Новые истории старого замка (джен)

В субботу после грандиозной гриффиндорской вечеринки многие студенты Хогвартса пребывали в прострации. Так бывает, когда возвращаешься домой после путешествия: мыслями ты всё ещё в далёких странах, пытаешься растянуть впечатления и ходишь как неприкаянный, заново привыкаешь к родным стенам.

Самыми бодрыми, как ни странно, оказались организаторы. Джеймс вскочил ни свет ни заря, хотя обычно по выходным он не упускал возможности отоспаться. Он распахнул окно, впустив в комнату свежий утренний воздух. Одёрнув полог сначала на кровати Фреда, а потом — Курта, Поттер уселся на пол и начал полировать метлу. Яркое солнце сделало своё дело — приятели Джеймса начали шевелиться. Фред разлепил глаза, с недоумением посмотрел на Поттера, после чего натянул одеяло на голову, решив ещё поспать. Курт приподнялся на локте, глянул на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, и охрипшим спросонья голосом поинтересовался:

— Джеймс, ты чего в такую рань?

Поттер пожал плечами и счастливо улыбнулся. Ему не терпелось ещё раз посмаковать подробности вчерашнего вечера. Как-никак их объявили героями вечеринки. Имя Курта правда не звучало, но последнего это ничуть не печалило. Финниган был равнодушен к славе.

Курт потянулся и нехотя начал одеваться. Фред же и не думал подниматься. Джеймс решил пустить в ход коронную приманку:

— Эй, Фред, пошли полетаем.

Сон с рыжего братца как рукой сняло. Он с энтузиазмом достал свою Молнию и готов был прямо в пижаме мчаться на поле.

— У нашей сборной новая форма для квиддича? — хмыкнул Курт.

Джеймс покатился со смеху. Фред оглядел себя и тоже усмехнулся:

— Неплохо, — сказал он Курту, — поживёшь с нами ещё пару лет, того и гляди шутить научишься.

В Большой Зал они спустились как раз вовремя, чтобы увидеть, как профессор Флитвик опускает на землю парящий спальный мешок, а потом отчитывает паренька с Пуффендуя. Хоть наблюдателей было не так много, этот случай потом стал школьной легендой и передавался из уст в уста, обрастая причудливыми подробностями. Отчасти это было заслугой Фреда, который запустил в массы целых три разных варианта байки. В итоге одни утверждали, что парень спал на летающем чучеле крокодила (или даже на живом, но обездвиженном ящере). Другие клялись, что пуффендуец упал прямо на голову профессору Макгонагалл. Третьи не сомневались, что он голышом бегал по Большому Залу, распевая гимн Хогвартса.

Вскоре прибыла почта. Белоснежная сова Поттеров опустилась на плечо Джеймсу.

— Ты же вроде только вчера получал письмо? — удивился Фред.

— Да это мелкому, — ответил Джеймс, прочитав надпись на конверте. — Спасибо, Маргери, — он погладил сову и дал ей печенье. Она благодарно ухнула и полетела в совятню.

Альбус как раз показался в дверях Большого Зала и, найдя глазами брата, направился прямо к нему.

— Тебе что, родители каждый день пишут? — насмешливо спросил Джеймс, протягивая Алу письмо. Тот что-то невнятно буркнул и тут же распечатал конверт.

Пока Альбус усаживался и читал послание из дому, Джеймс наполнил его тарелку яичницей с беконом, а стакан с тыквенным соком поменял на чай. Курт, успевший уже прочитать свою почту, сосредоточенно наблюдал за обоими Поттерами. Фред хотел уже спросить, в чём дело, но его отвлекла подошедшая Рози.

— Фред, расскажи, пожалуйста, как работает тот музыкальный шар.

— Это секрет, — Уизли лукаво прищурился.

— Ну Фре-е-ед, ну скажи-и, — начала канючить Роза. «У Лили получается лучше» — с досадой подумала она.

— Ты ещё маленькая, — Фред определённо решил вывести кузину из себя, и у него это получилось.

— Ах так! — вспыхнула Рози. — Ну так никогда меня больше ни о чём не проси, раз я такая маленькая!

— Ну, ладно-ладно, скажу, — сдался Фред. — Ишь, какая любопытная.

— Не любопытная, а любознательная, — просияла Роза, примостившись рядом с братом, — так мама говорит.

Курт теперь уже наблюдал за двумя Уизли. Его лицо выражало какую-то непонятную гамму чувств. Парня будто разбудили посреди ночи, заставили сдать экзамен по трансфигурации, а потом преподнесли какую-то потрясающую новость, на которую он не мог хоть как-то адекватно отреагировать.

Альбус отодвинул тарелку, достал из рюкзачка лист бумаги и шариковую ручку. Подумав пару секунд, он начал быстро писать письмо. Джеймс нахмурился:

— Может, сначала поешь? — он и сам не заметил, что сказал это с интонациями миссис Поттер, которая в свою очередь переняла их от бабушки Молли.

— Не-а, надо ответить. И вообще, — поднял он наконец глаза, — написал бы ты Лили. Она обижается. Уже неделю в школе, и ни одного письма для неё.

— Великий Мерлин! Я же писал домой!

— Но ей-то не писал, — пожал плечами Ал.

— Ла-адно, тогда дай мне своё письмо, я черкну пару строчек от себя, а ты поешь, в конце концов. Если до рождественских каникул ты потеряешь хоть килограмм, бабуля закормит тебя до смерти.

Альбус улыбнулся и набросился на еду.

— Вот ведь обидчивая мелюзга, — проворчал Джеймс и принялся за письмо для сестрёнки.

Фред тем временем что-то шёпотом рассказывал Рози. Она с серьёзным выражением лица его слушала и то и дело кивала.

— Не хотите что-нибудь приписать Лили? — предложил Джеймс Фреду и Розе.

— Я ей только позавчера письмо отправила, — ответила Рози.

Фред же достал чистый лист бумаги и быстренько нарисовал на нём мультяшного зайца. Он немного поколдовал над картинкой, и теперь зверёк моргал и шевелил ушами. Уизли пытался заставить зайку ещё и прыгать, но пока что ему не хватало мастерства для подобных манипуляций. Тогда он подписал рисунок: «Лилз от Фреда», и передал его Альбусу, который уже разобрался с завтраком и теперь дописывал послание.

— Джеймс, залепишь конверт, чтоб только для Лили? — попросил Ал. — А то я про вечеринку писал, а родителям…

Не дожидаясь окончания фразы, Джеймс, почти не глядя, наложил простенькое запечатывающее заклинание.

— Спасибо! Рози, идём. Мы же обещали Хагриду…

— Я помню! — раздражённо перебила его Роза. Она не любила, когда ей указывали что делать, хотя сама постоянно порывалась всеми командовать.

— Надеюсь, хотя бы к Хагриду ты не потащишь твоего слизеринского дружка, — поджав губы сказала девочка.

— Нет, — спокойно ответил Альбус. — Он стесняется. Но в следующий раз я попробую его убедить. Да и с Хагридом не мешало бы переговорить заранее.

Рози закатила глаза. Вылезая из-за стола, она продолжала что-то недовольно бормотать себе под нос. Альбус же делал вид, что ничего не слышит.

— А мелкий-то молодец, с характером, — с одобрением заметил Фред, провожая парочку взглядом. — Я думал, он так и будет под каблуком у Рози, ан нет!

— Интересно, как она переживёт этот бунт на корабле, — хохотнул Джеймс.

— Да дома на Хьюго отыграется!

— Хью тоже не так прост, как кажется: выслушает, согласится и сделает по-своему.

— Эй, Курт, — окликнул Фред приятеля, — ты чего?

— А? А что я? — рассеянно переспросил Финниган.

— У тебя лицо, будто тебя тролль дубиной огрел, — Уизли попытался изобразить Курта, но получилось скорее похоже на самого тролля.

Джеймс рассмеялся и тоже повернулся к Курту:

— Да, приятель, ты конечно умник и всё такое, но сегодня выглядишь полнейшим придурком.

— Я тут просто… Вот, — он протянул друзьям через стол распечатанный конверт.

Поттер и Уизли пробежались глазами по измятому письму, и их лица озарились улыбками. «Ух ты! Вот это новость! Поздравляю!» — наперебой завопили они так, что на них стали оборачиваться. Курт неуверенно улыбнулся.

— Ты что, не рад? — удивился Фред его реакции. — Младшие сёстры — это здорово.

— И братья тоже прикольно, — подтвердил Джеймс.

— Я рад… Но это так… Странно что ли. Родители всю неделю не писали, я уж было подумал, случилось что, а тут… «У тебя будет братик или сестричка».

— Да уж, здорово тебя ошарашили, — по-прежнему улыбаясь, сказал Поттер.

— И ещё кое-что. Вы-то всегда жаловались, что мелюзга донимает, что «раз старший — значит во всём виноват».

Фред озадаченно почесал затылок:

— Ну, так и есть. Так принято просто.

— Как?

— Мм… Это сложно объяснить. Потом поймёшь.

— А если не пойму? В книжках такое вряд ли вычитаешь.

— Слушай, друг, — начал раздражаться Джеймс, — а мы тебе на что?

— Ага, — согласился Фред, — уж мы-то тебе проведём курс «Как быть старшим братом? Советы для начинающих».

— Да? — Курт наконец немного расслабился. — И как же быть старшим братом?

Джеймс и Фред переглянулись.

* * *

Чтобы быть настоящим старшим братом, недостаточно просто родиться раньше других. Эту парадоксальную истину Джеймс понял, когда ему было всего лет шесть. Он постоянно старался показать Альбусу свою силу, ловкость, находчивость и отменное чувство юмора. Но, как оказалось, прятать вещи четырёхлетнего братишки, связывать шнурки его ботинок, втягивать его в разные экстремальные развлечения, а потом смеяться над его неудачами — не самый лучший способ укрепить отношения. После очередной проделки Джеймса, Ал в запале крикнул: «Я тебя ненавижу! Понятно тебе?», и в слезах убежал к матери. «Ну, всё, — подумал Джеймс, — родители меня прибьют».

До вечера он сидел в комнате и всё ждал разбора полётов. У Джеймса аж коленки затряслись, когда в комнату зашёл отец. Но тот выглядел не разозлённым, а расстроенным. От этого Джеймсу стало бесконечно стыдно и тоскливо, к горлу подкатил ком. Гарри присел к сыну на кровать и, глядя ему в глаза, начал разговор.

— Джеймс, мама сказала, ты обижаешь Альбуса. Это правда?

Мальчик молча отвёл глаза.

— Я не буду говорить, что ты старше, и поэтому должен быть умнее. Ты это и сам понимаешь. Поговорим о немного другом. Как ты думаешь, что такое семья?

— Ну, это ты, мама, я, Ал и Лили… Мы живём вместе… — Джеймс пока не понимал, к чему клонит отец.

— А ещё? На чём всё держится?

— На тебе и маме.

— Можно и так сказать, — усмехнулся Гарри. — Но в целом всё держится на любви. Мы с мамой полюбили друг друга и стали семьёй. Потом у нас появился ты, потом — Ал, и потом — Лили. И мы любим каждого из вас очень сильно. Это и есть семья. Ты понимаешь?

— Да, пап.

— Хорошо. Мне очень важно, чтобы ты действительно понял. А что делают люди, когда любят друг друга?

— М-м… Вот мама готовит нам всем кушать, стирает, убирает. И ещё она целует нас на ночь. А ты работаешь, чтобы у нас всё было, катаешь нас с Алом на шеё и разрешаешь Лилз грызть твои очки.

— Одним словом — это забота. Как ты думаешь, почему я решил поговорить об этом именно сегодня?

— Наверное, чтобы я не обижал Ала?

— Не совсем.

— Как это? — вскинул брови Джеймс.

— Смотри, мне правда не хотелось бы, чтобы вы ссорились. Но я знаю, что это невозможно. Все люди, даже самые близкие иногда ссорятся.

— Как Рон и Гермиона, — сообразил мальчик. — Они иногда ругаются, но всё равно мирятся.

— Правильно. А всё почему?

— Потому что они любят друг друга? — предположил Джеймс.

— Верно. Ты любишь нас с мамой?

— Конечно!

— А Лили и Ала?

— Не знаю… — задумался Джеймс. — Наверное, люблю. Лили славная особенно сейчас, когда не вопит по ночам. Да и Ал ничего вроде бы. Конечно, с Фредом веселее, но и Ал сойдёт.

— Вот представь: Ала кто-то ударил на улице. Что ты сделаешь?

— Начищу рыло!

— Джеймс, где ты таких слов нахватался? — с улыбкой спросил Гарри. — Хоть при маме не говори. Значит заступишься?

— Конечно, он же мой брат.

— Получается, ты о нём тоже заботишься.

— Выходит, что так.

— Но он-то этого не знает. И если ты будешь только шутить над ним, ему будет казаться, что ты его терпеть не можешь.

Джеймс опустил голову.

— Я конечно понимаю, что ты серьёзный взрослый парень и не собираешься ни с кем сюсюкать, но постарайся вести себя так, чтобы Ал не думал, что быть младшим — это наказание, а старший брат — это ужасный монстр. Хорошо?

— Да, пап! Обещаю!

— Честное чародейское?

— Честное чародейское!

После этого разговора Джеймс много думал. Ему польстило, что отец говорил с ним, как со взрослым. И тогда Джеймс решил, что не разочарует его. Он стал более терпим к брату, но всё ещё не упускал возможности над ним пошутить. Но самым любимым занятием у него было строить из себя взрослого. Он постоянно повторял: «Я же старше, я лучше знаю», чем ужасно раздражал Альбуса и кузину Рози (особенно её, потому как она считала себя самой умной). Однако насмешек над младшими стало значительно меньше. А иногда, когда у Джеймса было особенное «родительское» настроение, он читал Алу и Лили сказки.

Так понемножечку Джеймс завоёвывал доверие как родителей, так и брата с сестрой. Он начал понимать, что такое ответственность. И хотя это было непросто, ведь сложно быть солидным, когда сам ещё не напрыгался, не нашалился, но быть хорошим старшим братом Джеймсу понравилось.

Однако самым старшим братом для детишек Поттеров по-прежнему считался Тэд Люпин. Лет с пяти он жил на два дома: неделю — у своей бабушки Андромеды, неделю — на Гриммо. Ему нравилось возиться с малышами, так что он успел понянчить каждого — от Джеймса и до Лили. Джеймс даже придумал ему прозвище «БигБро», которое крепко к нему прилепилось, несмотря на то, что сочетание худенького Тэда и этой брутальной клички воспринималось весьма комично.

Из младших, помимо своих «поттерских» малявок, существовало ещё множество кузенов и кузин Уизли, с которыми тоже были свои нюансы в отношениях.

Со стороны дети Поттеров казались очень дружными. Честно сказать, так и было. У них были свои истории и секреты, о которых не знали родители. Но по-настоящему близки они стали после двух случаев.

Когда Джеймсу было девять лет, семья Поттеров отправилась на горнолыжный курорт для магов. На то время он был единственным в своём роде. С ними поехала и Анжелина с детьми. Джордж, к сожалению, не смог вырваться с работы.

Первые дни, естественно, с детей глаз не спускали. Потом Джеймс и Фред упросили родителей отпустить их одних покататься на санках. С ними же увязалась и Роксана. Спустя ещё немного времени уже и Альбусу с Лили было разрешено гулять без родителей.

— Под мою ответственность, — с важным видом заявлял Джеймс, и Фред солидно кивал.

Всё было хорошо, пока Джеймс не придумал новое развлечение. Он примотал к полозьям санок волшебным скотчем две игрушечных метлы. Как известно, такие мётлы способны подняться метра на полтора, не выше. Джеймсу это казалось оптимальным вариантом для преодоления трамплинов. Было решено опробовать изобретение на трассе для начинающих. Вся компания отправилась посмотреть на это зрелище. Вот Джеймс разгоняет сани и со счастливым воплем лихо перемахивает через небольшой трамплин. Все в дичайшем восторге. Лили и Роксана даже аплодируют. Следующим «полетел» Фред, что было не менее эффектно.

— А можно мне? — с надеждой спросила Лили.

— Нет, — отрезал Джеймс. — И не проси.

— А мне? — загорелся Альбус.

— Нет.

— Ну почему-у?

— Это опасно. А я за вас отвечаю. Разговор окончен.

— Ничего, — Роксана попыталась подбодрить понурившихся Лили и Ала, — лучше просто на санках погоняем. Айда на Королевскую горку!

На этом бы стоило прекратить забаву, но Джеймс и Фред были не в силах отказаться от такого веселья. Они до заката солнца скакали по горам, выбирая всё более опасные препятствия.

Роксана отправила Альбуса и Лили к родителям, а сама всё же прокатилась пару раз на летающих санках. Джеймс пытался остановить и её, но Фред махнул рукой, мол «пусть попробует».

Вечером было решено разобрать сани, чтобы не мозолили глаза младшим.

В последний день отдыха родители записались на лыжный забег на длинную дистанцию. Дети, соответственно, были предоставлены сами себе. Они задумали слепить магловских снеговиков, а потом попросить взрослых, чтобы они их оживили.

Когда работа была почти окончена, Альбуса отправили за украшениями: морковками, шарфами, пуговицами и прочей мелочевкой. Он на удивление безропотно перенёс эту эксплуатацию детского труда. Джеймсу это сразу показалось подозрительным:

— Чего это ты такой сговорчивый?

— Да я с вашими снеговиками уже пальцы себе отморозил, хоть согреюсь, — проворчал Ал.

— Смотри мне, — пригрозил ему Джеймс на всякий случай.

Когда Альбус скрылся из виду, завязалась снежная баталия — Поттеры против Уизли. Лили пряталась за Джеймсом и лепила снаряды. Казалось бы, отличная стратегия, но шустрые Фред и Рокси облепили Поттеров снегом, пока те не успели спланировать свою атаку.

— Что-то Ала давно нет, — заметила Роксана, когда они отряхнулись от снега.

Лили опустила глаза. Джеймс тут же к ней подскочил:

— Он тебе что-то говорил?

— Джейми, ты будешь сердиться.

— Куда он пошёл? — ледяным тоном спросил Джеймс.

Губы Лили задрожали.

— Он… он хотел саночки…

Поттер выругался.

— Где именно он собирался кататься? — мягко спросила Роксана, присев на корточки рядом с Лили.

— Я не помню. Он вроде собирался на новые трассы…

У Джеймса и Фреда внутри всё похолодело. Новые трассы — это ещё не законченные полосы препятствий. Их должны были открыть только в следующем сезоне.

Не говоря ни слова, они бросились бежать. Роксана и Лили быстро отстали.

За пять минут они домчались до ограждения. «Трассы ещё не проложены! Спуск на санях, лыжах и сноубордах воспрещён! Опасно для жизни!» — гласила надпись над воротами.

Джеймс сразу заметил фигурку брата на одной из гор. Он окинул взглядом путь скольжения и его сердце пропустило удар — даже если сани осилят этот трамплин, они разобьются об пень. На другой стороне трамплина раньше росло огромное дерево. Его спилили, но до пня чьи-то руки так и не дошли. И самым страшным было то, что съезжающий человек может увидеть опасность только тогда, когда свернуть или остановиться уже невозможно.

— СТО-О-ОЙ! — что было сил заорал Джеймс, перепрыгивая через ограду. — НЕ СМЕЙ СЪЕЗЖАТЬ!

Но Альбус уже мчался вниз с горы.

У Джеймса не было сил бежать, но он просто не позволял себе остановиться. Он не думал о родителях и их наказании, как когда-то в детстве. Сейчас для него существовал только его маленький глупый брат, который нёсся навстречу собственной гибели. И которого нужно спасти.

«Он разобьётся! — стучало у Джеймса в голове. — Я не успеваю! Нет, я должен успеть! Я должен!»

Лёгкие горели, по лбу градом катил пот, ноги отказывались передвигаться. И на очередном шаге на Джеймса вдруг обрушилась темнота и сдавила его со всех сторон. Он успел только подумать: «Я что, потерял сознание? Не знал, что это так больно», но темнота тут же выплюнула его в шаге от брата. Джеймс в прыжке сшиб Ала с саней и они оба повалились на снег.

Санки без наездника перелетели трамплин и — КККХРРРРК! — разлетелись на мелкие щепочки, врезавшись в пень.

— Идиот, — одними губами прошептал Джеймс и теперь уже действительно потерял сознание.

Фред отставал от Джеймса примерно на пару метров и не понял, в чём дело, когда тот вдруг исчез. Пару секунд — и оба Поттера уже были на спуске. Мальчики лежали на самом краю трамплина. Фред остановился и с облегчением выдохнул.

Альбус отдышался и встал на четвереньки. Джеймс не шевелился.

— Эй, Джеймс, — тихонько окликнул его Ал.

Никакой реакции.

— Джеймс! — позвал он уже громче. — Это не смешно, Джеймс!

Альбус перевернул брата и тут же заметил, что снег возле него окрашен красным.

До Фреда донёсся нечеловеческий крик. Он увидел, что Ал, рыдая, трясёт Джеймса за плечи. Фред снова сорвался с места, но наткнулся на… кисть руки, зависшую в воздухе. Он мигом всё понял. Гермиона рассказывала, как Рона расщепило во время войны. К счастью, Фред умел ясно соображать даже в стрессовых ситуациях. Он обернулся на запыхавшихся девчонок, и жестами показал Роксане, чтобы та увела Лили. Потом, преодолев страх и отвращение, он засунул руку Джеймса к себе в карман. Стараясь не терять ни секунды, Фред подбежал к братьям.

— Фред, сделай что-нибудь! Фред, он же не умрёт? Это я виноват, — захлёбывался Альбус.

— Ал, спокойно, дыши, смотри на меня, — Фред обхватил его за плечи, — нужно вызвать родителей, слышишь?

Альбус судорожно кивнул.

— У тебя есть монета?

Дрожащими руками Ал достал фальшивый галлеон, который висел у него на шее. Такие монеты отец раздал всем детям и наказал использовать только в случае опасности.

Когда галлеон был активирован, к ним тут же трансгрессировали Гарри, Джинни и Анжелина.

Целители в Мунго долго поражались: «Где это видано, чтобы девятилетний мальчик трансгрессировал?»

Конечно же, с Джеймсом потом всё было в порядке: кисть пришили, загипсовали, прописали обезболивающее зелье и отпустили домой, на постельный режим.

Не дожидаясь вопросов родителей, каждый из братьев поспешил взять вину на себя. Джеймс сокрушался:

— И зачем я эти сани смастерил? Ещё и выпендривался перед малышнёй. А потом не усмотрел… Не ругайте этого мелкого придурка, это я виноват.

Альбус в свою очередь утверждал, что ничего бы не случилось, если бы не его дурацкое желание «обскакать» брата.

И даже Лили корила себя за то, что не предупредила Джеймса о намерениях Ала.

Джинни хотела всыпать всем троим, но Гарри увёл её на кухню — выпить чаю или чего покрепче.

— Прости меня, — тихонько сказал Альбус, подойдя к кровати брата. — Я и правда идиот. Хотел быть крутым, а в итоге и сам чуть не убился, и тебя подставил.

— Да чего уж там, — отмахнулся Джеймс.

— И… спасибо! Ты мне жизнь спас.

Джеймс хотел было посмеяться над этой пафосной фразой, но решил не портить момент.

— А для чего же ещё нужны старшие братья?

Лили восхищённо посмотрела на Джеймса и взобралась к нему на постель.

— Джейми, ты настоящий герой! — с гордостью сказала она и чмокнула брата в щёку.

После той истории с летающими санками и трансгрессией прошло полгода. На восхищенные реплики кузин и кузенов по поводу героизма Джеймса последний скромно отвечал, что всего лишь следовал Кодексу старшего брата. И хотя Альбус тоже, по сути, был старшим братом, Джеймс отказывался рассказать ему о Кодексе.

А потом потерялась Лили. Это было уже испытание «старшебратства» для Альбуса, и он с ним успешно справился.

— Теперь ты расскажешь мне про Кодекс старшего брата? — тихо спросил Ал у Джеймса, который нёс на спине спящую, изнурённую после тяжёлого дня Лили.

— Пожалуй, пора открыть тебе секрет, — усмехнулся Джеймс. — Нет никакого Кодекса.

— Как? — глаза Альбуса округлились.

— Да вот так. Я его выдумал. Чтобы тебя подразнить.

Ал выглядел разочарованным.

— Но мы можем его составить. Как тебе идея, а? — Джеймс весело подмигнул.

* * *

— И как же быть старшим братом? — заинтересованно спросил Курт.

Джеймс и Фред переглянулись.

— Как? — задумался Фред. — Скажем так: сложно, но можно.

— А если что, — Джеймс хитро прищурился, — ознакомим тебя с Кодексом старшего брата.