Тропами войны (гет)

Что обычно видят люди вовремя дождя? О чем думают, что вспоминают? С чем они олицетворяют его? Невилл любил это небо, застланное серым покрывалом, иногда порванное и с солнечными просветами, а бывало чернее мглы и с угрожающим раскатом грома, зловеще вспыхивающее при каждом появлении молнии. А так же парню нравилось подставлять свое лицо то под теплыми и совсем невесомыми каплями, то под жгучими и холодными ударами воды, вдруг обрушившейся на землю, как кара богов люду за его грехи. Завывание ветра, пронизывающее до костей путника чем-то походило на мелодию невиданного до сели инструмента, наводившая на грустные и одновременно приятные мысли.

Ностальгируя по прошлому, в голове Сэкрофта медленно пролетали образы далекого детства, когда его отец еще был жив и теплыми вечерами у камина играл на потрескавшихся от времени гуслях, оставшихся от предков, живших в славянских чащобах. Натянутые струны издавали пронзительные звуки, похожие на свист пролетавшего ветра, в сочетании с проливным дождем за окном становившиеся чарующей колыбельной для маленьких жителей уютного дома. Тогда их клан еще не был на грани разорения и глава дома, статный седовласый мужчина, один из лучших охотников за нежитью был еще жив, поэтому семья радовалась каждому мгновенью счастливого периода.

С тех пор много воды утекло, но вот от любви к дождливой погоде Невилл так и не избавился. Только в такие минуты душевного спокойствия он мог забыться, представляя, что все еще находиться в том далеком детстве, где не надо было решать за себя важные вопросы, где одно нечаянно вырвавшееся слово не изменит всю твою жизнь навсегда. Ведь ты всего лишь ребенок, которого постоянно называют несмышленым и прощают любую ошибку…

Сегодня небо было черное, а капли, слетающие с него, как слезы отчаявшихся женщин, прощавшиеся с любимыми мужьями и сыновьями, шедших на войну, летели к земле стремительно и сильно, как стрелы лучников, пущенных в противника. Дождь пробирался даже через толстую ткань капюшона, больно хлестая юного зельевара по лицу, но тот только радовался этим ощущениям ледяной воды на коже, подтверждающие, что он еще жив и может хоть что-то чувствовать. Под ногами хлюпала грязь проселочной дороги, с каждым новым движениям оставляющей пару новых крапинок на темных штанах.

Вдалеке показался расплывчатый силуэт двухэтажного каменного здания, ярким желтым огоньком из одного окна привлекшего уставшего путника. Прибавив шагу, молодой человек поспешил на свет, как бабочка на огонь, слепо надеясь, что в этом доме он будет желанным гостем. Хотя трудно было представить, что семья предателей примут его, верного слугу Визенгамота и лучшего друга погибшей принцессы, с распростертыми объятьями вместо того, чтобы всадить какой-нибудь тупой нож в спину врага. Чувство самосохранения было потеряно еще в тот момент, когда он принял маленький клочок бумаги с адресом любимой девушки из рук Багратиона. Почему его друг так был уверен в ее невиновности, что даже пошел против прямого приказа Маркуса о докладе любого упоминания изменников империи лично сероглазому воителю? Послал своего товарища на явную гибель из-за призрачной надежды? Усмешка от заданных вопросов озарило лицо Крама тогда, но так вразумительно ничего и не было пояснено. Хотя фраза, брошенная на прощание, до сих пор будоражит память Невилла. К чему она нужна была? Что зельевар должен был понять благодаря ей? Одни вопросы и ни одного ответа…

Юноша осторожно поднялся по скользким ступенькам, встряхнув одним нервным движением промокший капюшон. Остановившись у входной двери, он в неуверенности посмотрел на нее, раздумывая, стучать или сбежать, пока не поздно. Где-то в глубине дома раздался девичьи возглас, за которым последовал старушечий смех. Рука, завернутая в потрепанные кожаные рукавицы, невольно потянулась к деревянному косяку и, пока мозг не успел остановить ее, пару раз с силой ударила по нему. Все замерло на пару мгновений, но вот тихое шарканье неторопливых шагов раздается вначале глухо, а потом возрастая и бья по слуху юноши, со страхом приросшего к месту. Копошение в замке и вот последняя преграда распахивается перед Сэкрофтом. На пороге стоит уже давно немолодая женщина, уставшая и сгорбленная. Черные тени залегли под нереально ясными голубыми глазами, расширившимися от ужаса понимания, кто стоит перед ней. И только сейчас юноша понял, как сглупил, надев повседневный плащ с эмблемой королевского двора. Растерянно посмотрев на старушку, готовую в любой момент упасть в обморок, молодой человек не знал, что сделать, чтобы успокоить бедную ведьму. Примирительно растянув губы в немного мальчишеской скромной улыбке ребенка, разбившего любимую вазу матушки, он лишь одними глазами попросил разрешения войти. Никакого принуждения, никакой опасности — говорилось в темной глубине зрачков. И колдунья поверила, расслабленно отступив от входа, пропуская гостя в теплое помещение.

Дверь со стуком закрылась, предохраняя уют и спокойствие дома от холодного промозглого ветра дождливого вечера.

А по каменной крыше стучали в быстром ритме капли воды, складывая мотив в одну единственную фразу:

«От любви не уйдешь, не сбежишь, так прими ее как данность и попробуй прыгнуть в нее с головой, не задумываясь ни на миг о последствиях и том, что будут говорить потом за твой безрассудный поступок».

* * *

— Нерина, деточка, к тебе гость, — из-за испуганных голубых глаз Невилл не сразу обратил внимание на вид старушки, пустившей его в дом. Седые волосы, заплетенные в тугой пучок, морщинистое смуглое лицо в сочетание с крючковатым носом придавили вид злой ведьмы из детских сказок, но вот немного вымученная улыбка, но добрая и открытая с теплым нефритовым взглядом изменяли женщину до неузнаваемости. Теплая бежевая туника скрывала высохшую кожу, оставляя открытыми лишь предплечья, покрытые черными родинками и пигментными пятнами.

— Кто? — хрипло спросила светловолосая девушка, отрывая сосредоточенный взгляд от замысловатой вышивки. Серые глаза удивлено остановились на промокшем парне, напряженно смотрящем на нее. Что-то неумолимое мелькнуло в ее взоре, но быстро исчезло, сменившись отчужденной маской. — А я все думала, кому удостоиться честь моего палача, — саркастическая ухмылка. — только опоздал ты. Мой приговор уже был провозглашен.

— О чем ты? — нахмурился Невилл. — Леди Алэйз, простите за наглость, но я мог бы надеяться на чашечку чая, — учтиво поклонился он внимательно вслушивающейся в каждое слово колдунье.

— Конечно, юноша. Это вы простите старую каргу за то, что совсем забыла простые правила вежливости, — пожурила себя женщина, неторопливо выходя из комнаты.

— Не боишься, что отравим? — иронично спросила Нерина.

— Милая у тебя бабушка. И нет, не боюсь, — насмешливо ответил тот.

— Ах, да. Ты же зельевар, тебе все яды нипочем, — неправильно трактовала веселье со стороны молодого человека девушка.

— Хм, никогда не мог подумать, что кто-то такого хорошего мнения о моих способностях, — фыркнул Сэкрофт. — Обычно, пока не попытаются пару раз подсыпать в еду или питье ко мне что-то, никто не верит, что будут раскрыты.

— Были прецеденты? — моргнула та, удивленная откровенностью мага.

— И ни один. Да и не только со мной. Ты бы знала, как меня ненавидела вся женская часть Академии Визенгамота, пока я и мои друзья там учились. Они все пытались влюбить в себя кого-нибудь из Элиты, да со мной им не повезло… Даже пару раз отравить хотели от злости, — стоя все еще в дверях, вспоминал Невилл.

— Ну, как вижу, это им тоже не удалось, — резко сказала блондинка, не имея желания слышать этот задорный тихий смех, издаваемый чем-то развеселившимся зельеваром.

— Мне ужасно везло, — не обратил внимания на грубость юноша. — Так что ты там говорила о том, что я опоздал?

— Не твое дело, — отвернулась от пронзительного взгляда та.

— А, по-моему, мое, — прошептал молодой человек. — Знаешь, хотелось бы знать, что твориться в жизни у любимой девушки, — преодолев страх, признался он.

Нерина вздрогнула от слов, но не повернулась и ничего не сказала в ответ. Молчание затягивалось, как вдруг раздался истеричный смешок, за которым последовал серый сумасшедший взгляд, вновь смотрящий на опешившего парня.

— Это не любовь. Ты только что говорил, что постоянно спасал своих друзей от назойливых поклонниц, а себя не смог уберечь. Это был просто артефакт, Сэкрофт. «Скованное сердце», может, слышал? — да, он знал, что это такое. Черномагическая вещица, сделанная кода-то самой Афродитой в дар любимой жрице, пытавшейся покорить сердце одного молодого воина. К, сожалению, она была некрасива, поэтому не имела шансов с ним. Но вот заколдованный браслет помог ей в нешуточном деле, приковав сердце несчастного мужчины к коварной ведьме, готового отдать жизнь при одном лишь желании своей госпожи. — У меня был приказ — вторгнуться в доверие к Золотой Элите. Как видишь, у меня получилось, — и все же он помнил и маленькое исключение для артефакта. — Так что убирайся, по добру, по здорову…

— А если нет?

— Что нет? — непонимающе смотрит она.

— Если я не уйду? — упрямый взгляд и сжатые в кулаки руки в карманах плаща.

— Тогда мне придется применить силу.

— Не думаю, — качает головой он. — Зачем ты бежишь от самой себя?

— Не понимаю, о чем ты, — беспристрастный голос.

— Скажи, а когда тебе пришло в голову превратить пять алых бутонов роз в красное нечто сумасшедшего мастера, ты осознавала, что делаешь? — Невилл всматривался в каждую черточку лица, пытаясь уловить хотя бы намек на эмоции.

— К чему ты клонишь? — непонимание и злость.

— Когда ты вкладывала ни в чем неповинные цветы все свои чувства, ты брала в расчет, что их смысл смогут расшифровать? — спокойно продолжал Сэкрофт, запоминая мимолетные проблески искренних мыслей в глубине серых омутов.

— Что? — шок и страх.

— Значит, нет, — незлобно хмыкнул парень. — И, кстати, Нерина, наверное, ты не знала, но мой клан относится к лучшему из семей Охотников за нежитью. После одного применения любого зелья, заклинания или артефакта, который подчиняет каким-либо образом волю, у всех членов моей семьи вырабатывается иммунитет. Такой маленький подарочек нашему дому от богов за хорошую службу. Так что и твои и мои чувства искренни. Еще причины имеются меня отослать далеко и надолго отсюда?

— Я… ты не понимаешь… это невозможно… — бормочет девушка, с ужасом смотря на обеспокоенного парня. Вдруг она заплакала, закрывая выступившие слезы и покрасневшее лицо от внимательного взгляда.

— Эй, что случилось? — сразу же подскочил к любимой Невилл. Присев около ее ног, он мягко оторвал ее ладони, сжав их немного прохладными пальцами. — Я с тобой, все будет хорошо, верь мне.

— Я предатель, которого к тебе подослали, разве это сложно для восприятия?! — вскричала ведьма. — Ты не должен сейчас сидеть и жалеть меня, говоря о светлом будущем!

— Но я сижу и говорю, — просто сказал тот, улыбаясь заплаканной аристократке. — И ты ничего не сможешь с этим поделать. Тсс, — прижал к ее губам указательный палец юноша. — Просто послушай. Да, ты выбрала не лучшую сторону в начинающейся борьбе за власть, но уверен, у тебя есть веская причина на именно этот выбор… — задумчиво поглаживая внутреннюю часть левого запястья, он немного помедлил со следующими словами. — Для тебя не секрет, что мои друзья ненавидят тебя и жаждут твоей крови, но мне плевать на это. Я готов отстаивать тебя у них и оправдывать сколько потребуется, даже если придется потерять уважение и доверие близких мне людей. Хотя до этого не дойдет, успокойся, — быстро добавил он, видя, что колдунья хочет что-то возразить. — За нас Багратион, ну, помнишь, наш персональный шут. Он-то и достал мне твой адрес, хотя должен был выдать тебя Маркусу. Кстати, с ним-то будут серьезные проблемы, но ничего, вначале поговорю с Алисией, его сестрой, она поймет меня. Да и ты ей понравилась. Алекса тоже не трудно будет склонить на нашу сторону, а он в свою очередь переубедит Амелию. Остается София, но против большинства та не пойдет, так что, в конце концов, Элита будет с нами. А мнение остальных мне неинтересно, — робкая улыбка осветила лицо Нерины, отчего сердце Невилла забилось сильнее. — Еще, конечно, не отделаться от серьезного разговора с моими родителями, хотя главное препятствие моя матушка, но мы справимся… Если ты захочешь, — неожиданно пришла мысль, что он ошибся, и светловолосому ангелу не нужны все эти чувства юноши.

— Нелл… Я с радостью, — импульсивно зельевар притянул ее к себе и обнял, счастливо вдыхая запах сырой древесины, навивающий воспоминания о лесе. — Но…

— Что? — глухо спросил он, вдруг чувствуя, что еще одно слово и больше не сможет дышать.

— Она умирает, молодой человек, — проскрипел старушечий голос позади него.