Тысяча и одна незабудка (гет)

Разноцветные солнечные зайчики озорно прыгали по столу. Стоило им прикоснуться к рассыпанным бусинам, как те на мгновение меняли цвет. Лишь хрупкие лепестки незабудок оставались небесно-голубыми. От мельтешения ярких бликов рябило в глазах, но нить всё же стоило собрать вновь. Давно пора избавиться от вредной привычки каждый раз перебирать бусы, когда появлялась хоть одна новая бусина. Только вот это занятие успокаивало Леди — всё так же помнила каждого.

— Леди, вам действительно нравятся незабудки?

На этот раз она даже не вздрогнула. Предугадать появление Деймона было невозможно — он оказывался рядом в самый подходящий и неподходящий на то момент. Но, похоже, Леди постепенно привыкала и реагировала спокойнее — как будто всегда ждала.

— Нет, — с улыбкой покачала головой Леди, обводя взглядом усыпанный незабудками стол. Их было значительно больше бусин и уж точно больше необходимого. — Просто один демон решил, что это мои любимые цветы.

Леди покосилась на Деймона. На его лице застыл немой вопрос: «А разве это не так?» Как выразительно! Кто бы мог подумать, что мысли демона можно прочитать так легко.

— Не так, — усмехнулась Леди, глядя на умилительное выражение разочарования на лице Деймона. — Но признаюсь, — медленно добавила она чуть погодя, — мне они определённо нравятся больше, чем цветы от других поклонников.

Леди взмахнула рукой — и бусины сами собрались на нитку, как надо. Не спеша перебирать воспоминания в присутствии демона — не лучшая идея. Даже если компания его становилась приятнее иных муз…

— От них есть какая-то польза.

Улыбка, появившаяся было на губах Деймона, мгновенно растаяла, оставив после себя ещё более забавную гримасу, чем раньше. Похоже, ей начинало нравиться дразнить его. Такие живые эмоции у демона — перестанет ли она когда-нибудь этому удивляться?

Незабудки исчезли — отправились домой, где сохранятся в целости, неизменными, пока не понадобятся вновь. Солнечные зайчики, оставшись без последних игрушек, явно вознамерились устроить бешеные скачки на Деймоне и Леди, но хватило одного прищуренного взгляда красных глаз, чтобы озорники рассыпались по комнате в поисках более подходящего места. Или скорее безопасного.

— Тебя вновь привело ко мне любопытство, Деймон?

— Неужели я стал таким предсказуемым?

Леди хмыкнула. Не так уж было трудно догадаться, зачем приходит Деймон. Он с поразительным упорством находил поводы, чтобы скрыть истинную причину, которую они оба прекрасно знали.

— Не могу вам лгать, моя Леди, был у меня один интерес. Но, застав вас в окружении незабудок…

— Ох, нет, Деймон, я знаю, что ты хочешь спросить. На этот вопрос я отвечать пока не намерена.

Деймон вздохнул, задумчиво кивнув. Они договорились, а ему оставалось лишь без возражений следовать уговору. Демону приходилось умерить пыл, хоть Леди прекрасно понимала, что так или иначе без ответов он не останется. Всё чаще она раскрывала свои маленькие тайны, пусть и не спешила.

— Что ж, тогда я надеюсь, что вы удовлетворите моё любопытство в другом вопросе. Тот день… Я понимаю, что вам бы не хотелось, чтобы я напоминал о нём. — Хитрый огонёк мелькнул в красных глазах. О, да! Но он вряд ли позволит ей забыть… — Тогда спрашивать вас было глупо, так что я решил повременить. — И удивительно долго тянул, Леди ожидала этого разговора уже несколько дней. — Но мне всё же не терпится узнать, чем же был вызван ваш гнев?

— Хм-м-м…

Так вот, как он тогда всё воспринял. Леди медленно провела по подбородку, отстранённо глядя, как особенно наглый или, точнее, глупый солнечный зайчик вознамерился всё же забраться на демона, хоть на штанину. Он то осторожно приближался к ноге, то мгновенно отскакивал. Стоило ли откровенно отвечать?

— Мои действия были продиктованы не злостью. Во всяком случае, в этот раз.

Деймон удивлённо поднял брови, но не проронил ни слова. Он также продолжал стоять, выжидающе смотря. Демон ни разу не проявил враждебности, но как знать, как отреагировал бы на правду? В конце концов, что она теряла? Лишь одного поклонника в длинной череде множества, пусть и довольно занятного.

— Я выполняла просьбу друзей. Думаю, ты и сам чувствуешь, Деймон, какое напряжение витает над линией фронта. Твои сородичи довольно часто осложняют работу некоторым из муз, в том числе и мне. То, что вас так много там, где идёт война, естественно, мы привыкли в какой-то степени. Только порой это слишком мешает, а, увы, вы понимаете только язык силы. Вот и приходится озвучивать просьбу поумерить свои аппетиты таким образом.

— Ах, вот оно как выходит. Я как-то даже не задумывался о подобном. Оба раза, что я видел вас в сражении, вы были столь яростны, что мне показалось, что вас кто-то сильно разозлил.

«Сражении?» Леди едва не фыркнула от смеха. Надо было же так назвать устраиваемые ею кровавые побоища. В сражении противники имеют равные шансы. А ни у одного несчастного, умудрившегося угодить в круг призыва, никогда не было не единого — даже выжить. Хотя всё же то были мелкие сошки, более сильным демонам страха хватало ума не попадаться под горячую руку, да и вообще приближаться достаточно близко, чтобы она узнала их имена. Порой её распирал интерес, насколько серьёзными противниками они могли бы оказаться, или же… Леди, прищурившись, смерила взглядом Деймона. Он стойко молча ожидал её реакции, лишь хвост, мечущийся за спиной, выдавал нетерпение. И блеск в глазах. Он смотрел так же, как и в тот день, просто пожирая взглядом. С жгучим желанием… Не чувствуй Леди себя совершенно спокойно, можно было подумать, что демон впитывал её страх. Но нет, всё, что она сейчас ощущала, на него ни в коем разе не походило. Напротив, должно было бы напугать скорее его самого. Интересно, попадись Деймон ей, как долго бы он продержался?

Деймон внезапно вздрогнул и, о чудо, залившись краской, отвернулся. Неужели он всё же умел читать мысли? Или они просто отразились на лице? Хотя, впрочем, это было не столь важно по сравнению с демоном, едва справляющимся со смущением. «Как же занятно!»

— Я… К-хем, — Деймон кашлянул в кулак. Его лицо оставалось всё так же красным, а сам он старательно избегал взгляда на Леди. — Я… Всего лишь хотел на всякий случай узнать, что не стоит делать, чтобы не разозлить вас, моя Леди.

Так и подмывало ответить: не крутиться постоянно поблизости. Но не дай всевышние, он примет слова за чистую монету и примется чересчур осторожничать. А его дерзость, как назло, начинала нравиться.

— Достаточно не вредить моим подопечным и ученикам. Ты с этим неплохо справляешься, — с усмешкой произнесла Леди, облокачиваясь о ручку дивана и подпирая ладонью щёку.

— Правда? Что ж, я этому несказанно рад. А то я уже боялся подумать, что слишком докучаю вам своим присутствием и расспросами, и мог бы навлечь на себя ваш гнев.

Деймон яркостью своей улыбки мог бы сравниться с солнечным зайчиком, который всё же рискнул забраться на его штанину. Он пока оставался незамеченным, но надолго ли? Зная озорной характер этих существ, можно было и не надеяться, что обойдётся без какой-то каверзы.

— Напротив… — Леди вздохнула, уголки губ сами поползли вверх. — Наши беседы довольно… Хм, занимательны.

— О-о-о, — протянул Деймон, удивлённо уставившись прямо на неё. — Тогда я осмелюсь задать ещё один вопрос: мне всё же остаётся не совсем понятно, как вы смогли обойти высокую регенерацию демонов? Я как-то наблюдал, как дед восстановился из одного только глаза. Конечно, я понимаю, что у большинства она не столь быстрая, как у нашей семьи, — внезапно Деймон поморщился, но с речи не сбился, — но всё же. Те демоны, они окончательно мертвы.

— Змеи.

— Змеи?

— Всё дело в их яде, — невозмутимо пояснила Леди, едва удержавшись от смеха.

Деймон, опешив, отступил. Его взгляд взволнованно заметался по комнате, а сам он весь напряжённо замер, отодвинув от тела руки, будто хотел ощупать себя, но резко передумал. Откуда-то из-за пазухи показалась чешуйчатая лиловая головка и с укоризной посмотрела на Леди. Раздалось осуждающее возмущённое шипение. «Вот же шельма! Похоже, ты, Пурпура, решила сменить хозяина!»

— Не бойся, — сказала Леди, украдкой пряча в ладонь сорвавшийся таки с губ смешок. — Яд Пурпуры обладает иными свойствами. Но не думаю, что тебе стоит опасаться даже этих малышек. — Из причёски выбилось несколько прядей, меняя свой цвет на аспидно-чёрный и преобразуясь в округлые узкие мордочки, которые тут же ткнулись в ладонь, требуя ласки. — Мои змеи отчего-то испытывают нежные чувства к тебе, Деймон.

— А вы, моя Леди?

Леди смерила демона столь холодным взглядом, что тот вздрогнул и поперхнулся.

— Простите мою дерзость, миледи, — поспешно пролепетал он, отнимая кулак от рта. — Но я всё же рискну спросить, какие же свойства у яда Пурпуры?

Леди отняла руки от змей, которые тут же обратно превратились в волосы. Медленно поднялась.

— Сами по себе никакие. Если она вздумает укусить, тебе это ничем не грозит. Её яд я использую для приготовления одного зелья, своеобразного энергетического тоника для муз. Оно довольно простое в приготовлении, но коварное… Если неосторожно использовать один ингредиент вместо другого, казалось бы, похожего, зелье кардинально изменится.

— И как же?

Деймон нервно выдохнул, когда она приблизилась к нему вплотную. Загадочно улыбнулась и ласково почесала шею Пурпуры, довольно зашипевшей, высовывая язык. Прямо посмотрела в кроваво-красные глаза и тихо произнесла:

— Получится сильный любовный напиток.

* * *

В ординаторской жарко пылала буржуйка. Её стенки раскалились докрасна, а в неглубоких недрах умиротворяюще потрескивало. В углу дивана, свернувшись клубком, тихонько посапывала Настасья, рядом с ней сидела Анна Андреевна. Подслеповато щурясь в скудном свете единственной свечи, что-то вязала скорее на ощупь. Филипп пристроился на своём излюбленном месте, на табурете, прислонившись спиной к окну с плотно закрытыми ставнями, чтобы ни единый лучик света не вырвался наружу, с от души заткнутыми паклей щелями, чтобы ни единый сквозняк не просочился внутрь. Он задумчиво крутил в руках самокрутку и поглядывал на сидящего за шатким столом Геннадия, который тщательно заполнял историю болезни. Будто это было так уж важно сделать посреди ночи. Именно сейчас. Сергей же взял на себя обязанность проведать немногочисленных больных. Да и без него слишком многолюдно для такой маленькой комнатушки. Да и не только многолюдно.

Маришка с трудом удерживалась от того, чтобы не начать ходить туда-сюда. Но верно понимала, что в таких стеснённых условиях то будет не лучшая идея. Поэтому всего лишь переминалась время от времени с ноги на ногу и непрерывно крутила в руках флакон с флюидом. В противовес юной музе вёл себя Мишель, ещё один ученик Леди. Он был старше и опытнее, оттого рискнул взять под свою опеку сразу двоих — Настасью и Сергея. Взял бы и Анну Андреевну, если бы сама Леди не приглядывала за ней. Да и всё же Мишель лишь недавно закончил обучение, чтобы позволять ему брать на себя слишком много, как бы самоуверенно он не держался. Хотя по нему и правда было трудно определить волнение: сидит прямо на полу, чуть ли не прислонившись к буржуйке, расслабленно откинута назад голова, глаза прикрыты, одна рука лежит на согнутом колене, а флакон флюида небрежно торчит из кармана халата. Ещё немного и выскользнет. Если бы Леди совсем не знала Мишеля, вряд ли подумала бы, что он взволнован. Да мало бы кто из учеников остался сегодня спокоен.

А как иначе? Если Леди внезапно выдала всем по пузырьку с «Fluida Inspirationis»… Кому-то даже не по одному. И не только ученикам. Ей и самой было ранее сложно представить, что придётся приготовить так много этого зелья. Но тяжёлые времена требовали крайних мер. Пурпуре пришлось потрудиться как никогда. Она даже вопреки своей новой привычке последних месяцев осталась отдыхать в окружении своих сестёр, а не уползла на поиски Деймона.

— Н-да… — тихонько протянул Филипп, закидывая в рот самокрутку. Задумчиво пожевал конец под неодобрительным взглядом Анны Андреевны, но зажигать не стал. — Пойду проведаю больных, что ли.

В общем-то, бессмысленный порыв. Но Леди понимала, что Филиппу просто не усидеть на месте. Трудно было унять дрожь, сколь привычной не казалась вся ситуация. Ожидание в их работе самое сложное. Когда раненые идут один за другим, нет времени думать, нет времени волноваться. Есть время только действовать. Спасать. Но пока им не оставалось ничего, кроме как ждать.

Леди не пошла вслед за Филиппом, а тяжело опустилась на его место. Эта война давалась тяжелее прочих.

— Мариша, иди сюда, успокойся.

Муза, опешив, на мгновение замерла, но всё же охотно откликнулась на приглашающий жест. Устроилась на полу у ног наставницы и положила голову на колени, как когда была ещё совсем маленькой. С трудом подавила всхлип, почувствовав ласковое прикосновение к волосам.

Леди отогнала демонов страха, но сам страх остался. С этим сделать она уже ничего не могла, лишь позволить маленькие слабости, чтобы ободрить.

Мишель улыбнулся, не открывая глаза. Леди пела старинную колыбельную, знакомую с детства не каждому её ученику. К ней на обучение ещё маленькими попадали единицы. И мало кто из них сказал бы, что им приходилось просто. Но Леди ни от кого никогда не требовала сверх меры. Она всегда учила их, что самое важное — заботиться о себе. А когда они не могли — приходилось ей.

Леди понимала чувства Мариши, её опасения. Трудно, когда от тебя мало что зависит. И когда разрываешься на куски, чуть ли не буквально. Тебе нужно быть здесь, но там где-то, не так уж далеко, есть кто-то, за кого волнуешься больше, чем за себя. Плохо ощущать бессилие перед человеческими амбициями и глупостью, а выбрать правильную сторону и вовсе невозможно, когда важна лишь жизнь.

— Да, важна лишь жизнь. Но, доченька, когда-нибудь ты поймёшь, почему я позволяю вам так безоглядно влюбляться!

«Нет, мама, я этого никогда не пойму».

Бусины легли привычно в ладонь. Мариша пригревшись, задремала. Можно теперь успокоить и себя, перебрать прохладные гладкие жемчужинки, словно чётки. Пересчитать.

«Никогда!»

Там, под покровом ночи, не столь далеко, шла ожесточённая битва. А они здесь ждали исхода. Едва различимый грохот заставлял сжиматься в тревоге сердце. Лишь бы не пошёл снег, осложнив и так нелёгкую в это время года доставку раненых. Лишь бы обошлось, и шальная пуля обошла стороной как можно больше солдат. Лишь бы оно закончилось скорее… Там, на той и этой стороне, сражались те, кто были кому-то дороги. И как хотелось отвести от них опасность, или хотя бы успеть спасти после… Но пока оставалось лишь надеяться.

В мыслях внезапно возникли две непоседливые музы. Поможет ли им дружба с демоном страха?

Треск дров. Тихое звяканье металлических спиц. Скрип карандаша по бумаге. Слышное лишь музам глухое постукивание бусин о бусину. Спокойствие. Пока…

* * *

Линия фронта дрогнула и прогнулась. Стороны поменялись местами, хотя суть осталась прежней: одним отступать, другим идти вперёд, оттесняя врагов. Война продолжала свою жатву.

Леди боялась считать, скольких они не досчитались уже за эти годы. Возможно, в сравнении с людскими потерями это были капли в море, но всё же для муз не менее существенные. А сколько ещё будет? Лучше было не представлять. Оставалось надеяться на лучшее, хотя, казалось бы, она давно должна была разучиться.