Проклятые дети - работа над ошибками. Часть II - Девять и три четверти (джен)

— Знаете, я бы не хотела ничего менять, — заметила Лили, когда закончила пересказывать свой сон.

Они снова собрались в кабинете Невилла, чтобы обсудить следующую часть операции. Лили продолжала:

— Я имею в виду, не хочу хоть что-то менять в прошлом так, чтобы это повлияло на будущее, то есть, на наше настоящее — слишком оно у нас хорошее, как выясняется.

— Ещё бы, — пробормотал Рон. Он всё ещё приходил в себя после накрывших его накануне воспоминаний о смерти Фреда. То же случилось и с Джорджем — в результате он напугал близнеца, а вместе с ним сотрудников и посетителей магазина, накинувшись на брата с криками и объятиями посреди рабочего дня. Потом, понятное дело, успокоился и незамедлительно попал под лавину ехидных замечаний Фреда.

— И что вы предлагаете? — холодно поинтересовался Люциус. — Отказаться от спасения моего внука?

— Разумеется, НЕТ! Как вам только в голову такое пришло?! — возмутилась Лили. — Я имею в виду то, о чём мы уже говорили со Скорпиусом: нужно подменить тело профессора, сымитировать его смерть. Я помню, как Хью рассказывал, что лицо Снейпа почернело от яда Нагини, но что, если дело было не в яде, а в том, что мы должны были подменить труп и скрыть следы?

— Это может иметь некоторый смысл, — задумчиво откликнулся Люциус. — Я не помню, чтобы у других жертв этой твари лица после смерти чернели. Раньше я считал, что Северус пытался изготовить собственное противоядие, но неудачно — от этого чернота, но ваша версия имеет право на существование.

— И это объяснило бы отсутствие портрета, — прищёлкнул пальцами Гарри. Его глаза азартно блестели, за прошедшие сутки он словно помолодел лет на двадцать. — Я всё никак не мог понять — почему портрет не появился в директорском кабинете. То, что Снейп якобы сбежал из Хогвартса перед Битвой, ничего не значит на самом деле — он не сбежал, он следовал долгу директора и плану Дамблдора до самого конца. Но, если мы спасём его, подменив тело — экспертизу-то не проводили, всё основывалось на наших показаниях — всё встанет на свои места.

— То есть, прямо сейчас профессор Снейп находится в состоянии кота Шрёдингера! — восхищённо заметил Джеймс. — Он одновременно и жив, и мёртв! Поразительно…

— О, мальчик начитался умных книжек, — презрительно фыркнула Роуз.

— Да, меня интересует философия физики, представь себе — некоторые любят получать знания в силу природного любопытства, а не потому…

— Хватит, — строго сказала Лили. — Напомню, нам нужно придумать, что делать дальше. Чтобы спасти профессора Снейпа, нам нужно противоядие. Как это было в девяносто пятом, вспоминайте! Снейп его для дедушки изготовил, или…

— Если честно, я не помню, чтобы Снейп в этом участвовал, — нахмурился Рон. — Помню, что целитель Сметвик в результате нашёл антидот, но что об этом знал Снейп…

— То есть, первоочередная задача — выяснить, что знал профессор о противоядии, так? — уточнила Лили.

— Нужно поговорить об этом с папой, — кивнула Джинни. — Уверена — если бы Снейп работал со стороны Ордена над противоядием, папа бы об этом знал.

— А ещё нужно придумать, — задумчиво проговорил Скорпиус, — как нам объяснить профессору, в какой момент ему это противоядие понадобится. По всему выходит, нам придётся напрямую с ним заговорить, но если с разговором к Снейпу придёт человек из будущего, это может вызвать временной парадокс.

— Не нравился мне этот Снейп, — проворчал из угла Амос Диггори. — Никогда не верил, что Седрик жив, мерзавец…

— Седрик! Ну, конечно же! Вот зачем он нужен! — вмешалась Гермиона. — Ни один из нас не может отправиться в Хогвартс прошлого и появиться перед Снейпом, но Седрик выглядит так же, как после своего исчезновения. Если даже Снейп его увидит — примет за привидение.

— Значит, Седрик перенесётся в прошлое, — стал перечислять Рон, — поговорит со Снейпом, выяснит, что ему известно о противоядии… А если ничего не известно, тогда как?

— Я несколько раз спрашивал Северуса, есть ли у него что-то против проклятой твари, — холодно заметил Люциус. — Невозможно было спокойно находиться в доме, в котором в любой момент можно было наткнуться на это чудовище. Но ясного ответа он никогда не давал — говорил уклончиво: постарайся, мол, Люциус, чтобы тебе это не понадобилось…

— А что, если мы сами сделаем это противоядие? — предложила Роуз. — Тогда ты отправишься не для того, чтобы спросить, а для того, чтобы дать ему рецепт.

— Сделать противоядие самим? — засомневался Драко. — А мы сможем?

— Думаю, сможем, если возьмёмся все вместе, — ответила Гермиона. — Ты, я, Роуз и Скорпиус. Думаю, у нас получится.

— Но пренебрегать готовыми решениями тоже не следует, — заметила Лили. — Если однажды противоядие уже было создано — нужно найти его формулу и передать Снейпу.

— Значит, Седрик только перенесётся в Хогвартс девяносто пятого и передаст Снейпу рецептик? Звучит не опасно, — хмыкнул Амос Диггори, — но как оно будет на деле? С другой стороны, контракт с птицей мой мальчик выполнит, верно? И лучше уж так, чем в какую-нибудь битву лезть.

— Я ни от чего не отказываюсь, — вмешался Седрик, скептически глядя на Гарри, — но вам не кажется, что в этом плане есть один существенный недостаток — я слишком плотный, чтобы сойти за привидение.

— Когда предо мной появились видения из воскрешающего камня, — задумчиво сказал Гарри, — они выглядели скорее как обычные люди, а не как призраки. Разве что они были чуть прозрачнее, но не как привидения, а как…

— Голограмма? — подсказал Альбус. — Это я могу устроить. В смысле, могу заколдовать устройство передачи голограмм так, чтобы оно работало в Хогвартсе, тогда Седрик возьмёт его с собой.

— Голограмма? — недовольно фыркнул Люциус. — Опять какие-то маггловские штучки.

— Ты правда сможешь это сделать? — изумился Рон. — Класс! Не забудь потом опытный образец для магазина.

— Да ты крут, братишка! — восхитился Джеймс.

— Альбус, — серьёзно сказал Гарри, — ты — настоящий волшебник.

Альбус почувствовал, как его уши розовеют.

— Но у профессора Снейпа не было воскрешающего камня, — попыталась остудить всеобщий пыл Гермиона.

— Об этом мы подумаем позже, — твёрдо сказал Рон. — Сначала нужно с техникой разобраться.

— И выбрать день, когда Седрику появиться перед Снейпом, — добавила Лили. — Вспоминайте, что там было, в конце девяносто пятого в Хогвартсе.

— А нас тогда здесь не было, — ответил Рон. — Мы были у Гарри, точнее тогда — у Сириуса, на Гриммо, двенадцать.

— Я был, — отозвался Драко. — Был главой долбанной Инспекционной дружины, и все каникулы в замке просидел. А на Рождество… — внезапно лицо его приобрело дикое выражение, он вскочил, забегал по комнате и затараторил: — Ну, точно же! Как я мог забыть?! А я-то всё гадаю, что она мне напоминает! Но это значит: всё правильно! Всё так, как должно быть! Ещё с тех времён — и мы не рушим историю, мы её восстанавливаем!

— Доктор, мы его теряем, — переняв скептический тон Седрика, прокомментировал Рон. — Успокойся, Драко, дыши медленнее — ра-аз, два-а… Кто опять дал ему чудесной травы? Три-и, четы-ыре…

— Убери от меня свои грабли! — возмутился Драко, которому Рон вцепился в предплечье железной хваткой.

— «Грабли» — фу! Ты где набрался таких выражений, дитя благородного семейства?

— А это с кем поведёшься, Уизли — всё твоё дурное влияние. Ладно, отпусти, и я объясню.

Рон поднял руки, словно сдаваясь, Драко отошёл от него на почтительное расстояние, сел, и принялся рассказывать.

— При Амбридж, понятное дело, в замке оставаться охотников было мало. Мы праздновали Рождество все за одним столом. Я сидел рядом со Снейпом, чтобы эта жаба ко мне со своими щебетанием не лезла и по руке не гладила.

— Что значит «гладила по руке»?! В каком смысле?! — возмутился Люциус. — Почему я узнаю об этом только сейчас?

— А как ты хотел бы об этом узнать, papà? — холодно спросил Драко. — Получить письмо: «У меня всё прекрасно, спасибо за шоколад, только вот профессор, которую ты велел мне поддерживать, то и дело норовит погладить меня то по руке, то по голове, и меня когда-нибудь от этого стошнит прямо на её идиотскую кофточку!» Как я мог об этом сказать, если мы про такие вещи никогда не говорили? И ты сам рекомендовал мне остаться на Рождество в Хогвартсе, чтобы выразить ей свою преданность…

Люциус стоял, мрачнее тучи, и молчал.

— Малфой, не думал, что скажу это, — вмешался Рон, — я тебе правда очень сочувствую, но давай дальше без подробностей, ладно? Не то стошнит меня!

— И всех, кто её знал! — добавил из угла хозяин кабинета.

— Ладно, ладно, — взмахнул руками Драко. — Я только и хотел сказать, что все каникулы старался держаться поближе к Снейпу — она его побаивалась. Поэтому я видел, как среди его подарков появилась одна коробочка. Маленькая, что в ней было, я не разглядел, но это неважно, важно вот что — только сейчас я понял, чем меня раздражают эти фирменные обёртки вашего магазина, которые у моего сына по всему дому валяются — коробочка у Снейпа была завёрнута в такую же бумагу, с вашим дурацким дизайном! Но в девяносто пятом его ещё не было.

Видимо, когда я смотрел на ваши коробки, мой мозг фиксировал этот парадокс, но я не мог его толком понять. А теперь ясно: мы завернули — завернём в эту бумагу подарок для Снейпа — фальшивый воскрешающий камень. Так мы точно будем знать, что это мы сделали, и всё встанет на свои места. И получается, что с самого начала всё было правильно — мы должны были спасти Снейпа, так всё и задумывалось!

— Ну, конечно! — поддержал его Гарри. — Так же, как я смог впервые вызвать телесного патронуса, потому что уже видел это в прошлом, и знал, что у меня получилось!

— Кто-нибудь понимает, о чём говорят эти двое? — скривилась Роуз.

— Только не ударяйся в подробные воспоминания о своём первом патронусе, — тихо попросил Альбус.

— Свихнуться можно с вами… — заметил Седрик.

— Главное, что я всё понял, и знаю, что делать дальше, — твёрдо сказал Скорпиус.

— Ладно, тогда на сегодня всё? — обрадовался, услышав его, Драко. — Собрание закончено? Я зверски голоден и…

— А ещё мне говорят, что это я всё время жру! — усмехнулся Рон.

— Ты, Уизли, может, и жрёшь, а я — ем. И ем, если ты не в курсе, именно здесь, потому что пока моему сыну угрожает опасность, я вынужден злоупотреблять гостеприимством Лонгботтома.

— А есть при нас ты не в состоянии? — ехидно поинтересовался Гарри. — Имей в виду, Драко, боязнь принимать пищу при посторонних — один из признаков надвигающегося умственного расстройства.

— Поттер, я связался с вашей компанией — это самый верный признак умственного расстройства, куда уж хуже…

— Никогда не устану это слушать! — восхитилась Лили. — Нет, вы продолжайте, продолжайте. Я конспектирую особенно удачные обороты.

— А перспектива иметь с тобой общих внуков, Поттер, кого угодно приведёт в неописуемый ужас и лишит остатков разума, — добавил Драко, сурово глядя на Лили, — говорят, дети наследуют умственные способности матерей, и, глядя на твою дочь, я заранее содрогаюсь!

— Да не беспокойтесь, мистер Малфой, — ласково отозвалась Лили, — Скорпиус может ещё передумать на мой счёт…

— Я ему передумаю! — сварливо отозвался Драко, давая понять, что как бы он ни ворчал на них, присутствию Поттеров в своей жизни он рад.

— Вообще не понимаю, зачем тебе запираться в моём кабинете, когда можно спуститься на обед и нормально поесть в Большом зале, — заметил Невилл, направляясь к выходу.

— О, уже обед? — удивилась Лили. — Отлично, хоть узнаю, что на уроках было. Это, конечно, здорово, что Макгонагалл разрешила нам перенести экзамены на конец лета, но совсем выпасть из процесса будет обидно.

Скорпиус и Альбус согласно кивнули. Директриса действительно освободила их и Роуз от сдачи Ж.А.Б.А., а Лили — от сдачи С.О.В., понимая, что выполнение воли Фоукса не способствует нормальной подготовке к важным экзаменам, но и до конца лета времени оставалось не так много, поэтому лучше бы следить за тем, что происходит на уроках.

Они стали постепенно выходить из кабинета, не особенно обращая внимание на толпы идущих и бегущих мимо студентов. Никто не заметил посетительницу, стоявшую прямо напротив двери кабинета, пока её не увидел вышедший последним Седрик.

— Мерлин, Чжоу! — выкрикнул он так громко, что остальные обернулись и застыли. — Тебя что тоже перенесли во вре…

— Тише ты! — оборвал его Невилл, и строго сказал любопытным студентам, затормозившим рядом в ожидании интересной сцены: — Нечего здесь толпиться. Давайте бегом на обед. И, Банбери, если к тому моменту, как я войду в Большой Зал, эта связка навозных бомб будет всё ещё торчать из вашего кармана, вам не миновать горячей встречи с мистером Филчем, уверяю — он будет вам рад. И учтите, из-за склероза он имеет привычку забывать, какое наказание только что назначил, поэтому назначает новые каждые пять минут, при этом в итоге требует выполнения всего перечисленного!

Коридор мгновенно опустел.

— Это действительно ты! — Чжоу подошла к Седрику. — Вернулся! И эти странные видения о твоей смерти — я пыталась связаться с Гарри, и профессор Макгонагалл посоветовала заглянуть в Хогвартс, а тут весь замок гудит слухами о твоём возвращении….

— Ну, да, это я, — смущённо отозвался Седрик. — Но, я не могу понять — остальные изменились, а ты — нет. Ты тоже, — он перешёл на шёпот, — тебя тоже перенесли во времени?

— Нет, — Чжоу лучезарно улыбнулась. — Это просто маленький семейный секрет — рецепт молодости. Не думала, что он работает настолько хорошо.

— Пошли отсюда, — мрачно прошептала Джинни Гермионе. — А то я в замешательстве — прибить её на месте, или унизиться и попросить этот самый рецепт.

Гермиона согласно кивнула.

— А в чём проблема? — поддразнил их на ходу Рон, услышавший недовольный шёпот сестры. — По-моему, так вы тоже совсем не изменились, хоть сейчас форму надевайте — и в класс, никто не отличит от студенток!

— Рональд Уизли! — Гермиона, летевшая вперёд быстрым шагом, пыталась выглядеть сурово, но с трудом сдерживала улыбку. — Ты льстец и подлиза!

— Как ты можешь, женщина! — притворно возмутился Рон. — Я честен как никогда! Эй, Малфой, скажи как беспристрастный судья — они ведь совсем не изменились за прошедшие годы?

— Да ну тебя, Уизли! Какое не изменились? Бешеный бобёр-заучка и мелкая замухрышка-пакостница превратились в красивых леди — я бы не назвал это «не изменились».

— Твоё умение делать комплименты, Малфой — это нечто! — рассмеялась Джинни. — Долго учился?

— Это у меня врождённое, — подмигнул ей Драко. — И вообще, может, я всегда мечтал увести тебя у Поттера, только и жду подходящего случая.

— Но-но! — возмутился Гарри. — Полегче! За своё семейное счастье я намерен сражаться. Могу хоть сейчас вызвать тебя на дуэль.

— Сейчас не надо — я, как уже говорил, зверски голоден. Вот после обеда — пожалуйста.

— Давайте во время обеда! — предложил Рон. — Жареными сосисками — это будет дуэль века!

— Если на кону возможность заполучить яблочные пироги миссис Поттер в свою кухню — я согласен, — отозвался Драко. — В сражении на сосисках я тебя одной левой сделаю, Поттер.

— Вот, значит, что тебя во мне привлекает, — возмутилась Джинни, — яблочный пирог!

— Он правда это сказал? — прошептал Джеймс, обращаясь к брату с сестрой и Скорпиусу. — «Сделаю тебя одной левой в сражении на сосисках»? Я должен это записать! Это так восхитительно-двусмысленно!

Скорпиус закатил глаза.

— Драться с тобой на жареных сосисках за свою жену, сидя за одним столом с Макгонагалл и твоим отцом? — тем временем рассуждал Гарри. — По рукам, Малфой, я — за!

— Дальнейшая счастливая судьба моя, надо полагать, решена… — вздохнула Джинни. — Спасибо тебе, братец, что начал этот разговор!

— Всегда пожалуйста! — отозвался Рон, обнял жену и сестру за плечи и бодро повёл их прочь.

— Вот скажи, Поттер, — глядя им вслед, поинтересовался Драко, — как это получается, что этот остолоп вечно оказывается в окружении самых прекрасных женщин?

— Это всё потому, — наставительно ответил Гарри, — что женщины любят тех, кто может их рассмешить. Ты вот хорошо смешишь женщин, Малфой?

— Издеваешься, — скорее констатировал, чем спросил Драко.

— А по-моему, ты очень даже смешной, — отозвался шедший рядом Невилл, ухмыляясь. — Во всяком случае, под воздействием некоторых расслабляющих веществ…

— Ну, хоть Лонгботтома я могу насмешить, — кисло заметил Драко. — Практически встал на великий путь коварного соблазнения по методу Уизли. Ещё пару десятков лет — и до девчонок дойду.

— Думаешь, к тому времени, оно всё ещё будет для тебя актуально? В таком-то возрасте? — поддразнил его Гарри.

— По себе не суди, — фыркнул Драко.

— Не слушай его, — вмешался Невилл. — У меня есть одно растеньице…

— О, не-ет! — простонал Драко. — Спасибо за заботу, Лонгботтом, но я уж лучше своими силами обойдусь! Поттеру вон предложи — раз его этот вопрос так беспокоит.

— Э-эй! — возмутился Гарри.

Переругиваясь, они шли дальше по коридору, не заметив, что Седрик и Чжоу, шедшие последними, свернули в боковой коридор. Заметил это Амос Диггори.

— Ещё не хватало, — проворчал он, глядя вслед сыну и его спутнице. — Сколько ей сейчас? Больше сорока? Что она вешается на моего мальчика?

— На определённом этапе жизни, — вальяжно проговорил Люциус, — взрослая женщина может многое дать неопытному юноше…

— Ты бы помолчал, старый извращенец! — оборвал его Диггори. — Все знают, в ваших этих старинных семействах какой только разврат не творился! А мой сын — порядочный мальчик!

С этими словами Амос решительно зашагал по направлению к коридору, в котором скрылся его сын.

— Так что она может дать, дедушка? — заинтересовался Скорпиус. — Взрослая женщина, я имею в виду. Не для себя спрашиваю, — тут же уточнил он, поймав взгляд Лили, — для друга.

— Ты отстанешь от меня с этой темой когда-нибудь, или нет?! — возмутился Альбус. Лили захихикала.

— Нет, — честно признался Скорпиус.

В этот момент из очередного бокового коридора раздался небольшой взрыв, и через секунду на площадку перед ними выпрыгнул чумазый парень, со вздыбленными рыжими волосами.

— Панчжу! — взвизгнула Роуз, поймав его за шкирку. — Опять?!

— Тебе, значит, можно было стены рушить, а ему нельзя? — ехидно поинтересовался Джеймс.

— Если ты помнишь, меня обвиняли только по косвенным доказательствам! — парировала Роуз. — Вот так, на месте преступления, меня ни разу не ловили.

— Да что ты в него вцепилась, будто сама идеал? — продолжал дразнить её Джеймс. — Сдашь Макгонагалл и наябедничаешь?

— Нет, — презрительно откликнулась Роуз, хотя по всему было видно, что именно это она и собиралась сделать. — Я, в отличие от вашей славной компании, не ябеда! Иди отсюда, бегом! — рявкнула она на Панчжу. — И приведи себя в порядок, пока тебя не поймали — просто позор носить одну с тобой фамилию!

— Эй, там при взрыве хотя бы никто не пострадал? — забеспокоился Альбус.

— Не, я один был, — ухмыльнулся Панчжу, явно довольный оглушительным эффектом своих действий.

— Я тут рядом тайный ход знаю, — сообразил вдруг Джеймс, — пошли, покажу, пока Филч не выследил.

— Мы с тобой! — тут же отреагировала Лили. Альбус и Скорпиус согласно кивнули.

— Сюда, — Джеймс откинул в сторону неприметный гобелен с унылым осенним пейзажем, постучал палочкой по одному из камней и тут же нырнул в открывшийся проход.

— Ты с нами? — спросил Альбус Роуз. Та лишь презрительно поджала губы и решительно зашагала вперёд.

— Скорпиус, будь осторожен — тайные проходы могут быть полны неприятных сюрпризов, — крикнул вслед внуку Люциус.

— Не волнуйтесь, мистер Малфой, — донесся из глубины прохода голос Джеймса. — Я знаю этот проход, он безо… Гиппогрифово дерьмо!

— Всего лишь паутина, Джей, — это был уже голос Лили. — Нечего так орать.

Каменная кладка снова срослась, закрывая проход. Люциус тяжело вздохнул.

— Не волнуйтесь, — раздался рядом с ним голос Роуз, которая, как оказалось, вернулась и ждала его, чтобы продолжить путь. — Мой старший кузен, разумеется, балбес, как и почти все остальные в нашей семейке, но о тех, кого он считает «своими», он умеет заботиться и в обиду не даст.

— Вот как? — прищурился Люциус. — А вас он «своей» не считает, раз вы не решились с ними пойти?

— Это бестактный вопрос, который вас совершенно не касается, — отчеканила Роуз, резко развернулась и быстро пошла прочь.

— Извините, — несмотря на преклонный возраст, Люциус довольно легко догнал её. — Не хотел вас обидеть. Просто в этом семейном кругу, вы несколько… выделяетесь. Не вписываетесь. Но я говорю это, скорее, как комплимент.

— Комплимент? В таком случае вам стоит взять у вашего сына пару уроков куртуазного обращения с дамами, — фыркнула Роуз, но по лицу её скользнула самодовольная улыбка.

— Вас действительно обвиняли только по косвенным уликам? — сменил тему Люциус.

— Как правило, — с достоинством кивнула Роуз. — Но это не мешало директору и профессорам осуждать меня.

— О, в плане соотнесения наказания с доказательной базой нашему миру далеко до маггловского, — посетовал Люциус.

— А вы изучали маггловскую юриспруденцию? — изумилась Роуз.

— На определенном этапе жизни пришлось, — туманно ответил Люциус, напуская на себя загадочный вид. — Нелюбовь моей семьи к достижениям маггловской цивилизации вообще сильно преувеличена…

— Вот как? — Роуз подняла бровь, давая понять, что всегда слышала обратное.

— Не верьте, если хотите, — пожал плечами Люциус.

— Охотно поверю, если вам есть, что рассказать, — подначила его Роуз, сгорая от желания послушать, как Люциус Малфой будет разглагольствовать о маггловской культуре.

— Что ж, извольте, — с достоинством ответил тот. — В начале пятнадцатого века — ещё до принятия Статута о Секретности, Бартоломью Малфой…

Роуз поняла, что это надолго, но ничуть не возражала — в её семье никогда не рассказывали, что делали её предки в пятнадцатом веке, и, как ни крути, это её всегда немного расстраивало. Когда поколения твоих предков один за другим вписывали свои имена в историю, думала она, на их фоне совсем не страшно выделиться и в историю не попасть. Зато на фоне магглорождённой матери-министра быть посредственностью довольно обидно. Роуз со стороны казалось, что быть Малфоем — менее тяжкая ноша, чем быть дочерью семьи Грейнджер-Уизли, и в этом она завидовала Скорпиусу, хоть и презирала его.