Положительный результат (джен)

— Увы,  — вздохнул я, — но нам с тобой не повезло стать частью какой-то закулисной игры.

— Да, — кивнул Сириус. — И с этим нам стоит разобраться. Лично с меня хватит и игр, и кукловодов.

— С меня тоже, — согласился я. — И в этой связи мне очень интересно, что имел в виду Гримм, когда говорил, что нам стоит беспокоиться не об отце, а о сыне?

— Я тоже об этом думал, — согласился Сириус. — И не особо понимаю, о каком отце и сыне идёт речь. Если о мистере Пристли и его сыне... С мальчиком всё в порядке и он не доставит нам беспокойства. Более того, у него теперь долг перед Родом Блэк за избавление от проклятия. И если он каким-то образом попытается навредить — проклятие вернётся. Так что — нет. Эти отец и сын не подходят. Были у меня мысли о Люциусе, но я их отбросил. Этот лис слишком осторожен и сможет выскользнуть из любой ловушки. К тому же, он тоже состоит в родственных связях с Блэками — через кузину Нарси.

— А ещё? — спросил я. — Кого ты можешь вспомнить ещё?

— Ммм... — задумался Сириус. — Барти Крауч-старший и его сын... Но Барти-младший умер в Азкабане... Фрэнк и Невилл Лонгботтомы... Невилл — твой ровесник, но бедняга Фрэнк долгие годы  находится в Мунго без всякой надежды на выздоровление... У Артура Уизли шесть сыновей, но кто будет беспокоиться об Артуре Уизли? Не знаю, Гарри. Просто ума не приложу.

— А если взглянуть на эту задачу под другим углом? — спросил я. — Кто нас сейчас беспокоит больше всего?

— Дамблдор, — без колебаний ответил Сириус. — Но  вот это совсем уж из области фантастики. У Дамблдора нет детей, а его собственный отец давно сгинул в Азкабане.

— Да? — чем больше я обдумывал эту идею, тем больше она мне почему-то нравилась. — А откуда известно, что у Дамблдора нет детей? То, что он не женат, никак не может служить этому доказательством. Ты, вон, крёстный, тоже не женат, а ребёнок у тебя есть.

— Это другое! — возмутился Сириус. — Это воля самой Магии!

— Не спорю, — кротко похлопал ресницами я.  — Я просто хотел тебе сказать, что бывают ситуации, когда одинокий мужчина вполне может обзавестись малышом.

— Да нет же! — продолжал возражать Сириус. — Все, кому надо, в курсе, что Дамблдор играет за другую команду!

— «Манчестер Юнайтед»? — невинно спросил я. Отчего-то подкалывать Сири мне ужасно нравилось.

— Хрффф! — зафыркал от смеха Сириус, а затем добавил:

— Дело в том, что Дамблдор не женат и никогда к этому не стремился. Ходят слухи, что он вообще не любит женщин.

Ну да, ну да. Если бы все дети рождались только по любви, на бедной старушке Земле не было бы перенаселения. И если Светлейший — гей, что, между прочим, вполне согласуется со словами самой Роулинг, это совсем не делает его импотентом, неспособным к зачатию. Так что гейство и отсутствие жены в данном случае не значит ничего. Другое дело, что нигде  не упоминается о детях Дамблдора... но это не значит, что их не было. Разве Великий маг его уровня не сможет надёжно укрыть собственное дитя, вырастить его и выучить? Вполне себе может. Другое дело, что я даже не представляю, кто мог быть матерью этих детей... то есть, скорее всего, ребёнка. Но в книгах Роулинг имеется многочисленная массовка — студенты Хогвартса, например. Или обитатели Лютного переулка. Или жители Хогсмида. Фон. Имён их не упоминается, но это не значит, что Добрый Дедушка не мог себе подобрать мать будущего ребёнка... скажем, из магглорожденных старшекурсниц с хорошим магическим потенциалом. А потом стереть память — и дело с концом.

И вообще, одна из фанатских теорий гласит, что Дамблдор — это Рон Уизли, ставший Великим волшебником и переместившийся во времени, дабы помочь уничтожить сразу двух Тёмных Лордов — сначала Гриндевальда, а затем — Волдеморта. И что именно поэтому он так мало вмешивался в жизнь Гарри до Хогвартса  — во-первых, почти ничего о ней не знал, а во-вторых — боялся вызвать временной коллапс.

По мне так — чушь полная. Канонный Рон вряд ли мог вырасти в Великого мага. И зачем ему переноситься в прошлое? Разве что в неслучившемся будущем всё пошло совсем плохо и Избранный погиб, а Волдеморт захватил власть... И  вся мизансцена с падением с башни не больше, чем подготовка к переносу во времени далеко назад?

Ну вот, теперь я и сам запутался, конспиролог хренов. И только тут я взглянул на Сириуса, смотревшего на меня с некоторым изумлением во взоре. С чего бы?

— Гарри, ты не мог бы перейти на английский? — кротко спросил крёстный. — Я не очень тебя понял.

Я что, вслух рассуждал? Да ещё и на парселтанге? Вот же ж...

Надо с этим бороться. А то пошиплю так под носом у Доброго Дедушки, а очнусь в Азкабане.

— Я шипел? — спросил я.

Сириус закивал.

— Извини, наверное, это было не очень приятно. Я постараюсь лучше себя контролировать.

— Да, — серьёзно сказал Сириус. — В этом доме ты можешь совершенствовать свой парселтанг сколько твоей душе угодно, но больше нигде. Если об этом узнает Дамблдор, у тебя будут очень большие неприятности. Увы, британские маги считают умение говорить со змеями принадлежностью к Тьме, они словно позабыли, что в той же Индии кроткие жрецы-брамины, в жизни не причинившие вреда ни одному живому существу, часто владеют им. Дядюшка Альфард рассказывал мне, что по их слову змеи, обитающие в джунглях, частенько охраняют дома и не дают расплодиться всяким мелким паразитам, а люди взамен угощают их молоком и вкусной рисовой кашей. Но если станет известно, что Избранный — змееуст... Я даже боюсь предположить, как это можно будет использовать против тебя.

— Я понял, крёстный, — согласился я. — И постараюсь держать себя в руках.

— От этого могут зависеть твоя свобода и жизнь, так что уж постарайся.

Да уж, постараюсь. 

Вот вернётся Марк, с ним и посоветуюсь. А вот как рассказать Сириусу о моём предположении насчёт сына Дамблдора?

* * *

Я вернулся на Тисовую не в самом лучшем настроении. Нет, я был ужасно рад, что неприятная ситуация с Регулусом разрешилась наилучшим образом, но впервые я задумался всерьёз о той опасности,  которая может угрожать мне в Хогвартсе.

С другой стороны, если уж Юдит удаётся водить за нос Дамблдора так долго, не значит ли это, что старый комбинатор стал слишком самоуверенным, считая себя великим кукловодом, а прочих — просто глупыми пешками, которых можно в любой момент сбросить с доски одним щелчком пальца? Или он просто выжидает, считая, что в Хогвартсе я полностью буду в его власти, оттого  и не торопится?

Впрочем, я не стал долго себя изводить. Школьный год подходил к концу, наступила горячая пора экзаменационных тестов... не то, чтобы мне стоило большого труда сдать экзамены за начальную школу, но всеобщее беспокойство действовало и на меня. К тому же я волновался за Дадли — вот кто старательно готовился и просто зубами выгрызал лишние баллы.

А ещё у меня были воскресные занятия с Северусом, посещения дома на Гриммо и Малфой-мэнора, где в меня старательно запихивали те знания, которыми обладал любой чистокровный ребёнок моего возраста, поступая в  Хогвартс. И, честно скажу, школьные экзамены в этом плане даже рядом не стояли.

Но я не жаловался. Знания лишними не бывают, а незнание в моём случае может иметь самые фатальные последствия.

А ещё у меня были утренние пробежки, домашние обязанности,  которые мы честно делили с Дадли, регулярные посещения миссис Фигг... то есть Юдит, которая рассказывала мне последние новости о том, как продвигаются поиски миссис Тэлбот... Много чего было, к тому же продолжал ходить на репетиции церковного хора — новый священник был восхищён моим талантом не меньше, чем прежний, и сокрушался только об одном — что я оканчиваю начальную школу и скоро покину Литтл-Уингинг.  Петунья, готовя почву для моего отъезда в Хогвартс, рассказала ему в личной беседе, что мои погибшие родители оставили мне достаточно денег, чтобы я получил приличное образование в той самой школе-пансионе, где обучался мой отец. И ведь Петунья ни единым словом не соврала — всё так и было... с небольшими нюансами. Но нюансы — семейное дело, не так ли?

Экзамены мы с Дадли сдали. Я — практически на отлично, Дадли, конечно, похуже, но по сравнению с тем, что было год назад, это было просто небо и земля. Петунья, узрев результаты экзаменов, сделала то, чего не делала уже давно — самолично испекла трехъярусный торт со взбитыми сливками и фруктами. Вкуснятина была неимоверная, ни один торт, который я пробовал в прошлой и в этой жизнях, рядом с белоснежно-фруктовым чудом Петуньи и близко не стоял. Но даже мы с Дадли с нашим волчьим аппетитом вдвоём управиться с ним не смогли. Так что досталось и Юдит, и Северусу, да и Сири с малышом Регом Петунья пару кусков передала.

Все вышеперечисленные лица от угощения были в восторге, а Сири даже заявил:

— Петунья просто чудо! Если бы она открыла кондитерскую на Косой аллее, то переманила бы всех клиентов у старика Фортескью!

Тут призадумался уже я. Петунья  с прежним энтузиазмом занималась делами, у неё всё прекрасно получалось, но... Ей явно хотелось чего-то другого, но бросить налаженное дело она не могла, и я её понимал. Дадли, как и в каноне, светила школа Смелтингс, а это — удовольствие не дешёвое. А уж получение высшего образования в Британии это настолько дорогая вещь, что и говорить не стоит. А для всего этого нужен стабильный доход. Фирма, совладелицей которой стала Петунья, ей этот доход обеспечивала, поскольку была уже достаточно раскрученным брэндом.  Разумеется, тётушка могла продать свою долю совладельцу и открыть кондитерскую. Но бизнес — дело переменчивое, можно окупить затраты за год-два и начать получать чистую прибыль, а можно за те же год-два всё потерять. И этого Петунья себе позволить не могла.

Я её понимал. Но ещё я понимал, что вынужденная заниматься нелюбимым делом женщина может постепенно возненавидеть и дело, и того, ради кого она шла на жертвы. Особенно, если он не оправдает её ожиданий. Увы, в прошлой жизни мне приходилось сталкиваться и с таким, хорошо хоть, не лично.

Поэтому я поговорил с Сири и спросил, как бы он поступил в такой ситуации. Сириус задумчиво ответил, что если дело в деньгах, то он  готов вложиться хоть сейчас, грех заставлять такой талант заниматься не своим делом.

— А если у тёти ничего не получится? — спросил я. — И твои деньги пропадут?

Сириус хмыкнул и заявил, что в способностях моей дорогой тётушки уверен, а если дурные магглы не сумеют оценить такой талант, то он лично купит для Петуньи  домик в Годриковой Лощине, чтобы она могла открыть своё кафе там. Оставалось только уговорить Петунью.  И вот это оказалось совсем не просто.

— Я не могу обирать тебя, Гарри! — возмутилась она. — Я и так перед тобой виновата! Нет, нет и нет! Фирма приносит стабильную прибыль, у нас высокий доход, и пусть так же остаётся впредь!

— Тётя... — вздохнул я. — А тебе самой нравится этим заниматься?

— Нравится, — уже не так твёрдо отозвалась Петунья.  — Единственное, что меня напрягает — это отношение...

Тут она запнулась и замолчала. А потом грустно вздохнула.

— В основном подобным бизнесом занимаются мужчины, ведь так? — напрямую спросил я. — И вам, тётя каждый раз приходится доказывать, что вы — не хуже? Это вас и напрягает?

— Ты очень проницательный мальчик, Гарри... — вздохнула Петунья. — Именно так. Все наши деловые партнёры и конкуренты  — мужчины. И по первости они считали меня чем-то вроде секретарши.  Сейчас, правда, всё изменилось... но попадаются особи редкостной упёртости, которым непременно нужно доказывать мою состоятельность.

— Так стоит ли тратить жизнь на то, чтобы доказать что-то дуракам? — поинтересовался я. — Не лучше ли заняться тем, к чему лежит душа?

— Но если я продам долю  в «Граннингс»... — заколебалась Петунья, — этих денег хватит на хорошее образование для Дадли, а на открытие собственного дела крохи останутся.

— Тётя! — возмутился я. — Я тут битый час...

— Нет, я не возьму твоих денег, — отрезала Петунья. Мне захотелось побиться головой о подходящую твёрдую поверхность. Мы вернулись к тому, с чего начали. Я вдохнул, выдохнул, мысленно посчитал до десяти и самым спокойным тоном, на какой был способен, произнёс:

— Тётя! Речь идёт вовсе не о моих деньгах! Мой крёстный готов войти с вами в долю и полностью обеспечить всё, что можно купить за деньги. И, поверьте мне, он не обеднеет от этого. Даже если вы решите открыть сеть кафе-кондитерских по всей стране.  Мой крёстный — весьма состоятельный человек... и он готов помочь вам за то, что вы обо мне позаботились в его отсутствие.

— Да уж, позаботились... — всхлипнула Петунья.

Ну что ты будешь делать? Опять двадцать пять! Но я уже почувствовал слабину и продолжал наседать. И всего-то через три недели моей непрерывной и планомерной осады Петунья всё-таки согласилась с моими резонами. В итоге Петунья и Сириус подписали и заверили договор у юриста Блэков, который работал на оба мира. Договор был весьма прост. Сириус вкладывался в новое дело деньгами, Петунья — идеями и работой. Прибыль, когда таковая появлялась, делилась по принципу сорок на шестьдесят, в смысле — сорок процентов Сириусу, шестьдесят — Петунье, но раз в неделю Сириус мог заказать любое изделие кафе-кондитерской совершенно бесплатно. Ну, и все новинки для пробы тоже отправлялись к нему. По мне — так нормально, диабета у магов не бывает, а то, что кое-что не слипается, я помню ещё из далёкого детства. Петунье, правда, казалось, что Сириус отдаёт ей слишком много прибыли, ведь она практически не вкладывалась деньгами, но юрист заверил её, что это — принципиальная позиция его клиента.

Так что Петунья всё-таки согласилась. Она продала свою долю в компании совладельцу... и выручила очень хорошие деньги, которые по большей  части положила на образовательный счёт Дадли. Остаток денег она распределила примерно так, чтобы хватило на два года. И я не сомневался, что кафе-кондитерская начнёт приносить чистую прибыль гораздо раньше.

И дело пошло,  да ещё как пошло! Первую свою кафе-кондитерскую Петунья открыла прямо в Литтл-Уингинге.  Странно, но до сих пор ничего подобного в городке не было. То есть, паб, кафе и кондитерская были, но вот места, где можно было не только купить вкусняшку, но и провести семейный досуг, не было. Да и заклятые подруженьки Петуньи, регулярно пробовавшие плоды её кулинарного вдохновения, сделали ей рекламу.

Сначала посетители заходили просто из любопытства.  И, разочек купив и попробовав что-нибудь, быстро становились постоянными клиентами. А прекрасно оборудованная игровая комната, в которой уставшие от  семейного быта молодые мамочки могли спокойно оставить своих чад под присмотром симпатичных девушек-аниматоров и пощебетать за чашкой кофе с пирожными о своём, о женском, просто покорила потенциальных клиенток.

И персонал в кафе как на подбор был молодым, симпатичным и с  отменной реакцией на всякие бедокурства со стороны молодого поколения. Милые и воспитанные юноши и девушки, студенты колледжа, подрабатывавшие на оплату учёбы, очень скоро завоевали доверие самых капризных клиентов. А для всяких неожиданностей в кафе имелся весьма мужественного вида охранник, точнее, охранники, которые работали посменно и все, как один, выглядели кандидатами на «Мистера Олимпию».

Откуда взялся столь прекрасный персонал? Да просто всё. Я решил привлечь к делу оборотней из стаи Грейбека. Для людей они  были абсолютно не опасны, ибо могли перекидываться по желанию, не завися от полнолуний, а физическая сила, отменная реакция и прекрасная обучаемость делали их просто незаменимыми. Ну, и да, зарплату они первоначально получали сравнительно невысокую, ибо сначала Петунья высокую предложить просто не могла, но надо отдать ей должное — со временем зарплаты увеличились, да и чаевые официанты стали получать неплохие. Так что всем от этого была польза. Молодые оборотни были при деле и познавали реалии маггловского мира,  стая получала регулярно живые деньги, которые оборотням было на что потратить, а Петунье достался очень хороший персонал — честный, неконфликтный и дружелюбный.

Да-да, не слишком любящие магов оборотни Грейбека против магглов не имели ничего — магглы им как раз ничего плохого не сделали. Более того, открыв маггловский кинематограф, молодые  оборотни получили немало весёлых минут, смотря на то, какими их представляли кинорежиссёры.

И тут может возникнуть вопрос — а как доблестный аврорат не озаботился тем, что в отдельно взятом тихом пригороде вдруг появилось такое количество оборотней? Хм... а с чего бы он озаботился? Фенрир Грейбек был оборотнем ответственным, молодняк обучал от души, и уж скрывать свою ауру они умели качественно. Та же Юдит спокойно жила в облике миссис Фигг и никто даже не дёрнулся её проверить. А уж подозревать  в чём-то милых воспитанных девушек и молодых людей, выглядевших, как типичные студенты маггловского колледжа на подработке... Я вас умоляю, кому это вообще было нужно?

К тому же я имел далеко идущие планы. Если вдруг повторится канонное нападение дементоров или ещё кто нехороший решит в Литтл-Уингинге порезвиться, то получит весьма нехилый отпор. Дементоры на оборотней практически не действуют из-за двойственности их натуры (оборотней, конечно, а не дементоров!), заклинания на них тоже действуют слабо, а о маггловском оружии даже говорить нечего — если, конечно, пули не серебряные... а таких на вооружении британской полиции и армии я что-то не замечал... И нехило навалять в случае чего даже молодые оборотни способны кому угодно. Терять Петунью и Дадли из-за закулисных игр одного бородатого пе... дагога я не собирался. Но в Хогвартс ехать придётся и осталось до этого всего ничего. А раз уж я большую часть года буду пребывать в Хогвартсе, то оборотни — это ещё одна линия защиты. Искренне надеюсь, что эта линия никогда не понадобится, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Короче говоря, кафе-кондитерская Петуньи набирала популярность, в него стали специально приезжать из Лондона и других пригородов и тут снова встал кадровый вопрос. Одна Петунья с таким объёмом заказов не могла справиться просто физически. Пришлось опять идти  на поклон к Грейбеку и тот, подумав, выделил в помощь двух дам сурового вида и одного тощего и лохматого парня, которого отрекомендовал, как своего троюродного племянника и  лучшего кулинара стаи.

— Неправильный уродился... — вздохнул Грейбек.  — Мяса не ест, зато сладости всякие обожает. И на кухне стал ошиваться с самого нежного возраста, и не для того, чтобы что-то спи... кхм... позаимствовать, как обычно волчата-пацаны делают.  Нет, ему готовить нравится. Уж чего он только не напридумывал. Травки всякие в лесу собирает, корешки, ягоды... а как сварганит из этой дряни чего-нибудь  — сам не заметишь, как ум  отъешь. В общем, пускай попробует. А больше никого не дам, извини. Самим надо.

Я вздохнул, взглянул на тощее лохматое недоразумение, откликавшееся на имя Сид, и решил попробовать. И не прогадал. Пацан реально оказался кулинарным гением. И к этому прилагалось гениальное чутьё, ум, ответственность и работоспособность. Петунья этакий бриллиант была готова на руках носить, а парень и рад был стараться. И приносил стае приятно округлую сумму, что характерно, так что его авторитет среди собратьев резко рванул из-под плинтуса на практически недосягаемую высоту.

Так что кафе приносило прибыль, молодые оборотни были при деле, Петунья была счастлива оттого, что занималась тем, что ей нравится, а мы с Дадли отдыхали после экзаменов и набирались сил перед новым учебным годом.

Отдыхать нам, правда, пришлось недолго.  Дадли уехал в спортивный лагерь, а я  — типа тоже. Во всяком случае, Петунья так рассказала кругу своих знакомых, упомянув о  помощи социальной службы. Все это спокойно проглотили и не поморщились, только новый викарий огорчился. Он-то вынашивал планы отправить меня в лагерь для детей, организованный церковью, как опекаемого сироту.

Мне такое совершенно не улыбалось, хотя викарий искренне хотел помочь. После рассказа об Ордене я священникам особо не доверял — мало ли что. Так что я искренне был благодарен Петунье за то, что она успела раньше.

А на самом деле я отправился на Гриммо и продолжал периодически посещать Малфой-мэнор. И, смею сказать без всякого хвастовства, что по многим позициям я превосходил знаниями и умениями выпускников Хогвартса. Учителя попались хорошие.

А тридцать первое июля неумолимо приближалось.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.