Оригами (джен)

Когда Оливер выбрался из камина и ступил на ковер гостиной Норы, его наполнило чувство уюта и теплоты. Подарки были уже распакованы и оберточная бумага была аккуратно сложена конвертиками в коробку у ёлки. Хоть Уизли и входили в священные двадцать восемь, но они не могли позволить себе такое расточительство, как выброс зачарованной бумаги, в отличие от Вудов, насчитывающих не более десятка поколений и обладающих тяжелым кошельком. Оливер давно пришёл к выводу, что именно сотрудничество с маглами позволяет сколотить капитал, что нередко наводило его на мысли, что те же Малфои и Паркинсоны не такие уж приверженцы чистоты. По крайней мере — не официально.

Но стоило только миссис Уизли появиться в дверях, как крепкие объятия вытеснили все мысли из головы. Сегодня — только праздничное настроение, домашняя кухня и заливистый смех в кругу рыжего семейства.

— Олли, милый! Мы ждали тебя не раньше обеда. Ты извини, что у нас тут… — миссис Уизли кинула заклинание отвлечения внимания от оберточной бумаги, — легкий хаос. Ты же знаешь, распаковка подарков — это процесс мирового масштаба.

— О, моя матушка приносит извинения и просит Вас принять наш фирменный пирог с апельсином и кардамоном к праздничному столу за предоставленные неудобства.

На самом деле Оливер проснулся уже в опустевшем доме. Его родители изъявили желание отправиться в двухнедельное путешествие по дикой Африке в поисках одного вида акации, ранее считавшийся уничтоженной маглами. А потому он был предоставлен самому себе и своему хобби — выпечке. Узнай близнецы об этом — значок капитана давно перешел бы к той же Алисии, потому как капитан по их мнению не должен заниматься всякими девчачьими заботами. А потому легенда об извинительных пирогах работала безотказно вот уже несколько лет.

— Это очень мило с ее стороны, — сказала миссис Уизли, поджав губы. — Чай будет подан через полчаса, мальчишки все наверху. Не хватало еще того, чтобы они разнесли гостиную до того, как к нам присоединятся Лавгуды.

Кивнув, Оливер положил подарки для всего рыжего семейства, а также для Ксенофилиуса и Полумны, ежегодно приходивших в этот день в Нору, и начал подниматься вверх по лестнице, в сторону спальни Перси. Для него у него был припасен особенный подарок. Такого было маленькое правило их дружбы — на людях они обменивались чем-то незначительным, будь то шоколадные котелки или держатели для пера. Все это было сделано для отвода глаз, поскольку каждый из них собственноручно зарабатывал на подарок, а усилий они прилагали немало, с учётом того, что заработки приходилось держать в тайне.

К удивлению Оливера дверь в спальню была приоткрыта, а сам хозяин сидел за столом, подперев подбородок коленом. В руках он вертел небольшую палочку. Однако постукивание кулаком о дверной косяк привела его в чувство и он вытянулся как струна, спрятав таинственную вещь в карман пижамных штанов.

— Святой Мерлин, это всего-лишь ты, — выдохнул Перси с облегчением.

— А ты ожидал стаю разгневанных гиппогрифов? — усмехнулся Оливер и призвал к себе с стул из дальнего угла комнаты.

— Ты же знаешь, где и с кем я живу! Тут никогда нельзя быть уверенным в чем-то, особенно, что каждый сует нос не в свое дело!

Лицо Перси выражало полную сосредоточенность, будто все его внимание было направлено внутрь себя, а разговор был лишь побочным действием, как если бы записывать правильные ответы на пергамент во время экзамена. Друг снова достал таинственную палочку и пристально разглядывал её.

— Не уж-то кто-то прислал тебе загадку, которую ты не можешь решить? — Оливер отложил приготовленный подарок на кровать и поддался вперёд, желая узнать, что же это такое.

— Эта вещь должна как-то упростить процесс написания, — он взял в в другую руку перо и попытался соединить эти два предмета. — Это точно не держатель. И не чернила. Эта штука вообще без магии!

— Дашь взглянуть?

— Да чёрта с два! Это моя загадка: дай мне ещё пару минут!

Оливер узнал в загадке обычную магловскую ручку. Поэтому Оливер спокойно откинулся на спинку стула и прикрыл глаза — спешить ему было некуда, а впереди еще две недели отдыха и праздничной суматохи. Спустя несколько минут, Перси растормошил друга и показал свое достижение — ручка была ловко зацеплена за нагрудный карман рубашки:

— И все же я не понимаю, как это может мне помочь, — хмурясь признал Перси.

— Эта загадка проста, если ты живешь в магловском мире, — улыбнулся Оливер, отцепляя ручку. — О. Это же "Паркер". Явно не от Пенелопы. Тогда кто ж?

— От Гермионы, — нехотя признал Перси, вглядываясь, как пальцы друга крепко держат “паркер” и медленно поворачиваются вокруг его оси, пока с одного конца не появляется бронзовая деталька.

Улыбаясь, Оливер притянул к себе пергамент и вывел на нем слово “Рождество”, после чего передал ручку Перси. Персиваль же принял ее с легким благоговением и вывел рядом “Нора”. Даже от легкого касания по пергаменту появлялись чернила, которые не оставляли ни клякс, ни зацепок, грозящих превратиться в дыры. Магловское перо словно летало по поверхности листа.

— И у всех маглов есть такие паркеры? — удивился Персиваль, прижимая подушечку указательного пальца к словам и убеждаясь, что на нем не осталось чернил.

— Паркер — нет. А вообще, ручки есть почти у каждого. Но существуют не только они одни. Русские, говорят, пользуются грифелями: такие надписи можно стереть и написать что-то новое.

— Вроде экскуро?

— Только для письма.

— А чем отличается этот “Паркер” от ручек?

— Ну, считай, что это как павлиньи перья у Лорда Малфоя: красиво и эффектно.

Тут из коридора послышался звучный голос миссис Уизли:

— Мальчики! Через пять минут спускайтесь вниз. Если я не увижу вас в полном составе — не сможете сидеть спокойно до самого Кануна! Все меня поняли? Джинни, дорогая, пойдем — поможешь мне расставить салфетки, — голос постепенно отдалялся, пока не стих.

— Ну, самое время обменяться подарками? — улыбнулся Оливер, протягивая небольшой свёрток. — И лучше б нам поторопиться, а то я вам уже как шестой брат!

Перси первым раскрыл свой подарок и увидел в нем небольшую книжицу, по материалу похожую на ту, что он одолжил у Гермионы накануне. Только эта была легкая и с абсолютно пустыми страницами. На обложке имелись разноцветные кругляшки, похожие на закладки, но намертво приклеенные к книге.

— Думаю, теперь у тебя комплект. Это магловский ежедневник, за одним исключением. Если сделать вот так, — Оливер коснулся кончиком палочки разноцветных кругляшков, — то он откроется в нужном разделе. Здесь наложены чары так, что такой тетради должно хватить на один учебный год. Не смотри, что она такая тонкая, эти чары схожи с незримым расширением пространства. А если приложить пергамент к тому, что ты уже написал — текст будет скопирован, так что ничего не придется переписывать. Ну, и конечно, бумага так не рвется, как листы пергамента.

В чувствах Перси по-братски обнял друга, после чего торопливо достал из ящика стола свой свёрток.

— С Рождеством, Олли, — улыбнулся в ответ Персиваль, протягивая подарок.

Оливер начал аккуратно снимать обертку. И уже через минуту он увидел профессиональный набор кондитера-волшебника. Здесь было всё: зачарованные мерные чашечки, саморегулирующиеся формочки, раствор для оживления шоколада (да, тот самый, что заставляет шоколадных лягушек прыгать) и многое-многое другое. А потому он только открыл рот и захлопнул его обратно. Довольный Персиваль лишь кратко заметил:

— Уж не подумал ли ты, что я куплюсь на эти глупые истории про то, что твоя мать печет эти чудесные пироги? Помнишь, как на первом курсе я был у вас в гостях на Пасхальных каникулах? Ты уж прости, но я два дня пролежал в Мунго с отравлением. И это не были проказы братьев. Нет, я не против этих сказок, если ты не перестанешь заниматься любимым делом из-за предрассудков.

— Больше никто этого не заметил?

— Слово волшебника!

— Мальчики! У вас есть полминуты, чтобы спуститься вниз! Не позорьте честь семьи! — раздался крик из-за двери, и парни, заливаясь смехом, бросились наперегонки в гостиную.

Гермиона растерянно поглаживала в руках небольшую записку.

"С Рождеством! Настоятельно рекомендую открыть коробку вдали от посторонних глаз. Среди чистокровных волшебников подарок является личным.

P.S. Предупреждая твои вопросы, это описано в пятой главе — завтра пришлю книгу.

Персиваль Уизли"

Она перевела взгляд на омелу, которую взяла с собой на завтрак в надежде, что ситуация с таинственным о отправителем как-то прояснится. Подарок Перси, откровенно говоря, она и сама хотела открыть подальше от любопытных глаз Гарри, с учётом того, что парок Джинни он открывать при ней не стал.

Есть совершенно не хотелось. Кто же этот “В”? Шутка ли это? Или кто-то действительно обратил своё внимание на нее? То, что этот таинственный “В” не присутствовал на завтраке Гермиона убедилась почти сразу, как только они с Гарри зашли в общий зал. Стол был накрыт общий: как для студентов факультетов, так и преподавательский. Поэтому оценить эмоции каждого было также легко, как открыть книгу.

— Миона, могу я задать один вопрос?

Гарри выглядел подозрительно довольным, накалывая на острие вилки маленькие кусочки сыра. Гермионе не оставалось ничего как только рассеянно кивнуть в ответ.

— Когда ты успела стать популярнее меня? Нет, я не против! Может даже титул избранной перейдёт к тебе и тогда, — он по-заговорщески наклонился вперед, — те придется самой идти Сама-Знаешь-К-Кому.

Ребята одновременно перевели взгляды на профессора Снейпа. Тот вздрогнул и приманил к себе омелу. Ведь лучшая защита у нас что? Правильно — нападение!

— Мисс Грейнджер, я был о Вас лучшего мнения. Неужели Вы украли её из главного холла, — медленно растягивая слова профессор начал поворачиваться к ним. — Филиус так старался зачаровывать их. Или вы думаете, что она поможет Вам в, кхм, любовных делах?

С каждым словом Гермиона наливалась краской все больше. Теперь и некоторые студенты стали заинтересованно прислушиваться к этому разговору. Прежде чем, Гермиона успела что-либо ответить, в разговор вмешался Гарри.

— Сэр, Вы ошибаетесь. Это подарок. И лучше бы Вам вернуть его владельцу.

— Филиус, что думаешь?

Профессор Снейп левитировал веточку на другой край стола, а Гермионе только и оставалось, что глотать воздух ртом. Если таинственный “В” и был шуткой, то подарок был настоящим и принадлежал только ей.

— О! И кто же тот влюбленный, что смог сорвать запретный плод? — профессор Флитвик подпрыгнул на своем месте и стал с любопытством рассматривать собравшихся за столом. — Неужели это ты, Северус? И кто же она?

— Боюсь тебя огорчить, но мистер Поттер утверждает, что ее подарили мисс Грейнджер.

— Восхитительно! Помона, посмотри! Как искусно развязно плетение чар — основная плеть совершенно не повреждена.

— Ах, как нежны юные сердца! Полагаю, в этом году у нас появятся король и королева ко Дню Святого Валентина? — в словах директора звучало довольство и… коварство?

— Валентинов день? Опять? — профессор Макгонагалл дёрнулась было в сторону, помянуя про себя самого Мерлина, стоило вспомнить прошлый год. — Альбус, я вижу твой взгляд. Мы НЕ будем проводить бал. Ты видел бюджет школы? Что скажут попечители?

— Бал! Минерва! Отличная идея! Как кто-то может быть против? Посмотри как горят глаза у мисс Грейнджер!

Альбус величественно положил в рот лимонную дольку и откинулся на спинку кресла. Старшекурсницы, услышав о бале, начали щебетать о том, что школа наконец-то стала возвращаться к священным традициям. А старшекурсники с сомнением поглядывали на Гермиону, будто что-то для себя решая.

— Это правда? Мисс Грейнджер, Вы готовы стать королевой Валентинова дня? — Ремус переглянувшись с Помоной улыбнулся. — Это просто чудесно! Я помню наш бал. Это было волшебно. Лили была словно фея.

— Чертовски злая фея, прошу заметить. Прямо-таки настоящая фурия — усмехнулся Северус.

— Уверена, мисс Грейнджер не откажется выполнить священный долг! Это такая честь!

— Да-да, — энергично закивал Филиус, возвращая омелу Гермионе. — Только не забудьте предупредить Вашего короля. Это ведь не Вы, мистер Поттер?

Гарри отчаянно замотал головой, радуясь, что впервые он не является эпицентром чего-то страшного. Потому как бал это действительно пугающе, когда ты всего-лишь мальчишка тринадцати лет.

Гермиона же окинула взором стол, ища поддержки. Она понятия не имела, о чем говорят профессора и причём тут она сама. Её взгляд остановился на Малфое, который улыбался ей. Нет — ухмылялся! Этот змеёныш точно что-то знает! Надо будет его расспросить.

— Но профессор Макгонагалл?... — начала было говорить она, как Минерва вздохнула.

— Ладно, будет вам бал. Но уроки бальных танцев будут обязательны для всех участников. И нет, мисс Боул, младшие курсы на бал не допускаются, Вы знаете правила.

— И да, мистер Поттер — избранным будет исключение, — усмехнулся профессор Снейп, поскольку Гарри выглядел непозволительно довольным.

— И да, мой мальчик, ты ответственен за подготовку джентльменов к балу, — по-отечески улыбнулся Альбус. — Юные сердца нуждаются в тебе, Северус. Мисс Грейнджер — не забудьте написать своему королю об участи сопровождать Вас на бал.

— Участи? — прошептала Гермиона.

И старшекурсники в разнобой кивнули ей в ответ.

А между тем Драко, поймав на себе взгляд Гермионы, решил, то пока не готов к её расспросам. У неё есть старшекурсники — вот пусть они и помучаются, поскольку одной из священных традиций бала является не говорить об этих самых традициях новоиспеченной королеве.

А потому чинно отложив приборы и попрощавшись со своими собеседниками, он не спеша вышел из большого зала. Но стоило Драко свернуть за угол, как тот припустил во всю в сторону подземелий. Нельзя терять ни минуты и сообщить papa, что бал возвращается! А это значит, что его догадки были верны.

Через час, когда свиток был запечатан малой гербовой печатью, Драко прислушался к себе и ощутил, что фамильяр еще не вернулся. Поэтому, вызвав родового домовика, он попросил передать сообщение сиятельному господину или госпоже Малфой, если лорд будет неоспоримо занят.

Все-таки Хогвартс давал довольно много свободы, которой не было бы в мэноре, окажись он сейчас там. Драко скучал по родителям, но чувствовал, что эта связь становится все изящнее, тоньше, и что начинается его время выбора и становления как истинного наследника рода.

Раздался хлопок. На прикроватном столике появился свиток пергамента и небольшая корзина со сладостями. Пахло свежеиспеченными рулетиками с корицей, а нежный заварной крем в баночке так и манил к себе. Миг и комната наполнилась ароматом пряного какао. Драко, забравшись с ногами на покрывало, сделал первый глоток, оставляя на губах смешные молочные усы. В комнате не было никого, поэтому он позволил себе побыть немного ребенком.

Вспомнилась колдография, где у крестного были точно такие же усы от какао. Несмываемые. Ибо маленькому Драко так понравился крестный-зайка, что первый стихийный выброс, пришедшийся как раз на Рождество предзнаменовал не только выдающиеся способности юного мага, но и нервный тик у крестного, когда тот понял, что с усами ходить ему до самого вечера, пока сила заклинания не иссякнет.

Драко улыбался тепло и искренне. У него был дом, любящие родители и крестный, с которыми не надо было носить маску аристократа. И целая жизнь забавных воспоминаний, которые не давали опускать руки в трудные дни. Убрав усы взмахом палочки, он отложил в сторону теплую кружку и сломал печать свитка.

“Дорогой Драко,

Мы с твоей матерью гордимся тобой, хоть и носим в себе лёгкую грусть от того, что не можем разделить это чудесное время. Ты становишься не только сильным магом, но и выдающимся среди своих сверстников. И мне легко признать, что ты был совершенно прав как истинный Малфой!

В вопросах бала помни, о чем с тобой говорили. Это не просто церемония — это невероятная ответственность перед всеми чистокровными родами.

Не забудь самого важного, сын — по-настоящему повеселиться! Ждём флакон воспоминаний про Северуса, который обучает стадо гиппогрифов правилам изящного диалога, именуемым вальсом. Мы не дадим ему этого забыть!

Безмерно любим тебя,

Твои papa и mama”

Это было чудесное утро. Ведь Драко знал, что тайное всегда становится явным — это было лишь вопросом времени. Он был благодарен Вуду за то, что тот наконец-то поступил как истинный гриффиндорец: грубо, прямолинейно, но все же внес свой вклад в вершение магии древнейших. Ибо что может быть древнее магии любви?

И в этот раз чистокровные не упустят своего шанса.