Сказки дьявольского особняка (джен)

"Ты пошел на обман, чтобы сломить меня. Ты предложил нам поменяться телами. Ты соблазнил меня своим могуществом, ты влил в мои уши столько сладких обещаний, что я поверил и поддался. Я был тобой один день и одну ночь. В ту ночь, ослепленный желаниями и опьяненный новыми победами, я совершил убийство. Я совершил его твоими руками, злой дух, и в твои руки предал свою душу. И чтобы спасти ее... мы заключили этот договор".

В выходной день у него не было жертвоприношений. И он уходил в лес, разгребал сухие прошлогодние листья, смотрел в прозрачную воду озера и тосковал. Запах крови преследовал только по ночам, в сгущавшейся темноте так легко было представить чьи-то глаза. Но больше всего ему мерещился не свет, а звуки, шорох и шаги Крадущегося. Кто такой был этот Крадущийся? Он не знал. Просто однажды Крадущийся обещал прийти за ним. И чтобы этого никогда не случилось, он каждый день приносил жертву. Охотился на людей и оставлял их тела на холме. Иногда он приносил их еще живыми. Тогда со стороны холма доносились крики. Утром он не находил ничего, даже часов или ботинок. Крадущийся забирал свою дань без остатка. И требовал еще. И он охотился без устали, в терпеливом ожидании своего единственного выходного дня.

Этот день наступал раз в году, на исходе зимы, когда в снегу появлялись проталины и ручейки, а озеро выходило из хмурых берегов. В этот день солнце заглядывало в его душу, пробирало до самого нутра, заставляя выйти из дома с утра пораньше и мчаться что было силы в глубину леса. Он бежал и дышал полной грудью, и душа его пробуждалась, высвобождаясь из оков немоты и холодного оцепенения.

Он смотрел в зеркальную озерную гладь, тронутую рябью, а длинные-длинные волосы спускались в воду, купаясь и оживая. По его лицу скатывались слезы, переполняя полноводное озеро еще больше. О чем он тосковал? О тех спокойных днях, когда он жил без печалей. Когда он сам был человеком. До того как встретил Крадущегося. До того как по глупости совершил первое убийство. И теперь вереница трупов тянется за ним в вечность. И не кончится никогда.

* * *

Ангел закрыл книгу и положил в выдвижной ящичек. Присел на полу так, чтоб подпереть голову рукой, лежащей на постели малышей. Крохотные пальчики Лиллиана погладили его щеку.

— Папочка, а что было дальше? И как его звали?

— Об этом сказка продолжится завтра, малыш. Засыпай. Твой братик, как всегда, уснул первым.

— Папа, а почему Крадущийся дал ему выходной день?

— Чтобы придать ему сил. Поставить цель. Если он будет убивать без отдыха, все дни сольются в один, он потеряет надежду и остановится. И Крадущийся заберет его.

— А разве Крадущийся не хочет его забрать?

— Тогда никто не будет приносить жертву. И Крадущемуся придется искать нового охотника.

— Значит, на самом деле Крадущийся не желает ему зла?

— Тсс... Спокойной ночи, Лил'. Я люблю тебя.

— И я тебя, папочка.

Ангел выключил разноцветный ночник и вышел. Он мог бы читать и в темноте, но хотел видеть лица детей, сменяющиеся выражения любопытства, волнения и сонливости. Лиллиан всегда задает вопросы. Вильгельм, кажется, воспринимает на уровне подсознания, ему не нужны пояснения. Не забыл ли он запереть ящичек на ключ...

— Я искал тебя, — Демон странно сливался с оконной рамой. И улыбался ему.

Андж не сбавил шаг и прошел мимо. Черная тень последовала за ним по пятам. Диковатая погоня закончилась в бильярдной. Там часто заканчивались все игры. Но сейчас не было настроения. Или желания... Ангел устало посмотрел на обвивающиеся вокруг запястий ленты. Черные, шелковые. Воображаемые, но тугие.

— Это ведь с тебя списаны герои всех страшных сказок? — вымолвил нехотя, когда брат прижался к нему. Холодным телом, награжденным ненормально горящими глазами.

— Ну и что? Разве я плох? — Демон провел языком по контуру его уха, обхватил губами стальное кольцо, потянул...

— Нет, ты был создан для этого, — Ангел закрыл глаза. Сопротивляться бесполезно, эта игра входит в ежедневный рацион. Как молоко для его детей. Как воздух для тех... ну... их. Как их? Черт. Людей. — Юс, кто такой Крадущийся?

Блуждавшие на шее губы остановились. Хотелось повторить вопрос, но Демон и так прекрасно расслышал. Андж предпочел молча изнывать в ожидании ответа.

— Можно я скажу завтра? Когда ты дочитаешь им эту сказку.

— Иначе что?

— Иначе ты сожжешь книгу.

— Просто блеск. Тогда я сделаю это прямо сейчас.

— Не сделаешь. Ящичек ты запер... — Демон поднял голову, отрываясь от прокушенной ключицы. В зубах он держал ключ. Ангел коротко вздохнул и кивнул.

— Обещай мне, что все будет не так страшно, как я подумал.

— Обещаю.

— Я с тобой поседею...

— Ну глупости хоть не говори, — Демон запустил руки под его рубашку и выплюнул ключ на бильярдный стол. — И не оглядывайся! Заберешь. Потом... если вообще вспомнишь, — он слизал струйку крови, перерезавшую грудь брата-близнеца, и обнажил клыки подлиннее.