Снег и лилия (джен)

В лесу уже лежал глубокий снег, и анимагу приходилось идти первым, прокладывая путь. Это не мешало ему болтать без умолку, не обращая внимания на то, что во время переходов идущей позади Лили сложно его услышать. Оказалось, что его основная форма — вовсе не человек, а олень. Он был сыном вожака стада, принадлежавшего саамской семье. И, конечно же, звали его вовсе не Джеймсом. Это имя ему дала Беллатрикс в честь какого-то ее дальнего родственника — по ее словам, "настоящего оленя". Когда он назвал Лили свое настоящее имя — Кjører raskere enn en pil sparket fra en bue* — она так и не смогла его воспроизвести. Тот посмеялся над ее попытками и разрешил называть его Джимом. Трансформацию он осваивал самостоятельно, без наставников, по отрывочным знаниям, полученным от старой оленихи из чужого стада. Может быть, поэтому в человеческой форме Джеймс неважно видел. Пару лет назад он сбежал из дома, чтобы посмотреть мир. Саамы принимали его за норвежца, норвежцы — за финна, финны — за русского. Джеймс неспешно путешествовал по Скандинавии, ухаживал за девушками, иногда брался за временную работу. Но однажды нелёгкая занесла его в закусочную для волшебников. В шутку Джеймс назвался англичанином, и это привлекло внимание разбойников — братьев Лестрейнджей. Поймав его на вранье, они хотели было отлупить незадачливого шутника, он обернулся в оленя и пытался сбежать, но бандиты оказались быстрее. Следующие несколько месяцев он провел, отказываясь передавать бандитам секреты трансформации в животную форму ("Ну не понравились они мне!") и терпя издевательства от Беллатрикс ("Представляешь, она даже ездила на мне верхом! Я ей что — скаковая лошадь?! Хорошо ещё, она додумалась на лопатки сесть!")

Казалось, горы со всего мира специально доставили на узкую полоску суши и понатыкали у них на пути. Лили увязала в снегу, падала в сугробы, сморкалась, кашляла и думала, что все припомнит Северусу. Джеймс нахваливал красоты пейзажей и погоду — несильный мороз и приятный ветер. На вопрос, какова же тогда плохая погода, Джеймс возмущенно описал тучи комаров летом — если не было ни ветра, ни дождя, они доводили все стадо до белого каления. С каждым днём пути ночи становились все длиннее и темнее, пока солнце вовсе не перестало показываться из-за горизонта. Лили угнетала постоянная темнота, не радовали даже разноцветные зарницы северного сияния. Джеймс, наоборот, с каждым шагом к северу становился веселее. Наконец показался дворец Снежной королевы. Дворец, освещенный изнутри, ярко выделялся на фоне темного неба и казался совершенно пустым. Его острые шпили и узкие стрельчатые окна показались Лили враждебными. Она остро чувствовала, что ее здесь никто не ждёт.

— Прощай, Лили. Спасибо, что помогла мне уйти от этих подонков.

— "Прощай"? Ты что — меня оставляешь? Но как же... ты ведь все знаешь о Севере, о Снежной королеве, я не смогу одна...

— Я бы с удовольствием помог тебе в любом другом случае, — твердо сказал Джеймс. — Но спасать ученика Снежной королевы — уволь. Не может он быть хорошим человеком!

Лили хотела возразить, но так и не произнесла ни слова. Стоило ли ей вообще приходить? А вдруг Сев не захочет, чтобы его спасали? Он стал таким черствым, холодным, ядовитым перед своим побегом к Снежной королеве, с чего она взяла, что сможет его вернуть?

Почувствовав ее сомнения, Джеймс решил поднажать и ласково взял Лили за руку.

— Оставайся со мной. Попутешествуем ещё немного по Лапландии, здесь так красиво, тебе нравится? Я познакомлю тебя со своим народом, с нашими саамами...

— С хозяевами?

— Мы свободны, — строго сказал Джеймс. — Это не они перегоняют стадо, это мы позволяем людям сопровождать нас! А ещё здесь мои друзья — пёс по имени Сириус и лемминг...

— Нет, Джеймс. Я очень ценю то, что ты для меня сделал, но меня никто не остановит.

Джеймс кивнул на прощание, обернулся в оленя и резво побежал по твердому насту прочь от дворца. Лили с опаской вошла внутрь сквозь высокую ледяную арку. Освещение шло снизу, из-под пола. Сверху, подобно сталактитам, свисали сосульки причудливой формы. Полы были зеркально гладкими, Лили то и дело поскальзывалась и падала. Тишина действовала на нервы, пустота, казалось, проникала под кожу. Лили стала окликать Северуса. Пусть огрызается, пусть язвит — лишь бы подал голос! Но по ледяным залам только гулял ветер.

Внимание Лили привлек прозрачный участок льда — он резко выделялся тёмно-серым цветом на фоне искристо-белой стены. Подо льдом виднелось что-то непонятное — чёрное и скрюченное. Лили приблизилась и чуть не вскрикнула. В ледяной капсуле была мантикора. Перепончатые крылья были сложены, скорпионий хвост почти касался затылка, пасть раскрылась, показывая жёлтые острые зубы. В следующей стене был заморожен карлик воинственного вида в металлических латах, несколько волшебников в мантиях, люди, одетые по-магловски, кто-то неуклюжий, несуразный, будто наспех сделанный из земли и камня... Лили переходила от одной камеры к другой, опасливо касалась льда, пыталась сообразить, живы они все или умерли. Все люди и волшебные существа были абсолютно неподвижны, но на лицах и мордах застыли страх, злость, тревога. Лили ударила носком сапога по одной из ледяных стен, но на поверхности не осталось даже трещины. Тогда она подняла палочку, решив опробовать Кальдор на камере одного из волшебников. Но тут ей почудилось в соседнем зале какое-то движение. Лили подбежала ближе и увидела Северуса. Он сидел прямо на льду, одетый в черную мантию, и не спускал глаз с булькающего котла. Рядом с ним лежало несколько мухоморов, ветка можжевельника и тушка толстого лемминга. Его бледное лицо, освещённое снизу, производило пугающее впечатление.

— Сев! Наконец-то я тебя нашла!

Северус бросил на Лили равнодушный взгляд, невозмутимо отделил у одного из мухоморов шляпку и аккуратно опустил ее в котел.

Все заготовленные слова вылетели у Лили из головы. Она беспомощно забормотала, как дома по Северусу все скучают. Трудно произносить речи, когда тебя не слушают. То, что сжигало ее изнутри все последние месяцы, заставляло проходить все препятствия насквозь, превратилось в неубедительный, бесполезный лепет. Лицо Северуса оставалось таким же бесстрастным. Лили сбилась с мысли и всхлипнула. Северус удостоил её ещё одного холодного взгляда и заявил:

— Не мешай.

И тут Лили накрыла та же самая ярость, что и в логове разбойников. Она отломила конец ближайшей сосульки-сталактита и швырнула в сторону Северуса. Сосулька угодила в котел, тот опрокинулся, и маслянисто-черная лужа зелья нарушила идеальную чистоту сверкающего пола.

— "Не мешай"? Да я сейчас все здесь разнесу! — орала Лили. Она отламывала все новые сосульки и швыряла в Северуса, целясь в голову. В пылу ссоры она напрочь забыла, что у нее есть волшебная палочка, что девочки не дерутся и что получить льдом в лицо — это очень больно.

— Проте... Ай! Ты что творишь! Про... Да уймись наконец! — Северус пытался наколдовать щит, но каждый раз очередная ледышка сбивала прицел.

— Придурок! Дома вся семья по тебе с ума сходит! Ты чуть не свёл бабку в могилу! Немедленно собирайся домой!!! — Лили грубо ухватила Северуса за мантию и тряхнула изо всех сил.

Неизвестно, сотрясение ли помогло или это подействовала любовь Лили, сдобренная обидой и злобой, но один осколок волшебного зеркала выскочил из глаза Северуса, а второй полностью растворился. Северус перестал вырываться. Все вокруг предстало в новом свете. Лили, его любимая подруга, грубо комкала мантию на его груди, ее рыжие волосы растрепались, глаза покраснели от злых слёз.

— Лили, ты что здесь делаешь? Здесь опасно! Уходи сейчас же, госпожа Воль де Морт вернётся с минуты на минуту и...

— Только с тобой! — отрезала Лили.

— Мне надо кое-что закончить перед уходом.

Лили продолжала тянуть Северуса к выходу, и он пояснил:

— Нужно выпустить ее подопытных.

— А ты можешь? А как? Давай помогу!

— Редукто! Попробуй повторить! Молодец, давай тоже! Главное, осторожно направляй, вот сюда, по краю!

— А зачем они здесь?

— Давай потом, хорошо?

Северус и Лили вскрыли одну за другой ледяные камеры. Магл в военной форме крепко обругал их, второй, пожилой, отказался уходить. Волшебники слёзно поблагодарили Лили, мантикора попыталась загрызть Северуса. Спокойнее всех повел себя тролль. Он пошевелил ушами, бровями, потом мощным движением каменного плеча снёс ещё часть ледяной стены. Будучи самым примитивным созданием, он быстрее всех пришел в себя. С неожиданной для его сложения прытью тролль шустро заковылял к выходу. Северус привел в чувство остальных расколдованных и велел всем убираться, если им дорога жизнь. Лили и Северус направили пленников к выходу и проследили, чтобы все покинули замок.

— Лили, ты тоже уходи, да подальше! А я хочу добежать до второго этажа, я там слезы феникса оставил. Если она вернётся и увидит тебя здесь...

— "Она" уже вернулась, — прервал Снейпа холодный высокий голос. — И без сомнения, всё увидела.

Томазина Воль де Морт в сверкающей белой мантии стояла посреди зала и презрительно смотрела на Северуса и Лили.

— Северус, Северус, тебе удалось меня удивить. Ты казался мне умнее. Выпускать моих подопытных глупо — ведь найти новых не составляет труда. Вот, например, твоя гостья, — Снежная королева спокойно улыбнулась, дунула в сторону Лили, и та почувствовала, как силы оставляют её. Теперь она не смогла бы не то что выбежать из замка — даже сделать шаг. Лили вяло опустилась на лёд. Ей казалось, что кровь застывает в венах, что она вся состоит из холода... нежного, спокойного холода, шуба на ней — как толстый слой глубокого снега... И зачем она взбаламутила пол-Европы, пытаясь сюда добраться? Лили закрыла глаза. Далеко, на краю угасающего сознания, звучал спокойный голос Снежной королевы:

— Но я дам тебе ещё шанс, Северус...

Северус выкрикнул какое-то незнакомое заклинание и изо всех сил прижал к себе Лили. Она почувствовала, как неведомая сила оторвала ее от земли, закружила и потащила в темноту.

— Фините Инкантатем! Лили, ты меня слышишь? Реанимацио! Кальдор! Лили, очнись!

— Перестань, — пробормотала Лили, с трудом шевеля языком. — Я уже жива... кажется...

По контрасту с перенесенной заморозкой ее чувства обострились до предела. Под веками взрывались разноцветные вспышки, тревожный голос Северуса бил по ушам, во рту было одновременно солоно и горько, а осязание и вовсе будто с ума сошло — все тело кололо, пощипывало и чесалось. Вдобавок ей было очень жарко.

— Как ты себя чувствуешь?

Лили открыла глаза.

— Как будто мою кровь вскипятили, а мозги перемешали столовой ложкой...

— Так и должно быть! — гордо улыбнулся Северус. — Ещё полчаса — и будешь как новенькая!

— А где ты навострился первую помощь оказывать?

Северус помрачнел.

— А почему, по-твоему, все жертвы экспериментов остались в живых?

— Что она с ними делала? — с замиранием сердца спросила Лили.

— Использовала их как доноров магии. И ещё всяких полезных свойств. От мантикоры — скорость реакции, от одного магла — боевой дух, от второго — острая память, от тролля — неуязвимость... Почему, по-твоему, Томазина прослыла сильнейшей волшебницей Севера за последние двести лет?

Лили приподнялась, и Северус помог ей сесть. Дворец Снежной королевы был наполовину разрушен. Изящные шпили и блестящие стены оплавились в нескольких местах. Сквозь прорехи в крыше время от времени вырывались длинные языки пламени, похожие на живых змей. Казалось, огонь обладает собственным недобрым разумом и целенаправленно преследует кого-то внутри дворца. На пути языков пламени то и дело вставали ледяные щиты, но огонь не утихал. Северус обнял Лили за плечи и тоже засмотрелся на борьбу огня и магии.

— Кажется, Снежная королева хорошо справляется, — дрожащим голосом проговорила Лили.

— Мы лишили ее всех доноров. Сейчас посмотрим, чего она стоит в одиночку.

Понемногу щитов и белых вспышек становилось все меньше. Внезапно пламя улеглось. Лили вцепилась в руку Северуса, но за подтаявшим фасадом ледяного дворца не было никаких признаков жизни.

— Вот и всё, — удовлетворённо сказал Северус. — Теперь я могу быть спокоен — догонять нас некому. Адеско Файр действует только до тех пор, пока жива жертвa, на которую оно направлено.

— Думаешь, она сгорела?

— Скорее растаяла. Ещё бы, столько лет провести здесь во льду!

Лили, продолжая держать Северуса за руку, огляделась по сторонам. Ее друг был рядом, такой же теплый и настоящий, как раньше, и Лили впервые за много месяцев вздохнула полной грудью. Теперь тундра казалась ей милым, уютным местом. Над горизонтом показался край солнца. Крупная белая птица с серыми крыльями уверенно приземлилась прямо перед Лили, с нахальным видом раскрыла клюв и издала резкий крик. Кто-то белый, еле заметный на фоне белого снега, пробежал неподалеку, помахивая большим пушистым хвостом.

А Северус смотрел на Лили и не мог наглядеться. Он не понимал, как смог столько времени прожить вдали от нее. Рыжие волосы Лили выбились из-под шапки и пламенели сильнее любого костра. Сейчас она как никогда напоминала ему тигровую лилию — яркую, хрупкую, необычную.

— И зачем я только ушел из дома, — пробормотал Северус. — А ну их, эти знания!

Лили покачала головой.

— Знания — это здорово. Если только ты не превращаешься в такое вот замороженное чудовище, как в прошлом году. Просто оставайся собой, хорошо?

Северус смущённо улыбнулся в ответ:

— Всегда.