Морок и Пламень (гет)

Крыто как будто сама испугалась того, что сказала, но отступать было некуда. Внимание Повелителя тыкв теперь безраздельно принадлежало ей. Опустившись на колено, он заглянул ей в глаза и тихо спросил:

— Вы хотели его оживить?

— Нет… Ну, то есть, хотели бы, но мы бы никогда… Да и не умеем… Просто сохранили на память… Ну, сняли её с этой вертушки в подземелье… Мало ли на что сгодится… Хорошая мешковина, крепкая… А тут она взяла и пропала…

— Сама! — с издёвкой заметил Джек. — Ножками ушла! — Хотя, если вдуматься, то смешного мало, коли так.

— Мы не знаем… — Ребята исподлобья глянули на него и виновато развели руками.

— Ох-х, ты ж Х-х-хэлоуин!.. — Джек с силой потёр ладонью лицо.

Близился рассвет, и бессонная ночь уже давала о себе знать туманом в голове не хуже настоящего.

— Мы поможем найти! — с готовностью предложил Корыто. Остальные рьяно закивали.

— Идите уж, с вас на сегодня хватит. — Джек махнул ладонью в сторону города.

Ребята хотели было заспорить, но, вспомнив нечто, послушались и, поминутно оглядываясь, потопали домой.

Когда они скрылись из виду, Повелитель тыкв прикрыл глазницы и позволил себе на мгновение расслабиться. Сегодня он, очевидно, переиграл троицу, хотя результат наверняка потребует закрепления. Но об этом он подумает после, а пока…

Загадочное исчезновение мешковины могло таить в себе предзнаменование грядущих неприятностей, а могло и не таить ничего. Мало ли, как мигрирует хлам в «закромах» маленьких барахольщиков. Пороть горячку рано. Хотя можно, к примеру, спросить у Салли, не привиделось ли ей чего-нибудь странного и пугающего. Услугами профессиональной прорицательницы Гизелы Джек с некоторых пор предпочитал не пользоваться. А Салли что-то упоминала о своих снах и явно темнила…

При мысли о ней Джеку сразу стало легче дышать, и тучи перестали казаться такими мрачными. Но надо бы пойти домой и хоть пару часов поспать, иначе проку от него будет мало. Не такое уж это простое дело — пугать народ, как можно подумать. Да ещё такой привычный и много повидавший, как хэллоуинцы.

Джек медленно двинулся к городу. Незаметно наступило хмурое, бессолнечное утро, сменив предрассветный полумрак. Из туманного одеяла, как островки, выглядывали влажные тыквы и тёмные кресты. Спиральный холм как будто парил в воздухе. Пахло сыростью и прошлогодними травами. Тишина давила гранитной плитой.

Поэтому Джек даже не удивился, когда внутри опять завязался тугой узел тревоги, сковывая по рукам и ногам, лишая воли… Он охнул и присел. Невесело. Может, он и правда сдаёт? Есть ли старость и смерть после смерти?

Привалившись к камню, он ждал.

Постепенно выравнивалось дыхание, беспокойство уменьшилось до терпимого, такого, что можно было наконец начать думать.

Джек вспоминал, когда с ним это началось. Где-то через неделю после Дня Святого Валентина. И с тех пор повторяется с завидной регулярностью, в основном по утрам, после рассвета, и иногда днём или вечером. Внезапно в памяти яркой вспышкой полыхнули слова: «… вы всегда будете чувствовать, если с партнёром что-то не так, если он попал в беду и ему нужна помощь».

Джек вскочил на ноги, стряхивая остатки временного бессилия, и прижал руки к груди, где скрывалось механическое сердце. Как он мог забыть?!

— Ох-х, я глупе-ец! — проговорил он вслух и, напрочь забыв об усталости, стремглав бросился в город.

Оказавшись у двери лаборатории, второй раз за несколько часов, Джек уже был готов вышибить её плечом. Но та вдруг отворилась, и из неё вышла не кто иная как Салли. Джек шумно выдохнул от облегчения. Однако от него не укрылось какое-то измученное выражение её бледного лица. Он крепко взял её за плечи и требовательно спросил без всяких предисловий:

— Салли, что происходит?

Она подняла на него чуть испуганные и удивлённые глаза.

— А что? Я иду в ведьмину лавку. И тебе доброе утро…

— А что происходило полчаса назад? — не отступал Джек.

Салли отвела взгляд.

— Да ничего особенного вроде: готовила завтрак, собиралась…

— Точно? — Он отпустил её руки и отошёл на шаг, заглядывая в лицо. — С тобой всё в порядке?

— Конечно! — Она растянула карминные губы в улыбке. — А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? — Наверное, её встревожил измотанный вид Джека.

— Ничего особенного, просто прогуливался рядом и решил зайти, — соврал Джек. Раз всё нормально, то он не будет зря пугать Салли. Значит, причина его странных приступов в чём-то другом… Эта мысль была неприятна, но Повелитель тыкв усилием воли отодвинул её на второй план. — Я тебя провожу. — Его тон не предполагал возражений.

Они не спеша двинулись к лавке ведьм.

— Прогуливался? — Салли скептически подняла брови. — Так рано?

— Ну ладно, — вздохнул Джек. — Ночью я делал кой-какую работу. Устраивал родительское собрание, так сказать…

И он, постепенно оживляясь, в красках поведал всё больше изумляющейся Салли историю с Шито, Крыто и Корыто. Конечно, про их план её изувечить он умолчал.

Когда рассказ был окончен, Салли некоторое время молчала. А потом сказала:

— Очень тонко и мудро с твоей стороны. Я даже не… хм…

— Не ожидала? — Джеку отчего-то стало обидно.

— Ты всегда был несколько импульсивен, — едва слышно проговорила она.

Джек со вздохом развёл руки в стороны, принимая сказанное. Повисла неловкая пауза. Они уже почти дошли до лавки.

— Салли… У тебя не было в последнее время никаких необычных видений?

Она резко повернулась к нему и чересчур поспешно и жизнерадостно ответила:

— Нет, теперь всё мирно и спокойно, как в могиле! А что?

— Нет, ничего, просто спрашиваю на будущее. — Джек попытался улыбнуться. — Пора разрушить миф о моей импульсивности и… недалёкости.

— Ну зачем ты так? — Салли положила узкую ладонь ему на плечо.

Джек устало прикрыл глазницы.

— Прости, тяжёлая выдалась ночь… Давай встретимся вечером и поговорим?

— Конечно…

Они остановились у ведьминого домика, в воздухе повисло напряжение недосказанности.

Тут вдруг из-за поворота вышел один из новеньких Хэллоуин-тауна — Джим. Он покрутил черепом, словно вспоминая, куда идти, пошёл было в другую сторону, но, увидев Салли, радостно улыбнулся и направился в их сторону.

— Что он тут делает? — успел шепнуть Джек.

— Устроился подсобным рабочим к ведьмам, они затеяли грандиозный ремонт и перестановку, — быстро ответила Салли.

Джек кивнул и выступил вперёд.

— Джим, от лица жителей Хэллоуин-тауна приношу искренние извинения за происшествие с головами ваших друзей. Преступники уже понесли заслуженное наказание.

Джим легкомысленно махнул рукой:

— Это было забавно! Вот только бедняге Стоуну, кажется, пришлось не по вкусу, ему же чинить обвалившуюся крышу. А близнецы Боб и Доб и вообще, наверное, не заметили разницы. — Он весело рассмеялся.

Салли против воли улыбнулась.

Джим тоже улыбнулся и спросил, протягивая руку:

— Пойдем, Салли? А то Зельдаборн мне голову оторвёт и другую взамен не даст. — Он опять засмеялся.

Повелитель тыкв почувствовал укол какого-то неприятного и незнакомого чувства, которое тоже вызывало желание оторвать молодому скелету голову и не дать другую взамен.

— Я сейчас, — мягко ответила Салли, пряча руки за спиной. — Ты иди.

Джим скрылся за входной дверью, а Джек с прохладцей спросил:

— И давно тут этот весельчак?

Салли пожала плечами.

— Со вчерашнего дня.

— Я смотрю, он уже вполне освоился, — суховато заметил Джек, — дорогу только выучить осталось, ты же не можешь стоять здесь каждое утро в качестве симпатичного указателя. Хотя он, возможно, был бы не против.

Салли затравленно подняла на него глаза, и Джеку сразу же стало стыдно. Ну что он делает? Причиняет боль самому дорогому существу в этом мире из-за чрезмерной общительности какого-то скелета. Он порывисто обнял Салли и зарылся лицом в её волосы, вдыхая их по-родному осенний аромат.

— Извини, я просто устал… И перенервничал.

— Из-за чего? — Салли отстранилась и посмотрела ему в глазницы проницательным взглядом.

— Давай вечером всё обсудим, хорошо? Я зайду за тобой сюда.

— Хорошо… — эхом отозвалась она.

Слабо улыбнувшись на прощание, Салли вошла в лавку, а Джек наконец отправился домой. Он надеялся, что Мэр не завалится к нему, не обнаружив вовремя в ратуше.

Надеждам не суждено было сбыться. Одинокая фигура Мэра уже маячила перед крутой лестницей дома Джека.

Этот день, начавшийся ещё вчера утром, когда-нибудь закончится?! Если Двуликий хочет обсудить пятый вариант в тридцать восьмом пункте по празднику, то он сейчас же будет послан в… ратушу. Но при взгляде на грустное лицо Мэра, на его заломленные в отчаянии руки, у Джека зародилось нехорошее предчувствие.

Увидев Повелителя тыкв, градоначальник бросился к нему.

— О, Дже-ек! Как хорошо, что я тебя нашёл! У нас в городе ЧП!

— Это хорошее начало. Что-то кроме того, что до Хэллоуина всего ... дней и толики затянувшегося тумана? — Джек потряс черепом, изгоняя из речи неуместную едкость. — Что произошло, Мэр?

— У Неда и Пышечки пропал Итан, их зомби-ребенок!

* * *

Джек сидел в импровизированном штабе в ратуше и пытался сосредоточиться на происходящем. Зомби-мама Берта, не переставая, беззвучно плакала, уткнувшись в плечо зомби-папы Неда. В руках она сжимала потёртый поводок, на котором всегда водили слепого Итана. Мэр сидел наготове с третьим по счёту свитком и покусывал наполовину обглоданное перо. Одно он уже успел сжевать, даже не заметив.

Все вопросы уже вроде были заданы.

Итан пропал ночью, просто оставив свой конец поводка пустым. Его друзья, Мальчик-мумия и Крылатый демон, ничего не знали. В городе, в озере, на кладбище и тыквенных полях никаких следов обнаружить не удалось, хотя в подобных ситуациях хэллоуинцы проявляли поразительное единение и искали очень усердно. Оставался Чёрный лес, куда Джек сам же запретил им ходить.

Повелитель тыкв встал и, жалея, что вдобавок к отсутствию необходимости принимать пищу, он не может обходиться без сна, ободряюще сжал полную руку Берты, похлопал Неда по костлявому плечу и вышел из душного кабинета. Поводок он взял с собой.

Весенний воздух немного освежил голову. Но излишняя влага из-за тумана капельками оседала повсюду: на стенах домов, на одежде, на черепе — и создавала ощущение какой-то липкости. Всюду господствовала серость — казалось, что минула вечность с последнего солнечного дня.

Джек, испытывая чувство дежавю, опять пошёл в сторону кладбища, второй раз за этот бесконечный «день», длившийся для него уже — он глянул на часы — тридцать шестой час.

Он позволил своим мыслям блуждать, и они, к его удивлению, то и дело возвращались не к исчезнувшей мешковине, не к пропавшему Итану, а к сцене у ведьминой лавки. Джек и сам не понимал, что́ же его так разозлило, но, очевидно, он забыл нечто важное из прошлой жизни, как забыл, что такое Рождество и что такое любовь. И не факт, что такое же приятное.

Вытащив из сладкого сна под могильным камнем призрачного пёсика Зиро, Джек дал ему понюхать поводок. Нос-тыковка загорелся ещё ярче, и Зиро с радостным лаем полетел в сторону леса. Может быть, поиски будут недолгими...

Но влетев в Чёрный лес, пёсик замедлился и начал беспорядочно рыскать. Туман тут был гуще, стелился по земле непроницаемым покровом, доходя порой до середины бедра. Джек потерял бы Зиро из виду, если бы не светящийся нос.

Он всё больше углублялся в лес, следуя за хаотичными движениями пёсика. Чёрный лес, обычно прекрасно просматриваемый из-за отсутствия подлеска, сейчас тонул в тумане, безлиственные деревья вырастали мрачными тенями из мутной, влажной перины. За границей видимости чудились движения крупных силуэтов, хотя это могло быть игрой фантазии. Ни ветерка, ни стрекота, ни красок — только чёрное и белое.

Вдруг Зиро начал поскуливать и жаться к ногам Повелителя тыкв. Послышалось низкое, утробное рычание, и из-за седой завесы выскочили два зверя.

Джек по внешнему виду признал в них ругару — одну из бесчисленных разновидностей волков-оборотней. Челюсти внушали уважение — таким созданиям перекусить его кости не сложнее куриных. Но Джек знал, что ругару обычно не лишены разума, поэтому заговорил:

— Не желаете ли получить гражданство Хэллоуин-тауна, уважаемые?

Ближний, серо-белёсый ругару злобно сверкнул рыжим глазом и глухо зарычал. Второй зверь, грязно-бурый, подхватил рык и стал медленно приближаться к Джеку, поминутно обнажая жёлтые зубы, с которых капала пенистая слюна.

— Нет? — Джек отступил, так, чтобы спину прикрыло кряжистое дерево. — Вы много теряете, ваш дальний собрат Вервольф-Оборотень вполне доволен.

Ругару не проявляли ни малейших признаков понимания и только свирепо скалились. Как звери, одичавшие и забывшие человеческую речь.

Джек тоже оскалился и приготовился к схватке. Ругару можно заколоть ножом, пристрелить или сжечь огнем. Ни того, ни другого, ни третьего Джек не имел. Сколько десятилетий назад он перестал ходить вооружённым? Непростительное легкомыслие.

Бурый оборотень хищно и нетерпеливо лязгнул челюстями, разбрасывая капельки слюны. Джек ответил великолепным рёвом и устрашающе ощерился. Звери немного смешались, словно не понимая, как такое хилое с виду и худое существо может казаться таким зловещим. Они ходили полукругом мимо Джека, прижавшегося к дереву, и злобно порыкивали. Но голод был сильнее. Видно, ругару настолько истосковались хоть по какой-то добыче, раз польстились на бескровные кости.

Вдруг Бурый, наверное, самый голодный, по-звериному присел и прыгнул с места. Могучие руки-лапы обхватили Джека за плечи. Мощные челюсти схлопнулись бы на его шейных позвонках, если бы он в падении не извернулся и не оказался сверху ругару, обратив его импульс против него самого. Но законы физики даже в Хэллоуин-тауне никто не отменял. Перевес в прямом смысле был не на стороне лёгкого скелета. Джек, не дожидаясь, когда его сбросит массивный зверь, спрыгнул с лежащего ругару и нашёл взглядом второго. И как раз вовремя. Серый был буквально за спиной, готовясь обхватить Джека поперёк туловища и сомкнуть челюсти на шее. Джек отпрыгнул... Так схватку не выиграть. Тяжело дыша, оборотни кружили вокруг него, постепенно сужая кольцо. Разгорячённые тела разрывали плотность тумана.

Перед глазницами очутилась ветка, и Джек решил попытаться переиграть грузных существ на деревьях. Длинной рукой он уцепился за неё, подтянулся и ловко забросил тело на развилку дерева. Но ругару не собирались отступать. На их руках и ногах обнаружились крепкие когти, и они с неожиданной пластикой кошек полезли вверх. Джек перепрыгнул на соседнее дерево, потом ещё и ещё. Серый и Бурый почти не отставали. На стороне Джека была гибкость и лёгкость, оборотни брали грубой силой и животной выносливостью. И количеством.

Следующее дерево оказалось дальше предыдущих. Джек замешкался, и Бурый настиг его — у самого лица клацнули огромные челюсти, огнём сверкнул жёлтый глаз. В ноздри ударил резкий запах псины. Джек со всей своей силой сомкнул костяные пальцы на толстой шее монстра, тот захрипел и начал падать с дерева... Но и Джека он увлёк за собой. Земля, терявшаяся в тумане, оказалась близкой и очень твёрдой. Джек и ругару расцепились от удара, хрустнула не защищённая плотью кость лодыжки. Рядом со звериной грацией приземлился второй оборотень. Джек понял, что дело плохо.

Полупридушенный им Бурый потряс лохматой головой и с усилием встал на четвереньки. С другой стороны Серый уже готовился к прыжку. Миг — и он приземлился на грудь потерявшему изрядную долю подвижности Джеку. Угрожающе скрипнули ребра. Бурый подполз со стороны головы и навис над ним, хрипло ворча.

Зиро, выскакивая из пелены и кидаясь на ругару, отчаянно тявкал, но оборотни обращали на бесплотного песика внимания не больше, чем на надоедливую муху.

Джек в последнем усилии вцепился в горло Серого, коленями пытаясь сбросить его с себя, но могучие руки Бурого пригвоздили его к земле. Две пары светящихся глаз — жёлтые и рыжие — заглянули Джеку в глазницы, предвещая скорую гибель, раскрылась полная слюны багровая пасть, потянулась к шее… Но Джек не зажмурился и не отвёл взгляда.

… И в первый раз по рукам Повелителя тыкв стёк живой огонь, разгоревшийся где-то внутри. Джек ощутил приятное, покалывающее тепло на пути следования пламени. Горел не он, горело через него.

В звериных глазах мелькнул дикий ужас, когда пламя неестественно быстро охватило косматые головы и человекоподобные тела. Серый и Бурый за несколько секунд обратились в живые, воющие, катающиеся по земле факелы. Но сбить свирепый огонь было не в их силах, и через минуту всё было кончено. На подпалённой земле на месте ругару остались только две горстки пепла, курящиеся синеватым, горько пахнущим дымком. Которые стремительно заволакивал туман.