Носитель | Объект 41 (гет)

Больше всего на свете Эйден ненавидел ожидание. Впереди была целая ночь. Ледяная, с хрустом инея под ногами и паром изо рта.

Эйдену было неимоверно сложно сдерживать себя там, у костра, чтобы не размазать эту заносчивую маленькую суку к чертям. Ее слова буквально сорвали крышу. Кончики пальцев еще покалывало от ощущения горячей кожи ее шеи. Стоило лишь сдавить сильнее…

… Я чувствую твою сладкую ярость… — прошипел Кабрил, выдернув Эйдена из воспоминаний.

Парень развалился на широком плоском камне и посмотрел в черное небо с россыпью звезд. Месяц тускло блестел в вышине. Его свет вытягивал слабые тени вокруг Эйдена.

— Если ты почувствовал мою «сладкую» ярость, тогда какого хрена остановил? — в слух проворчал парень, не опасаясь, что их разговор с Объектом подслушают. — Я бы подправил девчонке ее физиономию.

… Нельзя быть таким импульсивным, дружок. Иначе план провалится. Нам надо заставить ее выпустить Атто, а не убить. Наберись терпения, и она обязательно будет страдать, когда ее объект выйдет из-под контроля…

Эйден вздохнул, ощущая, как начинает успокаиваться. Кабрил был прав, он не должен поддаваться эмоциям. Есть план и ему надо следовать.

— Хорошо.

… Я должен попросить прощения. С ней слишком много проблем…

— Именно поэтому ты и выбрал их с Атто, не так ли? — усмехнулся парень.

… Именно. Другие — слабы… — шипение Кабрила затихло, и воцарилась тишина.

Эйден потянулся и чувствовал, как приятно ноют мышцы всего тела. Спать не хотелось, ведь ночь была так прекрасна! Парень лежал под самым небом, и ему казалось, что звезды совсем рядом, стоит лишь протянуть руку, и можно коснуться любой из них. Эйден всегда любил ночь. Ночью можно было быть самим собой, не притворяться, не играть на публику. Можно было не бояться разочаровать отца.

Парень перевернулся на бок, подложив руку под голову.

Отец и мать. Эйден не видел семью с того дня, как появился Кабрил.

Это случилось на приёме по случаю переизбрания сенатора Реймона на второй срок. В зале было шумно, душно и пахло орхидеями — проклятые цветы украшали все вокруг, источая едкий аромат. У Эйдена в тот день сильно болела голова, и сладковатый запах цветов оседал вкусом мертвечины на кончике языка.

Парень всеми силами старался заглушить этот отвратительный привкус, цедя белое вино, когда виски сдавило сильной болью.

… Приветствую, человеческое дитя… — прошипело что-то прямо в голове, — … Мое имя Кабрил…

Объект пришел в жизнь Эйдена вместе с этой оглушающей болью. Парень тогда не понял, что звенело громче — голос Объекта или рев серены, раздающийся с улицы, вторя пробуждению Огненного.

В зал, где проходила торжественная церемония ворвались военные. Эйдена вычислили через несколько минут. Сопротивляться было бесполезно, даже опасно. Мать кричала, что это было ошибкой, гости отца в ужасе смотрели на то, как сына сенатора укладывали мордой в пол. Один из военных ударил Эйдена в лицо, рассекая ему губу. Едва заметный шрам в форме полумесяца до сих пор украшал лицо парня.

В тот день белоснежная рубашка сына сенатора окрасилась в багровый. Следом на него нацепили какой-то металлический ошейник. Колено военного вдавилось между лопаток Эйдена, руки парня завели назад, связали.

И тогда Эйден в последний раз увидел его. Сенатора Реймона. Отца. И глубокое отвращение на его лице.

Да, такое теплое воспоминание о семье.

Эйден зло усмехнулся и уселся на камне. Он так и не понял, приснился ли ему сон о доме, или он так глубоко заплутал в закоулках своей памяти, что не заметил, как на востоке небо начало светлеть. Пора выдвигаться.

Нужно было найти ту белобрысую дрянь.

Это не составило труда — Айлин сидела там же, у костра, где он ее вчера и оставил. Судя по красным глазам, она так и не ложилась спать. Должно быть, испугалась, что он вернется ночью и завершит свое дело. Вот идиотка.

Дрон наблюдения уже включился, и с раздражающим жужжанием завис над головами курсантов.

Второй день экзамена начался.

* * *

Айлин не разговаривала с Эйденом. Даже слова не проронила. Делала вид, что его не существует. Кадеты в полной тишине миновали каньон. Вскоре скалы начали сменяться песком и торфом, появилась редкая растительность. Они двигались на север.

К середине дня кадеты остановились на привал. Айлин чувствовала себя злой и уставшей. Этой ночью она едва сомкнула глаза.

Сегодня Эйден вел себя на удивление тихо. Он молчал, и это настораживало еще сильнее.

Девушка откусила от сухого завтрака и принялась медленно жевать, не ощущая вкуса.

— Как тебе сегодня спалось? — невинным голосом спросил Эйден. — Кошмары снились?

Вот урод.

— Если ты еще раз решишь напасть на меня — пеняй на себя, — глухо отозвалась Айлин. — Не смей больше приближаться ко мне ближе, чем на полметра…

Парень вдруг вскинул голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Заткнись-ка.

Лин возмущенно набрала воздух в легкие, перекатывая на языке самые отборные ругательства, но не успела. Эйден вскочил, вытряхнул из своего рюкзака бинокль, и пригибаясь, полез на пригорок. На пригорок, с которого они спустились около получаса назад. Девушка протяжно выдохнула. Чертыхнулась шепотом и полезла следом.

Парень уже был на возвышенности и занял удобную позицию между валуном и хилым, почти прозрачным кустарником. Айлин высунулась следом.

И охренела.

В километре от кадетов, прямо по равнине, источая темное сияние, медленно брело существо. Метров десять в высоту, оно обладало несколькими серыми лысыми головами и костистыми лапами. Ими оно ловко загребало под себя, перемещая таким образом огромную тушу в пространстве. Весь его путь, на сколько хватало глаз, был виден по тёмным следам.

Айлин не могла знать, что это за биологические жидкости, да и знать не хотела.

— Что это за херня? — голос охрип от ужаса.

Эйден прижал бинокль к глазам. И Лин могла поклясться, что увидела, как его губы дрогнули в легкой ухмылке.

— Знакомься, дорогая. Это дикий.

Лежа на влажной земле, девушка не могла сказать точно, что стало причиной пробравшего её озноба.

— Он движется в нашу сторону, — сказал парень и задумчиво посмотрел на Айлин. — Нам есть смысл что-то предпринимать?

— У тебя есть предложения? — вопросом на вопрос ответила Лин.

— Забрать немного севернее, и надеяться, что нам удастся проскочить незаметно, — казалось, парень задумался. Зеленого цвета глаза потемнели, в них блеснули опасные искры.

Надо признать, в словах Эйдена был смысл. Загвоздка заключалась лишь в том, что, если верить словам куратора Стаффа, у диких феноменальный нюх. И он мог учуять курсантов в любой момент. Чудо, что этого еще не произошло.

— Хорошо. Уматываем по-быстрому, — девушка развернулась и быстро скатилась с пригорка. Следом, оскальзываясь на мокрой глине, спустился Эйден.

Кадеты изменили маршрут, забирая на север. Но далеко уйти они не смогли. Не прошло и двадцати минут, как предательский ветер стал меняться. Порывы усилились.

Айлин бежала, перестав экономить силы. Надо было уносить ноги, и чем скорее, тем лучше. Эйден топал где-то позади. Дрон наблюдения летел слева. Интересно, наблюдающие были в курсе, что происходит? Так и было задумано?!

Рев.

Волна мурашек прошла по загривку, и девушка с отчаянием оглянулась. Прямо из-за пригорка, с которого они недавно наблюдали за диким, появилась голова, потом другая. И следом выросло все громадное туловище дикого.

Он замер, лысые головы, словно на шарнирах стали медленно поворачиваться в разные стороны, будто бы дикий озирался таким жутковатым способом.

Девушка на бегу сделала подкат и укрылась за камнем. Рядом рухнул Эйден, зашипев от боли. Он вытащил бинокль.

— Вот дерьмо! — с выражением отчеканил парень, и добавил совсем нецензурное словечко.

Айлин выхватила у него бинокль. С упавшим сердцем она заметила, как одна из голов, принюхиваясь вдавленным внутрь черепа носом, повернулась в их сторону. Несмотря на расстояние, разделяющее Айлин и дикого, страх пригвоздил девушку к месту.

Айлин показалось, что желтые, горящие голодом глаза посмотрели прямо на нее сквозь окуляры. Рёв повторился, и дикий, перевалившись брюхом через пригорок, рванул к курсантам.

— Твоя очередь предлагать план, — уже не таясь, проорал Эйден. — Или мы трупы.

План.

Легко сказать.

А какой может быть план, когда на тебя, во весь опор несется махина с несколькими башками, ревет, распугивая все живое в окрестностях, и цель у нее одна — убивать?

Земля дрожала. Рев нескольких глоток нарастал по мере приближения твари. Каким бы неповоротливым не казался дикий, скорость его была просто невероятная. Играть в прятки или пытаться бежать было бессмысленно с того момента, как их учуяли.

Сердце Лин забилось, волна страха накатила, бросая в жар.

… Я мог бы помочь…

— Даже не надейся, — в слух прорычала Айлин.

— О чем ты, идиотка? — тут же зло откликнулся Эйден. — План «Б», говорю, какой?

— Я не знаю! — в отчаянии рявкнула Лин.

Рука потянулась к Пай-8. Можно было попробовать. Огнестрельное оружие предназначалось для поражения противника на средней дистанции. Оно было способно создать высокую плотность огня, но хватит ли этого для дикого?

Поняв ее намерения, Эйден лишь сокрушенно покачал головой. Айлин высунулась из-за камня и прицелилась. Раздалась автоматная очередь, перебившая рев дикого. Пули веером прошли от правой головы до плеча твари, выбивая кусочки серой плоти. Лин нажимала на курок, пока магазин не опустел.

Дикий рухнул грудью на землю, громогласно заревел, мотая покалеченной головой. Другие головы, вторя первой, тоже заревели, оглушая кадетов. Лин выронила Пай-8 и зажала уши, чувствуя, как гудит все тело.

А потом дикий поднялся. От ран повалил темный пар, и они начали заполняться желеобразной плотью.

… Это бесполезно. Ваше учебное оружие годится разве что палатку подпереть…

Черт.

«У тебя есть предложения?»

… Да. Я предлагаю свою помощь…

Айлин рухнула обратно за камень, лихорадочно соображая. Пай-8 всего лишь затормозил дикого, но не решил основную проблему.

Выпустить Атто было почти гарантированным самоубийством. Без разрешения вышестоящего это может привести к ликвидации. С другой стороны, дикий гарантировано их разорвет через пару минут. Лин задрала штанину, глядя на свой браслет контроля. Тот моргал красным, указывая на полный запрет трансформации.

Дрон наблюдения безразлично парил над головами кадетов.

А тем временем в штабе наблюдения царила полная неразбериха. Атмосфера была обострена до предела. Появление дикого в зоне проведения испытания Носителей привел весь командный состав, мягко говоря, в «изумление».

(Капитан третьего батальона, приехавший утром для наблюдения за экзаменом, не стесняясь в выражениях, орал на Тойрера. В кратком счёте, выкинув все матерные обороты, вопрос был извечным: кто виноват и что делать?)

В шатре стоял невообразимый шум, перерастающий в ожесточенный спор собравшихся офицеров.

— Надо остановить экзамен! — на повышенных тонах выдал кто-то. — Курсанты не готовы к столкновению с диким.

— Что за вздор? — багровея, зарычал в ответ лысеющий офицер из третьего батальона. — Это их непосредственный противник, с котором им придется иметь дело на фронте!

Некоторые из присутствующих согласно закивали.

— Не думаю, что, остановив экзамен, мы сумеем что-то изменить. Курсанты уже вступили в контакт. Будет интересно посмотреть, что они предпримут, — послышался голос кого-то из офицеров первого батальона.

А Райт Кадис, не принимавший участия в споре, сидел в сторонке и с интересом наблюдал за разворачивающимся представлением. Офицер невозмутимо помешал свой кофе и что-то записал в протокол наблюдения. Да, смогли его протеже навести шороху. И кто бы мог подумать?

— Приказываю дать курсантам доступ к первой форме, — наконец рявкнул капитан, проведя рукой по взмокшим волосам. Как вышестоящий по званию, в данный момент все решения мог принимать только он. — Смогут выпутаться из ситуации — замечательно. Ну, а если контроль будет утерян — ликвидируем их.

Вот как?

Райт посмотрел в монитор, фокусируя взгляд на светловолосой девушке, притаившейся за камнем.

Айлин напряженно размышляла, когда, словно откликнувшись на ее мысли, браслет контроля ощутимо завибрировал и огонёк лампочки поменялся на синий. Лин не поверила глазам. Она подняла голову и взглянула в черный объектив камеры. Командование пошло на этот шаг? Значит дела и правда плохи.

Раз разрешение было получено, то теперь она могла выпустить Атто. Всё было в ее руках. Но почему-то от этой мысли девушку окатило волной ужаса. Руки мелко задрожали. Если еще пару минут назад она была готова к этому и считала единственно правильным решением в сложившейся ситуации, то сейчас вся уверенность просто испарилась.

Что будет, когда Объект освободится? Сможет ли Айлин сохранить достаточно рассудка, чтобы не дать Атто полностью поглотить себя?

Дикий зарычал. Громадное тело зашевелилось, испуская темный пар. Похоже, оклемался и готовился к реваншу.

Секунды для принятия решения прошли.

— Реймон, — дрогнувшим голосом позвала она. — У меня есть план.

— Да? — перекрикивая нарастающий рев, откликнулся он. — И какой, позволь узнать?

— Я выпущу Атто.

Лин не была уверена, что сможет его полностью контролировать. Но хотя бы попытается. Ведь других вариантов у них не было?

Эйден замер и с каким-то странным восторгом взглянул на девушку. Этот взгляд совершенно не понравился Лин, но времени выяснять природу такого восторга у нее не было.

… О, неужели ты выпустишь меня погулять?.. — довольно пророкотал Атто, отвлекая от Эйдена.

«Да, но не на долго.»

Шум в ушах резко возрос, стоило Айлин слегка отпустить внутренний контроль и ослабить хватку. То, что сидело внутри нее, вцепилось в ее сознание, как хищник в свою жертву. Девушка покачнулась, земля вздыбилась, летя ей на встречу. В следующую секунду она осознала, что стоит на четвереньках, обволакиваемая клубами голубоватого дыма.

Ощущение было похоже на то, как если бы ей дали выгуливать огромного цепного пса. Пока сдержать натиск она могла. Но, если блоховоз рванёт вперед, были все шансы упустить поводок.

Айлин ощутила, как по телу разливаются теплые, обжигающие волны. Одна за одной, одна за одной. Кожу будто плавили.

— Ты уверена? — Глухо, как из-под толщи воды, донесся голос Эйдена.

— Некогда сомневаться, — прорычала девушка, уже совсем не своим голосом. Жар поглощал все тело Айлин, в ушах шумела кровь.

Это было последнее, что девушка успела ответить прежде, чем окутавшая ее сизая дымка поглотила все вокруг.