногочисленных посетителей.

— Ушёл, — пожала плечами тётушка. — Успокойся, мы помирились.

— Вот так просто? — не поверил он.

Санни хихикнула. Джейми допрашивал Мюриэль как строгий отец, а не послушный сын.

— Вот так просто и банально, — усмехнулась Мюриэль. — Если вы не хотите скупить всю лавку Фортескью, то нам стоит заглянуть в агентство Ванессы и забрать твою маму, Санни.

— Ну ладно, — Джейми всё ещё смотрел подозрительно. — Пойдёмте за тётей Летицией. Кстати, мам, ту палатку я тебе вернул. Её Кручок забрал, если что.

— Хорошо, — сказала она удивлённо. — Купил свою?

— Дома посмотрим, — широко улыбнулся Джейми. — Санни тоже любопытно. Верно, сестрёнка?

Санни только кивнула, вздыхая. Ей было радостно за тётушку, но тоже не очень верилось, как и Джейми — неужели помирились? Однако расспрашивать тётушку они не стали. Нельзя же вот так лезть в чужие отношения!

* * *

Мюриэль самой хотелось побывать в агентстве «Акела» — любопытно же, а завести приятельские отношения с хозяйкой было её давней мечтой. Ванесса встретила их очень радостно, сразу обняла Летицию, с которой успела так быстро подружиться на балу, тепло поприветствовала Мюриэль, и пригласила дам в свой кабинет, где на круглом столике их уже ожидал сваренный кофе и блюдо с печеньем и маленькими пирожными.

— Вы как раз вовремя! — миссис Дэшвуд помогла снять зимнюю мантию Летиции. — Вот сюда вешайте. И опять я не могу отделаться от мысли, дорогая Летиция, что где-то вас раньше встречала. И более того, что это связано с чем-то очень хорошим. Не могу понять, никогда на память не жаловалась, а вспомнить не смогла, как обещала. Вы уж простите, что обнадёжила.

— Ничего страшного, — Летиция вслед за Мюриэль заняла одно из кресел за столиком. — Я сама думала весь вечер, тоже не вспомнила. Но мне пришла в голову мысль, что мы очень похожи с Санни. Не настолько, как бывает у Блэков, но всё же.

— Я тоже об этом думала, — кивнула Ванесса. — Возможно, так оно и есть. Но не будем о пустяках. Вы хотели узнать, с чего я начала свой бизнес, и я готова вам рассказать. Только прошу заранее простить, рассказ этот не для посторонних людей, и я должна заранее извиниться, что вынуждена взять с вас клятву о неразглашении.

Ей явно было неловко от такой просьбы и Мюриэль поспешила заверить:

— Да ну, какие пустяки. Я тоже брала клятву не раз, сама имею в шкафу несколько скелетов и парочку тайн. Так что предлагаю сразу с этим покончить. И думаю, Непреложный обет будет наилучшим выходом.

С клятвами покончили быстро, потом перешли к кофе, а Ванесса достала тонкую папку.

— Здесь собраны все материалы, — начала она, открывая документы. — И как видите, их очень немного. Первым лежит письмо от свекрови, которое я получила через месяц после её смерти. Но чтобы было понятней, расскажу немного предыстории. Сама я была маглорождённой, но так получилось, что на последнем курсе школы я стала встречаться с Кирком Дэшвудом, чистокровным мальчиком со Слизерина. Я же училась на Рэйвенкло. Родители Кирка были не очень довольны его выбором, но и препятствий не чинили, и после окончания школы мы поженились. Детей не было, сначала нас это радовало — нашей страстью были путешествия и всякого рода экстремальные виды спорта. Позже мы пытались обращаться в Мунго и даже в магловские больницы, но увы, забеременеть мне так и не удалось. А потом случилась беда. Кирк погиб при восхождении на Монблан. Страсть к острым ощущениям нас подвела. Я не знала, как жить после такой потери. Ничем толковым я до той поры не занималась, на уме были лишь развлечения и путешествия. Это было странное время, ведь белоручкой я не была, выросла в довольно бедной магловской семье и с детства приучена к труду.

Ванесса прервалась и глотнула остывший кофе. Со вздохом продолжила:

— Отец Кирка умер ещё раньше. А мать — через год после сына. Надо сказать, что под конец жизни свекровь вдруг прониклась ко мне тёплыми чувствами. Приглашала иногда на обед, присылала разные подарки к праздникам. А в завещании я нашла это письмо. Можете прочитать.

Мюриэль была потрясена историей пропавшей девочки. Чем-то это было созвучно ей самой. Ведь Джейми тоже могли отдать. И ощутила странное родство к Ванессе, ведь матерью девочки-сквиба была не она, а мать её мужа.

Летиция тоже казалась очень грустной.

— Её звали Мариза, — проговорила она, возвращая письмо Ванессе. — Какая ужасная история. И вы нашли её?

— Увы, — улыбнулась хозяйка агентства. — Все эти годы не принесли никаких результатов. Но благодаря поискам Маризы я набрала столько материалов и опыта, что это и послужило толчком к открытию моего агентства. Обзавелась полезными связями, многим уже помогла отыскать родных, а Мариза по-прежнему остаётся загадкой. Словно этой девочки, сестры моего Кирка, никогда не существовало. Но руки я не опускаю, буду искать и дальше.

— Никакой надежды? — взволнованно проговорила Летиция.

— Надежда есть всегда, — бодро улыбнулась Ванесса. — А теперь, когда я рассказала, может быть вы, Летиция, скажете, почему так хотели увидеть мою контору?

— О, боюсь, мой случай ещё более запущенный, чем у этой девочки. Я ведь не знаю, кем были мои родители. Ни имён, ничего. Вроде бы они были итальянцами, но и это не факт, потому что ничем такое не подтверждалось, кроме слов моего опекуна, что я знала одно итальянское ругательство.

— Вы уже меня заинтриговали! — Ванесса встала, поспешно обошла стол и вынула свежий пергамент. — Сразу скажу, что за ваше дело я возьмусь с радостью! Как хорошо, что мы познакомились! Но давайте я сразу буду записывать самое важное. Возможно, будет лучше, если я начну задавать вопросы.

Мюриэль радовалась за Летицию. Обратиться к Ванессе за помощью — отыскать родных невестки, она уже хотела давно, но всё что-то отвлекало. Слушая ответы и вопросы, самой казалось, что Летиция сможет найти родных. Пусть прошло столько времени, но кто знает, вдруг у неё есть братья или сёстры, а может, племянники или ещё кто. Летиция достаточно обеспеченная. Они с Джейсоном могли бы помочь, если её родные окажутся в нужде.

— Пожалуй, этого достаточно для начала, — Ванесса вложила исписанный пергамент в новую папку. — Это только на первый взгляд кажется, что информации мало. А на деле, даже крохотной зацепки бывает больше, чем нужно. Скажите мне теперь, как вы относитесь к поиску по крови? Нет ли предубеждений?

— Положительно, — хмыкнула Мюриэль. — Ну-ну, Летиция, только не вздумай падать в обморок.

— Если это поможет…

— Летиция, это может стать единственным, что нужно для поиска. Если повезет, уже завтра я смогу предоставить хоть какие-то результаты. На другие способы, увы, могут уйти месяцы и даже годы.

— Я готова!

— Тогда я позову свою домовушку. Матти не только помогает мне по дому, но и является незаменимым секретарём во всех поисковых делах. Как ни странно, она досталась мне вместе с домом от свекрови, нянчила саму свекровь и Кирка. И ко мне сразу прониклась любовью. Она удивительная, вы увидите.

— Верю на слово, — Мюриэль кивнула. — Сама знаю, какими преданными и умными бывают домовики. Мой брат этого не понимает. Зовите своё сокровище.

Летиция тоже кивнула, нервно сжимая руки. Мюриэль погладила её по плечу, зная, как та боится вида крови.

— Ничего, ты всегда можешь закрыть глаза, — подбодрила она невестку.

— Ладно. А как зовут вашу домовушку?

— Матти, — улыбнулась Ванесса. — Ну что, решились, Летиция? Уверяю, это совсем не больно!

— Если это поможет… Да, я готова! Зовите.

Миссис Дэшвуд щёлкнула пальцами и буквально через секунду перед ними появилась очень симпатичная домовушка в мягком шерстяном платьице, тапочках и шерстяных носочках до колен. Поверх платья на ней был надет белоснежный передник с карманами.

— Матти, это мои друзья, — тут же отрекомендовала их Ванесса. — Это Мюриэль, а это Летиция, нам нужно отыскать родных Летиции, и я хочу, чтобы ты взяла кровь у неё.

Домовушка добродушно осмотрела Мюриэль, повернулась к Летиции и застыла, сложив ручки и рассматривая с живым интересом.

— Красивая леди могла бы поднять рукав? — спросила она очень приятным голоском. В руках у домовушки тут же оказались большая иголка и хрустальный флакон. — Матти не сделает больно!

Летиция улыбнулась, принимаясь закатывать рукав платья.

— Вы простите, Матти! У меня тут родимое пятно, и вены под ним плохо видно.

Ванесса при этих словах поднялась из кресла, Мюриэль подумала, что Летиция зря не сказала сразу об этой примете, а домовушка вдруг судорожно вздохнула и прижала ручки к лицу, уронив свои инструменты.

Летиция прикрыла рукой родимое пятно на сгибе локтя, решив, наверное, что испугала им домовушку. Мюриэль считала, что та напрасно его стесняется. Родинка была милой, светло-розовой и небольшой, она напоминала крыло бабочки.

Домовушка судорожно вздохнула и рухнула вдруг на колени. Ванесса, следившая за всем действием, хотела что-то сказать, но Матти, не отрывая взгляда от Летиции, прошептала всего два слова, заставив мир для всех троих дам перевернуться: «Хозяйка Мариза!» Из глаз Матти капали огромные слёзы.

Мюриэль первой пришла в себя.

— Значит, кровь брать не нужно? — бодро спросила она, заставив Ванессу вздрогнуть.

— Летиция! — проговорила хозяйка агентства очень спокойно. — Такая же родинка была у моего мужа.

— И у старой хозяйки, — всхлипнула домовушка. — И у маленькой Маризы, которую я приняла в эти руки очень много лет назад…

Летиция недоверчиво помотала головой и поглядела на Ванессу, кажется, тоже со слезами.

— А вы можете проверить точно? Если надо, возьмите кровь.

— Не нужно, — Ванесса улыбнулась, беря себя в руки. — У нас ещё осталось немного крови вашей матери. Матти! Принеси артефакт. Летиция не убежит. Ведь так, дорогая?

— Ну уж нет, — решительно проговорила Летиция-Мариза. — Теперь я точно хочу узнать всё! Вы же расскажете мне, Ванесса? Если бы вы только знали, как мне хотелось узнать, кто я и откуда. Всю жизнь! Я подожду сколько надо! Ох, вы же моя невестка! Да?

Летиция вскочила и расплакалась, обняв Ванессу. Да и у миссис Дэшвуд глаза блестели от слёз.

Матти всё не было, и Мюриэль поднялась.

— Я думаю, вам есть о чём поговорить. Сейчас я оставлю вас, схожу за ребятами, посидим немного в кафе, а потом зайдём за Летицией. Расскажете, чем всё закончилось.

Обе женщины лишь кивнули ей, продолжая обниматься, и Мюриэль поспешила удрать. Не хватало ещё самой разреветься.

Кто же знал, что душевного покоя ей не дадут восстановить и в кафе Фортескью. Увидеть Августа после того кошмарного расставания оказалось немалым шоком. Пришлось сделать невероятное усилие, чтобы тут же не сбежать. Сердце заныло в груди, когда он оглянулся и её увидел. Даже о манерах не забыл, отодвинул стул. И казался очень холодным и чужим.

Самообладание вернулось почти сразу, удалось даже показать Августу, что видеть его не хочет, всего парой фраз. И он бы ушёл, но паршивец Джейми тут же всё испортил, намекнув на родовое древо. А потом был ещё один шок — печать Отдела Тайн на руке сына. И этот подарок Августа перевесил всё. Сколько лет она боялась за сына — и всё вдруг закончилось в одночасье. И не было больше нужды гнать любимого, такого молодого, ранимого и, похоже, простившего ей даже то жестокое расставание без объяснений.

Оставалось только признать своё поражение.

— Мюриэль, — произнёс Август дрогнувшим голосом, когда Джейми и племяшка нахально сбежали, оставив их одних. — Я не могу без тебя!

Вот так сразу, без прелюдий и лишних слов!

— Сегодня вечером не получится. — Её голос прозвучал как чужой. Ни эмоций, ни сожалений. — И завтра не выйдет, а в субботу бал у Лестрейнджей. Но через два дня можешь прийти на ужин.

— Мне этого мало! — и глядит прямо в глаза, молодой и упрямый, заставляя и её чувствовать себя… Какой? Желанной? Любимой? Единственной?

— Поговорим дома, — покачала она головой. — Тридцать первого декабря. Ужин, Август.

Он горько усмехнулся:

— А потом спальня и чудесная ночь?

— Грубо.

— Мне этого мало, Мюриэль! — глаза его горели, а голос оставался холодным. — Мой ребёнок не будет бастардом!

— Да что ты?! — она тоже разозлилась. — Можешь не приходить. Твоё право, но другого шанса я не дам. В воскресенье, в семь вечера! Хорошего дня, Август.

Он вскочил, бросил на стол несколько галеонов и ушёл, не прощаясь. Что ж, придёт, куда денется. Или нет? Мюриэль вздохнула и придвинула к себе вазочку с мороженым, позвав официанта. Галеоны забрали, а она потихоньку доела все пять вазочек, что оставались ещё на столе. Как же сложно было соврать Джейми, когда тот вернулся такой радостный, а потом огорчился, что Август ушёл. Пришлось сказать, что помирились. Сын не поверил, всегда был чутким мальчиком. Ничего, переживёт.

В конце концов, у неё есть сын — самый важный человек в её жизни! У неё есть прекрасный брат, чудесные племянники, бесконечно милая невестка, отыскавшая свою родню. Есть своё дело, наконец. И неприлично много денег. А скоро у Прюэттов вновь появятся малыши. Это ли не самое главное? И никто ей больше не нужен.