Снег и лилия (джен)

Жила-была злая волшебница. Прекрасная лицом, но с черной завистливой душой. Она творила зло без всякой цели — просто развлекалась, потешалась над более слабыми волшебниками и простыми людьми, то есть почти над всем миром. Однажды ей пришла в голову идея создать зеркало, которое бы отражало всё в наихудшем виде, обращая достоинства в пороки, искажая и пародируя самую суть вещей. Новый артефакт, пусть и созданный ради развлечения, требовал максимальной осторожности. Ведьма швырнула к зеркалу первого пленника, прославленного магловского воина — и зеркало показало, как он дезертировал с поля боя. Тот зашелся бессильной яростью. Ведьма притащила второго пленника, известного ученого. В зеркале отразился убогий дохляк с отталкивающей внешностью. Волшебница была довольна зеркалом — работало оно именно так, как было задумано. Теперь можно было и самой в него посмотреться ради интереса. Ей-то бояться нечего.

Много лет Томазина Воль де Морт* свято верила, что у нее нет слабостей. Она никого не любила, ничего не боялась, ни во что не верила. Когда ее называли чудовищем, она считала это комплиментом.

На первый взгляд отражение ничем не отличалось от ее реального облика. Бесстрастное красивое лицо, холодные темные глаза, ослепительно-белое платье с меховой оторочкой. Только прическа была другой — вместо аккуратного узла темные волосы были заплетены в две тонкие косы. Волшебница брезгливо поморщилась — косы она носила много лет назад, в…

Блестящий атлас тускнел на глазах, мех осыпался, платье становилось линяло-серым. Холодное высокомерное лицо стало растерянным, испуганным. В руках появился тощий мешок.

Жалкая, одинокая, ненужная. Приютская! Подкидыш! Эти слова, как клеймо, преследовали ее с рождения. У всех сирот в приюте были хоть какие-то родственники, хоть седьмая вода на киселе — у всех, кроме неё! Всех забирали на каникулы, присылали гостинцы и ругательные письма с требованиями лучше учиться. Всем, кроме нее!

Томазина вскинула палочку и направила в зеркальную гладь красный луч заклинания. Круцио было предназначено для живых объектов, но сработало. Зеркало застонало, зазвенело, неприятным голосом начало клясться в верности хозяйке и наконец распалось на две неровные половины. Обе половины продолжали отражать колдунью в убогом приютском платье.

Мощной Бомбардой Томазина разбила зеркало на мелкие осколки. Кончиком палочки начертила в воздухе изящную спираль, дунула — по ледяному залу закружился снежный вихрь, поднял с пола осколки, и они смешались со снежинками. Колдунья направила заклинание в стрельчатое окно дворца — прозрачные створки открылись, метель вырвалась на свободу. Томазина холодно улыбнулась. Эксперимент пошел не по плану — артефакт оказался с дефектом. Но тем интереснее. Она достаточно умна, чтобы из чего угодно извлечь пользу и удовольствие. Пусть маглы посмотрят друг на друга без прикрас. Да и волшебники тоже.

* Vol de morte (фр.) — полет смерти

В Коукворте, маленьком английском городке, бок о бок жили две семьи — Снейпы и Эвансы. У их домов была общая задняя стена, а сады разделял невысокий забор. Много лет прошло с того момента, когда шустрый черноволосый малыш, обследуя сад, обнаружил дырку в заборе, из которой на него смотрели изумлённые зелёные глаза. С тех пор маленькие Лили Эванс и Северус Снейп предпочитали играть вместе. Лили и Северус свободно носились по всему Коукворту, от леса до реки, от парка до забора фабрики. А если непогода загоняла их домой, они переходили под надзор бабушки Снейп. Мама Северуса, Эйлин, была замкнутой и необщительной, мама Лили занималась с утра до вечера всякими общественно полезными делами, Петуния — старшая дочь Эвансов — предпочитала играть с детьми постарше. Но старая Селестина Снейп владела неисчерпаемым запасом интересных историй — весёлых, страшных, загадочных. Миссис Эванс втихомолку называла бабушку Снейп старой ведьмой. Зачем, скажите на милость, учить малышей латыни? А как можно часами бродить по лесу и не приносить оттуда грибы и ягоды? Миссис Эванс не верила в силу лекарственных трав, а прогулки «просто так» считала глупостью. Но она не мешала Лили общаться с соседкой. В конце концов, бабка Снейп была безобидной, и пока она присматривала за Лили, заниматься благотворительностью было гораздо удобнее.

Миссис Эванс было невдомёк, что соседка и правда была волшебницей.

Бабушка Снейп мастерски ухаживала за растениями, и в ее руках начинали цвести даже полузасохшие кактусы. Особенно она любила лилии. Ослепительно белые, жёлтые, сиреневые, они тут и там красовались в крохотном садике Снейпов. В углу сада в землю был вкопан бочонок с водой, и на ее поверхности все лето плавали нежные цветы водяной лилии. Когда же Северус подружился с маленькой Эванс, Селестина Снейп добавила к своей коллекции лилий ещё и тигровую. Лили была в восторге: «Ух ты, рыженькая! Совсем как я!»

* * *

Стояла очередная зима — удивительно холодная и снежная для Англии. Но погода не помешала Северусу и Лили пойти кататься на рюкзаках с крутых берегов Коук-ривер. Подпрыгивая на трамплинах и барахтаясь в снегу с такими же сорвиголовами — Логнботтомом и Прюэттами — парочка не замечала мороза. Какой ещё холод, когда над головой сверкает солнце, в ушах свистит ветер, а вокруг визжат друзья? Накатавшись вволю, Лили и Северус ввалились к Снейпам — голодные, довольные, пахнущие морозом. Наверху Северус похвастал новой пластинкой "Роллинг Стоунз". Лили так понравилось, что они дважды прослушали обе стороны. Наконец Северус со своим обычным занудством напомнил, что пора делать уроки. Лили было неохота, но возразить было нечего. Ей плохо давалась химия, и Северус терпеливо объяснял ей тему за темой на пальцах, потом изображал химические реакции в картинках, а иногда просто делал задания за Лили.

* * *

Темноту декабрьского вечера скрывали морозные узоры на окнах. Пора было возвращаться домой — к безупречной чистоте, вышитым салфеточкам и коллекции керамики Эвансов. Но Лили больше нравилось у Снейпов. Связки сушеных трав тут и там, бесконечные горшочки с цветами, столярные инструменты мистера Снейпа, бабушкины клубки шерсти, вальяжный черный кот — вот что такое уют!

Северус чинил разорванный корешок старой книги с помощью заклинаний и ругательств, произносимых шепотом. Лили рассеянно чесала за ухом кота, наблюдала за Северусом и слушала очередную историю бабушки. На сегодняшнюю байку ее вдохновил холод — катаясь с горки, Северус умудрился отморозить кончик длинного носа. Сказка получилась жутковатой. Бабушка рассказывала об инее, намерзающем на ресницах охотников, о льде, затягивающем едва пробитые полыньи. О насмерть замерзающих птицах и оголодавших волчьих стаях. О «поцелуях зимы» и о страшных штормах, налетающих с океана, сбивающих людей с ног и грозящих замести неосторожных путников с головой. По словам бабушки Снейп, все это было дело рук Томазины Воль де Морт. Злой волшебнице с прекрасным лицом были неведомы человеческие чувства. Холодный разум толкал ее на жестокие эксперименты и леденящие кровь развлечения. Она жила на каком-то острове в Северном Ледовитом океане, и ее визиты на континент были истинным полетом смерти. Томазина насылала жестокий северный ветер, убивала бездомных, не успевших добраться до ночлежек, отмораживала пальцы, носы и уши… и изредка выбирала себе учеников среди молодых волшебников.

— Бабушка, ну ты и напридумывала сегодня! — осуждающе покачал головой Северус. — Надо же такое рассказать! Да ещё к ночи! Не верю ни одному слову!

— Этой легенде больше, чем ты на свете живёшь, молодой человек!

— И что! Современная магия позволяет защититься от всяких там сил природы! Калидус! — Северус крутанулся вокруг своей оси, указывая палочкой в потолок, и в комнате стало ещё теплее.

Бабушка Снейп вздохнула и сменила тему.

— Не пора ли ставить Заживляющее зелье на огонь? Посмотри, деточка, где сейчас луна?

Лили спустила кота с колен, подошла к окну и приложила край ладони к заиндевевшему стеклу. Вскоре тепло ее руки растопило овальный участок во льду. Лили выглянула в него и почти сразу вскрикнула и отшатнулась.

— Ты что?!

— Там… женщина… белая… на меня смотрит!

Северус подскочил к окну, заглянул одним глазом в отверстие и тоже увидел во дворе белый стройный силуэт.

— Ах ты!.. Аллохо…

— Не открывай окно, весь дом выстудишь!

Набросив куртку, Северус с палочкой в руке выскочил за дверь с криком «Я ей покажу, как подсматривать!»

Вернулся он, моргая и вытирая слезы. Объяснил, что во дворе и правда была ведьма в белом. Но стоило ему направить в ее сторону палочку, как она подняла снежный вихрь и растворилась в нем. Только вот незадача — ему что-то в глаз попало, никак проморгаться не может. А где он палец поцарапал — понятия не имеет.

Лили подскочила к Северусу с чистым носовым платком и попыталась заглянуть за веко. Бабушка применила «Акцио соринка». Северус отмахнулся от помощи — сказал, что соринка, похоже, выскочила сама. Но он ошибался. Крохотный осколок волшебного зеркала, впившийся в его палец под видом занозы, проскочил в вену и начал путешествие к сердцу. Второй осколок мельчайшей пылинкой притаился за веком. Лили наконец убрала руку с платком, и Северус огляделся по сторонам.

— Какое убожество.

Селестина Снейп уронила палочку. Северус перевел холодный взгляд на нее.

— На какой помойке ты откопала это старье? — на бабушке была теплая жилетка, связанная крючком из яркой шерсти.

Последние слова Северуса услышали Эйлин и Тобиас, только что вернувшиеся с работы.

— Как ты разговариваешь с бабушкой! — возмутилась Эйлин. Северус обернулся к родителям.

— Ужин сегодня будет? Или ты снова «зачитаешься интереснейшей книгой и забудешь обо всем на свете»? — Северус очень похоже спародировал одно из привычных оправданий Эйлин, и это было бы даже забавно, если бы не произносилось с таким ледяным сарказмом.

— Прекрати хамить! — вступился за женщин Тобиас.

— А то что? Выпорешь меня? — и прежде чем кто-нибудь успел напомнить, что Тобиас ни разу в жизни не поднимал на сына руку, Северус продолжил: — Ну ещё бы, ведь магией ты не владеешь!

Это был удар ниже пояса. Тобиас был сквибом, и семья всегда тактично обходила эту болезненную тему. Никто не нашелся, что ответить.

Томазина Воль де Морт отодвинулась от каминной трубы и бесшумно взлетела с крыши Снейпов. Она была очень довольна. Занятный мальчуган, и осколки зеркала сработали как нельзя лучше! Пожалуй, через некоторое время она снова наведается в этот городишко.

* * *

С того странного вечера характер Северуса испортился до неузнаваемости. Он повадился передразнивать всех окружающих — не только друзей и одноклассников, но и преподавателей в школе. Но получалось настолько остроумно, что ему все сходило с рук. Он выбросил из подвала клубни георгин, выкопанные на зиму — "нечего в доме грязь разводить". У него непонятно откуда взялись книги по темной магии — бабушка только вздыхала и качала головой. Лили не верилось, что ее лучший друг мог так внезапно измениться. Как-то раз Лили попыталась исподтишка наколдовать на Северуса Финита Инкантатем, но вызвала только насмешки. Северус упорно потешался над ее девичьими радостями и горестями, презирал друзей и игнорировал все предложения. Но Селестина Снейп увядала на глазах, глядя на выходки внука. Лили не могла её бросить наедине с бедой и время от времени все равно продолжала заходить к Снейпам.

И однажды она застала Северуса собирающимся в дальнюю дорогу. Никого из взрослых, в том числе и бабушки, не было дома, а Снейп бросал в большой рюкзак одежду, обувь, волшебную палочку, зубную щётку… Лили почувствовала слабость в коленях. Похоже, ее бывший товарищ шел не в библиотеку и не за хлебом!

— Куда это ты навострил лыжи?

— Я бы попросил тебя не совать нос в чужие дела, но ты вряд ли поймёшь, с твоей-то бестактностью. Поэтому я удовлетворю твое любопытство. Я встретил потрясающую волшебницу. И уезжаю с ней в далёкие края, в ее замок. Буду осваивать новые области магии, о которых в этом городишке и не слышали!

Северус застегнул рюкзак, надел теплую куртку, шапку, крепкие ботинки.

— Но ты не можешь так с нами поступить! — закричала Лили. — А что скажут твои мама и папа — ты с ними посоветовался? А бабушка? — Лили отчаянно искала все новые аргументы, понимая в душе, что все бесполезно. — А как же наша мечта, мы ведь хотели поехать учиться в Лондон, ты — на химика, а я…

— Я не нуждаюсь в советах грязнокровки, — отрезал Северус, закинул на плечо рюкзак и хлопнул дверью.

Разрываясь между обидой и злостью, Лили сморгнула слезы. Нет, ее Северус никогда бы такое не сказал! Да он же околдован! Лили рванула дверь на себя, ее обдала волна холодного воздуха. Она хотела было запустить Снейпу в спину очередную бесполезную Финиту, сунула руку в карман и только после этого вспомнила, что оставила палочку в надёжном месте — дома, под подушкой.

Под ботинками Северуса скрипел свежий снег. Он остановился посреди двора, откуда ни возьмись налетел снежный вихрь, оторвал Северуса от земли, поднял выше крыш и, наконец, за облака.

Холод проникал в комнату, под одежду, в сердце.

* * *

Как во сне Лили продолжала ходить в школу, общаться, делать свою часть работы по дому. Оскорбление, нанесенное Снейпом, было слишком глубоким. Большинство знакомых восприняли его уход из дома как должное. «Парнишка далеко пойдет, с его-то амбициями!» «Ничего страшного! Пусть хлебнет взрослой жизни — сам пробежит домой, поджав хвост!» «Да чего же безответственная пошла молодежь! Вот я в его годы…» «Твой драгоценный Северус всегда был таким мерзким!» Лили тоже пыталась делать вид, что ничего особенного не случилось. Стоило кому-то упомянуть Северуса, память услужливо подкидывала их злосчастный последний разговор, снова и снова в ушах звучали те же жестокие слова — «не лезь не в свое дело», «грязнокровка», «не нуждаюсь в твоих советах». Изредка Лили встречала на улице миссис Снейп, ещё более бледную и замкнутую, чем раньше, или мистера Снейпа, враз поседевшего. Но общаться с ними было слишком тяжело, и Лили ограничивалась приветствиями.

Постепенно свежие болезненные воспоминания уступали место мыслям о прошлом. Лили очень не хватало прежнего Северуса — верного друга, добросердечного и общительного, неистощимого на выдумки, — такого, каким он был до этой зимы. И однажды Лили решилась зайти к бабушке Снейп. Хватит вариться в собственном соку и лелеять свою обиду. Она всё расскажет, они вместе обругают этого паршивца, а потом, может, бабушка объяснит, как жить дальше!

Селестина Снейп совсем не удивилась гостье — будто они только вчера расстались. Перед ней на маленькой спиртовке грелся котел, над ним поднимался зелёный пар.

— Заходи, деточка, ты как раз вовремя. Может, сегодня он покажет что-то новое.

Лили подошла ближе, с любопытством уставилась в котел. Поверхность зелья успокоилась, стала зеркально-гладкой — и на ней вдруг появился Северус. Холодный, бесстрастный взгляд, казалось, проникал в самое сердце — и не видел ничего, достойного интереса или симпатии. Отражение Северуса подняло бледную руку над своим котлом и добавило в него две капли тёмной жидкости. Изображение помутнело, потом снова прояснилось.

— Не туда смотришь! — заволновалась бабушка. — Вокруг него смотри! Что это — хрусталь?

Вокруг Северуса поблескивало и переливалось что-то бело-серебристое. Слева от него уходила вверх бледно-голубая колонна. Северус опустил в свой котел черпак, изображение зарябило и исчезло.

— Где это он?

Селестина Снейп направила узловатую руку с палочкой в сторону книжных полок. В ответ на ее Акцио прилетел толстый том "Самые знаменитые дворцы и особняки Магической Британии". Лили азартно ухватилась за книгу. Бабушка безвольно опустила руки на колени, тяжело вздохнула.

— Все это бесполезно. Я ведь ещё тогда пыталась снять с него порчу — и не нашла ничего... Охохо... То, что он далеко от дома — это полбеды, а вот то, что сердце у него ледяное!.. Что же делать с таким упрямым мальчишкой...

При виде бабушкиной беспомощности у Лили вмиг пропала охота рассказывать о ссоре.

— Не расстраивайтесь, бабушка, — замурлыкала она, чувствуя себя хитроумнее Ровены Равенкло. — Давайте попробуем понять, где Северус сейчас. Отправим ему письмо, глядишь, он и образумится.

Книгу Лили умыкнула с собой — "почитать перед сном". Черкать в старинном томе карандашом было жалко, и она решила наделать закладок. Лили решила, что в зданиях, где хозяйничали маглы, сложнее будет соблюсти статут секретности, значит, маловероятно, что Северус и его "потрясающая женщина" работают в одном из них. Красные закладки значили "не стоит и соваться" и появлялись рядом с дворцами, переданными магловскому правительству и переделанными в музеи — Тауэром, Бодиамом, замком Лидс, Виндзором... Зелёными же Лили отмечала замки, которые казались ей перспективными для поисков. Остальные Эвансы давно заснули, когда Лили тихим "Акцио" призвала карту магической Британии из книжного шкафа. Вскоре у нее был готов маршрут поездки, составленный с таким расчетом, чтобы можно было добраться до всех нужных замков поездом — аппарировать Лили не умела. Остаток ночи ушел на то, чтобы собрать вещи в дорогу. Весь последний год Лили откладывала деньги — мечтала купить собаку. Да не любую, а йоркширского терьера с родословной. Лили достала свои накопления из тайничка в платяном шкафу и переложила во внутренний карман куртки. Написала записку для родителей и крадучись вышла из дома.

Прошло несколько дней. В трёх дворцах Лили повезло — хозяева приняли ее довольно вежливо и объяснили, что ничего не знают о парне по имени Северус Снейп. С чего Лили взяла, что они говорят правду, она не смогла бы объяснить. Но у нее было внутреннее ощущение, что волшебники не врут. На очереди был Нотт-хаус. Лили добралась на поезде до ближайшего магловского городка, потом, сверяясь картой, прошла четыре мили. Показалось поместье Нотт. Почему-то появилось неясное чувство страха, но Лили пыталась не поддаваться. Она просто позовет хозяев и спросит, ну что тут такого, не съедят же ее! Она подошла к литым чугунным воротам. Никого не было видно. Лили окликнула хозяев, но никто не отозвался.

— Аллохомора!

Ограда и ворота слабо засветились, и Лили отбросило на несколько ярдов — сработал защитный контур здания.

— Эй! Мне только спросить! Я ищу своего друга!

Тишина.

— Аллохомора!

И тогда защитный контур сработал в полную силу. Принудительная аппарация вышвырнула незваную гостью на какую-то незнакомую поляну. От удара о землю Лили потеряла сознание.

Очнулась она в маленькой уютной комнате. Перед глазами все плыло, готова кружилась. Лили со стоном сжала виски.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Над Лили склонилось круглое морщинистое лицо. Седые кудряшки покрывал чепец с белой оборкой, светлые глаза тревожно смотрели сквозь круглые очки.

Лили попыталась сесть. Добрая старушка сунула ей в руки чашку ароматного травяного чая, подложила за спину подушку и объяснила, что нашла Лили без сознания у самых ворот своего сада. Лили в ответ рассказала про Северуса, про их дружбу, совместное детство, даже про лилии в садике Снейпов. Потом про уход Северуса из дома и свои приключения. Старушка ахала, удивлялась и возмущалась, не забывая будто невзначай расспрашивать, где Лили обучалась, кто ее родители, откуда она знает о магии. Наконец старушка — звали ее Помона Спраут — предложила Лили погостить у нее несколько дней, пока та не оправится от принудительной аппарации. Лили отказалась — ей нужно было спешить. И так уже потеряла зимой кучу времени, пока обижалась на Северуса, теперь каждый день дорог!

— Очень жаль, милая. Обливиэйт. Морфеус.

Право же, Помона Спраут не желала ничего плохого. Она была гербологом и давно мечтала о толковой юной помощнице. Но молодые ведьмы не хотели селиться в какой-то глуши и посвящать себя уходу за огромным волшебным садом — прополка на завтрак, заклинания от вредителей на обед, заготовка растительного сырья на ужин, а из развлечений — вязание и чтение вслух по вечерам. Спраут расценила падение незнакомой девушки у ее ворот как подарок судьбы. Она собиралась беречь помощницу как зеницу ока. Спраут точно знала, что юным девицам не к лицу шастать по всей стране, гоняясь за мальчиками, которые этого совсем не заслуживают. Девушки должны быть нежными, пассивными, недоступными. Ох уж эта современная молодежь! Счастье, что эта Лили вовремя встретила на своем пути нужного человека. Старая Помона Спраут хорошо знала жизнь, собственную репутацию сберегла и Лили удержит от рокового шага. И наконец будет кому помочь с уходом за мандрагорами и тентакулами!

Пока на Лили действовал Морфеус, Спраут вперевалку заторопилась в сад. Она заставила все лилии спрятаться под землю. Ни к чему деточке эти цветы, воспоминания могут ее разволновать.

Когда Лили проснулась, она ничего не помнила. Спраут стала называть ее Дэйзи*, и Лили верила, что это ее настоящее имя. Она послушно травила гномов, угощала лечурок, полола, рыхлила, пересаживала. Особенно она любила работать с цветами. У всех этих георгин, ирисов, жасмина, роз была очень яркая индивидуальность — совсем как у людей! Лили очень нравились петунии — и белые, и бархатно-фиолетовые, и розовые, и пестрые, но в то же время они вызывали странную грусть, будто она что-то потеряла, но что? В сад Помоны Спраут люди не приходили — заказчики присылали деньги с совами и тем же способом забирали нужные ингредиенты. Лишь за самыми объемными заказами присылали домовых эльфов. Никто не нарушал уединения волшебниц. Лили честно пыталась научиться вязать и безропотно слушала рассуждения Спраут о хозяйстве, о подругах ее молодости, о том, как должна себя вести порядочная волшебница. Прошлое полностью стёрлось из памяти Лили. Спраут убедила девушку, что та живет у нее с самого рождения и никогда не знала никакой другой жизни, кроме как ухаживать за садом.

Как-то раз Спраут отправилась рассаживать тентакулы, попросив Лили заняться уборкой. Лили покорно согласилась. Раньше она не любила уборку, но совсем не помнила об этом. Сейчас у неё не бывало ярких эмоций — ни острой радости, ни безудержного горя, ни обиды. Все чувства были вполсилы. Лили убрала несколько паутинок с абажура лампы, потом принялась повторять "Эванеско пыль". Розовые шторы с занавесками из тонкого кружева, вязаные салфеточки на полированном столе, диван с бахромой и массой подушечек, несколько прелестных ковриков на полу — и все это собирало пыль и должно было содержаться в безупречном порядке. Декоративная тарелка в простенке между окнами потускнела. "Эванеско грязь" на нее не подействовало, придется делать по-магловски. Лили подошла ближе и сняла тарелку со стены. По ее краю шел узор из розовых роз и каких-то белых цветов с острыми лепестками... Какие странные цветы, что-то знакомое, но в саду госпожи Спраут таких точно нет...

Воспоминание захлестнуло Лили, точно океанская волна, обрушилось на нее множеством звуков, запахов, ощущений. Яркое солнце, но от реки дует прохладный ветер. Из-за кривоватого забора зовёт звонкий голос: "Се-е-ев! Ли-ли-и-и! Долго вы ещё?" И другой голос, привычный с детства, хрипловатый: "Ну и зачем ты сунула в нее нос? Знаешь же, тигровые всегда пачкаются. Ты вся в пыльце!" Черноволосый мальчик, похожий на встрепанного вороненка, поднимает руку к ее лицу...

Лили очнулась от стука двери — это госпожа Спраут закончила работу в саду.

— Милая, достань, пожалуйста, эклеры и сахарницу, пора выпить чайку...

— Это все неправда.

— Что неправда — чай или сладкое? — спокойно улыбнулась Спраут.

— Мое место не здесь. У меня другое имя, другая семья, у меня друг в беде!..

Помона Спраут не спеша сняла с пухлых рук рабочие перчатки и достала из кармана палочку.

— Обли...

И Лили вдруг резко поняла, куда делись ее воспоминания. Она швырнула на пол тарелку и тоже схватилась за палочку.

— Протего! — отчаянно выкрикнула Лили и успела первой. Это заклинание ей давным-давно показал Сев — они с Мальсибером поссорились, и Сев отрабатывал защиту с помощью Лили, заодно и ее научил.

— Что ты творишь, Дэйзи? Тебе нехорошо? Успокойся, моя милая, давай всё обсудим...

— Меня зовут не Дэйзи! Отдайте, пожалуйста, мои вещи!

Разгоревшийся спор был тяжёлым для обеих. Маленький рюкзак Лили с одеждой, а главное — с картой и книгой бабушки Снейп, госпожа Спраут спрятала в каком-то тайнике и отказалась отдавать. Акцио на рюкзак не сработало. Спраут давила на жалость и чувство долга, умасливала, обвиняла в неблагодарности. Лили упрашивала отдать ее вещи. Но когда Спраут заявила, что Лили "следует оставить эти глупости", та окончательно разозлилась. Это Северус-то — "глупости"? Бросив пререкаться, Лили решительно направилась к парадной двери.

— Не пущу! — Спраут растопырила руки, не пуская Лили в крохотную прихожую. Там на гвозде висела ее мантия, а на узорчатом половике стояла уличная обувь. — Без ботинок не уйдешь!

— Босиком уйду! — огрызнулась Лили и тут же выполнила угрозу — прямо в чулках, в которых ходила по дому, побежала ко второму выходу.

*daisy — маргаритка

Сад госпожи Спраут был зачарован на вечное лето, но снаружи давно пожелтели листья, лил холодный дождь. Лили кое-как трансфигурировала из хвороста пару деревянных башмаков, из передника с кружевной оборкой — зонт. Но тонкая блузка никак не хотела превращаться в куртку. Вздыхая и ругаясь по-магловски, Лили ковыляла по осеннему лесу и то и дело согревалась с помощью чар.

На ее счастье, вскоре лес поредел, показалась деревня, а в ней обнаружился постоялый двор. Удалось договориться с хозяевами, что за помощь с глажкой белья и приготовлением пищи Лили накормят ужином и разрешат бесплатно переночевать. Ещё удачнее было то, что ее просветили насчёт хозяина Нотт-хауса. Выяснилось, что единственный Нотт, оставшийся в живых — жуткий нелюдим, и никаких "потрясающих женщин", а также их учеников в замке нет и не было.

Ночью, вытянувшись на тонком матрасе, Лили думала, куда двигаться дальше. Карта Великобритании с нацарапанным на ней примерным маршрутом осталась у Спраут, но это было неважно. Волшебница она или кто? Дальше Лили планировала посетить Малфой-мэнор, потом резиденцию Краучей, ещё был какой-то крупный замок в Шотландии... Где же ещё были такие бело-серебристые интерьеры, как в том видении в бабушкином котле?

Ничего. Она будет спрашивать всех подряд и в конце концов найдет Северуса. Мир не без добрых людей. Ей обязательно помо... И Лили заснула.

Лили бодро и довольно быстро двигалась по осеннему лесу на север. Хозяин постоялого двора, бурча и ворча, отдал ей свою старую мантию. Выглядела она некрасиво — слишком длинная и широкая, с обтрепанными рукавами и бахромой на подоле. Зато эта мантия была зачарована от холода, сырости и ветра и защищала от непогоды не хуже магловской штормовки. Хозяйка же, провожая Лили, завернула для нее несколько сэндвичей, увесистый кусок сыра и свежий каравай.

Пройдя несколько миль, Лили остановилась на привал. Трансфигурация — и кусок коры превратился в кривую, толстостенную деревянную чашку. Агуаменти и несколько Кальдор, а затем Акцио — и у нее появился кипяток, подкрашенный ягодами брусники. Сойдёт за чай. Лили устроилась на толстом стволе поваленного дерева и с аппетитом вонзила зубы в сэндвич.

На дерево напротив нее уселись два ворона — крупные, иссиня-черные, с клювами почти орлиных размеров. За время пути по лесу Лили постоянно встречала животных. То лисий хвост мелькнёт, то мышка прошуршит по палым листьям, то послышится стук дятла. Первое время ей, городской, они были в диковинку, потом привыкла. Но эти вороны смотрели на нее с каким-то исследовательским интересом.

— Совсем как Сев, — пробормотала Лили и бросила им корку хлеба. Еду следовало бы беречь, но ей очень хотелось посмотреть, как эти высокомерные птицы снизойдут до ее угощения.

— Кар-р. Пр-редпочитаю охотиться, — гортанным голосом прокаркал более крупный ворон.

Лили сморгнула.

— Кажется, не зря госпожа Спраут не хотела меня отпускать...

Вороны хрипло рассмеялись.

— Вы и правда разговариваете? Мне не показалось?

— Вы находитесь на земле благор-родных Малфоев, мисс. Здесь все животные р-разговар-ривают.

Ворона звали Корвином, а его подругу — Каро. Оба оказались весьма словоохотливыми. Они рассказали Лили об охотничьих угодьях Малфоев, о поместье, о том, что совсем недавно там появился новый управляющий. Он явился откуда-то издалека, был бедно одет, но так поразил Люциуса Малфоя своим умом и знанием жизни, что тот нанял именно его, отказав десятку других претендентов.

— А каков он из себя, этот приезжий?

— Очень хор-рош собой, — прокаркала Каро. — По кр-райней мер-ре, для человека. Темные длинные волосы, нос — не меньше, чем наши клювы, а пальцы длинные, цепкие, пр-рямо как когти! Не то что хозяева, те оба бледные, бесцветные — как домашние гуси, пр-раво слово! А какой у него кр-расивый голос!

— А сколько ему лет?

— Мы не очень хор-рошо опр-ределяем возр-раст людей, — замялась Каро. — Не птенец, но и не сказать, что стар-р, как леший.

— Примерно как я?

— Ну... да, пример-рно такой.

— А хозяева — их, значит, несколько? А есть ли в поместье волшебницы?

— А как же, госпожа Нар-рцисса! Очар-ровательная леди, и ведьма сильная!

— Потрясающая? — ревниво спросила Лили.

Корвин взмахнул широким крылом:

— Можно и так сказать.

— Ваш управляющий — это Сев! — убеждённо заявила Лили. — Это мой друг, я его повсюду ищу! — и она поделилась с воронами своей историей.

— Вас не пустят внутр-рь, мисс, — осадил ее Корвин. — Чужакам нет хода в Малфой-мэнор-р. Только с р-разр-решения хозяина. А он не пойдет в лес, чтобы встр-ретиться с вами.

— Да мне и не нужно беспокоить хозяина, мне бы только Сева увидеть!

Корвин молча расправил крылья, сложил их и уселся на ветке поудобнее. Черные глаза-бусины смотрели на Лили с пугающей проницательностью.

— Есть ведь какой-то способ попасть внутрь без разрешения, правда?

— Мы поможем, — решительно прокаркала Каро. — Я всегда на стор-роне любви.

К закату Лили была уже у ворот Малфой-мэнора и пряталась за деревьями, ожидая наступления темноты.

Когда окончательно стемнело, заморосил мелкий дождь. Рука с волшебной палочкой моментально замёрзла. Лили снова и снова старательно повторяла за Каро длинное латинское заклинание. Мешал вороний акцент, но с пятнадцатого раза у нее получилось, и кованые створки распахнулись. По совету воронов Лили не стала зажигать Люмос. Чуть ли не на ощупь она пересекла парк. В темноте смутно белел громадный особняк, виднелись силуэты более мелких зданий. Лили ориентировалась на голос Корвина, который покаркивал из темноты: "Не сюда, это семейный склеп", "Дальше, это конюшни". Конюшни Малфоев Лили миновала с опаской — так злобно фыркали и ржали лошади. Лили вспомнила байки бабушки Снейп о черных хищных конях, похожих на скелеты, задержала дыхание и проскочила мимо конюшен на цыпочках.

Наконец Лили и вороны добрались до флигеля управляющего. К их разочарованию, ни одно из заклинаний, известных воронам, к двери не подошло. Аллохомора тоже не помогла.

— Не р-расстр-раивайтесь, — попытался Корвин ее подбодрить.

— Он же выйдет р-рано или поздно, — вторила Каро.

Лили устало опустилась прямо на мокрое крыльцо. Можно и утра дождаться, ничего страшного. Подумаешь, дождь по-прежнему уныло сыплется с темного неба. Подумаешь, мутно-белый призрак летит от господского дома, подвывая и постанывая...

Сама не зная, зачем это делает, Лили поднялась на ноги и взялась за ручку двери.

— Я пришла с миром, — мягко проговорила она. — Это очень важно. Впусти меня.

Лили представила как можно ярче, будто дверь — живое доброжелательное существо. Она подробно воображала, как язычок замка втягивается, массивная дверь легко поворачивается на петлях, а в замочной скважине прячется улыбка.

Дверь негромко заскрипела и медленно отворилась.

Лили, уже не таясь, зажгла Люмос, быстро миновала темную комнату со столом и диваном, обнаружила дверь в спальню. Защитных чар на ней не было. В узкой белой постели спиной к ней спал человек. Его темные волосы были собраны в хвост, Северус всегда так делал на ночь...

— Сев! — громко обрадовалась Лили. Но Северус не просыпался, и она потрясла его за плечо.

Спящий моментально подскочил на постели, выхватил из-под подушки палочку и угрожающе направил ее на Лили.

Нет, вороны не солгали ни единым словом, разве что с возрастом управляющего немного промахнулись. Волшебник был молод, темноволос и носат. Но на этом сходство с Северусом заканчивалось. Незнакомец был старше Лили и Северуса — лет двадцать пять, не меньше. Нос не такой острый, как у Северуса, злые светлые глаза, левую бровь пересекает шрам. Только сейчас Лили осознала неловкость ситуации — она вломилась посреди ночи в спальню чужого мужчины, да ещё хватала его руками! Пока она колебалась, что сказать — "извините, это просто недоразумение" или все же "чтоб ты провалился, мне нужен совсем не ты!" — управляющий Малфоев действовал быстро. Пара незнакомых заклятий — и из рук Лили вылетела палочка, а невесть откуда взявшаяся веревка крепко связала ей руки, оставив свободными ноги.

— Пошли. Поживее! Я не собираюсь тебя левитировать! — незнакомый акцент с твёрдыми согласными резанул слух.

Выйдя из ступора, Лили попыталась сбежать из флигеля в ту сторону, откуда пришла. Но управляющий повторил Инкарцеро, и магическая веревка спутала Лили ноги. В темноте слышалось хлопанье крыльев. Левитировать Лили все же пришлось. Управляющий доставил пленницу до особняка хозяев, небрежно опустил на паркет в холле. Их окружили ушастые, мохнатые, довольно уродливые существа, одетые в какое-то рваньё. Одного из них управляющий отправил за хозяином — мол, произошла внештатная ситуация. Лили вертела головой во все стороны, насколько позволяла ее поза. Лепнина на потолке была хороша, и мраморные колонны тоже, и стеновые панели из темного дерева — но бабушкин котел показывал Северуса совсем не здесь! Хотя с другой стороны, не в холле же он варил свое зелье?

Явился хозяин — недовольный длинноволосый блондин, за ним хозяйка — хрупкая, бледная, с брезгливым выражением лица. У обоих из-под мантий виднелись ночные рубашки. Управляющий коротко извинился и доложил, что бродяжка-ведьма непонятным образом проникла на территорию поместья, и теперь следует разобраться, не из авроров ли она.

— Ты кто такая? — брезгливо вопросил Малфой.

— Лили Эванс! — непринужденно представилась Лили. И, подумав, добавила: — Из Коукворта!

— Очаровательно! Это, должно быть, магловская деревня?

— Вообще-то это город! У нас есть ткацкая фабрика, и три школы, и...

— Это меня меньше всего интересует, — оборвал Малфой. — Как ты посмела явиться в Малфой-мэнор без приглашения?

Лили честно рассказала о Северусе и его исчезновении и стала уверять, что не хотела ничего плохого.

— Бред какой-то, — поморщилась миссис Малфой. — Ты в своем уме — лезть в старинные поместья?

— Что значит — "заклинанию научили вороны"? — возмутился Малфой. — Завтра же перетравлю все здешнее зверьё!

— Дорогой, но Малфой-мэнор славится магической фауной! — защебетала миссис Малфой. — В этих угодьях охотились десять поколений твоих предков! Сохранить животный мир в первозданном виде — это вопрос нашей репутации!

"Вот ведь хитрая лиса!" — восхитилась про себя Лили. Кажется, за во́ронов можно не волноваться.

— А твой флигель, Антонин! Возмутительное легкомыслие! Не заставляй меня пожалеть, что я тебя нанял!

— На моей родине эту защиту считают одной из лучших! — возразил управляющий. — Думаю, дело не в словах грязнокровки, а в ней самой!

— То есть на воротах и на всех зданиях мощные заклинания, — с обманчивой мягкостью тянул Малфой, — я тешу себя иллюзией, что мы в безопасности, и вдруг является вот это, в обносках, в мерзких башмаках, — хозяин указал на Лили, — и с лёгкостью обходит всю защиту?!

Почему-то больше всего Лили обиделась за башмаки.

— Сами бы попробовали сделать обувь из деревяшки! Я в первый раз пыталась трансфигурировать ботинки!

— В твоем-то возрасте — и впервые? Кто учил тебя магии?

Лили подробно рассказала о бабушке Снейп. Волшебники переглянулись.

— Врёт? — предположил Антонин.

— Такое нарочно не придумаешь, — возразил Малфой. — Снейпы всегда были очень экстравагантными. И скрылись именно в магловском городе, когда у них родился сквиб. Нет, грязнокровка не лжет. У меня, знаешь ли, чутьё на искренность.

— Да, дорогой, — промурлыкала миссис Малфой, нежно коснувшись руки мужа. — Никто не разбирается во лжи, полуправде, недомолвках и увертках так хорошо, как ты.

— А мальчишку, судя по всему, забрала Снежная королева, — предположил Антонин.

— Боюсь, что ты прав, — погрустнела миссис Малфой.

— То есть ты вообразила, что талантливый ученик Снежной Королевы, потомок Снейпов и Принцев, нуждается в помощи грязнокровки? — презрительно протянул Малфой, обращаясь к Лили. До чего же противно звучал его высокий манерный голос!

— А что, у талантливых не бывает проблем? — заявила в ответ Лили. — Вы бы видели, как он изменился! Это ненормально, неправильно!

— Достаточно. Ты меня утомила. Добби!

Один из мохнатых ушастиков с поклоном материализовался рядом с волшебниками.

— Эту ведьму — в северную башню. Хорошо кормить, глаз не спускать. Она станет прекрасным подарком для Снежной королевы, не правда ли, Нарцисса? Госпожу интересуют все необычные магические создания... даже грязнокровки. Антонин, ты пойдешь со мной — нужно обновить защитные заклинания. Ложись спать, дорогая, это надолго.

Помещение, в которое эльф отвёл Лили, скорее походило на комнату для гостей, чем на камеру. Радости от этого было немного — палочку ей так и не отдали. Темнота сгущалась по углам, под высоким потолком, а за окном был и вовсе непроглядный мрак. Лили уселась на кровать и задумчиво уставилась на колеблющийся огонек свечи. Вот, значит, как — эти волшебники уверены, что Снейп сбежал к Снежной королеве! И, пожалуй, они правы — она прекрасно подходит на роль "потрясающей волшебницы"! Тогда надо радоваться, что к Снежной королеве отправят и Лили! Но вот появиться там в качестве пленницы, без палочки ее совсем не устраивает! Как же быть?

Под утро Лили забылась тяжёлым сном. Весь следующий день она провела в раздумьях, как бы сбежать. Дверь ее комнаты была заперта, от окна до земли было не менее двенадцати метров. Домовики то и дело появлялись из ниоткуда, предлагали очередное блюдо, спрашивали, не угодно ли "госпоже грязнокровке" чего-нибудь ещё. При этом "госпоже грязнокровке" отказали и в прогулке, и в столовом ноже, и в зеркале, а дорожную мантию отобрали под предлогом стирки. К концу дня у Лили рябило в глазах от их грустных глаз и больших ушей, а бесконечные извинения порядком надоели.

Поздним вечером к Лили пришла миссис Малфой. Бледно-голубое закрытое платье идеально сидело на тонкой фигуре, блеклые волосы были гладко причесаны, на узкой руке сверкало кольцо с бриллиантом. Лили не ждала от этой бледной моли ничего хорошего, но та вдруг протянула ей отобранную накануне волшебную палочку.

— Люциус уехал на всю ночь, это твой шанс. Надеюсь, у тебя хватит ума им воспользоваться. Возвращайся в свой городишко и сиди там тише воды, ниже травы. Я дам тебе лошадь и открою ворота.

— Вы очень любезны, — Лили лихорадочно соображала, что же стоит за этой неожиданной щедростью. Сев бы решил, что здесь какой-то подвох! — Но господин Малфой, должно быть, рассердится?

— Всем известно, что грязнокровки очень коварны, — светски улыбнулась Нарцисса. — Я расскажу, что ты выбила дверь в своих покоях с помощью стихийной магии. Потом связала меня, забрала свою палочку и сбежала.

Лили потрясённо уставилась на Нарциссу. Она это серьезно?

— Ты, кажется, нарочно тянешь время? — занервничала Нарцисса. — На твоём месте я бы поторапливалась!

— А зачем вам это? — недоверчиво спросила Лили. — Почему вы решили помочь мне?

— Люциус собирается подарить тебя Снежной королеве. Сделать ей приятное, укрепить отношения и так далее. А я не желаю, чтобы он их укреплял! Хочу, чтобы она вообще забыла о существовании нашей семьи! Чтоб не думала о Малфоях ни хорошо, ни плохо — вообще ничего! Она увлечена опасными экспериментами в области... — Нарцисса сама себя оборвала: — Тебе ни к чему это знать. Поэтому возвращайся домой, целее будешь!

— Вы очень добры, — повторила Лили, на этот раз искренне. — Но я вернусь домой только с Севом. Вы знаете, где живёт Снежная королева?

— Вот ведь твердолобая, — устало вздохнула Нарцисса. — Говорят же тебе — она опасна! Даже если отвлечься от того, что бегать за молодым человеком — это дурной тон! А впрочем... — она сощурила бесцветные глаза и напряженно уставилась на Лили в упор, словно решая сложную задачу со множеством неизвестных. — Делай что хочешь, только подальше от Малфой-мэнора. Не хочу, чтоб ты имела хоть малейшее отношение к нашей семье! Пойдем со мной, дам тебе ещё кое-что в дорогу.

Спальня Малфоев была обставлена не в пример роскошнее, чем комната Лили.

Нарцисса направила палочку в сторону громадного платяного шкафа из черного дерева. Дверцы распахнулись, оттуда плавно вылетела серебристо-серая шуба и мягко опустилась на широкую кровать.

— Надевай. И это тоже. И вот это, — за шубой последовала светло-серая меховая шапочка, жемчужно-серые вышитые перчатки, теплые сапоги цвета "пепел розы".

— Простите, но я бы хотела мантию, в которой пришла.

— Ничем не могу помочь — домовики пустили её на тряпки, — заявила Нарцисса без малейшего раскаяния. Лили взяла шубу в руки. Интересно, как это произведение искусства будет греть? И где у нее застёжки?

Пока Лили возилась с шубой, Нарцисса присела к резному деревянному столику и принялась быстро писать.

— Как, ты ещё не одета? Снежная королева живёт где-то на Крайнем севере, подробностей не знаю. Когда доберешься до Суиндона, найди там Реджинальда Бекинсейла — это мой портной...

— Кто?.. — Лили, не сдержавшись, рассмеялась. — Вы считаете, что я должна явиться к Снежной королеве при полном параде?

Нарцисса поджала и без того тонкие губы.

— ...а кроме того, он мой помощник по особым поручениям. Передай Бекинсейлу это письмо, и он переправит тебя через море, до норвежского берега. Дальше будешь добираться сама, он понадобится мне здесь. Теперь поклянись молчать о том, что я помогла тебе по доброй воле.

Лили повторила за миссис Малфой слова магического обета.

— Вот и славно, — довольно улыбнулась та. — Теперь даже если захочешь — не сможешь рассказать. А письмо самоуничтожится, как только Бекинсейл его прочтёт. Ты оделась наконец? Теперь — в конюшни. Ты хотя бы ездить верхом умеешь?

— Нет.

— И зачем я спрашиваю, — вздохнула Нарцисса. — Магловское воспитание ещё никому не шло на пользу. Я дам тебе самого смирного келпи.

— Спасибо, — растроганно проговорила Лили и крепко обняла миссис Малфой. — Вы такая добрая!

Та мягко высвободилась.

— Твоя восторженность неуместна. Но тем не менее благодарю за комплимент.

Нарцисса улыбнулась, но улыбка получилась холодной.

Сначала Лили побаивалась келпи — все же лошади-оборотни слыли опасными. Но благодаря волшебной уздечке, полученной от Нарциссы Малфой, конь слушался идеально — бежал ровно, с маршрута не сбивался, в воду не рвался. Он домчал Лили до Суиндона незадолго до рассвета, и в темноте никто не видел неумелую наездницу.

Бекинсейл оказался сухощавым стариком с каменно-спокойным лицом. Он нимало не удивился раннему визиту незнакомой девушки. Старик хлопком в ладоши вызвал домовика, передал ему уздечку келпи и приказал вернуть коня госпоже Малфой. Домовик подпрыгнул, обхватил келпи за шею, и оба исчезли. Потом Бекинсейл прочитал письмо, но на его лице так и не появилось никаких эмоций — даже когда пергамент загорелся прямо у него в руках. Когда письмо сгорело, старик пригласил Лили пройти на задний двор. Там оказался спущенный воздушный шар, скрытый под чарами отвлечения внимания. Бекинсейл зажёг горелку с помощью Инсендио, и шар — блестящий, серебристо-зеленый — начал понемногу приобретать форму.

— Он резиновый?

— Из шкуры левиафана, — пояснил старик.

Шар поднимался все выше, под ним показалась гондола. К удивлению Лили, она была двухуровневой: наверху — место для горелки и штурмана, внизу — маленькая закрытая кабина. Окна кабины были сделаны из множества мелких стекол в фигурных, как у витражей, рамах из незнакомого металла. К низу кабины были привязаны мешки с балластом. Сколько же все это весит!

— Он и правда сможет лететь? — засомневалась Лили.

— Это магия, мисс, — невозмутимо ответил Бекинсейл. Похоже, экстравагантные поручения хозяйки приучили его ничему не удивляться.

— Ну да, ну да. Мой друг тоже любит свинцовые дирижабли.

Но волшебник не понял шутки.

В кабине воздушного шара было прохладно, но очень уютно. Домовик Бекинсейла собрал Лили в дорогу множество всяких вкусностей, и сейчас она грызла шоколадную лягушку и любовалась видом сверху. Шар медленно проплывал над оживленными городами, уютными деревеньками, мокрыми черными рощами. Кое-где уже лежал снег. Лили больше не жалела, что у миссис Малфой не нашлось под рукой частного самолёта с пилотом. Когда бы ещё ей удалось посмотреть на землю с высоты птичьего полета! А Северуса она все равно найдет!

Наверху ревела горелка, корзина слегка колебалась в полете. Должно быть, там наверху жуткий ветер!

К вечеру шар пересёк Северное море, показался заснеженный берег. Скоро старик выберет место для посадки и ссадит Лили на землю. Как бы уговорить его продолжить путь! Но Нарцисса велела Бекинсейлу тотчас же возвращаться, она-то платит помощнику золотом! А ей, Лили, и предложить-то нечего, у нее за душой только горячее желание да жалостливая история.

«Попробую поныть, вдруг получится, — решила наконец девушка. — Сев всегда говорил, что я везучая. А если откажет — невелика важность, пешком пойду!»

Внезапно в небе показалось несколько темных силуэтов на метлах. Замелькали вспышки заклинаний. Кабина затряслась, наклонилась — кажется, повредили одну из строп. Сверху раздался отчаянный крик.

— Мистер Бекинсейл! — крикнула Лили. — Вы целы?

Лили с ужасом увидела, как падающее тело промелькнуло перед самым окном.

Сверху доносились резкие голоса. Воздушный шар потерял управление и стремительно снижался.

Надо было внимательнее слушать, когда Северус вещал о приемах волшебной самообороны! А она только и знает, что Протего! Лили трясущимися руками наколдовала на себя защиту — за миг до того, как кабина грохнулась на землю, а сдувшийся воздушный шар накрыл ее сверху.

— Тащите это в лагерь, крышу укрепим!

Часть бандитов общалась на языке, которого Лили не знала, другие кричали по-английски.

— А кабину нам с сестрой!

— Никаких «нам», мы ее загоним, а бабло поделим!

Дверца кабины распахнулась, и один из бандитов просунул внутрь голову. Лицо заросло черной бородой до самых глаз, на голове была шляпа с рваными полями и пряжкой в виде черепа.

— Вот это сюрприз! — прорычал разбойник. На бородатом лице блеснули белые зубы. — Эй, посмотрите-ка, что внутри!

Огромная лапища грубо ухватила Лили повыше локтя и выволокла наружу. Ее встретил дикий рев десятка голосов, хохот, свист. Шайка волшебников в темных мантиях окружила бандита, держащего Лили.

— Ух ты, принцесса!

— Настоящая? Что у тебя под шубейкой?

С Лили сорвали шубу и шапку.

— Никакая я не принцесса! — как можно громче выкрикнула Лили, пытаясь перекрыть гвалт.

— Отдайте девчонку мне, будет греть меня по ночам!

— Нет, меня!

— А мне сапоги! — выкрикнул визгливый женский голос.

— Пусть работает на всех, пока не отощает, как мы!

Кто-то запустил в Лили Жалящее заклинание. Когда она вздрогнула, все захохотали.

— Проорались? — спокойно спросил другой женский голос, более низкий. — Хватит.

Наступила тишина. Волшебники расступились, и говорившая приблизилась к Лили. При виде этой разбойницы Лили захотелось перекреститься. Нечесаные черные лохмы спадали ведьме на плечи, горящий взгляд не предвещал ничего хорошего. Мантия была надорвана на плече, с виска по щеке стекала струйка крови.

— Англичанка, значит? Из чистокровных? Запросим за нее выкуп. Инкарцеро, — атаманша сделала сложный пасс палочкой, и Лили увидела татуировку в виде черепа на тыльной стороне ее руки. — Собирайте барахло — и в лагерь.

— Но я вовсе не...

— Силенсио.

Лагерь разбойников был разбит на поляне посреди леса. Волшебники, галдя и пререкаясь на двух языках, ввалились в небольшую хижину с дырявой крышей. Не успела Лили удивиться, как они собираются поместиться в таком тесном домишке, как ее тоже втолкнули внутрь, швырнули в угол и больше не обращали на нее внимания. Внутри хижина оказалась гораздо просторнее. Один из разбойников поджидал товарищей в лагере, и сейчас для них была готова горячая похлёбка. Не забыли и поделить бланманже, имбирный пудинг и яблочный пирог, которые домовик Бекинсейла дал Лили в дорогу. За ужином разбойники хвастались друг перед другом своей храбростью. Наевшись, они немного притихли.

— Давайте-ка напишем письмо, пока ещё трезвые, — приказала атаманша. — Рэб, бери перо, у тебя почерк хороший.

— Акцио перо! Акцио пергамент! — сказал высокий волшебник в черной бандане, с золотыми кольцами в ушах. Он казался бы красивым, если бы не нервный тик — судорожное подёргивание век. — Сколько просить, Белла?

— Сейчас прикинем.

Атаманша встала из-за стола, подошла к Лили и грубым рывком поставила ее на ноги.

— Откуда и куда ты летела? Кто твои родители?

Разбойница сняла с пояса длинный узкий нож и лезвием отвела от лица Лили рыжую прядку.

— Я...

Нож коснулся ее уха, потом плашмя прижался к шее.

— Не вздумай врать!

Почему-то в этот момент страх Лили сменился злостью. Она решительно посмотрела в темные глаза разбойницы.

— Я из самой простой семьи! Вам не дадут за меня и пенса! Посмотрите, какие у меня руки! Бывают такие у принцесс? — Лили подняла связанные в запястьях руки и показала волшебникам ладони. Обветренная красная шершавая кожа и обломанные ногти выглядели совсем не аристократично. — Вы хотели мои сапоги? — повернулась Лили ко второй разбойнице. — Берите, заодно посмотрите на мозоли на ногах! Да я пол-Англии пешком прошла! Я ищу своего друга!

Волшебники молча слушали, и Лили в очередной раз принялась рассказывать свою историю. Когда она описала, как ушла от старухи Спраут, чей-то пропитой голос просипел: "Молодец девчонка". Когда Лили закончила, атаманша развязала ее с помощью Фините Инкантатем. Для Лили освободили место у огня и дали миску и ложку. Густой мясной бульон с крупно накромсанными овощами после целого дня опасных приключений показался лучшей на свете едой. Утолив первый голод, Лили стала есть медленней, потом потянулась за хлебом и подняла голову.

И увидела вместо полузвериных рож человеческие лица. Задумчивые, любопытные, одобрительные взгляды. Толстяк в живописном рванье вытирал глаза.

— Беллатрикс, она ещё более чокнутая, чем ты! — заметил тот, кого называли Рэбом.

— Беллс, а ты пошла бы меня искать, если бы я исчез? — спросил чернобородый бандит.

— Тебя? Держи карман шире, Руди! Я ещё и приплачу той, которая тебя заберёт!

— Тогда развязывай кошель! — Руди встал и двинулся к двери. — Алекто, пойдём. Наша шайка будет работать к северу от этого леса, и не советую попадаться нам на глаза!

Алекто недоверчиво переводила взгляд с Руди на атаманшу и в итоге решилась — кивнула и тоже пошла к выходу.

— Сидеть! — рявкнула Беллатрикс. — Ступефай!

Алекто отлетела на несколько шагов, наткнулась на большой сундук и рухнула на пол.

— Руди, шуток не понимаешь?!

— То-то, — благодушно улыбнулся Руди и вернулся на свое место рядом с Беллатрикс, даже не подумав помогать Алекто.

— Снежная королева, значит, — задумчиво проговорил тощий, как скелет, волшебник со сломанным носом. — Лапландия, самый север... Ты не дойдешь.

Он налил в свою чарку мутной жидкости из пузатой бутылки, залпом выпил и сморщился.

— А может, кто-то из вас меня проводит? — рискнула Лили.

— Умишком повредилась? — возмутилась Беллатрикс. — Мы — разбойники, а не рыцарский орден!

— Узнают — засмеют, — согласился толстяк.

— А ведь у нас есть тот, кто отлично знает те места, — заметил одноглазый бандит.

Воцарилось молчание.

— И он худо-бедно владеет боевой магией.

— Без тебя знаю, Яксли, — отрезала атаманша. — Но ведь мы собирались вытянуть из него тайну анимагии! Вы же все хотели научиться оборачиваться! Как вы собираетесь скрываться от авроров в следующий раз? А догонять всадников? А грабить бургомистра?

— Да брось, Беллс. Я тебе другого анимага поймаю, невелика ценность, — пообещал Руди. — А девчонке нужен именно северный олень.

Наутро атаманша растолкала Лили чуть свет и отвела в тесный, грязный, темный сарай. При свете Люмоса стал виден лохматый низкорослый олень с ошейником на шее. Одна цепь вела от ошейника к стене, другие попарно сковывали ноги.

— Поттер, обернись, есть разговор.

Сегодня Беллатрикс причесалась, смыла кровь с лица и выглядела гораздо лучше, чем накануне. Но олень продолжал жаться к стене.

— Я верну тебе палочку и выпущу отсюда. Но при одном условии. Обернись.

Олень присел на задние ноги и съежился. Осыпалась длинная шерсть, втянулись рога, и олень обернулся в худого парня с растрепанными черными волосами и в круглых очках. Он молчал, но его пронзительный взгляд, казалось, вот-вот проделает в атаманше дыру.

— Это Лили. Доставишь ее до замка Снежной королевы целой и невредимой.

— Согласен, — прошептал Поттер.

Беллатрикс сняла с него цепи и вывела из сарая. Проводить их с Лили высыпала вся шайка. Лили вернули шубу и шапку, Поттеру вручили мешок с едой.

— Береги девчонку, — напутствовала анимага Беллатрикс. — Если с ней что случится — найду и пущу на колбасу!

Поттера передёрнуло.

— Зачем вы его запугиваете! Вы ведь в душе хорошая, меня не обманете, Белла! — Лили попыталась обнять атаманшу.

— Для тебя — Беллатрикс, — отрезала та и увернулась. — Это ещё что за нежности!

— Беллочка у нас очень застенчивая, — съязвил Рэб. — Обнимается только в темноте, пока никто не видит.

— Круцио!

Рэб, смеясь, выставил щит.

В лесу уже лежал глубокий снег, и анимагу приходилось идти первым, прокладывая путь. Это не мешало ему болтать без умолку, не обращая внимания на то, что во время переходов идущей позади Лили сложно его услышать. Оказалось, что его основная форма — вовсе не человек, а олень. Он был сыном вожака стада, принадлежавшего саамской семье. И, конечно же, звали его вовсе не Джеймсом. Это имя ему дала Беллатрикс в честь какого-то ее дальнего родственника — по ее словам, "настоящего оленя". Когда он назвал Лили свое настоящее имя — Кjører raskere enn en pil sparket fra en bue* — она так и не смогла его воспроизвести. Тот посмеялся над ее попытками и разрешил называть его Джимом. Трансформацию он осваивал самостоятельно, без наставников, по отрывочным знаниям, полученным от старой оленихи из чужого стада. Может быть, поэтому в человеческой форме Джеймс неважно видел. Пару лет назад он сбежал из дома, чтобы посмотреть мир. Саамы принимали его за норвежца, норвежцы — за финна, финны — за русского. Джеймс неспешно путешествовал по Скандинавии, ухаживал за девушками, иногда брался за временную работу. Но однажды нелёгкая занесла его в закусочную для волшебников. В шутку Джеймс назвался англичанином, и это привлекло внимание разбойников — братьев Лестрейнджей. Поймав его на вранье, они хотели было отлупить незадачливого шутника, он обернулся в оленя и пытался сбежать, но бандиты оказались быстрее. Следующие несколько месяцев он провел, отказываясь передавать бандитам секреты трансформации в животную форму ("Ну не понравились они мне!") и терпя издевательства от Беллатрикс ("Представляешь, она даже ездила на мне верхом! Я ей что — скаковая лошадь?! Хорошо ещё, она додумалась на лопатки сесть!")

Казалось, горы со всего мира специально доставили на узкую полоску суши и понатыкали у них на пути. Лили увязала в снегу, падала в сугробы, сморкалась, кашляла и думала, что все припомнит Северусу. Джеймс нахваливал красоты пейзажей и погоду — несильный мороз и приятный ветер. На вопрос, какова же тогда плохая погода, Джеймс возмущенно описал тучи комаров летом — если не было ни ветра, ни дождя, они доводили все стадо до белого каления. С каждым днём пути ночи становились все длиннее и темнее, пока солнце вовсе не перестало показываться из-за горизонта. Лили угнетала постоянная темнота, не радовали даже разноцветные зарницы северного сияния. Джеймс, наоборот, с каждым шагом к северу становился веселее. Наконец показался дворец Снежной королевы. Дворец, освещенный изнутри, ярко выделялся на фоне темного неба и казался совершенно пустым. Его острые шпили и узкие стрельчатые окна показались Лили враждебными. Она остро чувствовала, что ее здесь никто не ждёт.

— Прощай, Лили. Спасибо, что помогла мне уйти от этих подонков.

— "Прощай"? Ты что — меня оставляешь? Но как же... ты ведь все знаешь о Севере, о Снежной королеве, я не смогу одна...

— Я бы с удовольствием помог тебе в любом другом случае, — твердо сказал Джеймс. — Но спасать ученика Снежной королевы — уволь. Не может он быть хорошим человеком!

Лили хотела возразить, но так и не произнесла ни слова. Стоило ли ей вообще приходить? А вдруг Сев не захочет, чтобы его спасали? Он стал таким черствым, холодным, ядовитым перед своим побегом к Снежной королеве, с чего она взяла, что сможет его вернуть?

Почувствовав ее сомнения, Джеймс решил поднажать и ласково взял Лили за руку.

— Оставайся со мной. Попутешествуем ещё немного по Лапландии, здесь так красиво, тебе нравится? Я познакомлю тебя со своим народом, с нашими саамами...

— С хозяевами?

— Мы свободны, — строго сказал Джеймс. — Это не они перегоняют стадо, это мы позволяем людям сопровождать нас! А ещё здесь мои друзья — пёс по имени Сириус и лемминг...

— Нет, Джеймс. Я очень ценю то, что ты для меня сделал, но меня никто не остановит.

Джеймс кивнул на прощание, обернулся в оленя и резво побежал по твердому насту прочь от дворца. Лили с опаской вошла внутрь сквозь высокую ледяную арку. Освещение шло снизу, из-под пола. Сверху, подобно сталактитам, свисали сосульки причудливой формы. Полы были зеркально гладкими, Лили то и дело поскальзывалась и падала. Тишина действовала на нервы, пустота, казалось, проникала под кожу. Лили стала окликать Северуса. Пусть огрызается, пусть язвит — лишь бы подал голос! Но по ледяным залам только гулял ветер.

Внимание Лили привлек прозрачный участок льда — он резко выделялся тёмно-серым цветом на фоне искристо-белой стены. Подо льдом виднелось что-то непонятное — чёрное и скрюченное. Лили приблизилась и чуть не вскрикнула. В ледяной капсуле была мантикора. Перепончатые крылья были сложены, скорпионий хвост почти касался затылка, пасть раскрылась, показывая жёлтые острые зубы. В следующей стене был заморожен карлик воинственного вида в металлических латах, несколько волшебников в мантиях, люди, одетые по-магловски, кто-то неуклюжий, несуразный, будто наспех сделанный из земли и камня... Лили переходила от одной камеры к другой, опасливо касалась льда, пыталась сообразить, живы они все или умерли. Все люди и волшебные существа были абсолютно неподвижны, но на лицах и мордах застыли страх, злость, тревога. Лили ударила носком сапога по одной из ледяных стен, но на поверхности не осталось даже трещины. Тогда она подняла палочку, решив опробовать Кальдор на камере одного из волшебников. Но тут ей почудилось в соседнем зале какое-то движение. Лили подбежала ближе и увидела Северуса. Он сидел прямо на льду, одетый в черную мантию, и не спускал глаз с булькающего котла. Рядом с ним лежало несколько мухоморов, ветка можжевельника и тушка толстого лемминга. Его бледное лицо, освещённое снизу, производило пугающее впечатление.

— Сев! Наконец-то я тебя нашла!

Северус бросил на Лили равнодушный взгляд, невозмутимо отделил у одного из мухоморов шляпку и аккуратно опустил ее в котел.

Все заготовленные слова вылетели у Лили из головы. Она беспомощно забормотала, как дома по Северусу все скучают. Трудно произносить речи, когда тебя не слушают. То, что сжигало ее изнутри все последние месяцы, заставляло проходить все препятствия насквозь, превратилось в неубедительный, бесполезный лепет. Лицо Северуса оставалось таким же бесстрастным. Лили сбилась с мысли и всхлипнула. Северус удостоил её ещё одного холодного взгляда и заявил:

— Не мешай.

И тут Лили накрыла та же самая ярость, что и в логове разбойников. Она отломила конец ближайшей сосульки-сталактита и швырнула в сторону Северуса. Сосулька угодила в котел, тот опрокинулся, и маслянисто-черная лужа зелья нарушила идеальную чистоту сверкающего пола.

— "Не мешай"? Да я сейчас все здесь разнесу! — орала Лили. Она отламывала все новые сосульки и швыряла в Северуса, целясь в голову. В пылу ссоры она напрочь забыла, что у нее есть волшебная палочка, что девочки не дерутся и что получить льдом в лицо — это очень больно.

— Проте... Ай! Ты что творишь! Про... Да уймись наконец! — Северус пытался наколдовать щит, но каждый раз очередная ледышка сбивала прицел.

— Придурок! Дома вся семья по тебе с ума сходит! Ты чуть не свёл бабку в могилу! Немедленно собирайся домой!!! — Лили грубо ухватила Северуса за мантию и тряхнула изо всех сил.

Неизвестно, сотрясение ли помогло или это подействовала любовь Лили, сдобренная обидой и злобой, но один осколок волшебного зеркала выскочил из глаза Северуса, а второй полностью растворился. Северус перестал вырываться. Все вокруг предстало в новом свете. Лили, его любимая подруга, грубо комкала мантию на его груди, ее рыжие волосы растрепались, глаза покраснели от злых слёз.

— Лили, ты что здесь делаешь? Здесь опасно! Уходи сейчас же, госпожа Воль де Морт вернётся с минуты на минуту и...

— Только с тобой! — отрезала Лили.

— Мне надо кое-что закончить перед уходом.

Лили продолжала тянуть Северуса к выходу, и он пояснил:

— Нужно выпустить ее подопытных.

— А ты можешь? А как? Давай помогу!

— Редукто! Попробуй повторить! Молодец, давай тоже! Главное, осторожно направляй, вот сюда, по краю!

— А зачем они здесь?

— Давай потом, хорошо?

Северус и Лили вскрыли одну за другой ледяные камеры. Магл в военной форме крепко обругал их, второй, пожилой, отказался уходить. Волшебники слёзно поблагодарили Лили, мантикора попыталась загрызть Северуса. Спокойнее всех повел себя тролль. Он пошевелил ушами, бровями, потом мощным движением каменного плеча снёс ещё часть ледяной стены. Будучи самым примитивным созданием, он быстрее всех пришел в себя. С неожиданной для его сложения прытью тролль шустро заковылял к выходу. Северус привел в чувство остальных расколдованных и велел всем убираться, если им дорога жизнь. Лили и Северус направили пленников к выходу и проследили, чтобы все покинули замок.

— Лили, ты тоже уходи, да подальше! А я хочу добежать до второго этажа, я там слезы феникса оставил. Если она вернётся и увидит тебя здесь...

— "Она" уже вернулась, — прервал Снейпа холодный высокий голос. — И без сомнения, всё увидела.

Томазина Воль де Морт в сверкающей белой мантии стояла посреди зала и презрительно смотрела на Северуса и Лили.

— Северус, Северус, тебе удалось меня удивить. Ты казался мне умнее. Выпускать моих подопытных глупо — ведь найти новых не составляет труда. Вот, например, твоя гостья, — Снежная королева спокойно улыбнулась, дунула в сторону Лили, и та почувствовала, как силы оставляют её. Теперь она не смогла бы не то что выбежать из замка — даже сделать шаг. Лили вяло опустилась на лёд. Ей казалось, что кровь застывает в венах, что она вся состоит из холода... нежного, спокойного холода, шуба на ней — как толстый слой глубокого снега... И зачем она взбаламутила пол-Европы, пытаясь сюда добраться? Лили закрыла глаза. Далеко, на краю угасающего сознания, звучал спокойный голос Снежной королевы:

— Но я дам тебе ещё шанс, Северус...

Северус выкрикнул какое-то незнакомое заклинание и изо всех сил прижал к себе Лили. Она почувствовала, как неведомая сила оторвала ее от земли, закружила и потащила в темноту.

— Фините Инкантатем! Лили, ты меня слышишь? Реанимацио! Кальдор! Лили, очнись!

— Перестань, — пробормотала Лили, с трудом шевеля языком. — Я уже жива... кажется...

По контрасту с перенесенной заморозкой ее чувства обострились до предела. Под веками взрывались разноцветные вспышки, тревожный голос Северуса бил по ушам, во рту было одновременно солоно и горько, а осязание и вовсе будто с ума сошло — все тело кололо, пощипывало и чесалось. Вдобавок ей было очень жарко.

— Как ты себя чувствуешь?

Лили открыла глаза.

— Как будто мою кровь вскипятили, а мозги перемешали столовой ложкой...

— Так и должно быть! — гордо улыбнулся Северус. — Ещё полчаса — и будешь как новенькая!

— А где ты навострился первую помощь оказывать?

Северус помрачнел.

— А почему, по-твоему, все жертвы экспериментов остались в живых?

— Что она с ними делала? — с замиранием сердца спросила Лили.

— Использовала их как доноров магии. И ещё всяких полезных свойств. От мантикоры — скорость реакции, от одного магла — боевой дух, от второго — острая память, от тролля — неуязвимость... Почему, по-твоему, Томазина прослыла сильнейшей волшебницей Севера за последние двести лет?

Лили приподнялась, и Северус помог ей сесть. Дворец Снежной королевы был наполовину разрушен. Изящные шпили и блестящие стены оплавились в нескольких местах. Сквозь прорехи в крыше время от времени вырывались длинные языки пламени, похожие на живых змей. Казалось, огонь обладает собственным недобрым разумом и целенаправленно преследует кого-то внутри дворца. На пути языков пламени то и дело вставали ледяные щиты, но огонь не утихал. Северус обнял Лили за плечи и тоже засмотрелся на борьбу огня и магии.

— Кажется, Снежная королева хорошо справляется, — дрожащим голосом проговорила Лили.

— Мы лишили ее всех доноров. Сейчас посмотрим, чего она стоит в одиночку.

Понемногу щитов и белых вспышек становилось все меньше. Внезапно пламя улеглось. Лили вцепилась в руку Северуса, но за подтаявшим фасадом ледяного дворца не было никаких признаков жизни.

— Вот и всё, — удовлетворённо сказал Северус. — Теперь я могу быть спокоен — догонять нас некому. Адеско Файр действует только до тех пор, пока жива жертвa, на которую оно направлено.

— Думаешь, она сгорела?

— Скорее растаяла. Ещё бы, столько лет провести здесь во льду!

Лили, продолжая держать Северуса за руку, огляделась по сторонам. Ее друг был рядом, такой же теплый и настоящий, как раньше, и Лили впервые за много месяцев вздохнула полной грудью. Теперь тундра казалась ей милым, уютным местом. Над горизонтом показался край солнца. Крупная белая птица с серыми крыльями уверенно приземлилась прямо перед Лили, с нахальным видом раскрыла клюв и издала резкий крик. Кто-то белый, еле заметный на фоне белого снега, пробежал неподалеку, помахивая большим пушистым хвостом.

А Северус смотрел на Лили и не мог наглядеться. Он не понимал, как смог столько времени прожить вдали от нее. Рыжие волосы Лили выбились из-под шапки и пламенели сильнее любого костра. Сейчас она как никогда напоминала ему тигровую лилию — яркую, хрупкую, необычную.

— И зачем я только ушел из дома, — пробормотал Северус. — А ну их, эти знания!

Лили покачала головой.

— Знания — это здорово. Если только ты не превращаешься в такое вот замороженное чудовище, как в прошлом году. Просто оставайся собой, хорошо?

Северус смущённо улыбнулся в ответ:

— Всегда.