Закоулки Пространства (гет)

Романова А: Ты куда пропал?

Змей: Отлучился по делам, расследование продолжается.

Романова А: Надеюсь, ты не натворишь дел и не придется вызывать группу немедленного реагирования?

Змей: Надейся...

Романова А: Я прибью тебя когда-нибудь...

Закончив переписку, Хромов схватился за поручень, едва не свалившись, поскольку водитель автобуса резко затормозил на светофоре, отмечая для себя тот факт, что водители маршрутных транспортных средств, независимо от места работы, поведением на дорогах не отличаются. Чертыхнувшись в сердцах при этом на бабушку, которая при резком торможении умудрилась отдавить ему носок армейского ботинка, Хромов осмотрелся по окнам, высматривая нужную остановку, затем отметил для себя уже укоренившийся факт, что общественный транспорт никогда не нравился Хромову как со стороны пассажира, так и со стороны водителя.

Автобус въехал на улицу Каширина. Хромов внимательно принялся считать остановки, ему нужна была третья от начала улицы, поскольку именно там оперативнику должны были передать автомобиль. Еще днем, когда лейтенант проснулся, ему на коннектор позвонил неизвестный абонент и игривым женским голосом проворковал о том, что автомобиль и инструкции от Куратора ожидают его на улице Каширина в районе третьей автобусной остановки; недолго думая, Змей перекусил тем, что нашел в холодильнике Анны, и отправился в путь. Пешком дошел до остановки дачного кооператива, дождался нужной маршрутки и вот уже спустя полчаса подъезжал к месту встречи.

Автобус остановился, резко вильнув к остановке, едва не распугав стоящих на ней людей. Хромов, дождавшись своей очереди, просочился через раскрытую дверь маршрутки; оказавшись на остановке, с облегчением выдохнул и, проводив взглядом отъезжающий автобус, закурил сигарету, мысленно желая счастливого пути пассажирам и горе-водителю, после чего осмотрелся, изучая дома данной части улицы. Улица Каширина представляла собой типовую улицу с проезжей частью в четыре полосы, широкими тротуарами вдоль типовых пятиэтажек, рекламными вывесками и посаженными декоративными деревьями вдоль пешеходных дорожек. Таких улиц в Озерске можно было насчитать процентов семьдесят, остальные подпадали под частный сектор и новостройки.

Коннектор подал звуковой сигнал, оповещая о входящем вызове, Хромов увидев на экране аббревиатуру Н/А — неизвестный абонент, нажав на клавишу приема, приложил к уху устройство и ответил:

— Слушаю.

— Александр, вы подъехали? — послышался по ту сторону соединения уже знакомый женский голос.

— Я на месте, у остановки, — продолжил разговор Хромов. — Куда мне подойти?

— Эм-м... Александр, вы видите вывеску салона красоты? — поинтересовался женский голос, Хромов завертел головой, затем увидел напротив автобусной остановки по ту сторону улицы вывеску на углу пятиэтажного дома, со стрелкой, указывающей во двор; на вывеске красовалась накрашенная по последнему писку моды молодая девушка, а надпись в рифму гласила, что красота спасет мир.

— Да вижу, только дорогу надо перейти, — ответил он.

— Зайдете во двор, найдете после парковки вход в сам салон, спросите Кристину, это я. Я просто немного занята, но к вам я выйду, — торопливо протараторил женский голос.

— Хорошо, как скажете, — отозвался Хромов и быстро нажал на кнопку отмены вызова, поскольку голос Кристины еще что-то продолжил тараторить в деловитой и кокетливой манере.

Перейдя дорогу по пешеходному переходу, который был в паре десятков метров от остановки, Хромов по указателю вывески прошел во внутренний двор пятиэтажки, проходя мимо полупустой парковки к крыльцу над которым красовалась очередная вывеска с разукрашенной малолетней мадам. Крыльцо было самодельное, вместо окна одной из квартир находилась дверь в салон красоты, такой подход Хромову был знаком еще с большой землю, когда люди переделывали свои квартиры под частные предприятия типа офисов, различных салонов и парикмахерских.

На лестнице в дверях он столкнулся с двумя практически одинаковыми девушками, которые выходили из салона, при этом громко смеясь и о чем-то разговаривая, смерив оперативника оценивающим взглядом, который по глазам девушек успел прочитать их прогнозы не в пользу лейтенанта, это хорошо было видно по высокомерному «фи», которое читалось в их взглядах. При этом Хромова буквально осенило, ведь это мама и дочь; маме от силы было лет сорок, при этом дочери лет семнадцать, однако выглядеть и краситься они умудрялись одинаково, да и больше похожи были на сестер, нежели на родителя и ребенка. Однако смелый макияж вкупе с пепельным окрасом волос и одинаковыми платьями оранжевого цвета, как и высокими каблуками, делали свое дело: на первый взгляд возраст обеих было сложно определить, видимо, на это и было рассчитано.

Проводив спустившихся родственников, которые даже в такт покачивали бедрами при ходьбе, Хромов открыл металлическую дверь в салон и, пройдя по небольшому коридору, оказался в рассаднике стратегического оружия массового поражения под названием женская красота, и если будучи в спортзале, Хромов еще мог приятно удивляться спортивным девушкам, то здесь, в этом бункере, в этой лаборатории Змей чувствовал себя явно не в своей тарелке. Подошедшая девушка-менеджер, с запиленными бровями и стрелками на глазах, темненькая, весьма привлекательная, одетая в деловую юбку черного цвета и белую блузку, натянув на лицо дежурную улыбку, произнесла:

— Здравствуйте, меня зовут Наталья, чем я могу вам помочь?

— Добрый день, мне нужна Кристина, — коротко выдал Хромов.

— Кристина Валерьевна? Ожидайте минутку, сейчас позову, — с этими словами Наталья скрылась в служебном помещении, цокая каблуками. Змей, осмотрев несколько рабочих мест, где стилисты наводили оружие массового поражения под названием красота своим клиенткам под музыку, очень похожую на музыку для фитнес-залов, сложил руки на груди и, прислонившись спиной к стене, принялся ожидать. Спустя минуту или около того, из служебного помещения вышла высокая эффектная блондинка, затянутая в зеленое коротенькое платье, на высоких каблуках, с длинными ногтями, и с самым страшным оружием — бюстом размера не меньше четвертого, который был подчеркнут вырезом платья. Улыбаясь, она направилась прямо к Хромову, который как мог старался смотреть девушке в глаза, однако взгляд автоматически сползал чуть ниже шеи.

— Здравствуйте, Александр, — проговорила она уже знакомым голосом. — Меня зовут Кристина, Кристина Могилевская, хозяйка этого скромного заведения.

— Александр Хромов, — представился оперативник.

— Александр, может, желаете чашечку чая или кофе? — продолжила Кристина, Хромов, конечно, представил и чай, и кофе, и кое-что еще, прямо в служебном помещении салона красоты, но, пытаясь отогнать подобные мысли, ответил:

— Благодарю, но лучше перейти сразу к делу.

— Тогда пройдемте на выход, — изрекла Кристина и, цокая каблуками и покачивая бедрами, выдала дефиле в направлении входной двери, Хромов, стараясь не смотреть на попу, обтянутую платьем, при этом, судя по всему, подкаченную, поплелся за девушкой. Они вышли на улицу, Могилевская повела Хромова вдоль припаркованных автомобилей, при этом тараторя:

— Как только меня попросили о помощи, я тут же откликнулась, тем более что машина как раз подходящая, мне подарил ее котик, но она оказалась слишком быстрая и большая, да и жрет она много, не то что моя лапуля, — рукой Кристина указала на крохотную ярко-красную малолтиражку японского производства. Хромов подумал было, что ему пытаются вручить данный экземпляр автопрома, однако, к счастью, Кристина прошла мимо сего чуда, остановившись у автомобиля, накрытого специальным чехлом. — Помогите мне, пожалуйста, — ухватившись за краешек чехла, попросила Кристина.

Хромов с удовольствием взял ситуацию в свои руки и принялся стягивать покрывало с машины, однако каково было его удивление, когда под чехлом оказался Ford Mustang Fastback образца 1967 года, окрашенный в оранжевый цвет, с черными вставками по кузову и отдельным элементам обвеса.

— Правда, красивая машинка? — задала вопрос Кристина, хлопая при этом глазами с нарощенными ресницами, на что Хромов лишь сглотнул, после чего обошел машину кругом и закурил. — Вы знаете, она почти новая, — закуривая следом за оперативником, принялась тараторить Могилевская. — Я на ней пару раз каталась, ну и сам котик, конечно, но больше мы ее не трогали, даже не заправляли с последней поездки, но бензина в ней достаточно, и талоны на топливо в бардачке есть, так что...

— Премного благодарен, — только и выдал Хромов, глубоко затянувшись сигаретой.

— Котик, правда, хотел подарить мне "Шелби Элеонору", но как-то не срослось.

— Не срослось, ну, бывает, — многозначительно выдал Змей, вспоминая знакомство с автомобилем, о котором в данный момент говорила Кристина, а имела она в виду Ford Mustang Shelby GT500 Eleanor, причем знакомство было достаточно близким, настолько, что после той аварии, в которой участвовали Shelby, Plymouth Barracuda 454 и Dodge Charger RT — на последнем, кстати, и был Хромов — он провел в больнице два месяца и потом еще писал кучу рапортов о том, что угробил служебный "Додж", и именно после того момента служба безопасности и разведки закупила партию Ford Crown Victoria Police Interceptor.

— Ну что же, вот вам ключи и вот тут инструкция от Куратора, — прошептала буквально на ухо Хромову Могилевская. — Я на этом пойду, а вы развлекайтесь; как машина будет не нужна, просто пригоните ее обратно сюда и накройте балахоном, ключи передадите в салон. Хорошо?

— Как скажете, — кивнул в ответ Хромов, далее Кристина передала оперативнику небольшой конверт из сумочки и, покачивая бедрами и цокая каблуками, направилась в свой салон красоты. Тем временем Хромов, выгнув бровь, смотрел на "Мустанг", понимая, что да, машина быстрая, но далеко не незаметная, однако делать было нечего.

Обойдя еще раз машину по кругу, Хромов не без предвкушения вставил ключ в замок водительской двери, осторожно повернул его, открыв дверь, аккуратно присел на сидение, осторожно нащупав рычаги регулировки, отрегулировал посадку, затем зеркала, после чего вставил ключ в замок зажигания, проверив нейтральное положение изогнутого рычага четырехскоростной коробки передач, повернул его, включив зажигание. Определенно, убранство салона было оперативнику по душе, как ценителю ретроавтомобилей: изящный трехспицевый руль, комбинация приборов, кожаный салон черного цвета, с оранжевыми строчками и вставками, обивка потолка, — все напоминало эпоху, в которой "Мустанг" существовал как "Жигули", при этом позволить его себе мог практически каждый. Помимо эстетики салона, в машине присутствовала аудиосистема, состоящая из головного устройства, напоминающего автомобильные радиоприемники тех лет, однако с разъемом под кассеты; динамиков было аж восемь, по два в дверях и четыре в задней полке.

Повернув ключ дальше до запуска двигателя, Хромов с наслаждением вслушался в звуки, издаваемые ожившим табуном лошадей, правда, "Мустанги" данной модели комплектовались не слишком мощными по меркам своей эпохи моторами, поэтому вместо восьми цилиндров под капотом рокотали только шесть, да и четыре передачи вместо пяти, как к примеру, у "Элеоноры", не радовали показателями максимальной скорости, однако "Мустанг" всегда оставался "Мустангом". Хромов всегда относился к американским мускулкарам с уважением и никогда не называл их неполноценными. Неполноценными в его понимании могли быть "Солярисы", "Логаны", но никак не "Мустанг" или "Челленджер".

Пока прогревался двигатель, Хромов свернул автопокрывало и, открыв багажник, аккуратно сложил его, удостоверившись в комплектности машины, а именно, в наличии запаски, домкрата, насоса, комплекта инструментов, аптечки и знака аварийной остановки с огнетушителем. Дальше оперативник принялся изучать содержимое бардачка, в котором, кроме аккуратно сложенных документов, лежали несколько аудиокассет. По фонотеке Кристины Могилевской и упомянутого ею котика было видно, что люди с разнообразными вкусовыми качествами, кассеты по исполнителям явно разделялись на предпочтения как котика, так и самой Кристины. Так наряду с кассетой Стаса Михайлова Змей обнаружил кассету "Руки Вверх", затем отдельно стянутые канцелярской резинкой кассеты с творчеством "Бутырки" и Михаила Круга. Хромов уже было почти свыкся с мыслью о том, что поедет на "Мустанге" под "Кольщика" или "Алешку", но найденные три кассеты в упаковках с такими командами, как DJ Alligator, Scooter и Prodigy, заметно подняли оперативнику настроение. Поэтому, он дождавшись полного прогрева двигателя, решив вначале заправиться, а потом уже отправиться по делам, вставил в магнитолу "Скутера"; прибавив громкость чуть меньше среднего, Змей оценил качество звука, после чего, убавив динамики почти полностью, оставив звук на уровне фона, наконец раскрыл переданный Могилевской конверт, в котором лежали приглашение и пропуск в ложу для спецгостей в стриптиз-бар "Красный Бархат", заведение известное, достаточно приличное и пользующееся популярностью. Однако не этот факт был главным, данное заведение находилось в так называемом богатом районе Затонска и владел им Бубнов-младший, это и являлось главной зацепкой к дальнейшим действиям, и поскольку на руках у Хромова были и билет, и пропуск, в немедленном посещении данного заведения он сам себе отказать не мог.

Выжав сцепление, оперативник воткнул первую передачу, мягко, практически без газа, поскольку мощности мотора хватало, тронулся с места, выкручивая руль, маневрируя по парковке внутреннего двора пятиэтажки, ловя при этом себя на мысли, что поездка будет весьма приятной, при этом эффективной. Выезжая с территории внутреннего двора, Хромов неожиданно для себя понял, что несмотря на заряженный "Мустанг", спешить вовсе не хотелось, хотелось наслаждаться размеренной ездой, при этом предвкушая посещение интересного заведения, пусть даже и по делу.

* * *

Пока Хромов добирался до "Красного Бархата", его голову посетила интересная мысль касательно демографической политики и развлекательной сферы, которые складывались на территории пространственных колоний весьма интересно. Конечно, в советские времена с этими вещами было гораздо проще, поскольку поддержка молодых семей осуществлялась на достойном уровне, а сфера развлечений имела высокую культуру, не затрагивая низшие человеческие потребности. Сейчас же поддержка молодых семей не особо и изменилась: развитая инфраструктура школ, детских садов, пособий для молодых мам, предоставление жилья — все это присутствовало, да и зарплаты у людей были вполне себе солидные, независимо от работы, однако современное поколение как выходцев из колоний, так и приезжих, не стремились вступать в браки и рожать детей. В первую очередь, под влиянием современного общества на Большой земле, которое предпочитало гражданские браки, жители колоний так же «встречались» по нескольку лет, но к свадьбам это в конечном итоге не приводило. Второй причиной для демографического кризиса являлась злополучная осовремененная сфера развлечений: наряду с кафе, клубами, торговая гильдия реализовала сеть красных кварталов, стриптиз-клубов и сопутствующую инфраструктуру, которая напрямую стала влиять на демографию. Нет, конечно, остались в колониях люди, которые встречались, женились, рожали детей, и в отличие от Большой земли, здесь, на территории пространственных колоний, не было никаких кризисов, ипотек, очередей в детские сады и всего остального, что вставляло палки в колеса для молодых семей; пособия и зарплаты и относительно низкие цены позволяли семье в течение некоторого времени накапливать на машины, бытовую технику, без всяких кредитов и прочих банковских передряг.

Хромов до конца никогда не мог определить, как рассчитывался курс валют Большой земли и юнитов пространственных колоний, однако будучи человеком, немного разбирающимся в экономике и политике, он наблюдал тенденцию благоприятного экономического развития. Поскольку средняя заработная плата начиналась от ста двадцати — ста шестидесяти юнитов в месяц, причем оплата происходила раз в неделю, равными частями, при этом каждый конец месяца выплачивалась некая компенсация за издержки, которая равнялась десяти процентам от зарплаты. Если представить, что даже очень низкая зарплата, которую получал работник колоний самой низкой квалификации, равнялась примерно ста юнитам, с компенсацией получалось около ста десяти, при этом расходы на ЖКХ, водяное и электроснабжение начислялось от одного юнита и выше, в зависимости от жилплощади. Даже если брать типовую однушку, а оплата услуг рассчитывалась именно по количеству жилых комнат и начислялась понедельно, но взималась в конце месяца, получалось, что человек с зарплатой в сто десять юнитов, живущий в однушке, тратил в месяц на квартиру четыре юнита. Продукты питания, проезд в общественном транспорте обходились — опять же в минималке — юнитов в пять в неделю, поскольку проездной талон на месяц стоил один юнит. Вот и получалось, что раз в неделю, получая минимальные двадцать юнитов, человек тратил один юнит на квартиру, два на продукты, если опять же брать по минималке, при этом у человека оставались неплохие сбережения.

Сам Хромов получал, по меркам колоний, хорошую среднюю зарплату, а именно шестьдесят юнитов в неделю, получалось двести сорок в месяц, плюс компенсация двадцать четыре юнита. Однако налоги и прочие расходы касательно ЖКХ и других платежей он не считал, поскольку этим занималась заботливая капитан Романова, которой раз в месяц Змей отстегивал от двадцати до тридцати юнитов, учитывая сразу все расходы. Анна так же пыталась помогать Хромову обустраивать его личное жилище, касательно бытовой техники и мебели. В принципе, Хромову было удобно, а Анна удовлетворяла тем самым свое чувство вселенской справедливости перед оперативником.

Все эти умозаключения Хромов сводил к тому, что со средней зарплатой в двести юнитов человек мог раза два в неделю позволить себе визит в заведения, подобные "Красному Бархату", оставив там из сбережений юнитов десять, при этом удовлетворив свои самые потаенные желания, это касалось как мужчин, так и женщин. Вообще, заведения из серии "Красный Бархат", по своей сути тоже были типовыми: обычно в два этажа, по планировке на каждом этаже находился общий зал, разделяющий этаж на два крыла; в крыльях же находились частные комнаты, в которых клиенты могли уединяться с танцовщицами. Этажи, как и залы, разделялись на мужской и женский, соответственно клиентуре, соответственно, на первом этаже женский контингент обслуживали красивые накаченные мальчики, на втором этаже бренные тела и души мужской половины колоний обслуживали девушки, и если в мужской смене всегда работали молодые и горячие спортивные молодые люди, то мужское население обслуживали девушки всех мастей и возрастов. Нет, конечно, в большинстве своем девушки были от восемнадцати лет, спортивные и стройные, однако встречались и за тридцать, и слегка крупные. Все это предложение рождалось спросом, поскольку женщины посещали бархатные заведения по праздникам и большими кампаниями не чаще чем раз в две недели, по статистике, а вот мужики ходили налево регулярно.

В плане обслуживания и отдыха бархатные заведения тоже могли удовлетворить любые запросы, поскольку бары были богаты на различные напитки, музыка играла от рока до транса, попсы и всяческих редких стилей, а разнообразие тематических нарядов вообще создавало ощущение, будто попадаешь на большой эротический карнавал, либо на косплейную вечеринку.

Хромов уже приготовился морально к тому, что внутри стриптиз-бара будут мелькать пожарные, служанки, медсестры и шахтеры, однако зрелище, которое он увидел, подъезжая к парковке "Красного Бархата", едва не спровоцировало аварию, поскольку, раскрыв рот от удивления, оперативник перепутал передачи, педали и встал посреди перекрестка, однако быстро опомнившись от гудков недовольных водителей, быстро заехал на парковку, не веря своим глазам. Закурив сигарету, вылез из Мустанга, да так и застыл у распахнутой двери.

Первое, на что Змей обратил внимание, несколько разбитых машин на парковке стриптиз-бара, дорогие автомобили класса люкс с разбитыми фарами, выбитыми стеклами и спущенными колесами, смотрелись одновременно и смешно, и вызывали жалость. Главный вход в здание "Красного Бархата", а именно гранитные ступени, были усыпаны стеклом, шикарные деревянные двери были облиты краской, в некоторых окнах первого и второго этажей были разбиты, стены как и двери, так же были облиты краской. Недолго думая, Хромов решил не доставать пригласительный билет, поскольку увиденное недвусмысленно говорило о том, что сегодня представления не будет.

Пройдя через главный вход, стараясь не наступать на крупные осколки стекол и не касаться руками еще не засохшей краски, оперативник вошел внутрь и еще больше оторопел от увиденного погрома: в просторном коридоре, из которого было два прохода, один в зал первого этажа, второй к лестнице на второй, создавалось ощущение огромного побоища. Везде осколки стекла, краска, местами лежали стулья, рядом с дверными проемами выломанные двери, разбитые плафоны освещения и две прибирающиеся миловидные девушки, одна с веником, другая с совком и ведром. Та, что орудовала веником, была одета в русское народное платье, правда, такой нескромной длины, что оно еле закрывало и треть ягодиц; вторая, с совком и ведром, была облачена в деловую блузку и коротенькую юбку, больше похожую на широкий ремень, обе на высоченных каблуках, тем не менее это не мешало им наводить хоть какой-то порядок.

— Простите, а мне бы хозяина увидеть, — обратился к девушкам Хромов; те, оторвавшись от приборки, посмотрели на оперативника. Все трое на пару секунд замерли, поскольку в оперативнике девушки узнали учителя музыки, а Хромов не без удивления узнал Алену и Полину, бывших выпускниц лицея, где когда-то преподавал.

— Валентин, сюда, скорее! — выкрикнула Полина, которая была в русском народном платье; из ближайшего дверного проема вылетел амбал, судя по всему, местная охрана. Увидев Хромова, тот направился в его сторону со словами.

— Чего приперся, не видишь, закрыто на ремонт!

— Спокойно, я из корпуса обороны и разведки центрального комитета, — быстро проговорил Хромов, поскольку, судя по выражению лица охранника Валентина, намерения у него были весьма не добрые, даже БТС-чип слегка начал зудеть, сообщая о готовности активировать систему при малейшей угрозе жизни — а она явно могла быть, поскольку по сравнению со ста семьюдесятью шестью сантиметрами роста и среднему телосложению Хромова, Валентин был метра два с лишним, и габаритами раза в три больше. Однако едва оперативник успел проговорить фразу, охранник остановился, лицо его приобрело грустные черты, после чего он выдал:

— Вас, значит, тоже подключили? Мы правда ждали кого-то из службы безопасности, но это не мое дело. Если вам Козырь нужен, будьте добры за мной на второй этаж.

Проследовав за охранником по лестнице, Хромов с ужасом понимал, что погром в "Красном Бархате" устроили нехилый; громили по виду все, что можно было разломать: мебель, стены, освещение, бар, двери в приватные комнаты и так далее. Бубнов-младший находился в кабинете в отдельной части крыла второго этажа, которая была отделена громоздкой металлической дверью, поэтому и не пострадала. В кабинете, обшитом красным бархатом, с дорогой мебелью, кроме самого хозяина заведения, находился еще один человек, очень похожий на профессора Северова, однако гораздо моложе. Когда Змей вошел в кабинет, Козырь едва ли не с благодатной улыбкой бросился обниматься с оперативником со словами.

— Лейтенант Хромов, вы как раз тот, кто мне нужен, я прямо чувствовал, что фарт...

— Ты погоди обниматься и брось свои бандитские штучки, — отпрянув от Бубнова-младшего, выдал Хромов. — Тебя как матушка нарекла?

— Валера, а что? — проговорил Козырь.

— Точно, я ведь помнил, — продолжил Хромов. — Давай, Валера, присядем да поговорим, судя по состоянию твоего хлебного места, поговорить будет о чем.

— Не вопрос, конечно-конечно, — согласился Бубнов, усаживаясь в кресло своего рабочего стола. Тем временем Хромов вспомнил рассказанную историю про Валеру Бубнова и про то, как он заработал, а точнее, сам себе сделал прозвище Козырь. Будучи еще школьником, Валера был застенчивым малым, его часто шпыняли одноклассники, а старшие ребята смеялись, мол, папа такой крутой бандит, а сам он тютя, и дали прозвище Валенок. Валера быстро смекнул, что к чему, и начал зарабатывать репутацию среди сверстников и девочек постоянными разборками и драками. Спустя какое-то время его начали называть Бубновый Валет, однако в вальтах он останавливаться не собирался и, будучи студентом, начал мутить нормальные по криминальным меркам дела, отчего — не без подачи Бубнова-старшего — получил прозвище Козырь. И все бы ничего, однако Хромову говорили, мол, парень-то нормальный, добрый, просто все, через что он прошел, лишь для того, чтобы заслужить уважение отца, который до сих пор воспитывал Валеру в строгости.

— Я так понимаю, что бизнес слегка хромает? — задал вопрос Хромов Козырю, который с унылым видом, сгорбившись, сидел в своем шикарном кресле, будто он не хозяин сети притонов и стриптиз-клубов, а студент, заваливший сессию.

— Это произошло вчера, — начал объяснять Бубнов-младший. — Ворвались какие-то мутные типы, прямо во время выступлений телок, ой, танцовщиц, начали без разбора громить все подряд, избивать посетителей, вышибал, то есть охранников. Никто даже не успел опомниться, кричали что-то о страшном грехе и испарились так же, как и появились.

— Мы склонны полагать, что это запланированная, подготовленная акция, — подал голос молодой человек, сидящий на диване, тот, который сильно напоминал профессора Северова.

— Простите, не знаю вашего имени... — обратился к нему Хромов, на что молодой человек, чуть подняв подбородок, едва ли не с гордостью произнес.

— Виконт-Август Северов.

— Это сын профессора Августа Северова, — прокомментировал Валера Бубнов, на что Хромов, выгнув бровь, едва подавил истерический приступ смеха, затем выдал:

— Простите великодушно, Виконт-Август, мне, прежде чем жать вам руку, склонить одно колено или сразу оба?

— Подобные шутки неуместны, лейтенант Хромов, — выдал отпрыск профессора Северова. — Нам нужно спасать положение, поскольку задет авторитет бизнеса Бубновых, что может привести к необратимым последствиям.

— Да-да, — снова прокомментировал Валера Бубнов. — Если батя узнает, что я не разобрался с налетчиками, он прикончит меня, да и его кореша, и конкуренты неправильно поймут потом.

— Соображаю, не тупее паровоза, — изрек Хромов. — Начнутся вопросы и разговоры, мол, если сынок с паханом не могут вопрос решить, значит, позиции сдают.

— Справедливая мысль, — подметил Бубнов-младший. — Поскольку налетчики орали про религию и грех, мы маляву послали Агафье с претензией, мол, не хорошо такое делать.

— Чего вы сделали?! — от удивления выгнув другую бровь, выдал Хромов. — Вы в своем уме?!

— Да это сто пудов фанатики, больше некому, тем более одна из телок... Танцовщица разглядела у одного из нападавших татуировку на запястье, число тринадцать, обведенное кругом, — снова пояснил Валера.

— Ну вы и лопухи, конечно, — только и оставалось, что заключить Хромову.

— Эй, лейтенант, ты давай-ка за базаром следи, — огрызнулся Козырь.

— Да вы не лопухи, вы узколобые быки, — тем временем снова продолжил Хромов. — Вы, толком не разобравшись в ситуации, начали бочку на Агафью катить. А если это была провокация и разнесли бордель конкуренты или еще неизвестно кто, а сработали под фанатиков? Такой вариант вы не продумывали?

— Продумывали, но это исключено, — снова вмешался в разговор Виконт-Август. — Авторитет союза Бубновых и Северовых слишком велик, тем более, при поддержке Ацтека и его людей.

— Вы идиоты! — снова выдал Хромов, не стесняясь при этом закурить сигарету. — За бабло купили власть, авторитет, подмяли под себя всех и вся, да любому из ваших врагов стоит предложить денег больше, чем вы платите за покорность, и вас тут же сдадут и продадут, и разгромят свои же!

— Да как... — Валера начал было рамсить, но замолчал, понимая, что Хромов излагает все правильно. — Это, лейтенант, Агафья ответ нам прислала, ждать парламентера для переговоров.

— Ну тогда остается парламентера дождаться и разрулить ситуацию, — заключил Хромов, — Что конкретно она передала?

— Назначила встречу, все по делу, мол, наша претензия, ее место встречи, — пояснил Козырь. — Мы вот и думаем, как и что делать будем.

— То есть на стрелку собираетесь? — снова задал вопрос Хромов.

— Ну да, — выдал Валера. — Вот мы и хотели, чтобы ты, лейтенант, за нас впрягся и помог разобрать все, у тебя вон как все ловко получается.

— Ага, нашли дурака впрягаться в чужие косяки, — снова возразил оперативник, полностью перейдя на жаргон Козыря, поскольку понимал, что в данной ситуации нужно разговаривать именно так. Однако не понимал Змей одного, почему намек на "Красный Бархат" в виде приглашения дал именно Куратор? Если бы Бубнов-младший действительно захотел найти оперативника, он бы его нашел; пространственные колонии — на самом деле не бермудский треугольник, да и сам Хромов не бог весть какой секретный агент. Видимо, здесь назревало нечто большее, чем претензии с разборками, поскольку Куратор всегда своими намеками указывал на вещи гораздо более глобальные и серьезные, чем какие-то междоусобицы.

— Лейтенант, не в ваших интересах отказываться, — подал голос Виконт-Август.

— Я не отказываюсь, но учтите, что впрягаться за вас не буду, — отчеканил как можно понятнее Хромов. — Я побуду в нейтрали, послушаю ваши доводы и аргументы, выслушаю, что скажут люди Агафьи, а потом вынесем вместе логический вывод.

— Елки, это как в суде, — выдал Валера. — Я прокурор, Агафья адвокат, а лейтенант — судья.

— Вроде того, — подметил Хромов. — Так когда встреча? И где?

— Скоро, — ответил Валера. — Вечером, на заброшенной сборочной фабрике.

— Ох елки-палки, такие вы скорые все, — снова выдал Хромов. — Не хватает еще, как в "Бригаде" пафосной музыки на заднем фоне, кучи братков с автоматами и громких речей Саши Белого, а потом еще некоего Рембо, который всех в конце сходки положит, — сарказм Хромова, похоже, был смешным только для него самого, поскольку выражения лиц Козыря и Виконта-Августа не изменились. Еще бы, они умудрились заварить такую кашу, расхлебать которую теперь можно было только грамотным и тонким подходом, которого у Хромова не было.

* * *

Сборочная фабрика представляла собой типичный индустриальный комплекс советских времен: несколько сборочных цехов, приличных размеров склад готовой продукции, а также склад для комплектующих, и все это огорожено бетонным забором со смотровыми вышками по периметру, с вишенкой на торте в виде КПП на въезде, и огромные металлические ворота с красными звездами. Насколько помнил Хромов, фабрика имела очень расширенный профиль и производила сборку различных изделий из поставляемых комплектов деталей, начиная от штучной сборки автомобилей, заканчивая оружием и военным снаряжением. Во время первого вооруженного конфликта фабрика являлась стратегическим объектом, поскольку оборудование, которое на ней находилось, могло производить сборку изделий для военных нужд; это было причиной нескольких крупных вооруженных столкновений. Взять под контроль фабрику пытались все кому не лень, от мала до велика, однако несмотря на то, что по логике от фабрики не должно было остаться камня на камне, ее берегли и все сражения за фабрику проходили в деликатном режиме. Однако после окончания конфликта фракциями Тривиума было решено фабрику законсервировать, а оборудование вывезти и поделить в равных частях между сторонами. Но со временем местные жители и любители легкой наживы — а как известно, народ и в Африке народ и тянет все, что плохо лежит — с фабрики растащили все, что плохо лежало, висело, откручивалось, закручивалось, приколачивало и так далее. Поэтому на текущий момент когда-то крупное военно-промышленное предприятие представляло из себя лишь пустые заброшенные здания, строения и ограждения.

Пока Хромов обдумывал текущую ситуацию, он успел даже не десятый раз пожалеть о том, что упомянул в своих изречениях с Козырем "Бригаду" и Сашу Белого, поскольку Валера Бубнов воспринял эти слова скорее буквально, чем в качестве метафоры, и согнал на стрелку свою личную охрану, а именно четыре внедорожника, битком набитые крупными дядями, в спортивных трико и кожаных куртках, с автоматами наперевес. Виконт-Август тоже не отказался от личной гвардии, правда, обошелся силами более скромными, а именно одним внедорожником с профессиональными наемниками, вооруженными иностранными стволами в тактических обвесах. При всем при этом единственным безоружным оставался Хромов, поскольку хоть ему и предлагали вооружиться на всякий случай, он рассчитывал на мирный исход конфликта, да и если в самом худшем варианте начнется стрельба, участвовать в ней он не собирался.

Расположилась вся тусовка для встречи с товарищами из религиозного ордена между двумя цехами; площадка там была относительно чистая, не слишком просторная, но подходящая; один проезд перегородили машинами, второй оставили для гостей, в то время как люди Козыря тусовались возле машин всей толпой, наемники поступили умнее и заняли позиции на крышах обоих цехов и даже отправили человека на смотровую вышку возле КПП. Хромов не мог не отметить разный уровень подготовки и тактического мышления бойцов, и в чем-то это имело свое преимущество.

— Я полагаю, "Мустанг" вы спрятали? — задал вопрос Виконт-Август Хромову, когда тот соизволил подойти к нему и Бубнову-младшему; до этого оперативник шатался туда-сюда, высматривая все возможные пути маневра, если дойдет до худшего варианта событий.

— Машина не моя, светить не стоит, — коротко отозвался Змей, закуривая сигарету.

— И как вам такая машина? — снова задал вопрос Северов-младший, видимо, интерес к обсуждению автомобилей проснулся у него в качестве времяпрепровождения до встречи с гостями.

— Мощный, ревущий кирпич, — снова коротко буркнул Хромов, на что Виконт-Август едва ли не с презрением ответил:

— Из американских машины мне больше нравится "Хаммер".

— Большой, мощный, ревущий кирпич, — прокомментировал Хромов данный чемодан на колесах с аэродинамикой товарного вагона.

— Мне по душе больше финики нравятся, быстрые, престижные, комфортные, — вступил в беседу Валера Бубнов, на что Змей категорически ответил:

— Сомневаюсь, что найдутся умельцы, которые захотят собрать финик на карбюраторе.

— Так я про Большую землю говорю, — пояснил Козярь.

— На Большой земле — да, а здесь чем проще машина, тем лучше, сами знаете, как электроника дохнет, — заключил Хромов. имея в виду одну из особенностей пространственных колоний, которая заключалась в том, что под воздействием различных излучений электронные мозги современных автомобилей попросту отказывались работать. Поэтому в ходу здесь были исключительно либо бензиновые карбюраторные автомобили, либо дизеля, и то старой конструкции с ТНВД, однако даже простые системы приходилось защищать. Оперативник еще со времен юношества помнил слова одного интернет-блогера, обзорщика автомобилей, который обозревал все, начиная от дорогих иномарок, заканчивая армейскими "ЗИЛами", Газонами и так далее, который постоянно упоминал одну интересную фразу о том, что несмотря на весь прогресс и современные системы автомобилей, придет время, когда в ходу будут старые добрые военные машины с простейшими системами питания и зажигания, с простейшей системой защиты от электромагнитного и другого излучения.

— Бугор, с вышки сообщают, гости на подъезде, — громко сообщил один из бандитов; видимо, у него была рация и он держал связь с наемником на вышке.

— Всем приготовиться! — командным тоном выдал Валера, и бандиты начали занимать строй возле припаркованных внедорожников, попутно проверяя оружие.

— Надеюсь, оружие здесь только для вида? — задал логичный вопрос Хромов, наблюдая, как люди Козыря всерьез готовятся именно встретить гостей из религиозного ордена.

— Подстраховаться не помешает, — коротко выдал Бубнов-младший.

— Дабы у фанатиков не появилось желания размахивать стволами при переговорах, мы будем размахивать ими заранее, — прокомментировал складывающуюся ситуацию Виконт-Август.

— Боюсь, если вы будете бряцать оружием, товарищи из ордена будут им бряцать в ответ, — скептически подметил Хромов. — Там далеко не дураки и не трусы; если кто из вас забыл, как они яростно сражались во время первого конфликта, то советую быстро это вспомнить.

Тем временем, пока оперативник и отпрыски профессора Северова и Бубнова-старшего вели беседу, по ту сторону площадки переговоров, а именно с противоположного въезда в пространство между цехами, медленно вкатились микроавтобус и два внедорожника. При этом бандиты весьма напряглись, поскольку установленные на внедорожниках турели с пулеметами были направлены в их сторону, при этом прожекторы, установленные на машинах, буквально слепили глаза.

Построившись в ряд с микроавтобусам по центру, машины остановились, заглушили двигатели и прожектора, однако на свет божий выходить никто не спешил. Затем спустя минуту пассажирская передняя дверь микроавтобуса открылась, и взору Хромова, Козыря и Виконта-Августа предстал Артем Зеленин, одетый в уже привычную глазу льняную рубаху с камуфляжными штанами, наперевес с СКС, однако не стандартным, а оснащенным отъемным магазином, напоминающим рожок от АК, вдобавок с закрепленным на конце ствола штык-ножом. Бегло осмотревшись по сторонам, послушник быстрыми и уверенными шагами направился к троице, которая тоже быстро выдвинулась на середину площадки.

— Доброго здравия, — начал говорить Артем, в голосе которого, однако, никакого пожелания здоровья и в помине не было; окинув взглядом сначала Бубнова, затем Виконта-Августа, послушник заострил внимание на Хромове и добавил: — Не знал, что здесь будете присутствовать вы, лейтенант.

— Я здесь в качестве независимого эксперта, — коротко выдал Хромов, понимая, что для Зеленина он сейчас выглядит не в лучшем свете.

— Это не суть важно, — продолжил Артем. — Так, значит, представители торговой гильдии и ЧНК считают, что в нападении на ваше развлекательное заведение виновны наши братья и сестры из ордена?

— Есть такие подозрения, — с напором ответил Козырь. — Те хмыри выкрикивали всякий религиозный бред про грехи, разврат.

— Но это могли быть и левые люди, грамотно сработавшие под орден, — вставил свою реплику Хромов. Сейчас для него было важно, сохраняя нейтралитет, грамотно и деликатно помогать обеим сторонам раскладывать разговор.

— Не отрицаю, могли быть и левые, но могли быть и наши, — логично произнес Артем. — Сами знаете: после раскола ордена возникло много фанатичных отступников, неправильно толковавших учение.

— Насколько я помню, учение ордена не запрещает свободные половые связи, — снова вставил реплику Хромов.

— Не запрещают, следовательно, нам нет смысла громить ваши заведения узконаправленной специфики, — добавил Зеленин.

— Однако у меня есть информация, что бизнес семейства Бубновых изрядно мешает вашим делам Агафьи, — вмешался в разговор Виконт-Август.

— Нисколько не мешает, — снова категорично ответил Артем. — У вас свои темы, у нас свои; да, не спорю, теневая сторона дел у нас тоже имеется, но с вашей сферой деятельности она никак не связана.

— Религия в дела торговой гильдии не лезет, с этим согласен, — выдал очередную фразу Валера, — Но факт остается фактом, на мое заведение совершено нападение, факты налицо, высказывания о религиозном бреде тоже, это могут подтвердить люди.

— На запястье одного из нападавших была замечена интересная татуировка, число тринадцать, обведенное кругом, — внес некоторые коррективы Хромов, на что Артем расширил глаза на мгновение, затем его лицо снова приобрело знакомое хладнокровное выражение, после чего он уточнил:

— Число тринадцать в терновом венке.

— Не суть важно, — отмахнулся Валера.

— Как раз суть важно, — возразил Хромов, на что Бубнов-младший посмотрел сначала на лейтенанта, затем на послушника, после чего добавил:

— Я один сейчас в непонятках?

— Круг Тринадцати, — коротко проговорил Артем. — И вот это уже меняет дело; по логике мы с вами должны стоять не по разные стороны переговоров, а вместе, и ответ держать должны эти раскольники, отступники, предатели веры, учения и наших святых и непоколебимых устоев, — говорил послушник эти слова сквозь зубы с явной злостью.

— Так, мы краями, походу сходимся, — подвел краткий итог Валера.

— Ага, общий знаменатель найден, — выдал Хромов. — Не понимаю только, для чего весь этот спектакль со стрелками, разборками, братками с оружием? Нельзя было по-человечески, за столом, за чашкой чая?

— После нападения на конференцию я не уверен, что кто-либо из фракций готов обсуждать какой-либо вопрос за чашкой чая, — лаконично произнес Виконт-Август.

— Тут я согласен, — выдал Бубнов-младший. — Так что за типы из этого Круга Тринадцати? Под кем ходят, чем живут?

— Насколько я знаю, самые отчаянные раскольники ордена, — пояснил Хромов, однако до конца не был уверен в том, что говорит, поскольку вживую видел данных граждан только один раз, но много слышал о них и видел последствия их бурной пропагандистской и религиозной деятельности.

— Если считать учение ордена как дуализм, то Агафья и ее послушники — это светлая сторона, а Круг Тринадцати является стороной темной, при этом весьма жестокой и воинственной, — проговорил Артем.

— Я ничего особо не понял про этот ваш дуализм, короче, беспредельщики эти ваши из Круга Тринадцати, — выдал свое умозаключение Козырь.

— Про беспредел еще мягко сказано, — снова добавил Зеленин.

— Ваши рассуждения интересны, — вдруг с явным недоверием заговорил Виконт-Август, но посмею сделать предположение о том, что здесь замешан Центральный Комитет.

— Так, — задумчиво выдал Хромов, закуривая очередную сигарету. — Теперь подробней.

— Слишком быстро господин Хромов узнал о нападении и примчался на помощь, — пояснил отпрыск профессора Северова.

— Здесь я согласен, — тут же проговорил следом Валера Бубнов.

— А вы не думали, что ему просто доложили? — вмешался Артем, который, судя по всему, занял союзническую позицию со Змеем касательно темы разговора. — Лихие вы на выводы, господа торговцы и ученые.

— А кто знает, может, оно и так, но не стоит исключать вариант, — снова заговорил Бубнов младший.

— Доказательства в студию, — логично выдал Хромов. — То, что мне сообщили о нападении на ваше заведение, товарищ Валера, еще не значит, что мы его спланировали и сразу примчались на помощь, мол, верные друзья, — это слово товарищ лейтенант произнес с явным отвращением.

— Стучат люди, да? — слегка на взводе задал очередной вопрос Козырь. — Сливают информацию?

— А кто в наше время не стучит? — задал логичный вопрос Зеленин, переминаясь с ноги на ногу, — Наши на ваших, те на других, так и живем в мире и согласии.

— Лучше плохой мир, чем хорошая война, — заявил Виконт-Август, видимо, успев пожалеть о своем высказывании в адрес комитета, поскольку факт слива информации от фракции к фракции всегда присутствовал, такова тайная политика, однако все же это хоть как-то способствовало мирному руслу отношений, поскольку скрыть что-либо или делать в тайне от других означало подорвать доверие сторон.

— Здесь я согласен, мир лучше, пусть такой... — договорить Хромов не успел, поскольку внезапно появившийся треск, будто от искрившего провода, и голос одного из наемников с крыши цеха заставили отвлечься от разговора. Следом на крышах замелькали вспышки и грохот выстрелов; бандиты спохватились, вскидывая оружие, стали бросаться врассыпную. Сам оперативник, недолго думая, бросился с открытого пространства под стену ближайшего цеха, запоздало понимая, что все-таки стоило взять хоть пистолет.

— Граната! Ложись! — выкрикнул кто-то из бандитов; секундой позже возле машин охраны Бубнова и Северова хорошенько грохнуло, кто-то истошно взвыл; следом раздался еще один взрыв, теперь ближе и громче, до звона в ушах. Хромов бросился к противоположному цеху, невзирая на перекрестный огонь с крыш, под который попали все участники сходки; по пути он умудрился подобрать автомат у одного из лежащих без признаков жизни бандитов. Змей то и дело поглядывал при этом на крышу, пытаясь рассмотреть нападавших, однако очередной взрыв, прогремевший совсем рядом, сбил оперативника с ног, однако БТС-чип уже срабатывал, и вместо падения Хромов изобразил перекат, но был снова сбит очередным разрывом гранаты. Что-то больно прилетело по голове; окончательно потеряв равновесие, оперативник упал на землю, стараясь не выронить оружие, однако темно-багровая пелена уже заполоняла сознание.