Гарри Поттер и Точка Бифуркации 2 (джен)

На подиуме показался напыщенный, одетый по последнему слову магической моды Гилдерой Локхарт, или же, как его окрестили в русских переводах моего мира — Златопуст Локонс. Здесь он, конечно, такого имени не носил, но всё равно калька забавная и отражает суть этого персонажа. Стоило ему появиться в битком забитом помещении, как он с ходу начал красоваться и прихорашиваться.

— Леди и джентльмены, — говорил он помпезно, по-пижонски растягивая слова. — Добро пожаловать на презентацию моей новой книги! Её особенностями являются…

Тут он заметил меня.

— Мать честная! Это же Гарри Поттер! — восторженно воскликнул он.

Ко мне тут же подскочил какой-то мерзкий старичок-репортёр и попытался схватить своими цепкими лапами, но я с отвращением скинул его ручонку с плеча.

— Расценки на фото — пятьдесят галлеонов. Интервью — пятьсот, — холодно озвучил я.

Появившееся напряжение снял смех обладателя самой очаровательной улыбки по версии журнала «Ведьмополитен».

— Достойная смена растёт! — уважительно декларировал он, передавая мне в руки увесистый мешочек.

Я деловито потёр ручки и засмеялся по-еврейски.

Стоило мне встать рядом с Локхартом, защёлкали камеры и засверкали вспышки. Держу пари, что в газетах эту встречу как-нибудь красиво обыграют. В отличие от канонного Гарри, который потерянно застыл как истукан, я постарался придать своему лицу наиболее умное выражение и натянуть на губы самую доброжелательную и милую из всех улыбок в моём ассортименте.

После короткой фотосессии Локхарт пожал мне руку и продолжил выступление перед публикой.

— Новый роман был выстрадан мною в бессонных ночах и трудных днях. Эта вершина литературной поэзии сверкает ярче, чем звёзды, и ему свойственно…

Дальше он начал рекламировать свою книжку, и я скучающе отошёл в конец очереди, где мистер Уизли вел бурное обсуждение смысла резиновых ванных утят с родителями Гермионы.

— Держу пари, это тебе нравится. Не успел войти, и тут же попал в газету, — протянул Драко, спускаясь со второго этажа и пряча в кармане вырванный из магазинной книги листок. — Здесь сегодня банкет для убогих? Магглы, грязнокровка и предатели крови. Звучит как заголовок какой-нибудь книги.

— Сдристни с глаз моих долой, Хорёк, — фыркнул я, листая взятый с полки учебник.

Малфой опасливо отодвинулся от меня и принялся доставать Джинни, которая сверкая глазами смотрела на белобрысого с яростью и отвращением.

— Ходишь за Поттером как хвост. Небось влюбилась, малолетка? Ха! — гаркнул он, но тут же заткнулся, стоило тяжёлой трости приземлиться на его плечо.

— Не груби, Драко, это нехорошо, — промолвил Люциус Малфой, появившийся за спиной присмиревшего сына. — Мистер Поттер! В прошлый раз мы с вами познакомились в несколько стеснённых обстоятельствах. — Блондин приблизился и внимательно посмотрел на потускневший шрам на лбу. — Ваш шрам так же легендарен, как и волшебник, который его вам оставил.

— Волан-де-Морт убил моих родителей, загубил все свои начинания на корню и позорно проиграл, — твёрдо сказал я, не отводя взгляда от пристальных глаз Малфоя. — Он не более чем мясник и неудачник.

Люциус холодно усмехнулся.

— Чтобы произносить это имя, нужно быть храбрецом. — Он насмешливо приподнял бровь. — Или глупцом.

— Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит, — встряла в разговор Гермиона.

Люциус изумлённо посмотрел на неё, как на заговорившее вдруг полено для камина.

— А вы, должно быть, мисс Грэйнджер, — сказал он, словно это всё объясняло. — Да, Драко рассказывал мне о вас. И о ваших родителях. —Он презрительно покосился на мужчину и женщину, которые выглядели инородно в этом месте. — Магглы.

Мистер Уизли протиснулся к детям сквозь толпу фанатов Локхарта.

— Дети, пойдем отсюда. Здесь психушка, а ваша мама стала её пациентом.

Тут он заметил Люциуса, и его взгляд похолодел, а лицо посуровело.

— Артур.

— Люциус.

Они обменялись приветствиями, словно дуэлянты перед боем.

— В Министерстве завал, да? Все эти рейды. Надеюсь, тебе платят сверхурочные. — Малфой взял из рук Джинни стопку книг. — Но, судя по этим книгам, нет. — Он положил книги обратно, но я, внимательно наблюдавший за его действиями, заметил, что одна книга в стопке прибавилась. Всё-таки Люциус решил подкинуть Уизлям дневник своего хозяина. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже толком не платят?

— У нас слишком разный взгляд на то, что позорит имя волшебника, Малфой, — процедил в ответ Артур. — Например, носить клеймо, как у скотины.

Люциус презрительно фыркнул, развернулся и вместе с сыном покинул магазин. Ну хоть маггловский мордобой устраивать не стали, как в книгах.

— Прошу минуточку внимания! — раздался голос Гилдероя, который попытался перекричать толпу своих фанатов. — Здесь и сейчас я хочу сделать важное заявление! Я буду баллотироваться на ближайшие выборы министра магии и надеюсь на вашу поддержку!

Что тут началось! Шум, гам, защёлкали фотоаппараты репортёров, завизжали довольные фанаты, а я лишь подумал, что Локхарт сильно рискует, делая такое заявление. По сути, он посягает на кресло Фаджа, на которое претендует Волан-де-Морт и которое охраняет Дамблдор — Гилдерой бросает вызов всем фигурам на шахматной доске, и это крайне безрассудный шаг. Притом, что реальные шансы победить на выборах он имеет, потому что рейтинг Фаджа валяется где-то ниже плинтуса, а Гилдерой — популярная фигура за счёт серии своих книжек. В книгах он выставляет самого себя в лучшем свете, и это сильно действует на мозги здешних читателей, ведь обществу волшебников ещё далеко до открытия методов геббельсовской пропаганды.

— Вряд ли это сойдёт ему с рук, — покачал головой Артур, выводя из магазина всё своё семейство, включая восхищённую Молли.

— Каким превосходным министром он будет! А сколько правильных реформ он проведет… — щебетала миссис Уизли.

— Ты уважаешь этого писателишку больше, чем Дамблдора? — хмуро спросил Артур, и она наконец умолкла.

Выйдя в Косой переулок, мы приступили к шоппингу. Второй раз в жизни закупаться к Хогвартсу было не так увлекательно и необычно, как в первый раз, так что ничего интересного в этом не было. Разве что позабавил тот факт, что практически вся рекомендованная литература по ЗОТИ являлась художественными романами за авторством Гилдероя Локонса. Странно, что Дамблдор допустил самовольство со стороны такого одиозного персонажа. Ну теперь-то всё будет гораздо интереснее, и скоро предоставится шанс наблюдать за развивающимся противостоянием, надо лишь попкорном запастись — Дамблдор не простит Локхарту такое громкое заявление и покушение на должность министра.

Пока мы шли по Косому, то и дело тут и там стояли промоутеры и, бросая отрывистые лозунги, раздавали агитационные листки того или иного кандидата на предстоящие выборы в Министерстве. Примечательно, тут очень оперативно появились листки Локхарта, что говорит о том, что он заранее подготовился. В каноне как-то не упоминались выборы министра, должно быть, Фадж запросто переизбирался, и об этом не посчитали нужным упоминать, но здесь ситуация не такая радужная для Фаджа. После недавних министерских рейдов на семейства чистокровных, которые контролируют практически половину Визенгамота, кресло под Фаджем зашаталось, и совершенно непонятно, кто инициировал те самые рейды: Фадж бы не стал кусать руку, которая кормит его.

Взял и почитал пару агиток Локхарта. Что могу сказать? Своеобразно. Этот в лучшем случае метросексуал и нарцисс обещал обеспечить каждого гражданина комплектом своих книг, а также сделать единственным государственным экзаменом тест на знание творчества Гилдероя. Учитывая его талант в пиаре и количество фанатов — борьба за кресло министра будет жаркой.

По дороге мы заскочили к Олливандеру и купили мне «новую» палочку взамен той, что я намеренно сломал в конце учебного года. Хоть я и пользуюсь запасной и неотслеживаемой с тех пор, но остальным знать это необязательно. Олливандер подобрал мне палочку за пару минут — в этот раз палочка была обычная, и поэтому не было необходимости в цирковом представлении, как на первом курсе. Тис и сердечная жила дракона отправляются в наплечный чехол для палочки.

Вскоре мы закончили с покупками и вернулись в Нору. Мистер и миссис Уизли вместе с Перси куда-то срочно умчались по важным делам, оставив семейство в одиночестве. Проголодавшиеся дети порывались нарвать зелени в саду и утолить голод ей, но я не позволил им веганствовать. На нижней полке погреба во льду лежало несколько кусков говядины, которые я решил приготовить. В прошлой жизни у меня это хорошо получалось, хоть и не всегда были гроши на сочную вырезку или ресторан.

— Стейк — это не котлета и не куриные головы, — объяснял я собравшимся полукругом вокруг меня близнецам, Джинни и Рону. Находились мы все на кухне, а я в фартуке стоял возле плиты со сковородой, на которой кипело масло. — Важно подобрать оптимальную толщину стейка и соблюсти баланс между мышцами и салом. Вот это, например, рибай — вырезка со спинной части рёбер. — Я потыкал пальцем в белые прожилки, которые сетью пронизывали сочный шматок мяса, лежавший на разделочной доске. — Затем нужно довести масло до кипения и быстро отпустить стейк в него. Время жарки стейка крайне короткое, и в этом деле десять-пятнадцать секунд решают многое. Важно помнить, что стейк — это не просто кусок жареного мяса. Это изящное сочетание хрустящей корочки снаружи и лёгкой кровавой сырости внутри. Стейк всегда коричневый снаружи и красноватый внутри. — Я щедро смазал мясо смесью перца и соли. — Если вы разделите его и посмотрите в разрезе, то увидите, что золотистые маслянистые края плавно перетекают в сочащийся соком и кровью розовый центр.

Я читал лекцию по стейкам, а дети семейства Уизли стояли вокруг меня и пускали слюнки от предвкушения и от моих аппетитных описаний.

— Важно понять, какую степень прожарки вы хотите, — продолжил я, кладя шмат мяса на кипящее масло, которое тут же зашипело и зашкворчало. — Лично я предпочитаю Medium Rare, потому что если держать дольше, то уже теряется сочность стейка, а если держать меньше, то это практически сырое мясо. — Я перевернул стейк на другую сторону. — Две с половиной минуты прошло, теперь с другой стороны. Сыромятка — это не плохо. Есть любители такой степени прожарки, но в данном случае я имею дело с мясом неизвестного происхождения и не горю желанием подхватить инфекцию, которую уничтожила бы термическая обработка должного уровня.

— Отец купил его у знакомых волшебников-фермеров по соседству, — подал голос Рон, который как зачарованный смотрел на бурлящий в соках стейк.

— Неважно, — отмахнулся я половником. — Ты, конечно, можешь рискнуть, Рон, но я не уверен, что волшебники умеют лечить бычий цепень или саркоцистоз. Повар может отвечать за качество продукта только в том случае, если он собственноручно выращивал скот для этого мяса либо когда он имеет дело с проверенным поставщиком, чьё качество он контролирует и который соблюдает все санитарные и продовольственные нормы. — Я ловко снял стейк с сковороды и плотно закутал его в фольгу. — Стейк готов, но рано его жрать. — Удар по тянущейся к мясу лапе Рона. — Он должен отдохнуть в фольге, чтобы сообственная температура нагрела его и он дошёл до идеальной степени прожарки. Если не дать стейку дойти и полежать в фольге, то по итогу получится более сырое и недоготовленное мясо внутри.

Когда стейк подостыл, Уизли сноровисто и умело накрыли стол и принялись смотреть на меня милыми глазками, как кот из «Шрека».

— Ладно-ладно, оболтусы, — хмыкнул я, хоть близнецы были старше меня, и принялся разделывать стейк на пять кусков. — Кушать подано.

Дальнейшие полчаса прошли в тишине, которая лишь изредка прерывалась скрежетом вилок, чавканьем и причмокиванием.

— Стейк хороший получился, — сказал я, вытирая рот салфеткой. — Жаль, конечно, что без вина. Сюда бы шираз или кьянти с пастой, но чего нет, того нет. Ближайшие несколько лет придётся довольствоваться сухим законом.

— Гарри! — воскликнул Рон, вылизав тарелку. — Это божественно! Самое вкусное, что я ел в жизни!

Джинни и Фред с Джорджем синхронно кивнули. Вид у них был довольны донельзя: видимо, опостылела им уже однообразная стряпня миссис Уизли, чьи кулинарные способности под вопросом.

Затем они вчетвером встали и по-японски поблагодарили меня: поклонились, выставив перед собой сложенные ладони.

Им осталось только сказать «Спасибо, Гарри-сан!», чтобы эта вселенная превратилась в аниме.

После обеда мы побежали на улицу — играть в квиддич на старых мётлах с дряхлым спортивным инвентарем.

Скоро кончится лето; и я, лёжа на шезлонге, грелся в уходящих лучах августовского солнца.