Холодная весна 27-го (джен)

Никто не узнает, откуда опасность,

Нас жалят рои разъярившихся пчел,

Измена пяти языков не напрасна,

И преданный город к паденью пришел.

Нострадамус.

Прага. Весна 2027 года.

Утреннее весеннее солнце вовсю светило в приоткрытое окно старинного двухэтажного дома в центре Праги. Прозвенел будильник, но хозяин этого красивого здания вовсе и не собирался просыпаться, пытаясь смахнуть аугментированной рукой до сих пор звонящий будильник, пока ему на инфолинк не пришло сообщение от коллеги по работе: «Эй, Вац, ты собираешься сегодня идти на работу или как?».

— Ладно, ладно, уже иду, — просыпаясь, пробормотал Вацлав, неспешно вставая с кровати и ища предметы своего гардероба, разбросанные по всей мансарде. Нижнее бельё и ботинки он нашёл легко а вот старый потрёпанный медицинский халат с кучей нашивок и клетчатую рубашку пришлось поискать. Рубашка почему-то нашлась на одной из балок, а халат оказался на первом этаже в кабинете директора книжного магазина, коим в частности и является Вацлав.

Он не знал, чем именно его заинтересовал книжный бизнес, но он пользовался спросом и это ему, Вацлаву, нравилось, но помимо работы директором книжного магазина «Машина времени» он официально работал в местной клинике «Протез», устанавливая или меняя местным жителям различные аугментации, в том числе протезы рук и ног. Вацлаву удавалось успешно совмещать книжный бизнес и работу в клинике, занимаясь делом своей жизни.

Одевшись, умывшись и положив в сумку со сменкой медицинский халат, Вацлав закрыл свой магазин и отправился на работу, планируя после неё заглянуть домой к родителям, а то он со студенческой скамьи их не видел, только созванивался иногда, интересуясь, как у них дела.

— Эй, — окликнул его один из медбратьев, когда Вацлав вошёл в здание клиники. — То, что ты у нас любимчик президента, это ещё не значит, что тебе можно не приходить на работу.

Вацлав только улыбнулся и кивнул головой, бурча себе под нос текст из песни любимой рок-группы. В клинике все знали Вацлава и уважали его за трудолюбие, которым он заражается, как только начинает кого-то аугментировать, здесь он был ведущим врачом, хотя некоторые из его коллег немного его недолюбливали, считали фриком и выскочкой.

— Добрый день, пан Коллер, — обратился к Вацлаву молодой мужчина со смуглой кожей и слабым восточным акцентом.

— Кам! Ты чего тут забыл или опять пришёл за Н-Позом? — удивлённо спросил Вацлав у мужчины.

Это был Камил Хорак, Вацлав знал о нём немного, но этого было достаточно, чтобы устроить сирийского чеха к себе на работу, сразу же после того, как он, Вацлав, вступил во владение книжным магазином. Помимо Камила, у него в магазине работает милая девушка по имени Лучина Хорал, она даже в выходные дни просиживает в «Машине времени» и что-то постоянно записывает в свой блокнот. Несмотря на то, что она каждое утро бежит в магазин, сегодня её там не было, но это Вацлава не беспокоило, он знал, что она немного эксцентричная натура.

— Да вот, мне кажется, что мои аугментации начинают отказывать, — посетовал Камил своему другу и по совместительству начальнику.

— Друг, ты их менять не собираешься? — спросил Вацлав.

— Увы, денег на смену нет и моя страховка не покроет.

— Ладно, у меня сейчас клиентов нет, так что заходи, посмотрю, что у тебя там, — улыбнулся Вацлав и вежливо пригласил друга к себе в кабинет.

— Что у нас там? — приветливо спросила медсестра.

— Жалуется на плохую работу аугментов, — ответил Вацлав.

Страховочную карту медсестра не попросила, она лишь велела Камилу назвать своё имя, фамилию и дату рождения, чтобы посмотреть в компьютере, покроет ли страховка лечение пациента. По данным было видно, что не покроет, но Вацлав убедил её, что он доплатит за лечение пана Хорака.

— Что-то вы расщедрились, пан Коллер, — подметила девушка.

— Анна, этот человек работает в моём магазине, поэтому по работе…

— Ясно, ладно, раз вы оплатите, то мы его осмотрим, — отрезала медсестра.

Внимательный осмотр друга показал, что тот зря волнуется, и с его аугментациями, хоть они и старые, у него всё в порядке. Поэтому и дорого платить за осмотр не пришлось. Анна поинтересовалась есть ли сегодня ещё пациенты или нет, на что Вацлав ответил, что пока он никого в прихожей не видел, но за день обязательно нагрянет парочка желающих что-то себе аугментировать. В ожидании новых пациентов Вацлав включил радио, чтобы послушать местные новости, слушать иностранные, занимаясь ответственным делом, он не хотел. В последнее время только и говорили о всяких радикальных организациях, выступающих против технологий аугментаций, особенно в Соединённых Штатах Америки.

— Как вы думаете, пан Коллер, это до нас… дойдёт? — растерянно спросила Анна.

— Ты про то, что сейчас в Америке?

— Да.

— Надеюсь, это обойдёт нас стороной, — ответил Вацлав.

— Я тоже надеюсь.

Тут в разговор вмешался парень из приёмной, он сказал Вацлаву, что один местный фрик хочет в себе ещё что-то аугментировать, и Вацлав, тут же выключив радио, вежливо пригласил этого фрика к себе в кабинет.

— Опять вы, мистер Бёрк? И как только ваша жена вас таким принимает? — подколол Ивана Вацлав.

— Мелиса? О, она у меня вообще ангел.

Ивана Бёрка в Праге все знали и знали, что он фанат аугментаций, только не такой, как Вацлав, он, находясь в здравом теле и духе, постоянно что-то себе аугментирует, и все в клинике задаются вопросом, откуда у простого автослесаря столько денег, неужто жена хорошо зарабатывает. Вацлав не любил таких раздолбаев, как Иван, но раз сегодня его смена, то не отмажешься.

— Ты скоро киборгом станешь, не боишься, что тебя будут обзывать Терминатором? — подтрунил Коллер над Иваном.

— Мне это не вредит, — улыбнулся Иван.

* * *

Вацлав уже заканчивал с новой аугментацией своего эксцентричного пациента, как вдруг в кабинете выключился свет, а затем включился резервный генератор. При том перебой произошёл не только в кабинете, но и во всей клинике, и это заставило Вацлава и его пациента немного понервничать. Раньше такого не происходило, если перебои с электричеством и случались, то это было не так заметно, как сегодня, максимум мигал свет и всё.

— Что-то там наши рабочие на электростанции делают, — сказал Иван, вставая с кресла.

— Опять! Они же на прошлой неделе всё закончили, — удивился Вацлав.

Он суеверным не был, но эти перебои явно были не к добру, к тому же он недавно слушал по радио о радикальных группировках в США. Неужели такие появились и здесь, и теперь они пытаются подорвать электростанцию Праги, а потом всё свалить на аугментированных? Но он тут же мотнул головой, чтобы вытряхнуть плохие мысли из головы и дальше продолжать заниматься своим делом.

Вацлав уже отпустил Ивана, как вдруг к нему в кабинет вбежал перепуганный парень из приёмной с радио в руках, что-то невнятно бубня себе под нос. Когда Анна попросила его успокоиться, а потом рассказать, что его так встревожило, он, всё ещё находясь в страхе и тревоге, сказал:

— Там… на Панхее…

— Что? — спросила Анна.

— Что-то не так, сигнал пропал…

— Что такое Панхея? — поинтересовался Вацлав.

— Как! Ты не знаешь? Это научная станция где-то возле Артики, построенная аугментированными рабочими, говорят, что это восьмое чудо света, — похвасталась своими знаниями Анна.

Вацлав ещё не знал, что молчание на Панхейской частоте означает начало угнетения аугментированных по всему миру, поэтому он сослал всё на то, что скорее всего идёт мощный северный фронт, поэтому и сигнал пропал, и перебои с электричеством, правда, по поводу последнего он вдруг взял свои слова назад.

— Будьте к нему вежливы, пан Коллер, его отец там работает, вот он и беспокоится о том, что там произошло.

Вацлав понял, что погорячился, и попросил прощения у администратора, хотя ему и не грубил и не спорил, но всё же извинился, добавив, что с его отцом всё будет хорошо.

— Да, некоторые ауги вон где работают, может, и Ивану стоит? — пошутила Анна.

— Ну да… — хмыкнул Вацлав. — Зачем им автомеханик нужен?