Не дай небу погаснуть (джен)

Тони скрывается в своей лаборатории два дня. Когда к нему приходят Клинт и Брюс, он уверяет их, что работает, не покладая рук. На самом деле он успевает только закончить починку костюма. Остальное время уходит на то, чтобы наверстать упущенное за время вынужденного заточения в больничном отсеке. А еще он спит — лучше, чем когда-либо, зная, что лаборатория надежно заперта.

Его радовали посещения других членов команды, но они же доводили его до грани нервного срыва. Раньше он целые дни проводил в одиночестве — иногда об этом заботился Джарвис, но чаще всего это происходило само собой — а теперь рядом постоянно кто-то находится, и это сводит с ума. Идея запереться в лаборатории никогда еще не была такой соблазнительной. Здесь он может оставаться наедине со своими мыслями, вместо того, чтобы пытаться подстроиться к внезапно изменившейся реальности.

На третий день звонит Роуди. Джарвис выводит уведомления на все экраны в поле его зрения. Обычно таким образом он дает понять Тони, что обеспокоен его затворничеством. Тони медлит, прежде чем принять звонок, и Джарвис делает это за него.

— Аааа, плюшевый мишка, — подчеркнуто жизнерадостно говорит он, незаметно посылая сердитый взгляд в сторону одной из камер Джарвиса. — Что я могу для тебя сделать?

— Пеппер волнуется, — вместо приветствия отвечает Роуди.

Это они уже проходили. Роуди помогал Тони пережить долгие нотации касательно его безответственности, при этом притворяясь, что верит его обещаниям быть благоразумнее. Еще с университетских времен алгоритм отработан до безупречности.

— То есть она попросила тебя убедиться, что я впущу ее, когда она придет сюда ругать меня? — уточняет Тони.

Он сохраняет результаты своей работы по повышению прочности брони и откидывается на спинку кресла. Если Роуди решит, что Тони его не слушает, разговор займет намного больше времени.

— Тебе здорово досталось, — замечает Роуди, и добавляет, зная, что это бесполезно. — Тебе бы остаться в больнице.

— Остальные вели себя слишком странно, — усмехается Тони. — Так что я оттуда просто сбежал.

Он рад, что в этот раз у него есть приемлемое объяснение. Его обычное оправдание — больничная скука плюс общая нелюбовь к больничной обстановке.

— Что значит «странно»? — скептически спрашивает Роуди. Тони рад, что они хотя бы сменили тему разговора.

Нахмурившись, он пытается подобрать слова, чтобы объяснить свою мысль и не показаться при этом сумасшедшим. Тем более, что произошло именно то, о чем он втайне мечтал.

— Стив сказал, что мы должны стать командой, и теперь все только и делают, что извиняются и пытаются проводить больше времени со мной.

Пожалуй, это прозвучало слишком просто. Дело даже не в том, что к нему постоянно приходят остальные, они еще и упорно пытаются о нем заботиться. Клинт запрятал подальше весь свой сарказм и ни разу не попытался подшутить над Тони, хотя тот был отличной мишенью, пока целыми днями валялся на кровати. Наташа вдруг стала такой деликатной и заботливой, что он начал опасаться ее еще сильнее. Брюс постоянно прерывал их научные споры на самом интересном месте, хотя это его откровенно тяготило. Единственным членом команды, чье отношение не поменялось, был Тор, но и он стал проводить с Тони больше времени.

Все это выглядит, как затишье перед бурей. Тони чувствует себя так, словно стоит на краю невидимой пропасти, а остальные подбадривают его, подталкивая вперед.

Роуди замолкает на какое-то время — то ли тоже обеспокоен, то ли не знает, как объяснить лучшему другу, что тот свихнулся.

— Возможно, они, наконец, поняли, что все это время вели себя как тупые ослы, — многозначительно выдает он.

— Эй, утконос, не говори о них так, — возражает Тони.

— Почему нет? — парирует Роуди. — Мне плевать, что кто-то считает их героями. Они берут многое, но ничего не дают взамен.

Ни Роуди, ни Пеппер не нравится, что Мстители живут в башне, но Тони с ними не согласен. Возможно, команда просто использует его как источник ресурсов и технологий, но это часть их сделки с Фьюри. Тони может в любой момент отказаться от нее, но он действительно хочет помогать Мстителям. Было бы слишком неправильно отказывать супергероям в средствах для спасения мира.

— Они берут только то, что предлагаю я сам, — небрежно отвечает Тони, мечтая вернуться к разговору о том, как рано он покинул больничное крыло. Этот спор, по крайней мере, проще выиграть.

— Это не оправдание. Ты… — Роуди обрывает себя. — Мне приехать?

Приезжай, вертится на кончике языка Тони, но он сдерживается. У Роуди есть работа, которую он любит. Конечно, он приедет, если его попросить, но необычная любезность окружающих — явно недостаточно серьезный повод. К тому же он абсолютно уверен, что при встрече Стив и Роуди просто подерутся, и он потеряет те немногие шансы на восстановление отношений с командой, которые у него были.

— Ты никогда не приезжаешь, если я прошу, — тоном обиженного ребенка отвечает Тони.

— Потому что я работаю, — фыркает Роуди и добавляет намного мягче. — Но ты болен и, судя по всему, расстроен. Поэтому если я тебе нужен — я приеду.

Расстроен. Тони, конечно, чувствует себя не слишком хорошо, но он определенно не расстроен. Он не истеричная девица, в конце концов. Он справится с этим сам.

— Я в порядке, — Тони вкладывает в эти слова как можно больше убедительности. В отличие от Мстителей, Роуди знает его слишком давно и хорошо умеет распознавать ложь.

В их беседе возникает короткая пауза, во время которой Роуди, очевидно, пытается решить, оставить этот разговор, или нет.

— Просто выйди уже из своей лаборатории, хорошо? — наконец, произносит он.

Оба знают, как смешно это звучит. На самом деле, этот вопрос — всего лишь оправдание для Роуди, когда позже Пеппер спросит, не знает ли он, почему Тони снова потерял сознание в лаборатории.

— А кто закончит работу? — интересуется Тони, просто из духа противоречия.

— Тони, — предупреждающе начинает Роуди, но с Тони уже довольно.

— Будь осторожен, утконос, — его тон свидетельствует, что разговор окончен. — Только мне позволено отдыхать в госпитале. Ты оставайся живым и невредимым.

Общение с лучшим другом не приносит особого удовлетворения, но у него накопилась масса работы, и он достаточно отдохнул за последние дни. Учитывая последние события, ему придется придумать, как сделать костюм прочнее. Кроме того, поблизости от Боевой Машины тоже случаются взрывы, и Тони не может позволить Роуди пострадать. Это противоречит самой идее бронированного костюма.

По крайней мере, эту проблему он может решить.

Если бы Стив своими глазами не видел впечатляющий список ранений Тони, он бы не поверил своим глазам. Еще неделю назад было непонятно, сможет ли он вообще выжить. Стоя у кухонного стола, Стив наблюдает за гением, который двигается так, словно ничего не произошло. Вместо гипса на его сломанной руке красуется блестящая металлическая скоба, почти незаметная, если не знать, куда смотреть. Он не оберегает сломанные ребра, даже не опирается о стойку, дожидаясь, пока кофемашина приготовит кофе.

В голову Стива закрадывается страшное подозрение. Небрежность Тони выглядит такой отточенной… это наверняка не первый случай, когда он скрывает от них свои ранения. Железный Человек всегда в самой гуще событий. После каждого боя они видели серьезные повреждения брони. И каждый раз верили Тони на слово, когда он уверял их, что все в порядке.

Именно для этого и существует броня, великан. Так что не пытайся больше поймать меня в свои нежные объятия.

Как часто они не замечали, что Тони ранен? Стива охватывает гнев при этой мысли. Не только на себя, но и на Тони тоже. Они все успешно провалили попытки создать команду, но должны дать друг другу еще один шанс.

Прошло три дня с тех пор, как Тони ускользнул из больничного отсека и заперся в своей лаборатории. За эти три дня его никто не видел. Клинт несколько раз ходил к дверям лаборатории, пытаясь уговорить его выйти. Брюс относил ему еду. А Стив? Стив радовался, что получил еще одну передышку, прежде чем попытаться выяснить отношения с Тони.

Что здесь сложного? Подойти к Тони и сказать: «Слушай, мы оба облажались. Давай попытаемся все исправить?» Можно просто начать сначала. «Привет, меня зовут Стив Роджерс. Будем друзьями?»

На самом деле это НЕ просто. И сейчас, видя Тони с его постепенно исчезающими кровоподтеками и тщательно отрепетированной небрежностью, он решает: с этим нужно что-то делать. Если он не попытается прямо сейчас, это не случится никогда.

— Разве тебе уже можно вставать? — спрашивает Стив. Мгновением позже он проклинает себя за этот резкий и раздраженный тон. Такое начало явно не располагает к доверию, но, увы, когда Стив не в ладах с собой, его голос звучит именно так.

На лицо Тони словно опускается забрало. Прямо на глазах Стива выражение усталости сменяется усмешкой на губах и холодом в глазах.

— О, не беспокойся, я в полном порядке. Я не подведу команду, — Тони абсолютно уверен, что Стив беспокоится исключительно о благе команды. — Я просто закроюсь в лаборатории, чтобы не путаться у тебя под ногами.

Да, так он всегда и делает: запирается в лаборатории, крадется по собственному дому, словно вор. Стив однажды спросил Пеппер и она ответила, что Тони выйдет, если ему понадобится. То есть ради спасения мира, пресс-конференций, случайных перекусов и, в основном, кофе. С другой стороны, если приезжает Роуди, Тони проводит вне лаборатории целые дни напролет, значит, ему все же нужен отдых. Стив думает, что проблема заключается в нем и в остальных Мстителях.

Он не может просто спросить об этом. Похоже, они снова пришли к тому, с чего начали: одна бездумная фраза и оба готовы вцепиться в горло друг другу. Всего один окрик сотрет это невыносимо насмешливое выражение с лица Тони. Но Стив сделал уже достаточно ошибок, и ему пора начать учиться на них. Вместо очередной грубости он тяжело вздыхает и встает.

— Тони, сядь, пожалуйста, — впервые Стив замечает, как странно называть его по имени. — Я возьму твой кофе.

Тони слишком удивлен таким поворотом событий. Только этим можно объяснить то, что он послушно садится на свое обычное место у стола. В другое время его ошарашенное лицо позабавило бы Стива. Сейчас ему просто грустно.

Здесь не время и не место для серьезного разговора, но Стиву не хочется, чтобы Тони снова ускользнул в свою лабораторию, чтобы не показываться наружу еще несколько дней подряд. Если они не знают, как вести себя друг с другом, можно начать с элементарной вежливости. Возможно, все остальное приложится.

— Ты сегодня что-нибудь ел? — спрашивает он, доставая тарелки. — Клинт оставил тесто для блинов в холодильнике, а Брюс нарезал тонну фруктов.

Бросив взгляд через плечо, Стив видит Тони, который уставился на него с открытым ртом, не находя слов. Подозрение на его лице мешается со смущением. Похоже, он просто не верит, что Стив может сделать для него даже такую мелочь.

— Не надо со мной нянчиться, — фыркает он наконец, хоть и без особенного раздражения.

Сохраняя нейтральное выражение лица, Стив кивает:

— Это хорошо, потому что я совершенно не умею обращаться с детьми.

— Я… что?!

Тони выглядит таким изумленным, что Стив не может не рассмеяться. То, что ему удалось дважды подряд застать Тони врасплох, можно считать личным рекордом. Нужно расспросить Клинта на этот счет.

Сполоснув кружку Тони, Стив наполняет ее свежим кофе, но держит ее вне досягаемости, доставая пакет с молоком.

— Брюс говорил, что тебе нельзя черный кофе, пока ты окончательно не поправишься.

На лице Тони застывает выражение искреннего ужаса:

— Не смей добавлять туда это! — он хватает кружку, прежде чем Стив успевает долить молоко. — Ты что, пытаешься меня отравить?

— Наоборот, — Стив наклоняется над столом, но Тони держится за кружку обеими руками, пытаясь защитить ее от Стива. Или от молока.

Это так мило, что Стиву не хватает духа испортить момент и настоять на своем. Отодвинувшись, он преувеличенно тяжело вздыхает и поворачивается к плите, делая вид, что не замечает победной улыбки Тони.

Кухня впечатляет набором суперсовременной техники. Стив понятия не имеет, как пользоваться всеми этими приборами, но надеется, что ему удастся приготовить блинчики и не выставить себя полным идиотом. Тони наблюдает за тем, как он достает сковороду и масло, включает плиту. Но как только он вынимает из холодильника тесто и нарезанные фрукты, позади слышится потрясенный вдох.

— Стой, Клинт что, серьезно написал свое имя на коробке? — в голосе Тони преувеличенный ужас, но в глазах сверкают искорки веселья. — Поставь обратно. Немедленно. Если он узнает, что мы трогали его еду, он нас убьет.

Это серьезный аргумент. Клинт иногда забывает, что живет в доме миллиардера, в котором не переводится еда.

— Все в порядке, — успокаивает его Стив. — У меня благие намерения.

И, видя, что лицо Тони сохраняет скептическое выражение, добавляет:

— Он будет только рад, узнав, что ты, наконец, ешь.

— Ты все-таки хочешь моей смерти, — резюмирует Тони. Он выглядит удивительно беспечно, хотя в линии плеч все еще просматривается напряжение. — Клинт не шутит, когда дело касается еды.

— С Клинтом я сам разберусь, — закатывает глаза Стив. — Возьми клубнику.

И он подносит ягоду к губам Тони прежде, чем успевает понять, что именно делает. К щекам мгновенно приливает кровь. Боже, о чем он только думал?

Тони изумленно смотрит на него, не находя слов. Сначала он вопросительно поднимает бровь, но, к счастью, удерживается от ехидных комментариев. Вместо этого он берет ягоду из рук Стива и отправляет в рот.

— Лучше помешай тесто. Не люблю блинчики с комками, — он указывает на коробку, которую Стив все еще держит в руках. — Ну и чего ты ждешь? Можешь, конечно, продолжать кормить меня ягодами с рук, но мой желудок будет протестовать, пока не получит блинчики Клинта.

Повинуясь внезапному импульсу, Стив берет еще одну ягоду, и бросает ее в сторону Тони, сопроводив бросок искренней улыбкой. Не так уж и трудно, с надеждой думает он. Нужно перестать звать его по фамилии и начать обращаться с ним так же, как с остальными членами команды, постаравшись забыть все, что было между ними раньше.

Разумеется, будет еще немало напряженных моментов, но прямо сейчас Стив может попытаться наладить отношения. Улыбнувшись, он поворачивается к плите, надеясь, что запах свежих блинчиков не навлечет на них немедленный гнев Клинта.

Они обедают, когда в башне раздается громкий сигнал тревоги. Слышатся тяжелые вздохи, команда обменивается взглядами, а затем все приходит в движение.

— Что происходит, Джарвис? — спрашивает Тони. Одним движением руки он выводит голограмму прямо на обеденный стол. На ней мелькают кадры горящего здания, в пламени видны уродливые фигуры роботов.

— Отряд роботов атаковал склад в доках, — отвечает Джарвис, выводя на экран карту района. — О жертвах среди гражданского населения не сообщается.

— Что за склад? — Тони наклоняется вперед, прослеживая маршрут. Неужели нашелся идиот, который додумался напасть на его собственность, используя дешевые копии костюма Железного человека?

— Хаммер Индастриз.

Тони слегка усмехается, но тут же становится серьезным.

— Высылай костюм, Джарвис.

И тут он замечает, что на него смотрит вся команда. Итак, все начинается сначала. Правда, сейчас он не понимает, что опять не так. Возможно, они решили, что он сам послал этих ботов. Или собираются отчитать его за злорадство по поводу Хаммера.

— Тони, — Стив говорит медленно, словно обращаясь к ребенку. — Ты с нами не идешь.

Никто не возражает и Тони чувствует, как сердце в груди сжимается. Это все-таки случилось. После разговора со Стивом в больнице он надеялся, что его оставят в команде.

— Ты еще не поправился после ранения.

Тони чувствует, как его накрывает волна облегчения. Его все-таки не исключили из команды окончательно. Но тут же он чувствует, как внутри поднимается гнев. Может, хватит обращаться с ним, как с хрустальной вазой?

— Слушай, Капитан, — Тони слишком поздно понимает, что не стоило отвечать так резко, но отступать уже поздно. — Ты, конечно, светоч и главная надежда Америки, но это не значит, что ты можешь всеми командовать. Я на ногах уже две недели, и достаточно здоров, чтобы надрать задницу паре паршивых роботов, нравится тебе это, или нет.

Стив стискивает зубы — верный признак того, что его терпение на исходе. Тони почти успел соскучиться по этому за две недели относительного спокойствия.

— Одно дело — пройтись по комнате, другое — участвовать в сражении, — голос Стива звучит твердо. — Кроме того, у тебя все еще сломана рука.

Тони бросает взгляд на свою руку и пожимает плечами, старательно игнорируя вспышку боли в плече.

— Для этого и существует костюм. Могу тебя заверить, он держит куда крепче скобы.

В конце концов, он может не использовать репульсор на правой руке, а Джарвис проследит, чтобы он снова не повредил ее во время полета. Это совсем не проблема, но, к сожалению, остальные думают иначе.

Стив смотрит на него, скрестив руки на груди. Брюс стоит справа, бросая обеспокоенные взгляды на правую руку Тони, но в его взгляде читается отчетливое желание исчезнуть, чтобы никто не вздумал спросить его авторитетного мнения по этому вопросу. Даже Клинт и Наташа остановились, брови одинаково нахмурены. Как будто они сами в таких случаях всегда действовали разумно.

— Тони, ты ведешь себя глупо, — Стив не может не знать, как Тони бесит этот менторский тон, но добавляет масла в огонь. — Иначе мне придется отстранить тебя.

На лице Тони немедленно появляется ядовитая усмешка.

— Прости, что? Отстранить меня? — переспрашивает он. Пожалуй, хорошо, что между ним и Стивом находится кухонный стол. Не будь его, он, не задумываясь, ударил бы Стива. — Это не школьная футбольная команда. Ты не можешь заставить меня делать то, что тебе хочется, угрожая мне отстранением. Если ты случайно забыл, без меня этого шоу вообще не было бы.

Шея Стива медленно краснеет. Роботы отступают на второй план при мысли о схватке, которая начнется здесь прямо сейчас. Но прежде, чем Стив открывает рот, между ними встает Клинт.

— Ну что ты, как мы могли забыть о том, что ты наш главный спонсор, — протягивает он. — Ты не устаешь напоминать об этом.

Разумеется, Клинт прибегает к тактическому приему отвлечения, чтобы не дать им разрушить хрупкое понимание, которое удалось установить в последние дни. Тем не менее, он не может отступить.

— Ты это о чем, Бартон? — резко спрашивает он. — Хочешь побыть в центре внимания в мое отсутствие? Ты же профессиональный шпион, должен радоваться, что тебя никто не замечает.

Выражение лица Клинта не изменяется, но рядом с ним встает Наташа, и Тони понимает, что ступил на опасную тропинку.

— Не хотелось бы прерывать вашу любезную беседу, — ехидно отвечает Клинт. — Но пока вы будете развлекаться я, пожалуй, останусь здесь. — И, проигнорировав недоверчивое хмыканье Тони, добавляет: — Не хотелось бы сломать и вторую ногу.

Всеобщий настрой в комнате едва уловимо изменяется и это не проходит незамеченным для Тони. Лицо Наташи остается бесстрастным. Она бросает взгляд на Клинта и тут же кивает, словно соглашаясь с его словами.

В отличие от нее, Стив совершенно не умеет скрывать эмоции. Сначала он хмурится, словно забыв, что в команде не один, а двое раненых. Потом замешательство — кажется, Клинт впервые проявляет здравый смысл в том, что касается самосохранения.

Принимая во внимание то, что Тони читал о Клинте в архивах Щ.И.Т.а, никакая сила не могла бы заставить его остаться в стороне, вне зависимости от состояния здоровья. Теперь он соглашается остаться, чем ставит Тони в неловкое положение. Если он продолжит стоять на своем, его аргументы будут звучать по-детски. Получается, у Клинта есть здравый смысл, а у него нет?

Все глаза прикованы к Тони, словно взглядом можно заставить его проявить благоразумие. Можно подумать, он не сообразил усилить броню костюма после последних событий. Как будто его обязательно должны ранить в каждой битве. Какие-то роботы на складе вряд ли представляют серьезную угрозу. Он не ребенок, чтобы с ним так нянчились.

— Ладно, — Тони с трудом верится, что эти слова произносит он. — Мы с Леголасом будет следить за вами отсюда. Не стесняйтесь звать на помощь, если понадобится.

На мгновение в комнате воцаряется мертвое молчание. Тони Старк сдается? Немыслимо.

— Если вы, наконец, уладили этот вопрос, я продолжу, — Джарвис звучит слегка самонадеянно. Возможно, Тони даже простит его за это, если он успел запечатлеть на фото выражения лиц команды. Будет чем поднять себе настроение в особо паршивые дни.

Между тем электронный помощник продолжает:

— Огонь распространился на другой склад. Пожарная бригада уже в пути, но сначала вам необходимо нейтрализовать роботов.

Все приходят в движение. Брюс и Тор отправляются за боевым снаряжением. Стив чуть медлит, глядя на них поверх опустевшего обеденного стола. Кажется, он хочет что-то сказать, но передумывает в последний момент.

Вскоре Клинт и Тони остаются в башне одни. Вздохнув, Тони усаживается за стол и взмахом руки расширяет голограмму, выводя на экран кадры с места событий и жизненные показатели команды.

— Не так уж и сложно, да? — замечает Клинт со своего стула. Сейчас, когда все остальные ушли, он выглядит слегка растерянным, не в состоянии поверить, что позволил себе остаться в тылу.

— Осторожно, Бартон, — в голосе Тони слышится сильно преувеличенная угроза. — Вторую ногу тебе можно сломать и в башне.

На лице Клинта расцветает широкая ухмылка:

— Сделаешь мне протезы с репульсорами?

Тони, изо всех сил пытаясь сдержать ответную ухмылку:

— Джарвис, подключи нас к каналу связи.

Помощь Мстителям явно не нужна. Даже без помощи Халка оставшиеся три члена команды легко расправляются с роботами. Тони рад, что никто не комментирует произошедшее. Он сейчас не в том состоянии, чтобы услышать откровенное признание собственной ненужности.

Стив и он дипломатично избегают разговора, чтобы не спровоцировать очередной скандал. Возможно, думает Тони, иногда полезно отпустить ситуацию, хотя ему это редко удается.

Как только становится ясно, что никто не пострадал, он ретируется обратно свою лабораторию. Лучше не испытывать удачу слишком долго. С техникой ему всегда было проще, чем с людьми.

Ночь проходит в раздумьях об очередном споре. Почему Стив настаивал, чтобы Тони остался? Да, он ранен, но раньше это не мешало ему сражаться. Возможно, это просто забота о нем. Правда, более вероятно другое: в таком состоянии Тони является уязвимым местом команды, и по его вине может пострадать кто-то другой. До сих пор Стив не стеснялся высказывать ему это прямо в лицо.

Если они беспокоились об этом, Клинт мог просто присматривать за ним отсюда, вместо того, чтобы заставлять его остаться в башне с помощью неприкрытого эмоционального шантажа.

В глубине души Тони надеется на первый вариант, хоть и безосновательно. То, что для второго тоже нет никаких оснований, его не утешает.

Поздно ночью, выходя из лаборатории, Тони находит на полу перед дверями сложенный лист бумаги.

— Что это, Джарвис? — его бы не удивил розыгрыш или смертельная угроза. Но сейчас у него нет настроения ни на одно, ни на другое.

— Капитан Роджерс оставил это для вас сегодня вечером.

Так, розыгрыш исключается. Возможно, где-то в глубине души их бравого капитана и скрывается намек на юмор, но в отношении Тони он никогда не проявляется. Во всяком случае, не на таком примитивном уровне.

Он осторожно наклоняется, чтобы поднять листок. Все тело протестует против такой жестокости по отношению к себе, и, пока никто не видит, он позволяет себе на мгновение прижать ладонь к ребрам прежде, чем развернуть листок.

Это карандашный рисунок. Более того, на рисунке изображен он сам — Железный человек — и Клинт, сидящий у него за спиной. Костюм поврежден серьезнее, чем в действительности, и даже в черно-белом цвете сквозь пробоины в металле видна кровь. Но куда более удивительна ярость, с которой Клинт натягивает тетиву лука, прикрывая Железного человека. На заднем плане едва виден щит Стива, которым он разбрасывает врагов там, где ни Железный человек, ни Соколиный глаз их не видят.

Этот рисунок воплощает его самые смелые мечты. Втроем они работают вместе, как команда. Железный человек в самом центре картины, что само по себе странно. Интересно, что Стив хотел этим сказать. За рисунком явно скрыто послание, особенно если учесть их предыдущую стычку.

Миссия в лаборатории была поворотным моментом. Но несмотря на то, что все ведут себя с ним непривычно дружелюбно, Тони не уверен, что это поворот к лучшему. Каждая попытка общения приводит к новой неловкой ситуации.

— Он сказал что-нибудь? — Тони переворачивает листок в поисках надписи, хотя никак не мог ее пропустить.

— Ничего. Просил убедиться, что вы его найдете.

В голосе Джарвиса сквозит легкое удивление. Искусственный интеллект не может привыкнуть к тому, что люди не умеют нормально общаться, прибегая вместо этого к многочисленным уловкам. Если он знает что-то еще, то не говорит, а Тони не спрашивает.

Повинуясь внезапному побуждению, Тони разворачивается и идет обратно в лабораторию. Разыскав несколько кнопок, он прикрепляет рисунок к панели над рабочим столом. Возможно, позже он вставит его в рамку. Неважно, в каких он отношениях со Стивом — рисунок все равно хорош. Он олицетворяет то, на что Тони давно перестал надеяться. Будет приятно смотреть на него во время работы.