Друг или враг? (джен)

«Для всякого мага, что решится Легилименцией овладеть, потребно знать, что прежде необходимо ему освоить науку Окклюменцией названную, дабы уметь защищать разум собственный, да не просто так, а при всякой нежданной попытке в мысли проникнуть, стремительный отпор суметь дать. Ежели сумел ты, волшебник, надлежащее прилежание приложив, научиться сознание свое от неприятеля надежно ограждать, то, с предосторожностями наивеличайшими, перейти можешь к освоению науки противополагающей – Легилименции, о коей речь далее пойдет.

Но осторожен будь, ибо магия это Темная, строжайшего контроля чувств и помыслов требующая, не терпящая разума расслабленного и неорганизованного. Ежели промах допустишь, да ошибиться себе позволишь – знай же, маг, знаний запретных жаждущий, что заплутать навсегда можешь в воспоминаниях чуждых, да безумным сделаться, или смерть свою отыскать.

Ежели не хочешь ты путь сей опасный оставить, да готов на риск величайший пойти, в силах своих уверенный будучи, знай, палочка твоя волшебная – верная помощница в магии, да колдовстве, проводник для энергии, в сущности каждого мага находящейся, пригодится и здесь. Лишь самые наисильные волшебники, что темную науку сию практикуют, смогут в мысли поверхностные заглянуть, да эмоции увидеть, лишь в глаза посмотрев, да палочкой не размахивая, и даже слова заклинательного не произнеся.

Науку эту темную, подхода требующую тонкого, да продуманного, изучать надобно в два этапа. Для того, чтобы в помыслы чужие проникать, да прошлого память видеть явственно потребна нам палочка волшебная, да заклинание, «Легилименс» звучащее. На этапе первом, чтобы Легилименцию выполнить, очисти сознание свое, да чувства притупи, лишь на действиях выполняемых сосредоточившись полностью. Затем, палочкой волшебную взмахни, да формулу необходимую вымолви. Тренируйся усердно, и вознагражден будешь умением полезным, да тайным.

Этап следующий непрост поболи, а потому не каждому усердному магу под силу будет. Надобно тут не только умение, да контроль и присмотр за страстями собственными, но и сила немалая магическая, что направлять волю да желание будет, к палочке волшебной не прибегая. Сосредоточение полное надобно на том, в чьи помыслы проникать задумано, да не на что иное отвлечься нельзя, взгляда не отводя, контакта зрительного не прерывая. Сконцентрироваться надобно на желании своем сильном связь установить прочную и крепкую, да волю собственную по связи отправить. Для опыта наипервейшего наилучшим простеца будет использовать, ибо не может разум его примитивный от сил магических защититься, равно, как и волшебник неподготовленный, искусству Окклюменции необученный, да непросвещенный. Ежели же потребно вам в мысли да воспоминания маго многоопытного приникнуть, то барьеры его охранные вначале преодолеть придется, что сил много более отнимает. Кроме же этого, маг многоопытный вторжение ваше обнаружить может, да ответствовать, что, несомненно, понимать нужно.

Кроме же вышеописанного, сия наука просвещенная и иную службу умелому волшебнику сослужить способна. Врага обмануть, да в заблуждение ввести позволяет, Легилименту многоопытному воспоминания да чувства свои, как скрывать, так и демонстрировать недругу, что в сознание проникает, возможность открывает…»

Гарри на миг оторвался от книги. Он чувствовал, что уже достаточно неплохо овладел первым этапом Легилименции, и теперь пришло время практиковаться без палочки. Вот только молодого мага смущал один принципиальный момент – чтобы практиковаться дальше, была необходима «жертва». На самом деле, на ум сразу же пришел образ одной из профессоров, но мальчик долго не мог решиться. В конечном итоге, желание подтвердить свои подозрения все-таки взяло верх над осторожностью.

Решившись, молодой человек почувствовал некоторое облегчение от принятого решения. Настроение стремительно улучшалось. Гарри хитро улыбнулся. Возможно, это будет даже весело.

* * *

— Что это за место? — спросил Рон.

— Секретное, — ответил Гарри. — На него наложены Следящие чары, так что оно вполне безопасно.

— И тоже найдено этим твоим загадочным другом? — в свою очередь уточнил с интересом разглядывающий новое помещение Малфой.

— О, он эксперт в поиске тайников, — лишь улыбнулся уголками губ Гарри.

Рон с Гермионой удивленно посмотрели на своего друга.

— О ком он, Гарри? — недоуменно спросил Рон, переводя подозрительный взгляд на слизеринца.

— Ну надо же, — Малфой поднял брови и ухмыльнулся, глядя на Гарри. — Что, Поттер, не хочешь делиться своими секретными комнатами с друзьями-«грифами»? А мне то казалось, что у вас всех «душа нараспашку». Может, ты еще что-то скрываешь от них?

Рон выглядел уязвленным.

— Кто нашел эту комнату, Гарри? Не думаю, что она видна на Карте Маро...

Гермиона кашлянула, останавливая Рона на полуслове, и бросила на рыжего мальчика строгий взгляд, который явно переняла у гриффиндорского декана. Впрочем, Рон уже и сам понял, что чуть было не проговорился о Карте Мародеров в присутствие ненавистного змееныша.

— Бродяга сказал, что они обнаружили комнату уже после того... как закончили работу, — солгал Гарри и поспешно переменил тему: — В любом случае, давайте начнем.

На этот раз он привел некоторых членов клуба в тщательно скрытую комнату, вход в которую располагался недалеко от кухни. Как Гарри знал, она идеально подходила для проведения занятий, во-первых, потому, что они все могли без проблем поместиться в достаточно просторном зале, а, во-вторых, судя по толстому слою пыли, о ней мало кто знал. Кроме того, Гарри проверил по Карте Мародеров — эта комната, так же, как и та, что была в подземельях, не была обозначена на Карте. То, что даже Мародеры не нашли это место во время своих извечных поисков приключений, уже о многом говорило.

Поскольку Рону совсем не понравилась идея друга вновь встретиться с Малфоем один на один, он смог убедить Гарри, что их с Гермионой присутствие не будет лишним. Подумав, мальчик согласился. В конце концов, он вовсе не хотел обижать своих лучших друзей, да и их помощь действительно могла бы пригодиться. У юного волшебника было несколько перспективных идей, для исполнения которых умения лучшей ученицы на курсе оказались бы весьма полезны.

— Ладно, давайте сделаем так: я и Малфой поработаем над Охранными чарами. А ты, Гермиона, не могла бы заняться с Роном этими... хм... галеонами?

Гермиона согласно кивнула, и Рону ничего не оставалось, кроме как кинуть на слизеринца предупреждающий хмурый взгляд. Всё-таки рыжий никак не мог до конца смириться с присутствием этого хорька в их компании, пусть даже оно было временным.

Малфой красноречиво закатил глаза и, презрительно задрав подбородок, повернулся к Гарри, демонстративно игнорируя остальных.

— Лучше всего будет настроить чары так, чтобы сюда могли войти только те, кто состоит в группе. Или даже попытаться изменить структуру заклятий, чтобы эта комната вообще была видна только им, — предложил Малфой.

— Связка из Чар Незаметности и нескольких Охранных, — произнес Гарри задумчиво.

— Ну да, я это и имел ввиду. Только тут придется применить кое-что из Темной магии, — моргнул Малфой и заинтересованно посмотрел на Гарри, очевидно, ожидая его реакции.

Вопрос явно был провокационным, поэтому гриффиндорец лишь приподнял бровь, иронично глядя на блондина:

— А есть разница?

Гарри быстро оглянулся, убедившись, что друзья устроились на подоконнике с горсткой фальшивых монет достаточно далеко, и не могут слышать их разговор.

— Пусть будет Темная Магия. Не вижу ничего зазорного в её использовании, если это не вредит другим.

Ответом ему послужил странный взгляд молодого слизеринца, который, при желании, можно было интерпретировать почти как угодно.

— Никогда не предполагал, что Золотой Гриффиндорский Мальчик поймет это, — бросил в пространство Драко, как будто ни к кому конкретно не обращаясь.

Гарри фыркнул, услышав прозвище.

— Я понимаю, Малфой, — серьезно сказал он, а потом добавил с усмешкой: — Иногда мне начинает казаться, что я вырос из всего этого... Мне становится «тесно» в образе гриффиндорца…

И совсем тихо выдохнул, начиная отворачиваться к дверии одновременно поднимая палочку для первого заклинания:

— …уже.

— Поттер? — настороженно спросил слизеринец, как никогда серьезно вглядываясь в лицо своего недавнего школьного врага.

Но Гарри лишь заливисто рассмеялся, наблюдая за выражением лица блондина, и неопределенно махнул рукой. Казалось, странное признание Гарри Поттера, сильно шокировало наследника Малфоев.

— Ладно, давай работать, — весело произнес Гарри.

* * *

На следующий день наступило воскресенье, и все члены вновь образованного Клуба по ЗоТИ собрались в своем укромном месте. Многие удивленно крутили головами, с любопытством осматривая комнату, которой, казалось, еще недавно тут не было.

— Прошу минуточку внимания! Так как, это наше первое собрание, я думаю, что мы должны вместе придумать название нашему Клубу, — уверенным голосом проговорила взявшая на себя роль оратора Гермиона, привычным движением заправляя за ухо выбившуюся у виска непослушную прядку.

— Как насчет «Ассоциации Дуэлей»? — переглянувшись с подругами, тут же предложила Чжоу. — Можно сократить до АД.

— Тогда лучше «Армия Дамблдора», — произнесла Джинни. — И тоже будет АД.

— О, точно! Самый большой страх Министерства! — воскликнул Рон.

Гарри и Малфой одновременно фыркнули.

— Гарри? — недоуменно нахмурилась Гермиона.

Гарри слегка покраснел и поспешил объясниться:

— Мы крупно подставим Дамблдора, если кто-нибудь нас обнаружит, — попытался он загладить неловкость.

— Да, ты прав. Мы не можем подставлять Дамблдора, хотя нас вряд ли поймают, — проговорила Чжоу. — Тогда... Как вам «Армия Хогвартса»?

— О, это отлично, — кивнул Гарри и посмотрел на Малфоя. Блондин лишь неопределенно пожал плечами в ответ.

— Уж лучше так, чем быть в составе «армии» этого старого идиота, — усмехнулся он.

Несколько человек растерянно посмотрели на него, но слизеринец просто проигнорировал их взгляды.

— Значит, пусть будет АХ, — сказала Гермиона, ощущая возникшее в комнате напряжение. Затем, девочка достала из кармана мантии пергамент с именами и подписями и вывела в самом верху: «Армия Хогвартса».

— И чем мы сегодня займемся? — поинтересовалась она, закончив.

Гарри улыбнулся.

— Поединками.

* * *

— Ступефай! — крикнул Малфой.

— Экспеллиармус! — одновременно с этим выкрикнул Гарри.

Оба юноши уклонились от заклинаний противника и тут же подняли палочки в атакующую позицию, чтобы выпустить ответное. Соперники были хороши, и каждый из них достаточно легко блокировал или защищался от заклятий другого. Так продолжалось почти пятнадцать минут, пока в сторону Гарри не полетело шальное заклинание, выпущенное кем-то из увлеченных собственным боем соклубовцев. В последнее мгновение Гарри едва сумел от него увернуться, мысленно поблагодарив рефлексы ловца, но в ту же секунду понял, что уйти от заклинания Малфоя уже не успевает.

Он смог различить победную ухмылку на лице слизеринца, когда оранжевый луч заклятья уже был лишь в нескольких дюймах от его груди, но затем случилось невероятное. Заклятье будто застыло в воздухе, наткнулось на мощный щит и, не долетев до «цели» какой-то дюйм, в следующую секунду отскочило обратно к не ожидавшему такого поворота Малфою.

Гарри смотрел на это широко раскрытыми глазами, лишь через пару мгновений обратив внимание на некое «движение» магии под своей рубашкой. Он рефлекторно приложил руку к груди и явственно ощутил слабое тепло артефакта, который, как оказалось, постоянно висел у него на шее в течение нескольких месяцев, о чем он как-то даже успел позабыть в веренице событий и дней. Ощущение магии было так же сильно, как в тот памятный день, когда он получил его в подарок от Тома.

Тем временем Малфой сумел увернуться от отраженного заклятья, но, потеряв равновесие на несколько долгих секунд, оказался прекрасной мишенью и предоставил противнику возможность наслать Обезоруживающее. Еще теплая палочка вырвалась из пальцев Драко, и Гарри ловко поймал ее.

— Никогда бы не подумал, что ты можешь так быстро выставить щит, — проговорил недовольный проигрышем слизеринец.

Гарри моргнул. Очевидно, Малфой подумал, что это Гарри каким-то образом отразил проклятие. Внезапно, гриффиндорец ощутил смущение и неловкость из-за нечестной победы. Но он в данный момент не хотел говорить Малфою об амулете. И в конце концов, слизиринец и сам атаковал его, когда он уклонялся от чужого заклятья...

— Ты хороший соперник, Малфой, — вместо всего этого произнес Гарри. — Мне просто повезло.

— В следующий раз победа будет за мной, — усмехнулся Малфой и тут же был вынужден отпрыгнуть на несколько футов, уклоняясь от еще одного шального заклятья, срикошетившего в него от щита Чжоу Чанг.

— Ладно, Поттер, — со вздохом произнес он, — пойдем и проверим, что они там вообще творят…

* * *

Первое занятие «Армии Хогвартса» прошло вполне успешно. Было понятно, что каждый из участников получил немалое удовольствие показав на что он способен, а так же узнав много нового о поединках с реальным противником. Поэтому в понедельник настроение у Гарри было отличным, что за несколько последних месяцев стало по-настоящему редким явлением. Кроме того, молодой маг с нетерпением и неким внутренним трепетом ждал наступления этого дня, так как сегодня в расписании пятикурсников значилось очередное занятие у профессора Амбридж.

— Добрый день, класс! Сегодня мы будем читать главу под номером… так так… а вот же. Главу под номером пять, — жеманно улыбнулась ученикам Амбридж, пролистывая какие-то пергаменты у себя на столе.

Гарри поднял руку:

— Профессор?

Гермиона резко обернулась, встревожено глядя на друга, словно он собирался сделать какую-то глупость.

— Да, мистер Поттер? — после секундной заминки подняла на него глаза жаба в очередной отвратительно розовой мантии, так, что их глаза встретились.

Гарри выпрямился, постаравшись выбросить из головы все посторонние мысли, сосредоточившись лишь на том, что ему предстояло сделать в этот самый миг. Он почувствовал, как медленно погружается в разум Амбридж, который оказался совершенно беззащитным, словно лишенный палочки маг.

Ощутив то раздражение, недоумение и злобу, что испытывала в данный момент профессор ЗоТИ, молодой волшебник укрепил свою волю, соскальзывая в вязкие воспоминания министерского работника, прилагая немалые усилия, чтобы направить «поток» памяти в нужное ему русло.

...Вот Амбридж стоит на Тисовой улице, а рядом с ней скользят по асфальту два дементора. Она дает им какой-то приказ и поспешно аппарирует прочь...

Гарри резко «выскользнул» из сознания профессора и вновь очутился в классе перед нетерпеливо поглядывающей на него Амбридж.

«Мои подозрения оказались верными. Это она послала дементоров!» — сердито подумал он, пытаясь не выказать перед классом той колоссальной усталости, что навалилась на мальчика после исполнения Легилименции.

— Ну, мистер Поттер? — уже раздраженно повторила Амбридж, очевидно, ожидая от этого студента какой-нибудь мерзкой выходки.

— Простите, профессор, но я действительно не понимаю эту главу, — стараясь, чтобы его слова прозвучали максимально вежливо, медленно пояснил гриффиндорец.

Амбридж нахмурилась и приблизилась к Гарри.

— Какая же часть главы вам неясна, мистер Поттер?

— Вот эта часть, мэм, — сказал Гарри, заставив себя улыбнуться профессору, мысленно уже обдумывая план мщения.

* * *

— Мистер Поттер, задержитесь, — услышал Гарри холодный голос за спиной, когда вместе с друзьями собирал вещи в сумку после очередного урока зельеварения.

Гарри вздохнул и махнул друзьям, чтобы уходили без него, недоумевая, что на этот раз могло понадобиться от него слизеринскому декану.

Тем временем, дождавшись, когда остальные студенты покинут кабинет, профессор небрежным взмахом палочки запер дверь и наложил на класс Заглушающие чары.

— Сэр?

— Директор решил, что вы должны изучить Окклюменцию, Поттер — объявил Снейп, повернувшись к мальчику.

— Что? — воскликнул не ожидавший подобного Гарри, широко раскрыв глаза.

Подметив реакцию подростка, мастер зелий сделал вывод, что Поттеру неплохо известно, что такое Окклюменция, как бы не было удивительным подобное для столь безмозглого гриффиндорского болвана. Северусу стало интересно, откуда щенок мог получить столь неоднозначные знания, ведь Окклюменция все же считалась Темным Искусством, и упоминать о ней не было принято в тех кругах, где вращался мальчишка, несмотря даже на очевидную полезность этой науки.

— У вас проблемы со слухом, Поттер? Или вы не в состоянии осознать смысл слов? Тогда что вы забыли в Хогвартсе? Это учебное заведение, а не палата в Мунго, — раздраженно бросил профессор. — Вы будете обучаться Окклюменции, со мной в качестве учителя, один раз в неделю, начиная с сегодняшнего вечера. И да, десять баллов с Гриффиндора за повышение голоса на профессора, — добавил он почти автоматически.

Мальчишка чуть заметно нахмурился и закусил губу, по всей видимости, пытаясь удержаться, чтобы не высказать тех слов, за которые Гриффиндор лишится еще некоторого количества баллов. Северус поднял бровь, с интересом разглядывая своего самого ненавистного ученика. Попытка Поттера контролировать свой… взрывной темперамент выглядела весьма забавно.

— Но мне не нужно...

Северус подавил желание закатить глаза. Этот высокомерный щенок не понимал, какую опасность он мог навлечь на себя из-за своей связи с Темным Лордом.

Он скрестил руки на груди и смерил мальчишку тяжелым взглядом.

— Это решение директора. И можете мне поверить, я не испытываю не малейшего желания возиться со столь бездарным и расхлябанным студентом, как вы. Однако, это не обсуждаются, — сказал он холодно.

Подросток в ответ что-то пробормотал себе под нос.

Северус нахмурился. Ему показалось, или Поттер действительно произнес: «Черт, во что вмешивается старик»?

— Сегодня после обеда в моем кабинете. И, если кто-нибудь будет вас спрашивать, то вы исправляете оценку по Зельям, — проговорил Снейп.

Поттер открыл рот, чтобы еще что-то сказать...

Этот щенок когда-нибудь научится молчать?

Мастер Зелий взмахом палочки распахнул дверь кабинета у Поттера за спиной и произнес, опережая его:

— Вон! У меня есть еще занятия.

* * *

Гарри вздохнул. Очевидно, Дамблдор наконец-то вспомнил о его связи с Волдемортом и решил, что Гарри нужно научиться защищать свои мысли. Нет, старик практически приказал ему изучать Окклюменцию. Причем из всех возможных кандидатур директор выбрал в учителя именно Снейпа! Проклятье!

Гарри отчетливо понимал, что его загнали в тупик. Ведь он не мог позволить человеку директора копаться в своих мыслях, слишком много там было такого, чего ни в коем случае не должно было находиться в голове национального героя… Но и закрыть свое сознание, означало признаться во владении Окклюменцией – Темным Искусством, о существовании которого Гарри Поттеру из «прошлой» жизни не полагалось даже догадываться, не то, что владеть. Конечно, оставался еще один шанс… крохотный шанс, что ему каким-то образом удастся с первого раза, без тренировок «направить» поток воспоминаний в необходимую сторону, показывая Снейпу лишь те из них, где не будет ничего компрометирующего... Молодой маг понимал, что подобная магия возможна лишь при высоком уровне владения Легилименцией, сильной воле и постоянном контроле над собственными мыслями, однако, иного выбора у него не оставалось.

* * *

После обеда Гарри, как и было оговорено, пришел к кабинету Снейпа.Он постоял немного перед дверью, собираясь с мыслями и в который раз заставляя себя успокоиться и очистить сознание, набрал в грудь побольше воздуха, постучался и вошел.

Сумрачная комната была заставлена полками с сотнями стеклянных банок, где плавали в разноцветных зельях склизкие на вид кусочки животных и растений. В одном углу стоял шкаф с ингредиентами, в краже которых Снейп — не без оснований — заподозрил когда-то Гарри. Внимание его, однако, привлек стол, на котором стояла освещенная свечой мелкая каменная чаша, с резными рунами и символами — Омут Памяти, как уже было известно Гарри из книги по Легилименции.

«Должно быть, сейчас в нем находятся худшие воспоминания Снейпа. Интересно, какие?», — подумал он.

— Итак, Поттер, вам известно, зачем вы здесь, — проговорил Снейп. — Директор попросил меня обучить вас Окклюменции. Смею надеяться, что в этом вы не окажетесь столь же безнадежны, как в Зельях.

«Да ты понятия не имеешь, как», — мысленно ответил ему Гарри, впрочем, не рискуя поднимать взгляд на профессора.

Снейп коротко рассказал ему об Окклюменции и пояснил, почему ему необходимо освоить эту непростую и весьма тонкую науку. Гарри слушал молча, избегая задавать вопросы, чтобы не раздражать лишний раз ненавистного профессора, и не провоцировать себя на грубый ответ. Вместо этого, мальчик пытался не замечать язвительных реплик, всеми силами стараясь сохранять безразличие, не столько внешнее, сколько внутреннее.

Когда же, после недолгого монолога, Снейп счел необходимым поинтересоваться все ли ясно его ученику, и получил короткий утвердительный ответ, профессор скривился и приказал мальчику выйти на середину комнаты, в свою очередь, поднимаясь из-за стола и доставая волшебную палочку. В тот момент, когда Снейп коротко велел ему «очистить свой разум», Гарри искренне порадовался, что в прошлом году ему попался такой учитель Окклюменции, как Николас.

— А теперь достаньте свою волшебную палочку, Поттер, — приказал Снейп.— Когда я произнесу заклинание, можете с ее помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом.

Гарри послушался, в то же стараясь подготовиться и не пропустить возможную атаку. Он заранее снял защитный амулет. Ему совершенно не хотелось узнать, как отреагирует Снейп, если вдруг обнаружит, что его заклинание заблокировано неизвестной силой.

— На счет «три», — кончик палочки Снейпа оказался направлен точно в грудь гриффиндорца. И хотя их разделяло несколько десятков футов, Гарри почувствовал весьма неприятное ощущение чужой магии, в любое мгновение готовой обратиться против него. — Раз, два, три… Легилименс!

Гарри тут же почувствовал присутствие Снейпа в своем разуме, словно чужеродное сознание касалось его чувств и воспоминаний, тасуя и перебирая их по собственному усмотрению... Молодой маг сосредоточился на том, что бы показать Снейпу именно то, что он сам позволит ему увидеть, заставляя «поток памяти» подчиниться своей воле. Это оказалось даже труднее, чем сопротивляться Империусу, однако, мальчик едва сумел совладать с облегчением, когда понял, что ему удается незаметно корректировать выбранный профессором «курс», и направлять того к воспоминаниям, которые не выбивались из привычной картины жизни гриффиндорского пятикурсника.

Вот Гарри летит над квиддичным полем... Он очень нервничает, поскольку это его первый квиддичный матч в качестве нового ловца своего факультета... Внезапно, его метла потеряла управление... Он чуть не падает, лишь в последнюю секунду сумев обхватить пальцами древко метлы... Он растерян и дезориентирован, однако каким-то чудом ему удается заметить совсем неподалеку порхающий золотой мячик – снитч, и, едва его не проглотив, Гарри буквально зубами вырывает победу для Гриффиндора...

Гарри быстро направил Снейпа к другому воспоминанию. Он вовсе не хотел, чтобы ненавистный профессор знал, как его ученик чувствовал себя в тот момент, поскольку при помощи легилименции можно не только просматривать воспоминания, но и узнать, какие эмоции испытывала жертва.

И вот уже Гарри и Рон бросаются в женский туалет на помощь девочке, ставшей впоследствии их лучшей подругой... Тролль собирается напасть на Гермиону, он уже заносит над испуганной первокурсницей свою огромную дубину... Безжизненное тело Джинни в Тайной Комнате... Боггарт в классе Люпина, обращающийся дементором...

После этого Гарри вновь оказался в кабинете Снейпа, ощущая опустошение и боль в кружащейся голове. Судорожно вдохнув стылый холодный воздух, он крепче сжал в руке палочку, ощущая чуть заметное согревающее тепло, исходящее от магического оружия, которое верой и правдой служило ему в любой передряге. Это позволило подростку немного успокоиться и унять колотящееся в груди сердце.

— Вы не стараетесь Поттер! Не прикладываете должных усилий, — с досадой сказал Снейп. — Попробуем еще раз. Сосредоточьтесь. Раз, два, три… Легилименс!

И вновь ощущение чужого присутствия в его мыслях, как будто холодные пальцы ворошат какую-то часть сущности, души Гарри, прикасаясь к чувствам, порывам, мыслям, памяти… самому существу. На этот раз, сопротивляться было практически невозможно, он из последних сил «выбрасывал» на поверхность сознания ничего не значащие образы, отчетливо понимая, что силы слишком быстро убывают, сметенные напором воли взрослого мага.

Вот Гарри бежит в сторону дракона, едва спрыгнув с метлы и, кажется, растянул ногу... кидается к золотому яйцу, касаясь пальцами гладкой, еще сохранившей тепло тела драконши поверхности...

Внезапно, Гарри почувствовал, что уже не успевает «подкинуть» Снейпу очередную «пустышку», и тому удается продвинуться вглубь его памяти.

Гарри вновь оказывается на площади Гриммо, двенадцать... Он только что проснулся от очередного кошмара и ощущает привычную боль в старом шраме... Он не может уснуть и идет в гостиную... На полке лежит странный камень, светящийся в темноте...

Нет! — Гарри готов был закричать в голос, ­­ — нельзя позволить Снейпу увидеть, что произойдет дальше!

— Протего! — в отчаяние выкрикнул он.

Молодой Люциус Малфой подходит к нему и что-то быстро говорит на ухо... Они вместе аппарируют к большой усадьбе, к которой ведет небольшая аллея, деревья покрыты пушистым снегом, он загадочно серебрится в свете восходящей луны... Он получает приказ убить маленькую девочку-магглу и направляет на нее слегка трясущуюся в бледной руке волшебную палочку... холодный смех Волдеморта... Одобрение Темного Лорда и дикая разрывающая все его существо боль в предплечье, на котором остается навеки выжженная Темная Метка...

Внезапно, Гарри понял, что оказался заперт в сознании Снейпа, он попробовал вырваться, но сил не хватало и его все дальше затягивал поток чужих воспоминаний.

Женщина кричит так громко и отчаянно, словно раненое, загнанное в ловушку животное, уже ощутившее на шее холодное лезвие ножа охотника... Маленькая девочка всхлипывает, обнимая пухлыми ручонками застывшее тело мертвой матери... Вспышка зеленого света, и плач резко обрывается... Темная Метка, вырывается из кончика палочки и воспаряет над пылающей деревенькой...

Гарри ощутил мощный толчок, который, казалось, выбил весь воздух из его легких, заставляя судорожно глотать воздух, скрючившись от резкой боли в груди. И вновь он стоит посреди кабинета перед бледным профессором... который, тяжело дыша, схватился рукой за край преподавательского стола так, что побелели костяшки стиснувших деревянную поверхность пальцев, и практически полу-сидит на полу кабинета.

— Сэр? Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Гарри. На миг ему даже стало жаль этого мужчину, хотя он и не понимал, почему испытывает подобные эмоции.

Однако, Снейп резко встал, с нечитаемым выражением посмотрев на своего студента, и вновь направил палочку на Гарри.

— Еще раз... Раз, два, три, Легилименс!

Он снова оказался на площади Гриммо... Он смотрит на Рона и Гермиону, пытающихся что-то объяснить ему... Он кричит на них за то, что они не писали ему... Кошмар... Он не может уснуть и идет в гостиную...

Гарри отчаянно пытался остановить Снейпа, чтобы не дать тому увидеть эту часть его памяти, но оказалось, что он уже не может контролировать действия профессора. У него почти не осталось сил после использования легилименции на Амбридж и сегодняшних весьма интенсивных занятий со слизеринским деканом. Постоянное скрытое сопротивление чужой воле отнимало поистине колоссальное количество сил...

Вот он уже протягивает руку и касается слабо светящейся поверхности камня...

Гарри сглотнул. Сейчас Снейп увидит...

Гарри лежит на лесной земле... Он поворачивается и встречается взглядом с мальчиком с гербом Слизерина на левой стороне мантии…

— Нет! — крикнул Гарри и, совершив чудовищное волевое усилие, вытолкнул Снейпа из своего разума. Он даже не заметил, как упал на колени, поскольку ноги дрожали и отказывались дальше держать его.

— Кто этот молодой человек, мистер Поттер? — обманчиво мягким голосом задал неминуемый вопрос Снейп. — Я не помню, чтобы на Слизерине был такой ученик...

«Думай, Гарри, думай! Ты ведь был слизеринцем! Думай над тем, как избежать неприятностей!» — мысленно говорил себе Гарри.

Однако, он понимал, что не может придумать хоть сколько-нибудь убедительный ответ… Не в таком состоянии. Голова нещадно болела, мир никак не желал приобретать четкость и медленно плыл перед помутившимися глазами, тело молодого человека сотрясала едва заметная дрожь, во рту пересохло, а легкие, казалось, были заполнены жидким огнем вместо воздуха. Гарри пытался отдышаться, собраться с мыслями, но ничего не выходило. Единственное, что он сейчас мог – это молчать.

Он постарался не встретиться взглядом со Снейпом, опасаясь, что тот может воспользоваться его состоянием, чтобы узнать ответ на вопрос, вновь прибегнув к легилименции, и сказал вполголоса:

— Я не спрашивал о том, что видел в вашей памяти, сэр. Поэтому, пожалуйста, не спрашивайте о том, что вы видели в моей...

И, не став дожидаться, когда Снейп разозлится, молодой волшебник медленно поднялся на ноги и, стараясь ступать твердо, покинул кабинет.

— Поттер! — услышал он выкрик профессора из-за закрывшейся двери, однако, даже не обернувшись, побрел прочь.

* * *

Северус раздраженно смотрел вслед уходящему на нетвердых ногах Поттеру. Как мальчишка вообще смел говорить с ним в подобном тоне?! Профессор был весьма роздосадован тем, что произошло на сегодняшнем занятии. Он вовсе не ожидал, что Поттер когда-нибудь сможет столь глубоко проникнуть в его тщательно упорядоченные и скрытые от посторонних воспоминания…

Но все-таки, кем был тот слизеринец, которого он мельком видел в сознании Поттера? Да и сама память мальчишки была слишком… систематизирована, словно Поттер действительно мог управлять ситуацией, и показывал своему учителю лишь определенные воспоминания.

В одном Северус был абсолютно уверен — Поттер изменился. Причины, послужившие этому, пока были от профессора скрыты, однако, стало очевидно, что гриффиндорец больше не был тем мальчиком, которого Северус знал на протяжении нескольких лет. Во время летних каникул произошло нечто важное, о чем Поттер не спешил распространяться... Он даже не сказал Альбусу. Казалось, малолетний оболтус не настолько доверяет директору, как Северус изначально думал. У него было ощущение, что тот таинственный мальчик, которого он видел в сознании Поттера, являлся ключом ко всем секретам, которыми, как оказалось, был полон его самый ненавистный ученик.

* * *

В спальне пятикурсников Гриффиндора стояла глубокая ночь, на часах у кровати Дина можно было различить время – без пятнадцати два часа, за окнами бушевал настоящий ливень, и крупные капли дождя ритмично барабанили по стеклу. Однако, осенняя сырость и непогода не могла добраться до пяти мирно спящих в своих уютных теплых постелях студентов школы Хогвартс. Впрочем, один из них до сих пор не сомкнул глаз, терпеливо дожидаясь, когда сон его однокурсников станет достаточно крепок, и до его чуткого слуха больше не будет доноситься бормотания Невилла, читающего учебник травологии, или поскрипывания матраса под ворочающимся от бессонницы Симусом. Наконец, все звуки растворились в ночной тишине.

Гарри убедился, что полог вокруг его кровати надежно задернут, и прошептал заглушающие чары, чтобы не перебудить всех в общей спальне, если что-то пойдет не так. Для исполнения своего весьма рискованного плана гриффиндорец выбрал именно ночь четверга, чтобы у него было достаточно времени для восстановления сил перед следующим занятием Окклюменцией со Снейпом.

В темноте спальни, Гарри едва мог различить чуть более светлые размытые пятна своих рук на одеяле. Он сел на кровати, сжав в чуть подрагивающих пальцах теплое дерево палочки, закрыл глаза и попытался отыскать в своем сознании, почувствовать едва различимую ниточку связи, которая соединяла его с Волдемортом. Мальчик подумал об иронии происходящего — Дамблдор приказал Снейпу научить его закрывать сознание от Темного Лорда, но сейчас Гарри пытался, наоборот, связаться с ним.

Он опустил мысленные щиты и потянулся дальше, следуя по едва различимому каналу связи. Вскоре его остановил еще один щит. Щит Волдеморта. Гарри заколебался.

Юный волшебник знал, что все изменится, когда он свяжется с Томом и расскажет про свою вторую личность. Он явственно понимал, что после такого, просто не сможет оставаться Гарри Поттером, борцом за Светлую Сторону, Надеждой Магической Англии… соответствовать всем тем титулам, которыми «наградило» его Магическое сообщество. Он так же был просто Алексом Салютором, лучшим другом Тома Риддла.

Он в очередной раз глубоко вздохнул, приводя разбегающиеся мысли к некому подобию порядка, и попытался проникнуть сквозь щит и тут же ощутил мощное сопротивление с той стороны. Он сам не мог бы с уверенностью сказать почему, но в этот миг Гарри четко ощутил, что кто бы ни был сейчас по другую сторону «канала», он знал о его присутствии на границе своего разума, знал и готовился.

Гарри успокоился и мысленно крикнул:

«Том?»