Серия Полуночник-3: Бремя Судьбы (джен)

Отдалённые звуки вырвали Гарри из забытья. Под одеялом было тепло и сухо, просыпаться совсем не хотелось, но приблизившиеся голоса не дали ему снова ускользнуть в объятья сна. Повернувшись на левый бок, Гарри плотнее укутался одеялом и зарылся лицом в подушку. Лёгкая боль стрельнула в правом боку, но быстро исчезла. Память долго сопротивлялась и не хотела выдавать парню нужные воспоминания, объясняющие наличие боли. Воспоминания вернулись толчком. Он ясно вспомнил нападение на Хогвартс-эксперсс, вспомнил, как в бок ему угодило Разрывающее заклятие... вспомнил выражение, застывшее на лице Сириуса.

Он ведь поклялся не причинять больше опекунам боль... и нарушил эту клятву спустя всего несколько часов. Во что превращается его жизнь? В бесконечную череду происшествий? Первый день “вне укрытия”, и его уже пытались похитить. Пожиратели смерти ясно дали понять, что они приложат все силы, чтобы выяснить, что случилось с их хозяином. И что теперь? Его жизнь станет такой же, как на третьем курсе, когда все были уверены, что Сириус Блэк жаждет его смерти?

Что ж, я не удивлюсь.

— ...Я уверяю вас, мистер Блэк, профессор Абридж сделала только так, как посчитала правильным, — раздался напряжённый голос Корнелиуса Фаджа. — Она никогда не станет намеренно подвергать опасности студентов, а особенно, Мальчика-который-выжил. Откуда ей было знать, что какие-то бандиты, бывшие в прошлом Пожирателями смерти, нападут на поезд?

— Какие-то бандиты?! — взбешенно переспросил голос Сириуса. — Не было там никаких бандитов! Они хотели забрать моего крестника к своему хозяину! К Волдеморту! Вас предупредили ещё несколько месяцев назад, и что вы сделали? Ничего! По вашей милости защищать поезд, полный детей, пришлось ребёнку! Поднимите же наконец свою напыщенную задницу и делайте что-то! Сколько ещё смертей вам нужно, чтобы понять: это не то, что можно засунуть под ковёр и забыть?

— Мистер Блэк! — огрызнулся Фадж. — Я понимаю, что вы расстроены из-за травмы, полученной мистером Поттером, но у вас нет никаких доказательств, что нападавшие выполняли чьи-то приказы. В последние два месяца не поступало сведений о появлении где бы то ни было Сами-знаете-кого... Честно сказать, Дамблдор, я не знаю, что ты там наговорил своим людям, но это должно прекратиться. Общественность...

— ...имеет право знать, что ужасный убийца вернулся, — спокойным голосом перебил министра Дамблдор. — Сейчас вы играете на руку Волдеморту. Он хочет, чтобы волшебное сообщество не было готово к его возвращению. Если вы продолжите отрицать тот факт, что наступили опасные времена, наш мир будет обречён ещё до начала войны.

— Ну-ну, Дамблдор, — в раздражении проворчал Фадж. — Не стоит так драматизировать. О нападавших уже позаботились. Они больше не причинят вреда ни мистеру Поттеру, ни кому-либо ещё. Мистер Поттер получит официальное вознаграждение за свои действия. И я уверен, что как только он поправится, профессор Амбридж сможет взять его показания о событиях, произошедших в июне.

— Боюсь, мы не можем этого позволить, — немедленно отреагировал Ремус. — Это приведёт к конфликту интересов. Профессор Амбридж учитель Гарри. В её обязанности входит обучать Гарри Защите от тёмных сил, ни больше ни меньше. Произошедшее в июне не её дело.

— Профессор Амбридж — работник министерства! — вскричал Фадж.

— Больше нет, — спокойно возразил Ремус. — Когда вы назначили её на должность преподавателя Защиты от тёмных сил, она лишилась привилегий и обязанностей вашего заместителя. Она не утратила свою должность в министерстве, но она не может одновременно исполнять обе. И кроме того, из-за произошедшего накануне нагрузка на неё, как на учителя, невероятно возрастёт — все захотят уметь защищаться.

— Туго будет не только ей, — добавил Сириус. — Назначили её вы, Фадж. И теперь её преподавательские навыки будут отражаться в большей степени на вас. Не сомневаюсь, когда все узнают, что детям в возрасте от одиннадцати до семнадцати лет пришлось полагаться на помощь одного пятнадцатилетнего подростка, родители потребуют научить их детей постоять за себя. Я бы даже сказал, что перед профессором Амбридж стоит не просто сложная, а наисложнейшая задача.

— Те-теперь сл-слушай сюда, Блэк! — начал заикаться от злости Фадж. — Меня этим не запугаешь! Ты вмешиваешься в одно расследование за другим. Мне, наверное, стоит арестовать тебя и упрятать обратно в Азкабан, а?.. Не ты ли заявил мне в июне, что Поттер ещё не готов говорить о случившемся? А теперь выходит, что он рассказал вам всем...

— Гарри ничего нам не говорил, так как не в силах! — зло прокричал Сириус. — Мы видели его воспоминание!

Со стороны Фаджа послышался сдавленный вздох.

— Вы воспользовались Омутом памяти? — взволнованно пробормотал он. — Почему тогда вы не сказали?.. Мы могли бы избежать множество... э-э... неприятностей, случившихся за эти несколько месяцев. Я... э-э... надеюсь, воспоминание Поттера всё ещё в Омуте памяти?

— Нет, — опередил Сириуса Ремус. — Мы подумали, что не стоит рисковать и показывать кому-либо данное воспоминание. Кое-кто мог попытаться извлечь выгоду из этого или, что ещё хуже, использовать просмотренное против Гарри. Он стал свидетелем убийства своего хорошего друга, и ему необходимо справиться с этим. Если хотите, мы можем разбудить Гарри и спросить его разрешение на новый просмотр произошедшего. По крайней мере, это разрешит любые сомнения.

Гарри медленно открыл глаза и посмотрел на четырёх мужчин, чьи расплывчатые силуэты темнели в слабом свете Больничного крыла. Даже с его плохим зрением было видно, как Фадж то и дело взволнованно поднимался на носках. Ремус с Сириусом загнали его в угол. Ведь если он решится просмотреть воспоминание, то уже не сможет отрицать факт возвращения Волдеморта.

— Чем вы докажите, что воспоминания Поттера не были изменены? — с подозрением спросил Фадж. — Поттер уже несколько месяцев под вашей опекой. Вы могли спокойно наложить на него заклинание Обливейт, заставив его верить в то, что вам нужно.

— Мы бы ни за что бы так не поступили с Гарри! — вскричал Сириус, шагнув к Фаджу и схватив его за ворот мантии. — Как ты смеешь обвинять нас в этом? Если бы не твое чёртово упрямство, ты бы давно увидел правду!.. УБИРАЙСЯ! И НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К МОЕМУ КРЕСТНИКУ, ИНАЧЕ, КЛЯНУСЬ, ВСЕ В МИНИСТЕРСТВЕ УЗНАЮТ, КАКОЙ ТЫ НАПЫЩЕННЫЙ БОЛВАН!

Ремусу с трудом удалось оторвать Фаджа от Сириуса, позволив министру ретироваться из Больничного крыла. Поняв, что больше не заснёт, Гарри повернулся на спину, тут же слегка зашипев от пронзившей правый бок вспышки боли. Но и этого слабого звука оказалось достаточно, чтобы находившиеся в помещении волшебники заметили, что парень больше не спит.

Гарри попытался сесть, но Сириус с Ремусом бросились к нему и уложили назад.

— Не спеши, Гарри, — мягко произнёс Ремус. — Твое тело ещё не выздоровело после заклятья. Поппи сделала всё возможное и заживила рану, но некоторые мышцы были сильно повреждены. Нужно немного времени, что они пришли в норму.

Гарри посмотрел на расплывчатые лица опекунов и вздохнул. Он мог лишь представить, какое беспокойство отражается сейчас на них — а его не могло не быть после всего случившегося.

— Который час? — спросил парень скрипучим голосом.

— Почти половина пятого... утра, — ответил Сириус уже гораздо более спокойным голосом. — Извини, что разбудил. Я просто больше не мог сдерживаться. Стоит пообщаться чуть подольше с Фаджем, и уже съезжаешь с катушек.

Гарри невольно улыбнулся. Умеет Сириус шутить. Но его улыбка быстро увяла, стоило ему вспомнить, почему опекунам пришлось защищать его от Фаджа. Столько беспокойства, а все из-за чего? Из-за того, что пара последователей одного психа решила разузнать то, о чём он не имеет ни малейшего понятия.

— Простите меня, — тихо вымолвил он. — Я не хотел причинять столько хлопот. Они ведь хотели узнать, что я сделал с Волдемортом. Даже убили машиниста, чтобы добраться до меня.

Сириус, присев на краешек кровати, обнял Гарри.

— Теперь послушай меня, Сохатик, — твёрдо произнёс он. — Не смей винить себя за то, что случилось вчера. Только благодаря тебе никто больше не пострадал. Даже будучи раненным, ты взял на себя ответственность и убедился, что кто-то отправился за помощью. Ты не паниковал, хотя и испытывал сильную боль. Мы гордимся тобой, гордимся тем, как ты справился. Но это вовсе не означает, что ты должен и впредь так рисковать. На кону твоя жизнь. Твоё сердце еще не здорово. К тому же, я не уверен, что кто-нибудь из нас выдержит, если с тобой что-нибудь случится.

Гарри тоже обнял крёстного, положив голову ему на грудь. Он понимал, что Сириус прав, но не мог ничего с собой поделать — его терзало чувство вины из-за смерти того, кого он совсем не знал. “Ты не можешь спасти всех, — сказал ему как-то Ремус. — Если попытаешься, то быстрее сойдешь с ума”. Быть может, однажды Гарри и сможет смириться с тем фактом, что люди гибнут, столкнувшись с Волдемортом и его прихвостнями... Однажды, но не сейчас.

* * *

Два с половиной часа спустя Гарри сидел в Большом зале, пытаясь заставить себя отвлечься после состоявшегося долгого разговора с опекунами... Он не мог поверить, что профессор Амбридж лишила поезд охраны авроров. Она и Фадж в один голос уверяли, что они никак не могли предположить нападение на поезд и просто посчитали требование Дамблдора пустой блажью. “Досадная ошибка”, — так было заявлено.

Опекуны, перед тем как уйти, еще раз предупредили Гарри об Амбридж и Фадже. В связи со случившимся накануне они, казалось, еще больше нервничали. Гарри хотелось думать, что они просто слишком остро реагируют. Все бы ничего, но проблема была в том, что в этот раз остро волновался не только Сириус, но и Ремус, что случалось крайне редко. Неужели профессор Амбридж действительно такое чудовище?

До первого её урока Гарри не смог бы ответить на этот вопрос.

Перевернув страницу книги, которую все это время пытался читать, Гарри опять вернулся мыслями к минувшим событиям, а именно к тем, которые произошли после потери им сознания и о которых ему поведали опекуны. Два Пожирателя смерти были доставлены в министерство, но неведомым образом умудрились покончить с собой. Их не успели даже допросить. У каждого на левом предплечье обнаружилась Тёмная сметка Пожирателя смерти, но кто они такие, до сих пор не было объявлено. Это был серьёзный удар по Ордену. Казалось, все доказательства того, что Волдеморт вернулся, уже были в руках. А теперь ничто не помешает Фаджу огласить через Ежедневный пророк то, что ему будет удобно.

Единственное, что могло доставить проблем, был тот факт, что остальных спас один единственный пятнадцатилетний ученик. Об этом знали и ученики, ехавшие в поезде, и сотрудники министерства, прибывшие на “помощь”. Ну и конечно, сам факт нападения уже был нонсенсом. Сириус с Ремусом были правы, когда говорили, что родители будут требовать принятия каких-то мер. Нет никаких сомнений, что письма будут приходить дюжинами, если уже не приходят, а ученики несомненно захотят рассказать своим родителям, что их спас Мальчик-который-выжил. Вот и постарался не привлекать внимания.

Выпрямив спину, Гарри вздрогнул от вспышки боли и автоматически схватился за правый бок. Зелье, которое он принимал для своего сердца, никак не сочеталось с обезболивающим, так что боль придётся потерпеть несколько дней. Долгие несколько дней. Так как Гарри теперь был в Хогвартсе, мадам Помфри стало проще присматривать за ним. Каждое утро ему придётся наведываться в больничное крыло за очередной порцией зелья с последующим осмотром мадам Помфри его заживающих мышц. Ещё ему посоветовали побольше отдыхать, но сегодня начинались занятия, и времени на отдых, скорее всего, не будет.

Утонув в своих мыслях, Гарри не заметил появления других людей, пока на скамью слева от него кто-то не плюхнулся. Секунду спустя место справа также оказалось занято. Было только два человека, которые могли действовать настолько слаженно.

— Фред, Джордж, доброе утро, — тихо произнёс Гарри.

На краткий миг повисла тишина.

— Гарри, ты как? — спросил Фред.

В его голосе чувствовалась нотки нервозности, чрезвычайно чуждая всегда жизнерадостному Фреду, к которому привык Гарри.

— Мы приходили навестить тебя вчера вечером, но Сириус с Ремусом сказали, что ты ещё не скоро придёшь в себя. Не ошибусь, если скажу, что весь Гриффиндор был в шоке. Никто не ожидал, что опасность подберётся настолько близко.

— Думаю, не только Гриффиндор, — добавил Джордж, его голос был в точности такой, как у брата. — На Приветственном ужине все были подавлены, никто не разговаривал. В первый раз еда никого не волновала. Все хотели знать, всё ли с тобой в порядке. Думаю, все ужаснулись, когда ты рухнул там, рядом с поездом. А когда мы не смогли открыть двери и окна, чтобы помочь тебе, многие просто запаниковали. Мы действительно хотели помочь, ты ведь знаешь?

— Знаю, — тихо ответил Гарри.

Он и сейчас, стоило ему задуматься, мог слышать, как ученики били по окнам, в тщетной попытке их разбить. Столкнуться лицом к лицу с Пожирателями смерти уже само по себе ужасно. А смотреть на то, как кто-то сражается с ними, и быть не в силах прийти на помощь, наверное, и вовсе невыносимо. Они должны были чувствовать себя совсем беспомощными.

— Но ведь все разрешилось, верно? Все уже хорошо, так что давайте поговорим о чём-нибудь другом.

Фред с Джорджем поняли намёк и заговорили о квиддиче, сообщив, что капитаном сборной Гриффиндора стала Анжелина. Испытания на вакантную позицию вратаря были назначены на пять вечера в пятницу. Присутствие действующих членов команды было обязательным. Гарри был удивлен столь близкой датой, но потом понял, что Анжелина просто хочет иметь больше времени, чтобы потом хорошенько потренировать нового вратаря.

Вскоре Большой зал стал заполняться учениками, и каждый из них сразу замечал Гарри, сидевшего между близнецами Уизли. Некоторые набирались мужества, подходили к Мальчику-который-выжил и благодарили его, другие просто смотрели и перешёптывались. Гриффиндорцы быстро заняли все ближайшие к Гарри места. Старшекурсники говорили с ним так, словно они были давними друзьями. Младшие просто в восхищении смотрели на парня, будучи, по видимому, слишком взволнованными, чтобы произнести хоть слово.

Гарри почёл за лучшее просто игнорировать всеобщее внимание, с широкой улыбкой отвечая каждому, кто говорил ему “Привет”, но внутри него начало расти раздражение. “Это цена, которую придётся заплатить за сделанное”, — с горечью подумал парень. Если еще раз он захочет взять ответственность в свои руки, нужно будет только вспомнить, что это будет стоить лишнего, ненужного внимания. Он лишь пытался выжить, а люди принимают его за героя. Как же он ненавидел это!

Рон с Гермионой появились лишь тогда, когда сотни сов ворвались в зал, принеся утреннюю почту. Ученики любезно подвинулись, так что старосты Гриффиндора смогли сесть рядом с другом. Но с такой толпой вокруг о многом не поговоришь... Большинство сов принесло свежий выпуск “Ежедневного пророка”. Статься о нападении на Хогвартс-эксперсс занимала всю первую страницу и большую часть второй. Вопросы, касавшиеся безопасности детей волшебного мира, поднимались снова и снова. Видимо, мир уже не казался таким безопасным, как об этом твердило министерство.

Гарри и не пытался читать статью. Взглядов, бросаемых на него окружающими, было достаточно, чтобы понять, что там описывались его вчерашние действия. Чувствуя, что ещё немного, и он сорвётся, Гарри еле дождался, когда ему выдадут расписание, и, не говоря ни слова, покинул Большой зал. Решив заранее собрать вещи для утренних занятий, Гарри заглянул в расписание... и застонал. Первой шла История Магии, затем сдвоенное Зельеделие, Предсказания и в довершении — Защита от Темных Искусств. День и в самом деле обещал быть длинным.

История магии показалась чересчур долгой. Гарри решил, что так вышло из-за того, что ему не удалось заснуть. В голове крутилось слишком много мыслей. Но проффесор Бинс не заметил отсутствия внимания у Гарри, как и того, что большинство учеников беззастенчиво спало. Преподаватель был призраком, и его не волновало ничего, кроме войн великанов, о которых он размеренно бубнил с самого начала занятия. Делая кое-какие записи в редкие минуты, когда он слышал слова профессора, Гарри игнорировал обеспокоенные взгляды, бросаемые на него Роном с Гермионой. Они знали, как Гарри ненавидит внимание к себе, но не могли ничего с собой поделать.

К концу занятия Гарри усвоил одну очень полезную для себя вещь — он теперь знал, в каких положениях ему сидеть больно, а в каких — лишь чуть-чуть. Боль же стала постоянной, и Гарри отчаянно пытался это скрыть. Он пробовал сосредоточится на чем-то, кроме боли, но едва ему это удавалось, неловкой движение приводило к новой вспышке. Замкнутый круг.

Переход в подземелье в класс Зельеделия прошёл в тишине. Рон с Гермионой не поссорились, и это говорило о том, что их больше волнует состояние Гарри, чем возможные взаимные разногласия по некоторым вопросам. Вчерашний комментарий Гермионы о его здоровье оставил между ними неловкую напряженность. По тем взглядам, которыми обменивались Рон с Гермионой, Гарри мог лишь предположить, что он пропустил довольно большой спор.

Войдя в кабинет, Рон, Гарри и Гермиона заняли своё обычное место у дальней стенки. Проффесор Снейп имел привычку высмеивать Гарри, когда тот чего-то не знал, и парень был не уверен, что выдержит это сегодня. Требовалось большое самообладание, чтобы не идти на поводу у злости, и ещё большее, чтобы не показывать своего гнева. Непонятно почему, но шёпот, раздававшийся вокруг, раздражал его сегодня больше, чем обычно. Хотя должен был бы уже привыкнуть.

Звук захлопнувшейся двери вырвал Гарри из мыслей.

— Всем успокоится, — гаркнул профессор Снейп, подойдя к своему столу. — Как вы все, я надеюсь, в курсе, в июне у вас состоятся экзамены СОВА, которые покажут, сколько из изученного за эти годы смогло проникнуть сквозь ваши толстые черепушки. И я жду, что каждый из вас сможет заработать оценку “удовлетворительно”, как бы невероятно это не казалось. И чтоб вы знали, для подготовки к ЖАБА в свой новый класс я возьму только лучших. А это означает что?.. Правильно: большинство из вас туда не попадет.

Снейп оглядел большинство гриффиндорских студентов, задержав взгляд на Невилле и Поттере чуть дольше, но Гарри был слишком поглощён мыслями, чтобы придавать этому значение. Он на мгновение встретился усталым взглядом со Снейпом и отвернулся. У парня не было сил, чтобы спорить с профессором, что тот, Гарри был уверен, заметил, так как взгляд мужчины был лишен обычного отвращения, которое он приберегал специально для Гарри.

— Зелье, которое вы будете готовить сегодня, попадётся одному из вас на экзамене СОВА. Оно называется “Глоток спокойствия”, — произнёс Снейп и достал палочку. — Зелье успокаивает и рассеивает волнения и тревоги. При изготовлении нужно точно придерживаться инструкции, иначе вы рискуете вызвать у выпившего глубокий и, возможно, вечный сон. — Снейп два раза взмахнул палочкой, направив ее сначала на доску, а затем на кладовую. — Состав зелья — на доске, ингредиенты — в кладовой. На приготовление у вас полтора часа. Время пошло.

Все ринулись в кладовую, а Гарри остался, переписывая рецепт, дважды проверяя, всё ли правильно. Ему было удобнее держать листок с ингредиентами и этапами приготовления на столе перед собой, чем каждый раз сверяться с доской. Убедившись, что переписал все верно, Гарри сходил за необходимыми ингредиентами и приступил к приготовлению.

Сосредоточившись на чётком выполнении шагов рецепта, Гарри наконец отвлекся от всех посторонних мыслей и внешних раздражителей, с которыми боролся с самого утра. Он строго выполнял каждый шаг, не добавляя ингредиент, пока не был абсолютно уверен в правильности дозировки, помешивал зелье нужное количество раз в нужном направлении, потом менял направление, в точности так, как требовала инструкция. Наконец, запустив на своих часах таймер, он выждал положенное время и добавил последний ингредиент.

За десять минут до конца отпущенного времени, Снейп обратился к классу:

— Над вашим зельем, если оно сварено верно, должен сейчас подниматься серебристый пар.

Посмотрев на своё зелье, Гарри решил, что пар над ним всё же серебристый. Таким он казался Гарри, но он знал, что определять степень его серебристости будет преподаватель. Парень слышал, как Снейп медленно прогуливается от одного стола к другому, постепенно приближаясь к нему. Вот он остановился около Гермионы, понюхал ее зелье и молча двинулся дальше. Когда Снейп подошёл к нему, Гарри отодвинулся чуть в сторону, ожидая неизбежного высмеивания, но его не последовало.

Склонившись над зельем и, как в и в случае с Гермионой, понюхав его, Снейп наклонился ближе к Гарри и прошипел:

— Задержитесь после урока, Поттер, — и пошёл дальше, обращаясь уже ко всем: — Теперь каждый пусть наполнит флакон тем, что получилось. Напишите на нём своё имя и оставьте на моём столе для проверки. На дом: свиток в двенадцать дюймов о свойствах лунного камня и его использовании в приготовлении зелий. Сдать в четверг.

Гарри сделал, как было сказано: наполнил флакон зельем, заткнул пробкой и поставил на стол профессора Снейпа. Внешне он выглядел собранным и спокойным, но внутренне он был в панике. Он где-то ошибся? Что-то сделал не так? Снейп думает, что он жульничал? Или он собирается наорать на него за случившееся вчера? Сейчас только уничижающих замечаний Снейпа ему не хватало для полного счастья.

Уверив Рона с Гермионой, что он их догонит, Гарри дождался, когда остальные ученики выйдут из класса, и медленно подошёл к столу профессора Снейпа. Пора покончить с этим.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — тихо спросил он.

Профессор Снейп долго смотрел в глаза Гарри.

— Вы испытываете боль, Поттер, — холодно заявил он. — Очевидно, вы не полностью оправились после вашей вчерашней авантюры. Почему вы не обратились к мадам Помфри за обезболивающим зельем?

Гарри опустил глаза, нервно прикусив губу.

— Потому что оно плохо сочетается с... э-э... другим зельем, сэр, — ответил он. — Мадам Помфри сказала, что мне придётся потерпеть боль несколько дней, пока я полностью не поправлюсь.

Парень медленно поднял взгляд на профессора Снейпа, который некоторое время смотрел на него, прищурив глаза. Наконец Снейп глубоко вздохнул, словно успокаивая себя.

— Понятно, — сквозь зубы пробормотал он. — Похоже, еще никто никогда в вашем... состоянии не был достаточно глуп, чтобы вытворять такое. — На мгновение задумавшись, Снейп потер подбородок и снова взглянул на подростка. — Очень хорошо, Поттер. Можете идти.

— Спасибо, сэр, — всё тем же тихим голосом произнёс Гарри и вышел из класса.

До Большого зала парень добирался долго. Он думал о том, что профессор Снейп вёл себя странно. Горбоносый, с сальными волосами мужчина не упускал ни одной возможности оскорбить покойного Джеймса Поттера, но только не сегодня. Почему? Враждебность Снейпа к Гарри была известна всем в Хогвартсе. Гриффиндорцы с ненавистью относились к данному факту, Рейвенкло и Хаффлпафф сочувствовали парню, а слизеринцы считали это забавным, так как многие из них ненавидели Гарри так же, как и профессор Снейп.

Обед прошёл так же, как и завтрак, но сейчас Гарри не был настроен ни с кем разговаривать. Парень не знал, виной ли тому унылая погода за окном или же раздирающие его голову мысли. Всё, что его занимало, — это боль и бессилие, а ведь впереди было ещё два урока. На Предсказания он ещё мог с лёгкостью не пойти, но Гарри не хотел пропустить первый урок Защиты от Тёмных Искусств. К тому же, он не думал, что это хорошее решение — начать пропускать уроки уже сейчас, как бы плохо он себя не чувствовал.

Когда Рон наконец оторвался от поглощения еды, Гарри отправился вместе с ним в кабинет Предсказаний. Добравшись в молчании до Северной башни, они прошли мимо большого портрета сера Кадогана, надоедливого рыцаря, стремившегося навязать дуэль любому проходившему мимо. По какой-то причине сер Кадоган не хотел понимать, что он не настоящий человек и потому не может ни с кем драться на дуэли.

Когда друзья достигли верхушки Северной башни, Рон настоял на том, чтобы Гарри первым поднялся по серебряной лестнице к люку. Едва парень оказался в кабинете, как в нос ему шибануло непередаваемыми ароматами “благовоний”, которые жгла профессор Трелони. Глаза защипало от навернувшихся слез, Гарри шагнул вперед, споткнулся и едва не упал — Рон успел его поймать. Парень быстро вспомнил, за что он так ненавидит этот предмет. Трелони имела маниакальную привычку пророчить ему смерть. В своих больших очках она напоминала Гарри насекомое. И еще она иногда любила впадать в прострацию. Но всё это, по словам профессора Дамблдора, ни о чём не говорит.

Утвердившись на ногах, парень поблагодарил Рона и вместе с другом сел за небольшой столик в задней части класса. На столе лежала потрепанная книжка в кожаном переплёте, но он не стал её трогать. Занятие должно было скоро начаться. Кабинет постепенно наполнялся учениками, которые спешно говорили, стремясь рассказать друг другу что-то до начала занятия. Никто из них не замечал Гарри с Роном. Место в самом дальнем углу едва освещенного класса всё-таки имело свои неоспоримые достоинства.

— Добрый день, — своим мечтательным голосом возгласила профессор Трелони. — С возвращением к Предсказаниям. Я просмотрела судьбу всех вас, особенно учитывая все те приметы, которые я видела за последнее время. Рада сообщить, что мне не удалось увидеть на пути у кого-нибудь из вас Грима, но впереди вас всё же ожидают трудные времена. Некоторые из вас столкнутся с более серьёзными проблемами, другие — с менее. Да-да, именно так. К сожалению, я не могу отречься от того, что я вижу.

Гарри в раздражении закатил глаза. Профессор Трелони не видит того, что происходит у неё под носом, чего уж говорить о будущем всех учеников.

— Немного неопределённости не помешает, не так ли? — пробормотал Гарри, заставив Рона согласно фыркнуть.

— На ваших столах лежит по экземпляру “Оракула снов” Иниго Имаго, — продолжила Трелони, не расслышав реплику Гарри. — Толкование снов — один из важнейших аспектов предсказания будущего. Теперь, пожалуйста, прочтите инструкцию, потом поделитесь на пары и, используя Оракул снов, попробуйте истолковать наиболее свежее сновидение вашего напарника. Начали.

Ученики погрузились в работу, уткнувшись в эти старые книги. Чтение этих инструкций заняло почти весь урок. Прочтя последнее слово, Рон тут же с предвкушением развернулся к Гарри. И тому крайне не понравилось выражение лица друга.

— Я вообще не запоминаю свои сны, — пожав плечами, произнёс Рон. — Так что расскажи мне свой.

— Думаю, мы оба знаем, о чём мои сны, Рон, — тихо ответил Гарри, стараясь не дать ноткам раздражения прорваться в его голос. — Поищи зелёную вспышку и крики в этой книжке и посмотришь на результат.

Глаза Рона расширились, и он со стыдом отвернулся.

— Извини, Гарри, — тихо произнёс он. — Я не подумал.

В конце занятия профессор Трелони поручила им вести записи своих снов в течение следующего месяца. Ученики спустились по лестнице и отправились на очередное занятие. Почти все в той или иной форме жаловались на обилие домашней работы. Все, конечно, были предупреждены о том, что год перед СОВА будет напряженным, но никто не ожидал, что всё начнётся в первый же день. Это просто жестоко.

Войдя в кабинет ЗоТИ, Гарри сразу же наткнулся взглядом на невысокую женщину с короткими, кудрявыми каштановыми волосами. Её крупные глаза, широкий рот и почти отсутствующая шея вызывали ассоциации с жабой. Поверх мантии на ней был надет пушистый розовый кардиган. Гарри пришлось побыстрее отвернуться, чтобы избавить свои глаза от вида ее... э-э... уникального образа. Непонятным образом он тут же понял, почему Сириус и Ремус предупреждали его о профессоре Амбридж.

Сев между Роном и Гермионой, Гарри достал “Теорию магической защиты” Уилберта Слинкхарда. Стараясь не смотреть на Амбридж, он принялся листать книгу. Странно было не ощущать нетерпения перед своим любимым предметом. С третьего курса Защита была тем предметом, в котором Гарри преуспел. Вполне возможно, большую роль в этом сыграли те частные уроки, которые Гарри получал на летних каникулах.

Когда все заняли свои места, профессор Амбридж поднялась на ноги и улыбнулась.

— Добрый день! — воскликнула она и замешкалась: она явно ожидала хоть какой-то реакции, а не тех рассеянных взглядов, которыми её наградили ученики. — Нет-нет, так не пойдёт. Мне нужен вежливый ответ. Давайте снова. Добрый день, класс!

— Добрый день, профессор Амбридж, — забубнили ученики.

— Так намного лучше, — счастливо откликнулась Амбридж. — А теперь уберём-ка свои палочки подальше и достанем перья. — Она подождала, пока ученики выполнят её требование, затем достала свою палочку и направила её на доску. На доске внезапно появились слова: “Защита от Тёмных Искусств: Базовые принципы”. Амбридж с улыбкой на лице повернулась к классу. — Итак, должна сказать, что ваше прошлое обучение было, мягко говоря, слегка специфическим. Давайте, запишите ещё вот это.

Амбридж снова указала палочкой на доску, на которой вместо предыдущей надписи появилась новая: “Цели курса”. Чуть ниже шли сами цели: “Понимание принципов магической защиты; умение распознавать ситуации, когда законно применение магии для защиты; уяснение места защитной магии в общей магической концепции”.

Слова были переписаны в тишине. Когда профессор Амбридж удовлетворилась результатом, она велела прочитать первую главу учебника. Гарри уже прочитал несколько первых глав этой скучной книги, но ему вовсе не хотелось привлекать к себе внимание нового учителя, так что он принялся перечитывать главу. Чтобы не растерять внимание, парень принялся выписывать разнообразные утверждения, которые делал автор.

— У вас есть какие-то вопросы по этой главе, моя дорогая? — с любопытством спросила профессор Амбридж.

Гарри поднял голову и наткнулся взглядом на поднятую руку Гермионы.

— Не по главе, профессор, — ответила девушка. — Я имею вопросы по целям курса. Там ничего не написано об использовании заклинаний... защитных заклинаний.

Профессор Амбридж несколько мгновений разглядывала Гермиону.

— Как ваше имя, моя милая? — наконец спросила она.

— Гермиона Гренджер, — ответила девушка.

Амбридж улыбнулась.

— Так вот, мисс Грейнджер, я считаю, что представленные цели достаточно ясны, — ласково произнесла она. — И я не вижу ни одной ситуации, в которой в этом классе вам понадобится использовать защитные заклинания. Неужели вы думаете, что на вас кто-то здесь нападёт?

— То есть вы имеете в виду, что мы вообще не будем пользоваться магией? — воскликнул Рон. — После того, что произошло вчера? Мы должны уметь защитить себя!

Глаза профессора Амбридж зло сощурились.

— На моих уроках, если ученик хочет что-то спросить, он сначала должен поднять руку, мистер?...

— Уизли, — выдавил Рон, поднимая руку.

Профессор Амбридж улыбнулась и отвернулась от Рона. Оглядев класс, Гарри заметил, что уже несколько учеников подняли руки, большинство из них были гриффиндорцы. Посмотрев на друзей, парень наткнулся на их изумлённые взгляды. Они явно недоумевали, почему он никак не реагирует на высказанные принципы обучения, как это делают другие.

— У вас ещё какой-то вопрос, мисс Грейнджер? — спросила профессор Амбридж.

Гермиона глубоко вдохнула и опустила руку.

— Профессор, основная мысль Защиты от Тёмных Искусств в практике защитных заклинаний, чтобы мы могли защитить себя, — произнесла она. — Что плохого, если мы будем знать, как защищаться?

— Мисс Грейнджер, вы не являетесь квалифицированным экспертом министерства по вопросам систем магического образования, — всё тем же мягким голосом произнесла Амбридж. — Ваша программа утверждена волшебницами и волшебниками, которые старше и умнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным способом. Именно так, а не как у вас было на протяжении последних лет.

Гарри почувствовал, как сжались у него под столом кулаки. Из-за такого обучения их всех легко убьют. Почему министерство так поступило после того, что произошло вчера? Даже если оно не верило в возвращение Волдеморта, нападение на поезд должно быть достаточным доказательством, что Волдеморт не просто чья-то страшилка. Министерство что, действительно хочет лишить выпускников какой бы то ни было практики в защите самих себя?

— Так, у вас тоже появился вопрос, мистер?.. — прозвучал мягкий голос профессора Амбридж.

— Дин Томас, — произнёс Дин, опуская руку. — Тут есть одна проблемка. Мы ведь не будем всё время сидеть в классе. На нас вчера напали дементоры, и Гарри был единственным, кто знал, как с ними бороться. Неужели мы не должны приобретать навыки, которые пригодятся нам в жизни, за пределами школы?

Профессор Амбридж прищурилась, и улыбка сползла с её лица. Ни от кого не укрылось, как она бросила взгляд на Гарри, перед тем как уделить внимание Дину. Было очевидно, что она стала терять терпение.

— Мистер Томас, изучив теорию Защиты, вы будете понимать, как применять заклинания. Очень маловероятно, что кто-то из вас толкнётся с дементором в таком юном возрасте. Когда министерство сочтёт, что вы все сможете справиться с созданием таких сложных продвинутых заклинаний, оно вас обучит.

Под взглядами всех учеников Амбридж прошла к столу Гарри и встала перед ним.

— У министерства есть свои стандарты, — жестко произнесла она. — Если чей-то опекун решил обучить своего подопечного таким опасным заклинаниям, это не означает, что так и нужно поступать. Наоборот, это позор, когда из-за чьих-то трений с министерством приходится расплачиваться ребёнку.

Гарри смотрел прямо перед собой, отчаянно пытаясь удержать свой гнев. На его лице продолжала лежать бесстрастная маска, но руки парня под столом начали трястись. Как она может так говорить о Сириусе? Министерство нарушило закон, когда отказало Сириусу в суде. Сириус имеет полное право злиться на систему за двенадцать лет страданий. Как она вообще может думать, что Сириус сам виноват в том, через что его заставило пройти министерство?

Все подскочили, когда ваза на столе профессора разлетелась на кусочки. Профессор резко развернулась к классу.

— Кто это сделал? — выплюнула она, но тут же сделала шаг назад, когда заметила, что ни у кого нет в руках палочки. — Как странно, — пробормотала она, разглядывая вазу, потом снова оглядела класс, теперь уже с небольшим смятением в глазах. — Как я уже сказала, изучение теории более чем достаточно, и нет никаких причин, по которым у кого-нибудь из вас могли бы возникнуть проблемы на СОВА в этом году. — Она оглядела класс и заметила ещё одну поднятую руку. — Да, мисс?..

— Парвати Патил, — тихо ответила Парвати. — Профессор, как же мы пройдём практические испытания на СОВА, если не потренируемся заранее? Многие из заклятий и заклинаний, которые нам нужно знать, требуют для освоения не один час практики. Многое из того, что Гарри знает, было изучено им при подготовке к третьему испытанию в Тремудром турнире.

Закрыв глаза, Гарри глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Он уже один раз потерял контроль над собой и не хотел повторения. Зачем Парвати помянула этот Турнир? Не думай об этом! Не думай о случившемся! Занявшись привычным тренингом, Гарри отстранился от чувств и сосредоточился на том, что мог контролировать. Мнение профессора Амбридж сейчас не главное. Пусть себе преподаёт теорию. Тренироваться он может и сам. Спрячется в Выручай-комнате, и никто его там не найдёт.

— Случай мистера Поттера не должен служить примером для остальных, — произнесла профессор Амбридж, подошла к своему столу и взмахом палочки восстановила вазу. — Я знаю, некоторые из вас верят голословным заявлениям о том, что Тёмный волшебник вернулся. Но это ложь. Министерство не нашло никаких доказательств этому. Из-за вчерашних событий вы могли поверить в худшее. А напали на поезд обычные бандиты, с которыми мистер Поттер и справился. Опасность вам больше не угрожает. А теперь, пожалуйста, продолжайте читать первую главу.

Все неохотно вернулись к чтению, и профессор Амбридж разместилась за своим столом. Гарри снова принялся выписывать отдельные утверждения автора и не поднимал глаза от книги. Ему не хотелось рисковать смотреть на Амбридж. Было вполне ясно, что она не ожидала такого сопротивления, как бы не пыталась это скрыть. Также для неё явилось неожиданностью молчание Гарри, и женщина была несколько разочарована отсутствием его бурной реакции на её заявления.

Когда урок закончился, все буквально выбежали из кабинета и направились на ужин. Ученики ворчали, ещё не в силах поверить, что у них не будет практики по Защите в этом году. Но это не помешало Рону с Гермионой заметить, что Гарри не принимает участия в высмеивании профессора Амбридж и идёт медленнее других. Ворчать им тут же расхотелось.

— Гарри, что-то не так? — тихо спросила Гермиона. — Ты сегодня неразговорчивый чего-то.

Очнувшись от своих мыслей, Гарри взглянул на друзей и слегка улыбнулся.

— Со мной всё хорошо, — соврал он. — Я просто устал. Сегодня столько всего произошло. Слишком много для меня. Я очень рано встал, долго разговаривал с Сириусом и Ремусом, а сегодня до сна ещё столько домашней работы нужно сделать.

— И поэтому ты молчал на занятии? — спросил Рон.

Гарри пожал плечами.

— А что я должен был делать? — возразил он. — Что бы это изменило? У профессора Амбридж своё видение ситуации. Да, я могу быть несогласен, но вы могли уже убедиться, что возражения ни к чему не привели. Она не собирается прислушиваться к кучке учеников. Она послушает только Фаджа и больше никого. В этом нет никаких сомнений.

— И что, нам нужно было сидеть и молчать в тряпочку? — поражённо спросил Рон, потом придвинулся ближе к Гарри и понизил голос почти до шёпота. — Никого из нас не тренировали Ремус и Сириус. Никто из нас даже не попытался совершить то, что ты сделал вчера. Ты наглядно показал нам, что мы не готовы столкнуться с Сам-знаешь-кем и иже с ним, так что не надо винить нас за то, что мы злимся. Ты вчера действовал в одиночку, Гарри. Но впредь ты не должен быть один.

— Рон говорит дело, Гарри, — прошептала Гермиона. — Ты был прав тогда. Я действительно не знаю, как справиться с дементором. Я, возможно, не выстою против Пожирателя смерти, но я хочу научиться. Профессор Амбридж не собирается учить нас чему-либо. Она лишь будет долбить нам мозг, чтобы мы поверили в то, что хочет министерство. СОВА слишком важна, чтобы примешивать сюда борьбу за власть.

Дальнейшую дорогу до Большого зала они провели в молчании. Гарри никак не ожидал, что вчерашнее нападение так глубоко заденет столь многих людей. Было так странно ощущать, что все те, кто еще несколько лет назад, не думая, называл его Наследником Слизерина, — все они сейчас, независимо от возраста, с уважением взирали на него. Гарри недоумевал, ведь по его мнению он не совершал ничего необычного. Он сделал лишь то, что позволило ему выжить. Ни больше ни меньше.