Осознавая ошибки (гет)

В окнах большого и когда-то величественного особняка не было света. Он казался мертвым отсюда с изрядно заросшей по обеим сторонам аллеи. Холодный ветер забирался за шиворот пальто, но Драко не спешил. Просто смотрел на Малфой-менор с ощущениями, которые до конца сам себе объяснить не мог... Боль, ярость, горечь и парадоксальный покой. Узнавание: он дома.

Мама, наверное, в своей спальне, еще не спит. Читает либо смотрит на огонь.

Сердце заполнилось нежностью. Так было всегда, когда Драко думал о ней. Она заслужила лучшего. Того, чего ей не смог дать Люциус. Почему-то в такие моменты называть его отцом было почти противно.

Защитной магии, от которой гудел воздух, ловушек, которые охраняли Малфоев, не осталось — Министерство хорошо постаралось уничтожить все то, чем было его родовое гнездо. Повод искать долго не пришлось, ведь менор был штабом Лорда. И в его подвалах пытали и убивали противников режима. Так как будто сложная система погодных чар накрывавших мамин сад являлась темной магией. Все те цветы, которые так любила леди Малфой погибли в ту первую зиму после Победы. И больше о возобновлении былого великолепия никто не заикался.

Драко хотел что-то сделать, создать для матери уютный уголок, чтобы среди роз, лилий и пионов мама вновь превращалась в легкую и будто вовсе неземную фею, но она же и отговорила его от этой затеи. "Тот сад все равно не вернуть, сын... А я очень устала. Быть может позже, Драко?" Как будто он мог ей в чем-то отказать или потревожить тот хрупкий покой, в котором мама застыла — того гляди разобьется.

Хорошо, что хоть защиту от магглов не тронули, и авроры больше не имели права без повода врываться к ним с проверками.

Он легко вбежал на крыльцо и открыл дверь. В пустынном холле царила полутьма. Портреты достопочтимых предков крепко спали, слава Мерлину. Бывали моменты, когда он едва сдерживался, чтобы не спалить их ко всем чертям.

Драко бросил черное пальто в большой гостиной и увеличил коробку с любимыми Нарциссой пирожными. На столике у камина в вазе стояла целая охапка опавших листьев, горевших всеми оттенками осени. Он заметил в кресле мамину шаль и облегченно выдохнул — значит, спускалась вниз и даже гуляла. Было бы намного лучше, если бы ему удалось уговорить маму переехать к нему. Все лучше, чем дом, больше напоминающий склеп.

Друзей, которых скорее следовало отнести к любезным до притворности знакомым, которые раньше почли бы за честь посетить Малфой-менор не осталось. Докучливой родни просто-напросто не было, и в комнатах царила далеко не умиротворяющая тишина.

Он понимал, как такая ситуация сказывается на душевном состоянии мамы и на ее здоровье. Но сделать мало что мог. Драко по-прежнему оставался особой нон-грата в кругах, с которыми они привыкли общаться. Светское общество, в котором леди Малфой блистала столько лет, лицемерно сделало вид, что ее больше нет. Как будто среди чистокровных так много тех, кто не запятнан Меткой.

Ошибки отца, дурость самого Драко и за все это расплачивается ни в чем не повинная женщина. Которая всего лишь была хорошей супругой и любящей матерью.

Драко настоял на ремонте, как только крепко стал на ноги. Трогать наследство для этой цели ему казалось не целесообразным. Меняя обои, мебель и многое другое он словно надеялся избавить дом от пятна, удушающего следа того, что творилось здесь. Спуск в казематы был замурован.

Перед дверью в покои мамы он с минуту постоял, собираясь с силами — нужно выглядеть счастливым и радостным.

Огорчать ее своим дурным настроением или мелкими проблемами это последнее, что ему нужно.

Он постучал и лишь, когда мелодичный, нежный, любимый до последней нотки голос разрешил войти, открыл дверь. Мама сидела в кресле у окна, в светло-голубом домашнем платье, в тонких руках книга.

— Драко, ты пришел, — Нарцисса встала и протянула руку сыну. — Если бы чуть раньше, то успел бы на ужин, — заметила она с легким упреком, целуя его в щеку. — Надеюсь, ничего не случилось?

Взгляд густо-синих блэковских глаз по-прежнему оставался пронзительным, но глаза Малфоя, на пару секунд ослепленные ярким светом в комнате после тьмы дома, замечали изменения. Худобу, бледность и чуть покрасневшие веки. Плакала или быть может снова бессонница? Ведь правды ему все равно не скажет, придется по-старинке — допросить полтора-эльфа, что им оставило Министерство магии.

— Нет, что ты, — он поцеловал пахнущие вербеной пальцы. — В такой час пьют шампанское, но, может мы обойдемся чаем?

Просящий взгляд сработал, как в далеком детстве мама звонко рассмеялась и потребовала подать чайный прибор. Забрала коробку с выпечкой и улыбнулась, увидев свои любимые сладости. Драко подвинул ей стул к столику.

— Пожалуй, откроем окно, — сказала Нарцисса, наливая чай.

— Конечно, — кивнул Драко, указывая палочкой на раму. — Только давай набросим на тебя шаль?

— Ох, сын, я не так дряхла, чтобы заболеть от легкой вечерней прохлады...

Она порой тонула в постоянной заботе ребенка. Такой повзрослевший... И очень напоминающий Люциуса. Особенно когда улыбается так. Сердце привычно защемило, но Нарцисса легко отмахнулась от этой боли. Не сейчас, когда Драко с ней. Он куда более проницателен, чем его отец когда-либо был. Так зачем напрасно расстраивать постоянно обеспокоенного ее состоянием сына? У него хватает забот и кроме меланхоличной стареющей матери. Забавно звучит: Блэк и меланхолия. Белла бы... Нет, не стоит.

— Я приобрел здание на Косой аллее. Ветхое, но ремонт все поправит, — Драко взял прохладную мамину руку и нахмурился. Замерзла все-таки. — Мне нужна ваша консультация по оформлению интерьера, миледи? — он встал и снял свой пиджак, чтобы набросить на ее плечи. — Вот, так лучше.

— Рада буду помочь, сын, — кивнула она. — Но ведь ты предпочитаешь вести бизнес подальше от скопления магов.

— Все меняется мама, — он сделал не совсем аккуратный глоток, чтобы побыстрей продолжить свою мысль. И выдержал вытирание салфеткой как малыш. — Дом продавался, и у меня были средства, так почему бы и нет? После ремонта помещения будет очень выгодно сдавать.

Драко научился хитрить ведь он все-таки Малфой — разговор о здоровье и самочувствие только расстроит маму. А вот серьезное дело, которому можно приложить безупречный вкус, наоборот порадует леди Малфой. И вообще, когда это матушка избегала возможности покомандовать и устроить все по своему усмотрению? Развалина, теперь находившаяся в его владении, потребует времени и усилий для привидения в нормальный вид. И мама перестанет скучать в этом склепе.

* * *

— Осторожно, ветка. Аккуратней, тут пенек, впереди лужа...

И так всю дорогу до поляны, где вожак кентавров назначил встречу. Гермиона уже на десятой минуте мечтала об убийстве — честное слово, как будто она слепая, тупая и кривая вдобавок ко всему. Она никогда не была настолько неуклюжей, чтобы падать на ровном месте. Пусть сегодня едва не подвернула ногу на вполне утоптанной тропе, дав повод Гарри и Невиллу потешаться над ней, маскируя издевательство за заботой.

— Вы договоритесь у меня, — пригрозила Гермиона, движением палочки отодвигая ветки с пути, — и вообще, мы так голосим, что глухой бы услышал, а это вообще-то Запретный лес, а не парк.

— Невилл, вот скажи, что злить ее одно удовольствие?

— Придурок, — вместо Лонгботома ответила она.

Вроде двое взрослых мужчин, отцами уже стали, а туда же... Как будто им снова одиннадцать. Хотя тут Гермиона не совсем справедлива, хоть они и переругивались на весь лес, а эти двое еще и ржали, как кони на выпасе, но бдительности точно не теряли. Просто молчаливо поделили небезопасную для жизни природу на сектора и топали дальше к месту встречи.

— Пока она нам головы не оторвала и не закопала вон под теми кустами, — кивнул головой вправо более рассудительный Невилл. — Они, кстати, плотоядные. Сутки и от нас останутся только кости.

— Впечатляюще, — вроде беззаботно откликнулся Гарри Поттер, но наставил на прикидывающиеся обычными кустами плотоядные кусты палочку.

— При должной подкормке они разрастаются намного больше...

Если бы она так хорошо не знала серьезного профессора Лонгботома, то подумала, что он их просто пугает. Но, во-первых, Невилл с таким воодушевлением рассказывал о флоре Запретного Леса, что сомневаться в его словах не приходилось, а, во-вторых, только растения класса А по министерской классификации особо опасных образцов могли вызвать в нем такой восторг. Все-таки гибербиологи были парнями отчаянными и со стальными нервами, раз забирались в неведомые дебри, охотясь за самыми разными растительными монстрами. Насколько она знала, Невилл каждый год летом уезжает в экспедиции за новыми образцами для теплиц Хогвартса и раз возвращается живым и с полным набором конечностей, то выучке и отваге доброго друга можно только позавидовать.

Впереди в темноте проступило сиреневое сияние... Чем ближе они подходили, тем ясней было видно целую поляну крупных синих цветов, которые испускали этот пульсирующий свет. Тропа обходила "цветник" дугой.

— Вызывают спутанность сознания, а при долгом вдыхании галлюцинации, — прокомментировал Невилл, укрывая их троих прозрачным куполом. — Сейчас как раз сезон цветения перед долгим сном зимой.

— А дальше куда? — вырвавшийся вперед Гарри остановился. — Тропа исчезла.

— Нам направо прямиком в чащобу, — Лонгботтом зажег еще пару огней. — Здесь случается бродят оборотни, а сегодня, — он посмотрел на небо, — полная луна, как назло. Нужно быть осторожней... Я иду первым, так как единственный знаю дорогу, Гермиона в середине и ты, Гарри, замыкаешь. Как вам такой порядок?

— Разумно, — Поттер бесцеремонно дернул подругу на себя, ставя на нужное место. — Невилл, только отрыв минимальный. Не хочу вас потерять, если что.

— Ты прав, чары поиска здесь не действуют, слишком сильный магический фон самого Леса.

Гермиона оставила в памяти пометку — озадачить проблемой Отдел Тайн. Раз они требуют повышения финансирования, то пусть отрабатывают и доказывают свою полезность в практическом применении, а не на поле теоретики.

С кентаврами будет говорить Гарри. Они его уважают и все-таки верят, что предвидели по звездам рождение ребенка Пророчества. Как будто не совсем нормальной Трелони им всем было мало — Волдеморту так вообще с избытком, пытаясь переиграть судьбу, он только приблизил свой конец. Но она по-прежнему относилась к прорицаниям с прохладцей. Слишком много тумана, неточностей и множество вариантов толкования делали пророчества чересчур противоречивым источником информации.

Будущее не предопределено, мы сами кузнецы своей судьбы.

Именно это убеждение помогало ей стоять до конца, когда казалось ни сил, ни надежды уже не оставалось.

Поттер же после всего, что пережил терпеть не мог "гадание на кофейной гуще". И в конце концов это вполне понятно.

Лес стремительно превращался в почти не проходимую дикую и очень угрюмую чащобу. Как будто до этого прогулка была легкой. Гермиона самой себе этого объяснить не могла, но она ощущала всем естеством давление магии. Пока что не враждебной. Их словно предупреждали "стой", "дальше нельзя". Видимо, привычный к таким шуткам Запретного Леса Невилл уверенно их вел, но по резким не характерным для него движением становилось понятно, что он тоже это ощущает — давление. Поттер, который был обычно изменчивым, но непоколебимо сильным огнем силы, словно загорелся по-другому, транслируя едва прикрытую агрессию в мир, и Гермиона знала насколько в таком состоянии опасен безупречно себя контролирующий Гарри.

Сама она дышала по особой технике, успокаиваясь. Нельзя терять голову. Техники окклюменистов прекрасно помогали преодолевать и давление и внушение.

Кентавры то ли специально — чтобы потрепать нервы наглых волшебников, то ли не понимая, ведь они постоянно живут здесь, выбрали такое дальнее место для встречи. Обе версии одинаково вероятны. И гадать, какая верная, было большей частью забавно, это хорошо отвлекало.

— Мы почти пришли, — Лонгботтом обернулся к ним, останавливаясь. — Вы хорошо держитесь. Гарри, Гермиона, воды?

— Нет, лучше идем дальше, — качнула отрицательно головой она. — И как ты, собирая травы, с этим справляешься?

— Привычка...

— Тихо, я что-то слышал, — Поттер плавно перетек в удобную для ближнее боя стойку. — На три часа.

Гермиона кивнула Гарри и обошла его, став левее и сделав пару бесшумных, благодаря чарам, шагов вперед. Невилл остался стоять там, где стоял. Просто размял руку и пальнул по кустам безобидным лучом света. Потому что это в ровной доле вероятности могло быть редкое животное, голодная тварь, которых в Запретном Лесу в избытке или патруль кентавров, считающих всю округу своими владениями. Начинать переговоры с конфронтации было не лучшей идеей. Поэтому лишь спугнуть, а не ударить наверняка.

Заросли вспыхнули золотистым чарующим и дарующим покой светом. И вверх неторопливо в пару грациозных взмахов огненными крыльями взлетел феникс. Одно из самых сказочных и волшебных созданий Магии. Птица сделала над ними круг и улетела во тьму.

— Фух... — выдохнул Невилл. — Нам повезло, фениксов редко доводится увидеть. Но встревожил он нас знатно.

Гермиона кивнула, улыбаясь. Она была готова поручиться, что все они трое вспоминали одну и ту же птицу — Фоукса. Чей крылатый собрат показался ей добрым знаком. Хоть она мало верит в приметы. Но пусть будет так.