Проклятые дети - работа над ошибками. Часть II - Девять и три четверти (джен)

— Скорпиус, прекрати притворяться! Я знаю, что ты уже не спишь! Открой глаза и объясни, какого чёрта ты не взял нас собой?!- недовольный голос сестры не дал Альбусу соскользнуть обратно в сон. Лили где-то совсем рядом с ним продолжала распекать Скорпиуса, и Альбус внезапно порадовался, что у него всё ещё нет девушки.

— Альбус, по-моему, тоже уже не спит, — заметил кто-то звонкий прямо над его ухом. Этого голоса Альбус определённо раньше не слышал.

— Альбус, хватит валяться, — это уже Хьюго. — Расскажите нам хоть что-нибудь, пока взрослые не пришли и не прогнали нас куда подальше. Давай, — он легонько потормошил Альбуса за плечо, — расскажите, вы правда летали в прошлое на фениксе и приволокли оттуда Седрика Диггори?

— Правда, — пробормотал Альбус, с трудом разлепляя глаза.

— Круто! — восхитилась зелёноволосая девушка с короткой стрижкой, нависавшая над ним. — И как это было?

Альбус посмотрел на девушку возмущённо, дотянулся до стакана воды на прикроватном столике, сделал несколько больших глотков и только после этого спросил:

— Ты кто?

Девушка воззрилась на него круглыми глазами.

— Это я, Аннабель, — ответила она сердито. — А что с тобой? Плохо видишь?

— Вижу я тебя отлично, — проворчал Альбус, — но, поскольку вижу впервые…

— То есть, как это впервые?! — девушка явно обиделась.

— Эй, постойте, — догадался Хьюго, — это всё из-за парадоксов времени — как в тот раз, когда вы изменили прошлое, и отцом Панчжу стал не дядя Фред, а папа, да? Когда нас с Роуз не было?

При упоминании Панчжу Альбус вздрогнул — он до сих пор не знал, рассказали ли Рон с Гермионой своим детям о том, что у них есть сводный брат, и боялся ненароком выдать чужую тайну. А тут, получается, Хью знает о Панчжу и считает его сыном… кого?

— Дядя Фред?! — выпалил Альбус.

— Ну, да, пожал плечами Хьюго. — Что не так?

— Ты хочешь сказать, близнец дяди Джорджа? Живой?

Хьюго и девушка, называвшая себя Аннабель, опасливо переглянулись.

— Кажется, — послышался с соседней кровати голос Скорпиуса, — мы опять натворили дел…

— С момента смерти Седрика, — потребовал Альбус, — в смысле, для вас не смерти, а исчезновения. Рассказывайте! Что было потом?

— Может, лучше вы? — предложил Хьюго. — Просто, мы-то не знаем, что для вас важно, что — нет, так что вы рассказывайте, а мы потом скажем, что не так с нашей точки зрения.

— Ладно, — вздохнул Альбус и, покосившись на Аннабель, добавил, — только объясни, пожалуйста, кто она, и почему мы ей доверяем.

Девушка скорчила недовольную рожицу, её волосы приобрели густой фиолетовый оттенок.

— Ну, если ты настаиваешь, — усмехнулся Хью. — Позволь представить, Аннабель Люпин, моя девушка.

— Лю… Люпин? Метаморф? — прошептал Альбус. — Как Тедди?

— Конечно, как Тедди, — сердито проворчала Аннабель, — было бы довольно обидно, если бы моему брату досталась эта способность, а мне нет, не находишь? Я бы такого своей судьбе не простила!

— Брату? — Скорпиус вскочил со своей кровати и уселся на край постели Альбуса. Лили последовала за ним. (Альбусу пришлось как следует подвинуться и подобрать под себя ноги). — Сколько тебе лет?

— Столько же, сколько и нам с Хьюго, — с некоторой холодностью в голосе заметила Лили, которой не понравился такой горячий интерес её парня к другой девушке, — пятнадцать.

— Но, это значит, они живы — Нимфадора Тонкс и Римус Люпин? — прошептал Скорпиус.

Хьюго, Аннабель, а с ними и Лили снова обменялись опасливыми взглядами.

— Из какого адского места вы сюда попали, что задаёте такие вопросы? — поинтересовалась Аннабель, а Лили требовательно подёргала Скорпиуса и брата за рукава пижам:

— Рассказывайте.

* * *

— Какой кошмар! — после недолгой паузы заметил Хьюго.

— Этот временной парадокс мы вам точно исправлять не дадим! — твёрдо заявила Аннабель. — Ещё не хватало — мои родители убиты, Тедди — сирота, а меня вообще нет!

— Ваша очередь, — потребовал Альбус. — Седрик не умер, а исчез — что дальше?

— Амос Диггори, — начал Хьюго, — он… Можно сказать, обезумел, когда это случилось. Седрика никто не мог найти — Министерство сдалось очень быстро, и он их возненавидел. Дамблдор уговаривал его не отчаиваться, помогал по мере сил продолжать поиски. Тогда много всего такого происходило — люди часто исчезали. И Амос Диггори создал группу поиска, их называли «Рассерженные родители». Конечно, там были не только родители, но и просто родственники, друзья пропавших. Они стали довольно мощной силой, задавали жару и Министерству и Пожирателям. Многих находили и спасали только благодаря им, и, конечно, в Битве за Хогвартс они оказали неоценимую помощь. Амос буквально выдернул дядю Фреда из-под рушащейся стены, Амелия Боунс прикончила Долохова в тот момент, когда он собирался убить дядю Римуса, а потом они вдвоём отогнали Беллатрикс Лестрендж от тёти Доры.

— Амелия Боунс тоже осталась жива? — поразился Скорпиус.

— А у вас нет? — удивился Хью.

Скорпиус помотал головой:

— Её жестоко пытали и убили Пожиратели смерти.

— Ясно, — кивнул Хью. — Это потому, что не было Амоса Диггори с его отрядом. У нас — ну, в нашей версии прошлого, они успели прийти ей на помощь. Пожирателей не поймали, но её спасли.

— Как говорит дядя Рон, это всё чертовски здорово! — заметил Альбус. Хью улыбнулся, услышав любимое выражение отца.

— Я правильно понимаю… — раздался за их спинами слабый голос. Они обернулись, и увидели Седрика — в больничной пижаме, как и Альбус со Скорпиусом, бледный, он шёл к ним, покачиваясь. — Я должен был умереть в лабиринте и не умер? И от этого что-то изменилось к лучшему?

— Совершенно верно, — подтвердил Скорпиус. — Ты представить себе не можешь, как я рад, что Альбус всё-таки затеял это твоё спасение. Кстати, — нахмурился он, — если в этой версии реальности Седрик не умер, а пропал, то зачем мы отправились в прошлое? Хью сказал, что мы это сделали, значит, вся эта история с Дельфи…

— Да, дочка Вольдеморта обманом убедила вас отправиться в прошлое, чтобы не дать Седрику попасть в лабиринт, где он пропал — всё это было, — подтвердил Хьюго. — Когда выяснилось, что у Нотта обнаружился хроноворот — у Амоса, как вы понимаете, после его заслуг в военное время, осталось немало друзей в Аврорате, и он почти сразу об этом узнал — он пришёл к вам домой, — Хью кивнул Альбусу, — и… Шумел, как это умеет только он.

— Шумел? — переспросил Седрик. — Мой отец?

— Для него это, вроде как, нормальное состояние, — пожала плечами Аннабель. — Мама говорит, в Аврорате его до сих пор побаиваются — ещё бы, сам грозный Амос Диггори! Бунтарь и лидер сопротивления. Он ведь не стал министром только потому, что хотел продолжать поиски сына… То есть, поиски тебя, получается.

— Бедный отец, — выдохнул Седрик.

— Ничего не бедный! — горячо возразил Альбус. — Вот у нас — я имею в виду, в том прошлом, в котором ты умер, всё было гораздо хуже. К нам домой он приехал из дома престарелых, на инвалидном кресле…

— Амос Диггори?! — поразилась Лили. — Да ну! Скорее, в инвалидном кресле окажется тот, кто попробует его туда усадить!

— Рассказываю, как было, — раздражённо ответил Альбус сестре. — Мне было его жаль, смерть Седрика его сломала…

— Постой-ка, — Седрик опустился на соседнюю кровать. — Я видел вас в лабиринте дважды — сначала вы выглядели помладше, а потом…

— Да, — кивнул Скорпиус, — для тебя между этими встречами прошло несколько секунд, а для нас — пара лет.

— Ничего себе, — прошептал изумлённо Седрик, затем нахмурился, вспоминая, — а та девушка, вы сказали…

— Дочь Вольдеморта, ага, — закончил его мысль Альбус. — Ты спас нас от неё. Видишь, какое дело, два года назад — или уже почти три? — неважно, мы принялись тебя спасать с помощью того самого найденного хроноворота, но всё получилось очень неудачно. Мы не смогли сделать так, чтобы ты не попал в лабиринт, но ты разозлился, стал Пожирателем смерти, убил профессора Лонгботтома…

— ЧТО?! Кого?

— Он знает его как Невилла, — вмешался Скорпиус. — Невилл Лонгботтом, он учился на одном курсе с Гарри Поттером.

— Да — профессор Спраут его часто хвалит. Хвалила. Подождите… — Седрик уронил голову на руки, запустил пальцы в волосы и резко потёр скальп, будто пытаясь его снять. — В голове не укладывается…

— Извини, не хотел обрушивать на тебя столько информации, — вздохнул Альбус. — Просто я пытаюсь тебе объяснить, что в результате попыток спасти тебя, мы изменили мир так, что победил Вольдеморт… И чтобы этого не допустить — чтобы это исправить, мы должны были дать тебе пройти лабиринт, закончить задание, взяться за кубок и погибнуть.

— Поэтому ты сказал тогда, что отец меня любит? — вспомнил Седрик. — Ты знал, что я иду умирать.

Альбус кивнул. Выражение его лица говорило о том, что это воспоминание до сих пор причиняет ему боль.

— Но два года спустя вы решили вернуться за мной, почему?

— Не совсем мы, — осторожно ответил Скорпиус. — Я там, в прошлом, когда пытался переделать тот мир, в котором победил Вольдеморт, немного… Ну, накосячил, и мог от этого умереть — уже в нормальном, нашем, исправленном мире.

— Ничего себе исправленном, — фыркнула Лили. — Куча народу поумирало — это, по-вашему, исправленный?

— По сравнению с миром Вольдеморта, поверь мне — да! — категорично заявил Скорпиус.

— Можете не отвлекаться? — попросил Седрик. — Ты мог умереть, поэтому отправился в прошлое спасать меня?

— По идее я должен был спасти профессора Снейпа.

— Мерлин, а с ним-то что?

— Долгая история, — предупредила Лили.

— Да, это не самое важное, — согласился Скорпиус. — Что на самом деле важно — мы не могли больше воспользоваться хроноворотом, они все были уничтожены. И пришлось вызывать феникса — они могут путешествовать сквозь пространство и время, но делают это только в соответствии со своими представлениями о том, что правильно. Мы как бы заключили с ним магический контракт, и — вот это я и хотел тебе сказать, — он обернулся к Лили, — он заставил нас следовать за собой. У нас просто не было ни времени, ни возможности кого-то позвать, он ясно дал понять, что это должны быть мы двое. Извини, я бы обязательно тебя взял с собой, если мог, — он сжал её ладонь.

— Ладно, — миролюбиво ответила Лили, привалившись головой к его плечу. — Желание феникса — закон!

— Эй! — воскликнул, глядя на них, Альбус. — Не на моей постели, вы, извращенцы!

— Я всего лишь положила голову на плечо своему парню, что ты себе навоображал, братец? И кто из нас после этого извращенец?

— Подождите, — нахмурился Седрик. — Ещё кое-что — почему мой отец пришёл именно к тебе домой? — он посмотрел на Альбуса. — Почему он ждал помощи от твоего отца?

— Ну, во-первых, потому, что он — глава Департамента Магического Правопорядка, и хроноворот передали ему, а во-вторых, он всегда чувствовал свою вину за твою смерть. Не знаю, чувствовал ли он вину за твоё исчезновение, после того, как мы изменили историю…

— Чувствовал, — подтвердила Лили. — Думал, что это произошло из-за вмешательства лже-Грюма, который охотился за ним.

— Ничего не понимаю! — обречённо выдохнул Седрик. — Лже-Грюм?

— Короче, — Скорпиус попытался сосредоточиться, — в том году, когда состоялся Турнир, в школе вместо Аластора Грюма преподавал Пожиратель смерти Бартемиус Крауч — сын одного из судей, сбежавший из-под папочкиного надзора и прячущийся под оборотным зельем. Это он кинул в Кубок имя Гарри Поттера и помогал ему пройти испытания…

— Он сказал мне, как открыть яйцо! — вспомнил Седрик.

— Да, потому что знал, что ты поступишь благородно и скажешь об этом Гарри, — подтвердил Скорпиус. — Он провёл его до самого конца лабиринта, но там… Альбус, как там было?

— Вы дошли до кубка почти одновременно, но ты сломал ногу. И ты сказал — кубок твой, Гарри, а мой отец предложил тебе взять его вдвоём, мол, два чемпиона Хогвартса, это будет справедливо, всё как обычно у него… Но кубок оказался порталом — лже-Грюм, хотел, чтобы исчезновение отца выглядело как несчастный случай на Турнире, тогда ещё долго никто бы не догадался о возрождении Вольдеморта. Портал перенёс вас на кладбище, где слуга Вольдеморта готовил его возрождение. Отец нужен был им для ритуала, а ты… Когда они увидели тебя, Вольдеморт приказал своему слуге: «Убей лишнего!». Так ты и умер. Отец сумел одолеть Вольдеморта, вернуться, прихватив твоё тело, но, сам понимаешь — это ничего не могло исправить.

— Получается, твой отец…

— Да, Седрик, ты смотришь на моего сына, — раздалось рядом с ними. Они подняли головы — Гарри Поттер остановился в двух шагах от кроватей, на которых расположилась их компания. Седрик посмотрел на Гарри, вытаращив глаза, затем встал и медленно подошёл ближе, вглядываясь в каждую чёрточку его лица и в знаменитый шрам.

— Гарри… — наконец, выдохнул он. — Поверить не могу… Сколько… Сколько лет меня не было?

— Время не пошло мне на пользу, да? — грустно улыбнулся Гарри. — Двадцать девять, Седрик. Почти ровно двадцать девять лет, с тех пор, как… — он внезапно пошатнулся и схватился за голову. Седрик, оказавшийся ближе всех, подхватил его под руку.

— Воспоминания, — прошептал Гарри. — Они двоятся! Я помню, что ты исчез, и как я был на кладбище один, но, в то же время, сейчас я вспоминаю то, о чём говорил Альбус — как тебя убили, и… Мерлин! Ещё и все остальные!

Смотреть на них со стороны было странно — серьёзный, сосредоточенный юноша держал под руки взрослого, седеющего мужчину, взгляд которого отражал детское недоумение.

— Успокойся, — сказал Седрик. — Главное, что сейчас мы оба живы.

Гарри медленно кивнул, его лицо резко приобрело выражение абсолютного мальчишеского счастья, Альбус с удивлением отметил, что ни разу не видел отца настолько молодым — казалось, Гарри на секунду стал его ровесником. Он вдруг сгрёб Седрика в охапку с криком: «Живой!», рассмеялся, обнимая его и плача.

Седрик замер с выражением тихой паники на лице, но объятиям не сопротивлялся.

— Поттер! — донёсся звучный голос от дверей. — Меня просили срочно… Что за?! СЕДРИК!!!

Гарри отступил в сторону, позволяя вихрю по имени Амос Диггори охватить сына. Он всё повторял и повторял его имя, обнимал, тряс за плечи, выкрикивал, как и Гарри секундой ранее: «Живой!».

— Вы двое, — Гарри, сняв очки и вытирая льющиеся слёзы, повернулся к Альбусу и Скорпиусу. — Паршивцы вы мелкие, идите сюда…

Альбус и Скорпиус с опаской приблизились к Гарри, он обхватил их за плечи и притянул к себе. — Вы не представляете… Вы даже не представляете, что для меня сделали! Я же помню теперь, как всё было. Седрик, Фред, Люпин с Тонкс, её отец, студенты… — он замолчал, шумно втянул воздух и, наконец, отпустил их.

— Интересно, — спросил Скорпиус, чтобы сгладить неловкость момента, — почему у вас появились эти двойные воспоминания? Это будет со всеми, кто участвовал в ритуале с фениксом?

— У меня ничего, — сразу откликнулась Лили.

— Разберёмся, — улыбнулся Гарри. — Разберёмся. Как-нибудь потом. Но как же я рад… Прости, Скорпиус, я понимаю — всё это произошло из-за того, что твоей жизни угрожала опасность, но как же я рад, что мы призвали Фоукса, и вы за ним пошли!

— Это ты нас сейчас подслушивал? — возмутился Альбус.

— Совсем чуть-чуть, хотел выбрать более подходящий момент, чтобы не прерывать вас на полуслове.

— Ну, ты очень эффектно появился! — заметил Альбус.

— Хоть чему-то научился у Дамблдора, — фыркнул Гарри.

— Поттер, — раздался за его спиной хриплый голос Амоса Диггори. — Я не знаю, что тут произошло, но я хотел бы забрать сына домой…

— Да, мистер Диггори, конечно…

— Нет, какие же вы все непроходимые тупицы! — прервал его звонкий голос Роуз — оказалось, она сидела в одной из оконных ниш с книжкой в руках. Она спрыгнула с подоконника и со своим привычным видом королевы мироздания приблизилась к собеседникам.

— Роуз! — одёрнули её хором Гарри, Альбус, Хьюго и Лили.

— Что «Роуз», — передразнила она их. — Я вам сколько раз говорила — феникс заключает с нами магический контракт. Если он решил вытащить из небытия юного мистера Диггори, значит, ему это зачем-то нужно! Так что никуда он не пойдёт, пока мы не закончим свои дела. И поверьте мне — нарушать контракт с фениксом себе дороже!

— Я останусь, — спокойно сказал Седрик. — Останусь и сделаю всё, что должен. Насколько я понимаю, благодаря вмешательству этого феникса все только выиграли, значит, ему можно доверять.

— Выиграли — это точно! — воскликнула молчавшая до того Аннабель. — Это ж надо — я могла не родиться! Не знаю, Скорп, что ты там натворил в прошлом, но я тебе за это благодарна — не смей говорить, что накосячил!

— Ладно, не буду, — покорно согласился Скорпиус. — Мне бы, если честно, сейчас переодеться, перекусить и заглянуть в библиотеку, проверить…

— О, теперь я верю, что он здоров! — смеясь, перебил его Альбус. — Первым делом бежать библиотеку — самый настоящий Скорпиус Малфой как он есть!

— Малфой?! — переспросил Седрик.

— Долгая история, — вздохнула Лили.

* * *

— Ну, и что ты там нашёл в этой своей библиотеке? — поинтересовался Альбус, как только Скорпиус вечером вернулся в слизеринскую спальню.

— Три четверти, Альбус, — коротко ответил он и устало упал на кровать. — Три четверти.

— Три четверти чего? — жуя бутерброд, добытый в ходе набега на кухню, уточнил Альбус.

— Три четверти списка погибших, — пояснил Скорпиус, прихватив с тарелки друга бутерброд, и откусывая большой кусок. — Они живы, эти три четверти. В смысле, список короче на три четверти по сравнению с тем, что я помню. Мы изменили историю, но это спасло кучу людей — Фоукс определённо знает, что делает.

— Девять, — вспомнил Альбус. — Когда появился Фоукс, там была девятка. Как ты думаешь — это что-нибудь значит, девять и три четверти? Почему у нашей платформы именно этот номер?

— Понятия не имею, — вздохнул Скорпиус. — Но я ужасно рад, что всё так получается. Выходит, не зря ты тащил меня на крышу поезда, не зря мы прыгали с моста, перемещались во времени — всё оборачивается к лучшему! Забавно, что в конечном итоге мы обязаны этим дочке Вольдеморта.

— Угу, — промычал Альбус. Обсуждать Дельфи ему не хотелось, да и говорить с полным ртом он не мог. Прожевав и быстро, так, что закашлялся, глотая очередной кусок, он сменил тему:

— А я выяснял, что там с этими двойными воспоминаниями.

— Ну! — откликнулся Скорпиус, резко сел на кровати и подался вперёд. — Что выяснил?

— С фениксом они не связаны, — деловито заговорил Альбус. — В смысле, из тех, кто проводил ритуал, ни у кого, кроме папы, такого эффекта нет, зато он есть у Амоса Диггори, а ещё у дяди Рона и Макгонагалл — это из тех, кого я опросил. Похоже, задело тех, кто в нашем варианте прошлого считал себя ответственным за эти смерти. Папа винил себя и в смерти Седрика, и в смерти тех, кто помогал ему в борьбе против Вольдеморта, Диггори считал, что не смог защитить сына, дядя Рон переживал из-за дяди Фреда, Макгонагалл — ну, она директор, и, видимо, считала себя в ответе за всех погибших студентов.

— Да, о погибших студентах… — помрачнел Скорпиус. — Я так надеялся не найти в списках погибших Колина Криви — самый молодой из защитников Хогвартса, единственный несовершеннолетний, погибший в Битве. Но он там был. Понимаю, нельзя хотеть всего и сразу, но… Я надеялся.

— Так и надейся дальше! Вспомни, у нас ещё восемь человек впереди, если мы правильно поняли знаки феникса! И ещё, заметь, именно надежда двигала Амосом Диггори все эти годы — благодаря этому он создал свой отряд, и всё изменилось.

— Альбус, я уже говорил тебе, что твой оптимизм — это нечто? — улыбнулся Скорпиус.

— Хм, — Альбус взялся за подбородок и сделал вид, что серьёзно задумался. — Даже не знаю. Возможно, ты упоминал об этом пару раз… Или пару сотен раз? Я забыл. Но, в любом случае — продолжай осыпать меня похвалами, и, возможно, лет через пятьдесят мне это надоест.

— Сомневаюсь, дорогой друг, — менторским тоном ответил Скорпиус. — Чтобы вдоволь накормить твоё эго, понадобится сотня лет, не меньше!

Оба расхохотались.

* * *

Лили сидела на подоконнике гриффиндорской спальни, обхватив колени руками, и вспоминала сегодняшний прекрасный день, проведённый вместе со Скорпиусом. Она обожала вот так сидеть с ним часами, обнявшись в дальнем углу библиотеки, листая одну книгу за другой. Она и не понимала прежде, пока над Скорпиусом не нависла смертельная угроза, как ей дороги такие дни. На груди у неё висел маленький медальон с их общей колдографией. Она сжала его в руке и тихо прошептала:

— Как же я хочу, чтобы этой угрозы больше не было! Защитить тебя от этого проклятия раз и навсегда!

Словно в ответ на её слова за окном полыхнуло пламя, и по другую сторону стекла, махая сильными крыльями, появился Фоукс. Лили тут же открыла окно и впустила птицу. Соседки по комнате, к счастью, уже спали, так что объясняться ни перед кем не пришлось. Фоукс сел на подушку Лили и сурово посмотрел на девушку.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — прошептала она.

Вместо ответа, Фоукс подогнул лапки, сложил крылья и всем своим видом дал понять, что устраивается на ночлег.

— Мне лечь рядом с тобой? — уточнила Лили. — Хорошо, сейчас.

Она забралась под одеяло и погасила палочку. Фоукс сидел рядом с её головой.

— Только учти, — предупредила она, — быстро я вряд ли засну, я…

Договорить она не успела — Фоукс растянул над ней своё огромное сияющее изнутри золотом крыло, и Лили немедленно провалилась в сон.

Во сне она спускалась всё ниже и ниже, пока не достигла подземелий Хогвартса. Она точно знала направление, хотя понятия не имела, куда идёт. Наконец, она оказалась в мрачной комнате, едва освещённой догорающими в камине углями. Внезапно под потолком возникло серебристое сияние — патронус-двойник Фоукса осветил узкую кровать в углу, завис над ней, и голосом, знакомым Лили по портрету Дамблдора в директорском кабинете, заговорил:

— Северус! На Артура Уизли совершено нападение. Нагини. Мне нужна ваша помощь — потребуется противоядие.

— Да задницу гиппогрифа вам всем на голову! — выругался разбуженный хозяин комнаты, выпутываясь из одеяла. Он быстро пробежал мимо Лили и скрылся за неприметной дверью, но Лили успела хорошо его рассмотреть — старая, засаленная ночнушка, бледное, искажённое яростью лицо, чёрные, свисающие сосульками волосы — не так она представляла себе национального героя, но это определённо был он — Северус Снейп.

Вокруг Лили заполыхало яркое пламя, и через секунду она проснулась.

— Противоядие, — прошептала она. — Нападение случилось в конце девяносто пятого. Дедушка Артур выздоровел, значит, противоядие было!

В темноте блеснули, отражая полную луну за окном, чёрные глаза-бусинки Фоукса. В неясном ночном свете Лили показалось, что птица улыбается.