Лишняя сестра (гет)

— Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила я, даже не сразу сообразив, что выгляжу ужасно.

— Видел, что Роже уехали вместе с твоим отцом, решил узнать, как всё прошло, — машинально ответил он, не отводя взгляда.

Кажется, я покраснела, по крайней мере, щекам стало горячо. Потому поспешно выбралась из-за стола и быстро шмыгнула в закуток, где у нас была мини-кухня — к раковине, чтобы умыться и стереть следы потёкшей туши. Из зеркала на меня смотрела заплаканная, испуганная девчонка с красными веками — но хотя бы тушь не потекла. Приведя себя в порядок, я покосилась на дверь, прикидывая, смогу ли успеть добежать до выхода из офиса до того, как Нолан поймёт, что происходит, и попытается меня остановить, мысленно назвала себя идиоткой и вышла.

— Ты в порядке? — спросил Нолан, успевший устроиться на диване.

— Какое тебе до этого дело? — дёрнула я плечом, обходя его по широкой дуге и садясь за стол. — Зачем ты здесь?

— Почему ты относишься ко мне как к врагу? — спросил он, задумчиво склоняя голову к правому плечу.

Новый жест, раньше он так не делал.

— А как я должна к тебе относиться? — устало спросила я. После слёз мне стало легче, сжимающиеся внутри тиски будто исчезли, и теперь мне было будто бы всё равно, что дальше произойдёт. Эмоции утихли, позволяя просто принимать реальность без оценочных суждений. — Давай, скажи мне.

— Виктория…

— Что?

— Не рычи. — Он был просто возмутительно спокоен.

— Как ты там сказал? Я делаю то, что я хочу? У тебя нет права указывать мне, как относиться к кому-то или что чувствовать.

— Но у меня же осталось право озвучить вопросы?

— У нас свобода слова. Но это право задать вопрос не равно праву получить ответ на него, — хмыкнула я. — И я снова спрошу, зачем ты здесь?

— Хотел увидеть тебя.

— Зачем? — машинально спросила я, не сразу осознав его ответ.

Нолан молчал и смотрел на меня, а я не могла поверить, что он действительно это сказал. После всего, после Паркер, после двух лет молчания, после сегодняшней холодной грубости…

— Ты не можешь просто так заявиться в офис и…

— Почему? — тихо спросил он, не трогаясь с места, но я слишком хорошо помнила этот тон, чтобы ничего не почувствовать. — Почему я не могу просто прийти к тебе и спросить, как дела? Это ведь ты сбежала.

Потрясённо уставившись на него, я вцепилась в стол обеими руками, одновременно удерживая себя на одном месте и до отрезвляющей боли сжимая пальцы.

— Я сбежала? — шипяще переспросила я, чтобы не сорваться на крик. — Ты меня бросил!

— После того как ты явно и недвусмысленно дала понять, что не нуждаешься во мне.

Я потрясла головой.

Кто из нас был прав? Оба. Нолан знал, какой я человек, но позволил себе поверить, что я смогу измениться. Я знала, что если буду молчать, он уйдёт, но позволила себе надеяться, что он будет ещё более понимающим, чем обычно. Мы оба ошиблись и заплатили за это неприятными минутами и утраченной дружбой. Наше расставание пошло на пользу нам обоим, но до сегодняшнего дня я была уверена, что Нолана оно… может, не порадовало, конечно, но принесло облегчение, и лишь для меня стало болезненным тычком.

— Я ничего такого понять не давала, — покачала я головой, неожиданно успокаиваясь. — Если ты себе что-то надумал, это твоя проблема. К чему ворошить прошлое? Тебе, как я вижу, и без меня отлично живётся.

На его лице не дрогнул ни один мускул, но в глазах что-то изменилось. Впрочем, это могла быть игра света или вовсе моё воспалённое воображение.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл?

Я хотела, чтобы он остался. Не в офисе — в моей жизни. Навсегда.

Но сказала прямо противоположное:

— Да.

— Хорошо, — спокойно, но чуть дрогнувшим голосом согласился Нолан, поднимаясь на ноги. — Если ты пообещаешь…

— Я не буду ничего обещать, — резко перебила я, догадавшись, что он может попросить. — Если Эддисон жива и Роже захотят замять дело, я не скажу тебе ни слова и вообще буду всё отрицать — это их семья, их жизни, и только они имеют право решать, что и кому говорить.

Его лицо ничего не выражало. Нолан снова смотрел на меня, склонив голову к плечу. И это начинало бесить.

— Что? — раздражённо бросила я.

— Ты правда считаешь, что им будет легче, если мы с Ником придём к ним с вопросами?

Обречённо выругавшись, я поняла, что этот раунд за ним.

— Чего ты хочешь? — не притворяясь спокойной, у меня бы всё равно не вышло, я раздражённо уставилась на него.

— Чтобы ты рассказала, чем всё закончилось.

— А если тебе не понравится услышанное?

Он горько усмехнулся в ответ:

— Виктория, мне в любом случае не понравится услышанное. Моя подруга… надеюсь, пострадала, а не мертва. И либо это сделала её сестра, которую я учил кататься на велосипеде и плавать, либо другая моя подруга.

— Вы с Энн правда дружите? — не утерпела я.

Он удивлённо кивнул.

— Ты не в курсе? — Я покачала головой. — Хотя да, ты ведь не только от меня сбежала, что и Энн бросила…

— Довольно! — не выдержала я. — Я перевелась в университет, учиться в котором мечтала с десяти лет! Ты меня бросил, ты, Нолан, не оставив ни единой причины задерживаться в Санта-Монике. Но даже если бы мы были вместе… Чёрт! Это Стэнфорд! Я не отказалась бы от учёбы там! А что до Энн… Может, твой выбор девушки и дружба с Энн и стали причиной, почему мы перестали общаться? Не думал об этом? Каково ей было умалчивать о большей части своего досуга? Или лгать мне из нежелания расстраивать упоминанием моего бывшего парня, счастливо кувыркающегося с новой подружкой? Не смей во всём винить меня!

— Я всего лишь сказал, что Энн нуждалась не только в друзьях, но и подругах.

— У неё есть подруга, — огрызнулась я, жалея о вспышке.

— Вообще-то нет. — Я непонимающе моргнула. Нолан посмотрел с удивлением и повторил: — У Энн нет подруг. Может, именно поэтому она и стала искать общества сестры?

На языке крутился вопрос, что случилось с Паркер и с каких пор Энн с ней не дружит, если сам Нолан называет Энн подругой, но я смогла сдержаться. Меня не касаются их дела. Теперь я не никому из них не прихожусь другом, а значит, это всё не должно меня волновать.

— И что ты сделаешь с этим знанием? — помотав головой, гоня прочь неуместные мысли, я выдохнула и вернулась к изначальному вопросу.

— В каком смысле, что сделаю?

— В прямом. Допустим, Эддисон найдут мёртвой. Или наоборот, она будет жива и отделается лёгким испугом. Что тогда?

— Если жива — пойду в больницу, — пожал он плечами, глядя куда-то над моей головой. — А если нет… Попробую встретиться с Энн, спрошу, что случилось…

— И что потом?

— Зависит от её ответа, — он наконец опустил взгляд на меня и снова пожал плечами. — Я не знаю, как поступлю, Виктория. Одно могу сказать наверняка: я не отвернусь от подруги на основании всего лишь подозрений.

Это я проглотила молча. Упрёк был вполне справедливым.

— Ладно. Оставь свой номер, я позвоню, когда узнаю, что произошло.

Брови Нолана взлетели.

— У тебя нет моего номера?

На этот раз мне удалось совладать с эмоциями и невозмутимо ответить:

— Нет. Зачем бы он мне был нужен в Стэнфорде?

Нолан одарил меня долгим взглядом, подошёл к столу, нашёл ручку и написал номер на календаре, после чего молча двинулся к выходу и так и исчез из виду, больше не сказав ни слова.

Нервно перелистнув пару дней, чтобы не видеть и случайно не запомнить номер телефона, я откинулась на спинку стула и мысленно обругала себя последними словами.

Я не понимала его больше, не могла читать по его лицу, но совсем разума рядом с ним всё-таки не лишилась, так что не могла отрицать, что Нолан неспроста навязался мне в сопровождающие и вернулся в офис после того, как я прогнала его на время встречи с Роже. Вот только как интерпретировать странные взгляды и его поведение вообще, не понимала.

Змея-надежда, конечно, пыталась поднять голову, но я затоптала её без всякой жалости. Нет уж, хватит с меня страданий из-за разбитого сердца! Нет у меня никакого сердца, всё, разбилось, смели осколки да и высыпали в мусорное ведро! Мы друг другу не подходили, это было очевидно абсолютно всем, в том числе и нам самим. Но сначала мы были слишком юны, чтобы принять шёпот здравого смысла во внимание, в последний школьный год слишком нуждались в поддержке друг друга, чтобы прислушаться к разуму, а после выпускного позволили упрямству поставить на первое место свои чувства и желания. Мы трижды расставались, раз за разом сталкиваясь с одними и теми же проблемами, пока наконец Нолан не поставил точку, отпуская меня и освобождаясь сам…

Что там говорят про определение безумия?..

Я знала, что между нами всё кончено, понимала разумом, что это хорошо, но чёртов орган в груди отказывался биться ровно при одной лишь мысли, что Нолан всё ещё может что-то чувствовать ко мне.

Очнись, Виктория, ты взрослая самодостаточная женщина; исполняя детскую мечту, ты поступила в один из лучших университетов мира, тебя приглашают на стажировки, перед тобой наконец-то открываются все двери… Так какого же чёрта ты жалеешь себя?! Ни один парень не стоит того, чтобы ради него отказаться от своей жизни, даже Нолан!..

Я всхлипнула и со вздохом покачала головой, уговаривая себя не плакать. Я всё это знала — повторяла долгое время, пока не вызубрила как мантру, пока не начала жить в соответствии с этой истиной. Но так и не смогла принять, потому что так и не смогла разлюбить Нолана.