Тысяча и одна незабудка (гет)

Апрель 1944

Снег таял под яркими лучами весеннего солнца. На тёмных проплешинах земли потихоньку пробивались первые зелёные ростки. Скоро зацветут и подснежники. Наверно, стоило их собрать немного про запас. Белые острые лепестки прекрасно сочетались с незабудками, придавая бусинам особый рисунок и блеск. Во всяком случае, они позволят разнообразить ныне огромный запас маленьких голубых цветочков. Как странно — раньше бы Леди никогда не задумалась о запасе цветов.

Всё было бы прекрасно в этот день, если бы не одно «но»…

— Леди, но позвольте!..

Леди тяжело вздохнула. Она так надеялась прогуляться одна в лесу. Только, видимо, как надеждам на то, что этот мальчишка уймётся и оставит её наконец в покое, и этим чаяньям не суждено было сбыться. А ведь казалось, что он всё же позабыл о своих намерениях — почти два года не попадался на глаза и не докучал. Леди даже успела выкинуть его из головы. Как же зря.

— Не позволю, Маркус.

Леди резко отдернула руку и отступила, пресекая дальнейшие попытки прикоснуться. Волосы угрожающе зашипели и зашевелились, портя идеальную причёску — змеям надоедливый поклонник тоже не нравился. Давненько уже не приходилось сталкиваться со столь настырными, не говоря уже порой об откровенном нахальстве. Маркусу определённо не хватало такта Деймона, и кто бы мог подумать, что демон может оказаться деликатнее муза с явной примесью ангельской крови в роду. Во всяком случае, Леди подозревала наличие оной по белоснежным крыльям, которые вопреки всякому здравому смыслу росли из поясницы, а не как положено из области лопаток. Возможно, в этой особенности и крылись все проблемы… Впрочем, не стоило исключать само происхождение муза. Ангелы были далеко не такими, как их представляли люди.

Хотя всё же по внешности трудно было наверняка судить, был ли кто-то среди предков муз из представителей иных сущностей. Природа являла свои причуды в невообразимом масштабе. И редко всё объяснить могла одна генетика, которую человечество начало постигать сравнительно недавно. Конечно, в большинстве своём музы походили на людей, но встречались и даже отдалённо не напоминающие их. Знавала Леди музу одного писателя. Она могла дать фору любому демону страха, что, несомненно, отразилось в творчестве её творца. И Леди была более чем уверена в её чистокровном происхождении, разве что среди каких-то далёких предков затесался кто-то из древних или демонов. Но всё же Леди склонялась к мысли об иных причинах такой внешности… Далеко не только музы могли влиять на людей. Хотя всё же такое встречалось не так уж часто: «слишком много звёзд должно было сойтись». Чаще же музы скорее находили родственную душу, способную принять их такими, как они есть.

— Но, Леди…

Голубые глаза смотрели с отчаянной мольбой, только жизни в них было меньше, чем в кусочке льда, пусть и столь же холодные. Леди едва удержалась от презрительного фырканья. Маркус пытался имитировать эмоции, но всё так же больше походил на фарфоровую куклу, чем человека. И ведь кому-то же из учеников показалось забавным намекнуть бедняге, что проблема именно в этом. Леди так и не смогла выяснить, кто был тот шутник…

— Маркус, прощу не заставляй меня снова повторять одно и то же. Это так утомляет.

— Но я не понимаю, Леди.

Голос Маркуса звучал абсолютно бесстрастно, а лицо кривилось, слабо походя на расстройство. Леди вновь вздохнула.

— Подобного рода отношения меня не интересуют. У меня нет ни времени, ни желания, Маркус. Ни с тобой, ни с кем-либо ещё.

Леди особенно громко произнесла последнюю фразу, пусть и без особой надежды, что хоть кто-то, кому она предназначалась, прислушается. Хотя, впрочем, Деймон же не просил о взаимности. Во всяком случае, он был интереснее похожего на автоматон муза. И это если не вспоминать, насколько горячие объятия и взгляд у демона… Такой искушающе жгучий и восхищённый. А смотрел ли на неё так кто-то другой?.. Хоть раз? Память уверенно твердила: нет.

- Касси, не говори глупости!

— И вовсе это не глупости, сестрёнка! И на тебя найдётся обязательно тот, кто наконец растопит твоё ледяное сердце. Мы — дети наших родителей, и у нас в крови влюбляться раз и навсегда.

— Я так не думаю. Не может происхождение определять всю жизнь. Тем более, никто из вас ни внешне, ни характером не похожи на родителей. Да и не говоря уже о…

— Зато похожа ты, сестрёнка! А значит, тебе суждено продолжить наш род.

В ушах будто наяву прозвучал задорный смех Касси. Леди вздрогнула и помотала головой, отгоняя от себя блики былых дней. Маркус всё так же стоял перед ней, безуспешно кривя лицо в попытке выдать хоть какую-то эмоцию, благо не пытался прикоснуться вновь. Между лопаток отчего-то жгло. Леди с трудом подавляла желание почесать там или резко обернуться. Волосы вновь зашевелились, зашипели. Ах, вот в чём дело!

Губы тронула непроизвольная улыбка. Маркус встрепенулся, будто только того и ждал, прекратил свои кривляния и вновь попробовал приблизиться.

— Маркус, нет! Прошу, хватит…

Леди стремительно отошла. Сдерживать раздражение становилось всё труднее. Какой же он непонятливый! И если бы не её собственные принципы, музу было бы несдобровать. Но что взять с ребёнка? Впрочем, кое-кто не менее юный отличался большей сообразительностью. Вот и сейчас оставался на почтительном расстоянии, выжидая. И правильно — вмешательства Леди не потерпела бы.

— Но неужели вы не дадите мне хоть шанс?! Леди, своими отказами вы противоречите сами себе. Не пора ли подать живой пример ученикам?

Вот это была уже неслыханная наглость. И этот мальчишка будет её учить?! Но вряд ли это были его собственные слова. Кто на этот раз надоумил? Начинало казаться, что Маркус не просто очередной упрямый ухажёр, не только из-за полного отсутствия эмоций. Не мог он додуматься до такого сам!

— Маркус, я, кажется, предупреждала воздержаться от фривольности ваших высказываний, — ласково произнесла Леди. От подобного тона любой из её учеников уже просил бы прощения и поспешил бы убраться куда подальше, но на лице Маркуса не дрогнул и мускул. — Я дала чёткий ответ: «Нет!». А противоречат ли мои действия моим же высказываниям, не вашего ума дело. Я уж разберусь, что мне пора или не пора! И впредь прошу не искать более со мной встречи.

— Но я всё же буду надеяться на то, что вы измените своё решение, Леди!

Прежде чем она успела возразить, Маркус с поклоном растворился в воздухе. Ещё одна безумно надоевшая черта — слишком долго донимать, но, когда терпение достигало предела, мгновенно испаряться. Леди устало потёрла глаза. Осознавал ли Маркус, что играет с огнём? К юным музам она всегда относилась более чем лояльно, но этот мальчик слишком отличался от всех. Всё чаще думалось, что за его настойчивостью кроется какая-то причина — ну не походил он никоим образом на пылкого влюблённого. Только сил размышлять над подобным не было — нашёл же время!

— Простите, миледи, я понимаю, что сейчас не самое подходящее время вам докучать, но не могу остаться в стороне. Может, вы не откажетесь выпить со мной вина?

Леди нервно выдохнула, бросив взгляд на протянутую руку. Она ведь знала, чувствовала, что Деймон здесь. Так почему на мгновение испугалась? Но удивительнее был порыв не просто откликнуться на приглашение… Схватить ладонь и закрутиться, прижаться, почувствовать тепло объятий. Закутаться в них и облегчённо выдохнуть. Сбросить с себя, избавиться от ощущений, подаренных холодным бесстрастным взглядом. Она так устала, а его руки сулили минуты тишины и спокойствия…

— Пожалуй, не откажусь.

От улыбки демона ёкнуло сердце. Хотелось надеяться, что мимолётное желание не отразилось на лице или что всё же он не умеет читать мысли. Леди за прошедший год так и не сумела узнать наверняка, как и избавиться от странной тяги к Деймону…

* * *

Лёгкий бриз. Привкус соли на губах. Слепящие блики на воде и жар палящего солнца на щеках и лбу. Такой разительный контраст с едва начавшейся весной. Леди не была уверена, где они точно находились: в человеческом мире или в туманных далях иллюзорного пространства. Но ей определённо нравилось быть здесь именно сейчас. В бокале плескалось терпкое вино, постоянно подливаемое вновь и вновь. Она терялась в подсчётах, сколько уже выпила. Вопреки природной невосприимчивости к алкоголю оно пьянило, пусть и не настолько сильно, как могло, будь она человеком.

Рядом на нагретом песке сидел Деймон и молча наблюдал за ней. И пристальный взгляд ничуть не тяготил. Как и тишина, нарушаемая лишь шелестом волн да редкими далёкими криками чаек.

Хорошо. Леди давно так прекрасно себя не чувствовала, особенно из-за напряжения последних лет. А чувствовала ли она себя так хоть когда-нибудь?

— Моя Леди, вы позволите утолить моё любопытство сейчас, когда вы немного успокоились?

«Немного успокоилась?» Леди усмехнулась, улыбнувшись уголками губ, и искоса глянула на Деймона. Она сейчас готова была позволить не только любопытство, но только молча кивнула.

— Что от вас хотел тот… Хм… тип?

Деймон не стал более упражняться в изысканности слов, но всё же воздержался от излишней резкости. Но весь его вид говорил сам за себя. Похоже, Маркус обрёл не просто соперника. Хотя какой он соперник демону?

Леди неторопливо пригубила вина и, пристально всматриваясь в красные переливы остатка в покачиваемом бокале, отстранённо ответила:

— Звал меня замуж.

Особенно пронзительно вскрикнула где-то поблизости чайка.

— Снова… — тихо себе под нос добавила Леди.

— Он ведь не первый, кому вы отказали?

Леди пожала плечами.

— И не последний.

Глоток. Приятный терпкий вкус на языке, отдающий горечью. Но не от вина. Оно было сладким. Именно таким, как она любила больше всего…

— Где-то раз в десятилетие хотя бы один претендент на роль моего мужа да объявляется. Не знаю с чем оно связано, но есть какая-то в этом закономерность.

Леди прицокнула. Бокал опустел. Она согнула колени и задумчиво уставилась в слепящее своей синевой небо, подперев ладонью подбородок. Деймон молчал. Горечь всё не исчезала.

— Есть ли этому хоть какое-то объяснение?..

— А мне кажется, оно вполне очевидное, — Деймон заговорил столь внезапно, что Леди вздрогнула и повернулась к нему. Неужели она произнесла мысли вслух?

— И какое же? — нахмурившись, спросила Леди.

— В вас просто невозможно не влюбиться, моя Леди!

От невероятно обаятельной улыбки демона закружилась голова. А может, тому причиной было вино. И Леди, опешив, заморгала глазами, будто так могла рассеять туман в сознании. Нет, это слишком, до нелепого смешно!

— Неужели? А чем же тогда объяснить, что большинство отступается после первого же отказа?

— Влюблённость — не одно и то же, что и любовь, миледи.

О-о-о, она прекрасно это знала! Но как же слова кольнули! Они прозвучали столь поучительно, будто Леди сама сейчас их говорила ученикам. Вот же демон!

— Не думаю, что Маркус испытывает хоть одно из этих чувств, — поморщившись, фыркнула Леди.

— Вы уверены? Мне показалось или сегодня было не первое предложение? А, если судить по вашему недовольству, докучает… — Деймон нарочито скривился. — Хм… этот тип давно. Такая настойчивость должна иметь под собой основания.

— Но это точно не чувства ко мне.

— Почему же вы так думаете, Леди?

— Понимаешь ли, Деймон, такие, как Маркус, просто не умеют чувствовать, тем более любить. Эмоции для них чужды и непонятны, они действуют лишь под действиями логики или же своих убеждений, которые зачастую сформированы даже не ими самими.

— Простите, миледи, но я не совсем понимаю…

— Крылья, Деймон! Ты заметил у него крылья? — дождавшись кивка, Леди продолжила: — У чистокровных муз — это большая редкость. Маркус скорее всего полукровка.

— Но, Леди, простите, как такое возможно? Я не раз видел крылья у некоторых муз, да и пару раз наблюдал у Лейни и Софи наличие оных. И мне казалось, что среди муз не бывает полукровок.

— Так действительно может показаться. Всё дело в том, что зачастую наши гены оказываются доминантными. В таком случае ребёнок особо ничем отличаться от обычной музы не будет. Но иногда, так сказать, сила крови может оказаться равной, тогда ребёнок обязательно получит характерную черту во внешности родителя иной расы. И, что куда интереснее, всегда наследует силы и папы, и мамы, кем бы они ни были. Правда, в определённом возрасте ему придётся выбрать, по какому пути идти. Поэтому и может создаться впечатление, что среди муз не бывает полукровок. Но дети у нас рождаются не только от союзов между собой.

Лихорадочный блеск в глубине красных глаз заставил на мгновение сбиться и пожалеть о сказанном. Но лишь на мгновение…

— Что же касается конкретно крыльев… — Леди сглотнула. Как жаль, что вина не осталось… Или ей только показалось, но бокал пока вновь не наполнился. — Пусть природа муз довольно причудлива, и наша внешность бывает весьма разнообразной, крылья нам совершенно ни к чему. Поэтому они могут быть наследством только от родителя другой расы или же появиться под воздействием, так сказать, виденья творца. У Лейни и Софи же… то была всего-навсего иллюзия. Такое для муз игрушки. Баловство.

— Но, Леди, всё же тогда почему вы решили, что… эм… К-хем… Тот тип именно полукровка?

Леди тихонько усмехнулась кривлянию Деймона. Как же оно разительно отличалось от натужных попыток Маркуса показать эмоции! Такой восхитительно искренний!

— Ох, Деймон, всё очень просто! — Леди неуместно хихикнула и чуть не рассмеялась в голос от потрясённого выражения лица демона. — Из-за его сущности! Он относиться к особому типу муз, что сопровождают религиозных людей. Именно из-за них появляются фанатики и зарождаются культы. Ты удивишься, но среди таких муз нет чистокровных, лишь полукровки, рождённые от союза с конкретной расой.

— Какой же?

— Ангелов.

Деймон смотрел со смесью недоверия и удивления и определённо хотел что-то сказать, но явно не находил нужных слов.

— Тебе доводилось встречаться с ангелами, Деймон?

Он покачал головой. Леди усмехнулась.

— И лучше не стоит. Не самое приятное знакомство, особенно для демона… Я полагаю. Разве что среди них хранители ещё более-менее ничего. Но даже их ныне не особо интересует человеческий мир, да и контактов с иными расами они предпочитают избегать. — Леди вздохнула и отвернулась, вновь устремив взгляд в небо. Там, истошно крича, вились чайки. — Тем удивительнее, что таких, как Маркус, не так уж мало. Хотя в прочем откуда им ещё браться, как не от союзов с ангелами?

— Почему, миледи?

Леди наклонила голову и искоса посмотрела на Деймона. Такой странный и почти привычный диалог у них получался. Но будь на месте демона всё же кто-то из учеников, звучал бы он иначе. Как и отзывался в душе совершенно иными эмоциями. Или скорее не вызвал бы их вовсе. Муза улыбнулась. Туман в голове густел и тяжелел.

— Они… Эти полукровки никогда детей не будут иметь. Да и если бы могли, далеко не природа родителей определяет способности музы. Хоть и бывают исключения порой. Например, моя мать тоже была музой медицины.

— Ваши очаровательные змеи достались вам от неё?

На голове тут же появилось возбуждённое шевеление. Пришлось резко провести по волосам, чтобы приструнить разошедшихся змей. Того и гляди уползут напрашиваться не только на комплименты, оставив её лысой. Они тоже были явно пьяны от вина.

— Ох, нет. Это наследство скорее со стороны отца, кажется, от прабабушки… Я в какой-то степени тоже не столь чистокровна. Хотя у муз чистота крови — условность. Больше имеет значение наша сущность. Мы те, кто мы есть, а не наши родители.

— Но всё же и у вас гены имеют значение?

— В какой-то степени да…

— Как, например, у полукровок от ангелов?

— Как у полукровок от ангелов…

Леди прикрыла глаза и подтянула ноги к груди, обняв их, положила голову на колени. Тянуло в сон. Солнце и вино согрели и тело, и душу. Спокойствие ей даже не снилось так давно… Следовало отблагодарить Деймона за эти ощущения.

— Миледи, простите, но всё же что означают ваши слова, что такие полукровки никогда не будут иметь детей?

— Ну-у-у… — Леди посмотрела на Деймона, приоткрыв веки. За всё время, что они были на пляже, он даже не попытался придвинуться к ней ближе, не то что прикоснуться. А ей вдруг захотелось… — Понимаешь, всё дело в том, что у них нет чувств и эмоций. — Будто внутри проснулась игривая беззаботная девчонка, которой она когда-то была. До первой бусины. — Они не способны на них в отличие от их родителей… — Леди резко распрямилась и придвинулась к Деймону почти вплотную, едва не касаясь руки, которой он опирался на землю. — Если бы не одно маленькое обстоятельство, можно было бы подумать, что есть какой-то коварный замысел в том, чтобы плодить полумуз-полуангелов.

— Какое, моя Леди?

Демон нервно выдохнул, когда она…

— Любовь, Деймон. Любовь… — произнесла в самое ухо и столь же внезапно, как и наклонилась, отстранилась. — У муз без взаимной любви дети родиться не могут. Поэтому в предложении Маркуса нет никакого смысла.

Леди немного отсела, но не вернулась на прежнее место. Деймон смотрелся ошарашенным какие-то мгновения, но Леди уже вновь отвернулась. И вновь эта горечь…

— Поэтому у нас так всё сложно… — Она уставилась невидящим взглядом в линию прибоя. Волны медленно накатывали белыми барашками на песок и отступали, унося с собой мелкие камушки, и возвращались вновь, принося ракушки и водоросли. — Из-за этого условия нас меньше, чем могло бы быть.

Деймон молчал. Не перебивал и не спрашивал. Просто слушал. А Леди, наверное, впервые в жизни говорилось так легко.

— Природа муз эфемерна. Мы без оглядки влюбляемся, что нас губит. А по-другому не можем. В любви наше естество. Без неё не рождаются наши дети. Без неё наше существование бессмысленно.

Леди грустно усмехнулась, покачав головой. В глазах защипало. Оставалось надеяться, что всего лишь из-за солёного ветра и слепящего солнца.

— Нельзя не испытывать чувства к своим подопечным. Не будет привязанности — не будет магии творения! Не будет… Деймон, ты знаешь, как появляются на свет гении у людей? Они рождаются в безграничной и безнадёжной любви музы. За каждым оставившим след в истории человеком стоит глупая влюблённая муза. Эти чувства — яркая вспышка фейерверка, в котором сгорает её должная быть бесконечной жизнь. Такая ужасная утрата. А порой и бессмысленная. Не каждый человек достигает успеха, сколь талантливым он ни был бы.

Леди замолчала. Крики чаек походили на рыдания. Браслет на руке тяготил как никогда в жизни. Глаза отчаянно слезились, но благо слёзы не текли. И отчего она так разоткровенничалась? Подобного от неё не слышал ни один из учеников. Да, пусть из поколения в поколение музы предупреждали своих юнцов об опасности любви к творцам, именно в ней таилась их истинная сущность. «Если не она, то предназначение у тебя лишь одно…»

— Миледи, вы хотите ещё вина?

О, Леди в эту минуту хотела не только его! И даже скорее не столько именно вино. Красные глаза влекли сильнее рубинового блеска в бокале. Но она ещё не настолько опьянела от него, чтобы поддаться искушению.

— Пожалуй.

Леди уклончиво кивнула, протягивая бокал. Глоток. И сладость на этот раз смыла горький привкус.

— Так значит, среди муз всё же есть полукровки. А полудемоны вам когда-нибудь встречались?

Внезапный приступ кашля поцарапал горло. Леди чуть не облилась. Хорошо, что успела сглотнуть.

— Моя Леди?.. — в вопросе Деймона было столько волнения и испуга.

Раздался заливистый женский смех. На глаза всё же выступили слёзы.

— Ох, нет! Но их потомков пару раз даже приходилось учить!