Сказки дьявольского особняка (джен)

Весь первый покой оказался морем без берегов: в нем плавали, кажется, абсолютно все вещи в мире, которые можно было представить, посреди моря высился остров, а на острове стояла большая водяная клепсидра — возле нее сидела старая корабельная крыса.

— Я крыса Ваала, демона жадности, страж этого покоя. Предметы, которые ты видишь в море — вещи людей на Земле, которые принесла им сегодня их жадность. Ты приберешь все, закопаешь на дне, в морской песок, а когда закончишь, ступай себе дальше. Но если в воде останется хотя бы одна вещь, дверь следующего покоя не откроется. У тебя есть один час.

Крыса взмахнула хвостом, переворачивая клепсидру, и исчезла. Джи затравленно оглядел безбрежное море и невообразимое количество хлама, который предстояло утилизировать, оглядывал минуту, вторую, третью… и вспомнил несколько уроков, которые не пропустил в школе, заключавшиеся в операциях над комплексными числами. Судорожно порывшись в сумке, он нашел учебник и Черную Тетрадь Чисел. Посчитал плотность материи, обратил ее в отрицательную, вывел формулу, а когда решил уравнение, все вещи мира, добытые алчностью людей, превратились в песок и легли на дно. Море начало мелеть, а Джи вздохнул с досадой — наука далась ему с трудом, вода в клепсидре уже утекла. Однако страж пожалел его:

— Сегодня первый день твоей службы, так и быть, проходи в следующий покой.

Море пропало из глаз вместе с островом, осталась только клепсидра, которая превратилась в бумажную дверь.

Ключ от второго покоя представлял собой стальное перо. Джи немного подумал, снова достал учебник, пролистал и, очень довольный, написал на двери "Acedia" [Уныние]. Бумага смялась, разорвавшись по центру, он отогнул ее края и вошел…

…Вошел в огромный библиотечный зал, где полки с книгами уходили ввысь сколько хватало глаз и еще выше. К ним были приставлены длинные лестницы, но и они не доставали до самых верхних стеллажей. В центре покоя стоял письменный стол, за ним сидела бородавчатая жаба и быстро печатала… неужели очередную книгу? Еще несколько сотен книг стопками лежали по бокам стола на полу.

— Приветствую тебя, Джи. Я жаба Азазелло, демона лени, страж его покоя. В этих книгах записано все, что человек хотел, мечтал, обещал и планировал сделать, но не сделал из-за своей лени. У моего стола ждут книги человеческих деяний, несовершенных за сегодня. Тебе нужно прочитать их и положить на свободные полки библиотеки. Но не спеши лететь на самый верх: изредка человек перестает лениться, тогда книги сгорают и на нижних стеллажах освобождается немного места. Найди эти места и тоже разложи там книги. У тебя полчаса.

Жаба-страж взял со стола песочные часы, перевернул их и исчез.

Джи, уже не раздумывая, залез в учебники, но потратил на чтение нужного раздела слишком много времени. Тогда он вспомнил первый экзамен и принялся книги глотать, одну за другой, летать между полок и выплевывать обратно в пустые проемы между томами. У него оставалось еще две книги, когда время кончилось, но одну он успел выплюнуть на самом верху библиотеки, а вторая… Где вторая?

— Тебе повезло, — миролюбиво молвил страж. — Кто-то из людей поборол лень, и последнего тома больше нет, он сгорел. Пожалуй, я приму твою работу. Ступай в следующий покой.

Он дал бесенку книгу, которую держал в лапах, и исчез. На ее обложке была изображена дверь. Немного покопавшись в ключах, Джи нашел пузырек с зеленым ядом и вылил на книгу. Мгновенно почерневшие страницы раскрылись, из них вылезла огромная чешуйчатая лапа и утащила его.

* * *

Близнецы сидели на краю кроватки рядком с крайне озадаченными лицами. Учитывая, что им было всего по три года, требовались поистине стальные нервы и каменное сердце, чтобы от подобного умилительного зрелища не пытаться их немедленно заобнимать и затискать. Энджи на шумном выдохе подавил порыв взять обоих на руки.

— Никогда не буду прогуливать школу, — глубокомысленно выдал Викки в конце концов.

Элф похмурил едва заметные светлые брови еще немного, прежде чем спросить:

— Глотать книжки — невкусно?

— Да, Лил’. И поглощаемое из них в один присест знание ложится тяжко и переваривается плохо, почти не усваиваясь головой.

— Но Джи ел их не буквально?

— Буквально, Лил’.

Эльфарран озадачился еще сильнее. Викки надоело сидеть, и он улегся поперек постели, потянув мелкого брата за руку тоже упасть. Тот послушался и снова подал голос:

— А Черная Тетрадь Чисел — магическая? Это она превратила плавающий в море мусор в песок, а не Джи?

— Магия — это результат синергии, детка. Совместным усилием воли беса, Тетради и, что очень важно — чернил, которыми Джи писал — задание и было выполнено.

— А почему к новичкам во Дворце все так добры? — не унимался Элф. — На какой раз им не простятся промахи? В сказке будет описано наказание?

— Иногда мне кажется, что одна ледяная сволочь поучаствовала в твоём зачатии куда больше, чем мне призналась, — пробормотал Ангел на пределе слышимости и повернул малышей ровно лежать на кроватке. Ответил обычным голосом: — Сказка об этом бесе — особенная. Но я не хочу портить тебе удовольствие, сообщая, провалит ли он стажировку и если да — на каком задании.

— Надеюсь, что провалит, — в двухцветных глазах Элфа заблестела жестокая радость. — Он хитрый и находчивый, это здорово, но слишком лентяй. А ты расскажешь нам еще тайные штуки про ад? И я люблю от тебя всякие сложные слова — синергия, присест, сволочь, зачатие…

Энджи вздрогнул в замешательстве, но ушлый демоничный отпрыск мгновенно прикинулся спящим, отвернувшись к стенке и в спешке собрав одеяло в гармошку.