Молли навсегда (гет)

В отделение его не пустили, заставили дожидаться в коридорчике-холле перед закрытыми дверями с надписью на английском и на латыни, что посторонним тут не рады. Фабз даже немного воспрял духом.

Он с детства не любил Мунго, где как-то пришлось полежать почти месяц с раздутым горлом от проклятий подлых гриндилоу. И никого не волновало, что на спор нырнул в озеро, что выиграл спор, и что у него напрочь пропали зимние каникулы. Отец грозился угостить розгами, как только «неуправляемый» отпрыск вернётся домой. Мама даже поплакала, и после её ухода целители говорили с ним укоризненно и строго, как с несмышлёнышем, пичкали какими-то жутко противными зельями и проводили разные неприятные процедуры не только с горлом, но и со всем телом, оно кое-где покрылось чешуйками. А парень-сосед с увеличенной головой так стонал каждую ночь, что второкурснику Фабзу было страшно, что тот вот прямо сейчас умрёт.

С тех пор даже запахи больничного крыла его угнетали, хорошо, целитель Уайнскотт долго пострадавших школьников не мучил. Да и Хогвартс — это другое. Это всё родное, привычное, да и не раз удавалось удрать из Больничного крыла раньше выписки.

С ностальгией вспоминалось, как Лесли МакЭвой протащил ему как-то в больничное крыло метлу под чарами невнимания, а сам ждал потом под окнами, кружа на своём древнем чудище горского разлива с древком толщиной с его собственный кулак; на играх его метла шла, как таран, даром, что был вратарём. А кулаки у Лесли ещё на пятом курсе были крупнее, чем у любого семикурсника. Так что капитан гриффиндорской команды был у них что надо.

МакЭвоя даже слизеринский капитан уважал, хоть и был Морн старше их с Лесли на два года. Потом-то Морна сменил скотина Уркхарт, от которого не то что уважения, слова доброго было не дождаться, стратегии выстраивал зверские и ещё куражился. Ковенский мерзавец, что с него возьмёшь. А ещё лучшим учеником школы умудрился стать, и старостой на седьмом курсе непонятно за какие заслуги назначили.

Зато какой был триумф, когда гриффиндорцы их сделали под конец шестого курса. Юджин Уркхарт выглядел бледно и огрызался матерно, а Лесли лишь добродушно усмехался, своим авторитетом и демонстрацией кулаков прекращая все попытки грифов завязать парочку дуэлей с потерявшими берега и донельзя злыми слизнями. Весёлое было время…

Фабз тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Нашёл время! Хотя Лесли хорошо бы повидать, сколько уже не виделись. Но это потом, вот обустроятся с Кэти… А на свадьбу его можно шафером пригласить, ведь столько лет за одной партой мантии протирали, столько приключений пережили…

В общем, посещению Мунго Фабиан радоваться не спешил. Встретит Кэти после планового осмотра, назначенного на несусветную рань, и они сразу отсюда аппарируют. Или нет, тут зона антиаппарационных чар. Значит, уйдут общественным камином, никаких местных кафешек ему и даром не нужно.

Радовало одно, что он такой тут был не один. Напротив, в креслах для посетителей расположились ещё трое: здоровенный мужик мрачного вида, бородатый щупленький старик с живыми смеющимися глазами и довольно молодой парень со смутно знакомым лицом. Все они поглядывали на Фабиана, который сидеть не мог и наматывал круги по небольшому холлу, то и дело замирая у какого-нибудь портрета знаменитых целителей и благотворителей Мунго.

— Молодой человек, — проскрипела угрожающего вида целительница с портрета. — Прекратите уже мелькать туда-сюда. Сядьте, прессу почитайте…

— Да куда уж гриффиндорским ловцам угомониться, почтенная леди, — раздалось от внешних дверей добродушное замечание. — У них же шило в известном месте размером с древко «Чистомёта».

Фабз стремительно развернулся, не веря своим ушам. Накликал, твою ж Моргану! Подлюга Уркхарт, заматеревший и нахальный, подпирал стену у входа в отделение собственной сволочной персоной. А рожу какую скроил невозмутимо-приветливую! И улыбается, гад, своей тонкой издевательской улыбкой. А ещё руку за спиной прячет, только запах черёмухи душистой магической, для которой сейчас совсем не сезон, заполнил уже всё небольшое помещение. Даже старичок стал принюхиваться.

— Нервишки пошаливают? — осведомился Фабз с не менее гадкой улыбкой. — Откуда цветочки среди зимы?

— В горшке на подоконнике вырастил, — шире улыбнулся ковенский боевик. — А ты к кому, Прюэтт? И без цветов?

Глаза Юджина подозрительно сузились. Цветочки из-за спины он достал, демонстрируя небрежно. Женские портреты ахнули, умиляясь. Позёр!

А сапоги у мерзавца знатные! И кожаный плащ такого покроя, что аж завидно. А ещё ковенцев оборванцами называют за глаза!

— Мне целительниц клеить без надобности, — холодно уронил Фабз, отворачиваясь от Уркхарта к распахнувшимся дверям отделения.

К сожалению, это была не Кэти, а очень молоденькая ведьма с явно проступающим круглым животиком даже под просторной мантией.

— Пойдём, папа! — сказала она старику, поднявшемуся навстречу. А сама стрельнула любопытными глазками в сторону Фабза, а потом и Уркхарта.

Старый джентльмен тоже кинул на них укоризненный взгляд, подхватил дочь под руку и поспешил на выход.

Фабиан показал улыбающемуся Уркхарту средний палец. Тот улыбаться перестал.

Здоровенный мужик тяжело вздохнул и с тоской уставился на двери отделения. Молодой парень, сидящий рядом с ним, нахмурился и тихо произнёс:

— Заканчивали бы вы, парни! Как в школу вернулся, честное слово!

Юджин отлип от стенки и прошагал прямо к нему, держа букет, как какой-то веник.

— Кого я вижу! — произнёс негромко. — Диггори, ты ли это?

Фабз и сам тут же узнал неконфликтного капитана хаффлпаффцев.

— Здорово, Амос! А ты тут кого ждёшь? — вырвалось у Фабиана. — Извини, не признал сразу.

— Жену? Сестру? — подхватил боевик, мотнув головой в сторону женского отделения.

— Девушку, — скулы парня порозовели. — Невеста у меня тут работает. Смена закончиться ещё часа два назад должна была… Вот, жду. А вы, ребят?

— Невесту, часом, не Франческой зовут? — безразличным тоном осведомился Уркхарт.

Фабз насмешливо улыбнулся, но боевик его проигнорировал, впившись взглядом в Диггори, который недоумённо расширил глаза.

Ответить он не успел, всех отвлекли вновь распахнувшиеся двери. И на этот раз это была Кэти в сопровождении симпатичной молодой целительницы.

— Фабз, — обрадовано улыбнулась Кэти, даже сама подставила щёку для поцелуя. — Познакомься с мисс Забини, она меня осматривала. Франческа, это Фабиан Прюэтт.

— Вы отец? — доброжелательно осведомилась целительница. — Ну что ж, с вашей невестой и малышом сейчас всё в порядке, но ждём вас через неделю.

Фабз кивнул, пробормотав, что очень благодарен и рад знакомству и сразу взял Кэти за руку, намереваясь покинуть Мунго как можно быстрей. Но решил на минутку задержаться, только сейчас поняв, что целительницу по имени Франческа как раз ожидал Юджин.

— Подожди минутку, я переодену обувь, — попросила Кэти очень кстати.

Фабз отвёл её к креслу, забрал сумку и скосил взгляд в сторону Уркхарта и Диггори, подошедших к целительнице.

— А вы кого ждёте, молодые люди? — спросила мисс Забини.

— Хлоя Селвин скоро освободится? — вежливо спросил Диггори.

— Вас, — коротко ответил Уркхарт.

Фабз невольно закатил глаза — что возьмёшь с боевиков ковена?! Никакой куртуазности, прости Мерлин. Даже жалко мерзавца.

.

— Мисс Селвин уже закончила и выйдет через пять минут, — доброжелательно улыбнулась Франческа Амосу. — А вам, мистер Уркхарт, я, кажется, не назначала встречи? Что за повод? Постойте! Вы что, не знаете, что с цветами сюда нельзя? Как вы пронесли через проходную?

Уркхарт щёлкнул пальцами, и пышный букет осел на пол серым пеплом.

— Я не знал, извините, — заявил тот без капли раскаяния. — Франческа, я знаю, что вы после смены, и не собираюсь надолго вас задерживать. Мне бы поговорить. Кафе Фортескью, если хотите или сами выберите любое.

Фабз помог Кэти убрать тапочки в сумку, чутко прислушиваясь к разговору.

— Ну хорошо, — наконец ответила мисс Забини. — Я освобожусь через десять минут. Я голодна, так что лучше будет позавтракать в пансионате «Коллинз».

Юджин кивнул и проводил девушку пристальным взглядом.

— Твой друг? — тихо спросила Кэти, справившись с завязками ботинок.

Кто бы сомневался, что Уркхарт услышит.

— Скорее старый добрый враг, мисс Хоган, — обаятельно улыбнулся Юджин, подходя к ним ближе. — Юджин Уркхарт к вашим услугам. Вы бесподобный ловец, мисс.

— Спасибо, мистер Уркхарт, — Кати поднялась с кресла. — Надеюсь, вы не ждёте от меня автографа? Если ждёте, то мы с Фабзом как раз тоже направляемся в пансионат «Коллинз». Простите, что подслушивала. Он тут недалеко, а кухня там превосходная. И цены вполне сносные.

Фабз скрипнул зубами от её последних слов, уловив насмешливое удивление слизеринца в его адрес. Не объяснять же, что Кэти экономная и считает недорогую еду достоинством. И что она временно проживает в этом пансионате.

— Непременно присоединимся к вам с Франческой, если не возражаете! — Уркхарт говорил так проникновенно, что Кэти улыбнулась.

— Конечно, сэр. Мы не против. Правда, Фабз? Франческа замечательная. Она ваша подруга?

Похоже кому-то была так нужна группа поддержки, что устраивал даже «старый враг». Фабз кивнул, решив не быть сволочью:

— Мы не против. Даже подождать можем здесь, чтобы отправиться всем вместе. Ты как, Кэт?

— Очень благодарен, — ответил Уркхарт невозмутимо и снова поглядел на Кэти. — Франческа — моя будущая жена, мисс Хоган, если вы об этом.

Кэти коротко рассмеялась и лукаво спросила:

— А она об этом знает?

— Боюсь, что пока нет, — поморщился боевик. — Так вы невеста Фабиана?

— И как вы угадали? — усмехнулась Кэти. — Фабз, мы же пригласим мистера Уркхарта на свадьбу?

Похоже фразу «старый враг» его невеста восприняла как шутку. Впрочем, Фабиан был так переполнен счастьем, что свадьба-таки состоится, что отец дал своё благословение и даже подарил дом, что даже не стал возражать. В конце концов их вражда давно осталась в прошлом. И некое сочувствие к «старому врагу» точно имелось.

— Разумеется, Котёнок, если ты хочешь, — кивнул он. — Свадьба через пару недель, Уркхарт. Если вы согласны, то мы пришлём вам официальное приглашение.

— Я, право, даже не знаю..., — растерянность во взгляде Юджина была лучшей наградой. Не ждал слизень такой щедрости от «старого врага»!

— Франческу и Марго я уже пригласила, — перебила его Кэти многозначительно. — Соглашайтесь, мистер Уркхарт.

— Для вас Юджин, мисс, — боевик широко улыбнулся. — Умеете вы уговаривать! Конечно я согласен. Тогда сразу о подарках: нравятся мои сапоги? Вот и хорошо, сделаю и вам, и супругу. Занимаюсь этим на досуге.

— То есть эти сапоги вы сделали сами? — Указала Кэти на его ноги, а Фабз неприлично вытаращился. На скромный кивок Уркхарта, она восхитилась: — Это будет очень хороший подарок. Вам ведь мерки нужны?

— Не нужно, — качнул он головой. — Я примерно уже прикинул. И обычно не ошибаюсь.

Франческа, кажется, тоже обрадовалась, что будет завтракать с ними. Она поглядывала на Юджина скептически, но и только. Особого недовольства Фабиан не заметил.

В уютной столовой пансионата они заняли один столик на четверых и отдали дань прекрасному завтраку, вполне соответствующему заверениям Кэти. Даже Фабиан ел с аппетитом поджаристый бекон с омлетом и гренками, хотя совсем недавно завтракал с родителями.

— Драконы? Вы серьёзно? — переспросила Франческа удивлённо.

За чаем они разговорились вполне непринуждённо. Фабиан, довольно щурясь, кивнул, замечая, что и Уркхарт был впечатлён.

— Это поразительные существа, мисс. Чем больше их узнаю, тем больше уважаю.

— Но как же... — она явно подбирала слова, — как же все эти перчатки из кожи дракона, мантии, печень дракона? Я уж не говорю об ингредиентах для зелий и волшебных палочек. Вам не жалко их убивать?

— Во-первых, это не домашние питомцы, — пожал плечами Фабз. — И жалость — последнее, что маги к ним могут испытывать. Во-вторых, на ингредиенты идут в основном драконы, умирающие собственной смертью. Например, от старости — на качество ингредиентов это никак не влияет. Кроме того, самцы нередко дерутся за самок и забивают друг друга насмерть. Простите за неприятные подробности. Тяжело раненых так и так приходится добивать. Залечить, например, сломанное крыло этого магического существа в большинстве случаев невозможно. Конечно, это происходит не так часто, но и того хватает. Спрос пусть и постоянный, но не требует массового уничтожения множества особей. А ещё есть дикари — сбежавшие драконы из других заповедников, либо незаконно выращенные вне заповедников.

— Это ведь Азкабан? — спросила Франческа, увлечённая его рассказом.

— Если поймают, — обронил Уркхарт. — Хорош заливать, Прюэтт! Кто это выращивать драконов возьмётся?

— Это же не иголка в стогу сена, а дракон, — мисс Забини укоризненно посмотрела на Юджина. — Как его можно вырастить незаметно?

— У нас, в ковене — запросто! — вкрадчиво ответил тот, заставив девчонку зачарованно замолчать. — Только заниматься такой фигнёй дураков нет.

— Находились уникальные личности, — обронил Фабиан, беря назад мысли об отсутствии у Юджина куртуазности.

Змеюка очаровывала мисс Забини мастерски, словно накладывая вокруг жуткие витки своего змеиного тела. Круги сужались, а взгляд девушки становился всё более ласковым. Наблюдать за парочкой было забавно. Что для Уркхарта всё всерьёз — веселило больше всего. Старается, парень. Но это и уважение вызывало.

Надо же! Всё решил уже. Прямо как Фабиан совсем недавно, хотя тот первый разговор с отцом вспоминать не хотелось. Как нашкодившего котёнка…

— Фабз, если ты уже поел… — Кэти посмотрела смеющимися глазами.

— Разумеется, Котёнок! — он вскочил, помогая ей выбраться из-за стола.

— Фабз, я не инвалид и пока совершенно мобильна, — запротестовала Кэти, но скорее всего просто, чтобы скрыть смущение.

Уркхарт тоже вскочил — воспитанная сволочь — заверяя его невесту, что очень рад приглашению и вообще. Ему Юджин шепнул всего пару слов, оказавшись на мгновение очень близко:

— Спасибо, сочтёмся.

Фабз прикрыл веки на мгновение — от таких предложений боевиков не отказываются, пожелал приятного дня Франческе и наконец поднялся в комнату на втором этаже пансионата, которую временно занимала Кэти.

— Устала? — сразу спросил он, глядя, как невеста со вздохом расстёгивает мантию.

— А у тебя какие-то планы? — чутко уловила она, замерев.

— Хотел предложить смотаться в одно место, — Фабз осторожно притянул Кэти к себе, вдыхая аромат волос и целуя её в макушку. — Но, если устала, можешь отдохнуть пару часов. Я сегодня совершенно свободен.

Кэти уютно к нему прижалась и чуть мотнула головой:

— И что это за место?

— Полагаю, мы там поживём какое-то время.

— Квартира? Дом? — она удивлённо вскинула к нему лицо, и он сразу воспользовался, сорвав поцелуй. — Фабз!

— Дом, — кивнул он довольно. — Только вот не знаю, как он тебе понравится. Может, покажется неуютным или ещё что…

— Я не устала совершенно! — загорелись у неё глаза. — Как это мило с твоей стороны подыскать нам жильё! Там есть камин?

— Конечно, но у меня есть кое-что получше. — Он показал зажатые в кулаке кольца и две серьги. — Портключи. Если решимся, то придётся проколоть тебе ушко. Кольцо не так надёжно.

— И ты проколешь это? — она ласково коснулась его уха, где уже была серьга. — Или другое?

— Это, — согласился он, млея от её ласки. Кэти вдобавок крепко обняла его за талию, шепнув, что готова.

Активировать ключи было просто. Фабз потёр одно из колец, чётко подумав: «Дом. Эссекс!», отец не признавал сложных активаторов. Мгновение — и они оказались на мощёной площадке перед кованой калиткой, вправо и влево от которой тянулся высокий серый забор. Повсюду подтаявший снег. До другого жилья не меньше полукилометра хвойного леса, туда ведёт тропинка шириной в четыре фута. Их новый дом стоял на отшибе, окружённый высоченными соснами с одной стороны и крутым обрывом, спускающимся к широкой реке — с другой. Магловская асфальтированная дорога серой лентой бежала далеко внизу и в стороне.

— Ух ты! — Кэти развернулась в его руках. — Мне уже здесь нравится! Пойдём внутрь?

Сквозь прутья калитки была видна мощёная камнем тропинка, ведущая за угол дома. Сам дом с тёмно-оранжевыми стенами производил впечатление игрушечного или сказочного. Три этажа и чердак, остроконечная красная крыша, блестящая на солнце черепицей. Круглое затемнённое оконце на чердаке и витражные стекла в окнах на других этажах. А ещё на заднем плане возвышалась не очень высокая башенка. И тоже с красной крышей и маленькими круглыми окнами.

— Сначала защиту деактивируем, — придержал её Фабз. — Один момент…

Палочкой он совершил несколько пассов над калиткой, заметил, что искал, и взял Кэти за руку.

— Это здесь. Сожми вот этот прут рукой, Котёнок! Не бойся, я тебя держу. Только уколет…

— Я не боюсь.

Калитка от капли крови засветилась всеми прутьями, сияние охватило Кэти и его самого, потом резко исчезло. Послышался скрип, и калитка начала медленно открываться.

— Это только первый раз мы оказались перед домом ради деактивации защиты, — пояснил он, заходя во двор вслед за невестой. Калитка закрылась с мягким щелчком. — Потом портключи будут переносить прямо внутрь. Кольца — в холл, если правильно понимаю, а серьги — либо в спальню, либо на чердак. Надо будет проверить.

Кэти кивнула, оглядывая дворик. Вдоль обрыва вилась такая же решётка, как у калитки, можно было любоваться рекой, но это летом. Сейчас на реке было голо и серо, неопрятные серые льдины заполнили всё русло, скрывая воду. Остальной двор был обведён сплошным деревянным забором под три метра — собственно, калитка была врезана в забор, являясь единственным местом, откуда внутрь можно заглянуть. Но судя по торчащим вверх голым стволам плодовых деревьев, летом сквозь калитку мало что увидишь.

Они завернули за угол и Кэти ахнула восторженно при виде широкого крыльца. Фабзу тоже понравился сказочный антураж. Толстые каменные ступени с обтёсанными закруглёнными краями. Резные перила, забавные фонарики с обеих сторон невысокой крыши над крыльцом. И всё это раскрашено в яркие контрастные цвета.

— У меня чувство, что сейчас из дверей выйдет один из семи гномов, — призналась Кэти, радостно улыбаясь.

— Почему именно из семи? — не понял Фабз. — И гномы не селятся наверху, они живут глубоко в горах, в пещерах…

Кэти рассмеялась.

— Это сказка, правда, магловская. Как-нибудь расскажу. А что, в Англии есть гномы?

— Как ты училась? — усмехнулся он. — Есть, наверное, только их давно никто не видел.

— В Дурмстранге училась, — ответила Кэти. — И там гномы даже торговать приходили на ярмарку три раза в год. Ладно, пошли внутрь.

Фабз закрыл рот и только кивнул, выбитый из колеи её признанием. Он ничего не знал про свою невесту!

— Новые хозяева! — встретил их восторженный возглас, стоило открыть дверь.

Кэти отшатнулась от маленькой глазастой домовушки, пришлось придержать невесту.

— Простите, — опомнилась Кэти и даже присела на корточки, протягивая руку домовушке. — Я никогда не видела эльфов так близко. А как вас зовут? Вы здесь живёте?

— Меня зовут Октавия, но можно просто Тави, — залопотала домовушка, теребя белый фартучек. Одета она была в шерстяное платьице и крошечные тапочки. — Тави много лет охраняет этот дом и обслуживает жильцов. Но вот уже пять лет тут никто не живёт. Тави очень скучала и очень обрадовалась, что теперь у дома будут хозяева! Тави всё приготовила для новых хозяев. Обед через три часа, но, если хозяева голодны, Тави может быстро сделать бутерброды и чай.

Довольно правильная речь домовушки напомнила Фабзу эльфов тётушки Мюриэль. От бутербродов они отказались и пошли осматривать дом. Из просторного холла отходили два коридора вправо и влево, а впереди была лестница, ведущая на второй этаж. Внутри игрушечного домика было явно расширенное пространство. Левый коридор вёл к хозяйственным помещениям и уютной кухне. По правому коридору можно было пройти к светлой столовой с длинным столом, за которым поместилось бы человек десять. В правом углу имелась барная стойка и высокие стулья. Несколько бутылок вина и два бокала словно ждали хозяев.

Напротив столовой через арку можно было пройти в большую гостиную, обставленную диванчиками по периметру. Натёртый до блеска паркетный пол кое-где был покрыт ковриками, а перед камином с ярко горящим пламенем и потрескивающими дровами лежала шкура медведя.

— Я уже влюбилась в этот дом, — Кэти принялась расстёгивать зимнюю мантию. — Сколько стоит аренда? Ты уверен, что мы потянем? У меня есть сбережения…

— Это отцовский подарок нам на свадьбу, — перебил её Фабз, настороженно следя за девушкой — с неё могло статься отказаться от такого подарка.

— Да ты что! — Кэти словно другими глазами огляделась вокруг. — Фабз! А ты, оказывается, очень выгодный жених! — Она засмеялась, подбежала к нему и поцеловала в нос. — Я срочно должна увидеть спальню и что там ещё? Мерлин! У нас теперь свой дом!

Фабз еле за ней поспевал. Кэти выбралась обратно в холл и буквально взлетела по лестнице, ведущей наверх. По внутреннему кругу второго этажа шёл балкон с резными перилами. Пол балкона был тоже покрыт блестящим паркетом. Точно такой же балкон виднелся выше, на третьем этаже.

— Тут две большие смежные спальни! — выскочила Кэти из левого коридора, чтобы тут же нырнуть в правый. Фабиан не спеша пошёл за ней. — Фа-а-абз! Тут детская! И такая большая!

В просторной детской весь пол был застлан зелёным ковром, в углу уже стояла маленькая кровать под светлым балдахином. Ещё одна люлька, чуть меньших размеров была подвешена к потолку на длинном шнуре над широким диваном.

— Можно будет валяться на диване и толкать люльку ногой, — развеселилась Кэти.

— Или настроить чары, чтобы качалась сама, — покивал Фабиан. Ему всё ещё не верилось, что скоро он станет отцом.

В противоположном углу стояли шкафы со стеклянными дверцами, за которыми виднелись стопки то ли одежды, то ли белья. Высокий столик походил на пеленальный, но многим штукам Фабз не знал названий. Он благодушно следил за Кэти, которая бросалась от одной вещи к другой, то и дело восклицая что-то восторженное.

Пока она наслаждалась видом детской, Фабиан прошёл дальше, обнаружив в конце коридора вход в кабинет. Дверь напротив кабинета вела в библиотеку. Книг там было не так уж много, но полок хватало. Приобретут и даже забьют книгами все полки, если только Кэти захочет.

Оставался третий этаж и энтузиазм Кэти уже поубавился.

— Четыре спальни, — сообщила она деловито, быстро пробежавшись в оба коридора.

Сам Фабиан застрял в бильярдной, оказавшейся самой первой дверью в правом коридоре. Бильярдный стол стоял в углу, ещё один круглый стол с удобными креслами по центру. Судя по картинкам, вырезанным на столешнице, прежние жильцы уважали покер.

Тут и дротики можно было покидать, и в шахматы сыграть — отдельный столик с расставленными фигурами уже ждал игроков.

— Рай для холостяка! — фыркнула Кэти, оглядевшись.

— А что ещё тут есть? — Фабз на пробу метнул в мишень два дротика. Попал в центр и в край. — Четыре спальни, бильярдная, а ещё?

— В том крыле ещё какая-то кладовка, — пожала плечами Кэти и отобрала у него дротики. — Куча барахла какого-то. Потом посмотрим. А в конце коридора проход в башню, как я поняла. Сходим после обеда. Мы можем принять кучу гостей!

— Четверых, — уточнил Фабз, глядя как ловко Кэти швыряет дротики — все пять штук скучковались в центре мишени.

— Или команду Гарпий, — не согласилась она. — В комнатах достаточно широкие кровати, девчонки могут и по трое спать, мы и не в таких условиях ночевали. Или женатые пары — тогда уже восемь человек. Тут ванные в обоих коридорах, так что по одной на две спальни — это достаточно комфортно.

— А если у нас родится четверо детей, то все получат по комнате, когда подрастут.

— И тогда из детской сделаем две гостевых, — мечтательно улыбнулась Кэти. — Акцио дротики!

Смежные спальни Фабзу понравились. Одна была большая с широченной кроватью, уже застеленной свежим бельём. Широкое окно открывало вид на унылую реку, тяжёлые шторы были сейчас раздвинуты и в спальне было светло. Тут тоже пылал большой камин напротив кровати, так что было очень тепло. Вторая спальня была поменьше, хотя кровать тоже имелась достаточно большая, но в полтора раза меньше, чем в первой спальне.

— Если напьёшься, будешь ночевать здесь, — решила Кэти смешливо. — Я в большую ванную, хочу искупаться. Займись пока чем-нибудь. Или забери мои вещи из пансионата. За комнату я за неделю вперёд заплатила, но деньги уже не вернуть. Только возвращаться туда мне совсем не хочется.

— Тебе понравилось? — он поймал её, когда Кэти стремительно пробегала мимо. Она охотно обняла его за шею, отвечая на поцелуй.

Оторвавшись через пару минут, серьёзно заглянула в его глаза.

— Я с пяти лет мечтала о собственном доме! — сказала тихо. — Но я была бы с тобой и без этого прекрасного дома.

— Я люблю тебя, Котёнок! — растрогался он, погладив её по голове. — Иди в душ, я сгоняю за твоими вещами.

— Может ещё купить что-то нужно, — забеспокоилась она. — Ты спроси у Октавии.

Покупать ничего не пришлось. Тави, сунув руки в боки, очень чётко ему объяснила, что покупкой продуктов занимается сама много-много лет. Показала на большую доску в кухне, куда угольком можно было вносить особые пожелания. Или просто сказать ей лично. Деньги на продукты и прочее ей исправно доставляет Оскар каждый месяц от хозяина Джейсона. И её заверили не далее, как сегодня, что так будет и впредь до особых распоряжений. Отчёты, сколько на что потратила, Тави тоже составляла сама еженедельно, уж на это её грамоты хватало. Или хозяин хотел что-то изменить?

Фабиан поспешно заверил, что ничего менять не собирается. Он только обрадовался такому положению вещей, поблагодарил ворчливую Тави, которую оторвал от готовки, и аппарировал в пансионат «Коллинз». Вещей у Кэти набралось много. Особенно книг — они занимали не меньше четырёх больших коробок. Теперь будет, что поставить в их домашнюю библиотеку.

Хорошо еще, что остальные сумки и коробки были тоже не распакованы. Оставалось собрать её вещи из ванной и запихнуть в холщовый мешок несколько пар обуви. Все вещи, кроме двух мётел и снаряжения, он уменьшил, распихав по карманам.

Когда он вернулся, воспользовавшись серьгой, оказался прямо в малой спальне. Там всё и сгрузил. Кэти как раз вышла из ванной, закутанная в махровый халат.

— А картину со стены? — спросила, осматривая свои вещи.

— Мордред! — Фабз почесал затылок. — Подумай хорошенько, что ещё там оставалось.

В итоге пришлось сделать ещё одну ходку за картиной с пейзажем унылого морского побережья, колдографией в рамке на шкафу, где Кэти обнимала светловолосую подругу-гарпию, и за корзиной с каким-то шитьём-вязанием, которую он в прошлый раз не заметил. Да и не мудрено — корзина стояла на подоконнике, скрытая занавеской.

Кэти встретила радостным возгласом, идущим непонятно откуда.

— Сюда! Я тут нашла гардеробную и перетащила все вещи. Хочу сразу разложить по полочкам! Это круто, Фабз!

Гардеробная впечатляла, поменьше, конечно, чем у него в отцовском доме, но для этого домишки просто шикарная.

— Ты что сама таскала вещи? — забеспокоился он. — Попросила бы Октавию. Она и разложить может, я уверен.

— Нормально, я отлевитировала! Сама справлюсь.

— И зачем книги сюда, когда есть библиотека? Я не…

— Что? — вскрикнула Кэти, роняя какой-то свитер. — Библиотека?! И ты молчал? Зови Тави!

И это странное рыжее существо пулей пронеслось мимо него, забыв про коробки со своими книгами. И ведь даже не спросила, куда бежать!

Октавия поохала, появившись рядом, покивала на указания и принялась разбирать вещи Кэти. А Фабз взялся левитировать книги в четырёх ящиках в библиотеку. Уменьшать побоялся, запоздало вспомнив, что некоторые книги не переносят магических воздействий. А он-то их уже уменьшал!

Кэти встретилась ему уже выходящая из библиотеки. Вид у невесты был обескураженный.

— О! Ты принёс, давай я сразу расставлю!

— Что, мало интересного нашла? — посочувствовал он. И сделал зарубку, что надо будет попросить у отца книг для Кэти, может копии какие-то есть. Или ненужные.

— Да тут все документальные, магловские. Неплохо конечно, — Кэти бодро выставляла свои книги, освободив для них один стеллаж. — Ничего, у меня будет со временем хорошая библиотека!

— Даже не сомневаюсь, — покивал он, держа перед ней очередную коробку. Отцу напишет сегодня же. — Ты что-то конкретное любишь читать?

— Я просто люблю читать, — оглянулась на него Кэти. — Интересное и познавательное, а иногда развлекательное, а иногда историческое, или романы про любовь магловские. Или ещё… А тебе зачем?

— Интересно, — пожал плечами. Не портить же ей сюрприз. Очередной.

Тави появилась рядом, когда все книги были любовно поглажены, рассортированы и расставлены.

— Обед, хозяин Фабиан и хозяйка Кэйтлин, — сообщила домовушка. — Тави накрыла в столовой. Если что-то понадобится, просто скажите вслух.

— Ущипни меня, Фабз! Мне кажется, я сплю… Эй! Больно же! Это не только самое мягкое место у человека, но ещё и самое нежное, бессовестный!

Фабз захохотал и поспешно увернулся от подзатыльника. Потом подхватил рассмеявшуюся невесту на руки и понёс вниз — на их первый совместный обед в собственном доме.

* * *

Сумбурный вышел день, потому что история мамы выбила из колеи всех. Никакого обеда не получилось, все вернулись в Прюэтт-Холл, прихватив с собой Ванессу. И с порога огорошили Джейсона невероятными новостями.

Перед срочно вызванным в холл лордом Прюэттом предстали одновременно все: заплаканная Летиция, не менее заплаканная Ванесса с такой же хлюпающей носом домовушкой, невозмутимая Мюриэль со слезами на глазах, что уж говорить о Санни, которую история Маризы-Летиции проняла до самых дальних уголков сердца.

Джейсон Прюэтт расширил глаза, прижал ладонь к сердцу, а потом ринулся к жене, подхватил её на руки и стальным голосом велел остальным следовать за собой. В результате все оказались в малой гостиной, были рассажены по диванчикам и снабжены успокоительным зельем и чаем с лимоном.

Сам Джейсон одним махом заглотил полстакана янтарной жидкости, оглядел собрание и велел единственному вменяемому Джейми, скромно сидящему в стороне:

— Рассказывай!

Надо отдать должное Джейми, историю он понял замечательно, подробности уловил мельчайшие и рассказчик из него получился превосходный. Правда, Санни втихаря решила, что кузен всё изрядно приукрасил, но зато как складно звучало!

Отец выслушал молча, с мрачным видом проглотил ещё полстакана своего янтарного «лекарства» и откинулся на спинку дивана.

— Дурдом! — выдал он спокойным тоном, лишённым эмоций. — Вот отпускай вас в город одних. В могилу меня свести решили раньше времени? Ещё раз такое случится, и я за себя не отвечаю!

— Сэр… — начал бесстрашный, хотя немного бледный Джейми.

— Молчать! — рявкнул отец. — Всем по спальням, час на приглаживание пёрышек и тому подобное, а потом праздничный обед в честь новой родни. Выметайтесь! И чтоб приняли ещё успокоительного!

После чего он взял заплаканную Летицию за руку и аппарировал. Надо полагать — в спальню.

Санни плакать уже перестала, как и Ванесса с Мюриэль, потому они спокойно обсудили буйный нрав главы рода, волнующегося по каждому пустяку, но всё же по комнатам разошлись. Ванессу проводила Мюриэль, а за Санни увязался Джейми.

— Я в порядке, чего ты? — остановилась она в дверях.

— А кто портрет обещал показать? — Джейми нахально подтолкнул её в комнату. — Давай, давай, проходи!

— Мне сейчас не до портрета, — буркнула Санни, подхватывая на руки бросившегося навстречу Монстрика. Скинув сапожки, она устроилась на диванчике с ногами и кивнула на стену, потому что руки были заняты поглаживанием и тисканьем урчащего зверюги. — Вон портрет — пустой, как видишь!

— Вижу! — Джейми подошёл к картине чуть не вплотную и стал рассматривать. — Позвать пробовала?

— Издеваешься? — подняла брови Санни. — Тыщу раз.

— Не, я по-настоящему спрашиваю. Ну согласись, у вас же магический дом. Дядя Джейсон, по словам матери, тут такую защиту поставил, что муха не пролетит. Даже поиск тёти Летиции не работал, чуешь?

— И что?

— Значит, должно быть официальное приглашение как минимум! — Джейми поскрёб картину ноготком. — Если это правда была его картина, конечно.

Санни заинтересованно встала и подошла ближе.

— Конечно, он был тут нарисован! — она придирчиво осмотрела кресло на картине и занавески за ним. — И как приглашать?

— Я должен знать? — поднял брови кузен. — Кто тут ведьма?

Санни закатила глаза:

— Твоя же теория! — она вздохнула, перехватила Монстрика одной рукой, а правую ладонь прижала к картине. Говорила скорее для Джейми, немножко саркастично: — Я, Александра Мануэла Прюэтт, законная дочь лорда Джейсона Прюэтта, хозяина этого дома, добровольно приглашаю мастера Дэна Даркера в гости на эту картину! Да будет Магия мне свидетелем!

Она насмешливо поглядела на Джейми, когда радужные круги зеленовато-жёлтого оттенка окружили её с портретом — мастер Даркер всё-таки научил её позёрству.

Только Джейми на неё не смотрел, уставился в картину, приоткрыв рот. Явно пытаясь пошутить. Даже вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, сэр! Меня зовут Джейми Прюэтт, я кузен Санни.

— Ха-ха! — покивала Санни. — Тише, Монстрик. Джейми, хватит меня разыгрывать!

— Очень приятно, молодой человек! — раздался за спиной знакомый голос. — Гляжу, моя ученица по-прежнему не доверяет магии, отчего у неё все проблемы с обучением и самоосознанием себя сильной волшебницей.

Санни потрясённо развернулась к картине и икнула. Мистер Даркер подмигнул ей и поднялся с кресла, отложив газету на столик. Словно всегда был здесь.

— Ваш фамильяр вырос, — заметил он. — Хорошая же тут защита, я не смог перейти на эту картину сам, хотя пытался неоднократно. Ваш отец Мерлин?

— Лорд Прюэтт — грандмастер проклятий, — усмехнулся Джейми, отвечая вместо кузины. — Мама считает, что дядя лучший мастер не только в Англии, но и во всей Европе.

Санни пришлось переварить и эту новость, поэтому отвечала она слабым голосом:

— Здравствуйте, мастер Даркер… Я тут… вот.

Даркер смешливо кивнул:

— Вижу, что вот. Теперь понятно всё про защиту. Спасибо, мистер Прюэтт.

— Джейми, сэр. Зовите меня Джейми, прошу вас. Санни много о вас рассказывала, но я не собираюсь ни с кем делиться её секретами.

— Вижу, вы очень похожи на кузину, — задумчиво кивнул мастер. — Санни, да отдайте уже мне ваше чудовище. Я не причиню ему вреда, обещаю.

Монстрик, норовящий прыгнуть на картину, уже вконец извертелся, и Санни с благодарностью протянула фамильяра учителю. Тот ловко поймал книзла, устраивая его на сгибе руки. Монстрик зажмурился, подставляя ушки под его руки.

— Санни, ты поняла, что сделала? — чересчур ровным голосом проговорил Джейми.

— Сейчас поймёт, — кивнул ему Даркер, ласково почёсывая брюшко книззла. — Это уже третья её удачная попытка передать что-то в картину. Санни?

Зря они над ней издевались, она всё прекрасно понимала, просто день получился такой сумасшедший, что не хватало слов и эмоций, да и удивляться уже не могла — видимо, перешла какой-то предел.

— А теперь отдайте его обратно, — устало попросила она, протянув руки.

Даркер посмотрел странно и протянул ей мяукнувшего Монстрика. Санни спокойно отобрала своё чудовище и вздрогнула, ощутив тёплую руку портрета, на миг коснувшуюся её руки. Забыв про Монстрика, она успела схватиться за эту руку и потянула учителя из портрета, понимая только одно — это правильно.

Лицо мастера Даркера перекосилось от муки, но руку отнять он не пытался. Санни зажмурилась и прошипела сквозь зубы:

— Джейми, помоги!

В итоге они все упали на пол. Вчетвером. Монстрик сразу отскочил в сторону. Санни поспешила подняться, а Джейми, стоя на коленях, судорожно разрывал рубаху на груди бессознательного мужчины.

— Ты что? — пролепетала Санни, до которой начало доходить, что она совершила.

— Попробую… — бормотал кузен прижимая руки к обнажённой груди Даркера. — С совами и лисами получалось. Дышите, сэр, прошу вас. Вы же сильный, вы сможете!

От рук Джейми исходило свечение. Санни смотрела на это как зачарованная. От напряжения у Джейми на лбу вздулись вены, глаза горели магическим огнём, светящиеся руки продолжали прижиматься к груди Даркера. И вдруг тот вздрогнул всем телом, распахнул глаза и судорожно закашлялся, как будто пытаясь вздохнуть.

Джейми улыбнулся, продолжая поглаживать его грудь и шею. Свечение рук стало слабее. И когда погасло совсем, Даркер наконец задышал.

— Вы не портрет! — твёрдо сказала Санни, скорее убеждая саму себя.

— Угадали, — слабо улыбнулся Даркер, даже не пытаясь подняться. — Позже я объяснюсь подробнее. А пока признаюсь — я не был портретом, я был очень вредным магом, которого в картину и безвременье запихнул соперник, искуснейший маг проклятий моего времени. Если можно, укрепляющего и кроветворного, я был ранен перед заточением.

— Где? — Джейми тут же выдернул рубаху из брюк мужчины, открывая окровавленный бок. Руки снова прижались к телу — на этот раз прямо к ране.

— Дракон-целитель, — вздохнул Даркер. — В моё время о таких слагали легенды. Если бы не вы, молодой человек, к ногам ученицы упал бы мой труп, совсем не постаревший за двести лет.

Санни вскочила, призывая Лакки. Домовушка поняла с полуслова, уже через минуту появившись с нужными флаконами. Джейми приподнял Даркера, чтобы тот смог выпить содержимое флаконов. Рана уже исчезла, оставив после себя еле заметный шрам.

— Что же делать теперь? — произнесла Санни, поднявшись с пола.

А в следующий миг в её гостиную аппарировал отец.

Неведомая сила тут же вздёрнула Даркера вверх, поставила на колени с неприятным стуком, и профессор в одно мгновение был опутан толстыми верёвками настолько крепко, что явно не мог пошевелиться. Голос ему тоже не повиновался, судя по беззвучной попытке что-то сказать. Санни смотрела в ужасе.

— Джейми! — спокойно кивнул отец. Он стоял, широко расставив ноги и держа мастера Даркера под прицелом своей палочки, при этом выглядел очень опасным и собранным. — Попробуй объяснить коротко и внятно.

Джейми поднялся с пола, с опаской глядя на дядю.

— Насколько я знаю, сэр, примерно двести лет назад лучший мастер проклятий того времени поместил профессора Даркера в эту картину. Живьём, но раненого, и скорее всего обессиленного.

— Стоп. Сильнейший маг проклятий двести лет назад — это мой пра-пра-пра Эдгар Прюэтт.

Стоящий на коленях профессор Даркер вскинул голову, криво улыбнулся и кивнул.

Лорд Прюэтт моргнул.

— Продолжай, Джейми!

— В картине царило безвременье, — вздохнул кузен. — Поэтому мастер Даркер не умер от раны и проклятия и даже не постарел ни на один день. Могу предположить, что мастеру сейчас лет тридцать пять. Тридцать восемь? Тридцать семь? Ну вот… Картина хранилась в Хогвартсе много лет. Почему там — это известно только мастеру Даркеру. После того, как вы потребовали для дочери отдельные апартаменты, картину извлекли из запасников и повесили в её комнате — шпионить за моей кузиной. Чистая случайность, похоже. Конечно, обладая собственной волей, профессор Даркер шпионить не пожелал, заключил договор с кузиной и принялся обучать её чарам. Я ничего не путаю?

Санни только кивнула. Джейсон Прюэтт поигрывал палочкой, не сводя глаз с мужчины. Санни и представить не могла, что её учитель так молод. Но теперь она видела это ясно, только волосы Даркера сейчас были украшены серебристыми прядями. Голубые глаза казались ясными, морщин на лице не было вовсе, если не считать складок возле губ и вертикальную полоску на лбу.

— Дальше!

— Санни много занималась с профессором-портретом и решила взять его домой на каникулы. Но здесь портрет был пустым, вызвать мастера Санни не удавалось. До сегодняшнего дня. Санни произнесла формулу приглашения. Боюсь, это была моя идея, сэр. Простите. А потом так вышло, что Санни протянула руку и пожала её Даркеру. И мы… И мы вытащили его. Пришлось оживлять, остальное вы видели.

— И почему я не удивлён? — Джейсон Прюэтт кривил губы в презрительной усмешке. — Сейчас, Даркер, вы дадите клятву верности мне и моей семье. Не хотите — отправитесь обратно в портрет. В этом столетии лучший мастер проклятий — я.

— Папа! — охнула Санни.

— Согласен! — выпалил Даркер, к которому вернулся голос. — На все ваши условия, сэр! Не ужасайтесь, Санни, требования вашего отца очень разумны. Я ожидал меньшей доброты от потомка моего врага. Милорд, я готов принести клятву.

— Встаньте! — велел лорд Прюэтт, чиркнув по воздуху палочкой. Верёвки на Даркере исчезли, сменившись кандалами на запястьях и щиколотках. — Антимагические, так что не пытайтесь колдовать. Ваша палочка, надо полагать… Спасибо, Джейми.

Кузен досадливо закусил губу. Именно он увидел палочку Даркера на полу и поднял её зачем-то. Пришлось отдать её дяде.

Хорошо, тот ничего не сказал, когда Джейми помог профессору подняться на ноги. Всё-таки тот был ещё очень слаб.

— Имя оставите прежнее. Для всех будете потомком профессора Даркера, жившим, скажем…

— Во Франции или в Квебеке, — предложил мастер Даркер. — И там, и там я жил какое-то время будучи ещё мальчишкой. Так что будет правдоподобно.

Джейсон кивнул:

— Пусть будет Квебек. Санни, тебя устраивает ученичество у профессора Даркера?

Санни поспешно закивала.

— Да, пап!

— Прекрасно! Итак, сэр Даркер, вы приехали из Канады обучать мою дочь чарам. Решили перебраться в Англию насовсем и попросили покровительство моего рода. И я вам его дал. Контракт на ученичество заключите по всем правилам позднее. Условия составит мой адвокат. Или нет… Джейми, составишь условия контракта ученичества для кузины?

Джейми удивлённо округлил глаза, но кивнул:

— Постараюсь, сэр. Мне бы только посмотреть образцы.

— Нет ничего проще, — Джейсон продолжал смотреть на пленника и говорил словно нехотя. — Посоветуйтесь с нашей новой родственницей, миссис Дэшвуд. Она, как понимаю, близко знакома с гильдиями и ведёт с ними дела. Надо полагать, и в подобных документах разбирается. Контракт должен быть готов не позднее свадьбы Фабиана. То есть примерно к десятому января. Проверю лично. Что касается вас, профессор, жить будете в этом доме. Западное крыло у нас как раз пустует. Выберете комнаты, которые вас устроят, домовики помогут. Разумеется, после клятвы вы сможете свободно перемещаться по поместью. А после заключения контракта — и за его пределы.

Лицо Джейми, обрадованного отсрочкой, вытянулось.

— А если я справлюсь с контрактом завтра… сэр? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Как хочешь, Джейми… А знаешь, это мысль! Послезавтра мы будем на балу у Лестрейнджей. Если контракт будет готов завтра к полудню или хотя бы к вечеру, мистер Даркер сможет выйти в общество.

Санни с сочувствием смотрела на своего учителя. Но несчастным тот не выглядел. Наоборот, то и дело оглядывался по сторонам с полуулыбкой, вдыхал запах, словно принюхивался, вглядывался в окно. Он подмигнул Санни, заметив её интерес. «Прорвёмся» — как будто говорил его взгляд.

— Ну что ж, не будем медлить. Оскар!

Перед отцом тут же возник верный эльф.

Джейсон велел ему перенести себя и Даркера в ритуальный зал, после чего все трое исчезли.

Санни с грустью посмотрела на развороченную картину. Она так и осталась картиной, только кресло было сломано, занавески за ним сорваны, а на светлом ковре явственно проступили пятна крови.

— Что ж это такое, Джейми? — грустно сказала она. — Папа так жесток.

— Твой отец прав, Санни, — не согласился Джейми. — Ты только подумай — Даркер был врагом нашего предка. И смог разозлить его настолько, что Эдгар Прюэтт замуровал его в картину на двести лет! При всём человеколюбии профессора, я бы тоже побоялся выпустить его в мир, не стребовав клятвы. Кто знает, что у него на уме, а у тебя скоро братик с сестрой появятся. И ещё моя мама родит, и у Кэти с Фабианом будет ребёнок. Можно сколько угодно доверять словам, но, когда под твоей защитой в перспективе четверо младенцев, поневоле станешь осторожным.

— Но каково профессору?

— Он снова может дышать, есть, пить, любить женщин наконец. Напиваться огневиски, гулять… Заниматься своими чарами, болеть на квиддичных матчах, колдовать и заводить магических существ... Уверен, он счастлив. А контракт… Он и так давал клятву тебя учить. Так что тут никаких перемен, только вживую учить куда проще и интересней. Вассальная клятва? Эх, Санни, знала бы ты сколько магов с удовольствием принесли бы такую клятву твоему отцу! Только он просто так не предложит, и не согласится её принять. Так что и тут Даркеру вполне выгодно — получить покровителя и место в доме, когда не видел мир двести лет… Уверяю тебя, при всей широте взглядов, профессора ждут колоссальные перемены в понимании мира.

Санни повеселела от его слов.

— Поверить не могу, что это всё не сон!

— Уж поверь, — ухмыльнулся Джейми. — Кстати. Обед уже через четверть часа. Боюсь, мне нужно переодеться. Заодно подыщу что-нибудь для Даркера, у нас схожая комплекция. Его камзол я весь изорвал.

Он ушёл, и Санни тоже поспешила переодеться к обеду. В голове крутилась мысль — что ещё ждёт их в этот сумасшедший день?

* * *

Поллукс Блэк, недавно отметивший шестьдесят пятый год жизни* (год рождения Поллукса отодвинула на десять лет назад — потому что не могу представить его отцом Вальбурги в 13 лет), раскурил трубку, устроился за видавшем виды рабочим столом своего кабинета и щелчком пальцев вызвал эльфа.

Работа над родовым древом, возникшая из-за недавнего появления новой ветви, вконец его измотала, так что решил оставить последние ритуалы на завтра, а может и вовсе на конец недели. Без того пришлось забросить на несколько дней главный труд своей жизни, даривший ему последние годы такое необходимое спокойствие и даже нечто сродни счастью. Ирма его в этом не только поддерживала, но по собственной инициативе работала с каталогами всех библиотек Блэков и Крэббов в поисках нужной ему информации. Она и над родовым древом помогала корпеть, ритуалы обновления уж очень много сил отбирали. И сейчас потратилась больше чем он, вот Поллукс и отправил её отдыхать, всё равно дочь и племянники должны были явиться позже.

А вот бестолкового сына он ждал прямо сейчас, но Альфарда всё не было, так что Поллукс притянул к себе свежие газеты, решив наскоро ознакомиться. Эльф молча поставил перед ним бутылку коллекционного вина, опутанную паутиной и фамильный серебряный кубок с гравировкой девиза и чарами против любых примесей и ядов.

Поллукс оживился, обнаружив на главном развороте статью неугомонного Альвареса Гампа, заядлого путешественника и исследователя, периодически пишущего прелюбопытные заметки в «Пророк». И как только руководство главного вестника министерства пропускало некоторые спичи старого сумасброда, подчас отдающие завуалированной критикой как министерства в целом, так и Нобби Лича в частности — самого, прости Мерлин, министра магии?

Но не успел он углубиться в статью, повествующую о магической культуре Индии, как эльф снова появился перед столом, подметая ушами пол, и сообщил, что Альфард Блэк изволит ожидать.

— Изволит, — фыркнул Поллукс, с неохотой откладывая газету. — Чтоб сию минуту был здесь! Выдерни его из кухни, даже если он неделю крошки во рту не держал! Живо!

Эльф поклонился и послушно исчез, блеснув хитрым одобрительным взглядом. Наверняка же Альфард просил его не докладывать, пока не перекусит наскоро. Привычки сына он знал прекрасно — кухня главного поместья Блэков была первым местом, куда заглядывал Альфард, как бы сыт ни был по прибытии. Видишь ли, плотный обед успокаивал ему нервы. Молодёжь! Поллукс презрительно усмехнулся, пригубил вино и с тоской поглядел на газету. Придётся повременить.

— Отец! — доставленный прямо в кабинет главы рода Альфард, судорожно вытирал рот салфеткой, продолжая что-то бессовестно жевать. И ещё оправдываться кинулся: — Мне пришлось уйти до обеда у Прюэттов, а я с утра…

— Помолчи! Сядь.

И где они с Ирмой упустили негодяя? Ни почтения, ни сдержанности, ни приличных манер. Неудивительно, что никто выйти за него замуж не спешит. Наследничек, прости Мерлин!

Сел с видом оскорблённой невинности.

— Я всё сделал, как вы велели. Даже с обеда ушёл, чтобы пораньше, а вы…

— Охламон! Я тебе что велел?

— Так и велели сначала на бал ехать! Посмотреть, очаровать кого-нибудь…

— Очаровал? — безнадёжно поинтересовался Поллукс, абсолютно не помня подобного приказа.

— Так когда? Говорю же — уйти пришлось.

— Портключ отдал? — Поллукс придержал весь сарказм, который вертелся на языке. Усталость навалилась внезапно, а ведь не так он и стар, чтобы после пары ритуалов кости ломило и тяжесть где-то в затылке собиралась. Не хватало ещё силы тратить на беспутного отпрыска, не оправдавшего и половины надежд главы рода. А теперь уже и не было никакой надежды. Благо, у Ориона с Вальбургой двое мальчишек подрастали.

Они уже давно с кузеном Арктурусом спорили, кто из малышей больше подходит на место наследника. Да всё сойтись во мнении не могли. Поллуксу виделось нечто основательное и серьёзное в малыше Регулусе, даром, что мальчик был любимчиком Ирмы и Кассиопеи. А вот Арктурус души не чаял в Сириусе — напоминал он ему Ориона в детстве, подумать только! И это все достоинства! Неусидчивый, дерзкий, шебутной. На месте усидеть не может, всё рвётся куда-то. Науки ему скучны, история рода усыпляет. Ну какой это наследник? Арктурус говорит — энергичный и деятельный…

— Отдал, говорю! — прервал его мысли Альфард, с вожделением поглядывая на початую бутыль вина. — Отец, вы совсем меня не слушаете? Всё сделал, как велели, но не думаю, что эти Уэсли были рады. Сынок Цедреллы таким взглядом смотрел…

— Цедрелла от него отреклась, — обронил Поллукс. — А знаешь что? Пошёл прочь с моих глаз! Будешь нужен — позову.

Альфард вскочил и с преувеличенным почтением поклонился, попятился, бормоча, что «вот так всегда, как с домовым эльфом».

— Что ты сказал?

Альфард дёрнулся и замер у самых дверей.

— Не цените, говорю, — дерзко ответил сын, вскинув подбородок.

— Не ценю? — понизил голос Поллукс, сузив глаза. — Да хоть бастарда бы сделал, Мордред тебя задери! Я уже на безродную полукровку согласен. Только маглорождённых, ради Мерлина, не трогай — уморишь.

— Бастарда? — вскинулся сын, сверкая глазами. — Будет вам бастард, отец!

И со скоростью бешеного гиппогрифа вымелся из кабинета, хлопнув дверью.

Обиделся! Надо же! Ну-ну! Поллукс потёр руки в предвкушении и притянул к себе газету. Теодору Нотту надо будет благодарственное письмо отослать, очень кстати подкинул информацию про отпрыска Цедреллы. Но это терпит, сначала поговорит с парнем, там видно будет. А пока что он насладится бреднями старика Гампа. Всё умнее пишет, чем нынешняя молодёжь.

* * *

Альфарда Блэка трясло от бешенства после посещения отца. Даже аппетит пропал, а ведь голодным с утра был, не позавтракал, вызванный к отцу в несусветную рань. Только кому это интересно? Домой аппарировал сразу, обойдётся без кухни в родительском доме. Да и без того задержался со всеми этими танцами слишком надолго.

Домишко встретил тишиной, и у Альфарда на миг сжалось сердце. Но стук на чердаке заставил приободриться, да взлететь наверх, словно не на ногах день провёл, не присев ни разу. Ага, лишь в отцовском кабинете.

Финеас рылся в огромном сундуке так самозабвенно, что его шагов не услышал. Уже всё распотрошил из дедовских «сокровищ». Дощатый пол чердака усеивали артефакты и какие-то тряпки. Пара флаконов валялась в стороне, а один был раздавлен, отчего тёмная лужица уже разлилась вокруг, проедая доски пола.

Альфард не схватился за сердце лишь потому, что считал это недостойным мужчины, да и напугать малыша в планы не входило. Он медленно вдохнул, выдохнул и применил Эванеско с Репаро на разлитое зелье. Сын вскинул головёнку, блестя ярко-синими блэковскими глазками. Черные кудри упали на лоб — постригать пора, вон как морщится из-за волос, падающих на глаза и щекочущих нос.

— Иди-ка сюда, разбойник! — главное не паниковать, наспех осматривая ручки и ножки. — Как без папы? Скучал? А где Аурелия?

— Реля агазин, — невнятно ответил отпрыск, пытаясь ухватиться за цепочку у Альфарда на шее. — Я ам алез на эдак.

— Сам! На чердак, — машинально поправил Альфард. — Ну разве можно самому, Финн? Ты же уже большой, скоро три года, а мы договорились, что на чердак пойдём вместе.

— А эбя не ыло и не ыло, — Финеас говорил с трудом, глотал начало слов, понять его порой было проблематично. Но Альфард понимал. Он с нежностью прижал к себе мальчишку, ощущая, как бьётся в худеньком теле сердце. Болезненный у него мальчик, в Мунго бы показать, да страшно было. Отец мог узнать… Альф и думать себе запретил про постороннюю помощь.

Ночами читал записи древних целителей, унося доступные ему книги из родовой блэковской библиотеки. Научился справляться со многими болезнями, диагностические чары довёл до автоматизма. Да что там, даже зелья научился варить пристойно, боясь покупать сомнительного качества варево в Лютном или брать из Блэк-Хауса. На Косой аллее покупать тоже не решался, эти могли и донести до отца, Блэки всегда были приметны. А ходить под обороткой Альфард не любил до дрожи. Вот и пришлось учиться самому, вспоминать школьные годы, обращаться к справочникам целителей.

Сам справлялся кое-как уже больше двух лет, с тех самых пор, как ему на порог безумная Сельма подкинула корзинку с наследником.

— Твой, — заявила коротко и хохотнула, проклятая ведьма. — Помнишь, что ли, как целовал меня, Блэк? Или не веришь?

А он как заглянул в крохотное личико с синими сонными Блэковскими глазками, так даже охрип. Сказать не мог ничего этой гадине. Что перед ним Блэк сомнений быть не могло. Один в один с его детским колдофото. И что припёрлась та к нему, только отката опасаясь, было понятно.

— Оставь его мне! — хотел просто попросить, но из горла вырвался лишь хриплый приказ вперемешку с угрозой. Ту ночь, что провёл в Лютном с этой красоткой он помнил хорошо, только девяти месяцев точно не прошло. Недоношенным родился?

— Денег дашь? — цинично спросила та, и потянула на себя корзинку, которую он не догадался взять сразу.

— Слово Блэка, сейчас вынесу, — прошипел сквозь зубы. — Ребёнка отдай!

Ведь сбежит, и ищи потом, а он уже прикипел к малышу, которого видел впервые. Понял, что оторвёт от себя только с куском сердца, которое явственно и тревожно билось у Альфарда в груди. А отец считал, что сердца у него нет…

— Па! — задёргал его Финеас за рубаху. — Па, его ты?

— Ничего, малыш. Всё нормально. Сейчас умоемся, а потом покушаем. Да, Финн? — Альфард усадил сына на табурет, бережно и поспешно снимая рубашечку и штанишки. В груди сумасшедшей птицей бился страх — а вдруг то зелье куда-то попало? И те артефакты… Ведь хватал руками не пойми что.

Вода быстро набиралась в ванну, сразу подогреваясь рунами тепла. Альфард повертел сына, осмотрев всю кожу по миллиметру. Нигде ничего. Диагностические чары тоже ничего кроме истощения не выявили. Он вздохнул с облегчением и опустил ребёнка в воду, вызывая у малыша радостный визг.

— Ты у меня какой-то русал, а не Блэк, — выдыхая рассмеялся Альфард.

— Я Бэк! — крикнул Финн, стуча ладошками по воде и поднимая такие брызги, что Альфард сразу наполовину вымок.

— Ну конечно Блэк! — Он присел на бортик, и взялся смачивать водой густые кудри сына. Подстригать их не хотелось, но малышу неудобно, это же ясно. Подкоротит немного спереди, пожалуй. — Вот мы покушаем и поедем в гости к дедушке Поллуксу и бабушке Ирме.

— Деда? — чётко и удивлённо переспросил Финн, даже хлопать по воде перестал. — Лукс?

— Поллукс, — кивнул Альфард. — Ты уж его так не называй, ладно? Скажешь деда — и хватит.

— Деда Лукс зой?

— Нет, не злой, с чего ты взял? Подай папе мыло, сейчас натрём тебя до блеска.

Финеас хитро оглянулся и потянулся за мылом на бортике ванны. Позвоночник под кожей просматривался очень хорошо, рёбра можно было пересчитать на худенькой спине, даже не на ощупь. Альфард забрал у сына мыло с третьей попытки — малышу нравилось его ронять, а потом ловить по всему дну. Весело это, видишь ли.

— Финни, ну же, нам надо поспешить, ты же хочешь увидеть деда?

— Лукс? Очу!

— А раз хочешь, то мы должны быстрее помыться. И поесть.

С горем пополам помылись, уделав всю ванную мыльной водой. Благо есть чары, хотя Альф и не любил пользоваться магией рядом с ребёнком. Сушил ему волосы, да и всё остальное тщедушное тельце исключительно полотенцем, боялся, как скажутся на хрупком организме высушивающие чары.

А с сыном ему повезло, совершенно позитивный ребёнок, никогда не жаловался, почти никогда не плакал, терпеливым был, как единорог, взирающий на молодую луну. Да-да, как тот розовый единорожка, нарисованный на пологе его кроватки. Игрушек Финн не признавал, быстро терял к ним интерес. Зато папины вещи или бумаги, содержимое шкафов, кухонных ящиков, кастрюль манили юного непризнанного Блэка неимоверно. Спал ребёнок в обнимку с книгой. Все сказки были зачитаны до дыр и давно выучены наизусть, и всё равно каждый вечер Альфарду молча вручали потрёпанную книжку и смотрели испытующе ясным взглядом.

Аурелия нашлась на кухне, копошилась у плиты — готовила ужин, судя по времени. За малышом она смотрела плохо, провалы в памяти что ли случались? Но мальчика любила, готовила сносно, к тому же была сквибом и немой от рождения, так что донести Блэкам вряд ли бы смогла. За это её Альфард и уважал. Денег платил по галеону в неделю, вроде старуха была довольна. А за сыном он и сам бы не позволил присматривать кому-то чужому. Но случались авралы как сегодня.

В новеньком костюмчике из синей шерсти Финни смотрелся очаровательно. Не зря Альф с утра забежал в магловский магазин за барьером, чтобы его купить. Как чувствовал, что пригодится. Финн, конечно, головой крутил недовольно в строгом воротничке белой рубашки, но Альф уговорил его потерпеть.

— А-адно, — покладисто протянул ребёнок, жуя кусочек бекона. Ел Фин совсем мало, это ужасно огорчало, но не впихивать же еду насильно.

— Надо говорить «ладно», — привычно поправил Альфард. — Финни, ты же можешь говорить правильно, когда захочешь. Я знаю.

И опять этот лукавый взгляд:

— Арошо! Огда ожно не оедать?

— Ладно, можешь не доедать! — вздохнул Альф. — Иди к папе, пора нам уже. Сейчас пройдём прямо через зелёное пламя и окажемся у дедушки.

— Эрез камин? — поднял бровь ребёнок. — Не овнуйся, пап!

Иногда он казался куда старше своих лет.

— Я не волнуюсь, — нагло соврал Альфард, легонько щёлкнул сына по носу и подхватил на руки. — Ты у меня красавец!

— И астоящий Бэк! — от улыбки на щеках Финна появлялись ямочки. Совсем как у кузины Нарциссы. Девчушка сегодня очень разозлилась на Альфарда на балу из-за какого-то пустяка. Права Вальбурга, не умеет он с детьми. Финеас — просто счастливое исключение.

— Только давай снимем твой медальон, — спохватился Альфард.

— Снимем? — удивился Финни. — Ты оворил незя.

Но снять медальон, закреплённый тонкой цепочкой на шее, позволил и даже вздохнул с облегчением. Или показалось? Альфард сунул артефакт в карман, отчаянно надеясь, что теперь эта гадость больше не понадобится.

Появление в Блэк-Хаусе получилось эпическим. Как-то не подумал Альфард, что все-все соберутся сегодня у отца. Только рассчитывал на дядю Арктуруса и Сигнуса, которые должны были заглянуть вечером, по словам нахальных домовиков. Но когда он вывалился из камина, с невозмутимо сидящим на руке ребёнком, то оказался в полной народу комнате. Замолчали даже мальчишки, его племянники, шуршащие за диваном. Все три дочери Друэллы приоткрыли рты, Вальбурга высоко подняла брови, а отец с Арктурусом глядели на него, как на явление Мерлина народу, неверяще и потрясённо.

— Дед Лукс? — вдруг ясно и громко выдал его сын. — Я пьишол!

И ведь смотрел прямо на Поллукса! А что видел портрет много раз, так они с Арктурусом и Сигнусом похожи все. Да даже и с Орионом. Но ведь смотрит прямо на главу рода.

— Здравствуй, внучек, коли не шутишь! — пришёл в себя Поллукс первым, поднимаясь из кресла. Твёрдым шагом прошёл прямо к Альфарду, заставляя напрячься. Остальные так и застыли на своих местах, только Нарцисса, кажется, прошептала: «А меня ругали, что я так его называла!» И было неясно, к чему это она.

— Здастуй, дед Лукс! — кивнуло чудо на его руках подошедшему главе рода. И испытующе всмотрелось в глаза дедушки: — э седись а апу!

— Не сержусь, — в звенящей тишине ответил Поллукс. — Если только немного... Ты что с ним сделал, умник?

Альфард смотрел вызывающе. Ну да, надел родовой артефакт, боялся, что изгонят из рода обоих, если Финни отразится на гобелене. А у него младенец на руках, кормить-одевать надо. Работа приносила мало, а отлучаться куда-то, оставляя горящего в лихорадке сына одного…

— Вот, — ответил с трудом, достав из кармана медальон. При ребёнке надо было держать себя в руках. — Защита от…

— Вижу, — отец взглянул на артефакт с отвращением, но вслух только спросил: — Болеет много?

— Олею ного, — сам ответил Финеас.

Тут вдруг все оживились, когда Ирма Блэк решительно направилась к внуку. Стали подходить вслед за ней. А мать посмотрела на Альфарда укоризненно и протянула руки к его сыну:

— Как зовут мою радость? — спросила спокойно и добродушно. — Иди к бабушке!

— Инеас Бэк! — опять сынок успел ответить первым.

— Финни, ты же обещал!

— Абушка Има! — Финн нахмурился: — Илма!

И протянул руки к его матери. Та его подхватила, сразу прижимая к груди. Все вокруг загомонили, подходя ещё ближе.

Поллукс покачал головой и стал выбираться из окружения, кивнув Альфарду следовать за собой.

— Кто мать? — спросил резко. — Что это твой сын — понятно. Блэковскую породу сразу видать.

— Ведьма из Лютного, — угрюмо отозвался Альф. — Вроде как чистокровная. Принесла на порог, недоношенного и больного. Взял!

И посмотрел на отца с вызовом.

— Примем в род прямо сейчас, если ты готов! — вынес решение отец, посмотрев испытующе. — Раз уж все собрались.

У Альфа как камень с плеч упал. Стало легко и спокойно, хотя сердце в груди только ускорилось, стуча, как сумасшедшее.

— Готов!

— Значит, Финеас?

— Финеас Поллукс Блэк.

Отец посмотрел уважительно:

— Удивил, сынок. Вот уж удивил! Лукс... — Усмехнулся и добавил громче: — Прошу внимания, родичи! Раз у нас всё пошло наперекосяк с появлением Финеаса, прошу всех в ритуальный зал. Мальчика нужно ввести в род, пока совсем не ослабел. Кто будет крёстным?

Все заговорили разом, но голос Вальбурги перекрыл всё:

— Рудольфус Лестрейндж подойдёт!

— И я! — в один голос выкрикнули Андромеда и Нарцисса.

Но Нарси тут же обиженно добавила:

— Ты у Регулуса! Финеас — мой!

Беллатрикс глянула на сестёр благодушно и вопросительно уставилась на деда:

— Я позову?

Поллукс кивнул, а Альфард растерянно оглядывался. Сына передавали из рук в руки, целовали в щёки, теребили, за него стало страшно вдруг — мальчик столько народу и не видел никогда. Но, как ни странно, сынок охотно обнимал каждого тонкими ручками, что-то лопоча совсем уж непонятное и раздаривая очаровательную лукавую улыбку. Казалось, он наслаждался всеобщим вниманием. И в кого такой?

К кузенам, перед которыми его поставила Вальбурга, Финн присматривался подозрительно. Те отвечали тем же, глядя во все глаза.

— Ну чего, — первым опомнился старший сынок Ориона. — Я Сириус Блэк! Будем знакомы!

— А я Регулус Блэк! — младший сын Вальбурги как всегда был серьёзен и говорил только после брата.

Финн осторожно ухватился за пальцы Сириуса, а вторую руку протянул Регу:

— А я Инеас Бэк! Астоящий Бэк!

— Ха, и я настоящий! — фыркнул Сириус. — А ты Финеас? Как прапрадед?

— Ак Инеас айжус! — кивнул Финн серьёзно. — А я Инеас Лукс. Эг, Ирис…

— Ррэг, — стал медленно для него проговаривать Сириус. — Си-ри-ус! Понял?

— Онял! Сиус и эээг!

— У меня идеальное произношение, — Нарцисса опустилась перед Финном на корточки. — Можно я буду учить своего крестника?

— Что это твоего? — Андромеда встала на колени с другой стороны и улыбнулась мальчику. — Привет, Финни, я Андромеда, твоя кузина.

— Ивет, Амеда!

— А я Нарцисса, — спохватилась её сестра. — Цисси, Финн!

— Ивет Цисси! — чётко сказал ребёнок и широко улыбнулся самоназначенной крёстной.

Альфард отвлёкся на Лестрейнджей, выходящих из камина. С Рудольфусом прибыл Ричард, который сразу подошёл к Поллуксу и Арктурусу.

Рудольфус ему кивнул и первым делом приобнял Беллатрикс:

— Что за шум без хорошей драки? — смешливо спросил он. — Мы вас дома ждём, а вы ещё тут.

— У нас пополнение в семье! — объяснила жениху Беллатрикс. — Вон смотри — парнишка уверяет нас, что он настоящий Блэк.

Рудольфус зачарованно уставился на его сына. Альфарду стало неприятно от такого внимания. Он подошёл к ребёнку, извинился перед племянницами и поднял его на руки.

— Рудольфус, это мой сын Финеас Поллукс Блэк. Финни — это Рудольфус Лестрейндж, он жених твоей кузины Беллатрикс.

Финн посмотрел на Руди, нахмурился и вжал голову в плечи. А потом и вовсе отвернулся, утыкаясь в шею отца. Казалось бы, давно должен был застесняться, странно, что только сейчас.

— Устал, пап, — услышал Альфард грустный шепот от ребёнка, который никогда не жаловался.

— Это точно настоящий Блэк! — сказал Руди. — Так меня позвали…

— Будешь крёстным? — заглянула ему в глаза Бель. — Сейчас будем принимать в род. Мальчишка совсем плох. Без крёстных может не перенести принятия.

— Я ороший альчик! — встрепенулся Финн, оборачиваясь к Беллатрикс. Губы у него задрожали.

— Ты самый лучший, Финни! — кивнула ему кузина. — Самый-самый лучший! Скажи, Руди?

Альфард прижал сына к себе чуть крепче. Рудольфус шагнул ближе и глядел Фину в глаза без улыбки.

— А кушаешь хорошо, Финн?

Альфард замер. А его сын молча заплакал, глядя круглыми глазами на будущего крёстного, только крупные слёзы выкатывались из глаз и текли по щекам, капая с подбородка на новый костюмчик. Да уж, больной вопрос. Рудольфус изменился в лице.

— Я не очу, — тем не менее ровно ответил его сын. — Меня ошнит от иды.

— Меня тоже тошнило, — доверительно сказала Финну Беллатрикс. — Я вообще ничего-ничего-ничего не ела. Когда была такой как ты.

— Аже мясо? — слёзы мальчика высохли в момент, как по волшебству.

— Даже мороженое, — кивнула племянница.

Финн нахмурился, оборачиваясь к нему:

— Па-ап?

— Это такая холодная штука, Финни! Мы обязательно попробуем, когда ты будешь совсем здоров.

Бель с Руди переглянулись, кажется, они решили, что он совсем не занимается сыном. Альфард обрадовался, что отец махнул ему рукой, и поспешил за главой семьи, начиная не на шутку волноваться. А ведь племянница права, Финн слишком слаб для ритуала.

— Может, ему укрепляющего? — спросил он сестру, которая шла рядом, спускаясь вместе со всеми в ритуальный зал.

— Нельзя, — Вальбурга посмотрела с сочувствием. — Финни, котёнок, пить хочешь?

— Очу! — Финн доверчиво на неё поглядел и расширил глаза, когда Вальбурга вынула белый платок и превратила его в красивый молочно-белый кубок. Внутри уже плескалась вода. — Я оже ак огу?

— Сможешь ещё лучше, — легко поняла его сестра. — Только надо немножко подрасти.

— Ак Эээг?

— Ещё чуть больше, чем Рег, — улыбнулась она.

— Ак Илиус?

— И даже больше Сириуса.

— Ак Лукс?

Вальбурга рассмеялась.

— Он у тебя сейчас всё спрашивает? Нет, милый, не так долго. Как Цисси.

— О-о! — ребёнок впечатлился и задумался.

— Обо всём спрашивает, всё время, — признался Альфард тихонько. — Он очень любопытный. Иногда не знаю, что и ответить.

— Такой возраст, — понимающе кивнула Вальбурга. — Пройдёт годам к пяти. Не до конца, но станет легче. Хотя...

— Утешила, — фыркнул Альфард.

— Ну извини, как могла, — Вальбурга улыбнулась мальчику.

Все замолчали, когда стали входить в ритуальный зал. Вальбурга отобрала у него ребёнка. Альфард забеспокоился, но Финн не боялся, напротив ухватился за её шею, чтобы устроиться удобней.

Отец указал ему, куда встать, словно он не знал. Альф кивнул и занял своё место. Рудольфус и Нарцисса встали по обе стороны от алтаря. Вальбурга передала Финна Поллуксу, оставшись рядом. Она взяла чашу с алтаря и протянула нож отцу. Тот сделал надрез на ладони и уронил в чашу несколько капель крови. Настала очередь Альфарда, он заворожённо смотрел как смешивается его кровь с отцовской. За ним подходили остальные Блэки. Даже племянники подошли — Сириус горделиво выпрямился, но закусил губу, когда колол себе руку ножом. Регулус, наоборот, улыбнулся Финну, нанося себе ранку. Альф с удивлением понял, что младший племянник, оказывается, умеет улыбаться. Потом в чашу капнула крови Нарцисса и самой последней Вальбурга.

Поллукс окунул пальцы в кровь и коснулся лба ребёнка, шеи и запястий. Руди сразу забрал Финна и усадил прямо на алтарь. Они с Нарцисой взяли ребёнка за руки.

Отец, обернувшись к алтарю, задал вопрос. Голос его зазвучал под сводами незнакомо и торжественно.

— О чём ты просишь, мой сын, перед лицом предков и магией?

— Я, Альфард Блэк, прошу главу рода Блэк принять моего сына, Финеаса Поллукса Блэка в древнейший и благороднейший род Блэк! — чужим голосом отозвался Альфард, шагнул вперёд и, наклонившись, поцеловал Финна в лоб. Жаль, что никак нельзя было его подбодрить!

Он отошёл, и его место занял отец, положив руку на головку ребёнка.

Алтарь начал светиться.

— Я, Поллукс Блэк, перед лицом предков и магией признаю своего внука, сына моего сына, Финеаса Поллукса Блэка! В этот день род Блэков принимает Финеаса Поллукса, как внука, сына и брата — по духу, крови и магии. Да будет так! Да будет магия свидетелем нашего решения!

Отец отступил на пару шагов, занимая своё место.

— Свидетельствуем, — раздалось со всех сторон.

Вспышка на алтаре осветила весь зал, но тут же пропала.

— Рудольфус Лестрейндж, — заговорил отец снова, — клянёшься ли ты быть кровным защитником этого мальчика, стать опорой и накормить, буде он будет нуждаться, постелить постель, буде потеряет дом, наставлять и просвещать его, буде возникнут у него вопросы к тебе. Стать отцом, буде он потеряет оного?

— Клянусь! — твёрдо ответил Рудольфус. Свечение алтаря стало сильнее, Финеас забеспокоился, но, посмотрев на отца, снова замер.

— Нарцисса Блэк!..

Слова повторялись, племянница звонко откликнулась, магический свет алтаря вырос ещё сильнее. Финн задышал прерывисто, глаза его закрылись. Руди и Нарси крепко держали крестника за руки.

— От имени рода Блэков, я, глава рода, Поллукс Блэк, объявляю Финеаса Поллукса Блэка, законным сыном и наследником Альфарда Блэка, полноправным членом семьи древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Да будет так!

— Да будет так! — откликнулись сразу все.

Свет на алтаре взметнулся вверх, и Финни упал навзничь, заходясь в судорогах, терзающих маленькое тельце. Альфард сжал кулаки, не отрывая от сына взгляд. Рудольфус удерживал крестника, положив ему руку на грудь. Нарцисса почти легла на его ножки. Свет померк внезапно. Ритуал закончился. Маленький Финни стал настоящим Блэком теперь уже не только по крови…

Все сразу бросились к алтарю. Мальчик затих, казалось, он спал.

— Не трогай! — предостерёг Альфарда отец. — Пусть поспит на алтаре часа два. Видишь же, выжил, но пока ещё слаб. Магия рода приняла парня, всё будет хорошо. Пойдём, Альфард!

Вальбурга подошла и с силой разжала его кулак, стала чем-то смазывать саднящую ладонь, потом другую. Альфард был как во сне. Кажется, мать вытерла ему лицо и коротко обняла. Постепенно зал покинули все, остались только Рудольфус с Нарциссой. Поллукс уходил последним, непререкаемым тоном велел ему следовать за собой.

Альфард пошёл за ним в кабинет, послушно выпил зелье, вручённое сестрой. Кто-то усадил его в кресло.

— Ты сейчас не в себе! — говорил отец. — Но я всё же скажу. Альф, сынок. Я прошу тебя вернуться домой. Твоему сыну нужен уход, его нужно учить и лечить. Ему нужны друзья, наконец. Ты молодец, я удивлён, что ты справлялся столько времени. Я не осуждаю твоё нежелание сообщать нам, всё понимаю. Но рад, что так вовремя. Ещё год-другой… Ты сам понимаешь, что мальчишка угасал?

Альфард сгорбился в кресле. Понимал ли он? Не хотел верить — так будет точнее.

— Я вернусь, — решился он. Если быть совсем честным, жить одному ему уже давным-давно разонравилось. — Надо только вещи собрать. И тут…

— Эльфы уже подготовили детскую для Финеаса и твою спальню. Твои апартаменты теперь будут в правом крыле. Я отдал всё левое крыло Сигнусу с дочерьми. Там и к оранжереям ближе, а Нарси очень увлечена цветами. Обедать будете с нами, завтрак и ужин — как пожелаешь. Согласен?

Он только кивал. Отец продолжал говорить, он соглашался. А потом Рудольфус внёс его сына и осторожно вручил его Альфарду. Финн безмятежно спал. Всегда бледные щёки мальчика чуть порозовели, и губы уже не казались синеватыми.

Рядом появился эльф.

— Донни будет ухаживать за хозяином Финеасом! — тихо сообщил домовик. — Донни будет слушаться хозяина Альфарда! Донни проводит хозяина Альфарда в комнату маленького хозяина Финеаса.

В комнате сына и правда было всё готово. Даже кроватка уже была застелена свежим бельём и имела балдахин с маленькими единорогами.

Альфард уложил сына на кроватку. Раздевать его было жалко, сколько можно мучить ребёнка, когда он наконец отдыхает. Потому решился на вычитанное в целительской книге заклинание. Почему-то сейчас сомнений, что можно — не было. Одежда, повинуясь движению палочки, словно расползлась на ребёнке на ниточки и уже в целом виде опустилась на стул. Другое заклинание так же бесшумно и просто надело на мальчика ночную рубашку, поданную домовиком.

Финеас вздохнул и повернулся на бок. Альфард накрыл его одеялом и поцеловал в кудрявую макушку. Его мальчик жив, а скоро поправится, теперь-то уж точно. У Блэков даже собственный целитель есть. И может, зря Альфард не пошёл учиться на целителя после Хогвартса? Ведь хотел же. И что помешало?

Но этот вопрос не срочный. Главное, Финни теперь полноправный Блэк. Жизнь налаживалась.

— Разбуди меня сразу, если проснётся, — велел он домовику, который часто закивал.

Было странно вернуться домой. Странно и хорошо. Спальню ему выделили даже большую, чем была в детстве и юности. А ещё странно было спать одному, не прислушиваясь к дыханию сына. Странно и тревожно. Но им обоим надо было привыкать к новой жизни. Кажется, отец говорил, что целитель осмотрит Финни утром. Хорошо бы.

Натянув после быстрого душа только пижамные штаны, Альфард повалился на кровать. Сил не осталось ни на что. Через пять секунд он уже спал.

* * *

Первое, что увидел Финни, проснувшись, была большая голова странного существа с огромными глазами. Ужас сковал мальчика так, что было не вздохнуть. Существо моргнуло, пошевелив ушами, и Финни взвился над кроватью с отчаянным криком:

— Де-е-ед!

И только упав на кровать, понял, что существа больше нет. И кроватки нет, зато он сидел на большой кровати и рядом был дед, резко севший при виде Финни.

— Ой! Азбудил? — вздохнул Финни, пытаясь скрыть радость и сделать виноватое лицо.

— Не то слово, — хрипловато ответил дед, подгрёб к себе внука на вторую подушку и накрыл одеялом до самого подбородка. — И каким ветром тебя занесло ко мне, внучек?

Финни было тепло и спокойно под одеялом и отвечать не хотелось. Но дед ему нравился.

— Там чудовище, — махнул Финни рукой. — Давай спать.

— Как оно выглядит? — дед спать почему-то не спешил.

— Ужасно, — объяснил Финни и широко зевнул. — С большими ухами.

— Ушами, — поправил дед, точно как папа. — А глаза у него большие?

— Большие! И моргают!

Дед тяжело вздохнул и улёгся, наконец, на свою подушку. Финни порадовался и пододвинулся чуть поближе, чтобы незаметно уцепиться за край дедовской пижамы. Так стало совсем не страшно.

— Ага. Большие и моргают. Понятно! Финеас, ты знаешь, что такое домовой эльф?

— Знаю! Папа читал.

— А видел их когда-нибудь?

Фини подумал и помотал головой:

— Картинок в той книжке не было.

— Но ты понимаешь, что домовые эльфы безобидные помощники?

— Ага, — Финни прикрыл глаза и ещё немножечко подполз к деду. — Вот бы нам такого!

— У нас в доме несколько таких эльфов. Выглядят они весьма необычно, и к этому нужно просто привыкнуть.

— Правда? — Финни от удивления распахнул глаза. — У тебя есть домовые эльфы?

— Есть, — покивал дед и вдруг сам его притянул к себе, даже крепко прижал и снова сел на кровати. — Я тебя сейчас попрошу никуда не улетать. Я рядом. Хорошо?

Финни закивал и в доказательство обнял его за шею. Никуда улетать от деда не хотелось.

— Я не нарочно, — объяснил он.

— Знаю, малыш, знаю, — кивнул дед. — А теперь смотри. Донни!

Перед кроватью возникло то самое чудовище. Финни задохнулся от ужаса и вжался лицом в шею деда.

Дед погладил его по спине. Он совсем не боялся чудовища.

— Это никакое не чудовище, Финеас. Это просто домовой эльф. И это теперь твой эльф. Его зовут Донни. Он должен был присматривать за тобой. И он ужасно испугался за тебя — был мальчик, и нету. Где искать?

— Так я же здесь! — удивился Финни.

— Это ты знаешь, что ты здесь, а эльфу никто не сказал. И он искал тебя по всему дому и даже на улице, но так и не нашёл. Посмотри, теперь он расстроен и плачет.

— Да? — Финни решил взглянуть одним глазком. Неужели плачет? Это оказалось правдой — глаза эльфа, наполненные слезами, теперь показались совсем не страшными. — Ты Донни?

Чудовище кивнуло так энергично, что слёзы из глаз выплеснулись, попав на странную ночнушку, в которую Донни был одет.

— Не плачь! — Финеас оглядел чудовище с ног до головы и осторожно покосился на деда. — Я тут, буду сейчас спать. Ты можешь тоже идти спать. Да, дед?

— Если хозяин позволит! — эльф поклонился.

— Не спеши, Финеас. Попроси Донни что-нибудь. Например, принести молока.

Финни поморщился, молоко он не очень любил, но всё же попросил:

— Принеси молока, Донни, только без пенки!

Не успел он и глазом моргнуть, как домовик исчез и сразу появился ближе, протянув ему стакан молока.

— Пить? — Финни покосился на деда.

— Ну глоточек-то не помешает, а?

Дед ему улыбался и Финеас сделал целых три глотка. А потом протянул стакан домовику:

— Всё, унеси!

И опять домовик очень быстро унёс стакан.

— А мороженое можешь? — оживился Финни, вспомнив словечко, сказанное кузиной Бель.

— Могу!

Но тут уж дед возразил, что ночью мороженое есть не стоит. Но они вместе обязательно сходят в красивое кафе и Финеас сможет выбрать себе любое мороженое, какое захочет.

— И зелёное?

— Да, и зелёное.

— И жёлтое?

— И красное, и розовое, и синее, — усмехнулся дед.

— Ладно, — согласился Финни. Глаза опять норовили закрыться.

— Теперь ты видишь, что Донни не страшный? — дед погладил его по спине, и это было очень приятно. Наверное, деду тоже хотелось спать.

— Ага! — Финни сонно посмотрел на домовика. — Ухи большие, но не страшные. Спокойной ночи, Донни! Иди спать!

—Уши, — усмехнулся Поллукс. — Ты слышал, Донни? Отдыхай!

Эльф исчез, а Финни кивнул, сполз с деда и стал снова устраиваться на подушке. Потом потянул деда за пижаму, зевнул во весь рот, хотя папа говорил, что так неприлично.

Но дед Лукс только спросил:

— А в свою кровать вернуться не хочешь?

— Нет, — мотнул головой Финн, прикрыл глаза и снова дёрнул за край дедовской пижамы. — Давай спать!

— Финеас… Ты сейчас нормально говорил, почему же раньше так плохо?

— Спи, деда! Папа олновался. Финни тоже олновался. Спи.

Дед всё-таки угомонился, лёг на свою подушку, погладил Финни по голове. Сон наплывал мягкими ватными облаками. Финеас слушал тихое дыхание деда и представлял, как бы они вместе могли прыгать на облаке. А потом уснул.

* * *

Альфард проснулся резко и сразу вспомнил, в каком он доме. Такая шикарная спальня у него и в мечтах никогда не значилась. Мысль о сыне оборвала его восторг, и Блэк рывком сел, усердно растирая лицо ладонями. Волосы упали на лицо, заставив вздрогнуть.

Альф бросился в ванную комнату, даже не подумав о тапках, и потрясённо уставился на свою голову. И куда делась короткая стрижка с ранними залысинами. Небритый, конечно, помятый какой-то, но волос теперь на голове даже слишком много. Заодно отросли до плеч. Вот испугает Финни теперь. А всё ритуал в родовом замке, давно уже почему-то не участвовал, даже когда приглашали. Потом-то и вовсе перестали звать, отец махнул на него рукой… Может, поэтому начал раньше времени лысеть?

Наспех соорудив низкий хвост из невесть как вернувшейся шевелюры, какая была у него лет десять назад, Альфард накинул пижамную куртку и бросился в коридор. Детская была напротив его комнаты — это он запомнил.

В кроватке сына не оказалось, и нигде в комнате. Альф умел искать своего непоседу, только мальчика не было нигде: ни под кроватью, ни за шторой на подоконнике, ни за дверцами маленького шкафа. Утихомирить панику было не просто.

— Донни!

Заспанный эльф появился спустя мгновение.

— Где Финеас?

— Маленький хозяин в комнате вашего отца, — был спокойный ответ.

Пришлось срочно приводить себя в порядок, одеваться и судорожно вспоминать расположение комнат в отцовском доме.

На стук ему ответили не сразу. Но ждать у Альфарда сил не было. Дверь поддалась легко, и отец встретил его строгим взглядом и прижатым к губам пальцем. Альф заткнулся, хотя даже не помнил, что хотел вообще сказать.

Сидя в кресле, отец читал газету, нацепив на нос непривычные очки, а рядом с главой рода, на его кровати, как ни в чём ни бывало, посапывал Финни, разметав тёмные кудри по дедовской подушке.

Альфард потряс головой и вопросительно поглядел на отца.

Тот указал на дверь и отложил газету.

Спустя пять минут они уже пили крепкий кофе в кабинете хозяина дома и это было так странно, что Альфард с трудом удерживался, чтобы не ущипнуть себя и убедиться, что это не сон.

— Не проснётся? — с трудом подобрал он тему для разговора.

— Нет! — отец довольно щурился, со вкусом жуя хрустящую булочку. — Я набросил лёгкие чары, полчасика ещё будет дрыхнуть.

Альфард скрыл изумление за глотком кофе.

— Послушай, сын, — в одно мгновение перед ним оказался глава рода, а не довольный дед маленького Финеаса. — Должен тебе сказать, что Уэсли нам очень важны. Ты не думай, что это мой каприз. Никого другого я послать к ним не мог.

— Я и не думаю, — пробормотал Альфард.

— Очень многое зависит от того, как мы с ними поладим, — продолжал отец, рассматривая его как-то по-новому. Словно перед ним был равный, а не тот, кто не оправдал надежд. — Сейчас я тебе сообщу то, что не знает никто из семьи. Чары здесь настроены так, что ты не сможешь обсудить это ни с кем, кроме меня, но это не потому, что я тебе не доверяю. Понимаешь?

— А… почему тогда? — ничего умнее в голову не пришло. Мозг, и без того травмированный странным утром, отказывался работать.

— Потому что от этого зависит, будет род Блэков и дальше процветать, или исчезнет с лица земли. Буду краток, времени сейчас мало, Финеас опять же может проснуться. — Дед задумчиво повертел опустевшую чашку. — Я был близким приятелем деда нынешнего главы рода Уэсли. Не перебивай, прошу. Огастес Уэсли был чёртовым гением с самого детства. Мы вместе учились на Рэйвенкло, я мечтал выдать за него Кассиопею, но не срослось. Но суть не в этом. Ты что-то слышал о проклятии Блэков?

Альфард поморщился. Эту некрасивую легенду знал любой Блэк.

— Это не легенда?

— Отнюдь. Удалось приглушить, не каждый Блэк теперь сходит с ума. Но вытравить эту дрянь совсем не представлялось возможным. До того момента, как Огастес Уэсли не ворвался ко мне в дом с совершенно безумным видом. Он, видишь ли, рылся в родовой библиотеке и нашёл. Но буду краток, — дед сжал кулак и стал поглаживать его свободной рукой — крайняя степень волнения. — «Наитемнейший эликсир Блэков» — так мы в шутку называли эту сыворотку, которая нужна для очищающего ритуала. Работали вместе почти три года. Завершающая стадия уже маячила впереди, когда случилась катастрофа. Схлопнулось пространство, вышвырнув наружу Огастеса с сыном, его жена, видимо, погибла, оставшись внутри. Поместье исчезло, только дом привратника и остался снаружи. Что было причиной так и не узнали. Я прибыл по первому сигналу, но Огастес был уже при смерти. Он очень страдал, умирая, но так и не сказал, что там с сывороткой, сумел ли сохранить или надежда стольких лет пропала бесследно. Да и мне было не до того. Я обещал позаботиться о его сыне, женил мальчишку на нашей Цедрелле… Мы надеялись печать предателя ему не передалась. Ошиблись, парень тоже стал предателем крови, как и его супруга. Да только взрослому принять такую печать — очень тяжело, сын Огастеса сгорел за пять лет. Словно какое-то проклятье царило уже и над этой семьёй. И печать предателей крови передалась его сыну Артуру.

Альфард слушал как заворожённый.

— И теперь эти Уэсли…

— По всей видимости снова открыли поместье. Рудольфус сообщил, что ковен Ноттов был нанят очистить территорию поместья от жутких тварей, что там развелись.

— Жену Огастеса не нашли? — заволновался Альфард.

— Что? Вдову? Да куда там. Как бы она выжила?

— Как её звали?

— Джиневра, — странно было видеть нежную задумчивую улыбку на лице Поллукса. — Урождённая Малфой. Джинни. Его белокурое счастье… Единственная девочка у рода Малфой за семь поколений.

— Поэтому Малфои так ненавидели Уизли все эти годы?

Поллукс помрачнел и резко ответил:

— А ты бы любил тех, из-за кого сгинула невесть куда единственная сестра? Ладно. Шут с ними, с Малфоями! Теперь ты понимаешь, как нам нужен этот Артур? И в любом случае, внука Огастеса можно спросить и про Джиневру. Будь Уэсли хоть трижды предателем крови!

— Он не предатель крови, — задумчиво покачал головой Альфард. — Уже нет. Я бы увидел.

— Вот даже как! — дед сцепил пальцы и хмуро поглядел на вечный двигатель, стоящий на столе. Алмазы на концах металлических дуг плавно покачивались, совершая полный оборот вокруг нефритового стержня. — Это даёт надежду, Альфард. Огастес предателем не был… до самой смерти. Печать на нём уже была, когда я прибыл, он умирал от неё, сердце не выдержало и магия не приняла… Ужасный конец.

— Позволь мне навестить их ещё раз?

— Попробуй. Уговори, запугай, пообещай золотые горы — в пределах разумного, конечно. Заставь согласиться на встречу.

— Уговорю! — Альфард вскочил. — А Финеас…

— Я присмотрю, — ухмыльнулся отец, снова становясь добрым дедушкой — невиданное зрелище. — У мальчика был мощный магический выброс ночью. Он сам переместился в мою комнату.

Альфард замер, не в силах сдержать улыбку:

— Это же…

— Да, сынок. У тебя очень одарённый наследник. Сегодня отпразднуем: только бабушка, ты и я. Не опаздывай на обед. Так, скоро придёт целитель.

Альфард кивнул, силясь проглотить комок, возникший в горле. Мир перевернулся с ног на голову за слишком короткое время. И ему предстояло к этому привыкнуть. Но Мордред и все его наложницы! Альфарду это определённо нравилось. Ещё немного и он почувствует себя драккловым счастливчиком. Но главное — Финеаса здесь полюбили. Знать бы раньше!

* * *