Кара богов (джен)

Цзян Фэнмянь надеялся хоть немного перевести дух в отведённых ему покоях перед встречей с Лань Ванцзи, однако там его уже поджидала Яньли. Она бросилась обнимать его и Вэй Ина, плача и смеясь.

— А-Чэн, А-Сянь, я так рада, что вы оба живы и мы снова вместе, — приговаривала она.

Цзян Фэнмянь окаменел. Видимо, дочь ещё не слыхала последних новостей, и он не знал, как ей сказать о том, что А-Чэна больше нет среди живых. Вэй Ин тоже выглядел крайне озадаченным. Постучав себя пальцем по носу, он спросил:

— Шицзе, ты почему здесь, а не в Мэйшани?

— Я не могла оставаться там и просто ждать исхода войны. Поэтому отправилась в Ланьлин, чтобы быть рядом с вами и иметь возможность делать хоть что-нибудь для нашей победы, — ответила та.

Цзян Фэнмянь знал, что его дочь храбра, несмотря на кажущуюся мягкость характера. И вместе с тем он понимал, что ею также движет желание иметь возможность видеть своего бывшего жениха. Он смотрел на повзрослевшую за эти несколько месяцев Яньли и не мог выдавить из себя ни слова.

— Шизце, мы должны сказать тебе кое-что важное, пока ты не узнала это от других. У нас есть две новости: плохая и хорошая, — осторожно начал Вэй Ин.

— А эти новости не могут подождать, пока мы не поедим? Я приготовила ваш любимый суп из корня лотоса и свиных рёбрышек, — желая отсрочить дурные вести, защебетала Яньли.

— Ты просто волшебница! Я так соскучился по твоему супу... — просиял Вэй Ин, заметив укутанную в одеяло кастрюлю на столе. — Однако разговор нельзя отложить, поскольку скоро сюда явится Лань Чжань.

— Ох, я и не подумала, что с вами могут быть гости. Но ничего, я сварила дополнительную порцию, чтобы отнести её Цзинь Цзисюаню, но теперь она достанется второму молодому господину Лань, — засуетилась Яньли.

— Не стоит обделять твоего Павлина, ведь в ордене Гусу Лань не едят мясного, — напомнил Вэй Ин. — Хотя на твоём месте я бы этот суп ему на голову вылил за то, что он так о тебе отзывался.

Он взял её за руку и попросил:

— Шицзе, пожалуйста, сядь и выслушай нас.

— Ну, ладно, — подчинилась Яньли, присаживаясь на край кровати, к которой подвёл её Вэй Ин. — А-Чэн, а ты почему молчишь и смотришь на меня так, словно кто-то умер?

Цзян Фэнмянь подошёл к дочери и, опустившись перед ней на колени, склонил голову и прошептал:

— Прости, но А-Чэна больше нет.

— Что за ерунду ты несёшь, диди, находясь передо мной? — удивилась Яньли.

— Тот, кого ты принимаешь за брата, на самом деле — твой отец, — решив не тянуть кота за хвост, сообщил Вэй Ин. — В это сложно поверить, но теперь каждый убитый попадает в тело своего убийцы, а последний отправляется прямиком в Диюй. Поэтому дядя Цзян, убитый Вэнь Чжулю, угодил сначала в тело последнего, а потом — в тело Цзян Чэна, уверенного в том, что убивает Вэнь Чжулю.

Яньли смотрела на них обоих округлившимися глазами и хватала ртом воздух, словно рыба выброшенная на берег. Казалось, ещё немного, и она лишится чувств.

— Прости, — снова прошептал Цзян Фэнмянь. — Я пытался его предостеречь, но он ничего не хотел слушать.

В этот момент в дверь деликатно постучали. Вэй Ин произнёс: «Входите». В комнату величественно вошёл Лань Ванцзи. Он поклонился присутствующим и, сразу же оценив обстановку, достал из-за плеча гуцинь и заиграл «Песнь очищения сердца». Мелодия действительно обладала поразительной силой — уже через несколько тактов Цзян Фэнмянь почувствовал, как у него немного отлегло от сердца, и увидел, что его дочь сумела овладеть собой настолько, чтобы кивнуть гостю. Даже Вэй Ин, поначалу настороженно глядевший на Лань Ванцзи, расслабился.

— Благодарю вас, второй молодой господин Лань, — поднявшись с колен, произнёс Цзян Фэнмянь, когда Лань Ванцзи закончил играть.

— Не соблаговолите ли отужинать вместе с нами, Ханьгуан-цзюнь, — глотая прорвавшиеся слёзы, предложила Яньли. — Мне сказали, что вы не едите мясного, поэтому не осмелюсь предлагать вам свой суп. Но у меня есть ещё свежие баоцзы и засахаренные фрукты на десерт. Надеюсь, вам они подойдут.

— Вполне, — односложно ответил Лань Ванцзи и вслед за остальными подошёл к столу.

Кушали молча, словно находились в Облачных глубинах, а не в Башне Кои. Лишь когда Яньли унесла посуду, Цзян Фэнмянь начал разговор:

— Ханьгуан-цзюнь, я слышал, что вы были в числе напавших на лагерь перевоспитания, чтобы вернуть отобранные у наследников кланов мечи. Говорят, вы хотели достать из ножен Суйбянь, однако передумали или не смогли.

— Не смог. Меч запечатался, — ответил Лань Ванцзи.

— То есть, не только вы, но и никто другой не мог тогда достать его из ножен? — уточнил Цзян Фэнмянь.

— Не знаю, не видел. Я сразу отдал меч Цзян Ваньиню, и он повсюду носил его с собой, — Лань Ванцзи отвечал чётко и правдиво, говоря лишь о том, что знал наверняка или видел собственными глазами. — Вы должны были отдать Суйбянь хозяину. Почему же сегодня Вэй Ин был без меча?

— Дядя Цзян, к чему все эти вопросы? — забеспокоился Вэй Ин.

— Второй молодой господин Лань имеет право знать всю правду, чтобы суметь помочь тебе. Да и остальные заклинатели тоже должны знать о твоей жертве, чтобы не считать тебя отступником и чудовищем, — с этими словами Цзян Фэнмянь взял с подставки и вынул из ножен Суйбянь, сразу засветившийся холодным синим блеском.

— Не надо! — в отчаянии воскликнул Вэй Ин. — Я не хочу, чтобы меня жалели.

— А я хочу, чтобы все знали, что ты отдал моему сыну своё золотое ядро, которое сейчас питает духовными силами мои меридианы. Возможно, в библиотеке клана Лань найдутся сведения о том, как можно его восстановить, — закончил Цзян Фэнмянь. У него было время подумать. И если вначале он согласился с решением Вэй Ина, то теперь переменил своё мнение и решил действовать в интересах последнего и будущего клана Юньмэн Цзян. — Я знаю, что ты хотел сберечь эту тайну, чтобы А-Чэн ничего не узнал, но теперь его нет, и я не вижу смысла и дальше её хранить.

Лань Ванцзи застыл мраморной статуей, неотрывно глядя на Вэй Ина, который сжался в нервный комок, словно почувствовавший опасность ёж. Внезапно из глаз прекрасной мраморной статуи покатились слёзы.

— Лань Чжань, ты чего? А-ну, прекрати. Я же не умер, — отмер Вэй Ин.

— Прости, что напал тогда на тебя, — выдавил из себя Лань Ванцзи.

— Да, ты был резким, как понос, — попытался обернуть всё в шутку Вэй Ин, вот только никто не засмеялся.

— Второй молодой господин Лань, я надеюсь, что вы со своими братом и дядей найдёте способ нейтрализовать пагубное воздействие тёмной ци на Вэй Усяня и изыщете способ восстановить его золотое ядро, — наконец-то озвучил Цзян Фэнмянь истинную цель, с которой пригласил Лань Ванцзи.

— Ванцзи сделает всё, что в его силах, и попросит помощи у брата и старейшин клана, — пообещал Лань Ванцзи. — А теперь этот Лань просит позволения удалиться.

— Конечно. Я знаю, что по правилам Гусу Лань давно наступило время сна, — согласился Цзян Фэнмянь.

Лань Ванцзи откланялся и удалился, после чего Вэй Ин не выдержал:

— Дядя Цзян, ну ладно ещё Лань Чжань, а остальным зачем знать? Ну, подумаешь, хожу без меча. Я всегда смогу отбрехаться.

— А-Ин, я хочу официально усыновить тебя и объявить своим наследником и потому не желаю, чтобы кто-либо обливал тебя грязью, — без обиняков сказал Цзян Фэнмянь о своём решении.

— Ну какой из меня наследник без ядра-то? — невесело усмехнулся Вэй Ин. — Даже при его наличии я всё равно не годился бы, чтобы возглавить клан. Я же разгильдяй и гуляка. Дядя Цзян, ты тепеь холост и снова молод, ты можешь привести в дом новую жену, которая родит тебе наследника.

В словах Вэй Ина было рациональное зерно, однако подобное почему-то не приходило Цзян Фэнмяню в голову.

— Не прошло и года со дня гибели моей жены, впереди долгая и трудная война, поэтому я не могу сейчас думать о подобном. Я согласен пока не спешить с объявлением тебя своим наследником. Но мы ещё вернёмся к этому вопросу после войны, — по некотором размышлении заключил Цзян Фэнмянь. — А теперь не мешало бы и нам последовать примеру Ханьгуан-цзюня и лечь спать. Ведь завтра предстоит сделать немало дел.

* * *

На следующий день выяснилось, что Чифэн-цзунь вместе со всеми своими адептами ночью покинул Башню Кои. Вскоре до Ланьлина дошли слухи, что он не вернулся в Нечистую Юдоль, а отправился в Хэ Цзян, где хозяйничали отряды Вэнь Сюя. Обеспокоенный тем, что Не Минцзюэ может совершить непоправимое, Цзэу-цзюнь в сопровождении горстки адептов ордена Гусу Лань поспешил вслед за ним.

Вэй Ин, как и было запланировано, отобрал наиболее способных из числа явившихся к нему добровольцев и теперь занимался их обучением, а Цзян Фэнмянь боролся с Цзинь Гуаншанем и его чиновниками-крючкотворами за включение к состав службы Золотого Карпа пререрожденцев из разных кланов (кому, как не им знать, как ведёт себя человек, недавно попавший в чужое тело). Яньли, как обычно, занималась своей любимой готовкой и каждый день баловала их с Вэй Ином новыми вкусностями.

Лань Ванцзи каждый вечер приходил к ним с гуцинем и играл «Песнь очищения сердца». После этого тревога и чувство вины за то, что не уберёг родного сына, на время покидали Цзян Фэнмяня. А-Ин немного оттаивал и начинал улыбаться при виде второго молодого господина Ланя. Однако улучшения состояния названого сына не было заметно, как сказал Лань Цижэнь, приходивший на следующий день после первого визита своего младшего племянника, а потом ещё раз неделю спустя, чтобы проверить меридианы Вэй Ина. После чего оба разругались в пух и прах из-за разницы во взглядах на использование темной ци, а Цзян Фэнмяню с трудом удалось их утихомирить и уговорить старого друга и бывшего соперника обратиться для изучения последствий использования темного пути и возможных способов их нейтрализации к свиткам, хранящимся в закрытой секции библиотеки Облачных Глубин. На следующий день после этого Лань Цижэнь отбыл в Гусу.

Каждый день в Ланьлин прибывали всё новые уцелевшие заклинатели из мелких кланов, земли которых захватил Вэнь Жохань, чьи солдаты уничтожали всех, кто осмеливался встать у них на пути. Даже, как правило, сторонившиеся любых орденов бродячие заклинатели тоже спешили в Ланьлин, увидев, что от агрессивных действий армий ордена Цишань Вэнь повсеместно страдают и гибнут простые люди. Являлись и перерожденцы, угодившие в тела убивших их Вэней. Этих приходилось проверять особенно тщательно.

Наконец заклинатели были обучены, отряды — сформированы, тактика контрнаступления — выработана, и войска выдвинулись из Башни Кои. Несмотря на все возражения, Яньли не пожелала там оставаться и отправилась вместе с ними. В сражениях она, конечно же, не принимала участия, но готовила еду и помогала ухаживать за ранеными. Однажды по время привала Цзян Фэнмянь застал дочь за тем, что она несла кастрюльку с супом в сторону шатра, в котором расположился Цзинь Цзисюань. Он преградил ей дорогу.

— А-Ли, я уже говорил тебе, что не стоит метать бисер перед свиньями. Я желаю, чтобы ты была счастлива в браке, чтобы ты не только любила сама, но и была любима. Я не хочу, чтобы ты повторила судьбу своей матери или мою. Именно по этой причине я расторг твою помолвку с Цзинь Цзисюанем, — обратился к дочери Цзян Фэнмянь. — Я не хочу, чтобы моя дочь унижалась, ожидая, словно нищенка подаяния, благосклонности молодого господина Цзинь. Поэтому прошу тебя больше не носить ему еду. О Цзинь Цзисюане есть кому позаботиться. Ты и сама видела, сколько прекрасных дев в его свите, и каждая из них из кожи вон лезет, чтобы угодить своему господину и удостоиться его внимания. Пожалуйста, не забывай про девичью гордость и не уподобляйся им. Ведь яблоко от яблони недалеко падает.

Яньли выслушала его, закусив губу, затем, склонив голову, ответила: «Как прикажете, отец», — и повернула назад, роняя слёзы. Больно было видеть, что дочь страдает, но лучше пусть у неё переболит сейчас, чем она будет тешить себя несбыточными надеждами и всю жизнь мучиться от неразделённой любви.

Цзян Фэнмянь собирался вернуться в шатёр, в котором разместился с Вэй Ином и ещё несколькими адептами, но увидел в небе приближавшихся заклинателей в белых одеждах. Это возвращались адепты ордена Гусу Лань. Когда они опустились на землю, он поспешил к ним. Никогда ещё Цзян Фэнмянь не видел Цзэу-цзюня в столь плачевном состоянии. На лице Лань Сичэня лежала печать скорби, одежды его были окровавлены и частично порваны, правая рука висела плетью. Остальные адепты Гусу Лань выглядели не лучше. К прибывшим поспешил Цзинь Цзисюань, замещавший здесь не принимавшего участия в битвах отца.

— Глава Цзян, молодой господин Цзинь, этот глава не успел остановить Чифэн-цзуня, — дрогнувшим голосом сказал Лань Сичэнь. — Когда мы прибыли в Хэ Цзян, он как раз отрубил голову Вэнь Сюю, после чего, обезумев, напал на меня.

— Это был уже не Чифэн-Цзунь, а Вэнь Сюй, — озвучил очевидное Цзян Фэнмянь.

— Теперь я это понимаю, но на поле боя до последнего не хотел верить и пытался его увещевать, — продолжил Лань Сичэнь. — Не Минцюэ силён и яростен, но прямолинеен, этот же человек оказался хитёр и изворотлив. Он сразу понял, что нас не стоит убивать, поэтому, сделав вид, что готов меня выслушать, подобрался к нам поближе и, внезапно напав, нанёс серьёзные ранения, после чего приказал своим людям пробиваться в Безночный город.

— Нужно известить Не Хуайсана о гибели брата и о том, что он теперь — новый глава ордена Цинхэ Не. Я пошлю одного из своих людей, — решил Цзинь Цзисюань.

— Глава Лань, не корите себя. Не Минцзюэ всегда был несдержан и более склонен верить звону клинков, чем словам. Сейчас вам нужно поскорее восстановить свои силы. Поэтому первым делом пусть вас осмотрят лекари. А уж потом мы все вместе подумаем, что делать с новой бедой, — заключил Цзян Фэнмянь.