Лишняя сестра (гет)

Оставаться в офисе не хотелось, но дома я бы полезла на стену от изобилия неуместных мыслей, так что заставила себя успокоиться и занялась документацией, которую папа в моё отсутствие вёл спустя рукава… И не заметила, как на город опустился вечер.

От отца по-прежнему не было вестей, но звонить ему с вопросами я не сочла хорошим решением: папа прекрасно знал, что судьба Энн мне небезразлична, так что как только сможет, обязательно посвятит в детали дела. А раз молчит… Это слегка пугало.

Однако всего через двадцать минут после того, как я приехала домой, он позвонил. Уставшим голосом попросил приготовить или заказать еду и, пообещав всё рассказать сразу после ужина, сообщил, что вскоре будет дома.

Холодильник ничем не порадовал, пришлось звонить в пиццерию, и курьер прибыл одновременно с папой.

— Выглядишь уставшим, — дипломатично заметила я, доставая тарелки из шкафа.

— Чувствую себя ещё хуже, — искренне признался он, чмокнул меня на ходу в щёку и прошёл в ванную комнату.

— У тебя с продуктами беда, ты в курсе? — наливая чай, спросила я, чтобы разрядить обстановку.

— Да некогда же готовить.

Я понимающе улыбнулась, но не стала утешать обещанием изменить ситуацию, потому что всего за один день в Санта-Монике чётко и недвусмысленно поняла, что не останусь. Наш городок был слишком мал, чтобы я смогла в нём ужиться со своим прошлым.

Понимая, что я жду новостей, папа не стал откладывать начало разговора и, перемежая рассказ чаем, поведал занимательную историю…

Санта-Моника — один из популярнейших городов калифорнийского побережья. Шикарные пляжи не могли оставить равнодушными миллионеров, и довольно-таки быстро по соседству со скромными домишками коренных обитателей стали как грибы после дождя в северных штатах расти особняки. В детстве мало кто задумывался о социальном неравенстве, но некоторые его отчётливо ощущали. Не я. Так вышло, что папа спас от неминуемой смерти беременную жену мультимиллионера, и когда та родила, его попросили стать крёстным отцом. Мне на тот момент было около месяца, родители сочли, что девочкам-ровесницам знакомство пойдёт на пользу, и следующие шестнадцать лет мы с Амелией были неразлучны. Я могла не переживать за то, что не вхожу в число наследников огромных состояний, благодаря расположению семьи моей лучшей подруги меня принимали на равных в семьях богачей. Тот же Нолан был сыном известного издателя с заоблачными гонорарами. И всё же даже тогда Эддисон Роже мне не нравилась.

Эддисон была ужасно избалованной и высокомерной, выделяясь этим даже в среде таких же детишек. Оказалось, что «лучшие стороны характера» она демонстрировала не только мне — чужому человеку, но и собственной младшей сестре.

О том, что они не ладят, я знала. В этом не было ничего необычного или странного: разница в возрасте, разные интересы, несовпадение характеров — миллионы людей не ладят с сёстрами или братьями и не видят в этом трагедии. Но Эддисон умудрилась превзойти себя и вызвать у младшей сестрёнки настоящую ненависть.

Шерон была намного младше, но с раннего возраста поняла, что не может рассчитывать на помощь или поддержку сестры. Эддисон была к ней безжалостна: высмеивала, зло подшучивала, оскорбляла и унижала, а на весенних каникулах, застав Шерон с парнем, принялась с тем заигрывать.

— Сама Шерон это отрицала, — не сдержал комментарий папа, — но я почти уверен, что именно эта ситуация стала последней каплей.

Эддисон была довольно красивой и обладала великолепной фигурой с выдающимися аппетитными формами, в то время как Шерон только предстояло расцвести. Иными словами, парень не смог совладать с реакцией молодого тела при виде прелестей Эддисон, а та прямо при нём рассмеялась Шерон в лицо, наговорив гадостей о её внешности и будущем вообще.

После этого сёстры даже не здоровались в столовой за завтраком.

Энн в жизни Шерон появилась примерно год назад. Обе утверждали, что случайно встретились и разговорились, и теперь сложно было подтвердить или опровергнуть это заявление, но, как бы там ни было, они подружились. Похожие как внешне, так и характерами, биологически родные сёстры легко нашли общий язык и стали по-настоящему близки. И когда Шерон в очередной раз прибежала к Энн в слезах, жалуясь на сестру, Энн не смогла больше сдерживаться и рассказала всю правду про путаницу в больнице и отданных не своим родителям детей.

После этого для обеих многое изменилось — к лучшему.

До вчерашнего дня, когда Шерон в истерике позвонила Энн.

— Шерон утверждает, что это целиком и полностью её вина, никакого плана не было, Энн ничего не знала и оказалась просто поставлена перед фактом, что младшую сестру надо спасать. Но я думаю, они это просчитали.

— Шерон несовершеннолетняя, ей вроде ещё даже шестнадцати нет? С деньгами Роже ей наймут лучших адвокатов и не будут судить как взрослую, — согласилась я, до сих пор не зная, за что именно её нужно судить и какова судьба Эддисон, но не торопя с ответами.

— Именно. У неё больше шансов остаться безнаказанной, чем у Энн.

Когда Роже поставили Сойеров в известность о похищении Эддисон и Шерон, те не отказались помочь и связались с дочерью, по совету детектива Винтерса не сказав ей причину, по которой просят немедленно прибыть домой. Энн приехала — и попала в западню. Несмотря на слёзы обеих матерей и давление обоих отцов, сдавать сестру она не собиралась, отрицая свою причастность даже после того, как мой папа показал ей фото её машины с сидящей на переднем сиденье Шерон и лежащей на заднем сиденье Эддисон. Стало ясно, что по-хорошему не выйдет, так что отец с разрешения мистера Сойера сначала просмотрел её последние покупки по кредиткам, среди которых нашлось немало подозрительных вещей, а затем открыл её машину и взломал GPS, отследив последние перемещения.

После этого осталось только добраться до расположенного в глуши летнего домика однокурсника Энн, где и обнаружилась Шерон, целая и невредимая, но очень недовольная появлением родителей в сопровождении Сойеров и частного детектива.

— Так а что с Эддисон? — всё-таки задала я вопрос.

Папа вздохнул и потёр подбородок.

— Девушки молчат, но, полагаю, её тело найдут нескоро. — Я сглотнула. Не знаю, какого ответа я ждала, даже не могу сказать, что надеялась на иной исход, и тем не менее внутри будто всё сжалось. Эддисон была моей ровесницей, мы проучились вместе десяток лет, и говорить о ней «тело» казалось до боли неправильно. Понявший по моему лицу, что я не в порядке, папа продолжил мягче: — Это догадки, не более, но мне кажется, что девочки Роже поссорились, как обычно, однако уставшая от постоянных нападок Шерон психанула и схватила… может, разбитую бутылку, или что-то острое, в общем, что под руку подвернулось, а потом осознала, что наделала, и позвонила Энн, прося помочь. Энн приехала, поняла, что ситуация катастрофична… Кто из них решил скрыть случившееся, ещё только предстоит узнать, как и найти первичное место преступления. Но даже без криминалистов могу сказать, что крови на заднем сиденье машины Энн чересчур много, чтобы надежда обнаружить Эддисон живой имела право на существование. Выкуп они решили потребовать не ради денег, а чтобы отвести от себя подозрения. Полагаю, Шерон должна была «сбежать» через день-другой с приемлемой версией событий. Но ты раньше вывела их на чистую воду.

— У Сойеров есть лодка?

— Нет, — папа вопросительно посмотрел на меня.

— А у Роже?

— Тоже нет, — теперь он смотрел с ожиданием.

Я вздохнула.

— У меня слишком длинный язык, — призналась я. — Помнишь, как один из твоих клиентов просил вернуть сына, что убежал на Кубу?

Папа нахмурился и медленно кивнул.

— Как и тогда, я просто рассказывала что-то из наших дел, с уроков криминалистики или даже просто критиковала фильм, но Энн слушала и запоминала. Про похищение, например, которым можно прикрыть убийство, ей рассказала я.

— Ты не должна себя винить…

— Пап! Я не виню себя! Я это к тому, что могу найти Эддисон. Ну, могу попытаться как минимум.

— Я могу тебе помочь? — осторожно спросил он, беря меня за руку в жесте поддержки.

Я снова вздохнула и покачала головой, ответив на его пожатие.

— Я прокачусь… Подумаю.

Не знаю, заподозрил ли отец что-то, но ни останавливать меня, ни спрашивать, куда я собралась, он не стал и просто молча кивнул.

Взяв сумку, я вышла из дома и, почти не испытывая сомнений в правильности того, что делаю, поехала в сторону Марина-Дель-Рей. Три года назад в Санта-Монике случилось несчастье, которое прошло мимо нашего внимания, но уже став студентами Эмеритуса и узнав о смерти Анджелы Присли, мы с Энн обсуждали это дело. Вернее, я вслух рассуждала о нём. Суть была в том, что во время морской прогулки на яхте в компании друзей Анджела пропала, и её тело так и не нашли. И я высказывала подозрения, что дело могло быть не в несчастном случае, ведь что может быть надёжнее полного акул океана, когда нужно не просто избавиться от тела, но и не допустить, чтобы тебя обвинили в убийстве?

Похоронить труп непросто. Лопата, физически тяжёлая работа, мозоли на руках, следы почвы на обуви… Не говоря уже о том, что тащить труп по лесу — удовольствие ниже среднего, особенно если убийцы хрупкая девушка и ребёнок. Спрятать в песке — напрашивающийся вариант, учитывая, где мы жили, — тоже ужасная идея. Собаки, шакалы, прибой — тело непременно будет обнаружено не сегодня, так завтра. Известь, кислота и другие способы уничтожения улик тоже не подходили, потому что всё это нужно было приобрести, а значит, даже платя наличными, засветиться если не на камерах, то в памяти продавцов. Зато океан был идеален.

Единственная проблема — лодка.

И я намерена была прямо сейчас выяснить, пошла ли Энн в своих попытках помочь сестре по тому же пути, что и я в своих размышлениях.