Гарри Поттер и Хранители Силы. (джен)

Северус той ночью дежурил первым, поскольку проспал всю предыдущую ночь и ему не надо было управлять повозкой. Он еще не до конца восстановил свои силы — слишком много ночей без сна за прошедшую неделю, — но возможность хоть на несколько часов переложить ответственность за благополучие мальчика на чужие плечи позволила профессору хоть немного поспать здоровым, крепким сном. До этого спать получалось лишь урывками. Да и до того его сны по своей кошмарности вполне могли соперничать со снами Поттера, и зельевару приходилось пить такое количество Сна-без-сновидений, что оно почти перестало помогать. Но полное изнеможение, как известно, является лучшим средством для крепкого сна. И после дежурства Северус незамедлительно заснул, без всяких зелий и кошмаров. Когда же Эмрис потряс его за плечо, чтобы разбудить, профессор тут же открыл глаза, готовый к бою, с палочкой на изготовку. К счастью, он не успел наложить проклятье, вовремя осознав, кто посмел разбудить его. Все эльфы Хогвартса прекрасно знали, что до спящего профессора нельзя дотрагиваться. Эмрис хихикнул, заметив огорченное выражение Северуса, и отправился будить Гарри.

— Проснись, дитя мое, время начать ритуал. Его нужно выполнять строго на восходе. Давай, давай, просыпайся. Северус, не мог бы ты отнести его к озеру?

Профессор пронес Гарри через высокую росистую траву и устроил на берегу недалеко от реки, где Артемиус уже расстелил для него одеяло. Эмрис стоял лицом к востоку, наблюдая за первыми лучами, показавшимися на горизонте. Старый волшебник вскинул посох, взывая к древним силам озера и солнца, прося их пробудиться и помочь им в их стремлении очистить невинных от сил зла. Эмрис разделся и ступил на камень примерно двух футов высоты, выступающий из воды недалеко от берега. Артемиус остановился и поднял над головой грубо обработанную каменную чашу. Хотя он не произнес ни звука, было ясно, что он тоже взывает к силам солнца и воды, чтобы они благословили ритуал. Молодой человек сделал ровно семь шагов и оказался прямо напротив Эмриса. Артемиус поклонился старому волшебнику и встал на колени, протягивая ему чашу. Эмрис с поклоном забрал у него сосуд и развернулся лицом к востоку, вознося чашу в приветствии солнцу, лучи которого окрасили воду озера розовым и желтым.

Эмрис молча приказал Северусу раздеться и встать в воду прямо напротив него. Профессор понимал, что должен сохранять молчание, пока к нему не обратятся с вопросом. Большинство древних ритуалов представляли собой стилизованное действо и должны были исполняться неукоснительно. Но зельевар еще вечером занялся медитацией, очищая свой разум от всех мыслей кроме тех, что касались ритуала. Северус аккуратно снял всю одежду и вошел в воду. Профессор остановился напротив Эмриса и почтительно поклонился.

Северус был удивлен, что вода была не холодной и ощущалась так, будто была той же температуры, что и его тело. Она едва доставала зельевару до колен и была настолько чиста, что он видел каждый камушек у себя под ногами. Эмрис обеими руками поднял чашу над головой Северуса, продолжая стоять лицом к восходу. Свет встающего солнца пробивался над горизонтом, и озеро сверкало в лучах солнца и силы. У поверхности воды появилась светящаяся белая дымка, она поднималась все выше и выше, окутывая камень и волшебника, стоящего на нем, пока совсем не скрыла их из виду. Несколько секунд, которые показались для всех троих вечностью, дымка переливалась и поблёскивала: сила, разлитая в воздухе, была столь ощутима, что все, не сговариваясь, задержали дыхание. Свет устремился вперед, а потом сразу резко сжался, собираясь в каменную чашу. Эмрис вручил чашу Северусу, приказав нанести белую, светящуюся субстанцию на все тело, от макушки до пят, продолжая смотреть на восток. Профессор повиновался; ему было сказано сделать десять шагов на юг и полностью погрузиться в воду хотя бы на минуту. Северус аккуратно отсчитал девять размашистых шагов и несколько раз глубоко вдохнул, перед тем как сделать десятый шаг в глубину.

Северус почувствовал, как субстанция, нанесенная на кожу, начинает гореть, проникая внутрь организма и вступая в реакцию с каждой его клеткой. Было жарко, но это не было похоже на беспощадный огонь Круцио, а на тепло огня от камина, когда приходишь только с мороза, или на тепло летнего солнца на коже, после того как вылезешь из холодного озера. Он подумал, что это ощущение от купания в чистой любви и счастье, и замер там, потрясенный ощущением абсолютного спокойствия. Вдруг до него дошло, что он забыл засечь время, и он торопливо начал считать. Чтобы точно ничего не напутать, Северус оставался под водой, пока легкие не начали гореть огнем от нехватки воздуха. Обернувшись, он шагнул вперед, поднимаясь из воды. Пытаясь тихо отдышаться, профессор пытался вспомнить чувство, текущее по его сосудам секунду назад. Сейчас он чувствовал себя очень странно, спокойно, и в голове не было ни одной мысли. Он не мог сказать, плохо это или хорошо — просто никак. Разум его был чист и будто заполнен серебристым туманом. Северус повернулся к Эмрису, ожидая дальнейших инструкций.

Эмрис приказал ему раздеть Гарри, не выходя полностью из воды. Артемиус уже снял с мальчика бинты и лубки, пока Северус проходил через ритуал. Профессор потянулся за Гарри, продолжая стоять по щиколотку в воде. Северус взял его на руки и начал стягивать с него мантию. Гарри покраснел от смущения, но профессор внимательно посмотрел ему в глаза, мысленно уговаривая мальчика расслабиться и успокоиться. Гарри покорно замер, понимая, что все происходит так, как должно, и у него нет причин смущаться, ведь Северус так долго заботился о нем.

Гарри продолжал смотреть на своего защитника все то время, пока тот аккуратно раздевал его. Без очков ему было гораздо спокойнее, да и Эмрис с Артемиусом были раздеты, так что смущаться не было смысла. Древняя магия окутывала его со всех сторон, помогая проще переносить ритуал.

Когда Гарри был окончательно раздет, Северус на руках отнес его на то же самое место перед Эмрисом, где недавно стоял сам. Старый волшебник повторил заклятье и, когда свечение собралось обратно в чашу, Эмрис склонился над Гарри и нанес субстанцию на его тело, тщательно покрывая каждый дюйм кожи. Северус повернул мальчика лицом к себе, и волшебник повторил операцию со спины, пока Гарри не был полностью покрыт мазью с головы до пят. Эмрис очень расстроился, заметив бледные шрамы на нежной коже, складывающиеся в слово "псих", и сеть мелких шрамов, покрывающих спину мальчика.

Эмрис кивнул, и Северус отнес мальчика на девять шагов к югу. И, дождавшись, пока Гарри кивнул, задерживая дыхание, профессор плотнее прижал его к груди и шагнул вперед, снова погружаясь в теплую чистую воду озера. Зельевар изумился, увидев, что тело Гарри светится тем же светом, что и тело Эмриса во время ритуала. Затем свет померк, становясь сначала серым, затем черным, а потом его смыло водой в протекавшую неподалеку реку. Северус снова поднялся из воды, крепко прижимая мальчика к себе: они оба тяжело дышали. Профессор с тревогой посмотрел на Гарри, но тот был совершенно спокоен, в глазах его отражалась та же дымка, которая по-прежнему укрывала сознание Северуса, и мужчина спокойно отнес мальчика обратно к Эмрису.

Волшебник спустился с камня и положил одну ладонь на лоб Гарри, а вторую — на лоб Северуса. Эмрис пятился назад, не разрывая контакта, и напевно произносил заклинание все то время, пока они шли по пояс в воде. Эмрис привел их на север, к водопаду, и продолжил читать заклинания на незнакомом мелодичном языке, когда они остановились у подножия сверкающей водяной стены. Золотое свечение окружило их троих, когда Эмрис отступил и повернулся лицом к водопаду. Гарри и Северус ощутили внезапное чувство потери чего-то важного... Северус вздохнул и, прижав Гарри к себе, сделал семь ритуальных шагов к водопаду, пока они оба не оказались под водой. Сияние водопада усилилось, и Гарри на мгновение показалось, что они находятся внутри гигантской радуги. Ощущение безграничного счастья затопило его разум, унося с собой равнодушие белого тумана. Он ощутил желание никогда не покидать пределов водопада, но в его легких быстро закончился воздух, и они начали гореть. Гарри некстати задумался о том, на какое время Северус способен задержать дыхание. Наверняка, на большее, чем Гарри. Мальчик аккуратно дотронулся до щеки профессора и удивленно обнаружил, что профессор плачет. Слезы стекали по его щекам, мешаясь с прозрачной водой, и капали на грудь Гарри, принося с собой чувство спокойствия и умиротворения.

Прикосновение Гарри вывело профессора из глубокого транса, и он осознал, что поврежденные ребра не давали мальчику надолго задерживать дыхание. Северус легко прикоснулся губами ко лбу мальчика, прежде чем вынести его из-под водопада.

Эмрис помог Северусу выйти из воды, а Артемиус вручил старому волшебнику полотенце, чтобы тот вытер Гарри перед перевязкой. Северус аккуратно переложил Гарри обратно на одеяло и удивленно вздохнул: Эмрис убрал полотенце, которым вытирал мальчику волосы. Шрам на лбу поблек и практически исчез. Надо было точно знать, чтобы увидеть малозаметный след!

— Гарри! — воскликнул Снейп. — Твоего шрама почти не видно! Ритуал сработал!

Гарри лишь хлопал газами и невнятно мычал, указывая пальцем на руку профессора. Северус наклонился посмотреть, что с ней не так. Мальчик же был в курсе, что Снейп был шпионом и носил черную метку. Северус посмотрел и сам опешил. Черная Метка исчезла, словно ее и не было! Не осталось ни шрама, ни боли… он был свободен!

Северус потрясенно рухнул на колени и спрятал лицо в ладонях. Гарри потянулся к нему и обнял, привлекая к себе. Они оба были свободны от влияния Темного Лорда. Эмрис и Артемиус на некоторое время присоединились к всеобщим объятьям.

Эмрис неохотно произнес:

— Северус, Гарри, вам нужно одеться и поесть, и мы отправимся в путь. Нам еще довольно долго ехать, а Гарри нужно наложить повязки.

Северус, наконец, отпустил мальчика, позволяя Артемиусу напоить его обезболивающим зельем перед перевязкой. Профессор быстро переоделся и вернулся к Гарри, чтобы поддержать его, пока Эмрис перебинтовывал грудь мальчика. Северус улыбнулся, увидев, что все шрамы с тела Гарри исчезли, и его кожа стала ровной и гладкой. Профессор вопросительно посмотрел на Эмриса.

— С вас были смыты все свидетельства зла. Твои шрамы тоже исчезли, Северус. Остались лишь случайные отметины. Тех, что нанесены злобой и гневом, больше нет.

Мужчины улыбнулись друг другу, заканчивая перевязывать уже задремывающего Гарри.

Северус периодически закатывал левый рукав мантии, чтобы удостовериться в том, что Метка действительно исчезла. С души будто бы сняли тяжкий груз, но он все время размышлял о том, как Эмрису удалось заставить Метку исчезнуть. Раньше Северус полагал, что она исчезнет только после смерти Тома или его собственной гибели.

* * *

Дальше ехали молча, каждый размышлял о проведенном ритуале. Гарри, напоенный зельями, тихо спал на коленях у Северуса, периодически просыпаясь, чтобы устроится поудобнее. Профессор время от времени бездумно убирал челку со лба мальчика и проводил кончиками пальцев по тому месту, где был шрам, потом удивленно косился на свое левое предплечье и что-то бормотал. Через несколько часов беседа возобновилась, но все ее участники пришли к молчаливому соглашению не затрагивать серьезные темы. Они несколько раз останавливались, что поесть самим и напоить кобылу, тогда Северус осторожно выбирался из повозки, стараясь не потревожить спящего Гарри. Зельевар решил, что напоить мальчика Сонным и Обезболивающим зельями будет более гуманно, чем заставлять его терпеть боль от ударов при передвижении повозки.

К вечеру они добрались до небольшой полянки с быстрым ручейком и решили там заночевать. До замка нужно было ехать еще несколько часов, но никто не горел желанием добираться до него ночью по открытой местности. Гарри скоро должен был проснуться, а Артемиус захотел немного порыбачить к ужину. Эмрис сказал Северусу, что молодой человек устал от сосисок и хлеба, о чем мысленно и сообщил. Оставив Гарри дремать в повозке, мужчины принялись за обустройство лагеря, а Артемиус выудил из кармана веревку с крючком и отправился искать удобное место для рыбалки.

Старый волшебник занялся костром, а зельевар отправился к Гарри, который проснулся, обеспокоенный долгим отсутствием движения, и теперь звал профессора. Северус взял мальчика на руки, а Эмрис перенес его постель ближе к огню, чтобы они могли обсудить произошедшее утром.

После ужина состоящего из жареной трески, все устроились пить чай. Первым начал Эмрис:

— Первый ритуал используется для того, чтобы очистить тело от всей темной магии. Он разрушил ментальную связь между злодеем и его отметинами: шрамом и меткой на руке. Без мысленной привязки метке не за что держаться в теле, и она исчезает. Шрам на лбу Гарри еще виден, потому что кроме темномагической мальчик получил еще и сильную физическую травму. В ваших сознаниях я нашел свидетельства тому, что, посредством шрама и метки, злодей вытягивал из вас магическую и жизненную силу, чтобы поддерживать свою жизнь. Конечно, это больше относилось к юному Гарри, но в какой-то степени и к тебе, Северус. Сейчас, когда мы изгнали его из твоего разума, Гарри, твой магический потенциал сильно возрастет. Пока это может быть не так заметно, поскольку ты еще выздоравливаешь, но после того, как ты поправишься, это несомненно произойдет. Злодей использовал тебя, чтобы выжить, особенно после того как связал вас кровным заклятьем.

Волшебник повернулся к Северусу:

— Злодей питается тьмой: чувствами гнева, страдания и боли. Он использовал твою Метку, чтобы вызывать эти чувства у всех остальных. В сущности, он сначала возбуждал их в тебе, чтобы передать другим. Он привязал жизненную силу и магию всех своих последователей к себе. Когда умрет он, погибнут и они. Я никогда раньше не слышал о подобном злодее. Его нужно непременно остановить, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам помочь.

Профессор задумался:

— Так вот почему мне было так сложно контролировать свои эмоции в присутствии Гарри? Как только я почувствовал возвращение Метки после воскрешения Лорда, один вид Гарри вызывал у меня приступы ярости.

— Да, ты получал эти эмоции через метку. Она давала злому волшебнику доступ в твой разум. Недостаточно для чтения мыслей, но вполне хватит для внушения ложных эмоций. Эта связь превратилась в кольцо, с помощью которого он смог собрать достаточно сил для того, чтобы создать голема и вложить в него часть себя. Когда вам с Гарри удалось скрыться, и вы оказались на той поляне, злодей больше не мог дотянуться до вас, и на первый план вышли ваши истинные эмоции и ощущения. Вы увидели друг друга без пелены тех эмоций, которые внушал вам тот темный волшебник. Я не думаю, что вы смогли бы иным способом изменить свое отношение друг к другу.

Тут встрял Гарри:

— Если вы знаете, как он смог возродиться, может, вы знаете и как его уничтожить? Я знаю, что он все время пытается убить меня, а моя удача вовсе не безгранична, и рано или поздно всему этому наступит конец. Я имею в виду, что всегда находится кто-то или что-то, что помогает мне одержать победу, но я не могу убить его, мне же, черт побери, всего пятнадцать!

Эмрис задумчиво посмотрел на мальчика:

— Пятнадцать? Я думал, тебе гораздо меньше. Злодей действительно забрал у тебя много сил!

Гарри печально опустил голову, а Северус пояснил:

— Гарри жил со своими дядей и тетей, которые использовали его в качестве домашнего раба, плохо кормили и периодически оставляли без еды, пытаясь выбить из него магию. Они, конечно же, сами не волшебники и жутко боятся всего магического.

— А, это многое объясняет. Я все никак не мог понять, как мальчик мог быть окружен таким количеством зла, будто бы его купали в нем на протяжении многих лет.

Гарри ухмыльнулся:

— Да, это довольно точно описывает их заботу. Так вы знаете, как победить Лорда, чтобы мне никогда больше не пришлось возвращаться к ним?

Эмрис протянул руку и потрепал Гарри по плечу:

— Да, я знаю, дитя моё. Он живет за счет негативных эмоций. Мы сразимся с ним при помощи их противоположности — позитивных эмоций. Вроде тех, что нужны для создания Патронуса. Ты слышал о нем, Гарри?

Северус рассмеялся:

— Вы еще спросите его, сколько лет ему было, когда он создал своего первого телесного Патронуса, — его интонации живо напомнили Гарри о дяде Верноне, когда тот хвастался победой Дадличка на чемпионате по боксу. "Про… э, Северус что, мной гордится?" — Гарри очень надеялся на это. Мальчик довольно улыбнулся.

— Я создал телесного Патронуса, когда мне было тринадцать.

Эмрис ошарашенно посмотрел на Северуса:

— Телесного? Он что, встретился с дементором?

Профессор ухмыльнулся:

— Когда ему было тринадцать, он разогнал целую сотню.

Эмрис выглядел очень удивленным.

— Я могу сказать, что ты станешь очень, очень сильным магом, когда достигнешь совершеннолетия. Особенно сейчас, когда злодей больше не вытягивает из тебя силы. Мы должны многому научить тебя, чтобы твоя сила не выжгла тебя изнутри.

Артемиус с Эмрисом переглянулись и кивнули друг другу, придя к согласию. Артемиус подлил им всем горячего чая, и старый волшебник начал свой рассказ:

— Гарри, ты помнишь, что точно произошло перед тем, как ты закрыл собой Северуса и вы очутились на поляне?

— Вроде да. Я просто подумал что-то вроде "О, Мерлин, спаси нас". А потом я заорал: "Мерлин, помоги!", — тихо сказал Гарри.

Эмрис улыбнулся:

— Это сработало. Меня зовут Мерлин Эмрис. Моего внука — Годрик Гриффиндор, его жену — Ровена Рейвенкло. Мою внучку-целительницу зовут Хельга Хаффлпафф, а ее мужа — Салазар Слизерин. По тому, что вы мне рассказали, я понял, что эти имена должны быть вам знакомы, так?

Прошло около пяти минут, пока Северус смог задать вменяемый вопрос:

— А какой сейчас год?

— 994 от Рождества Христова, — последовал тихий ответ. — А Годрик и Хельга вообще-то мои пра-пра-правнуки, потому что мне уже больше двухсот лет.

Поскольку Северус и Гарри пока не могли сказать что-то внятное, они стали внимательно слушать Мерлина. Тот рассказал им о проблемах их земель и о том, что Салазар как-то раз напился и загулял на стороне со служанкой, которая потом родила от него сына. Теперь юнец метался по окрестностям с шайкой бандитов, называя себя наследником Слизерина и пытаясь развязать войну между магами и простыми людьми. Мальчик ненавидел своих родителей, а особенно деда, который заставлял его работать в своей таверне с утра до ночи, и деревенских, которые шугали его и называли выродком. Салазар даже не подозревал о наличии наследника, до тех пор пока шестнадцатилетний подросток не начал тиранить местных жителей, на каждом углу заявляя, что он — наследник Слизерина. Салазар пытался поговорить с мальчиком и урезонить его, но тот был полон ненависти и чуть не убил своего отца. Годрик и Сал не хотели связываться с подростком, но его присутствие в округе с каждым днем было все более опасным для окружающих. Он собирал вокруг себя разбойников и отъявленных головорезов, которые совершали набеги на окрестные деревни. Вот почему Артемиус с Мерлином сами отправились за путешественниками во времени. Эмрис, конечно же, был очень силен в магии, а Артемиус, хотя его и недооценивали из-за немоты, был силен в невербальных заклинаниях.

Мерлин пояснил, что они вшестером управляли небольшой магической школой для юных магов. Каждый из взрослых лично учил от четырех до шести учеников, специализируясь на определенной области знаний. О Салазаре и Хельге наши путешественники уже знали, Годрик был силен в Атаке и Защите, как физической, так и магической. Ровена была специалистом по Трансфигуращии и Арифмантике и могла учить Видящих, но истинные прорицатели были очень редки, и в настоящее время у нее не было ученика. Артемиус преподавал Гербологию и невербальные заклятья вместе с Легилименцией и Окклюменцией. Мерлин обычно брал только одного ученика, которого учил природной и беспалочковой магии и оборотничеству; ученик так же ходил на все занятия остальных мастеров. Его ученик должен был быть очень могущественным и должен был уметь хорошо управлять своей магией. Мерлин вот уже тринадцать лет не мог найти себе нового ученика, после того как предыдущий уехал в путешествие на восток.

— Гарри, мы обычно не берем учеников младше 16 лет, потому что тогда еще сложно определить истинную магическую силу человека, но ты уже гораздо сильнее большинства нынешних наших учеников. Не хотел бы ты стать моим учеником? Тебе потребуется дополнительная тренировка в самоконтроле до достижения тобой совершеннолетия, особенно после того как мы нарушили твою связь со злодеем. Из того, что рассказал нам Северус, я знаю, что твоей магии пришлось пробудиться в очень раннем возрасте, когда и появилась ваша связь со злым волшебником. Обычно магия у детей проявляется в семь-восемь лет, не раньше. Тебе следует знать, что чем раньше магия проявит себя, тем сильнее будет волшебник.

Прежде чем Гарри успел ответить, Артемиус и Мерлин поднялись на ноги и уставились в непроглядную темень. Артемиус настороженно поднял палочку, а Мерлин поудобнее перехватил свой посох. Через секунду встал и Северус. Гарри печально почувствовал себя абсолютно бесполезным. Посох Мерлина сверкнул, описывая круг над их головами. Золотое кольцо развернулось в сверкающий купол, укрывший их маленький лагерь. Горящие стрелы, прилетевшие из темноты, соскользнули по куполу, поджигая сухую траву. Второй залп оказался столь же неэффективен. Артемиус и Северус бросали в нападавших обездвиживающие заклятия, так что атака закончилась так же быстро, как и началась.

Эмрис стоял на месте, удерживая Щит все то время, пока Артемиус запрягал кобылу. Северус быстро собрал их пожитки и засунул в телегу. Когда все было убрано, двое мужчин подхватили Гарри на руки вместе с постелью и перенесли в повозку. После того, как все были готовы к отъезду, Мерлин наконец-то опустил посох, снимая защиту, и буквально рухнул в подставленные руки Артемиуса. Тот отнес его в повозку и аккуратно уложил рядом с Гарри. Северус присоединился к Артемиусу на облучке. Прошло довольно много времени, пока молодые люди, наконец, решились тихо заговорить, не опуская, впрочем, палочек. Двое в повозке спали мертвым сном, устав от полного событий дня. Ни один из них не заметил ни прибытия в замок, ни того, как их отнесли в теплые постели.

______________

Да, ребят, я вернулся, а вы наконец узнали, кто такой Эмрис.))

В следующей главе мы ненадолго вернемся в Хогвартс) В тот, который современный.