"Сердце красавицы", или Ошибка резидента (гет)

По дороге к дому Дафны Гарри напряженно думал — ему пришло в голову, что Блейза на самоубийство могло толкнуть и чувство вины. А ведь они уже почти перестали его подозревать. Но что, если с Блейзом Забини все не так просто?

Занятый своими мыслями, Гарри и не заметил, как оказался на месте. Он поднялся по лестнице и позвонил в дверь квартиры Дафны. Открыла ему и провела в гостиную горничная — а хозяйка сидела на диване, держа на руках маленького белого котенка.

— Гарри, смотри, какая прелесть! — просияла она радостной улыбкой, увидев его. — Вчера купила в питомнике у миссис МакГонагалл... Я давно хотела такого. Это девочка. Правда, она милая? — Дафна поцеловала котенка в крошечный розовый носик. — Смотри, какие у нее голубые глазки! Миссис МакГонагалл говорит, они потом станут зеленые — наверное, почти как у тебя...

Она порозовела и засмеялась.

— Да... — Гарри помимо воли улыбнулся — ему казалось, что Дафна сама похожа на белую пушистую кошечку. Но тут же, вспомнив, по какому поводу пришел, снова нахмурился. — Послушай, Дафна... Ты только не волнуйся...

— Что?! — Дафна мигом посерьезнела. — Что случилось, Гарри?

— Блейз... Нет, он жив, все обошлось...

— Что с Блейзом?! — она испуганно вскочила с дивана, едва не уронив котенка, но вовремя про него вспомнила и посадила на подушку.

— Он болен... то есть, он пытался покончить с собой... Но все обошлось, он жив!

— Боже мой... — Дафна закрыла лицо руками. — Но почему?.. Ему же сказали, что Драко подтвердил алиби?

— Не успели... — виновато вздохнул Гарри. — Потом, ты же знаешь, по другому делу улики-то никуда не делись... эта запонка...

— Я сейчас поеду к нему! Где он?

— В тюремной больнице.

— А меня туда пустят? Гарри, ты можешь сделать, чтобы меня пропустили?

— Я думаю, что инспектор Грюм распорядится на этот счет. Поехали, я с тобой.

Всю дорогу Дафна молчала, сжимая руку Гарри. В больницу их пропустили без проблем, однако поговорить с Блейзом не удалось.

— Он сейчас почти все время спит, — развел руками тюремный врач. — При сотрясении мозга это самое лучшее лечение — полный покой и сон.

— Но неужели все время? — встревожилась Дафна. — Это же ненормально?

— Видите ли, мэм, — объяснил врач, — мы даем ему люминал⁽¹⁾. Потому что у мистера Забини истерически-возбужденное состояние, что для него сейчас крайне вредно. К тому же... э-э-э... похоже на частичную потерю памяти. Не беспокойтесь, мэм! — поспешил он добавить, видя, как расширились в испуге глаза Дафны. — Ретроградная амнезия — нередкое явление при сотрясении мозга. Потом память восстанавливается. Едва очнувшись после падения, он все время требовал бумагу и ручку, говорил, что должен написать в контрразведку, только не помнит, о чем именно.

— О, Господи... — пробормотала Дафна.

— Не пугайтесь, миссис Забини, — сочувственно сказал врач. — Это пройдет. А под люминалом он и не помышляет ни о каких письмах в контрразведку, а мирно спит. Можете сами убедиться.

Он провел Дафну в палату, откуда она вышла со слезами, но заметно спокойнее.

— Для мистера Забини сейчас самое лучшее — просто спокойно лежать и ни о чем не думать, — сказал врач.

— А он помнит, что его мать убита? — спросил Гарри.

— Да, — врач кивнул, — это он помнит. Но совсем не помнит, почему его арестовали.

— Вот как? — недоверчиво прищурился Гарри. — То есть, он что-то помнит, а что-то забыл, верно, доктор?

— Да, — невозмутимо ответил тот. — Так бывает. Всего хорошего, сержант. Миссис Забини, не волнуйтесь, все обойдется.

Распрощавшись с тюремным врачом, Гарри отвез Дафну домой и вернулся в Скотланд-Ярд.

— Уладил с миссис Забини? Ну и хорошо, — Грюм вздохнул. — Так что будем делать, Поттер?

Когда Гарри подробно рассказал шефу о своем разговоре с Доу, тот, немного подумав, предложил:

— Давай-ка вплотную поработаем с русскими эмигрантами? Может, кто и выведет нас на убийцу Каркарова... Ты не против помочь мне с этим делом? Например, допросить кое-кого из них? Можно начать с этого Ивана Волкова, о котором сегодня Доу упомянул.

Гарри кивнул в знак согласия — работать с Грюмом ему очень нравилось, несмотря на постоянные разъезды, к тому же он понимал, что может многому научиться у старого сыщика. А тот задумчиво добавил:

— Все-таки я нюхом чую — какая-то связь между двумя убийствами есть.

— Сэр, — вспомнил Гарри, — я был вместе с Дафной Забини в тюремной больнице. Врач сказал, что Блейз, когда пришел в сознание, все порывался написать письмо в контрразведку. Правда, он немного не в себе, и не помнит, о чем должен написать...

— Может быть, это связано с его работой в МИДе? — предположил Грюм.

— Да, наверное, — Гарри был склонен согласиться. — Просто подумал, что надо вам об этом сказать.

— Правильно подумал, — одобрил Грюм. — Вот придет Забини в себя окончательно — спросим. А сейчас отправляйся к Волкову. Ты ведь с ним уже говорил?

— Говорил, — кивнул Гарри. — Спрашивал про Каркарова, да еще пытался выяснить, знал ли он миссис Забини.

— Очень хорошо. А теперь порасспроси о Доу, — Грюм прошел к шкафу и вынул оттуда одну из папок с бумагами, потом снова сел за стол. — Так Доу говорит, он был должником Каркарова? Это тоже проверь. Хотя на день убийства у Волкова алиби, он работал, и заказов такси было много, так что времени, чтобы пытать Каркарова, а после убийства обыскивать дом, у него просто не было. Но вдруг он что-то знает, что-то видел или слышал?

— Хорошо, сэр.

— Подожди, не уходи, Поттер, — Грюм открыл папку. — Посмотрим, что тебе следует знать, перед тем как идти к Волкову. О Каркарове он отзывался плохо, ну да это неудивительно. Так... на фронте с четырнадцатого года, награжден орденом святого Георгия... Участвовал в боях на юге России, под началом генерала Деникина. В двадцатом году эвакуировался из Крыма в Турцию, оттуда перебрался в Белград, потом в Лондон... Женат, двое детей. Ничего особенного. Ага, вот это интереснее — в Белграде состоял в Русском монархическом патриотическом союзе. Организация, куда входили в основном бывшие офицеры. Перестала существовать к двадцать третьему году, вероятно, в результате предательства кого-то из своих...

— Сэр, а это не та организация, к которой имел отношение Каркаров? Я помню, вы говорили...

— Нет, та называлась "Всероссийский монархический центр"⁽²⁾, образовалась в Стамбуле и скоро распалась, часть ее — наиболее приличная — впоследствии объединилась с РОВС, а другая часть скатилась до уголовщины и была ликвидирована французской полицией⁽³⁾. Каркаров каким-то образом перешел им дорогу, там было что-то связанное с деньгами, но вообще дело темное...

Гарри внимательно слушал и делал пометки в блокноте, чтобы не запутаться в этих организациях с похожими названиями.

— Вы еще говорили, сэр, что человек из Секретной службы вам рассказывал о Каркарове, помните? А почему они им интересовались? — спросил он напоследок.

— Они наблюдают в том числе и за русскими эмигрантами, — пояснил Грюм. — А Каркарова одно время подозревали в шпионаже, но не подтвердилось.

* * *

Иван Волков жил с семьей в дешевой квартирке на последнем этаже старого дома. Когда Гарри поднялся по лестнице и позвонил, дверь открыл ему сам хозяин — человек лет пятидесяти, немного погрузневший с годами, но сохранивший военную выправку.

— Полиция?! Вы ко мне? Чему обязан? — произнес он, удивленно глядя на одетого в полицейскую форму Гарри.

— Сержант Поттер, — напомнил о себе Гарри. — Мы с вами уже беседовали, мистер Волков, о вашем знакомом Игоре Каркарове, убитом...

— Да, конечно, — не дослушав, кивнул Волков и жестом пригласил гостя войти. — Прошу в гостиную, сержант.

Гарри пошел за Волковым по узкому темному коридору и вскоре оказался в небольшой комнате, где стояли диван, два кресла, комод в углу и маленький столик, на котором валялся недовязанный шарф и клубок с воткнутыми в него спицами.

— Прошу садиться, — показал хозяин на одно из кресел. — Я вас слушаю. Лиза! — крикнул он в глубину квартиры и сказал появившейся в дверях худенькой темноволосой женщине: — Это мистер Поттер из полиции, насчет Каркарова. Ты не принесешь нам... что желаете, сержант? Кофе, чай, или может быть, виски?

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Гарри. — Чай, если можно.

Женщина молча кивнула, торопливо забрала со столика вязанье и удалилась.

— Пока моя жена готовит чай, можете задавать ваши вопросы, сержант, — заметив, что взгляд Гарри задержался на большой фотографии бородатого мужчины в военном мундире, висевшей на стене, Волков пояснил: — Это государь император, мученик, зверски убитый вместе с семьей большевиками. Я монархист, видите ли. Был и останусь им всегда. Не умею, знаете ли, менять убеждения, сообразуясь с политической ситуацией.

Гарри перед тем, как прийти сюда, долго думал, с чего лучше начать разговор, и решил сначала поговорить о Доу, а потом перейти к деньгам, которые Волков занял у Каркарова. Но спросил совсем о другом:

— Вы состояли в Русском монархическом патриотическом союзе?

— Да! — Волков выпрямился и пригладил светло-каштановые усы. — Состоял. И не вижу повода стыдиться сего факта.

— Расскажите, пожалуйста, как ваша организация прекратила свое существование, — попросил Гарри и, повинуясь какому-то наитию, добавил: — Имел ли к ней отношение Каркаров?

— Каркаров... — рука Волкова сжалась в кулак. — Он формально не состоял в организации, но поддерживал нас финансово, а также устраивал встречи с нужными людьми. И многое знал, конечно, но оказался предателем — это он в конце концов сдал все руководство большевистским агентам... Кто был убит, кто бесследно исчез, остальные рассеялись по Европе. А больше и рассказывать нечего.

— Простите, но откуда вам известно, что все это — по вине Каркарова? — Гарри и сам был удивлен. Он никак не ожидал, что первый же заданный им вопрос попадет в цель.

— От одного человека, который в свое время служил в контрразведке Вооруженных Сил Юга России⁽⁴⁾. Впрочем, он тоже был введен в заблуждение — однако потом провел собственное расследование и выяснил, что этот подлец и шкурник был предателем с самого начала. К сожалению, слишком поздно выяснил...

— Вы можете назвать имя этого человека? Он жив?

— Даже не знаю, где он сейчас и жив ли.

Штабс-капитан Волков совсем не умел врать — Гарри понял это по его немигающему взгляду и на долю секунды застывшему лицу.

— И имя назвать не могу, я поклялся, — добавил Волков.

В гостиную вошла жена Волкова с подносом, на котором стоял чайник, два чайных прибора, молоко в маленьком кувшинчике, варенье и печенье.

— Прошу вас, господин сержант... — произнесла она с сильным акцентом. — Угощайтесь.

— Благодарю вас, мэм, — Гарри взял чашку и принялся пить чай, искоса поглядывая на хозяина и пытаясь выстроить план дальнейшего разговора. Он не видел смысла настаивать на ответе, по крайней мере до тех пор, пока нет уверенности, что убийство Каркарова связано с его деятельностью в Белграде.

— Возьмите печенье, сержант. Лиза сама пекла, — предложил Волков.

— Да, спасибо, очень вкусно, — кивнул Гарри, который как раз попробовал одно.

— Моя жена, — проговорил Волков после недолгого молчания, — святая женщина. Едва окончив гимназию, пошла в сестры милосердия. Мы с ней обвенчались в девятнадцатом году в Екатеринодаре⁽⁵⁾. Потом вместе покинули Россию. Наша дочь родилась уже в Турции... А сын — в Лондоне.

— А где и когда вы познакомились с этим человеком из контрразведки? — спросил Гарри.

— В Белграде. Именно тогда, когда был создан Русский монархический патриотический союз.

— То есть, в России или в Турции вы с ним не встречались?

— Нет, — покачал головой Волков.

Гарри решил сменить тему.

— Ваша дочь уже, наверное, взрослая? Она живет с вами?

— Да. Работает в "Лондон Кроникл" машинисткой.

Доу одно время работал в "Лондон Кроникл", заметил про себя Гарри, но тут же отмел это совпадение как ничего не значащее. Но все же спросил на всякий случай:

— Ей кто-нибудь помог туда устроиться?

Волков покраснел.

— Она английский знает так же хорошо, как русский, и пишет без ошибок. Ей не нужна протекция.

— Извините, — смущенно сказал Гарри.

В комнате воцарилось молчание, во время которого хозяин и гость пили чай, испытующе глядя друг на друга. У Гарри крепло чувство, что пришел он сюда не зря, но он не знал, как вызвать Волкова на откровенность. Русский офицер казался человеком порядочным и честным, хотя, возможно, и не семи пядей во лбу — но зато упрямым и несговорчивым.

— Как вы считаете, кто убил Каркарова? — задавая вопрос, Гарри не сводил глаз с собеседника.

Тот вздрогнул.

— Я не знаю... — и снова этот немигающий взгляд — слишком искренний и открытый.

"А если бы знал, то не сказал бы", — договорил про себя Гарри.

— Скажите, — продолжал он, — мог ли убить Каркарова кто-то из ваших соотечественников? Тот, кто знает о его роли в разгроме Русского монархического патриотического союза? Хотя бы тот человек из контрразведки?

— Я уже имел честь доложить вам, сержант, что не знаю, где сейчас этот человек, и жив ли он вообще, — сердито ответил Волков.

— Еще пара вопросов, мистер Волков, — Гарри успокаивающим жестом вытянул ладонь вперед. — Если вам было доподлинно известно о неблаговидных делах Каркарова — почему вы не обратились к властям? Ведь он мог быть шпионом?

— Доказательств, чтобы британские власти восприняли это всерьез, у меня не было, — Волков опустил голову. — Да к тому же... знаете ли, в Белграде полиция занималась делами об убийствах членов руководства союза спустя рукава. А по поиску исчезнувших и вовсе ничего не делала... "Слишком много беспокойства от этих русских", — так сказал один тамошний полицейский чин. Его потом свои, местные революционеры пристрелили — и поделом! Та еще сволочь была, взяточник...

Гарри задумчиво покивал головой. Рассказ Волкова вроде бы противоречил тому, что он слышал от Грюма. Но, с другой стороны, возможно, в Англии Каркаров действительно отошел от всякого рода политических дел, и предъявить ему было нечего. А белградским периодом его жизни британская контрразведка не интересовалась. То, что происходило там почти двадцать лет назад, было известно ограниченному кругу лиц, которые к тому же ничем не могли подтвердить свои слова...

— А сами вы могли бы убить Каркарова?

Волков мрачно усмехнулся.

— Сейчас ведь не девятнадцатый год, и мы не на фронте, а в мирной, цивилизованной стране. Что было бы с моей семьей, если бы меня повесили за убийство?

— Согласен с вами, — кивнул Гарри. — А Энтони Доу вы знаете?

— Да.

— Где вы с ним познакомились?

— На каком-то благотворительном банкете, точно уже не помню, давно это было...

— Что вы о нем можете сказать?

— Право, даже не знаю... — Волкова почему-то этот простой вопрос явно поставил в тупик. — Ничего плохого. Хороший журналист, хорошо пишет.

— Вы увлекаетесь светской хроникой?

— Жена моя читает... — Волков слегка покраснел.

— Ну хорошо... А вы встречали Доу у Каркарова?

— Нет, не встречал.

— Как же? Вы сказали в прошлый раз, что видели его там однажды?

— А, ну может быть, запамятовал...

Гарри подумал, что Доу тоже сначала ответил, что никогда не бывал у Каркарова дома, однако, узнав, что Волков его видел, ничуть не смутился и сразу вспомнил, что встретил там самого Волкова. А вот Волков явно чувствует себя неловко. Хотя в вопросе нет ничего особенного — мало ли кто к кому заходил домой. "Это странно, — решил Гарри. — А может быть, и нет. В конце концов, о незначительных фактах люди часто забывают. Но почему он так смутился?"

И наконец, Гарри перешел к вопросу, который намеревался задать с самого начала:

— Вы брали у Каркарова деньги взаймы?

Против ожидания, Волков отреагировал довольно спокойно, только легкая гримаса отвращения пробежала по лицу.

— Брал, к сожалению. Потому что очень нужны были деньги, причем много и сразу — сын болел, сейчас, слава Богу, здоров... — он перекрестился. — А наша эмигрантская братия, как вы сами могли убедиться... — Волков горько усмехнулся и махнул рукой. — Почти все мы бедны, как церковные мыши. Но я уже вернул ему долг.

Он поднялся с места и, подойдя к комоду, вынул бумагу. Это была расписка Каркарова, подтверждающая слова Волкова.

— Ну что же, — пробежав глазами расписку, Гарри тоже встал и сделал шаг к двери, — мистер Волков, благодарю вас за помощь. Возможно, мы еще увидимся. Мое почтение, мэм, и спасибо вам за гостеприимство, — поклонился он жене Волкова, вышедшей проводить гостя.

"Очень похоже, что Волков знает, кто убил Каркарова, — думал Гарри, шагая по улице. — Знает, но не скажет. И, пожалуй, он мог бы и сам это сделать. Но Грюм говорил, что у него алиби — и все-таки ему явно что-то известно! Однако к убийству миссис Забини все это, скорее всего, не имеет отношения".

А еще Гарри казалось, что слишком часто в этом деле упоминается контрразведка — Волков говорил о человеке из русской контрразведки, Каркаровым же интересовалась контрразведка британская. И даже потерявший память Блейз Забини почему-то собирался писать в контрразведку...

* * *

На следующее утро — Гарри уже позавтракал и собирался выходить из дома — позвонила Дафна.

— Гарри! — голос у нее был ошеломленный.

— Что случилось? — встревожился он.

— Ох... просто голова кругом. В общем, только что приходил человек от ювелира и принес счет. Maman иногда так делала — не выписывала чек, а просила записать на ее счет и прислать к ней домой за деньгами... Особенно если речь шла о небольших суммах. Так вот... — она перевела дыхание. Гарри терпеливо слушал. — Оказывается, maman за две недели до смерти заказала им точную копию "Сердца красавицы"! Но не из бриллианта, а из циркона! То есть, дешевую подделку! Когда она забирала заказ, то попросила записать на счет... Они говорят, что присылали счет по почте, однако я его не видела! И вот теперь пришли... И что все это значит?

— Что все это значит? — повторил Гарри. — Может быть, она собиралась настоящий бриллиант положить в банк, а носить копию? Многие так делают, опасаясь воров.

— Но в банке "Сердца красавицы" нет, и в доме его тоже не нашли!

Гарри закурил сигарету, пытаясь осмыслить услышанное.

— Тогда получается, — наконец сказал он, — что миссис Забини его или продала, или отдала кому-то...

— Но этого не может быть! — воскликнула Дафна. — Она много раз говорила, что никогда не расстанется с этим украшением...

Гарри же пришла мысль о шантаже. "Она могла отдать бриллиант шантажисту — если он располагал чем-то, серьезно компрометирующим ее... Возможно, она была замешана в преступлении. Или ее сын". Но тут он вспомнил о таинственном конверте. "Может быть, Каркаров и был этим шантажистом? И она получила от него конверт в обмен на бриллиант? Конверт и его содержимое сожгла, фамильную драгоценность, с которой никогда не собиралась расставаться, заменила фальшивкой... "

Но это опять-таки были только домыслы, не подкрепленные фактами. К тому же при обыске в доме Каркарова бриллианта не обнаружили. А дело еще больше запутывалось.

— Бывают разные обстоятельства, — сказал он Дафне. — Но ты должна официально сообщить в полицию. Это может иметь значение для следствия.

— Да, конечно! — отозвалась Дафна. — Я сейчас приеду.

* * *

Когда поздно вечером уставший Гарри возвращался к себе, он увидел у дверей дома Рона Уизли. Долговязый и рыжий Рон сегодня был непривычно серьезен, даже мрачен.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответил Гарри, с беспокойством глядя на приятеля. — Что-нибудь случилось?

— Да так... — неопределенно пожал плечами Рон. — Ты у нас не показываешься уже сколько времени. Мама беспокоится, отец тоже... ну, и Джинни...

— Это она тебя прислала? — Гарри почувствовал, что краснеет.

— Нет, — помотал головой Рон. — Если Джинни узнает, что я с тобой говорил, она меня убьет.

— У меня работы много, — извиняющимся тоном произнес Гарри. — Дело миссис Забини... там до сих пор полный туман. Мы работаем с инспектором Грюмом, и приходится часто ездить в Лондон...

— Не оправдывайся, — прервал его Рон.

Гарри пристыженно замолчал. Рон тоже некоторое время стоял, не говоря ни слова, неловко переминаясь с ноги на ногу. Потом, наконец, сказал:

— Ты мне друг, и я все понимаю. Всякое бывает. Но с Джинни все-таки нехорошо вышло. Тебе бы с ней поговорить, и если ты ее разлюбил, то так и сказать. Лучше, когда ясность, в таком деле. Чтобы она знала... За ней один хороший парень ухаживает, Майкл Корнер с бензоколонки. Но она говорит, что раз она твоя невеста... Она любит тебя.

— Ох, Рон... — Гарри накрыло острое чувство вины.

— В общем, я не вмешиваюсь, вы с Джинни сами разбирайтесь. Одно скажу — не следует девушку в неопределенности держать. Либо да, либо нет. Если нет — что ж, поплачет, потом успокоится и судьбу свою устроит с другим. А так, как сейчас — это никуда не годится. Знаешь... — Рон взглянул на Гарри, — она просто разваливается на куски, моя сестренка...

— Прости... — Гарри не знал, что сказать.

— Не у меня проси прощения, — Рон вынул из кармана помятую пачку сигарет и закурил. — Я тебе сказал — ты мне друг, что бы там ни было. Но с Джинни нехорошо получается. Ты подумай.

Он пару раз затянулся, потом бросил сигарету в урну и, не прощаясь, зашагал прочь. Гарри растерянно смотрел ему вслед.

1) Люминал — то же, что фенобарбитал, успокоительное и снотворное лекарство

Вернуться к тексту

2) Названия "Всероссийский монархический центр" и "Русский монархический патриотический союз" вымышлены, однако подобные группы в то время создавались русскими эмигрантами и действовали, правда, без особого успеха

Вернуться к тексту

3) РОВС — Русский Общевоинский Союз — реально существующая организация русских эмигрантов, бывших белогвардейцев, возникшая после гражданской войны. Что касается преступных сообществ в среде белой эмиграции, то такие факты тоже имели место, об одной из подобных групп А.Н.Толстой написал повесть "Эмигранты", основанную на реальных событиях

Вернуться к тексту

4) Так назывались объединенные силы Добровольческой армии и Всевеликого Войска Донского с 1919 года

Вернуться к тексту

5) Екатеринодар — дореволюционное название Краснодара

Вернуться к тексту