Призрак из прошлого (гет)

21 января 2002 года...

В пустой и одинокой квартире ему было неуютно. Впервые за последние три месяца он снова ощутил это выгрызающее душу чувство безысходной тоски и беспомощности.

Она уехала утром. Перед отъездом они прогулялись, как в старые добрые времена. Только Надя была какая-то странная и рассеянная. Впрочем, это было понятно. Всё началось ещё с той самой ночи после злосчастного телефонного звонка, который так её встревожил. Да будь на то воля Мичмана, то он бы не задумываясь поехал бы с ней. Но собачий статус к подобному не располагал, и Мичману ничего не оставалось, как скрепя зубы смириться со своим незавидным положением.

Он протяжно вздохнул и, побродив по пустой квартире, снова улёгся на своё законное место в гостиной — пушистый круглый коврик, находящийся между шкафом и столом. Сон совсем не шёл. Есть тоже абсолютно не хотелось. На полу так и осталась стоять нетронутая миска с сухим собачьим кормом. Вообще-то Мичман достаточно быстро пристрастился к этим малоаппетитным на вид кусочкам и в другой день с радостью глупого щенка умял бы всю миску, не раздумывая. И вылизал бы ещё, чтобы и крошечки даром не пропало.

Долгий тяжёлый вздох снова разнёсся по квартире. В последние два месяца он был как никогда счастлив. Блаженное единение с любимой Надей сделало своё дело. Долгие совместные прогулки по холодным улицам, завтраки и ужины, походы в лес, вечерние посиделки перед телевизором и ночёвка возле её кровати — это всё, что ему теперь было нужно. Какой же он был дурак, что не ценил этого раньше. Если бы всё можно было вернуть назад, то он бы постарался никогда-никогда её не расстраивать, чтобы не ловить её сердитые укоризненные взгляды. Но такая уж у него была натура: время от времени совершать какую-нибудь глупость.

В подъезде послышались шаги. Отворилась соседняя дверь. Звуки приглушённых входной дверью голосов гулко расплескались по подъезду. "Чего-то они сегодня расходились, — недовольно подумал Мичман. Не так давно их дверь уже открывалась. Теперь вот снова". Он сердито заворчал, но лаять не стал. Сейчас должны уйти.

Мичман снова опустил голову на свои толстые, немного кривоватые лапы. Задумался всего на несколько секунд. Как вдруг услышал, что кто-то сунул ключ в замок. Мичман замер, в волнении растопырив свои по-кошачьи треугольные уши. Может быть, это Надя? Соскучилась и приехала обратно? Раньше времени закончила все свои дела и приехала? Мысли стремительно проносились в его голове, как гоночные болиды, обгоняя одна другую. Но он знал, что это в нём говорила надежда. Пустая, ничем не подкреплённая надежда. Ведь он прекрасно знал, куда отправилась Надя — в Североморск. На поезде. Время в дороге не менее четырёх часов. Она бы чисто физически не успела обернуться туда и обратно за такое время.

Мичман всё же глянул на часы. А вдруг он ошибся? Посчитал чего-нибудь не так. Стрелки часов указывали, что сейчас без десяти восемь. За окном уже давно стемнело. Ах, ну да, это, наверное, соседка, с которой договорилась Надя. Та самая соседка, которая должна была его выгулять и покормить. Правда, со вторым пунктом ничего не получится. Да и с прогулкой тоже не выйдет — Мичман упрямо решил не покидать стены квартиры до Надиного возвращения.

Ключ активно двигался в замке. Мичман наклонил голову. Дверь открывал таинственный некто, и вряд ли это была женщина. По-мужски уверенные движения. Может быть, воры? Да нет, какие воры? Явно было, что человек только что вышел из соседней квартиры — это Мичман хорошо расслышал. А больше в то время никто и не поднимался.

Ключ покинул замок и, звякнув напоследок, затих.

Дверь отворилась. Тихонько скрипнула.

Мичман подпрыгнул, агрессивно вздыбливая шерсть, и глухо зарычал. Всем своим видом он старался внушить незваному гостю опасность и показать, что его здесь совсем не ждут.

В коридоре послышались шаги. Спокойные и размеренные. Без лишнего страха и суеты. Мичман, не желая больше терпеть такой наглости, разразился бурным, свирепым лаем. В дверном проёме показалась мужская голова. А ещё несколько секунд спустя и сам молодой мужчина, лет двадцати пяти, с густой копной золотисто-пшеничных давно не стриженых волос, показался в гостиной.

— Ах, вот ты где! Ну, и чего шумим, а? Я вообще-то к тебе пришёл, — мужчина, или точнее будет сказать, парень, казалось, ничуть не испугался устрашающего вида Мичмана.

Скинув в коридоре свои тяжёлые, громыхнувшие о паркет ботинки, он, как и был, в куртке, прошествовал в гостиную. От такой дерзости Мичман быстро перебазировался с коврика под стол и уже оттуда продолжил своё устрашающее наступление, то и дело порыкивая. Вообще-то у него было грозное оружие в виде зубов, но коварная загвоздка заключалась в том, что он ещё ни разу за всю свою недолгую собачью жизнь так и не удосужился как следует цапнуть человека. Пара попыток, конечно, имелась, но ни к чему кровопролитному они так и не привели. Поэтому свои зубы он успел испробовать разве что на дворовых кобелях, с которыми ему иногда приходилось сражаться за лакомый мясной обрезок или аппетитную шкурку от сардельки.

Парень добродушно усмехнулся и, подойдя вплотную к столу, присел перед ним на корточки.

— Вот поросёнок! — проговорил он с немалой долей восхищения в голосе, что несказанно озадачила глубоко засевшего в своём новом укрытии Мичмана. — Что, дом охраняешь, пока хозяйка в отъезде? Дело, конечно, правое, но разве стоит ради него умирать? — он протянул руку и придвинул к себе собачью миску. Дотронувшись до коричневых комочков, руками он выбрал один и поднёс к глазам. — Да, выглядит, конечно, не так чтобы очень, но говорят, что собакам нравится, а?

Вопрос был задан Мичману. И даже взгляд свой он обратил к псу, как будто и правда ждал, что тот ему ответит.

Мичман ответил в своей манере, зарычав.

— Будешь? — парень протянул вплотную к торчащему из-под стола носу Мичмана кусочек корма. Тот против собственной воли повёл носом, провожая запах. Пахло и правда соблазнительно. Тем более, что он уже целые сутки ничего не ел. Но корм из рук врага Мичман принимать не стал, и лишь ещё глубже залез под стол, чтобы не раздражаться волнующим душу ароматом.

— Ладно — не хочешь есть, не надо, — молодой человек швырнул корм назад в миску, — Но гулять-то ты со мной пойдёшь. Этого избежать тебе не удастся. А то я вообще не уйду и останусь тут с тобой до Надиного возвращения. Ну, как тебе план?

Мичман разразился сердитым лаем. Да как этот человек вообще смеет произносить имя Нади вслух? Пачкать её святое, неприкосновенное имя своим грязным ртом?

— Ух, какой ты грозный. Настоящий охранник. Мич-ман, — произнёс он имя Мичмана, разрывая его на две ровные части. Без насмешки. С интересом продолжая рассматривать собаку. — Ну так что, идём гулять?

Гулять Мичману не слишком-то и хотелось. Тем более с этим наглым самоуверенным человеком, который абсолютно его не пугался. Было что-то в этом неправильное, отвратительное, возмущавшее Мичмана до глубины души.

Парень встал и вышел в коридор. Молча, без всяких разговоров. "Неужели уходит?" — пронеслась живительная своей надеждой мысль. Мичман даже подполз на пузе поближе к краю стола и хорошенько так высунул свой нос и старательно растопырил уши, чтобы получше слышать, как этот неприятный тип убирается подальше из их с Надей квартиры.

Но не успел Мичман укрепиться в своей радости, как парень вернулся, неся в руках поводок. Поводок, на котором его имела право выгуливать только Надя. И больше никто.

— Ну, как ты там, надумал? Или мне придётся с тобой ночевать. Лягу на Надину кровать и просплю всю ночь, как белый человек.

Мичман снова зарычал из-под стола, сверля своего противника злым по-человечески неприязненным взглядом.

— Вижу, тебе это не сильно-то нравится. Но что поделаешь: Надя велела, чтобы, пока я тебя не выгулял, из квартиры ни ногой. Приказ, понимаешь ли!

Опять глухое рычание, но уже чуть тише. Да что ты вообще понимаешь в приказах?

Но слова, им произносимые, доходили до сознания Мичмана. И он понимал, что этот человек не шутит. Он по-настоящему может заночевать тут в Надиной кровати...

Мичман резко выскочил из-под стола и подбежал к своему противнику. Не укусил, а так хотелось. Парень, довольный собой, усмехнулся. Мичман терпеливо позволил пристегнуть поводок к ошейнику...

...Гуляли они около получаса. Мичман намеренно игнорировал все команды и советы своего провожатого, усиленно делая вид, что гуляет один, и никакой чужой и безобразный мужчина не водит его на поводке. Парень лишь курил и посмеивался над этим, чем вводил Мичмана в новый приступ бешенства и неуправляемого почти что дикого поведения.

Домой они вернулись ещё большими врагами, чем уходили. Как только поводок был отстёгнут и Мичман оказался на свободе, он нарочито демонстративно прошествовал на свой коврик, не став залезать под стол. Миску с едой он привычно проигнорировал.

Парень, победно улыбаясь, наблюдал за ним, вытирая руки полотенцем, принесённым из ванной. Мичман делал вид, что в комнате он абсолютно один.

— А от еды я бы на твоём месте не отказывался. А то вернётся твоя хозяйка, а её тут дохлый пёс поджидает. Хотя... — он замолчал на короткое время, оценивающе оглядывая Мичмана от носа до хвоста. — Может быть, оно и к лучшему, а?

И, самодовольно усмехнувшись напоследок, он скрылся в коридоре. Снова послышался грохот ботинок. И звон ключей. Несколько поворотов, и Мичман наконец-то остался один. Но последние слова ушедшего парня до сих пор звенели в его собачьих ушах. "Ну уж нет, этого ты точно не дождёшься" — мысленно ответил Мичман своему ретировавшемуся оппоненту. И, быстро вскочив с пола, он кинулся к призывно поблёскивающей на полу миске, желая уничтожить каждый находившийся там кусочек...