Холодная весна 27-го (джен)

Девушка пришла в себя быстро. Проснувшись, она спросила, будут ли у неё ещё галлюцинации, на что Вацлав с сожалением ответил, что он только приглушил их, а потом спросил:

— А что это за галлюцинации такие? Вы говорили, что у вас сбои.

— Это случилось недавно, я отдыхала дома у отца, и вдруг мне показалось, что со мной говорит бог.

— Вы верующая? — спросил Вацлав.

— Нет, я уже давно кроме себя ни в кого не верю, — ответила девушка.

— Эх, был бы я верующим, то задал бы несколько вопросов господу Богу, — усмехнулся Вацлав.

— Это перепугало меня не на шутку, — сказала девушка и представилась.

Её фамилию Вацлав знал, так как видел её фотографию на рабочим столе её отца Номада Станека, правда, там она была на несколько лет моложе.

— Очень приятно, Элисон, — улыбнулся Вацлав, — меня можете звать просто Вацлав.

— И мне приятно, Вацлав, — ощупывая голову, сказала Элисон.

Элисон Станекова заплатила Коллеру за работу, попрощалась с ним, когда они поднялись на первый этаж магазина, и пошла к себе домой. Вацлав и остальные проводили её взглядом, после Лучина спросила у него, как прошла операция.

— К сожалению, проблему пришлось только приглушить, — выдохнул Вацлав.

— Это печально, а что с ней?

— У Элисон галлюцинации начались, говорит, что недавно.

— Так она тебе представилась, это так мило, — чуть смущённо проговорила Лучина.

— Да, это дочка пана Станекова, он как-то ремонтировал мои часы, — ответил Вацлав.

— Она военная вроде, — протянул Камил.

— Да, в сапёрных войсках служила.

— Ну тогда понятно, откуда у неё сбои в аугментациях, наверняка синдром войны в Австралии или ещё что-нибудь, — предположил Камил.

— Не знаю, война в Австралии была давно, она для этой войны молода, может быть, просто обезвреживала мины на какой-нибудь другой войне… ух, — мотнул головой Вацлав. — Не люблю я все эти войны.

— А можно узнать, — поинтересовалась Лучина, — что это за сбои у неё были?

— Фу, пани Хорал, как не стыдно, — замотал головой Камил.

— Ну что ты, Кам, раз я уже не медик, то могу сказать, что ей показалось, что с ней говорит Бог, — ответил Вацлав.

— С чего бы это Богу говорить с неверующими, — хмыкнул Камил.

Хоть он наполовину чех, по корням он всё же больше пакистанец и мусульманин. Живя в Чехии, он не раз удивлялся тому, что, несмотря на огромное количество храмов в стране, большая часть населения атеисты, они даже после того, что случилось, не пошли всей толпой в свои храмы, чтобы молиться Богу. Порой Камилу казалось, что это господь Бог наслал на всех безумие, хотя за что? Тут издавна ничего плохого не случалось.

— Вот и я об этом подумал и ещё сопоставил все факты, она сказала недавно, возможно галлюцинации начались у неё после того, как мир сошёл с ума.

* * *

Мир по-прежнему продолжал сходить с ума, и Вацлав был рад тому, что его родители теперь не в городе, а где-то в пригородах Праги. Ещё не успели остыть тела жертв авиакатастрофы и не закончились разбирательства по поводу случившегося, так правительство Чехии решило выдвинуть на пост временного президента сенатора из Праги — Радко Пэри, во время правления Зофи Ружечки этот ненавистник прогресса был в тени, а теперь его решили выдвинуть на пост временного управляющего страной. Естественно, канал «Пик» всё это растиражировал так, как будто вот-вот начнутся нападки на аугов в Праге, последнее чуть не приключилось с Вацлавом, хорошо, что он успел выкрутиться и убежать.

После вспышки безумия, охватившей весь мир, в Прагу начала возвращаться жизнь, и Вацлав решил выбраться из своего магазина, чтобы подышать свежим воздухом. Выйти он решил вечером, так как в его магазин стали возвращаться покупатели. Он и его сотрудники были рады этому, они начали забывать о произошедшем и стали пытаться жить как ни в чем не бывало. Хотя самого Вацлава немного потряхивало после того, что он пережил. Он пытался избавится от мысли, что убил человека, пусть и ради защиты, но у него ничего не получалось.

Вечером он решил прогуляться по району Прекажка, он очень любил этот район, так как несмотря на скромный и обшарпанный вид, он был красивее других районов. Белые ночи ещё не пришли в Прагу, но Вацлав не боялся темноты, так как обычные фонари освещали улицы. Прогуливаясь по одной из них, он услышал чьи-то тяжёлые шаги за спиной, сначала он подумал, что человеку плохо, поэтому обернулся и увидел силуэт грузного человека, стоящего прямо перед ним.

— П..простите? — заикаясь, спросил Вацлав.

— Я пришёл тебя освободить, — проговорил человек, тяжело дыша.

— От чего? Я и так свободен.

— От всей этой техники, которая сейчас в твоём теле.

Тут Вацлав испугался не на шутку, увидев, что в руке незнакомца что-то блеснуло, он понял, что перед ним стоит маньяк, и тут же побежал куда глаза глядят. Маньяк не отставал от Коллера, он гнался за ним, всё твердя о каком-то мифическом спасении.

— Нет, я не хочу такого спасения, отстаньте от меня, — задыхаясь, проговорил Вацлав.

— Ты будешь свободен.

— Я и так…

От волнения Вацлав чуть не потерял голос, а ещё он чувствовал, что его вот-вот вырвет от неожиданного бега. Он не заметил, как наткнулся на стену, а его преследователь стоял рядом с ним.

— Пожалуйста, оставьте меня, — взмолился Вацлав.

— Аугментация — это зараза, я тебя освобожу.

— Но мне нужны руки, они со мной с детства, — задыхаясь, проговорил Вацлав.

Звать на помощь было некого, вся полиция теперь сосредоточена вокруг здания правительства и без особой команды она вряд ли что-то сделает.

Маньяк, продолжая что-то шипеть про спасение, почти прижал Коллера к стене и занёс над ним острую иглу, на конце которой Вацлав разглядел каплю…

«Мне конец», — мелькнуло у него в голове.

Но тут послышались чьи-то шаги, а потом и голоса. Собрав все силы, Вацлав что есть мощи закричал. Поняв, что его выдадут, маньяк запаниковал, а Коллер, поняв, что это шанс, вырвался из его мёртвой хватки, тут же наткнувшись на двух копов.

— Пан, вы в порядке? — спросил один из них.

— На меня напал маньяк.

— Где он? — спросил второй коп.

— Там в переулке, да вот же он, убегает.

Заметив убегающую фигуру, полицейские тут же побежали за ним, но преступник уже скрылся из виду, а Вацлав не мешкая пошёл к себе домой. Теперь его домом был магазин, а точнее, его мансарда.

В «Машине времени» он был один, Камил и Лучина давно разошлись по домам.

«Завтра попрошу у Камила пистолет на всякий случай, хоть я не любитель оружия, но раз такое дело», — думал Вацлав.

Он весь трясся от того, что пережил встречу с маньяком, даже холодный душ не помог. Ночью он часто просыпался от того, что ему казалось, что кто-то рядом. Очередной раз вскочив на кровати от шума на улице, он тут же подбежал к двери, ведущей в комнату, и проверил, закрыл ли он её на замок.

«Раз город продолжает сходить с ума, то лишняя предосторожность не помешает», — решил Вацлав.

Кроме маньяка, у него появилась ещё одна напасть — ночные кошмары, ему снилось, что он приходит в себя без рук, а порой смотрит на себя растерзанного сверху, от этого он постоянно просыпался ночью.

Уснул он только под утро, от недосыпа всё тело ломило, как будто бы его переехали танком. А на часах было девять утра — пора открывать магазин. Когда Вацлав, одевшись и умывшись, пошёл открывать «Машину времени», то его сотрудники, увидев вялый вид своего начальника, начали беспокоиться за него.

— Вацлав, что с тобой? — тихо и дружелюбно спросила Лучина.

— Да так, кошмары ночью снились, — выпалил Вацлав.

— Ты бы выпил чашку кофе, что ли, а то весь разваливаешься, — начал Камил.

Вацлав тут же схватил своего работника за рукав и повёл его в сторону, Камил знал, что с его другом что-то не так, и ещё больше встревожился.

— Послушай, я знаю, что это странно будет звучать из моих уст, но у тебя есть запасной пистолет?

— Я так и понял, друг, у тебя что-то случилось.

— Ты только Лучине не рассказывай, она натура ранимая. Меня вчера вечером чуть не убили.

— Что? Как?! — удивился Камил.

Набравшись духу, Вацлав рассказал другу про свою вечернюю прогулку и психа, который хотел спасти его от гнёта аугментаций.

— Вот как, у нас ещё и маньяки объявились?

— Похоже на то, друг.

— Ты знаешь, как пользоваться пистолетом?

Вацлав замотал головой.

— Хорошо, тогда я научу тебя, сегодня вечером я поведу тебя на пустырь…

— Нет, только не туда, вдруг он там.

— Вац, у нас будет оружие, по пистолету на каждого, вряд ли он нападёт на вооружённых людей, — успокоил друга Камил.