Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Проснувшись в мягкой и тёплой постели, Майрон зевнул и сладко потянулся. В голове царила какая-то безумная каша, и раскладывать всю это муть по полкам совершенно не хотелось. Тем более, когда подушки такие мягкие, а одеяло такое тёплое. Оставалось лишь надеяться, что ещё слишком рано, и можно будет поваляться хотя бы пару часов.

Слегка приоткрыв глаза, владыка Мордора попытался примерно определить время суток, но внезапно замер. Прямо рядом с ним так же сладко спала красивая молодая девушка.

Муть в голове тут же болезненно запульсировала. Пытаясь сообразить, что к чему, майа осторожно отодвинулся от девушки, дабы ненароком её не разбудить, но вдруг наткнулся на что-то сзади. Или на кого-то. Быстро обернувшись, он увидал у себя за спиной ещё одну спящую девушку. Только та была чёрненькая, а эта светленькая.

Но разобраться, откуда они взялись, дух гармонии и порядка не успел, потому что со стороны входа раздался весёлый мужской голос:

— Ну как? Проснулся?

Испуганно подскочив и натянув на голое тело побольше одеяла, Майрон смерил вошедшего самым сердитым взглядом.

— Кхамул? Какого Нуменора ты делаешь в моём шатре?!

Но нахальный посетитель лишь ещё громче расхохотался.

— Вообще-то, этот шатёр мой, — как ни в чём не бывало заявил он.

— Твой? — майа поморгал своими зелёными глазами, а затем огляделся по сторонам. — Хм… Действительно… Но тогда какого Нуменора я делаю в твоём шатре?!

— Разве ты забыл? — с хитрой ухмылкой поинтересовался Кхамул. — Мы вчера полдня катались на подаренных Харадом мумаках. Потом купались в море Рун. Затем поглощали яства и любовались на танцы местных красавиц. А после этого ты попросил научить тебя курить кальян!

— Кальян? — кажется, владыка Мордора начал что-то припоминать. — Тот, который прислали вместе с мумаками?

— Вот именно! И с большим запасом волшебной харадской травы! Ты ещё утверждал, будто волшебной травы не существует, и тогда мы поспорили!

Вместо ответа майа болезненно застонал и плюхнулся обратно в постель. Проснувшаяся память как назло начала демонстрировать всё, что было дальше. Кажется, они с Кхамулом решили помочь тем самым местным красавицам в их нелёгком танцевальном деле... Определённо, с волшебной травой стоило завязывать!

— Вставай, Майрон, — всё с такой же нахальной ухмылочкой добавил его друг. — Солнце давно взошло.

Все последующие несколько дней владыка Мордора старался не появляться на публике, поскольку майа казалось, что о его столь непотребном поведении знает уже весь Рун. Но потом обнаружил, что, похоже, местному населению было на такое поведение абсолютно наплевать. Более того, среди здешних вождей это считалось чем-то совершенно нормальным.

Верховным королём Рун как раз и являлся тот самый Кхамул. По человеческим меркам он был ещё весьма и весьма молод, да к тому же отличался на удивление весёлым нравом. Но, как и все восточные правители, не был лишён и хитрости. Прослышав о том, что нуменорцы постепенно занимают средиземское побережье, этот король решил установить со своим соседом самые тёплые и дружеские отношения. Просто на всякий случай.

А ещё Кхамул обожал устраивать всевозможные праздники и быстро сообразил, что в Мордоре праздников, напротив, явно недоставало. Недоставало в том числе и мордорскому правителю, который постоянно пребывал в несчастном и подавленном состоянии. И причины такого состояния хитрый человек определил очень быстро.

Естественно, королю Рун неоднократно доводилось слышать все эти байки про крылатое огненное божество, а то даже и про демона. Но разве Майрон был похож на какого-то демона? Что в нём такого уж прям неестественного?

Да, владыка Мордора был необычно высок и удивительно красив. Пожалуй, если бы не уши, то он даже мог бы сойти за какого-нибудь эльфа. А ещё этот странный Майрон слишком долго жил. Говорили, что чуть ли не несколько столетий, если это, конечно, был действительно один и тот же человек. По крайней мере, Кхамул точно знал, что его сосед правил в Мордоре ещё до его рождения. И всё равно выглядел молодым. Последним же пунктом в списке неестественного значились глаза. С виду они были самыми обычными, но иногда король Рун замечал, что от переизбытка чувств в них загорались едва заметные зелёные огоньки.

Итак, странности действительно были. Но ведь это ещё не повод объявлять кого-то божеством! Пообщавшись поближе, Кхамул обнаружил, что владыка Мордора по характеру и поведению явно самый обычный человек. Чего только стоили те замечательные выражения, что порой вылетали из его уст. Так, после их совместного катания на огромных южных животных, Майрон быстро прибавил к своему излюбленному набору ругательств ещё и "мумака". Вот какое, спрашивается, божество будет так выражаться?

И тогда Кхамул понял, что сосед — либо беглый долгоживущий нуменорец, либо, что более вероятно, помесь эльфа и человека. Огоньки в глазах прямо свидетельствовали в пользу второго.

Определив, таким образом, что перед ним вполне обычное, а вовсе не божественное, существо, король Рун и вёл себя с ним совершенно как с равным. Ведь, по сути, Майрон и был таким же королём, как и он сам.

Следующим шагом Кхамула как раз и стало выведение соседа из состояния вечной хандры. Удалось даже выяснить, что владыка Мордора страдает из-за какой-то войны с эльфами и Нуменором, которую он проиграл много лет назад, потеряв в ней всё своё войско. Но ведь это же было хрен знает когда!

Однако, чем дальше, тем больше король Рун убеждался, что проблема не только в войне. И у Майрона обнаружилась ещё одна совершенно непонятная странность. По какой-то причине владыка Мордора полностью избегал женщин. Каждый из вождей Рун, не говоря уж о короле, обладал и жёнами, и большим количеством наложниц. Таким образом, поведение соседа, по их меркам, было в высшей степени ненормальным.

Тут либо проблемы с мужским здоровьем, либо чего похуже. Однажды Кхамул не удержался и прямо спросил у Майрона, почему тот не женат. Владыка Мордора ответил, что человеческие женщины слишком быстро стареют. Но королю Рун такой ответ показался совершенно нелепым. Старая стала? Ну так замени. Делов-то!

И всё же как-то раз, в процессе распития вина, рыжее "божество" заявило, что женщины, оказывается, коварны, и лучше не иметь с ними ничего общего!

Здрасте себе, приехали! А вот это уже попахивает какими-то серьёзными неудачами в личной жизни. Неужели несчастная любовь? И что же это за стерва довела мужика до такого плачевного состояния?

Из намёков Кхамул догадался, что стерв было даже несколько. Несколько — это уже хорошо. Значит, сосед не совсем безнадёжен, как казалось вначале. Именно разузнав всё это, король Рун наконец-то и придумал, как Майрона из столь тяжёлого состояния вытащить, для чего и пригодился весьма кстати подаренный харадский кальян.

Да, после того происшествия владыка Мордора страдал ещё несколько дней, поскольку момент, когда он проснулся рядом сразу с двумя женщинами, казался ему чуть ли не искажением замысла Эру. А не нарушил ли он Порядок? Но потом в голову майа пришла неожиданная спасительная мысль, что Порядок, возможно, таким и был. Ведь это только эльфы влюблялись один раз в жизни, а люди были созданы другими. И подобные отношения у них встречались сплошь и рядом. Выходит, что Эру сам дал своим детям подобную способность! К тому же он ничего с ними не делал.

Правда, думать про то, что истинной причиной таких отношений могло быть вмешательство Моргота, духу гармонии и порядка почему-то совершенно не захотелось.

Сразу почувствовав облегчение, Майрон весьма приободрился и решил немедленно вернуться к тому, ради чего он и припёрся в Рун. К заключению союза со всеми соседними племенами.

Они шли к этому долго. Большинство племён, окружающих Мордор с разных сторон, исторически враждовало и друг друга, мягко выражаясь, не любило. Но теперь всё изменилось. Изменилось с тех пор, как нуменорцы принялись захватывать прибрежные земли, вывозя оттуда награбленное добро на свой неприступный остров.

На самом деле многие окрестные народы являлись простыми кочевниками и серьёзной военной мощью похвастаться не могли. Так, народ Кхамула обладал огромным количеством шатров, ковров и довольно посредственных кляч, но при этом даже не умел обрабатывать железо. И Майрону, как обычно, пришлось всех этих людей чему-то обучать.

Особенно жители Рун оценили красивые повозки, которые он велел изготовить специально для них. Ведь это сильно облегчало жизнь, позволяя кочевать по равнинам целой семьёй с наивысшим удобством. Вскоре данных кочевников вся округа так и прозвала кибитниками.

Остальные соседи тоже наполучали от майа всевозможных благ и согласились на союз, лишь бы он их защитил от повсеместного нашествия нуменорцев. Но вот с этим-то и была загвоздка. Выстоит ли его новое войско против подобных захватчиков, дух гармонии и порядка просто не знал.

И поэтому продолжал обучать всех соседей кузнечному и воинскому мастерству, также надеясь в случае чего на их посильную помощь.

Сейчас в гостях у Кхамула собралось ещё три правителя. Из Кханда, из Ближнего Харада и из Дальнего. Последним, как ни странно, был некий нуменорец, назвавшийся Каленхиром, который в подробностях рассказал о том, что в реальности творилось у него дома.

— Я управлял нуменорской гаванью в Умбаре и однажды получил немыслимое требование обложить местное население совершенно непосильной данью! Знаете, сколько писем было написано мною в Арменелос с объяснениями, что у большинства жителей Харада просто нет таких денег! Целых восемнадцать! В конце концов я даже сплавал на родину, в надежде встретиться с королём! И что б вы думали?! Ему нет до харадрим никакого дела! Говорят, что Тар-Атанамир вконец рехнулся и мечтает лишь об одном — о вечной жизни!

— Вечная жизнь? — признаться, такого не ожидал даже Майрон. — И с каких же это пор жители Нуменора так пренебрежительно относятся к полученным от Эру дарам?

С удивлением покосившись на первого встреченного им в этом захолустье обитателя Средиземья, который знал, кто такой Эру, нуменорец продолжил:

— Всё ещё хуже. Как мне рассказали, к королю приплывали посланцы из Бессмертных Земель… Если вы конечно знаете, что это такое…

— Знаю, — краем глаза Майрон заметил, как правители Руна, Кханда и Ближнего Харада непонимающе переглянулись.

— Так вот эти посланцы встречались с Тар-Атанамиром и тоже пытались его образумить! — сообщил собравшимся Каленхир. — Но он не послушал даже их! И теперь народ Нуменора разделился на людей короля и тех, кто сохранил старую веру. Они так и называют себя — Верными. А ещё друзьями эльфов.

— Забавно, — майа с трудом скрыл усмешку. — Но вполне ожидаемо. А к кому относишься ты?

— Я? — человек заметно смутился.

— Ты. Зачем ты пришёл к нам и рассказал всё это?

— Я просто… — судя по всему, нуменорец задавался этим вопросом и сам. — Я хочу всё это… остановить! Наиболее бедные харадрим собираются переселиться куда-нибудь подальше от побережья. Вот я и вызвался им помочь. Ведь ваши земли пока ещё свободны.

— А я слышал, будто ты — колдун и умеешь оживлять мёртвых! — подозрительно произнёс вождь Ближнего Харада, Мекхат, ткнув пальцем прямо в Каленхира.

— Я не колдун, — принялся объяснять тот. — Но я умею исцелять больных людей! Они были не мёртвые. Просто находились при смерти.

— Точно, колдун! — презрительно фыркнул вождь харадрим. — Только колдунов нам тут и не хватало! А этот, говорят, и вовсе демон! В его столице царит вечная тьма! Там, где нет Солнца, не может быть и правды!

Теперь Мекхат указал на самого Майрона. Владыка Мордора уже собирался что-то возразить, но внезапно в разговор вмешался его друг.

— Да какой он демон? — громко рассмеялся Кхамул. — Просто наполовину эльф. Что ты, эльфов никогда не видел? И он не виноват, что в его государстве постоянно дымит эта проклятая огненная гора!

Вождь Ближнего Харада с сомнением покосился на майа, но всё же заткнулся. Уж лучше так, чем публично признать, что эльфов он действительно никогда не видел. Но после их небольшой словесной перепалки в разговор вступил доселе молчавший предводитель кхандских варягов.

— Демоны, колдуны! Сколько можно?! Мы будем союз заключать или нет?! Я уже жрать хочу!

Вся собравшаяся компания снова принялась с подозрением друг друга рассматривать. А затем Майрон протянул руку, и все по очереди её пожали. Видать, действительно торопились не пропустить обед.

— Но колдуна я к себе не пущу! — упрямо добавил Мекхат.

— Зато я пущу! — тут же парировал майа.

— Ну, и… — харадец явно собирался что-то сказать, но всё-таки передумал. — Ладно, я ушёл есть.

Вождь южан и правитель Кханда пошагали к выходу из шатра.

— Я же говорил, что всё получится! — не без гордости заявил Кхамул, а затем побежал их догонять.

И только нуменорец ненадолго задержался.

— Ты действительно наполовину эльф? — с интересом спросил он.

— Нет, — честно сообщил ему майа. — Но это неважно.

Человек кивнул. Было бы глупо надеяться увидеть здесь настоящего эльфа.

— И мы правда сможем поселиться в твоей стране? — на всякий случай уточнил он.

— Так и есть. У меня темно только в одной долине, но вы можете жить, где захотите.

— Однако я слышал, будто в Мордоре обитает много орков, — с сомнением заметил Каленхир.

— Они вас не тронут, — пообещал ему Майрон. — При условии, что вы не нападёте на них первыми.

Нуменорец ещё раз благодарно кивнул и уже собрался уйти из шатра, но в последний момент всё же остановился и несколько смущённо добавил:

— Только я это… Действительно немножко колдун.

— Ничего страшного, — заверил его майа, наградив человека чуть насмешливой, но благодушной улыбкой. — Признаться, я и сам немножко колдун. Совсем-совсем немножко.