Сломанная корона (джен)

За последние месяцы жизнь Рене превратилась в сплошной бег.

Сначала — из поместья Селино до столицы, когда принцесса, с которой она вот-вот говорила, внезапно оказалась убита. Рене не верила своим глазам, Рене скакала вперёд всех до королевского дворца и выла от боли отчаяния, радуясь этой возможности дать волю эмоциям наедине с самой собой.

Как же ей было больно.

Семья Дафнин — шпионки и информаторки, но только ей и тёте Атэнэйс выпала честь напрямую служить королевской семье. Принцесса Кларабелль стала для Рене всем: от детского восхищения она пришла к абсолютной преданности и почитанию, и она была готова душу продать за одно лишь её слово.

Впрочем, именно это она и сделала, можно сказать, и ей казалось, что она достаточно вознаграждена.

Именно она и сестричка Креуса стали единственными, кто были посвящены в запасной план принцессы, и Рене не сомневалась, что трусишка Креуса была выбрана только благодаря ей. А как иначе? Кузина со своим женишком и не выделялась-то толком, кроме вечного желания быть во всём первой и самостоятельной, а вот Рене была и талантлива, и верна без каких-либо «но».

Рене пришлось быстро взять себя в руки. У них есть в руках ключ к возрождению принцессы. Надо им воспользоваться.

Да. Ещё не всё потерянно. Она сможет.

Рене стащила корону наследницы из королевской сокровищницы, как и было велено, подменив копией. В ближайшее время никто не хватится продажи, наследница-то не здесь, а допуск в сокровищницу был заранее ей обеспечен принцессой Кларабелль. Для следующего шага требовалось знать, какую именно часть информации получила кузина.

Но Креуса как в воду канула, и, пока она искала её следы, страну охватило восстание. Без принцессы сломалось абсолютно всё.

Матушка и сёстры были взяты в плен, и Рене пришлось скакать уже в родное графство, окольными путями, избегая людных мест, скрывая свою личность (уж это ей было совсем не впервой!), подслушивая чужие разговоры и на ходу ориентируясь в ситуации. А в графстве ей передали записку, написанную твёрдой матушкиной рукой, знакомой до каждой завитушки. Всего два слова.

«Невидимые слёзы».

Рене разорвала её и сожгла в камине снятой в трактире комнаты, нервно сглотнув. Она ожидала чего-то подобного, боясь, но не думала, что именно ей придётся стать посредницей.

Пусть и не удивлена была, что мать не захочет жить после таких «перемен».

За ядом пришлось пробираться в разграбленный родовой замок: пусть он был и скромноват по сравнению с домами каких-нибудь куда более богатых родов, но старинный и крепкий, с множеством тайников, которые посторонние глаза не могли обнаружить. Так что для Рене, облазившей в детстве все окрестности, проникнуть туда и не попасться не составило труда.

Флаконов дорогущего сложно обнаруживаемого яда было пять, и Рене захватила все: мало ли, пригодятся. Сама она умирать не собиралась. Интересно, у кого именно матушка их покупала и для каких-то конкретных целей или просто на всякий случай, но теперь и не спросишь.

Следующая точка — пробраться к матери. Рене какое-то время колебалась, стоит ли ей вообще выполнять такую волю, но решила, что не будет перечить её выбору. По идее, у них не такой уж и маленький шанс избежать наказания, даже если эти выскочки и попытаются их судить: разве что пришить матери что-то за участие в Совете, поскольку Дафнин никогда не оставляли следов. Но это не значит, что их не попытаются перерезать по-тихому, возможно, прямо в темнице… Яд, как минимум, давал власть над своей жизнью. Скромный, но выбор.

Рене не удалось в последний раз свидеться с роднёй: пришлось передавать через одно из доверенных лиц. Рене не знала даже, что именно случилось с племянницами, которые как в воду канули немного ранее. Единственное, что она получила: разлетевшуюся через день новость о том, что матушка и сёстры были найдены мёртвыми. Вот и всё, что у неё осталось.

В графстве у неё больше не было ничего и никого.

Рене вернулась в столицу, решив, что Креуса всё-таки должна быть здесь. Вряд ли в родительских владениях, сейчас разрушенных, да и она давно уж там почти не обитала. У Рене было имя — Элеонора Аэлий. Мечтой сестрички была собственная власть с собственным именем, и она упорно пыталась выслужиться на хоть самый скромный титул, со своим смешным женихом в придачу. Или уже не женихом… Демон её знает.

Город велик, а лишних глаз и ушей у неё больше нет, но и сама по себе Рене не промах. Знаний, где и за сколько какую информацию можно купить, укромных уголков… В итоге ей наконец-то удалось выйти на след — зря она вообще до восстания искала кузину в виконтстве, когда та была почти под носом. Креуса честно жила по своим полуподдельным, полулегальным документам в довольно приличном районе.

— Рене? — испуганно пролепетала Креуса, и дверь-то полностью не раскрыв.

Рене нетерпеливо шаркнула:

— Может, пустишь?

Креуса нехотя распахнула дверь, и уже по этому Рене поняла, что разговор простым не будет, и поспешно заскочила внутрь.

Коридор был светлым и показательно-богатым: насколько она помнила, замок Розан был оформлен совсем иначе, значит, всё на вкус то ли кузины, то ли её мужа, пытающихся с порога напустить потенциальным гостям пыль в глаза. Откуда они будут брать деньги теперь? Работать не умеют, особой пронырливостью не отличаются…

— Ты не одна, — полувопрос, полуутверждение.

— Нет, Руевит тоже дома. Мы стараемся особо не выходить, пока… пока всё не уляжется, — ответила Креуса.

Ладно, плюнем на мальчишку, он всё-таки тоже на принцессу работал. Хотя Рене честно считала, что мужчинам ничего серьёзного доверять нельзя: в конце концов, в их семье не выдержали ни отец, ни оба зятя, а дядя ничем особо и не отличился.

— А ты ничего не забыла? — закатила глаза Рене. — Ну там, про свою часть дела. Пока я тебя по всей стране разыскиваю, ты тут и пальцем не шевелишь.

— Ах, да, — Креуса отвела глаза в сторону и прижала стиснутую в кулак ладонь к груди. — Это… Я просто подумала…

— Что ты думала? Нельзя сидеть сложа руки! — вспылила Рене. — Почему ты мне никакой весточки не подала? Столько времени убили! Нам просто нужна принцесса Кларисса, так?

— Да, вроде, — Креуса опустила голову.

Рене не до конца понимала, как именно план её высочества должен сработать: то ли наследная принцесса должна призвать дух, то ли он должен в неё вселиться, то ли ещё что — она в магии не разбиралась, просто верила своей госпоже. Принцесса Кларабелль была очень сильной магиней, её заклинание, в чём бы оно не заключалось, наверняка сработает, как надо. А дальше она как-нибудь разберётся с этим беспределом… Может, сумеет и её величество вызволить. Правда, принцесса говорила, что план долгосрочный, что принцесса Кларисса вроде как должна подрасти, но, мол, все равно скоро и не понадобится… Но принцессу Клариссу ещё найти надо! Да и ситуация исключительная, может, получится привести план в действие прямо сейчас. Если нет, то ждать, но ждать, контролируя всё, а не оставаться наполовину в неведении!

— Так где она?! Ты должна это знать! — возмущённо развела руки в стороны Рене.

— Я не уверена, что… Рене, погоди! — взмолилась Креуса. — Ты что, не видишь, что происходит?

— По-моему, это ты не видишь!

— Они убили и маму, и папу! А Дарий их предал! Продался ради своей жёнушки! Он и меня небось выдаст за милу душу! Что ты от меня сейчас хочешь? — зажмурилась Креуса. — Я не думаю, что сейчас стоит высовываться.

— Что? — Рене моргнула почти растерянно.

— Я не думаю, что сейчас стоит что-то делать. Принцесса мертва, а я ещё нет и хочу прожить побольше!

Рене, не выдержав, замахнулась, отвесив Креусе звонкую пощёчину. Кузина, отшатнувшись, прижала ладонь к щеке.

— Да как ты смеешь!.. — взвилась Рене. — Тебе доверили дело, а ты хочешь от него просто отказаться?!

— Я боюсь, Рене! Я не хочу умирать за попытки, которые вряд ли к чему-то приведут! — взвилась Креуса.

Рене с трудом удержала себя от ещё одного удара, впрочем, готовя парочку едких комментариев, но её прервал замаячивший в другом конце коридора Руевит.

— У вас всё хорошо? — он перевёл взгляд с потиравшей щёку Креусы на Рене и обратно и нахмурился.

— Да, — ровным голосом ответила Креуса. — Она уже уходит.

— Предательница! — рявкнула Рене.

Она сжала ладони в кулаки и, пнув входную дверь, выскочила из дома, с трудом борясь со слезами.

Что же делать, думала она непрерывно, бесцельно бродя по городским улицам. Запугать Креусу так, чтобы она боялась уже её и выдала ей информацию? Отложить? Принцесса же говорила, что чуть позже… Может, станет спокойнее и Креуса всё-таки заговорит. И то, и то ненадёжно. Креуса трусиха, но трусиха упрямая.

Вот же дура! И как так получилось, что принцесса настолько сильно ошиблась, выбрав кузину?

Что же делать…

— Наконец-то я тебя нашла, — кто-то схватила Рене под локоть, и она инстинктивно лягнулась (благо, в штанах это было делать удобно), но промахнулась и возмущённо вскинула голову.

Схватившая была в плаще, скрывавшем лицо, но, если приглядеться…

— Тётушка!

Так, значит, тётя Атэнэйс всё-таки жива. Рене думала, что она погибла в замке в день его взятия, поскольку ничего про неё не слышала.

— Как вы меня нашли? — поразилась она.

Встреча-то явно не была случайной.

— У меня по-прежнему много информации, — улыбнулась Атэнэйс и отпустила её руку, направившись дальше, и Рене, одёрнув тунику, поспешила за ней, в более пустынное место.

— Я думала, вы умерли, — поделилась она.

— Нет, но… я знаю, что у тебя есть яд от Жанны.

И это знает! Как она вообще умудряется… Так вот, зачем нашла?

Рене, остановившись, зарылась в сумке, и Атэнэйс, чуть приспустившая капюшон, нахмурилась, заметив сверкнувшее на миг серебро короны, но промолчала. Интересно, знает ли она что-то? Но Рене побоялась спрашивать, всё-таки, это была её тайна.

— Вот, целых два, — показала она на ладони оба флакона.

— Я могу взять оба?

Рене сжала пальцы, отдёрнув руку, от промелькнувшего в голове нехорошего подозрения, которому она содействовать не желала.

— Вы же не собираетесь её величество…

— Нет, конечно! — Атэнэйс от возмущения нечаянно повысила голос, и они одновременно обернулись в разные стороны, проверяя, нет ли случайной публики, но, к счастью, Рене очень уж глубоко забрела, пока злилась. — Нет. Это для защиты.

Рене, поколебавшись, отдала ей оба флакона.

— Я больна, Рене, — Атэнэйс вскинула глаза к небу, пряча яд в внутренние карманы плаща. — Но думаю, что успею что-то сделать.

Рене неловко спрятала руки в карманы, перед тётушкой весь свой боевой пыл растеряв, а потому просто промолчала. Она и не знала. Мать не говорила ничего подобного. Может, тоже не знала.

— Можно к тебе небольшую просьбу?

— Да… конечно, — неуверенно согласилась Рене.

* * *

Бег продолжился — теперь и в столице Рене ничто не держало. С тётушкой она попрощалась, уверенная, что и её больше не увидит, из Креусы ничего выбить не получилось… Но свою часть она решила выполнить идеально. Возможно, Креуса одумается. Возможно, она её вынудит. Да, надо просто немного подождать, пара лет ведь были заложены в плане. Чуть всё уляжется, и она или лично принцессу Клариссу хоть из-под земли вытащит, хоть Креусу закопает, но информации добьётся. А пока она закончит с короной и дождётся, пока принцесса Кларисса немного подрастёт. Сколько лет будет достаточно? Года два-три, больше, меньше?

Времени у Рене — целая жизнь.

Рене прокралась в летний королевский дворец, всеми брошенный, в воздухе вокруг которого будто бы витали отблески знакомой магии. Здесь не было совершенно никого. Все разбежались, а простолюдины, видимо, не сумели вынести ауры этого места. Наверное, тоже дело рук принцессы Кларабелль.

Рене глубоко вздохнула перед тем, как войти в комнату, показавшуюся ей комнатой её госпожи. Вроде бы по убранству похожа.

Рене послушно оставила корону на видном месте, на кровати, и отошла на шаг, с сомнением думая, не стоит ли как-то всё-таки, несмотря на указания, прикрыть… Но будто бы потеряла ту из виду. То есть, глазами видно, а мысль — не цепляется.

«Она и так умеет», — с восхищением подумала она, на цыпочках выйдя из комнаты и осторожно прикрыв за собой дверь, после чего бегом ринулась вниз, прочь из дворца, на улице мигом вскочив на лошадь.

Надо бежать дальше.

(Того, что кузина через несколько лет сбежит туда, куда живым не добраться, Рене ожидать не могла.)