Воспоминания о былой любви (гет)

Оставшись одна с находящимся в бессознательном состоянии Виктором, Гермиона попыталась собрать вместе свои мысли и знания.

«Паника в экстренной ситуации тебе ничем не поможет, — вспомнились ей любимые слова отца. До того как он встретился со своей женой, мистер Грейнджер был военным хирургом. — Собранность и хладнокровие выведут тебя из многих бед».

Осмотрев мужчину, Гермиона пришла к тому, что если воспользуется магией, то может только усугубить положение Вика. По этой причине она решила прибегнуть к магловским способам оказания первой помощи. Она быстро стянула с себя шарф, применила к нему удлиняющее заклинание. Шарфик за пару мгновений вытянулся на несколько метров, который девушка решила использовать как бинт. Вспомнив уроки отца, она перевязала рану Виктора. Бледно-лиловая шёлковая ткань быстро пропиталась кровью. Сделав всё, что было в её силах, Гермиона положила голову Вика к себе на колени.

«Какой же он бледный, — с нарастающей тревогой думала она, вглядываясь в его лицо. — Где же застрял этот чёртов Рон?!»

Невольная слезинка пробежала по щеке Гермионы, затем другая и третья. Когда они коснулись виска Виктора, по его лицу пробежала судорога.

— Я бы предпочитаю снег, а не дождь, — хрипло произнёс Виктор. Он приоткрыл глаза, и лёгкая улыбка коснулась его губ. — Но когда рядом ты, мне всё равно.

— Вик! — произнесла Гермиона, чувствуя, как сердце затопляет радость.

— Если бы не адская боль в плече и холодная земля, то я бы хотел почаще проводить вот так время: мы наедине, и моя голова на твоих коленях, — с плутоватыми нотками в голосе добавил Вик. — Романтично, не находишь?!

— Нет, не нахожу, — вскочив на ноги, вспылила Гермиона. В глубине души она испытала укол совести за свои действия, но вспыхнувшая в ней злость взяла верх, и Гермиона продолжила, — Это ж надо быть таким болваном, чтобы ввязаться в дуэль с Роном!

— Но он вёл себя с тобой как свинья, — приняв сидячее положение, возразил Вик.

— Плевать! Просто Рон… эээ… всегда был несколько импульсивным.

— Гермиона, не надо его оправдывать…

— Я и не собираюсь этого делать! Просто… — от избытка нахлынувших чувств она не могла подобрать слов.

— Что «просто»?

— … я до безумия испугалась за тебя, — тихо призналась девушка.

Встав на ноги, Виктор подошёл к Гермионе и приобнял её здоровой рукой. Он склонился к ней и прижался лбом к её лбу. Их сердца бились так близко друг от друга. Трепет, наполненный нежными чувствами, связывал молодых людей в единое целое. А слова… Они были лишними, так как они бы могли только разрушить создавшуюся между ними связь. Они простояли так пока не прибыл Рон с мистером Никсоном, целителем из больницы Хогсмида. Увидев Гермиону в объятьях Виктора, Рон тут же трансгрессировал, чувствуя, как всё внутри тонет в желчных потоках злости, смешанной с обидой.

День был на исходе и медленно подбирался к своему завершению — часы отбили одиннадцать мерных ударов. Директор Макгонагалл, отложив рабочие бумаги в сторону, устремила свой взгляд на горящее в камине пламя и погрузилась в размышление. То, что происходило между Грейнджер и Крамом, сложно было не заметить. Подтверждением того, что всё приняло весьма критичный характер, стала сегодняшняя дуэль между профессором ЗОТИ и Уизли. Нужно было срочно принимать меры. Роман между преподавателем и ученицей — извечный повод для скандала, вдобавок, героиня второй магической войны и звезда квиддича. А ведь в душу директора Макгонагалл закрадывались подобные опасения, когда она согласилась принять его на работу. Но, что греха таить, за несколько месяцев работы в Хогвартсе, Крам показал, что в нём есть прекрасные преподавательские задатки. Директору не хотелось терять такого человека. А исключить такую ученицу, как Грейнджер, всё равно, что отрубить руку. Они оба нужны школе.

«Кори, не кори себя, — думала она, — а выход нужно найти в кратчайшие сроки…»

Неожиданно раздался тихий стук. Оторвавшись от созерцания огня и размышлений, Макгонагалл громко произнесла:

— Войдите.

Дверь приоткрылась наполовину, и в кабинет вскользнул Бёзер. Он был одет в темно-серый плащ, насквозь промокший от дождя, а в его светлых волосах, от света свечей, хаотичной россыпью блистали капли воды.

— Добрый вечер, директор Макгонагалл, — с лучезарной улыбкой, произнес магловед. — На улице разразилась такая буря.

— Вы решили зайти ко мне так поздно, чтобы рассказать про погоду, профессор Бёзер? — скептически приподняв брови, поинтересовалась Макгонагалл.

— Нет, директор, — возразил Бёзер, — Я зашёл, чтобы поговорить, — смущённо кашлянул он, что вызвало лёгкое раздражение у Макгонагалл. — Точнее, попросить Вас повысить мне жалование. Понимаете, моей семье…

— Не стоит продолжать, — перебила его директор. Она хотела отказать ему, и уже слова отказа были готовы сойти с её губ, но тут в голову Минервы пришла идея. — Хорошо, профессор Бёзер, я повышу ваше жалование…

— Благодарю, директор Макгонагалл, — с елейной улыбкой начал благодарить магловед. — Вы просто…

—… и повышу также количество часов, — закончила директор.

— Повысите количество часов?! — озадачено переспросил Бёзер.

— Да, профессор Бёзер. Поздравляю, с сегодняшнего дня вы ведёте Защиту от тёмных искусств у седьмого курса. Всё соответствующие документы получите завтра утром.

— Но как же профессор Крам?!

— Это вас не должно волновать, профессор Бёзер. Если вы желаете добавку к жалованию, то возьмёте часы седьмого курса. Есть возражения? — беспрекословным тоном произнесла Макгонагалл.

— Я принимаю ваше условие, директор Макгонагалл, — без всякого энтузиазма в голосе ответил Йохан.

Последняя неделя ноября была полна событий. Смена преподавателя ЗОТИ была принята седьмым курсом неоднозначно. Одни были рады тому что Бёзер стал преподавать Защиту от тёмных искусств, особенно те, кто посещал магловеденье, вторые не испытывали подобного восторга, а третьи приняли изменения с равнодушием. Гермиона то и дело ловила на себе чересчур изучающие взгляды. Также, она слышала шепотки за спиной. Луна рассказала ей, что среди некоторых девочек ходит слушок о том, что Гермиона опоила Виктора Крама любовным зельем. Эта новость вызвала у неё горькую улыбку. Колдуньи вспомнился четвертый курс, тогда многие завистницы распускали такую сплетню.

С Джинни Гермиона рассорилась в пух и прах. Подруга предпочла принять сторону брата и даже не стала слушать рассказ Гермионы о произошедшем. Джинни даже обратилась к Хобб, чтобы её переселили в другую комнату. Новой соседкой Гермионы стала Герда Смит, девочка с пятого курса. Герда обладала уравновешенным флегматичным характером. Её родители тоже были маглами. Большим плюсом Герды было то, что её не интересовала чужая личная жизнь. Когда она разговаривала с Гермионой, то эти разговоры были либо об учёбе, либо о кино. Герда поделились с ней, что до того, как прилетела сова с письмом из Хогвартса, мечтала стать режиссёром.

С Гарри отношения остались прежними, хотя Джинни и Рон пытались рассорить друзей. Он же ответил им, что не собирается лишаться лучшей подруги, только из-за того, что кое-кто упустил свою девушку, как настоящий лопух, а другая выражает сестринскую солидарность. Из-за своих слов и решения он едва не потерял свою девушку, но Гарри удалось всё-таки сгладить острые углы.

А как всё складывалось с Виктором?.. Перестав отрицать свои чувства к нему, и приняв их, Гермиона стала вести себя свободнее, словно скинула невыносимо тяжёлый груз. Она стала чаще улыбаться. Они договорились, что в школе будут соблюдать благоразумную дистанцию. Но в письмах и записках они не знали ограничений. Виктор пригласил Гермиону на свидание в субботу. И впервые, девушка так сильно ждала окончания учебной недели.

И вот наступила последняя суббота ноября. Гермиона проснулась взволнованная, от предстоящего свидания. Они договорились встретиться перед Хогсмидом, а с границы посёлка трансгрессировать в другое место, чтобы провести время без посторонних глаз.

На полпути к Хогсмиду Гермиона отметила, что на небе собрались тяжёлые тучи, скрыв солнце, а с севера подул холодный ветер.

«Надеюсь, дождя не будет», — запахнув посильнее пальто, подумала девушка.

Когда Гермиона подходила к границе Хогсмида, она увидела ждущего её Виктора. Сердце в её груди взволнованно затрепетало. Заметив её приближение, он поспешил к ней навстречу. Виктор заключил её в горячие объятья. Прижимая любимую к себе, от избытка чувств он перешёл на родной язык и стал бормотать ей нежные слова. Гермиона, прижавшись к его груди, слушала быстрое биение его сердца и его слова, и чувствовала, как по телу пробегают мурашки, а в её груди всё сжимается от предвкушения. Виктор чуть отстранился от неё и склонил голову к Гермионе. Она потянулась к нему навстречу. Их губы встретились в поцелуе. На несколько минут мир ушёл куда-то на периферию их сознания. Он и она стали друг для друга центром существования.

Когда прервался поцелуй, и они вернулись в реальность, то увидели, что с неба крупными хлопьями, словно птичий пух, падает снег.

— Вот и наш первый снег, — улыбнулся Виктор и вновь поцеловал Гермиону.

Примечания:

Хочется сказать большое спасибо Eevu и Линадель за помощь в работе над текстом??