Resurgam – Воскресну (гет)

После того нечаянного поцелуя оба делали вид, что ничего не случилось. Утром он был излишне резок, а она подчёркнуто холодна. Они сходили на прогулку, потом Гермиона немного почитала — на этот раз Снейп сам выбирал книгу, и его выбор остановился на Сэмюэле Джонсоне и его «Истории Расселаса, принца Абиссинии». Гермионе она показалась скучной, а по его виду было непонятно, нравится ли ему или нет.

К вечеру стало душно, и он предложил вновь прогуляться.

Они прошли по привычному маршруту через лес и сели на своё дерево.

Гермиона поражалась, насколько же легко было разговаривать с Северусом Снейпом, когда он забывал надевать на себя личину мрачного стервятника. Именно таким он всегда представлялся ей в подземельях Хогвартса. Сейчас перед ней сидел умный мужчина, который, как оказалось, мог быть прекрасным собеседником. Он разнёс в пух и прах теорию Гермионы об отмене сегрегации оборотней и доказал, что это самонадеянно и глупо, пока не будет изобретено стопроцентное зелье, делающее оборотней безопасными.

Он подверг критике многие её проекты, но в то же время с удовольствием слушал. С ним было интересно, не то что с Роном, который закатывал глаза, как только Гермиона начинала выдвигать свои теории.

Они не заметили, как день скатился к вечеру. Закат был свинцовым, воздух пах озоном, приближалась гроза.

— Нужно идти, — сказал Северус Снейп, словно очнувшись.

Гермиона молчала. На вытянутую сухую ветку приземлилась большая бабочка. Она невольно схватила Снейпа за руку.

— Здесь бабочка, — шёпотом сказала она.

— Опишите её, — попросил он.

— У неё очень большие крылья, белые. Внизу чёрная канва, она похожа на птичьи хвосты.

— А на верхних крыльях красные овальные пятна, верно? — спросил он, всматриваясь внутрь себя.

— Да…

— Это Великий Мормон, такие водятся в основном в Вест-Индии, не часто увидишь у нас эту ночную бабочку.

Молчание.

— Вы были в Вест-Индии?

— Я — нет. Видимо, мистер Рочестер там бывал. Бабочка махнула крылом — изменилась Вселенная… Чёрт, иногда я начинаю понимать беднягу Квиринуса. Каково это, когда у тебя в голове разговаривают два голоса?

Гермиона не понимала, шутит ли Северус Снейп или нет. Сама она была благодарна неведомой Джейн Эйр, которая помогла взглянуть на мир несколько иначе. Пока она размышляла над тем, насколько сильно изменился её собственный характер, с неба упали первые капли.

Они вскочили одновременно, но двигаться быстро не получалось — сумерки и пасмурный закат сделали тропинку почти невидимой. Приходилось идти осторожно, чтобы не споткнуться. Однако неожиданно небо расчертило яркой молнией, а затем совсем близко прогремел гром.

— Бежим! — Гермиона схватила Северуса за руку и чуть не бегом припустила вперёд, боясь, что гроза застанет их в лесу.

Прятаться под деревьями? Нет уж, увольте!

Они промокли до нитки, пока добежали странным зигзагом до дома. В кухне никого не было — Мери ушла в свою комнату, поэтому Гермиона, схватив сухое полотенце, направилась в комнату Северуса, находящуюся на первом этаже рядом с гостиной.

Она негромко постучала и прошмыгнула внутрь после разрешения войти.

— Мери, это вы? — спросил Снейп, стягивая с себя нижнюю рубашку. — Как хорошо, что вы пришли. Не могли бы вы мне принести полотенце? Моё совершенно мокрое.

Гермиона во все глаза смотрела на белеющий в темноте торс и не понимала, от чего горят щёки — стало невыносимо жарко.

Она подошла к нему и протянула злосчастное полотенце, стараясь не дышать.

Он как-то странно посмотрел поверх неё, взял полотенце и вдруг стремительно притянул её к себе.

— Вы же не Мери. Джин, тебе не стыдно входить ночью в комнату к одинокому мужчине?

— Я стучала! — пискнула Гермиона, даже не пытаясь выбраться из его объятий.

— То есть то, что мы неожиданно перешли на «ты», тебя устраивает?

— Не совсем. Не знаю…

Он привлёк её ещё ближе и поцеловал долгим, затягивающим в омут поцелуем.

— А так?.. Теперь возвращайся в свою комнату и переоденься. На хватало ещё схватить простуду в этой глуши.

Она почувствовала, что хватка ослабла, высвободилась из кольца его рук.

— Спокойной ночи, — проклиная себя, произнесла Гермиона.

— Как, ты уже уходишь? Вот так?

— Но вы же сами мне сказали…

— Мы снова на «вы»?

— Да вы издеваетесь!

Не помня себя, она выбежала в коридор.

Она попалась как последняя неискушённая дурочка. Поддалась на его чары. Справедливости ради, Гермиона отдавала себе отчёт, что в своём нынешнем виде, с этими безобразными шрамами, Северуса Снейпа вряд ли можно было назвать красавцем. Но она не испытывала никакого отвращения, глядя на него украдкой.

Ей казалось всё это сном, чудесным и волшебным. Она училась готовить — Мери с удовольствием делилась секретами кухни, много читала и вязала — оказывается, без волшебства можно было создавать изумительные вещи.

И всё же, несмотря на сказку, Гермиона ужасно скучала по своему настоящему, которое осталось в прошлом. Скучала по папе и маме. Интересно, что они подумали о ней, когда она пропала почти сразу после того, как вернула им память? Как там Гарри, Рон, Джинни? Как там Хогвартс?

Скучал ли Северус Снейп по миру, в котором ему было горько, Гермиона не знала. И всё же она изредка видела в его взгляде невыносимую печаль, когда он, не видя, устремлял свои думы куда-то поверх дремучего леса.

* * *

Их тянуло друг к другу магнитом, и, наверное, для неё не стало неожиданностью, когда несколько месяцев спустя он предложил ей обвенчаться в церкви, которая была совсем неподалёку.

— Знаешь, Джин, — сказал он ей, — я всё же уверен, что этот мифический мистер Рочестер, если он и правда существовал, был очень счастлив со своей Джейн Эйр. Мы нарушили законы времени и мироздания, а может быть, я слишком много нагрешил — ты нет, ты слишком невинна для этого, — поэтому мы не можем вернуться назад. Но мы можем попробовать быть счастливыми сейчас. Не ждать десять лет или сто, потому что жизнь вообще штука быстротечная и непостоянная.

— Ты хочешь…

— Если ты согласна.

— Скажи это вслух…

— О женщины! Хорошо. Согласна ли ты, Гермиона Джин Грейнджер, стать моей женой?

— Боюсь, в церковных книгах нет такого имени.

— Мы что-нибудь придумаем. Или ты против?

— Конечно, да! То есть нет! Я согласна.

Церемония должна была пройти тихо. Без гостей и свидетелей. Они прошмыгнули мимо Мери и Джона, пусть им думается, что мистер Рочестер с Джейн пошли на ежедневную прогулку.

У неё в кармане платья был кусок белого кружева, который она пристегнула шпильками возле церкви. Он с её помощью нацепил бабочку и сказал, что в жизни больше не наденет эту пошлость.

В церкви их уже поджидали священник и причётчик. Началась служба. Священник объяснил, что такое брак, затем спросил, поклонившись в сторону Северуса Снейпа:

— Я прошу и требую от вас обоих — как в страшный день суда, когда все тайны сердца будут открыты — если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых вы не можете сочетаться законным браком, то чтобы вы признались нам, ибо нельзя сомневаться в том, что все, кто соединяется иначе, чем это дозволяет слово Божье, Богом не соединены и брак их не считается законным.

Тишина была ему ответом.

— Хочешь ли ты взять эту женщину, Джейн Эйр, в жёны?

— Да.

— Хочешь ли ты взять этого мужчину, Эдварда Фэйрфакса Рочестера, в мужья?

— Да.

Как сейчас помню старую серую церковь, спокойно возвышавшуюся перед нами; вокруг её шпиля летал грач, чернея на фоне румяного утреннего неба. Мой возлюбленный пристально смотрел мне в лицо, от которого внезапно отхлынула вся кровь. Я почувствовала на лбу капли пота, мои губы и щёки похолодели. Когда я оправилась, он бережно повёл меня по дорожке к церковным дверям. Мы вошли в тихий, скромный храм. Священник уже ждал нас в своём белом облачении возле низкого алтаря, рядом с ним стоял причётник.

Перед глазами всё поплыло. Наверное, излишнее волнение дало о себе знать. Надо было всё же поддаться на уговоры Северуса и позавтракать.

Гул нарастал, казалось, голова сейчас просто разлетится как переспелая тыква на грядке Хагрида.

Гермиона распахнула глаза, стараясь не выпускать спасительную ладонь из своей руки.

Чуть в стороне от белой арки из цветов на самом деле стоял Хагрид с чудовищным цветком в петлице пиджака, смахивающим на кочан капусты. Рядом с ним сидел Клык и вилял хвостом, выражая тем самым крайнюю степень восторга.

— Джин, — услышала она шёпот в самое ухо, — на нас уже всё смотрят. Давай уже пойдём просто вперёд, боюсь, Рита Скитер от избытка чувств сейчас просто проглотит своё перо.

Гермиона присмотрелась. Зелёная поляна была заполнена рядами белоснежных скамеек. На ближней к арке, где их поджидал распорядитель свадьбы, сидели мама и папа и синхронно промакивали глаза платочками. Весь второй ряд пестрел всеми оттенками рыжего, от огненной шевелюры Рона, рядом с которым сидела Лаванда, до каштановых локонов Джинни. Артур шептался с Джорджем по поводу фейерверка, а Молли шикала на них и толкала локтем мужа.

На второй стороне скамеек в первом ряду расположились Гарри Поттер и семейство Малфой, Драко с Люциусом оба красовались в одинаковых смокингах, а на Нарциссе было блестящее серебристое платье.

Дольше Гермиона разглядывать не могла — не стоило испытывать терпение жениха и гостей.

Церемония — всего лишь формальность. Завтра они с Северусом уедут в свадебное путешествие и обязательно посетят Танстолл в приходе Халвергейт в Норфолке. На заросшем брокльбриджском кладбище они разыщут мраморную плиту с именем Элен Бёрнс и одним-единственным словом: «Resurgam»⁽¹⁾.

1) Resergam (латынь) — воскресну

Вернуться к тексту