Dragon Age: Серый Страж (джен)

Мягкий свет камина освещал наполненную полумраком комнату. Дрова тихо потрескивали, пуская снопы горячих искр, а огонь играл тенями на потолке, каменном полу и деревянных столбах расправленной кровати, в которую пока и не думали ложиться.

Рендон Хоу сидел за столом, заваленным бумагами. Ни на одну из них он не смотрел, но если его побеспокоят, то он сможет отмахнуться, что занят.

Он приехал ненадолго в Башню Бдения в Амарантайн, чтобы забрать некоторые вещи и окончательно перебраться в Денерим, так как должности советника при троне и эрла Денерима требовали от него находиться в столице.

Кто бы знал… — улыбнулся про себя Хоу. Та, казалось бы, безумная идея напасть на Хайевер привела к тому, что теперь он второй человек в государстве. В прошлом знать воротила от него нос, а теперь будет письменно просить у него аудиенции и разрешения, чтобы встретиться с регентом. Это ли не благословение Создателя и знак того, что Хоу всё сделал правильно?

Теперь Рендон Хоу вознёсся над всеми теми, кто раньше смотрел на него с презрением, и чувствовал себя великолепно. Сейчас он старался быть как можно полезнее Логэйну, ведь от регента зависело будущее Ферелдена и благополучие Хоу. Логэйну нужна была армия, чтобы подчинить знать и изгнать из страны порождений тьмы.

Желательно в Орлей, — усмехнулся сам себе Хоу, но тут же нахмурился.

— Рендон, посмотри! Что ни говори про их шевалье, но орлесианские мастера знают толк в красивых вещицах. Элеаноре понравится.

— Любопытно, милорд. Вы это купили?

— Нет, подарил один маркиз на приёме. По-моему, он с ума сошёл спьяну, раз решил расстаться с этим. Ха-ха!

— Похоже, ваш визит в Орлей прошёл плодотворно…

— Там пока спокойно. Не думаю, что Ферелдену грозит новая война. Слава Создателю, наконец, наступил мир.

Хоу в раздражении смахнул с края стола бумаги. Вместе с ними на пол полетел серебряный подсвечник и глухо прокатился по выцветшему ковру.

Всё, что с тобой случилось, ты заслужил, Брайс. Скоро Ферелден забудет про тебя и всё твоё семейство.

Хоу положил локти на стол и скрестил пальцы у подбородка. Сейчас всё шло хорошо. Власть и влияние Хоу росли, и он мог обещать тем вассалам, что верно служили ему, большие преимущества. Это привлекло под его знамёна как влиятельных и богатых баннов, которые надеялись ещё больше укрепить свою власть и положение, так и малоимущих, кто рассчитывал на повышение и доходные земли. Не все согласились с его методами и захватом Хайевера, некоторые до сих пор негласно осуждают. Тем хуже для них. Когда война будет окончена, Логэйн окончательно утвердится на престоле, а Хоу займёт заслуженное место у его трона в качестве высокопоставленного советника.

Хоу глянул на разбросанные бумаги и выудил листок, на котором было написано всего две строчки, — письмо старшему сыну в Вольную Марку. Хоу уже несколько раз собирался закончить его. Впрочем, он и не чувствовал большой потребности писать сыну. Тот служил за границей оруженосцем уже восемь лет, и Рендон Хоу привык, что он далеко. Надо только сообщить ему о ныне занимаемых его отцом должностях. Пусть гордится.

Хоу кивнул сам себе, обмакнул перо в чернильницу и добавил к письму ещё четыре строчки, перечисляя свои достижения. Остановился только на том месте, где назвал себя тэйрном Хайевера, и, помедлив, дописал: «за уничтожение предателей, хотевших продать Ферелден Орлею».

Никаких вопросов о жизни в Вольной Марке или слов отцовской заботы в письме не было. Хоу не видел смысла в пустых сантиментах и просто запечатал письмо воском, приложил печать, и отложил на расчищенный край стола. В дверь его кабинета нетерпеливо постучали. Хоу разрешил войти.

Дверь резко распахнулась, и Хоу с недовольством обернулся. В кабинет влетела Делайла, и небрежно откинув назад тёмные волосы, вперилась в Рендона Хоу недовольным взглядом. Высокая и стройная, как молодое деревце, и зрелый ум в серых глазах.

Совсем отбилась от рук.

— Отец, что происходит? Мне сказали, что мы уезжаем из Амарантайна насовсем.

— Так и есть. И для начала, хоть вырази почтение своему отцу, которого ты давно не видела, — нахмурился Хоу.

Делайла приняла упрёк и сделала неглубокий поклон, однако в следующее мгновение снова заговорила тем же тоном:

— И куда же мы направляемся? Не в Хайевер, надеюсь…

Хоу в раздражении вздохнул.

— Я уже говорил, что там случилось. А тебе следует быть более благодарной за то, что теперь ты дочь тэйрна.

— Отец, это не наш титул.

— Хватит! — Хоу ударил кулаком по столу. Его хорошее настроение вмиг испортилось. Если даже его семья против него, то чего ждать от вассалов. Здесь поможет только жёсткая рука. — Дочь, тебе следует вести себя соответствующе нашему статусу, а ты только позоришь меня. Думаешь, я не знаю, зачем ты тайком ездишь в город? Одна сгоревшая лавка тебя не убедила?

Брови Делайлы дрогнули, а глаза в потрясении смотрели на отца.

— Это ты… ты её уничтожил? Лавка была делом его жизни. Люди чудом не погибли. Зачем такая жестокость?

— Скажи спасибо, что я не уничтожил его самого. Тебе не пристало даже разговаривать с такими, как он. Ещё хоть раз узнаю, и его кровью вымоют улицы. Если нужно, не только его.

— Отец, не надо, что ты говоришь! Ты только послушай себя! — взмолилась Делайла, а Хоу поднялся из-за стола и дал ей пощёчину.

Делайла поражённо замолчала и прижала ладонь к ушибу, а потом с испугом глянула на отца. В его глазах горела злость, он не сожалел.

— Ты безумен, — прошептала она. — Посмотри, что ты наделал. Тебя ненавидит весь Ферелден. Соучастниками чего мы стали?

— Пускай ненавидят. Скоро останутся только те, кто нам лоялен.

— Не нам, а тэйрну Логэйну, — мрачно заметила Делайла, всё ещё держась за щёку.

— Это одно и то же, — ответил Хоу, но девушка вдруг нервно рассмеялась.

— Ты даже этого не видишь. Слепец. Что бы мама на это сказала, если б была жива?

Хоу схватил дочь за хрупкое запястье, словно собрался снова её ударить, и она заслонилась от него другой рукой, но Хоу лишь заглянул ей в лицо.

— Её здесь нет, а даже если б была, думаешь, мне есть дело до её мнения? Не лезь в дела, которых не понимаешь.

— Где Томас? — Делайла быстро перевела тему, стараясь сохранить спокойствие и сгладить конфликт. Она уже жалела, что завела этот разговор. Когда её отец в плохом настроении, ничего хорошего ждать не приходилось. Никогда.

— Я отправил твоего брата по делам.

— Ты снова втягиваешь его… во что? Хорошо, что Натаниэль в Вольной Марке.

Хоу дёрнул Делайлу за запястье, и она упала на ковёр. Рендон Хоу позвал стражу, которая тотчас явилась, и указал на дочь.

— Заприте её в комнате, — бросил он и обернулся к ней. — Ты никуда не едешь… и считай, что того торговца уже нет.

— Отец, нет! Не смей! Пожалуйста, не надо!

— Уберите её.

Плач Делайлы слышался на весь коридор, отдаваясь кратким эхом по стенам, словно её вели на эшафот. Дочь Хоу чувствовала себя приговорённой к долгой мучительной смерти и продолжала рыдать и стучать в дубовую дверь, даже когда в ней повернулся ключ. Слуги попрятались, стража предпочла закрыть уши. Никто не смел больше подойти ни к Хоу, ни к его дочери. Только сенешаль Вэрел наблюдал за этой ситуацией и приметил, куда стражник положил ключ от комнаты Делайлы.

— Ты играешь с огнём, Вэрел, — покачал головой лейтенант Гаревел.

— Предлагаешь оставить всё, как есть? После того что произошло при Остагаре?

— Нет. Но если эрл узнает, понижением в должности ты не отделаешься. Он уже грозится отобрать земли у тех, кто не поддерживает его притязаний, а тебя он просто казнит.

— Сейчас тяжёлые времена, Гаревел. Для многих. Я делаю, что могу.

— Береги себя. Если ты умрёшь, всем этим людям некому будет помочь.

— Думаешь? Моё дело небольшое. Я слышал, эрл Эамон выздоровел и поддержал Серых Стражей. Возможно, это хороший знак. Надеюсь только, что Ферелден выстоит.

— А я надеюсь, что мы к тому времени будем ещё живы. Я отправил человека в город к тому торговцу, как ты просил.

— Спасибо, Гаревел.

— Будь осторожен, Вэрел. Тучи сгущаются не только на юге.

* * *

Последнее порождение тьмы пало от меча. Отряд Стражей стоял посреди разрушенной деревеньки, коих в южной части Ферелдена становилось без счёту. Некоторые дома ещё дымились от недавнего пожарища, поднимая в чистое небо столб чёрного дыма, иные уже обратились в угли, а ветер уныло свистел и ворошил пепел. Огромная каменная башня рухнула на два ближайших дома, безнадёжно проломив их крыши. Обломанные крылья мельницы продолжали бесцельно крутиться вокруг своей оси, но никто уже не получит с них муку и не испечёт хлеб. Кровь обагрила снег и весенние лужи, солнце отражалось в них алым пятном. Повсюду лежали изуродованные человеческие останки — всё, что осталось от Хоннлита.

— Ужасно, — вздыхала Элисса, глядя на мёртвых с сочувствием, её мабари то и дело прикрывал нос от гари и трупной вони и скулил.

— Теперь понятно, почему в Редклиф отсюда перестали приходить вести, — сказал Алистер.

Его меч был в пятнах тёмной крови. Эамон пытался убедить Алистера остаться в Редклифе, но Алистер не послушал. «Я прежде всего Серый Страж. Этот долг с меня никто не снимал», — сказал он. И произошедшее в Хоннлите укрепило уверенность Алистера в том, где он сейчас нужнее… и рядом с кем.

Элисса стояла, прикрыв глаза, но ничего тёмного поблизости она более не чувствовала — все порождения тьмы были убиты.

Враги напали на деревню внезапно, многие жители погибли сразу. Если бы люди были готовы, возможно, против небольшого отряда порождений тьмы жители смогли бы выстоять… Но их застали врасплох, страх и паника сделали своё дело. Выжило так мало. Кто успел, заперлись в подземной лаборатории некогда жившего здесь мага. Припасов почти не было. Мужчины, вооружившись, чем могли, иногда выбирались наружу в поисках еды и воды. Не все возвращались. Когда припасы закончились, выжившие хоннлитцы уже были готовы к горькой участи. Звучали робкие предложения оживить голема, который последние тридцать лет стоял на деревенской поляне. Но иные помнили его историю и были против. Оставалось молиться и готовиться к худшему, когда помощь наконец подоспела, и порождения тьмы, ещё пировавшие на обломках, пали от мечей Стражей и магии.

Жители выбрались из укрытия и жмурились от вечернего солнца, обречённо смотрели на угли своих домов, узнавали в мёртвых телах соседей. Иные не могли сдержать слёз и стенаний. Похороны прошли на утро в тяжёлом молчании.

Алистер предложил селянам пойти в Редклиф — из всех южных владений это было самое безопасное место. Хоннлитцы выдавили из себя слова благодарности и на прощание отдали своим спасителям единственную «ценность», что осталась от деревни. Им она больше была без надобности.

— Потоки беженцев текут бесконечно. Я уже не разбираю их лиц. Так многих мы видели, — проговорила Элисса, глядя в спину последним уходящим — хромому мужчине и светловолосой женщине. Они вели за руку мальчика лет пяти, который едва успевал за их быстрым шагом, и вскоре скрылись за холмом. — Может, стоило их проводить?

— Хватит трястись за каждого. Мы им не няньки. Всех не убережёшь. Ужели это до сих пор ты не поняла? — вздёрнула подбородок Морриган.

— Я бы предпочла уберечь всех, кого смогу, — спокойно повернулась к ней Элисса, — но не будем сейчас об этом. Тут дело…

Кусланд посмотрела на испещренный рунами жезл в своей руке и перевела взгляд на каменную статую посреди затоптанной уже подтаявшей от зимы поляны в центре деревни.

«Голем», — сказали им старейшие жители. Когда-то он двигался и выполнял приказы мага, но уже давно застыл без движения. Остался только жезл управления, который до сей поры пылился в подвалах лаборатории.

— Ты точно хочешь это сделать? — с сомнением протянул Алистер. — Не зря местные даже подрались из-за того, стоит ли это делать, а ведь они были на грани смерти. Нам точно нужен этот голем? Мы же ничего о них не знаем.

— Мы не будем вести его за собой постоянно. Мы ведь всё равно собираемся в Орзаммар. Я слышала, что гномы очень ценят големов, и если привести одного из них к ним в качестве подарка… — начала Элисса.

— Или взятки, — рассмеялась Лелиана.

— …то это увеличит наши шансы договориться с их королём. Вы так не думаете?

— Но ведь жители сказали, что эта штука убила своего прошлого хозяина-мага. Ты всё ещё хочешь её оживить? — снова засомневался Алистер.

— В мире много необычных явлений. Пожалуй, последствия не всех из них можно предсказать, — наклонила голову Винн.

— А по-моему, нам просто сбагрили яблоко раздора, и толку от него никакого, — предположил Зевран и с сомнением глянул на разрисованную рунами кривую металлическую палку.

— Коль эта штука будет слушаться жезла у тебя в руке, так почему бы нет? Вещи наши понесёт, — заметила Морриган, а Чейз задорно гавкнул.

Элисса выдохнула и подошла к поляне, посреди которой высилось нечто, похожее на массивную статую каменного человека семи футов высотой довольно грубой работы. Оно стояло, раскинув руки и задрав непропорциональную маленькую, по сравнению со всем остальным телом, голову к небу, а плечи, запястья и икры покрывали странного вида кристаллы, которые, казалось, росли прямо из камня. Элисса неуверенно взмахнула жезлом и произнесла слова, которые, как обещал один из жителей, должны оживить каменного голема.

…Послышался звук, напоминающий скрежет каменных жерновов. Жезл в руке задрожал и внезапно замер. Статуя пошевелилась. Её глазницы и нёбо засияли белым, как и руны вокруг шеи и на массивных руках.

Элисса ожидала, что голем после этого застынет на месте и будет ждать приказов, но он самовольно размял плечи и руки, словно освободился от давних пут, пнул перевёрнутую корзинку с птичьим кормом и уставился на Кусланд. Когда каменные губы зашевелились, и раздался гулкий скрежещущий, словно трение камней, голос, весь отряд вздрогнул и схватился за оружие.

— Похоже, кто-то всё-таки нашёл жезл управления… и на сей раз оно даже не маг.

Элисса посмотрела на голема большими глазами и не могла поверить ни им, ни своим ушам.

— Говорящий голем, — прошептала она потрясённо.

— Хн! Говорящее существо, — передразнил её голем.

— Полагаю, идея с подарком Орзаммару отменяется? — шёпотом уточнил Алистер.

* * *

Шейла застыла каменным изваянием у дверей какой-то мелкой таверны в такой же захудалой деревне, как и Хоннлит, но пока нетронутой порождениями тьмы. Местные жители сновали из стороны в сторону, направляясь по своим мелким делам, и ужасно раздражали своей суетой. Они с опаской и любопытством поглядывали на каменную статую и сначала с осторожностью, а потом и с откровенной наглостью пытались потрогать палкой её и светящиеся кристаллы на её теле. Едва они подступали на шаг, как Шейла «оживала», вскидывала вверх руки и угрожающе рычала так, что перепуганные крестьяне кидались наутёк, а голем, довольная собой, ехидно посмеивалась. Как давно она мечтала это сделать.

К двери таверны больше никто не рисковал подходить.

Шейла оглянулась в окно, где сидело то самое существо, которое её разбудило, и о чём-то разговаривало с такими же мягкотелыми созданиями, как и оно. Голем не вслушивалась, она наслаждалась долгожданной свободой, с которой пока не знала, что и делать.

Первым, что она помнила, была темнота. Густая, древняя, безмолвная как склеп. Шейла не знала, сколько лет… или веков простояла так, пока её не нашёл коротышка-маг с узкой бородкой и густыми бровями. Он подобрал жезл управления у её ног и сообразил, как им пользоваться, и только тогда Шейла очнулась и поняла, что может двигаться. «Шейла»… это было единственное имя, которое она помнила, и тот факт, что она голем. Голем, который вынужден выполнять приказы того, в чьих руках жезл.

— Хн! — проворчала вслух Шейла и почти схватила за хвост наглую птицу, вознамерившуюся устроиться на её плече, но та улетела, и в огромных каменных руках осталось серое переливчатое перо. Голем бросила его на землю и растоптала, громко бухая ногами.

Дни и ночи напролёт Шейла была вынуждена выполнять прихоти этого коротышки-мага. Сначала была война, и голем по приказу бросалась в гущу мягкотелых людишек в металле и крушила их тяжёлыми кулаками. Потом наступил мир, но маг не собирался оставлять её в покое.

«Голем, подвинь мне кресло», «Будь хорошим големом и раздави этого бандита» и «Голем, возьми меня на руки. Я устал идти пешком!»

Если бы Шейла могла плеваться, она бы уже наплевала на землю целую лужу от такого обращения.

— Экая наглость! — приговаривала она, вдавливая в землю несчастное птичье перо.

А потом ничего. Шейла не помнила, что случилось после. Она лишь помнила, что застыла и тридцать лет простояла на одном месте, пока надоедливые крестьяне сновали вокруг. Они так же сначала пытались трогать её палкой, а затем и внаглую подходить и наряжать её как чучело. Их любимым развлечением было рассыпать вокруг Шейлы птичий корм, чтобы приманить этих надоедливых голубей, которые делали на Шейле свои гнёзда и оставляли помёт.

— Фу! — дёрнулась голем.

Тридцать лет она не могла пошевелиться и им ответить — ни мерзким пернатым бестиям, ни надоедливым и болтливым людишкам. О, как она хотела им ответить!

А потом внезапно все куда-то исчезли. Голем не понимала, что случилось, пока её не разбудило существо — такое же мягкотелое, как все остальные селяне. И, о чудо, Шейла могла двигаться и говорить, а жезл управления в руке существа…

Сломался, — заговорщически улыбнулась Шейла. Он больше на неё не действовал! Голем была свободна и могла идти, куда пожелает… вот только куда ей идти? Она ничего не знает о мире за пределами деревни, ничего не помнит о прежней жизни, а существо сказало, что оно какой-то Серый Страж, и их цель — убивать порождений тьмы. Может быть, Шейле пока пойти с существом и посмотреть, что будет? В конце концов, ей всё равно, кого бить и давить, так что порождения тьмы тоже вполне подойдут.

Голем снова обернулась на окно, в котором было видно, как существо Элисса что-то обсуждала со спутниками и поглядывала на неё. Наверное, они обсуждали Шейлу, ведь все смотрели на неё с таким потрясённым видом, когда она заговорила, что голем внутри победно улыбнулась. Она бы всё отдала, чтобы увидеть такое выражение лица у коротышки-мага. Вот только…

То существо с сомнительным юмором и светлыми волосами сказало, что я убила мага. Это правда? Убила? Надеюсь, что так, — голем уверенно закивала. — Быть может, последний приказ мага был «Голем, не смей проламывать мне голову!» Ха!»

Шейла стояла у двери крайне довольная собой. Прохожие уже с опаской её обходили, а тавернщик никак не мог взять в толк, почему в это время у него так мало посетителей. Через некоторое время дверь открылась, и отряд Стражей встал перед големом.

— Итак, Шейла… — с сомнением начала Элисса.

— Существо разговаривает? — огрызнулась голем.

— Меня зовут Элисса. Я же представлялась. Ты забыла? — абсолютно серьёзно ответила Кусланд. Голос голема не походил ни на мужской, ни на женский, но Элисса решила, что «Шейла» — всё-таки женское имя, и будет обращаться к его обладательнице соответственно. — Шейла, если тебе некуда пойти, можешь пойти с нами.

— Хн, существо разрешает? — снова огрызнулась голем, но Элисса снова ответила серьёзно.

— Да, мы не против.

— Говори за себя, — скрестила руки на груди колдунья.

Элисса обернулась к ней.

— Ты же тоже была не против, Морриган.

— Была, покуда думала, что штука эта, — колдунья указала пальцем на голема, — будет слушаться тебя, а этого, как видели мы все, не происходит.

— Это… — протянула Элисса, всё ещё держа бесполезный жезл управления в руках. — Шейла же дошла с нами досюда. Мы ведь её не бросим. Раз уж разбудили, то…

— Ты разбудила, — поправила Морриган.

— Я разбудила, — согласилась Элисса, — то и ответственность на мне.

— Ты уверена, что этой штуке можно доверять? — снова поднял эту тему Алистер.

— Хн! А как существо доверяет другим без жезла управления? — обиделась Шейла.

— Другие не убивали своего хозяина, — парировал Страж. — Откуда нам знать, что, пока мы будем спать, ты не проломишь нам головы?

— Идея крайне соблазнительная, — усмехнулась Шейла. — Ладно, тогда я обещаю существу, что не сяду на него случайно, пока оно само меня не доведёт. Устраивает?

— Я верю твоему слову, — серьёзно сказала Элисса. — Предупреди, пожалуйста, если вдруг мы тебя «доведём».

— Согласна, — снова улыбнулась светящимся ртом Шейла. — Так я могу пойти с существом, и оно покажет мне мир?

— У нас Мор на пороге, поэтому это не лучший мир для впечатлений и… ты так и будешь звать меня существом, Шейла?

— Буду.

— …Понятно, — вздохнула Элисса и обернулась к спутникам. — Тогда в Денерим. Попробуем узнать там новости. Слух о выздоровлении эрла Эамона наверняка уже достиг столицы.

— Да, только помнишь, чем визит наш в прошлый раз закончился? — напомнила Морриган. — Вас там ищут. И как с ходячей шумной статуей скрываться собираешься ты в городе? Поведай.

Элисса помолчала, посмотрела на Шейлу и снова на Морриган.

— Придумаем что-нибудь. Нам нужно знать, что происходит в столице. Тучи сгущаются не только на юге.