Dragon Age: Серый Страж (джен)

Элисса бесцельно бродила по коридорам замка Редклиф. Несмотря на долгий сон сегодня, она чувствовала усталость, словно переговоры за ужином забрали у неё все силы. Но Элисса догадывалась, что дело не в них, а в том взгляде, который весь вечер искал встречи с её. Она не могла ему ответить. Она лишь отвечала на слова, по делу, но не на взгляд… и это было мучительно.

Элисса присела на край холодного подоконника и умыла лицо ладонями. Рядом потрескивал факел, а ветер тихо стучался в ставни. На столике возле окна стояла ваза с фруктами, и Элисса взяла повертеть в руках красноватое яблоко, которое для ранней весны казалось чудом.

— Вот ты где прячешься. А тебя, знаешь ли, ищут.

Элисса от неожиданности вздрогнула, яблоко покатилось по каменному полу к ногам эльфа.

— Кто меня ищет? — растерянно спросила Элисса.

Зевран усмехнулся.

— Алистер, кто ж ещё? И, судя по всему, тебе не очень хочется попадаться ему на глаза. Не волнуйся, я ему не скажу, — Зевран подобрал яблоко, отдал его Элиссе и присел на подоконник рядом. — Но ты, подруга, совсем невесела.

— Мне кажется, я хочу слишком многого и забываю о долге. И Создатель карает меня за это, — тихо сказала Элисса, теребя в руках фрукт.

— Разве ж это плохо? Хотеть чего-то? Жизнь без желаний стала бы совсем невыносима, — Зевран расслабленно потянулся, положил ногу на ногу и принялся постукивать пальцами по носку антиванского сапога.

— Нельзя получить всего сразу, Зевран.

— Почему? — искренне удивился эльф.

— Как это «почему»? — Элисса посмотрела на него во все глаза. — Мы не имеем права думать только о себе. На нас большая ответственность. Мы защищаем людей, служим своему народу. Все наши поступки влияют на окружающих, и мы не можем позволить себе…

— Почему? — переспросил Зевран. — Как служение народу мешает вам предаваться собственным желаниям. Они что, противоречат?

— Я… не уверена, — замялась Элисса.

— Ну вы даёте, ферелденцы! Сами же себя ограничиваете, а потом страдаете. Вы хоть пробовали получить всё сразу?

— Как?

— Просто сделать то, что вам хочется. Что же в этом такого плохого?

— А как же долг? Мы не можем от него отмахнуться.

— А разве кто-то требует от вас этого?

— Может потребовать отказаться от желаний, — опустила голову Элисса.

— Кто? — удивился Зевран.

— …Народ, Ферелден… долг.

— Опять ты про долг, — закатил глаза Зевран. — Мне вот ничто не мешало переспать со своими жертвами и получить удовольствие, а потом выполнить контракт.

— Зевран, сравнение… — скривилась Элисса.

— Почему бы и нет? — пожал плечами эльф. — Вы хоть пробовали?

— Пробовали что?

— Уступить своим желаниям и при этом исполнять свой долг. Они что? Так уж несовместимы?

— Они… — Элисса задумалась. — А если несовместимы? Если это невозможно? Если для этого понадобится чудо?

— Только что побывали в храме и добыли вещь, которую все считали выдумкой. Выбрались из башни, полной демонов и… чем вы там ещё по ходу занимались? И ты говоришь про чудо? Кто тут прославился тем, что творит невозможное?

Элисса подняла глаза, словно о чём-то подумала, на миг в них мелькнула надежда.

— А если не получится? Мы рискуем потерять всё.

— Если не получится — это уже другой вопрос. Ну, а если не пробовать, то не получится точно. Ведь верно?

— Верно. — Элисса задумчиво наклонила голову.

— Ну вот. Всегда рад помочь! — усмехнулся эльф. — Впрочем, если не получится, ты всегда можешь поплакаться на моём плече, — улыбнулся он самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.

— Спасибо, — опустила голову Элисса.

— О, перестань. Лучше бы ты улыбалась, в самом деле. Это куда приятней — видеть перед собой обворожительную женскую улыбку, чем слёзы. Я говорил, что не переношу женские слёзы?

— Не говорил.

— Правда? Ну вот теперь говорю.

— Прости.

— Нет, не так. Не проси прощения. Улыбайся. Улыбайся и бери от жизни всё, что можешь, особенно если она рискует оборваться в любую секунду. Этому я научился у Воронов, но и для Серых Стражей, думаю, тоже подойдёт. Ну так как?

Элисса пристально смотрела на яблоко в своих руках.

* * *

Алистер метался по коридорам. По пути ему попадались стражники, слуги, маги, кто-то из его спутников, но её он найти не мог.

Ну где же ты? — всё думал он, в очередной раз проверив её комнату. Алистер уже обежал весь первый этаж, осмотрел внутренний двор, спросил у караульных, поднялся по лестнице, но Элиссу не встретил. Дыхание Создателя! Почему он всё время её теряет?!

Неприятное чувство, появившееся во время ужина, нещадно царапало изнутри да так сильно, что хотелось вырвать из груди сердце и выбросить в окно… Алистер вдруг подумал, что именно так он когда-то поступил с медальоном матери и сжал его под рубашкой, приказав себе на этот раз не рубить с плеча.

Коридоры опустели. Уже давно стемнело, и обитатели замка, кроме караульных и нескольких слуг отправились спать. Когда и второй этаж оказался пуст, Алистер с досадой и расстройством перевёл дух и снова без надежды поплёлся на первый, шаркая ногами по коврам. Он уже ни на что не рассчитывал и потому даже не поверил глазам, когда увидел Элиссу в коридоре. Алистер сначала решил, что это кто-то другой, и окликнул. Элисса обернулась и посмотрела на него. Это действительно была она, и она не убегала.

Алистер собрался с духом и подошёл к ней.

— Можно с тобой поговорить?

Элисса сморгнула и обвела взглядом полутёмный коридор, который едва освещал единственный факел на стене.

— Прямо здесь? Сейчас?

Она устала от разговоров сегодня и хотела, чтобы они оба пока повременили и дали своим горячим головам поостыть. Элисса признавала, что вспылила прошлой ночью, и им необходимо помириться, но пока не знала, к чему это всё приведёт. В конце концов, Алистер тоже виноват, что не сказал, и теперь в голове у Элиссы беспорядок. Потому она хотела отложить разговор, чтобы всё обдумать, но у Алистера на сей счёт было другое мнение.

— Да, здесь и сейчас, дыхание Создателя! Можешь злиться на меня, если хочешь, но я прошу, не надо меня игнорировать. Только не так.

— Я тебя не игнорирую.

— Да? А что это было за ужином? Делала вид, будто меня не существует!

— Я не делала вид, будто тебя не существует, — изо всех сил придерживалась спокойного тона Элисса. — Это всё, что ты хотел мне сказать, Алистер?

— Нет, я… я не то хотел сказать, — Алистер замялся. — Я хотел спросить насчёт… нас. Теперь ты всё знаешь, и я чувствую себя свободней и… как же я ненавижу эту историю. Я так хотел, чтобы ты любила просто Алистера, а не принца-бастарда. И ведь во мне ничего не изменилось. Это всё ещё я. Ты говорила, что любишь меня. Я… должен спросить: это всё ещё так?

У Алистера был несчастный вид, словно у потерявшегося щенка, и сердце Элиссы разрывалось.

Ты правда думаешь, что ничего не изменилось? — неслышно вздохнула она.

— Алистер, позволь сказать…

Его сердце пропустило удар. Она не сказала «да».

Элисса продолжила, крепко сцепив пальцы в замок:

— Ты можешь ненавидеть прошлое, но оно никуда не денется. Это твоё наследие. Отрицая его, ты только делал… и делаешь себя несчастным.

— Ах вот как! — воскликнул Алистер и всплеснул руками. — Вот, оказывается, в чём дело! А я-то гадал, какого мора я у всех был бельмом на глазу…

— Нет, выслушай меня, — вскинула руку Элисса, — иначе мы поссоримся ещё больше.

Но Алистер не слушал.

—…Это ты постоянно привязываешься к прошлому, которое потеряла, а я хотел будущего, свободного от королевского семейства, и… — Алистер осёкся, понял, что сказал, что наделал, а ведь он пришёл, чтобы извиниться. — Прости, я…

Он задел её. Снова обидел. Он это почувствовал. Элисса передёрнула плечами, проглотила обиду и взяла себя в руки.

— Я лишь хотела сказать, — продолжала она тихо, — что ты можешь любить или ненавидеть прошлое, но это оно сделала тебя таким, какой ты сейчас, — она посмотрела ему в глаза, — и я полюбила тебя таким.

Алистер выдохнул и улыбнулся. Он хотел подойти, обнять, но она отстранилась и вместо этого продолжила:

— Я полюбила и тоже захотела будущего… рядом с тобой. Я надеялась, что… если вдруг мы выживем, то… — Элисса резко замолчала, чувствуя, что ещё немного и заплачет, но проглотила и это. — А теперь, когда всё так, я вообще ни в чём не уверена!

Она смотрела в сторону, сжав губы. Долг превыше всего. Отец всегда её этому учил, но, исполняя долг, он был счастлив с её матерью. Зевран прав. Долг — это ещё не вся жизнь. Почему отец этому её не научил?

— Прости. Эамон хочет объявить меня наследником. Если Ферелдену это нужно, я исполню свой долг, но… я теперь не могу обещать тебе того будущего, которого ты хочешь, — опустил голову Алистер.

— Алистер, ты должен был предположить такой исход сразу после смерти Кайлана, а говоришь мне это только сейчас? После всего?

— Прости.

— Ты собирался мне сказать?

— Да, когда-нибудь…

— Следовало раньше.

— Прости.

«Прости», — Алистер больше ничего не мог. Будь проклята эта королевская кровь!

— А ты его хочешь — будущего рядом со мной? — вдруг спросила Элисса.

— Конечно, — не задумываясь, ответил Алистер, удивлённый вопросом.

— Ты любишь меня?

— Дыхание Создателя, конечно, люблю!

— И ты готов бороться за наше будущее, за меня?..

…даже если весь Ферелден будет ждать от тебя иного?

— Что…

— Ответь мне.

— Готов. Быть с тобой — это награда, которая стоит того, чтобы за неё бороться. Я всё ещё уверен в этом.

Элисса внимательно посмотрела ему в глаза и поняла, что в этих словах Алистер не сомневался. Она улыбнулась и убрала прядь волос с его лба.

— Тогда ладно, — прошептала она. — Давай поспим, а то у тебя такой вид, будто ты неделю не ложился.

— Нет, погоди. Я не понял, — он перехватил её запястье, у него был озадаченный вид.

— Чего? — удивилась Элисса.

— Что ты имела в виду? — Алистер вдруг нахмурился. — Если ты попросишь выбирать между тобой и…

— Никогда, — заверила Элисса, удивлённая такой мыслью.

— Тогда что?

Она снова улыбнулась. Я готова попробовать…

— То, что я помогу тебе исполнить твой долг, каким бы он ни был. Ты не будешь один.

Алистер наклонил голову, обдумывая слова. Элисса даже не была уверена, понял ли он, к чему она клонит.

— Так ты, — протянул он, — больше не злишься на меня?

— Конечно, злюсь.

— Э?

— Но меньше.

— Ты простишь меня?

— Не сегодня. Может быть, завтра.

— Давно надо было тебе сказать.

— Надо было.

— Дыхание Создателя, ну и дурак же я был!

— Только был?

— Ха-ха, ты посмотри, а.

Алистер снова смеялся тем мягким и озорным смехом, который Элисса полюбила. Посреди войны и трудностей, когда у неё не было сил улыбаться, его смех и надёжное плечо поддерживали её. Она перестала быть одна, перестала нести всё на своих плечах. Он встал рядом, чтобы помочь. Теперь её черёд.

Элисса прикоснулась к его щеке.

— Иди поспи. Нам недолго отдыхать.

Он взял ладонь Элиссы и поцеловал её.

— Доброй ночи, любовь моя, — прошептал Алистер, а потом развернулся и уверенно пошёл к своей комнате. Давно у него не было на душе такой лёгкости.

— Доброй ночи, — улыбнулась вслед Элисса.

Она зашла за угол и вздрогнула. Там стоял эрл Эамон и неслышно усмехался. Элисса смутилась и почувствовала, как лицо заливает краска. Она отвела взгляд, пожелала эрлу доброй ночи и поспешила уйти, но после его улыбки ей почему-то стало спокойней.

Все последующие дни, пока эрл и отряд Стражей набирались сил, они обсуждали стратегию грядущих действий. В обсуждении участвовали Эамон, Теган, Элисса и Алистер. Хотя Страж чаще молчал, потому что едва понимал, что, а чаще кого эти трое обсуждали. Когда у них появлялось свободное время, Алистер, чувствуя себя необразованным дураком, просил Элиссу объяснить, что они там наговорили. Она без упрёков спокойно разворачивала карту и долгими вечерами терпеливо разъясняла все тонкости.

Кое-что Алистер вспоминал по их путешествию и визитам в Баннорне, он ведь был рядом с Элиссой во время её бесед со знатью и потом помогал ей приводит в порядок записи, а до этого часто наблюдал, как она делает пометки на картах. Поэтому уроки оказались не такими трудными, как Алистер ожидал. И всё же он удивлялся, как много Элисса знает. Она помнила, в каком году и где был голод, у кого какой годовой доход и численность войск, кто с кем в ссоре, в союзе, в дружбе или родстве. Экономическая обстановка, доступные военные ресурсы, характеры лордов — всё имело значение в предстоящей борьбе… и борьба обещала быть суровой, как зимний ветер.

— А я ещё считал своё церковное образование сносным.

Алистер со стоном уткнулся лбом в стол. Элисса не разделяла его уныния, так как не видела в ситуации ничего непоправимого.

— Церковь даёт хорошее образование. Она делает ставку на науки и военное мастерство. А политические тонкости, дипломатия и хозяйственные дела едва ли когда-либо пригождались храмовникам. Неудивительно, что вам их не преподавали.

— Это нет, но зато добрую половину времени втирали историю Церкви. Спаси меня Андрасте, это был кошмар!

Элисса снисходительно улыбнулась.

Эамон принял твёрдое решение на Собрании земель представить Алистера знати, но пока Страж не производил впечатления наследника. Правда Эамон об этом, кажется, вовсе не беспокоился. В нём теплилась какая-то неведомая другим уверенность, что Алистер справится. Эрл помнил, как его ещё юному воспитаннику удавалось всё, за что он серьёзно брался. Правда заставить Алистера взяться серьёзно за то, чего он не хотел, было той ещё задачей. Однако сейчас самым важным было одолеть Логэйна и Мор, и с этим Алистер был согласен.

Элисса намекнула ему, что пора прекратить есть на людях как Серый Страж и начать есть как нормальный человек, по возможности не брызгая соусом на одежду, потому что подобные манеры люди могли не оценить. Алистер всерьёз задумался, что такую жертву может не потянуть.

Уроки Элиссы не пропали даром, и Алистер быстро начал схватывать, о чём речь, вставлять своё слово и даже предложил помочь с письмами. Эамон был доволен и быстро шёл на поправку. Это лучшее, чего Алистер мог желать. Они не заговаривали о прошлом, сосредоточившись на настоящем и будущем, но, заметив, на шее у Стража починенный медальон, Эамон почувствовал, что на сердце стало теплее.

Однажды они четверо до поздней ночи обсуждали положение дел на юге. Когда Эамон обернулся спросить мнение Элиссы, она уже тихо дремала в кресле. Алистер отнёс её в комнату и вернулся к эрлу, чтобы продолжить, хотя и у самого голова уже пухла от сведений и планов. На следующий день Эамон отменил обсуждения. Перерыв был необходим всем.

После завтрака Алистер нагнал Элиссу в коридоре. Возле неё вертелся только мабари, и можно было, наконец, поговорить, но Алистер не знал как.

— Элисса, может, сейчас и не самое подходящее время, все заняты, но мне надо тебя кое о чём попросить.

— Я слушаю.

— Мы ведь планируем отправиться потом в Денерим, и я подумал, что мы могли бы… кое-кого там навестить.

— Кого? — удивилась Элисса.

Алистер замялся, но решил, что больше уж никаких тайн.

— Дело в том, что у меня есть сестра. Я же рассказывал тебе о своей матери? Так вот, у неё есть дочь. Я ничего про неё не знал, да и она, наверное, про меня тоже. В конце концов, моё появление на свет всячески скрывалось. После того как я стал Стражем, то провёл кое-какие поиски и узнал о сестре. Она живёт в Денериме и работает прачкой недалеко от эльфинажа. Она моя единственная родня, которая не связана с королевским семейством. Я думал ей написать, но… как-то не случилось, а потом нас вызвали в Остагар. Даже когда после этого мы были в Денериме, я так и не решился к ней зайти и познакомиться, а теперь вот думаю, что уже пора. Может, я помогу ей чем-нибудь, предупрежу о Море, не знаю…

— Голданна, да? — тихо спросила Элисса.

— Откуда ты?.. Ну конечно, Тень… а я ещё тогда подумал, почему ты ни о чём не спрашиваешь?

— Ждала, что ты сам расскажешь. Долго пришлось, — Элисса надула губы и уставилась в пол.

— Прости. Я правда хотел…

— Я поняла.

— Слушай, я ведь уже извинился. Что мне ещё сделать?

Элисса на миг наклонила голову в раздумьях, а потом выдала:

— Искупай Чейза.

— Что?

— У него блохи.

— Что?!

— Задача трудная. Как раз покроет твой проступок.

Кусланд деловито ушла. Мабари и Алистер внимательно друг на друга посмотрели.

После обеда на улице густо повалил снег — последний в этом году. Многие обитатели замка Редклиф высунулись из окон, чтобы полюбоваться снежной красотой.

— Эамон, ты уверен, что не простудишься? — беспокоилась Изольда, когда эрл сел в кресло на балконе.

— Мне не хватало свежего воздуха. Он тоже иногда необходим.

— Вы эти дни только и делали, что работали, — ответила эрлесса и накинула мужу на плечи тёплый плащ. — Коннор расстраивается, что у тебя нет на него времени.

— Это не так. Скажи ему, что я обязательно зайду к нему сегодня вечером почитать. Где он, кстати?

— Говорил, что поиграет снаружи, но я его пока не вижу, — пожала плечами Изольда.

После всех страшных событий и беспокойств, эрлесса была по-настоящему счастлива провести время с семьёй и не хотела думать, что в конце концов её сына заберут. Когда это случится, в замке Редклиф ей будет делать нечего. Он для неё сразу опустеет, и эти стены, где произошло столько плохого с её семьёй, превратятся в склеп.

Эамон старался не думать об этом. На его плечах лежало будущее Ферелдена, и он не мог подвести Мэрика и Кайлана. Подумать только, что Логэйн совершил такое, и теперь Эамон всеми силами старается лишить его поддержки в стране. Бедная Роуэн. Что бы она сказала, если бы была жива?

Он глянул вниз во внутренний двор в надежде увидеть сына, но там была только Элисса. Она упражнялась с мечом, и снегопад уже осел на её волосах и плечах ворохом белых снежинок.

Элисса чувствовала умиротворение. Раньше она часто бралась за тренировки, когда её что-то беспокоило, но теперь её движения были не быстрыми, рваными и отчаянными, а плавными и чётко выверенными. Со стороны могло показаться, что её тренировка — почти танец, чего никогда не было в настоящем бою из-за наличия щита. Элисса не пыталась драться как мужчины. «Ты женщина. Используй преимущества этого», — всегда говорил ей наставник. Теперь после всех странствий и тренировок с Алистером и Лелианой, Элисса усовершенствовала навыки и стала сильней телом и духом. Теперь она готова к встрече со своими врагами. Так ей хотелось верить.

Двустворчатые ворота замка со скрипом приоткрылись. Сквозь щёлку протиснулся Чейз и стрелой рванул на улицу весь мокрый и в мыле. В таком же состоянии во двор выскочил Алистер.

— Ага! Я тебя нашёл! — угрожающе сказал он псу. — Признаю, спрятаться на псарне и прикинуться одним из местных мабари было хорошей идеей, но больше не пройдёт, — Алистер попытался схватить пса за ошейник, но тот отскочил и агрессивно зарычал. — Ой, да ладно. Я тебя почти домыл. Осталось только мыло убрать. Вот чего тебе стоило посидеть смирно ещё пять минут.

Они так и кружили вокруг одной точки, готовые схлестнуться в неравной битве за собачью чистоту, но Алистер вдруг остановился и демонстративно вздохнул.

— Ладно, уговорил. Твоя взяла. Хочешь поиграть? — хитро намекнул Страж и огляделся вокруг в поисках подходящей палки. Такую он обнаружил и не без труда вытянул из снега пятифутовую ветку. — Взять!

Алистер бросил ветку в большой сугроб, очевидно надеясь, что Чейз кинется за ней и заодно смоет с себя в снегу всё мыло, но мабари не сдвинулся с места.

— В чём дело? Взять! — повторил Алистер, но Чейз склонил голову на бок и только внимательно на него смотрел. Алистер совсем обиделся. — Стэну ты палки приносишь, а мне, значит, нет? Ты ранил меня в самое сердце, ты знаешь об этом?

Чейз что-то гавкнул, упёрся всеми четырьмя лапами в землю и продолжил следить, не попытается ли Страж снова затащить его в бадью с водой.

Элисса смотрела на них во все глаза. Алистер и впрямь вознамерился выкупать собаку, хотя про блох Элисса пошутила. Но, глядя на эту картину, она не сдержала смеха. Алистер повернулся к ней.

— Вот ты смеёшься, а это настоящая пытка. Я тебе это припомню.

— А? Ты злишься? — сразу перестала Элисса.

— Что? Нет! Дыхание Создателя, шутки — это явно не твоё.

— Правда? — наклонила голову Элисса, намекая на уморительную картину перед ней, которая без её шутки бы и не возникла.

— Ладно, пошутили и хватит. Фух! Прикажи ему залезть обратно в бадью, а то он так и будет в грязном мыле.

— Не могу.

— Как это?

— «Мыться» — это единственная команда, которую он никогда не выполняет, — виновато улыбнулась Элисса.

Алистер начал в задумчивости мерить шагами внутренний двор, прошёл так три круга… а потом провалился в сугроб. Нарочно. Он изобразил, что тонет — в снегу — и начал звать на помощь. Любой бы решил, что он творит как минимум что-то странное, но добродушное собачье сердце поверило, и Чейз кинулся в сугроб его спасать. Тогда Алистер с криком «Ага!» схватил мабари и повалил его в снег, смывая мыльную пену.

Элисса не помнила, когда в последний раз так смеялась. Обиженный Чейз выпрыгнул из сугроба и рычал на Алистера, а тот только победно ухмылялся. Когда Алистер увидел, что Элисса готова уже согнуться пополам от смеха, он мстительно сощурил взгляд и сгрёб в ладонь побольше снега.

— Похоже, нынче в Серые Стражи берут серьёзных ребят, — с невозмутимым лицом заметил Зевран с высоты другого балкона.

— Какой прок в том, чтобы валять дурака? Нам нужно сражаться с Мором, — заявил Стэн, с недовольством глядя на веселье.

— Мор всё равно не победить в одночасье. Думаю, оттого, что они на минутку расслабятся, хуже не будет, — Винн сидела в кресле, закутавшись в плед, и с умиротворением наблюдала за происходящим внизу.

— Они почти каждую ночь «расслабляются», — осуждающе заговорил Стэн. — Неужели думают, будто их не слышно?

Элисса уже замахнулась на ответный удар снежным снарядом, когда повернула голову в сторону дверей.

— Коннор! — крикнула она и махнула рукой. — Идём к нам! Забросаем Алистера снежками?

— Эй!

Но мальчик застеснялся и скрылся за створкой двери, а Элисса едва успела увернуться от брошенного в неё снега. Она отбегала подальше и пряталась за сугробами, но Алистер всё равно поймал её и через миг горячо поцеловал.

— Они выглядят довольными. Так и светятся. Впереди Мор и непонятно что ещё, а они веселятся и как будто издеваются! Форменное бесстыдство, — то ли осуждая, то ли подтрунивая, сказала Лелиана.

— Сначала я думала, что это всё не к добру, — вдруг начала Винн. — Ведь они Серые Стражи и должны в первую очередь думать о благе других, а любовь безмерно эгоистична. Она заполнит человека полностью и исторгнет всё остальное, будь это долг или другие люди. Серый Страж не может быть эгоистичен. Вдруг перед ними встанет выбор: спасать любимого человека или кого-то другого. Что они будут делать?

— Дорогая Винн, а ты сурова, — заметил Зевран.

Чародейка улыбнулась.

— Но сейчас я думаю, что, что бы их впереди ни ждало, какие бы боль и потери им не довелось испытать в будущем, ценность любви оттого не умаляется. Напротив, они научатся наслаждаться каждым драгоценным мгновением, проведённым вместе, если будут знать, что это мгновение может стать последним, — Винн умиротворённо смотрела, как Алистер с Элиссой греются в объятиях и стряхивают с волос друг друга снежинки. — Что до нас… то меня, старуху, согревает мысль, что посреди войны и хаоса может распуститься такой прекрасный цветок. Так что давайте не будем их осуждать. На них и так возложена труднейшая задача, и они заслужили хотя бы краткие мгновенья счастья.

— Счастье можно найти в исполнении долга, а они только отвлекаются.

— Ты, Стэн, наверное, никогда не влюблялся, — мечтательно предположила Лелиана.

— Какой в этом смысл? У кунари нет того понятия «любви», о котором вы, люди, всё время говорите. Странные вы…

В Стэна внезапно прилетел снежок.

— Ой, — виновато улыбнулась Элисса. — Прости, Стэн, мы не специально!

Кунари с суровым видом молча вытер ладонью лицо.

— Вы двое! — крикнула им с балкона Винн. — Оденьтесь теплее или зайдите внутрь, а то простудитесь!

— Извини, Винн! Мы сейчас! — махнул ей снизу Алистер.