Сломанные крылья (джен)

Совсем не таким представлял себе Клаус возвращение в Новый Орлеан. Он рассчитывал провести несколько часов в одиночестве и хорошенько обдумать план дальнейших действий, но в результате всё пошло по-другому.

Кэролайн ещё спала, когда первые лучи восходящего солнца заглянули к ней в комнату и разбудили Никлауса, лежащего рядом. К слову, ему совсем не хотелось отвечать на собственные вопросы о том, что же будет дальше, и собирается ли Кэролайн переезжать в Новый Орлеан для того, чтобы быть с ним? В кои-то веки Никлауса вполне устраивала неопределённость…

Судя по всему, мать Кэролайн ещё не вернулась с ночного дежурства, а это значит, что ему, Никлаусу, следовало поторопиться, ибо встреча с Элизабет Форбс совершенно не входила в его планы.

Наспех одевшись, даже не приняв душ на дорожку, Клаус покинул дом. Насвистывая услышанную накануне мелодию, он направился к автомобилю, однако мысли о приятной поездке в спокойной обстановке вдребезги разбились, стоило ему увидеть ту, что стояла, облокотившись о капот его джипа. Кэтрин Пирс собственной персоной.

Закатив глаза, Клаус на секунду даже пожалел о своём вчерашнем решении.

— Что ты здесь делаешь? — машинально слетело с языка.

— А где пожелание здоровья?

— Не зли меня, Кэтрин. А то я передумаю и убью тебя.

— Фи, как грубо! — Театрально поджав губы, Кэтрин забралась на переднее сиденье. — Всё очень просто. Ты хочешь, чтобы я нашла Элайджу, а я хочу убедиться, что моя дочь в целости и сохранности. И что твоя чокнутая сестрёнка не оторвала ей голову. К тому же, кто, как не ты, сможет посвятить меня в тайны, заставившие твоего брата покинуть Новый Орлеан.

— Я не настроен на разговоры, Кэтрин. Тем более с тобой, — отвлёкшись на секунду от дороги, произнёс Клаус.

— Он бросил меня, чтобы быть с тобой. Подумай, как я должна реагировать на новость о его исчезновении?

Мысленно Клаус согласился с ней. Но в тоже время он не мог рассказать Кэтрин о причине отъезда Элайджи. Ведь тогда придётся признать свою вину в том, что случилось. В противном же случае можно решить — в произошедшем виноват сам Элайджа или внутренний зверь.

Вопросы Кэтрин вскоре надоели ему, и чтобы она наконец-то замолчала, Клаус пообещал позже всё обсудить. Более того, он отведёт её в дом, в котором Элайджа жил до отъезда. Также он сказал, что не позволит Ребекке убить её дочь. Только вот забыл добавить, что, если Кэтрин не найдёт Элайджу, то он сам выпотрошит пленницу.

Остальная часть поездки прошла так, как Клаус и планировал — в тишине и покое. Он не спрашивал Кэтрин о её планах. Только обдумывал свои. А они касались Давины Клэр — единственной девочки жатвы, которая чудом осталась жива, и своего приёмного сына — Марселя Жерара.

Нужно убедить Марселя в том, что Давина будет в большей безопасности в особняке Майклсонов, а не на чердаке старой церкви.

Его появление в компании Кэтрин не было воспринято как должное.

— Никлаус, какого чёрта она здесь делает? — крик Ребекки, стоило только им переступить порог дома, на секунду оглушил его.

Прикрыв глаза, Клаус мысленно рыкнул. За время, проведённое в дороге, он успел многое обдумать, но совсем забыл о том, как сильно его младшая сестра ненавидит весь род Петровых и одну его представительницу в частности.

— Ребекка, успокойся. Кэтрин нужна нам для дела. Ты же хотела найти Элайджу, верно? — обернувшись на голос сестры, Клаус заметил, что Ребекка даже не попыталась скрыть недовольство. Своим взглядом, она, казалось, была готова пригвоздить его к стене.

— Ты сможешь найти Элайджу?..

Клаус чуть не задохнулся от надежды, прозвучавшей в голосе говорящей.

— Я пять веков скрывалась от твоего брата. Так что, если вам нужен специалист по исчезновению, то он перед вами.

Картинно разведя руки в стороны, Кэтрин довольно улыбнулась.

Конфликт был исчерпан, и Клаус уже собрался пройти в свою комнату, дабы немного отдохнуть, как новая проблема неожиданно нарисовалась на горизонте.

— Никлаус!

Быстрые шаги раздались на первом этаже, а через мгновение перед ним предстала Хейли Маршалл.

— Ну что ещё? — раздражённо произнёс он.

— Ты обещал! Чёртов ублюдок! Ты обещал мне, что волки останутся целы!

Щёку обожгло, и Клаус оскалился. Обращаться с ним подобным образом мог только полный псих, которому было плевать на свою жизнь. Ну, или беременная от него волчица, чье убийство в любом случае повлекло бы за собой непредсказуемые последствия. Раздавшийся со стороны Кэтрин смешок Клаус предпочёл проигнорировать, а вот новую пощёчину уже не допустил…

— Так было нужно. — Добавив в голос твёрдости, Клаус схватил Хейли за запястья, ибо та, совершенно обезумев, пыталась выцарапать ему глаза.

—  Как ты мог так поступить?! Кроме них, у меня не было никого…

— Ребекка! — холодный ветер на секунду коснулся его, и сестра в мгновение ока появилась рядом. — Уведи её и успокой. Мне нужно отдохнуть.

Понимая, что споры на данный момент не приведут ни к чему хорошему, Ребекка прижала к себе рыдающую волчицу и удалилась с ней в сторону комнат.

— А ты не меняешься. Всё так же плетёшь интриги и убиваешь всех, кто тебе мешает?

— Ты, кажется, хотела увидеть дочь?

Демонстративно проигнорировав вопрос, Никлаус протянул Кэтрин руку.

— Да, — сухо бросила та, решив более не рисковать, и тогда он впервые за долгое время спокойно выдохнул.

Проводив свою спутницу до комнаты, занятой её дочерью, Клаус направился прямиком к себе. Надо было подготовиться к встрече с Марселем.

Утро в Новом Орлеане наступило незаметно. Ребекка заночевала в комнате Хейли, поэтому тихий плач волчицы по погибшим собратьям, совсем не помешал Никлаусу насладиться последними часами уходящей ночи… Однако к приходу Марселя он уже был на ногах, разговор предстоял серьёзный, и Никлаус чисто физически не мог сосредоточиться на чём-то ещё.

— Клаус, так о чём ты хотел поговорить?

— Давина.

Всего одно слово, а обстановка в помещении моментально накалилась. Если до этого Марсель был полностью расслаблен и даже улыбался, мгновением после улыбка сползла с его лица, а поза с радушной сменилась на напряжённую.

— Она в безопасности. Там, где она находится, ведьмы до неё не доберутся. К тому же, Давина не может просто так покинуть церковь… Когда я пробовал вывести её оттуда, она потеряла сознание.

В ответ на эти слова Клаус, вальяжно развалившись в кресле, лишь усмехнулся.

— Твоя подопечная, как оказалось, хорошая актриса. — Недоумение отразилось на лице Марселя. Как же люди порой бывают беззащитны, когда речь заходит об их родных. Даже если этот человек — вампир, проживший на свете чуть более трёх столетий. — Она заключила сделку с Элайджей. И именно потому осталась в церкви.

— Это… это…

— Попытайся убедить её, что здесь она будет в полной безопасности. Обещаю, я не позволю ведьмам закончить жатву.

Клаус поднялся, тем самым намекая Марселю, что их краткий диалог подошел к концу. Однако…

— Клаус, я всё ещё король. И Давина нужна мне.

— Я не собираюсь препятствовать вашему общению, но девчонка будет жить в этом доме, под моим присмотром, иначе я сочту её врагом. А ты знаешь, как я поступаю с врагами…

С этими словами Никлаус удалился, оставив Марселя в одиночестве и некой… растерянности.

— Если мне не изменяет память, ты обещал отвезти меня в дом, где жил Элайджа, и рассказать, что между вами случилось.

Меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать с Кэтрин, но та, судя по всему, уже давно ждала подходящего момента, стоя рядом с его комнатой и опираясь плечом о дверной косяк. Поборов раздражение, Клаус молча кивнул. Если он действительно желает вернуть брата, то в кои-то веки придётся выполнять свои обещания.

Дорога до особняка прошла в полной тишине. Накрапывающий дождь и низкие серые тучи, клубящиеся над городом, как-то не располагали на разговорный лад. Оказавшись в доме, Клаус прямиком направился в комнату старшего брата, отмечая для себя, что следов от случившейся трагедии не осталось. Чистый пол и никаких напоминаний о том, что недавно произошло между ними. Но так было ровно до того момента, пока они с Кэтрин не попали в комнату Элайджи.

Там всё осталось нетронутым, и даже раздавленный телефон лежал на прежнем месте, у стены.

— Ну что, ты увидела достаточно?

Обведя комнату полным боли взглядом, Клаус повернулся к своей спутнице. К счастью, в этот момент Кэтрин смотрела в совершенно другую сторону.

— Расскажи о причине ссоры, — попросила она, обходя помещение по периметру и осторожно касаясь вещей, которые Элайджа не счел нужным забрать.

— Хейли. Мой брат совершил ту же ошибку, что и пятьсот лет назад. Увлёкся не той, кем нужно. Элайджа вечно клюёт на милые мордашки, а после верит всему, что их обладательницы говорят ему. Вот и в этот раз он поверил чёртовой волчице и решил, что я собираюсь использовать кровь моего ребёнка для создания гибридов. Я доказал обратное. Всё волки мертвы.

Замолчав, он стал наблюдать за действиями Кэтрин. Больше вопросов не последовало, и его это обрадовало. Сколько времени они пробыли наедине, Клаус не засёк. Погрузившись в свои мысли, он думал совсем не о Кэтрин, а о том, что скажет Элайдже, когда та найдёт его.

— Я закончила…

Кэтрин исчезла практически сразу, стоило им вернуться домой. Она собрала дорожную сумку, закинула её в багажник одной из многочисленных машин, стоявших в гараже, и покинула город. Куда двинулась сия особа, его особо не интересовало. Он лишь хотел, чтобы Кэтрин как можно скорее нашла Элайджу, ибо без него мир Клауса казался не цельным. К тому же, он получил ещё один приятный сюрприз — Марселю удалось уговорить Давину, и она сейчас разбирала свои вещи наверху. Хейли по-прежнему не желала с ним общаться. Правда, Клаус к этому особо и не стремился. Какое ему дело до чувств посторонней волчицы, которая всего лишь носит его дитя?

То, что она злится из-за убитых волков — пройдёт рано или поздно. В конце концов, это для общей цели. Раз волки мертвы, то никто не сможет обвинить его в том, что он, Никлаус, собирается использовать кровь ребёнка для создания гибридов, и тогда Элайджа поймёт, что ошибся, послушав Хейли… Они — семья, а она… Никто! Просто очередная девка, с которой он провёл ночь. Никлаус ни за что не позволит ей стать проблемой, стать второй Кэтрин Пирс!..

Вечером Клаус думал, что самая сложная часть пути к трону пройдена, и можно вздохнуть спокойно, но то, что началось утром, показало, насколько он ошибался.

В этот раз его разбудил не щебет птиц за окном, а небольшие подземные толчки. Землетрясение никогда не было для него чем-то ужасным, но влетевшая в комнату сестра заставила подумать о том, что теперь они столкнулись с чем-то совершенно другим.