Правая Меза (джен)

— Два трамвая, ну конечно.

Призрак перелистнул в руках старые газетные листы. История трамваев была мутная и неясная: зачем создавали порталы, кто украл один из них, что стало с обоими потом.

— Лишь бы не прошлое, — выдохнул Ян и сложил газету. То, что незримовцы могли сделать тогда, всегда имело последствия на всем, что происходило сейчас.

Мисс Шелест перестала гулять круги по Залу и подошла к окну. Внизу Авалон перемигивался жилыми огоньками, шумел морскими водами и издалека казался уютной жилой землей. Где-то там, вовсе не на веселых улицах Нью-Еха или уютных кафешках Небочесов, среди непонятных развалин и тухлых болот шли незримовцы, ведомые одной странной маленькой девочкой.

— Дерьмище, — едва слышно пробурчала декан и отошла от окна. Подойдя к скатерти, она потеребила полотняный край и перед ней сразу же возникла коробочка с кофе, пара кружек и чайник с кипящей водой. Как ни странно, все это возникло сразу и без проволочек со стороны сварливых скатертей.

— Не волнуйся, — призрак, от которого толку сейчас было меньше, чем от первокурсника в первый день после распределения, откинулся на спинку стула. Ставить эксперименты над студентами было не в его компетенции, но поход в Жижи ни на что иное, кроме как на жестокий эксперимент, не был похож.

— Если они опять перенесутся в тридцать пятый, они хотя бы знают, кого и где искать. Если, конечно, я их не перестреляю во второй-то раз. Нервный был. Куда как не сейчас.

Воздух в зале чуть не звенел от пустоты, что внезапно ощущалась очень остро. Даше было отчаянно некуда девать руки, глаза, некуда было смотреть, нечего говорить, раз уж не было и новостей. Мисс Триша нервничала, и её нервы передавались волшебнице.

— В первый не перестреляли, значит и во второй тоже. Да и старшие там есть.

Лурейка постучала по столу, что скатерть, похоже, восприняла как побуждение к действию, и из принципа не выдала ничего и сморщилась по краю. Дашка, пожав плечами, отвела глаза к небу, видневшемуся в окне.

— Их уже давно нет, да? По идее уже должны были вернуться? — спросила Анита, подойдя к столу и опустившись на скамейку.

— Нет, Анита.

Янус взял со стола десертный нож и перебрал его в пальцах, заставив прибор перейти от мизинца до большого. Задумываясь, вицеаркканцлер вспоминал настолько старые и ненужные привычки, что совсем их не контролировал.

— Они сегодня не вернутся. Найди какие-то медикаменты, лишним не будет. Чтобы потом не бегать.

Нож перепрыгнул от пальца к пальцу, Ян Полуэктович скользнул глазами по цветастой юбке мисс Шелест и покусал изнутри губу. Милда могла и не обманывать волшебников. Даже, скорее всего, она их и не обманывала. Только вот ее правда отличалась, верно, от той, к которой островитяне уже привыкли.

Когда что-то делаешь, то гнетущие мысли не так сильно давят на подкорку. Мисс Шелест молча уселась на лавку и начала заваривать кофе. В одну большую джезву, которая мгновенно оказалась под рукой, она налила воды и поставила на маленькую плитку, шнур которой терялся в темноте под скатертями. Не глядя сунув туда несколько ложек кофе, Триша потерла тыльной стороной ладони подбородок и принялась следить за нагревающимся металлом.

— Нит, захвати еще травы около тети Сары. Мы же травники, в конце концов.

Она подождала, пока шоколадно-бурая пенка появится над краем джезвы и сняла ее с плитки. Подождав пару секунд, поставила снова. Проделав так еще пару раз, она разлила кофе в несколько кружек и поставила все на скатерть, на самое видное место. Заусенец на большом пальце саднил нещадно, засыпанный еще и кофейной пылью, заставляя лишний раз его трогать и невозмутимо откусывать кусочки кожи.

Анита не сразу поняла, как сжала пальцы в кулак, все это время наблюдая за преподавателем и его спокойным лицом. Все шло по строго распланированному сюжету, в котором для каждого была обозначена своя роль. Девчонка никогда не умела выражать свои чувства напрямую, выражение "читать как открытую книгу" было не про нее. И все же она нервничала, переживала за тех ребят, которые шастали черт знает где. Из собственных мыслей ее вырвал голос декана и терпкий запах кофе.

— Хорошо, мисс Триша, — кивнула Анита преподавателям и быстрым шагом направилась в сторону дверей, на ходу надевая шлепки.

Полночь. Призрак потянул носом воздух и поднялся на ноги, устремляясь к окну. Все силы, что забрала погода дня, рухнули ему на плечи свинцовым грузом.

— Они оставили одного мальчика, — он на секунду нахмурился, будто пытаясь что-то расслышать, — Ричи Гром, его снова забыли.

Янус невесело усмехнулся и качнул головой. Грома и правда забывали каждый год, и каждый год со все более серьезными последствиями. Октарин вокруг нашептывал все то, что не успел показать за день, и от шума и образов в голове было почти болезненно неприятно.

— Он к нам больше не вернется. Остался на болотах.

Вицеаркканцлер медленно выдохнул и прикрыл глаза. Остальных на островах не было, ни живых, ни мертвых.

— Все-таки прошлое.

Призрак повернулся к Трише. Цветная юбка девушки действовала на него, как мандала. Второй год подряд на островах происходили страшные, трагические вещи, в которых он — сильнейший маг королевства — не помогал своим студентам.

Как только призрак пришел в движение, Триша следила за ним, напряженно шевеля пальцами. Заусенец уже давно перепачкал веселенькую футболку мелкими бурыми пятнами, но в минуты сильных нервов она никогда не обращала на это внимание.

От услышанного взгляд застекленел, в груди что-то ухнуло и пошло щипать мелкими иголками-колючками по нутру, раскрывая где-то под диафрагмой огромный нервный комок. От него перехватило дыхание и девушка медленно опустила локти на стол, сцепила пальцы в замок и опустила на них лоб. Некоторое время она молчала, пытаясь уложить в голове тот факт, что бОльшая часть студентов свалила на этот раз в дебри погуще последних. Детей они еще не теряли.

— Кто именно остался? Мы можем прислать мальчику помощь? — она не могла чувствовать октарин так ярко, как призрак, но ощущала кожей, позвонками, что островная магия болеет, нервничает и ведет себя не так, как в обычные дни.

— Нет, Триш, мальчику мы уже не поможем. Ему помогут там, на болотах. Знаешь, как бывает, — он вынул из ящика стола пачку старых газет, перевязанных грубой бечевкой, — некоторые существа или объекты, непривычные нам, пугают нас. Заставляют считать, что они задумали недоброе, что они должны быть уничтожены, так как воплощают собой зло, в нашем представлении. Например, банши. Болотные огни. Мавки.

Ян концом волшебной палочки разорвал бечевку и полистал газеты, отыскивая начало определенной даты.

— Но, на самом деле, — продолжил он, — эти пугающие существа плохи для нас только тем, что забирают жизнь. То есть, делают то же самое, что мы планируем сделать с ними. Для них, Беллатриша Валерьевна, мы такие же уродливые монстры.

Газеты послевоенного времени были хрупкие и желтоватые, как осенние листья. Призрак полистал верхнюю и поднял на декана светлых взгляд:

— Болота на нижнем острове не опаснее для нас, чем мы для них. Они просто есть, они живут своей жизнью и хотят того же, что и мы — и дальше жить своей жизнью. Эрик Гром остался там. Он не исчез и не умер, не стал монстром или ночным кошмаром. Просто остался там.

Триша скривилась от полного имени как от болезненного тычка под ребра. Цветной дым тонкими столбиками поднимался из пожеванных за ночь пальцев, просачиваясь в воздух сквозь заусенцы и мелкие ранки, как крупа через дыры в мешке.

— Было бы хорошо, Янус Полуэктович, — она встретилась взглядом с глазами призрака и нахмурилась, — хорошо, если так.